Текст книги "Триумф и Трагедия"
Автор книги: Анна Савански
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
– Это он так работает, – ее ноздри нервно шевелись, – я знаю, что ты был у этой шлюхи с Мелбори-роуд. У этой дряни, что писала тебе вот это, – она швырнула ему, то самое письмо Бетти, он быстро его пробежал, на конверте стояла дата: «21 августа 1971 года», то письмо, что он не мог найти несколько лет.
– Ты ведь сознательно спрятала его?
– Эта дрянь вешается к тебе на шею!
– Мы были тогда вместе! – воскликнул он, – это самое красиво, что мне писала женщина.
– И что, – с сарказмом повторила она, – она шлюха и все об этом знают!
– Молчи, – он был готов ударить ее, – я не позволю тебе говорить о ней в таком тоне.
– Она твоя шлюха. Ты двуличен, спишь со мной, а потом идешь к ней.
– Она не моя подстилка, я слишком ее уважаю, чтобы просто так спать с ней!
– Ах, вот как! – Мэри сверлила его глазами.
– Да так!
– Ты спал с ней. Не отпирайся, я все знаю. Я вижу, это по твоим глазам.
– Да, я спал с ней, – сознался ей назло, – если тебе будет легче от этого.
– Подонок, когда это было?
– Какое значение это имеет сейчас.
– И все-таки? – Мэри села в кресло.
– Два года тому назад в Брайтоне, прошлым летом, и много лет тому назад.
– Что? – она встала, метнувшись к окну.
– Да я изменил тебе с этой искренней девочкой.
– Негодяй, – она уперлась лбом в холодное стекло.
– Я хотел остаться с ней, если бы она осталась со мной, я бы просто ушел от тебя, ради нее.
– Что? Ты!? Ты!? – он увидел в ее голубо-серых глазах боль, – ты… предал меня, – она запустила пальцы в свои светлые волосы, и медленно сползла по стене.
– Но я остался, решив, что ты моя судьба, но я ошибся. Ты ждала ребенка, и только это меня удержало.
– Какое благородство. Сколько ты меня так обманывал?
– Много раз, – он сел в кресло, потерев подборок, – и только с ней.
– А я любила тебя.
– Я тоже, я люблю ее, – вот он и признался ей во всем, – я любил ее до того, как встретил тебя.
– А прошлая ночь?
– Эта ночь была ошибкой.
– И это твое «я люблю тебя, только тебя одну», что жить не можешь.
– Я думал о ней в ту ночь. Я думал ты это она. Прости меня.
– Простить?
– Да простить. Мы должны расстаться. Мне все надоело: наши постоянные скандалы, вечные упреки, выяснения отношений. Я устал, – он встал, собирать чемодан. Он уже уходил, когда она кинулась к нему.
– Фредди…
– Давай останемся хотя бы друзьями. Ты не в чем, не будешь нуждаться. Живи пока здесь, я буду платить за квартиру.
– Фредди, прости, – на ее глазах набежали слезы, – я не знаю, что нашло на меня. Я люблю тебя.
– Здесь слезами не поможешь. Ты сама, знаешь, что наши чувства давно перегорели, еще прошлым летом. Не вини ее, она помогла нам расстаться по-хорошему, пока не поздно.
– Ты уходишь?
– Да.
– Но куда?
– Я не знаю, – и он ушел в ночь.
Бетти вышивала в зале, смотря телевизор, когда, кто позвонил в дверь. Она откинула свою работу в сторону, запахнула свой шелковый пеньюар и пошла, открывать дверь. Интересно кто это может быть?
– Ты? – это был Фредди, после сегодняшнего утра, у него еще хватает наглости появляться у нее на глазах.
– Да, я, – Он нагло улыбнулся, ставя сумку на пол. Фредди загреб ее в свои объятья, целуя в губы. Он распахнул ее пеньюар, запуская руку в волосы, а второй пытаясь снять комбинацию. Дверь оставалась открытой, холодный ночной ветер дул в дом, но Бетти было в его горячих объятьях уютно и тепло. Она пробовала на вкус его губы, ощущая всем телом его возбуждение. Бетти обмякла в его объятьях, он ногой захлопнул дверь, неся свою драгоценную ношу на диван.
