Текст книги "Мострал: место действия Соренар (СИ)"

Автор книги: Анна Шилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 3. Ступени шестая и седьмая

Сегодня мне исполняется пятнадцать лет. Вот уже три с половиной года, как я ученица традиции шестой ступени. К моему обучению добавилась бытовая магия и алхимия, а все остальные дисциплины углубились.

Мы с Велией стали лучше владеть оружием, научились создавать множество ловушек, немного охотиться. Наставница учила меня шить, а Велию наставник – заготавливать продукты для длительного хранения.

Сложно взять и рассказать все, чему нас научили за эти несколько лет, но то, что мы стали много совершеннее – чистая правда.

– Порой, ученики навсегда остаются на шестой ступени, ученица. – Говорил мне учитель, после очередного ответа на мой единственный вопрос в день. – Помни об этом и пойми, кто ты есть.

Я слушала, кивала, но все равно не могла до конца осознать, чего от меня хочет учитель.

В последние полгода нас стали учить вести бой одновременно с несколькими противниками, организовывать союзников и искать цели в условиях боя или толпы.

Пока что учитель не говорил о финансовой стороне наших жизней. Он явно не бедствует, но не все же как та женщина шесть лет назад, завещают имущество Мастерам. Хранители берутся и за частные заказы, просто есть ограничения. Это я в книге нашла. Что хранителям и Мастерам позволено использовать знание для обогащения, но на этот мой вопрос учитель мне не ответил.

Галара продолжала существовать. Я нашла несколько ритуалов для ее изгнания, но на них мне не хватало сил, а учитель сказал, что это не то решение, которое я могу себе позволить и помогать не стал. Значит, есть какой-то не энергоемкий способ, просто я его пока не нашла. В наличии рядом вопящего духа я нашла даже своеобразный плюс: не так давно наставница научила меня обмениваться энергией с миром – отдавать и забирать. Так вот Галару можно было существенно приглушить если вытянуть из нее столько энергии, сколько я способна вместить. Использовать мертвую силу я не могла, она просто медленно выветривалась из моего тела, но, главное, что дух притихала, пока скапливала и перерабатывала Магию из пространства.

Командные бои мне удавались много, лучше, чем Велии. Моему пониманию как-то легче давалось каким образом распределить союзников, чтобы остаться в дальнем бою или обвести противников вокруг пальца, чтобы быстро обезвредить лишних. Поиск цели в толпе давался непросто нам обеим, но мы справлялись. Почти всегда.

От наказаний болью и чуланом учитель давно отошел, отдавая предпочтение таким, которые заставляли нас чувствовать себя идиотками. Например, заставить искать сложное определение и объяснять его, если сморозила глупость во время ответов на вопросы. Определение всегда было связано или с глупостью, или с предметом обсуждения. Или самостоятельно изучать и проводить сложный ритуал.

Вопросы стали традицией: ежеутренне нам задавали по шесть вопросов, на которые мы должны были ответить быстро и подробно, а если ошибались – следовало наказание.

Мне, конечно, нравилось думать, что учитель нас страхует при исполнении наказаний, но прекрасно понимала – нет. Его целью не была штамповка хранителей. Традиции нужны лучшие из лучших. Если бы мы погибли все трое, он просто пошел бы за новыми учениками, ведомый знаками богини. На этот раз – мальчиками. И моими первыми учениками, если я когда-нибудь стану Мастером, будут мальчики, так повелела богиня – чередовать один пол с другим.

Еще учитель стал приносить нам задания для ритуальной работы: упокоение духов, развеивание сущностей. Водил нас в лес и деревни, чтобы практикой научить нас проведению упокаивающих ритуалов. Часто прямо посреди города раздразнивал ту или иную нежить, чтобы заставить нас в боевой ситуации среагировать на них и провести ритуалы до того, как они успеют освободиться. Нам, слабым магам, не под силу без ритуала нежить упокаивать. Прирожденному некроманту Галаре, может и удавалось бы, но она не дожила до этой части учения.

К тому же, учитель стал учить нас по одной. Даже во время тренировок разделял нас, иллюзорно, конечно, и тщательно следил, чтобы мы не пересекались.

