Текст книги "Триумф и Трагедия"
Автор книги: Анна Савански
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
– Чтоб ты издох, как собака, сукин сын, – крикнула она, кидая подушку в дверцу шкафа.
Роберт впал еще в большую апатию. Джордж и Том тоже посоветовали сдать его власть, Роберт еще больше стал разрываться между дружбой и ненавистью. Столько лет дружбы, столько совместных планов… и эта жестокая правда.
– Это дело чести, – проговорил Джордж, – и ты обязан сделать это.
Через три дня Армана МакОллу арестовали.
₪
Смотря на нее из кустов, ему захотелось подойти и свернуть ей шею. Он ненавидел Бетти за ее самолюбие и недоступность. Все парни в лицеи сходили по ней с ума, но он ничего в ней не замечал особенного: простая мордашка, округляющая фигурка, маленький росток, единственное, наверное, ее достоинство потрясающий голос. Бетти из кожи вон лезла, чтобы завоевать его внимание: пела, писала стихи, музыку, но он не замечал ее, хотя она понимала, что не красавица, но ему было все равно. В лицеи были и другие красавицы. Например Анна Саттон, или огненно-рыжая львица Мери-Джейн со сверкающими изумрудными очами и острым язычком, или же солнечная Катрин Мурен, которую прозвали Солнышком, а может польско-английская красавица Юля Махер. Все они учились вместе с Анной, а Бетти, как собачонка бегала за ними. Бетти отвергала всех поклонников, она была для всех, но в тоже время ни для кого. Как ветер, который не возможно поймать, все звали ее Невестой Ветра. Чего все в ней нашли, в ней ничего, что можно было бы любить.
Он ненавидел ее, но в тоже время пылал страстью к ней, все-таки какая-то магия звала его, манила, как мотылька на свет. Им двигала похоть, и недоступность Бетти подстегивала его еще больше. Но теперь у него было еще больший повод ненавидеть ее, ее отец посадил его отца, доводя его семью до нищеты.
Дэвид сел рядом с ней, она мечтательно склонила голову к нему на плечо. Как же хотелось сделать ей больно, спустить с небес на землю. Он обнял ее за талию опуская на влажный песок, ее ресницы взметнулись вверх смотря прямо ему в глаза. Он приник к ее губам, гнев с еще большей силой захлестнул его, когда Бетти попыталась отодвинуться от него, ее пугала зловещая сила, зияющая в его глазах. Он грубо поцеловал ее, это не был нежный поцелуй Патрика, это было что-то совсем другое. Его ладонь заползла к ней под юбку зеленого платьица, поднимая ее вверх.
– Мы друзья, черт возьми! – крикнула она, – Дэвид…
– О нет, дорогая, я хочу тебя, то, что не досталось Патрику, достанется мне, – он еще больше стал рвать ее одежду. Дэвид толкнул ее на серый песок.
– Пусти меня, я буду ненавидеть тебя, – она отчаянно боролась за себя, схватив его за плечи, отпихивая его нависающее тело от себя.
– Мы сделаем это, ты же этого хочешь! – она слышала, как звякнула пряжка, потом молния. Она не хотела этого.
– Пошел вон! – орала она, кусая его в губу, ощущая, вкус крови во рту.
– Ах, ты маленькая дрянь! – он больно схватил ее за запястье, откидывая руку назад.
Она яростно боролась, но он был сильнее ее. Какая-то неведомая сила стащила его с нее, Бетти сквозь пальцы увидела Джейка, ее всю колотило от ужаса:
– Она сказала же, пошел вон!
Между ними завязалась борьба. Потом Дэвид ушел с разбитой губой. Джейк протянул ей руку, поднимая с песка. Он отвел ее в замок, а потом стал искать Анну. Дэвид стал собирать вещи…
… Я любила его, как кошка. Любила его, а ему нужно было мое тело. Дэвид сам сказал, что хочет меня, сам признался, когда целовал меня, своими руками лапал меня. Как мало я знаю об отношениях между мужчиной и женщиной. Когда я увидела в учебнике Гарри все эти картинки, то пришла в ужас. Вот чего он хотел сделать со мной. Я любила его, он был моим другом, а ему нужно ЭТО. Больше нет нас друзей, больше нет моей любви, теперь я его ненавижу всем сердцем. Почему ради него я отказалась от Фредди? Почему я такая дура?!