– Ты божественна, милая, божественна, – шептал Фредди, закрывая ее тело своим. Нежный шелк пополз по ее ногам вверх, и из ее груди вырвался слабый стон, – отдайся мне… все будет хорошо…ты нужна мне, просто отдайся мне…
Она любила его, и поэтому не могла ему сопротивляться. Ее тело мучительно ныло. Она хотела вновь ощутить его силу, его мужское превосходство. Тут поняла, она чувствует жизнь, каждая клеточка ее тела наполняется любовью. Она была, прежде всего, женщиной, как жаль, что она забыла это, за последний год ее сердце высохло без любви. Что это такое? Бетти была как в тумане. Это ее ладони уже раздевали его, это ее губы целовали его грудь, это она отвечала на его поцелуи.
– Дорогая, ты так нужна мне, так нужна, – ее пронзила острая боль наслаждения. Она цеплялась за покрывало на диване, то за него, вонзая в него ногти. Бетти вся покрытая потом, горела. Он был удивлен ее разбуженной чувствительности, такую палитру чувств он встретил впервые в жизни. Ее обуревало море чувств сразу, Бетти билась, словно в истерике, закрыв глаза, обволакиваемая негой, радостью и нежностью его губ. Ощущение будто они растворились друг в друге, долго не покидало их. Он откинул прядь волос с ее мокрого лба, смотря в ее затуманенные глаза.
– Я ушел от Мэри. Мы расстались, – и тут ее охватила ужасная боль. Он просто утешился ею, он не любил ее. Она села на край дивана.
– А я тут причем. – Ответила она. Боже, какая она дура! Поверила ему, как какая-нибудь деревенская простушка. Она подобрала одежду, – ужин на плите, комнату выберешь сам. Я пойду спать.
– Бетти, – он хотел ее удержать, – А…
– Это была ошибка, не знаю, что на меня нашло, – она поднялась к себе, когда у него от обиды впервые в жизни побежали слезы по щекам. Она его просто использовала, просто отдалась, словно первому встречному.
Две недели прошли в затянутом молчании. Она старалась быть вежливой и гостеприимной. Фредди понимал, что ей нужно время, но это не может же продолжаться вечно. Бетти его избегала, неужели она не испытывает к нему ничего? Он каждый вечер слушал, как она ходит по своей спальни, как она по утрам нервно собирается, чтобы выскользнуть из дому незамеченной. Даже в студии она старалась держаться либо своих ребят, либо его. Он заметил, что у Бетти были прекрасные отношения с каждым из них. С Брайаном у них с самого начала сложились теплые дружеские отношения, они понимали друг друга с полслова. Роджер постоянно подшучивал над ней, и пытался с ней заигрывать, но Бетти сама поощряла это, но он всегда был искренен с ней. Джо, который был молчалив, после общения с Бетти, совсем изменился, стал абсолютно другим. Она уделяла вниманием всем, кроме него. Фредди никак не мог решиться на первый шаг, которого она ждала от него.
₪
– Пошли домой, – начал Фредди, – я хочу провести этот вечер с тобой. Только ты и я.
– А как же Мери?
– Я сказал с тобой, а про нее забудь. Мы же расстались, – он помог ей одеться, и они вышли на улицу. Уже стемнело и стало холодно, но ей было тепло, было тепло рядом с ним. Как хорошо было чувствовать, как его ладонь в кожаных перчатках лежит на талии. Он курил, а она вдыхала этот едкий дым, смешанный с осенней свежестью. Только он и она. Они ни о чем не говорили, лишь шли обнявшись. И это был ее маленький рай, ее мечта, счастье. Ей больше ничего не надо было, лишь только чувствовать его тепло, быть рядом с ним.
Тусклые лучи от фонарей ложились золотыми отблесками на тротуары. Земля сияла. Город начал жить жизнью, к которой они так близки, но сегодня этот богемный мир их не привлекал. Они были так далеко от этого всего. Сегодня они принадлежали другому миру, миру таинственному и неразгаданному. В их сердцах рождалось море чувств. Неужели они созданы друг для друга? Как легко дышать любовью! Как легко…
– Ты не замерзла?
– Пока ты не спросил, я даже не думала об этом, а сейчас мне кажется, что холодно, – он взял ее лицо в ладони.
– Так теплей?
– Нет… – он увидел ее горящие глаза, еще более таинственные, еще более манящие, зовущие в пучину страсти. Фредди стал целовать ее лицо, а потом он прильнул к ее губам. Они долго стояли посреди улицы, она прижалась к нему плотней, чтобы этот миг никогда не заканчивался.