Все эти годы проводничий неизменно следовал за учителем, изредка жестикулируя в мой адрес. Этот факт меня напрягал. Значит, что принятые разными людьми решения, имеющие отношение к учителю неизбежно ведут к его переходу на Путь. Неудобство причиняла неизвестность, неизбежно наступающая после скорой кончины Мастера. Пойти в учение к другому я не могла, об этом многие книги писали, а кроме моего Мастера переводить меня на новые ступени никто не может. Застрять в шестой я не хочу.

***

Сегодня после завтрака нас, как обычно, вывели на задний двор и привычно разделили.

– Найди цель, – проговорил учитель, – и не причиняй ей боли. Пришло ее время. – Проговорил учитель. – Ты отличишь цель по ореолу.

Обыденно прозвенело пространство при создании иллюзий, и мы оказались на шумном рынке. Существа толкались, торговались, кричали друг на друга. Где-то слева послышались звуки драки. Повернулась на звук и увидела ореол, мягко сияющий над головами более рослых посетителей рынка.

Стараясь не привлекать особенного внимания к себе, пошла в ту сторону. Приценилась к ярким бусам, заметила проводничего – при учителе, наверное. Они сквозь любые иллюзии просвечивают.

Скоро я подошла к источнику ореола. Велия. В последнее время иллюзий с ней почти не было.

Спустила из наручных ножен стилет, подошла поближе к цели и очень аккуратно, без спешки, ввела его в тело Велии, повреждая внутренние органы.

Иллюзия вокруг медленно начала истаивать, но тело передо мной оставалось более, чем реальным. Потребовалось около двадцати минут, чтобы мы оказались на привычном заднем дворе, куда все дома родной деревни впритирку встанут. Рядом стоял учитель, а передо мной распласталась Велия, остекленевшим несколько секунд назад взглядом, всматриваясь в заполненное тяжелыми свинцовыми тучами небо.

Я неверяще смотрела на ученицу шестой ступени, которую только что убила собственноручно.

От проводничего при учителе отделился еще один, пониже, и подошел к телу Велии. Пропал он очень быстро – душа не сопротивлялась и отправилась на Грань.

Учитель бросил на тело мешок с белой серой и ушел, не проронив ни слова. Я сожгла тело положенным способом и много часов просидела около исчезающего контура сгоревшего в белом пламени трупа.

Под вечер за мной пришла Кемма. Подняла меня силой подмышки и увела в мою комнату, где оставила кувшин воды и сдобу. Я поела, не чувствуя вкуса и уснула, не ощущая усталости, будто сознание просто отключилось. Опустошение было странным, аномальным. Будто до этого все эти убийства не были реальными, а вот сейчас стали.

Утром на стуле было шелковое платье. Седьмая ступень.

***

Учитель честно дал мне два дня, чтобы прийти в себя. В эти дни меня никто не трогал, хотя Кемма готовила то, что мне больше всего нравилось. Я сидела в своей комнате, слушала Галару и осознавала. Все, чему меня учили все эти годы теперь представало в ином свете. До этого момента все казалось нереальным. Игрой, если угодно. А вот теперь я поняла: из меня готовили убийцу.

Ночами мне снились золотые глаза на размытом лице, заглядывающие в душу. Будто этот взгляд пытался угадать, как быстро моя душа все вспомнит и будет готова отправиться дальше.

Как ни странно, я не корила судьбу и богов за тот путь, который для меня избрали. Глубоко в душе я знала, что рано или поздно этот момент – первого убийства, настанет. Просто и помыслить не могла о том, что это будет Велия.

Ни чувства потери, ни стыда, ни боли. Сознание будто запустило переосмыследние багажа знаний, чтобы принять новую действительность.

И не испытывать благодарности к учителю и Кемме я не могла. После визита домой я понимала, насколько совершеннее я стала их трудами.

Наставница больше ко мне не пришла. Ее рассказов не хватало, но попросить учителя ее вернуть я даже не подумала. Значит прошло наше с ней время, хотя меня уже начинала напрягать такая безусловная вера его суждениям.

Скоро учение возобновилось. Теперь Кемма учила меня обрабатывать стилеты и рассказывала обо всем, что с ними связано. Она объясняла сухо и емко, но к ней я уже привыкла и с удовольствием проводила с ней время.

– Нельзя дважды использовать один стил, ученица. – Говорила она. – Никогда не забывай! Ты можешь использовать необработанный стил, ведь тебя отметила богиня, можешь стилом, подготовленным для оборотня отпустить эльфа, но никогда не используй один дважды.

