Текст книги "Три капли на стакан (СИ)"

Автор книги: Анна Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 5

Лучшая защита – нападение.

– За что вы так со мной? – часто-часто моргая, прошептала я тоном маленькой девочки. Глаза послушно набухли слезами.

– Все время меня в чем-то обвиняете. И даже не извинились за свое поведение на пароходе! Эллиот замер. Дернул уголком рта и процедил: – Прекратите ломать комедию, миссис Вудхауз! – Меня зовут Эйлин Вудс, – возразила я.

– Не знаю, что вы там придумали, но… И вообще, уже поздно, мне пора спать.

– Хотите в камеру? – предложил он любезно.

– Там и отдохнете.

– Но за что?! – пролепетала я жалобно. Сердце билось испуганной птицей. Спокойно. Не сметь срываться! Хотя… Еще можно сбежать. Наверное, он что-то понял. Вдруг приподнял за плечи – и тряхнул так, что клацнули зубы.

– Даже не думайте. Скрыться не выйдет. Снаружи ждут мои люди, им приказано стрелять. Кстати, в вашего приятеля тоже.

– Да что я сделала?! – взвыла я, уже не пытаясь играть в невинность.

– Помогала, как могла. Что вам еще надо? – Правду! – отрезал Эллиот, отпуская меня.

– Скажите наконец правду, миссис Вудхауз.

– Не называйте меня так, – устало попросила я, одергивая платье.

– И с какой стати мне вам помогать? Все равно упечете в тюрьму.

– Стоило бы, – он качнулся с пяток на носки, пристально меня разглядывая.

– Заодно и дело наконец закрою. Так сколько вам заплатили Мастерсы? Вот теперь ему удалось сбить меня с толку.

– За что? – не поняла я и, шагнув в сторону, дрожащими руками набрала стакан воды из-под крана. Эллиот оперся плечом о дверной косяк и сложил руки на груди.

– За сказку о защите. Признайтесь, вы это придумали? Нестерпимо захотелось выплеснуть воду ему в лицо. Сдержалась я титаническим усилием воли. Выпила мелкими глоточками и отставила стакан.

– Послушайте, лейтенант, – начала я спокойно.

– Я не сказала ни слова лжи.

– О да, – усмехнулся он.

– Это вы умеете. Солгать, не солгав.

– Да перестаньте наконец! – взвилась я. Так, дышим глубже.

– Дайте сказать, а потом делайте, что хотите. Первое. На особняке Мастерса действительно отличная защита. Никто не смог бы отравить хозяина в стенах дома. Это исключено. Эллиот открыл рот. Подумал и закрыл. Кивнул – продолжайте, мол. Я и продолжила, гадая, на сколько хватит терпения Бишопа.

– Второе. Сами ведь давным-давно проверили – я не убивала Мастерса. Да и зачем? И к чему мне убивать Лили, Толбота и Дадли? Лейтенант отлепился от двери и, в два шага очутившись рядом, цепко ухватил меня за плечо. А руки-то какие горячие! – Мастерса вы могли убить, потому что он вас шантажировал, – медленно и хрипловато проговорил Эллиот, глядя мне в глаза. «Могли» обнадеживало.

– А остальных – чтобы замести следы. Заодно и ряды конкурентов почистили.

– Конечно, – ядовито ответила я, стараясь не морщиться, хотя его хватка причиняла боль.

– А потом зачем-то попыталась оправдать других подозреваемых, вместо того, чтобы радоваться, что арестовали не меня! Темные глаза Эллиота были холодны.

– Возможно, на то и расчет, – парировал он.

– Чтобы выглядеть невинной овечкой. К тому же Мастерсы могли посулить вам приличный куш.

– Кто именно? – живо поинтересовалась я.

– У мамы с дочкой за душой ни гроша, а сын Мастерса вряд ли станет отмазывать сестренку. Эллиот поморщился. Еще бы, такие грубые выражения! – Честь семьи, – пожал плечами он.

– Кому нужны разговоры? – Послушайте, лейтенант, – я вздохнула и потерла лоб.

– У вас же были какие-то знакомые специалисты по альбовской магии. Спросите у них о защите.

– Непременно, – кивнул Эллиот.

– Только этого мало.

– Что. Вам. Нужно? – раздельно произнесла я. Устала. Настолько, что уже наплевать, что он потребует. Эти дни в постоянном напряжении окончательно меня измотали.

– Правду, – напомнил Эллиот негромко.

– Вы рассказываете мне правду о событиях того вечера, а взамен… Я не арестую вас за давние грехи. Такая цена устроит? Тут у меня сдали нервы.

– Да что вы ко мне пристали? Вам больше заняться нечем? Я не убивала Мастерса, не убивала! И яд не варила. Проклятье, да за что мне это? Боясь окончательно сорваться, я шагнула к окну, обхватила себя руками и прикусила щеку. Нащупал-таки мое слабое место. И не гнушается на него давить.