– Я должен тебе, сказать что-то важное. Не вижу смысла это держать в себе. Ты для меня многое значишь, и я не хочу тебя отпускать. Потому что, я люблю тебя, Бетти, и всегда любил. Мери была лишь способом забыть тебя, способом не чувствовать эту боль. Ты не была тогда моим утешением, я любил тебя, просто твое поведение меня выводило из себя. Прошу, не молчи, скажи хоть что-нибудь, твое молчание убивает меня, – по ее лицу бежали слезы от счастья.
– Что же я плачу, – Бетти вытерла слезы, – Я так ждала, что ты бросишь к моим ногам все, и ты сделал это. С самого начала я могла бы тебя увести у нее, но я не стала этого делать. Я думала, что ты просто утешился мною, напридумывала себе глупостей. Я слишком любила тебя и не хотела рушить твою жизнь. Я всегда любила тебя, всегда, – она, рыдая, прижалась к его груди.
– Не плачь, малышка. Теперь я всегда буду с тобой и никогда тебя не отпущу. Это знак, знак, что мы вновь встретились и полюбили друг друга, – они шли по улицам, и молчали, Фредди первый нарушил тишину, – Я не хочу торопиться, если ты не готова к серьезным отношениям, я готов ждать.
– Пойдем домой, – они зашли в гостиную, скидывая тяжелую одежду. Она села на диван.
– Давай сделаю массаж, – он сел сзади нее, и, не дожидаясь ее разрешения, расстегнул молнию на платье, ловкими движениями рук, Фредди расстегнул застежку бюстгальтера. Бетти инстинктивно положила руку на грудь, она дрожала, словно девственница. Фредди растирал ею спину и боль отступала, а потом она почувствовала его влажные горячие губы у себя на коже. Он покрывал ее спину поцелуями, а она дрожала. Он развернул ее к себе и увидел в ее сияющих глазах страх.
– Что с тобой?
– Я так долго ждала этого, что боюсь показаться в твоих глазах шлюхой.
– О чем ты?
– Ты знаешь, сколько мужчин было в моей жизни?
– Знаю, и это меня не волнует, сейчас ты со мной, сейчас только ты и я. Твое прошлое это твое прошлое. Есть только сейчас и я хочу, чтобы ты была моей. По крайней мере, две недели назад ты любила меня, – она впилась в его губы, – я люблю тебя и только тебя, Бетти Хомс.
– В спальню… пойдем в спальню…
– Ты действительно этого хочешь?
– Да, – он подхватил ее как пушинку и унес в спальню.
Это была их ночь, которая принадлежала им. Она села на кровать, скрестив руки на груди. Он положил голову на ее колени и продолжал чувствовать в ее теле дрожь. Он ничего не делал, ждал, когда она сама начнет действовать, престанет дрожать. Вдруг он почувствовал робкое прикосновение ее рук, пальцы, игравшие с его длинными волосами. Подняв голову, увидел ее загоревшиеся глаза. Она чувствовала, как он постепенно оставляет ее без единого клочка одежды, его горящие пальцы у себя на коже, оставляющее огненные следы. В груди пылал пожар, сердца бились в унисон. Фредди изучал губами каждый изгиб ее пленительного тела, доводил до исступления, а она просто закрыла глаза, поддалась его влиянию, позволяла ему делать с собой, что он захочет. Он победил, и ей стало сладко от этого поражения. Внутри все трепетало, внутри все обжигал костер страсти. Вот она жизнь!
Он ощущал на своих плечах ее плотно сжимавшие пальцы, прерывистое дыхание на щеке, тело выгибавшиеся как луг под собой. Боже как сладко! Он забыл всю боль, он любил, он жил. Фредди замер и почувствовал, как ее пальцы ослабли, как она тоже замерла, но продолжала прерывисто дышать. Он стал бормотать, что зря излился в нее, она что-то ответила ему. Поцеловала его в висок, продолжая тяжело дышать.