Все сложилось против него. Папа поймал его отца на махинациях, и вряд ли теперь Хомсы и МакОллы будут общаться. Может, так обойдясь со мной, они хотели шантажировать папу? И Майкл больше не будет по дружбе мне ставить хорошие оценки. Дэвид собирает свои вещи и уезжает из Антрима в Лондон. Надеюсь, я больше не увижу его в Ирландии. Джейк мой ангел-хранитель, он спас меня от его похоти. Любовь прошла…
Анна смотрела в дневник Бетти, она вспомнила разговор с Дэвидом и по телу побежали мурашки. Он не стал отпираться, не стал умолять простить его, но все же он говорил ей о своей любви. Больше не было любви, она словно вынырнула из любовного дурмана, очнулась от долго сна. Анна с ужасом перелистывала страницу дневника Бетти. Какая же она была дура, что отдалась ему, что поверила ему.
– Скажи это правда? – спросила она, смотря в его темные глаза.
– Да, но я люблю тебя! – воскликнул Дэвид.
– А, как же, Бетти? – она бросила ему вызов. Он хватил ее за руку, заводя за спину, тряся ее за плечи.
– Черт бы тебя побрал, Анна. Ты моя, но я не твой!
– Иди к своим, шлюхам! – крикнула Анна, и дала ему пощечину.
– Ну, что ж прощай! – он взял чемодан и вышел. Анна лишь могла зарыдать, столько ошибок и все из-за глупой любви. Неужели она не видела, что он насилует других и запугивает их потом, неужели она не поняла, что он ненавидел ее подругу? Нет не могла любовь застила ей глаза, любовь чуть не разрушила все, что у нее было и могло быть. Она больше не будет верить в нее, потому что ее нет на этом свете, есть глупая страсть.
Началась тихая война. Арман МакОлла застрелился в ночь перед чтением приговора, оставив своих сыновей и жену с грошом в кармане. Еще будет много боли и несчастий. Все сплелось в противоречивый клубок лжи и обмана, который будет давить на них все годы, всю жизнь. Бетти написала об этом в своем дневнике:
Я поклялась, что никогда он не завладеет ни моим телом, ни моей душой. Никогда, никогда он не получит меня, потому что я не продаюсь, потому что он мой злейший враг, и я ненавижу его, больше всех. Только силой он получит меня, я не позволю ему разрушать мою жизнь, ибо ей владею только я.
₪
Декабрь 1968.
С тех пор как родители окончательно переехали в Дж-Хаус прошло достаточно времени. Ему досталась огромная квартира, где он мог делать все, что ему заблагорассудиться. Гарри и не пытался заниматься чем-то непотребным. С Лотти он больше не виделся, и с такими особами он связывался исключительно для постели. Он знал, что сейчас нужно брать от жизни многое. Гарри не боялся этой самостоятельной жизни, он учился на хирурга, и уже начал свою работу в госпитале под руководством Джейсона. Артур по состоянию здоровья ушел, а Урсула умерла в начале этой осени, ей было всего лишь шестьдесят восемь. Гарри везло, Энди стала руководить госпиталем, Аврора стала ее помощницей, а он оказался среди достойных учителей.
Чтобы как-то себя содержать Гарри устроился работать в одну из фирменных аптек «Хомс и Ко», чему искренне был рад Виктор, но Гарри не намеревался оставаться там навсегда. Госпиталь и колледж отнимали у него много сил, но Гарри не собирался попусту растрачивать молодость. Ему нравился эти пьянящие будоражащие плоть и ум запахи, что летали в воздухе Лондон. Он жаждал любви и он искал ее, хотя бы на короткий миг, пока рассвет не снимет ночной покров, обнажая город. Дженни больше не могла бывать в Сохо, Гарри же почти все свои выходные старался ездить туда. Как и все представители его поколения его привлекала эта громкая музыка, запах алкоголя и табака, красивые девушки, готовые на все, и конечно же, свобода. Впервые затянувшись сигаретой, он уже не смог отказаться от ощущения дыма заполнявшего его легкие. Да, во взрослости много своей прелести.