– Мастерса – нет, – согласился Эллиот, остановившись рядом.

– А вот насчет остальных не уверен. Вы ведь отравили мужа, миссис Вудхауз. А убийцы бывшими не бывают… Раскрытая пинком дверь хрястнула о стену.

– Прекрати! – потребовал Бишоп, заходя в комнату с револьвером в руке. Лейтенант обернулся и поднял брови. Поморщился досадливо: – Не глупи. Ты не выстрелишь. Бишоп сощурил светлые глаза и повел стволом.

– Уверен? Эллиот хмыкнул.

– И что дальше? Закопаете труп в саду? Я невольно вздрогнула, а лейтенант бросил на меня короткий взгляд.

– Угадал? – он дернул уголком рта.

– Ладно, предположим. Остальных ты тоже перестреляешь? Позовешь своих пешек и устроишь в городе пальбу? Бишоп молчал. Эллиот, не встретив возражений, продолжил: – А потом? Развяжешь войну или подашься в бега?

– Ты тоже не скомандуешь стрелять на поражение, – проворчал Бишоп.

– Если там вообще кто-то есть. Впрочем, без особой уверенности.

– Рискнешь? – легко спросил лейтенант. Помедлив, Бишоп убрал револьвер. Эллиот чуть слышно перевел дыхание.

– Поговорим? – предложил лейтенант. Бишоп взъерошил короткие волосы.

– Может, тебя еще и коньяком угостить?

– Не откажусь, – усмехнулся Эллиот и повернул голову ко мне.

– Так что, миссис Вудхауз? Ваш рассказ в обмен на мое молчание?

– Хорошо! – резко сказала я. Вот бы пощечиной стереть эту ухмылку!

– И не называйте меня так. Миссис Вудхауз умерла.

– Ой ли? – возразил он, цепко ухватив меня за локоть.

– Ее несложно оживить.

– Эллиот! – с угрозой окликнул Бишоп.

– Не трогай Эмили! – Все же Эмили? – лейтенант даже не подумал ослабить хватку.

– Кстати, миссис… Мисс Вудс. «УМ» – это ведь «убила мужа»? – Спросите у Мастерса! – от всей души посоветовала я.

– Увы, – развел руками он.

– Его я оживить не в силах. Мастерс вас шантажировал, ведь так?

– Знаете, что?! – взвилась я. Эллиот с интересом ожидал продолжения. Не дождался.

– Так что там насчет коньяка? – напомнил он. Я колебалась. Он болен. Небольшой толчок, и… воспаление легких. А полицейский патанатом ни бельмеса не понимает в нашей магии.

– Эмили! – окликнул Бишоп негромко. Я вздрогнула и подняла глаза. Он смотрел серьезно, внимательно…

Предостерегающе. Эллиот наблюдал за игрой в гляделки, не выказывая особого беспокойства. Я отвела взгляд и нехотя чуть склонила голову. Бишоп прав – не стоит рисковать.

* * *

Лейтенант терпеливо дождался, пока я сварю кофе. Я щедро плеснула в свою чашку коньяка.

– Будешь? – спросила у Бишопа, подняв штоф. Он хмыкнул: – Давай сюда. Вместо кофе. Я пожала плечами. Бишоп и Эллиот расположились в креслах напротив. Эллиот – прямой, как палка, строгий и суровый. Само воплощение закона и порядка. Перед ним стоял нетронутый бокал. Неужели опасается? Зато Бишоп – ленивый, расслабленный – вытянул длинные ноги и дымил сигаретой. Обманчивый покой опытного бойца. Бишоп отобрал у меня коньяк, налил себе – и уступил мне место.

– Садись. А сам замер за моей спиной, облокотившись о кресло. Эллиот дернул уголком рта. И только теперь позволил себе нетерпение.

– Рассказывайте, миссис Вудхауз.

– Называйте меня Эйлин, – устало попросила я и глотнула кофе. М-м-м, божественно! – Почему не Эмили? – удивился он ненатурально. Я не ответила, мелкими глотками допивая напиток. А потом попросила Бишопа: – Налей и мне, пожалуйста! Он сунул мне в руку бокал. Я обхватила его ладонями и спросила через силу: – Что вы хотите знать? – Все, – Эллиот посерьезнел. Подобрался, как перед прыжком.

– Что произошло у вас с Мастерсом в тот вечер? Только без очередного вранья… Эйлин! Я чуть заметно поежилась – того и гляди, вцепится! Бишоп успокаивающе положил ладонь на мое плечо. Сжал легонько. Я кивнула.

– Хорошо. Я сказала вам правду, лейтенант. Хоть и не всю. Он поднял брови. Велел коротко: – Продолжайте! – Мастерс действительно собирался меня шантажировать. Не успел.