Да, стилеты оказались одноразовыми. Никогда не думала об этом, но ведь своим учебным я отпустила только одного реального человека, многие годы убивая иллюзии.

– А если я не отпускать пришла? – Спросила однажды я.

Кемма поджала губы, сурово глянула на меня.

– Ты всегда должна отпускать душу. – Строго сказала женщина. – Никогда не неволь ее. Даже то, что при тебе вопящий дух, не очень хорошо, но то не твоя воля, а Алаиса – ему и двигаться с этим. Ты пока мала, запоминай. Алаиса его Мастер не так учил, разрешал душу не отпустить. Так нельзя. Поняла?

Только молча кивнула. Потом подумала и спросила:

– А духи-наставники?

– С Грани можно душу призвать и попросить помочь. – Пожала плечами экономка. – Многие души по Грани веками бродят, пытаясь все вспомнить. А ведь есть и проклятые, которых обрекают на вечные страдания в отсутствии настоящего движения и обмена знанием и энергией.

Учитель же стал брать меня с собой отпускать. С этих пор термин «убийство» стал неприемлемым.

– Зови вещи своими именами, ученица. – Приговаривал учитель, стоило мне заговориться.

Он стал мягче со мной. Не то чтобы говорил на равных, но намного больше позволял мне в общении, легче относился к ошибкам и оговоркам.

Это ничего не поменяло в моем его восприятии: я все еще думала, что он всегда прав. Все еще не задавала вопросов лишний раз. Не влезала в его дела и споры. Просто теперь у меня был некий лимит доверия, который я не стремилась использовать, пытаясь понять, где грань моего слепого подчинения должна преломиться.

После того, как мне исполнилось шестнадцать, мне стали передавать некоторые заказы и даже делились оплатой за них. Матер был дорогим и востребованным специалистом, так что и моя доля всегда измерялась в золоте. Тратить их мне было негде, но я начала размышлять о том, что дальше.

Учитель рассказал, что с десятой ступени начинается полноценное хранительство. То есть я начну самостоятельный путь. Дальнейшие ступени отмечаются уже не платьями и присуждаются лично Ареадой. Те, кто не видит и тени проводничих, даже в сером мире, чаще всего, выше десятой ступени не поднимаются. Дальше их учить уже нечему. Кемма как-то сказала, что мое учение у Мастера – самая простая часть моей жизни, ведь дальше учить будут судьбы и богиня, а их уроки сложнее понимать и трактовать.

Проводничий от учителя никуда не делся, но теперь я и в обычном спектре зрения видела его как в серой грани.

Очередной зимней ночью незадолго до Излома года ко мне пришла Кемма. В сером платье тончайшей шерсти с красивой красочной вышивкой. Прошла по комнатке, села на свободный стул.

– Отпусти меня. – Попросила она.

Такой тон был очень непривычным, ведь Кемма всегда только требовала. Я опешила.

– Я давно достигла девятнадцатой ступени, а ведь проводничих вижу только в серой грани мира. Мое тело старо, а душа ничего не вспомнила. Я хочу отправиться дальше. – Пояснила просьбу женщина, снимая с головы чепец, обнажая полностью седые волосы. – Алаис не сможет, сколько бы он тебя не учил не привязываться, ко мне он привязан сильнее, чем к матери когда-то.

– Вы его Мастер? – Догадалась об очевидном я.

– И допустила множество ошибок. – Утвердительно кивнула она. – Сделай это.

– А если и я к вам привязана? – Попыталась оттянуть момент я.

– Значит буду ждать, пока не вспомню. – Равнодушно пожала плечами Кемма. – Уйду в свой тайный дом и дождусь, пока тело откажет.

– Я отпущу. – Решительно поднялась с кровати, в которой только успела устроиться.

– Идем под луну. – Улыбнулась она. – В моей комнате заберешь документы, стилы и все амулеты. – По дороге велела она. – Алаис будет проклинать тебя – не слушай. Ты мою волю выполняешь, так этому упрямцу и передай.

Во дворе Кемма с комфортом устроилась на траве, звонко хрустящей инеем, а я призвала в ножны стил. Этому приему меня Кемма и научила. Рука едва заметно дрогнула, но тут я увидела проводничего и уверенность пришла сама собой. Это решение души, раз здесь появилось создание Ареады, и я не вправе его оспаривать.