Гарри поставил на барную стойку пинту пива, смотря на светлую девушку в синем. Он весь вечер наблюдал за ней, думая, подойти ли к ней, или нет, согласится она уйти с ним, или нет. Он отпил немного пива, оглядываясь по сторонам, к его девушке подошел темноволосый парень, та стала улыбаться, он покинул ее, и тогда Гарри решился подойти к девушке.
– Эй, парень сегодня эта дева моя, – Гарри остановился, на него смотрело знакомое лицо: смуглая кожа, темные глаза, подбородок с ямочкой, длинные иссиня-черные волосы, – Гарри Хомс! Какого черта ты здесь делаешь?
– Фредди, – они обнялись, – по-моему она динамо, – они рассмеялись, – пойдем, выпьем, мы с тобой уже давно не виделись, наверное, со свадьбы Дженни, – Гарри похлопал старого знакомого по плечу.
– Что ты тут делаешь? – спросил Фредди, хитро улыбаясь юноше, зная, что в своих порывах он еще не так испорчен, как он сам.
– Отдыхаю от тяжелой жизни, – Гарри комично вздохнул, – приходится вертеться.
– Медфак? – Гарри кивнул, – не ожидал другого, – ты работаешь?
– Да, у деда провизором, но это не особо мое, – сухо заметил Гарри, – предки съехали загород в Дж-Хаус, а я остался один в этих огромных хоромах.
– Как М-Джейн? – Фредди не хотел ничего узнавать о Бетти, после случая с Флер, все само решилось, и теперь его хотя бы не терзают душевные муки по поводу нежных чувств Бетти.
– Как всегда остра на язык, вертит мой и другими, как хочет, – Гарри рассмеялся.
– Это она всегда умела, – голос Фредди прозвучал как-то отдаленно и слишком задумчиво.
– Бетти ей под стать, такая же мегера, – Гарри умолк, – хотя все не так ладно. У нас на «Хомс и Ко»…
– Знаю, отец говорил, – Фредди перебил Гарри, достал пачку сигарет, – ты куришь?
– Да, единственный из всех Хомсов, – прошептал Гарри, зажигая сигарету, – с тебя я не брал пример, как-то все само получилось.
– Рад тому, что не стал примером, – Фредди похлопал Гарри по спине, – ты вырос на конец.
– Ну, вот, я младше тебя всего лишь на три года, а говоришь будто на тридцать лет, – возмутился Гарри, стряхивая с сигареты дым.
– Гарри, я рад был тебе увидеть, – они пожали друг другу руки.
– Ну, что ты, хороших друзей не забывают, – Гарри потушил свою сигарету, уходя в толпу.
Домой он пришел не один. Когда один музыкант разбивал свою гитару, красивая блондинка с короткой стрижкой, как у Твигги, поранила плечо осколком инструмента, и конечно же, Гарри воспользовался своим положением. С Орлой Корн он провел замечательную ночь, решив увидеться с ней еще. Молодость на то и было дана ему, чтобы ее тратить, пока были силы. Он знал, что женщины сами порой вешались на шею. Почти каждая студентка в их потоке мечтала с ним переспать. Их привлекала его слегка опасная внешность, эти голубые надменные глаза, выражающие сдержанность, и безусловно его титул. Ни для кого вообще не было секретом, что здесь учился его дед, и работал прадед, и это тоже манило женщин. Власть всегда тесно идет со страстью и желанием, и порой он пользовался этим. Гарри не хотел слыть ловеласом, ветряным и непостоянным, но так хотелось иметь много побед, и много опыта, что порой он сам не замечал, как делает боль другим. Гарри редко мучило чувство вины и сожаления, но всегда знал, что когда-нибудь в его жизни появиться та единственная ради которой он изменит в своей жизни все.
₪
– Не может быть!? – Дженни широко распахнутыми глазами посмотрела на Энди, – это какая-то ошибка!
– Нет, милая, – Энди мило улыбнулось, – все ваши методы просто смешны, все кроме одного, и его нужно соблюдать постоянно. Пить каждый день…
– У меня диплом… мы… – она часто заморгала, пытаясь прогнать слезы. Энди же такая реакция нисколько не удивляла, за годы своей работы она многое повидала, – зачем нам ребенок?