Когда он увидел ее глаза затуманенные страстью, он понял еще никогда не испытывал таких чувств, ни с одной женщиной, даже с Мери, хотя нет испытывал шесть лет тому назад, когда был по уши влюблен в девчонку. Мери ослепительная и бесподобная, но Бетти другая, в ней скрыт потаенный огонь, скрыта сила, которую видно не сразу. Она загадка и, прежде всего ее тайна заключается в ее глазах. Теперь он понял, что готов ради нее на все. Они уснули, окунулись в безмятежную страну сна. Теперь они оба дышали друг другом, жили будущим до самой смерти. Они сильны как никогда. Только пусть жизнь не забирает, то, что она дала…
С того дня между ними многое, что изменилось. Две недели они просто наслаждались своим счастьем, об их мгновенно вспыхнувшем романе мало кто знал, да и не хотелось делиться этим ни с кем. Они засыпали усталые в объятьях друг друга, просыпались на рассвете вместе, они жили друг другом. С Бетти было очень легко, Фредди это понял быстро. Впервые в жизни он почувствовал, что Гарден-Дейлиас стал для него родным домом, словно он прожил там всю жизнь. Бетти умела создавать уют, столовую постоянно наполняли запахи вкусной пищи, спальню – ароматы цветов. Он никогда не ел многие блюда, потому что не любил, благодаря ней полюбил. Она всегда любовно заворачивала для него и ребят домашние пирожки или печенье. Фредди считавший себя до того абсолютно нехозяйственным человеком, всегда с интересом приходил к ней на кухню и помогал ей.
Она не требовала денег с него. Как-то он открыл ее кошелек, потому что свой был пуст, и обнаружил там несколько мелких купюр, а следующий концерт был не скоро. Бетти только пожала плечами, и ответила, что как-нибудь проживут, а если нет, достанут из сейфа, или снимут с ее счета, открытого ее дедом. Вечерами после студии она сидела, вышивала, он массировал ее ноги, сетуя на то, что она слишком много носит высокие каблуки. Они не ходили по ресторанам, а предпочитали домашний уют. Он часто приходил к ней с той или иной песней и спрашивал совет, но потом понимал, что у них разные взгляды на музыку. Фредди любил после страстных поцелуев и объятий играть на фортепьяно, стоящим прямо в спальне, удивляясь, что его игра не нарушает ее сна, что просто вывело бы из себя Мэри.
Все бы так и продолжалась, и все бы думали дальше, что Бетти просто приютила его под своей крышей, если бы они сами себя не выдали. Фредди пришел в студию вместе с Бетти, он сел за пульт, включив песню посвященную ей. Это была «Счастье ты мое», ее приписывали к Мери, будто он написал ей. Бетти слушала, заворожено, не заметив, что он уже обнимал ее за плечи, целуя в затылок. Он мягко опустил ее на ковер перед диваном, поднимая вверх юбку, расстегивая блузку. Она вся трепетала рядом с ним, от его горячих пальцев. Он жадно поцеловал ее в плечо, жадно лаская ее тело… Они лежали рядом довольные и изнуренные. Ей было все равно, если бы их увидели. Они смотрели друг другу в глаза, рука Фредди лежала на ее бедре. Послышались голоса, это были солисты его группы.
– О! – это был возглас Роджера.
– Что там? – с интересом спросил Брайан.
– Там Фредди, – ответил загадочно он.
– Ну и что! – отрезал Джо.
– Там Фредди и Бетти.
– Ну и что! – Брайан рванулся вперед к двери.
– Что ну и что? Они лежат там, на ковре, полуголые в недвусмысленном положении.
– Не понимаю! – удивился Джо.
– А что тут не понятного? Похоже, наш Фредди заполучил самую прекрасную женщину, которую не прочь получить каждый из нас, – Бетти оправила одежду, Фредди тоже.
– Ребят, хватит спорить, можете заходить, – крикнул Фредди. Когда они вошли, Фредди сжимал Бетти в объятьях, шепча ей что-то на ухо, а она смущено краснела.
– Мы не мешаем вам, – начал Джо, – а то мы уйдем.
– Нет, уйду я, – Бетти надела туфли. Фредди скользнул за ней. В открытую дверь они наблюдали их объятья и поцелуи. Они долго целовались, его руки блуждали по ее телу, а мимо проходили люди, присвистывая, а они как будто ничего не видели и не слышали. Фредди зашел в комнату, Брайан похлопал его по плечу.
– Что у вас с ней? – спросил Роджер.
– А что не видно!
– Ну, ты и подонок, – ухмыльнулся Джо.
– Почему сразу же подонок? Она же не моя грелка.
– По тебе не скажешь.
– Да, мы живем вместе месяц, я от Мэри ушел.
– Это мы знаем! – Роджер скрестил руки на груди.