Ввела стил в под ухом, без капли боли и мучений умерщвляя тело. Душа тут же поднялась и двинулась за проводничим. Это был первый раз, когда я увидела как душа уходит, не переходя в серую грань.

Никакого опустошения или мучений, как и в случае с Велией. Сходила в дом за белой серой и уничтожила тело, отрезая душе обратный путь, уничтожила стил в специальном отсеке доменной печи, а после сразу пошла к себе. Спать.

Встала ни свет, ни заря и отправилась прямиком в комнату Кеммы. К счастью, за эти годы я облазила особняк вдоль и поперек, так что все комнаты знала наперечет.

Там нашлась подготовленная стопка документов, ларец с амулетами – каждый в своем полотняном мешочке и с подписью, и несколько больших кофров со стилами.

Среди документов нашлись свитки на этот дом и еще несколько в разных концах страны, дарственные на все это богатство; учетные свитки по этому особняку; свиток с подробным описанием магических систем, задействованных в доме и сшитая маленькая книжечка – рабочий дневник. Книги заклинаний и ритуалов не было – или спрятана, или уже передана Алаису.

На дне ларца с амулетами нашлись наручные ножны для стилов превосходного качества и браслет призыва к ним. Создать такой мощный артефакт мало кому под силу. Перетащила все в свою комнатку и отправилась в сердце дома – на кухню.

Надо перепривязать артефакты на меня, чтобы готовка и другие постоянные процессы не прерывались со смертью старой хозяйки.

За этим занятием меня и застал учитель, зашедший на кухню.

– А Кемма где? – Удивился он.

До завтрака еще сорок минут, а вошел учитель так привычно, что создалось впечатление, будто это ежеутренний ритуал.

– Я выполнила желание Мастера Кеммы и отпустила ее. – Ровно сообщила я. – Доброе утро, учитель.

– Что? – Коротко переспросил он, а в комнате резко похолодало.

– Мастер Кемма хотела отправиться дальше, и я ее отпустила. – Повторила для ошарашенного учителя.

Холод в комнате продолжал нарастать, глаза учителя сужаться. Я старательно сохраняла спокойствие. Он сам меня этому учил. Часто, родственники не в восторге от того, что душа пожелала расстаться с телом. «Хранителю ни один мирянин вреда не причинит, опасаясь гнева богини, но провоцировать дураков лишний раз не стоит», – говорил учитель. Тут, конечно, не тот случай, но… когда он нас с Велией посреди болота бросил – пережила, и побои переживу. Откуда я взяла уверенность, что просто убить меня и не дать душе уйти учитель не захочет, я не знаю. Однако уверенность присутствовала.

Когда тишина затянулась неприлично, я развернулась на выход из кухни, намереваясь посетить купальню – там тоже артефакты, нуждающиеся в повторной активации.

– Как ты посмела? – Прошипел он мне в спину.

– Я ученица традиции Ареады седьмой ступени и вправе сама отпускать души, без ведома учителя или Мастеров. – Напомнила ему важную деталь я. – И я выполнила волю вашего Мастера, учитель.

– Убирайся. – Не хуже болотной гадюки шипел.

– Боюсь, это невозможно, учитель. – Я старалась быть максимально монотонной.

– Она оставила тебе имущество. – Тот понятливо кивнул и, больше не проронив, ни слова вышел.

Да, есть такой обычай: если хранитель или Мастер принимают решение двигаться дальше, то все его имущество остается тому, кто того отпустил. Да мне, еще даже не хранителю, могли ничего и не оставить, но на мое решение это не повлияло бы.

Точно в срок я посетила кухню, чтобы забрать подготовленный артефактами завтрак. Когда пришла в столовую, там никого не было. Но я честно сервировала на двоих, опустилась на стул и приступила к завтраку.

Закончила его, все убрала, вышла на задний двор. Там меня тоже никто не ждал, вопреки обыкновению. Стандартный комплекс утренних упражнений был мне прекрасно известен, так что я провела его сама, потом взялась за метательные ножи.

Закончила эти упражнения, посетила купальню, вернулась к себе.