– Точно также говорила твоя мама, когда узнала, что беременна тобой, – Энди сузила глаза, а потом резко встала, заходя Дженнифер за спину, – все не так ужасно…
– Но мы… – Дженни сбилась, Энди наклонилась к ней, прошептала на ухо:
– Знаю – молоды, без жилья и денег. Знаю, я слышу это постоянно.
– Но, Энди…
– Все образумиться, дорогая, – Энди развернула ее лицом к себе, – нужно просто верить, без этого просто не как.
Но все же Дженни решила поделиться с мужем своими печалями. Дилан находился на седьмом небе от счастья, он давно мечтал о детях, с завистью смотрел на коллег, которые обзаводились детьми, и конечно, беременность Дженни для стала большой радостью. Только Дженнифер по-прежнему боялась, они не имели собственного жилья, работал только Дилан, а Дженни продолжала мечтать о научной работе, дети не совсем входили в ее планы. Женщины за последние пятьдесят лет изменились, они перестали мечтать об удачном замужестве, теперь почти все их стремления стали направлены на карьеру и личные удовольствия, и Дженни хотела быть иногда одной из этих женщин.
Это немного рабское положение в своей маленькой семье, Дженнифер воспринимала, как нечто обыденное и должное. Она понимала, что Дилан решает все, что все будет так, как хочет он, и ее дело только принять это. Он не бил ее, не поднимал руку, он конечно же, любил ее, но где-то в глубине ее души жило мерзкое чувство, которое медленно, как жемчужина в ракушке, росло, поднимая свою голову, и в редкие минуты напоминая ей – все зря. Она боялась в одно из утр проснуться, и понять – в ее сердце нет любви, как и нет ненависти, и однажды мимо нее уже прошло ее судьба. Она наполнялась любовью и нежностью, когда ее ребенок начал толкаться в ней, когда это крошечное существо, выказывало ей свои чувства, и только ради него, она прогоняла это скверное ощущение ее бездумности. Нет, только ради этой крохи, она просто обязана быть с мужем, ведь он так любит ее, и она будет настоящей дурочкой, если уйдет от него.
Она станет первой, кто подарит Хомсам четвертое поколение, первая кто вообще построил хоть как-то свою жизни. Дженнифер чувствовала, именно ее поколение что-то изменит в их семье, и именно оно будет также счастливо и несчастливо, как их деды. О, времена, о нравы…
₪
Апрель 1969.
Полли Энн появилась на свет ранним апрельским утром. Дилан не смог отпросится с работы, и приехав вечером, после долгого трудового дня в больницу, пришел к Дженни. Он искренне был рад, что Дженни родила девочку, которую они решили назвать Полли. Еще до рождения дочери они долго спорили, как назовут своего ребенка.
– Ну, уж нет ни каких Камилл или же Касандр, – возразила Дженни.
– Ага, а сына назовем Мишель или Алекс, – смеясь, вторил он ей.
– Вот еще в нашей семье я такого не позволю, я леди или нет! – он лишь ее обнял, и целовал в макушку.
– Жаль, что я пропущу день рожденье Бетти, – она надула губы, смотря на свою дочь в розовом одеяльце.
В четырнадцать лет Бетти выглядела еще, как мальчишка, хотя в ней уже просыпалась девичья привлекательность и обаяние. Бетти за год выросла, и отмечая очередное день рожденье он мечтала стать поскорей взрослой. От любви к Дэвиду не осталось и следа, словно ее никогда и не было. Он теперь где-то пропадал, говорили что сколачивает себе состояние на спекуляциях, а его брат Майкл еще больше обозлился после смерти Себиллы. Они готовились ударить первыми, как и опасалась Бетти Майкл перестал ставит ей за красивые глазки хорошие оценки, тем самым портя ее табель, но физика не ее стезя. Хотя самой Бетти было все равно что твориться с ними обеими. Молодость время безрассудства, и задумываться о завтра просто бесполезно, думала Бетти. Она хотела жить полной жизнью, наслаждаясь всеми ее благами, но уже тогда понимала, что крепко связана с музыкой, куда крепче чем все остальные.