– Да, мы две недели как спим вместе. Я люблю ее, чего вам еще надо.
– И ты молчал!
– А что я должен был прийти и сказать: «вчера я спал с Бетти Хомс».
– Отхватил самую красивую женщину, – ответил Брайан, – а, то мы с Роджером раскатали губы.
– Она – моя, и прошу вас помнить об этом. Всегда была моей!
Грэг, да и остальные догадались сразу, в чем дело, перемена в Бетти была настолько разительная, что Грэг подошел к Фредди и пожелал ему счастья, а потом и остальные. Теперь знали все их друзья.
₪
Через месяц Холли решила вернуться, она соскучилась по нему, боялась, что он не сможет простить ее уход из его квартиры. Он открыл ей дверь, впуская ее, Гарри молчал. Он до сих пор корил себя, за то, что говорил ей, за то что делал в тот вечер. Хотя он понимал, что им хорошо и без этой бумажки, что им не нужна официальность, он просто боялся, что брак все испортит, может он еще созреет для этого, но не сейчас. Он упал перед ней на колени, прося у нее прощение. Она простила его уже давно, но смогла ли она простить свою гордыню. Потом он рассмеялся, какая же абсурдная была вся эта ситуация, какие же они оба дураки. Она тоже невольно засмеялась, эта ссора была на пустом месте, а ребенок у них еще будет, как говорят всему свое время.
– Мы что поссорились? – неожиданно спросил он.
– Ты тоже считаешь меня мелочной и алчной, как Курт? – впервые он увидел в этих глазах, цвета неба, сомнения в себе.
– Нет, ну что ты! – он притянул ее рывком к себе, гладил овал ее лица, – Ты восхитительная женщина, ты обладаешь каким-то волшебством, которое не подвластно некому. Мужчины летят на это как на свет, и ты это знаешь. Только завистники говорят так, и это те которые не могут получить свет твоей души, частичку твоего волшебства. Женщины тебе завидуют, потому что не обладают этой магией.
– Но ты так, не считаешь…
– Я веду себя порой как осел, – оборвал он ее, – потому что стал ревновать тебя ко всему и всем. Помнишь, когда мы с тобой познакомились, я постоянно делал тебе неоднозначные намеки, на то, что я испытываю к тебе сексуальное влечение.
– Помню, – ответила она.
– Только ты меня постоянно отшивала. Прости меня, я осел, – он крепко обнял ее.
– Я знаю, – откликнулась Холли, – я простила тебя. Серьезная ссора это повод к пересмотру себя и прошлого. Я идиотка, ты же переживал за меня, а не потому что боялся себя окольцевать.
– Вот и я о том же, – он схватил ее за талию, – пойдем в постель, я уже месяц не занимался с тобой любовью.
– Ты не исправим, – она поцеловала его в уголки губ, – как же девицы?
– Я исправлюсь. Их у меня нет.
Это была ночь признание мужчины любви к женщине. Гарри откинул пряди волос с ее влажного лба, наслаждаясь ее лицом исказившимся страстью. Она лежала на нем, прикасаясь губами к его груди и плечам. Он умел тлеть, в то время как мужчины наслаждались ощущением, что вознесли женщину на небеса, он лежал умиротворенный и дольный, дожидаясь продолжения. Она посмотрела в его глаза, понимая, что этой ночью они точно уже не заснут.
₪
На Рождественские праздники все как всегда собирались у Бетти. Фредди решил сделать Бетти подарок, какой она запомнит на всю оставшуюся жизнь. Он хотел ее привязать к себе, чтобы в один прекрасный день она не упорхнула от него, как дивная птица. Он знал, что пока она всеми силами делает, чтобы не родит ребенка, но за нескольку недель до Рождества она перестала пить свой настой из трав. Они никогда не пользовались элементарными средствами предохранения, она не пила таблетки, кроме своего чая, и позволяла ему завершать их соития, отвечая ему на его упреки, тем что она не испытала тогда шесть лет назад эти ощущения, так пусть ощутит сейчас. Ей нравилась эта завершенность и полнота близости. Неужели она хотела семью, ребенка?
– Ты хочешь ребенка? – спросил он как-то невзначай, гладя ее плечи.
– Не знаю. Может быть, – она странно посмотрела на него, – будь что будет, – она облегчено вздохнула.
– Ты не готова?