Первая половина дня позади, от учителя после утренней стычки ни шороха. Окна моей комнаты выходили на парадные ворота. Только поэтому я увидела, как учитель выходит во двор с объемистой котомкой за спиной и покидает территорию особняка.

Сохранять спокойствие стало почти невозможно: учитель меня бросил. Оставил ученицу, лишая ее шанса на становление хранителем. Но бежать за ним я не стала. Мы в глухом лесу на юге страны и такое решение лишено смысла, с учетом того, что он, в отличие от меня, вполне способен строить переходы.

Вместо любых лишних телодвижений, взяла рабочий дневник Кеммы и открыла с начала.

«Сегодня я получила десятую ступень. Теперь я – Хранитель и мне положен рабочий дневник.

Вчера ночью я отпустила моего учителя. Кто мог подумать, что именно эта душа должна стать терминальной на девятой ступени? Никто меня о таком не предупреждал, но и отказать Мастеру Люверту я не могла. Тело его было старо и немощно и, несмотря на то, что душа Мастера не вспомнила прошлых жизней, он принял решение, что Ладонор поможет ему. Так тому и быть.»

На миг стало интересно, рассказывала ли Кемма учителю что-то о своем ученичестве, но интерес пропал так же быстро, как и возник.

За чтением день пролетел, подкралась бескомпромиссная зимняя ночь. Спать я ложилась с тревожным чувством, от которого не могла отделаться и наутро оно никуда не исчезло.

Пара дней прошли в тревоге и безвестности. Я тренировалась, изучала книги, ела, спала. Даже отправила учителю вестника с вопросом о дальнейшей судьбе его обязательств, но ответа, закономерно, не получила.

К обеду третьего дня Алаис вошел в столовую, где я ждала как раз собиралась приступить к еде. Стол был накрыт на две персоны, а учитель вел себя как ни в чем не бывало.

– Мы переезжаем. – Сообщил он, когда первый голод был утолен.

– Прошу прощения? – Ровным голосом переспросила я, хотя сердце тут же начало колотиться так сильно, будто решило остаться здесь и никуда не ехать, даже если ради этого придется вырваться из моей груди.

– Ты продолжишь учение в Каттернарме. – Уточнил потрясающую новость он. – Можем жить в моем доме, можем в твоем. Мне все равно.

Каттернарм– третий по величине город на западе страны, считался светской столицей Соренара. Именно там плелись все интриги, давали лучшие балы, играли лучшие постановки и крайне редко удерживались Хранители или Мастера традиции, предпочитая чуть менее возвышенную и существенно более спокойную публику.

– Когда я должна быть готова? – Не давая паузе неприлично затянуться уточнила я.

Едва уловимо расслабилось лицо учителя. Он, вероятно, опасался, что я перестану его воспринимать как раньше. Опасался не зря – я действительно не могла больше видеть в нем всесильного и всезнающего Учителя. Но он все же не был худшим из учителей и контролировать себя научил преотлично.

– Завтра в полдень я планировал быть на месте. – Сообщил учитель. – Первое время точно будем жить в моем доме, как освоишься – решишь сама. – Твердо кивнул принятому решению после паузы.

– Да, учитель. – Склонила голову я.

В какой-то мере я понимала его срыв после того, как я отпустила Мастера Кемму. Тем самым я как бы показала, что он постепенно перестает быть нужным кому бы то ни было.

При том, что ни хранителям, ни Мастерам не запрещается заводить семью, мало кто способен жить с убийцей, как бы мы сами не воспринимали традицию. Так что признание среди коллег и привязанность учеников может оказаться самым ценным, что есть у Мастера, несмотря на материальные богатства.

Только от того, что я такая понимающая, вернуть отношение к учителю в прежнее русло не удавалось. Я все еще воспринимала его более умным и сильным, но вот авторитет его уже начал стремительное падение. И ответить себе на вопрос с чем это в большей степени связно – с тем, что не сумел выполнить волю Мастера или с тем, как отреагировал на ее выполнение, я не могла.

Тем не менее, распоряжение было услышано и понято, так что я уже мысленно составляла список дел перед отбытием: все прибрать, законсервировать дом, возвести защиту и собрать сумку.

То, что я невежливо вышла из столовой и оставила Алаиса в одиночестве, пребывая в глубокой задумчивости, я поняла уже дойдя до стирочной.