Она помрачнела, почему сегодня не прислали ее цветы, в то время, как она стала проклинать этого парса, в которого она была влюблена по уши, как ей казалось, Глория кому-то открыла дверь. Она внесла в дом огромный букет георгин насыщенного розового цвета, Бетти как всегда нашла среди пышных цветов, записку, нетерпеливо открывая конверт, не боясь, что ее кто-нибудь увидит, стала читать.
Еще один шаг, но порой мне кажется, что он не приближает меня к тебя, а отдаляет. Но сегодня на душе мне так сладко, что я боюсь того, что меня ждет. От этого чувства я прихожу в неописуемую радость и черную грусть. Я боюсь, любовь моя. А, что чувствуешь ты?
Но почему-то Бетти внезапно охватила эйфория, в сердце что-то сладко стучало, словно бабочки порхали в душе. Она не испытывала грусть, только тепло и нежность. Что-то должно случиться…
И загадка любви непонятной полна благодатью,
И она для разгадки особого ждет языка.
О. Хайям
Глава четвертая.
Уроки любви.
Май 1969.
Бетти быстро бежала по улице, ей надо было успеть в книжный, чтобы потом было время погулять в одиночестве. Гарри сегодня за ней не зашел, и подруги сказали, что у них дела, поэтому у нее было время. Бетти быстро дернула на себя дверь, кто-то в тоже время дернул дверь от себя. Они столкнулись, из открытой сумки Бетти все просыпалось на тротуар. Незнакомец помогал собирать ей вещи. Она помогла сложить в стопку его книги, смотря на корешки – Хемингуэй, Гарсиа Маркес, Сартр.
Она подняла глаза и их взгляды встретились. Он был красив, от него нельзя было отвести глаз. Его темные коровьи глаза, словно гипнотизировали, в них было что-то такое, что мужчины находили в ее взгляде. Темная кожа, немного неправильной формы нос выдавали его происхождение. Бетти оторвала взгляд от его длинных иссиня-черных волос, ямочки на подбородке, покатого лба. Мужественность просто била из него ключом. Они поднялись молча, она позволяла ему изучать себя. На ней были простая прямая юбка, поверх белой блузки была надета черная жилетка, подчеркивающий тонкую талию, а на маленькой ступне красовались черные ботинки без каблуков, каштановые волосы, небрежно заплетенные в две косы, сияли в лучах солнца. Он был заворожен ее белой кожей осиянной косыми лучами, он увидел нежные черты лица, точеный носик и губы, как два лепестка розы, но большего всего его очаровали ее глаза такие таинственные и загадочные. Он попытался заглянуть к ней в душу, но не смог, ему казалось, он уже утонул в этих глазах и полностью оказался сраженным… Такие знакомые глаза… Ему просто все это кажется.
– Фредди, – прошептала она, как так получилось, что она сразу его не узнала. Ведь они не виделись всего два года. А он изменился, стал взрослее и мужественней, отметила Бетти, – Фредди… это я… – она улыбнулась.
– Бетти? Неужели, это ты? Боже, как повзрослела, – он протянул ей ее сумку. Это не она! Это не может быть она! Ведь она уже не была девчонкой, она стала девушкой, красивой и очаровательной.
– Да, это я, – она снова улыбнулась ему, – видно мне не судьба сегодня пойти в книжный. Сегодня просто не мой день, я…
– Суеверия, – прошептал он. Какая же она прелесть, хоть и одета, как простушка.
– Нет, – он взял ее за руку, какая у нее нежная кожа. Фредди попытался снова заглянуть в эти глаза цвета тайны, – просто я увидела тебя, хотя столько лет бываю здесь. Я…
– Пойдем в кафе, я сглажу свою вину, – Бетти посмотрела на него, понимая, что она нравиться ему, или все потому что они давно знакомы, она не могла понять, ничего.
– Хорошо, – он отвел ее в итальянское кафе на Хэрфорд-стрит. Он посадил ее напротив себя.
– Что ты будешь? – спросил он, она все больше его очаровала, она не знает о своей красоте.
– Чай и большое пирожное, – Бетти потупила взгляд, Господи, что же он нашел в ней, спрашивала она себя в который раз. Да, она давно мечтает о нем, но он не знает ее, и не может мечтать о ней.