– К этому никогда не бываешь готов. Можешь себя не сдерживать, если такое случиться, то так тому и быть.
Но чтобы завести ребенка нужно узаконить свои отношения. Фредди взял аванс у Джима и купил Бетти кольцо. В сочельник все собрались в Гарден-Дейлиас, пришли друзья Бетти. Она как всегда была обворожительна в черном атласном платье и ажурных босоножках. Отужинав фирменными рождественскими блюдами, все принялись дарить друг другу подарки. Шуршали обертки и были слышны удивленные возгласы, когда Фредди подошел к Бетти, требуя общего внимания.
– Бетти, – она подняла на него свои глаза и встала, Фредди взял ее за руки.
– Да, ты что хотел?
– Дорогая ты знаешь, как я тебя люблю. Но я не хочу тебя потерять, не хочу, чтобы ты как дивная птица упорхнула от меня в один прекрасный день.
– Но я не уйду.
– Но я хочу большего. Я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой всю свою жизнь. Выходи за меня замуж!
Катрин услышала слова восторга, и удивление. Брайан что-то кричал Фредди. Минут пять комната гудела. Бетти стояла смущенная не ожидавшая такого от Фредди, слушая общие подзадоривания.
– Ты же знаешь, что я не люблю откладывать. Я люблю тебя и хочу остаться с тобой навсегда. Я согласна.
Он поцеловал ее, надевая на ее палец золотое колечко с жемчужиной.
₪
Как-то вечером Дженнифер стояла одна на улице и любовалась ночным городом. Дилан уехал в Баден-Баден, в гости сегодня зашел Роджер Томпсон, и они почти допоздна проболтали о литературе. К ней подошел Роджер:
– Можно и в правду подумать, что это страна, где нет слез, – произнес он, он подал ей томик новомодного автора Кори Ролла.
– Ты так считаешь? – Дженни так сказала, потому что ей было больше нечего ответить, она опять была мыслями в себе.
– Да, – Роджер улыбнулся ей, но улыбка быстро сползла с его лица, Дженни была грустной, она отвернулась от него, между ними повисло напряжение.
– Давай не будем больше говорить ни о чем, – ответила она.
– Ты любишь его? – она вздрогнула.
– Да… я не знаю…
– Но почему ты с ним?
– Мне хорошо с ним.
– И это все!
– Большего мне и не надо. У меня есть дочь, – Дженнифер не смотрела ему в глаза, и так все было ясно, рана в ее сердце начала заживать и открывать старые страницы ее прошлого ей вовсе не хотелось.
– Но так нельзя, Дженни! – он взял ее за руки, притянув их к себе.
– Сейчас это ничего не значит, – Дженни смотрела на небо, на облака, нежившееся в вечернем солнце, переливающиеся и играющие в золотых лучах. Слишком много боли переполняло ее сердце. На щеке блеснули две слезы, но Дженнифер тут же утерла их.
Роджер обнял ее, целуя в теплые губы, чувствуя на них соленый привкус слез. С ее тонких плеч упала легкая накидка, он прижал ее к стене, наслаждаясь ее податливостью и мягкостью. Дженни ощутила, как ее тело наполнилось легкостью, как она потерялась в нем. Роджер расстегнул ее платье, которое упало синим облаком на пол, он откинул в сторону лифчик, спуская вниз ее трусики. Она была так прекрасна, ее лицо так преображалось от страсти, так менялось с каждым его прикосновением. Дилан никогда не делал с ней таких вещей, Дилан вообще не был таким, как Роджер. Она судорожно вздохнула, он вошел в нее, от нахлынувших на него чувств, он падал. Дженни умело скользила по стене в такт его движений, приводя его неописуемый восторг. Она выдохнула его имя, умирая от страсти в его объятьях. Он оторвал ее от стены, безошибочно нашел спальню. Как хорошо, что Полли осталась у Джулии с Джорджем, подумала Дженни. Роджер продолжал двигаться в ней, от чего она громко стонала. Он затих, Дженни поцеловала его в грудь. После они еще долго занимались любовью, лишь на рассвете он ушел.
Теперь она поняла, что за чувство было в ее душе, теперь она осознала, что за беспокойство переполняло ее. Сегодня она была с Роджером другой, сегодня она была свободна от своих предрассудков. Ее не мучило чувство вины, нет, ее душа наполнялась отрадой, в ее душе наступал покой. Ее тело пело от радости, но она не могла поступить бездумно, она не могла покинуть Дилана, не могла разбить семью в один миг, лишь только, потому что она увлеклась другим. Ради Роджера Томпсона, человека не знающего покоя, она не могла оставить мужа. Поэтому она решила, что все должно идти своим чередом, в ее жизни не место страстям.
₪
Январь – март 1976.
– Фредди, обещай, что никто больше не будет знать о нашей помолвке.
– Но уже знают, – возразил он.
– Они не проболтаются. Все дело в родителях, – она нахмурилась.
– Мои родители, может быть, и будут против, но потом согласятся.
– Вот именно все дело в родителях! Может быть твои не преграда, но мои! Особенно мой отец. Ты не англичанин, ты не аристократ, ты не знатен и не богат, ты не протестант. Ты понимаешь меня?
– Ты хочешь тайно… – она не дала ему закончить фразу.
– Нет, все узнают тогда, когда будет поздно. В день нашего венчания.
– Но, твой отец может аннулировать брак!
– Потому что у него много связей, – домыслила она, – тогда есть одно решение проблем.
– И какое? – он посмотрел в ее глаза.
– Подари мне ребенка, – никто и никогда не просил его об этом, – Я думаю, к концу мая я буду с большим животом.
– Нет, я тебе не позволю, выходить замуж с пузом. А вот насчет мая я согласен.
– Все будет хорошо, Фредди. Я хочу твоего сына.
– Сына? И все?
– У нас будет большая семья, это не помешает моей карьере, – он ласково погладил ее по плечу.
– Бетти, я говорил тебе, как сильно этого хочу?
– Нет, но я знаю, скоро это случиться. Я поговорю с дедом, он поможет нам устроить свадьбу в Аллен-Холле тихую и скромную и без всяких изысков.
Бетти приехала в Аллен-Холл. Дворецкий сказал, что дед ждет ее в кабинете. Бетти прошлась по картиной галереи, минуя музыкальную комнату. Виктор стоял у окна.
– Давно тебя не видел, Бетти, – он обнял ее, – что-то случилось?
– Я выхожу замуж, – ответила она.
– О, дорогая я так рад за тебя, и кто он? Это твой отец выбирал?
– Я сама, – гордо сказала она, – он даже не знает, и не узнает до дня свадьбы.
– Так, Бетти, к чему такая шифровка? Он наверное, какой-нибудь альфонс, – пошутил дед, – Ладно шутка.
– Ну, и шуточки у тебя. Это Фредди Менори.
– Ты сошла с ума, наверное. Хотя если ты любишь его, ты боишься отца, так?
– Да, ты знаешь его, он же твой сын, – она с мольбой посмотрела на него.
– Ты права, я помогу тебе, – Виктор сдержал свое обещание помогать внучке. С Робертом по вопросам фирмы они были все также близки, но в остальном, что не касалось работы были далеки.
– Буду тебе благодарна, – Бетти села на диван.
– Он ведь мой сын, могу и надавить на него, и согласиться на все, – он мог это сделать, но разве об этом он мечтал, когда уезжал из Ирландии, все же это слова, и он вряд ли будет это делать.
– В этом ты мастер! – Бетти улыбнулась.
– Я знал об этом, – прошептал Виктор, – Фредди приезжал к нам незадолго до Рождества, они с Дианой выбирали кольцо тебе, так что я догадывался, что именно с этой просьбой ты обратишься ко мне. Вы настрадались оба. Когда свадьба?
– В конце мая, – Бетти посмотрела на портрет бабушки, – я просто выросла, – тихо добавила она.
– Очень хорошо. Я уезжаю в марте, но буду на твоей свадьбе.
– Чудесно, – она поцеловала деда, и вышла из кабинета.
Они жили вместе душа в душу. Бетти лишь молила Бога, чтобы он не забирал у них это счастье. Она ждала беременности, видела порой разочарованные взгляды Фредди, но он не переставал ее любить также пылко. Никто не нарушал их идиллию, они не ждали грозы с неизвестной стороны, не ждали беду. Но, тем не менее, приближался их день расставания, в середине марта Фредди должен был уехать на месяц в Японию и Австралию. Потом он приезжал на ее день рождения и после него они оба уезжали на гастроли, возвращаясь к их свадьбе.