– Не боишься испортить фигуру? – он попытался ее подколоть, Фредди смотрел на нее, не отрывая глаз.
– Нет. Я вообще жуткая сладкоежка. Я занимаюсь конным спортом, и художественной гимнастикой и плаваю и поэтому всегда в форме, – Фредди накрыл ее руку своей.
– Как у тебя дела? – ему хотелось знать о ней все, владеть ее телом, умом, душой, будущим.
– Все по-прежнему, – Бетти не хотела говорить о своей семье, не хотела жаловаться, это было не свойственно ей.
– Я думал все изменилось, – Фредди затаив дыхание ждал, что она скажет следующим.
– И что изменилось? – интересно, что он думает по этому поводу.
– Ты… я… время – с сомнением ответил он, она засмеялась.
– О, нет, все с тех пор осталось прежним, – Бетти не Флер. У этой горячее сердце, пылкий ум, нежная красота.
– Но…
– Да я знаю, а как дела у тебя? – чего она спрашивает, итак сама знает. Живет от дельно от родителей, дышит свободно, любит каждую ночь других, и совсем не думает о ней, потому что она слишком мала для него.
– Через месяц я оканчиваю Инглиский колледж, буду рисовать, – Фредди ощутил беспокойство, он боялся, ведь Бетти дочь Флер, и все возможно.
– У меня много знакомых, которые старше меня, меня эта разница не волнует, – как бы невзначай сказала она, – Чем ты занимаешься, кроме учебы?
– Я работаю на Кенсингтонском рынке, а так пою в любительской группе – Ветер, рисование это не совсем мое, – музыка завладела его душой и умом, он мог часами, что-то наигрывать на рояле, он три месяца пел в этой группе, куда он попал случайно, но уже ощущал себя частью этого мира звуков.
– О, я тоже пою пока не в группе. Я пишу музыку к стихам вместе с подругой, – с Эстер Блаунт они были, как одно целое. Бетти играла на рояле, но считала, что есть те кто делает это лучше ее и никогда не писала на этом инструменте музыку. И он это знал, и не забыл об этом.
– И как твои успехи? – он ощущал себя школяром, да, что же это с ним?
– Хорошо, – кратко ответила Бетти.
– На чем-нибудь играешь еще? – Фредди стиснул ее тоненькие пальцы.
– Ты же знаешь что на арфе, а еще пишу стихи на-французском и люблю петь русские романсы, – она взяла, выдрала листок из блокнота и написала свое любимое стихотворение Фета «Георгины» на-русском и на-английском. Он недоуменно посмотрел.
– Что это за язык?
– Русский, ты же знаешь! Сохрани на память, – она еще просит его, да он молиться на них будет, молиться и вдыхать аромат ее духов.
– Сохраню. Я хочу тебя увидеть еще, и узнать поближе. Твой возраст меня не пугает, мы бы могли стать друзьями, – конечно, пугает, но что-то одно побеждало против этого.
– Завтра ведь воскресенье. Тогда у Монумента Нельсона на Трафальгарской площади в час, – она назначила ему свидание, она с ума сошла, наверное.
– Я буду ждать! – Бетти улыбнулась немного грустно, понимая, что его нужно подбодрить.
– Я приду, – он поцеловал ее пальцы на прощание. Похоже это была любовь с первого вздоха, с первого взгляда, с первого слова, с первой минуты. На всю ли это жизнь, или на короткий миг?
₪
Любовь завладела им неожиданно, он чувствовал себя мальчишкой. Вечером он пришел домой и спрятал исписанные ею листы в любимую книжку Дж. Оруэлла «1984». Он заперся у себя, и витал где-то далеко. Роджер подметил его растерянное состояние, и намекнул остальным, что похоже их друг влюбился. Фредди парил, летал в облаках. Он знал где она живет, знал ее номер телефона, но каждый раз преодолевал искушение подойти ближе к Гарден-Дейлиас, или набрать номер телефона, зная, что ее родители не одобрят дочь, встречающуюся с мужчиной старше ее почти на десять лет. Как могло такое случиться с ним, это смешная девчонка в детских платьицах завладела его сознанием, так что не мог выкинуть ее из головы.