Как-то они сидели вместе в кафе, пили кофе и обсуждали их свадьбу. Он не заметил, как кто-то подошел к ней сзади и поцеловал ее в щеку, Бетти улыбнулась, и обернулась к мужчине, чем-то она была похожа на него, в чем-то он был похож на Виктора Хомса. Фредди подавил свой приступ ревности, потом понял, что это же Гарри Хомс, его давний друг. «О, Гарри, – услышал он, – рада тебя видеть, как скальпели поживают?» «Просто превосходно, – ответил тот».
– Привет, Фредди. О, кто-то выходит замуж? – спросил Гарри увидев кольцо на ее пальце, – давай, колись, когда?
– В конце мая, только не говори никому. Да, я его боюсь, – подтвердила она, когда он негодующе посмотрел на нее.
– Ладно, ладно я молчу. Приходи сегодня к Дженни у нее есть новость?
– Мы придем, – ответил за нее Фредди.
Дженни была беременна, и Бетти эта новость обрадовала, но только не саму Дженни, она пребывала в страхе, потому что она ждала ребенка от Роджера, и в этом у нее не осталось сомнений. Полли уже было почти шесть лет, и Бетти души не чаяла в своей племяшке. Правда у Дилана они встретили там Джулию и Джордж, они поздравили их от всей души, и обещали молчать об их планах. Бетти весь вечер не умолкая болтала, а Фредди приятно проводил время с Джорджем, и почему он не был отцом Бетти? Он сказал, что они могут во всем полагаться на него, и это было превосходно, Джулия же предложила умерить пыл Флер, все складывалось тогда, как нельзя лучше. У М-Джейн с Антонио родился сын, которого они назвали Диего Томас Хомс Серж, он не был рыжим, как его мать, и Антонио возгордился тем, что его сын истинный испанец.
Другим вечером Бетти предложила навести Элеонору и Марка, Нэлл изменилась, ее мужа он плохо знал, но ощущал в нем что-то отталкивающее. Флора тоже заметно выросла, и ее родители были счастливы за нее. Нэлл успокоилась насчет Виктории, хотя дочь давно было отдельна от нее. Когда Бетти и Фредди уехали, то Марк решил позвонить Роберту и все ему рассказать, Элеонора положила руку на его ладонь, и он увидел ее гнев:
– Не смей этого делать!
– Как отец, он имеет право знать. Она рушит свою жизнь! – она фыркнула, еще семь лет тому назад, он считал, что Роберт неправильно поступает, что Бетти не простит этого отцу, а сейчас думал о том, как бы выгоднее продать свою племянницу и собственную дочь, хотя ей было всего двенадцать лет.
– Раньше ты так не считал, она любит его, он ее любит. Мой отец за этот брак всеми руками и ногами! – она знала, что Виктор хочет этот брак.
– Ах, вот оно в чем! Твой отец за этот брак, а ее отец против! Он же другой веры, национальности, беден! – она слышала в его словах Роберт.
– Если ты сделаешь это, то я соберу вещи и уйду от тебя, и подам на развод! Мой отец оставит тебя без всего! – она пошла на крайнюю меру – шантаж, но только так можно было умерить пыл Марка.
– Ты этого не сделаешь из-за какой-то взбалмошной девчонки, которая престанет быть леди Хомс скоро! – Элеонора устало опустилась в кресло.
– Сделаю, потому что она такая же, как и я леди Хомс, и я не позволю рушить ее судьбу, не позволю ей совершить такую же ошибку, что совершила я когда-то, – вдруг она решила уйти, оставив за собой последнее слово.
– Это ты обо мне?! – но ее уже не было рядом с ним, он положил телефонную трубку.
Но в один день все изменилось. Флер пришла к дочери, ей надо было проверить не жила ли Бетти с кем-нибудь, каким-нибудь богачом. Это было начало марта. Вчера Роберт пришел домой пьяным, и сказал, что проиграл лорду Роузу и Крису Эмбергу свою собственную дочь, она должна выйти замуж за лорда Роуза, а когда она надоест ему, должна стать любовницей Эмберга. Флер лишь улыбнулась у нее появилась возможность выгодно пристроить дочь наконец-то, и муж приструнит ее, но похоже это было невозможно. Когда она вошла в дом, то в гостиной увидела Бетти с кем-то. Она узнала в мужчине Фредди Менори. Он целовал ее дочь, обнимал, бесстыдно скользил по телу руками. Флер захотелось подойти к ним, и оторвать Бетти от него, и самой устроиться в его объятьях.