Как-то он проходил мимо ее лицея и увидел ее танцующую на улице перед школой. Бетти танцевала с парнем фламенко, она тесно прижималась к нему, и он крепко держал ее. Бетти развевала красную юбку, их танец дышал их страстью, казалось они оба в огне, и толпа в таком же экстазе. Фредди охватила собственническая ревность, на свидание он ясно дал ей понять, что он не потерпит такого, на что Бетти быстро парировала, что он ей никто, и он ей не указ. Фредди разозлился, Бетти встала и ушла. Конечно никто, одергивал он каждый раз себя, но все же ему было невыносимо думать, что кто-то кроме него имеет право на нее. Их местом был Гайд-парк, они частенько любили устраиваться на траве и болтать, иногда они спорили:
– Ты не выносима, как я тебя терплю, – отвечал он.
– Ну, я же права! – Бетти посмотрела на него с вызовом, он тихо засмеялся. Он всегда попадал под действие ее чар, она не умела еще пользоваться ими, и все было так невинно, где не было место греху и лжи. Фредди все время рассматривал ее, но ее душа для него была непроходимым болотом, в ее сердце было слишком много темных пятен, которые она не хотела показывать. Она, что-то напевала из Битлов, он вбирал ее голос.
– Ты – чудо, твой голос сказка, – он снова заглянул в ее глаза, – ты, такая красивая.
– Нет, я простушка, и не более того. Во мне нет красоты моих бабушек, или холодного великолепия матери, или страсти тети, милости сестры, и огненности другой сестры. Я просто еще одна девчонка из семьи, которой всю жизнь не будет везти, потому что везет только красавицам или дурам, – Бетти понимала, что отнюдь не ее красота толкнула Дэвида на насилие, именно ее простота способствовала этому, она просто Бетти, и не более того.
– Вот это не правда. Ты лучше их, твой взгляд полная загадка, ты вся в дымке тайны, а простоту легко превратить в великолепие, и я могу помочь тебе в этом, – он сжал ее запястье.
– Это еще чем же?
– Завтра узнаешь.
Он потащил ее в магазин их встретила девушка, которая была его знакомой, он стразу сказал ей, что пару лет назад они мило развлекались по ночам, и Бетти поняла, что он имел виду ЭТО. Дона сверху вниз оглядела Бетти. Бетти была низкого роста, примерно в пять фунтов, хрупкого телосложения, но все же не с плоской фигурой, под нелепой одеждой скрывалась тонкая талия, красивая линия бедер и груди. Флер не занималась гардеробом дочери, она давала деньги в последние пару лет, и разрешала выбирать ей самой, то что ей хотелось, но Бетти от незнания своего тела покупала, то что ей совсем не шло.
– Тебе пойдет красное, – Дона сняла коралловое платье, с юбкой расшитой золотыми узорами, – или зеленое, – второе было изумрудным с рукавами-клешами, глубоким вырезом и короткой юбкой.
– Но… – Бетти попыталась возразить, но Фредди и Дона с охапкой одежды втолкнули ее в примерочную. Бетти надела коралловое платье, она не узнала себя. Девушка смотрящая на нее из зеркала было не ей. Ткань облегала ее формы, придавая ей еще большей миниатюрности, она и не знала, что у нее красивые плечи и ноги, глаза как-то ярко засияли, – Кто ты? – шепотом она спросила отражение. Фредди отдернул шторы.
– Ну, вот совсем другое дело, – начала Дона.
– Ты великолепна, – он подал ей босоножки с двухдюймовыми каблуками.
– Но они высокие…
– Ничего привыкай, – именно он «посадил на наркотик» – высокие каблуки, потому что вскоре она поймет, что ей просто необходима очередная пара туфель на шпильках.
Потом она перемерила все, что они нашли ей, Бетти подумала, что она часть выберет, а другую купит потом, но у Фредди похоже были свои планы.
– Позволь мне часть оплатить самой, – слабо возразила она.
– Нет уж, я мужчина. Тем более месяц на рынке был урожайным, я хочу видеть тебя красивой. Только не красься, не портить кожу, ты еще очень молода для этого.
Он боялся близко подойти к ней, поцеловать ее, потому что ему захочется большего, но хочет ли она этого, да и она так юна, и его могу привлечь за совращение малолетних. После ее майского концерта, Фредди встретил ее с букетом ее любимых георгин. Он отвел ее на их место, где он признался ей в любви. Он целовал ее руки, смотря на нее – преображенную, лесная нимфа, вот она кто.
– Я люблю тебя, – прошептал он ей, она вспыхнула, как яркое солнце, ее глаза загадочно засияли, он приник к ее губам. Бетти задрожала, это был не Патрик, это был не Дэвид. Как же хорошо он целовался. Фредди нежно касался ее губ, она вспомнила, как ее язык переплетался с языком Патрика и сделала тоже самое, вызвав его восторг.
– Я тоже люблю тебя, – ответила она, для нее это все было особенным, чем-то волшебным, словно эту фразу произносила только она одна и никто другой до нее.
Ей было хорошо с ним, он мечтал об их будущем по вечерам. Фредди лежал в постели и мечтал о них. Вот он просит благословение у своих родителей и у ее, потом они тихо венчаются, у них будет много детей, дом, семья, деньги, она ни в чем не будет нуждаться. Ему нет никого дела до ее денег, титула, богатства ее семьи, ему нужна она сама, вся без остатка.
– Я могу попросить у него твоей руки, – он привел аргумент, когда их спор зашел о ее семье.
– Это невозможно… – в ее болотных глазах, что-то промелькнуло.
– Почему? – его голос стал мягче.
– Он считает, что я не примерно должна выйти замуж за какого-нибудь лорда или герцога. С ним не поспоришь.
– Но ты независима, – она свободолюбива, она все сможет.
– Ошибаешься, пока я играю по его правилам, но когда-нибудь все это закончиться, и вздохну свободно, – еще четыре года, она будет зависеть от него, но потом она станет, как Виктор, она так решила.
– Так и должно быть.
– Да, но лучше пусть не знает о нас.
– Я люблю тебя, – он обнял ее и поцеловал в губы. Боже, как же хорошо он целовался.
– Я тоже, ты все для меня, может это порывы юности? – с беспокойством спросила она, – знаешь, я люблю тебя с того лета. Мне было не выносимо больно, когда ты уезжал от нас.
– О, моя любовь, ты не представляешь, как я мучаюсь, с того момента, как узнал тебя, потому что в тебе я видел отражение себя. Я буду ждать тебя, сколько угодно.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Завтра у Иглы Клеопатры в два, жду, не дождусь, когда наступит завтра.
– И я, – они поцеловались напоследок, – Завтра.
₪
Лето 1969.
Лето для Гарри стало временем первых открытий, хотя он с радостью избавился от своей любовницы, и больше не хотел новых страданий и мучений. Луна Хайт была старше его на девять лет, но она смогла разжечь его. Раньше он брал с собой везде Бетти, чтобы называть ее своей девушкой, и отмахиваться от назойливых студенток, но Бетти была влюблена и забросила всех. Иногда бывало представлял всем М-Джейн своей подружкой, хотя их быстро раскусывали, понимали, что они все же брат и сестра.
– Знаешь, что я бы убил бы его за то, что он просто смотрит на тебя, – говорил он Бетти, – Фредди ступает по тонкому льду.
– Нет твое дело, я люблю его, – громко смеясь, говорила она, – я могу больше его ждать, вернее он не может меня ждать, сколько девиц готовых на него повеситься, ты бы только знал…
– Вот-вот, и я о том, поэтому я и беру тебя и М-Джейн везде, достали они меня уже, – а сам бежал к Луне на свидание, за яркими впечатлениями.
Поэтому Луна быстро захватила его воображение. Он увидел ее в кафе, и они быстро заговорили, она намекнула, что без нижнего белья. С ним раньше ничего, того не случалось.
– Я свободна во всех отношениях, – прошептала она, – кстати я живу не по далеко отсюда. Может пойдем ко мне, – это сказала она ему после их горячих поцелуях в укромном уголке, потом она залезла под стол, и вытворяла такое, что он мог видеть в пошленьких книжонках.
– Да, дорогая, – как во сне прошептал он и как, теленок пошел за ней.