– Я криво улыбнулась и хлебнула коньяка.

– Чем? – Эллиот чуть подался вперед. Я пожала плечами.

– Да все тем же.

– И чего он от вас хотел? – он вперил в меня недобрый темный взгляд и чуть повысил голос: – Рассказывайте. Не заставляйте вытягивать ответы клещами. Я поежилась. Охриплость странным образом добавляла ему убедительности.

– Эллиот, – с угрозой напомнил о себе Бишоп. Лейтенант поморщился. Поднял ладонь.

– Хорошо. Но чем быстрее вы расскажете, тем скорее я уйду. Я еще глотнула коньяка для храбрости.

– Мастерс хотел основать фармацевтическую компанию. И ему нужны были талантливые аптекари-альбы. Эллиот сощурил глаза, склонил голову к плечу и уточнил: – Во множественном числе? Постойте, Лили?.. Я кивнула.

– Он сказал, что она уже согласилась. Я ее понимаю, для девочки это был хоть какой-то шанс…

– А вы не хотели, – понял Эллиот. И украдкой шмыгнул носом. Я покачала головой.

– Зачем? Меня и так все устраивает. Устраивало, – поправилась я, – пока не началась вся эта свистопляска. Прозвучало тоскливо.

– Значит, Мастерс пытался выбить согласие…

– произнес он задумчиво.

– И заранее подобрал аргументы. Я прикусила губу. Да уж, аргументы! Лейтенант все не унимался. Только в который раз потер висок.

– Откуда он узнал? От Дадли? – Нет, – уверенно возразил Бишоп за меня.

– Дадли… не был в курсе деталей.

– Ты не давал ему старые документы Эйлин? – живо осведомился Эллиот, наконец-то оторвав от меня прокурорский взгляд.

– И ничего не рассказывал? – Я похож на идиота? – вопросом на вопрос ответил Бишоп.

– Дадли только состряпал липовый паспорт. «И мог сболтнуть об этом Мастерсу», – молча закончила я. Наверняка так и было. Только кто навел его на эту мысль? – Тогда как он?.. Лейтенант не договорил, но и так понятно.

– Сам бы хотел знать! – сквозь зубы процедил Бишоп.

– Допустим, – признал Эллиот.

– Значит, речь у вас, Эйлин, с Мастерсом шла о работе на его фабрике? – он дождался кивка и нехорошо сощурился.

– Тогда откуда синяки? – Что? – не поняла я.

– У вас на руках были синяки, – пояснил он напряженно.

– Откуда? Я замерла. На мгновение прикрыла глаза.

– Вам так нравится копаться в грязном белье? – спросила с досадой.

– Хорошо. Он хотел… получить бонус.

– В смысле? – нахмурился Эллиот.

– Не тупи! – резко потребовал Бишоп, машинально сжав пальцы. Хватка причиняла боль, но можно потерпеть.

– Вот именно, – горько улыбнулась я.

– Беззащитная блондинка, вечер, немного выпивки…

– Кхм, – кашлянул Эллиот и отвел взгляд.

– Это все?

– Да, – и объяснила зачем-то: – Ничего такого не было. Почти.

– Постойте, – вдруг встрепенулся Эллиот.

– Но если Мастерс наводил о вас справки, он должен был слышать, что вы под защитой… Бишопа. И не побоялся?

– Не знал, наверное, – предположила я. Или надеялся уладить это мелкое недоразумение.

– Видимо, так, – согласился он хмуро.

– Что было дальше? – Я уже вам рассказывала, – напомнила я.

– Он захрипел, назвал меня ведьмой, упал и умер.

– Похоже, решил, что это вы его отравили, – Эллиот задумчиво постукивал пальцами по подлокотнику. Я промолчала.

– И вы для отвода глаз сунули ему в карман первое попавшееся лекарство, – лейтенант привычно потер переносицу, поморщился с досадой и поднялся.

– Спасибо за откровенность, Эйлин. Провожать не нужно. Прихватил свой плащ, нахлобучил шляпу. В дверях он остановился, обернулся и произнес официально: – Кстати, мисс Вудс. Не советую сбегать, иначе я привлеку Бишопа как сообщника. И благодарю за содействие следствию в установлении истины по делу! Коснулся полей шляпы – и был таков…

Только когда в отдалении хлопнула дверь, я осмелилась вздохнуть.

– Ушел? – спросила неверяще. Бишоп прислушался. Или, скорее, потянулся к охранным чарам.

– Да, – он одним глотком допил свой коньяк. Затем обошел кресло и присел передо мной на корточки.

– Эмили, ты ему солгала. Он не спрашивал – утверждал.

– В чем? – спросила я, пытаясь выгадать пару мгновений. И отчаянно боролась с желанием отвести взгляд. –

Мастерс тебе что-то сказал, – уверенно ответил Бишоп.

– Обо мне? Я сдалась. Какой смысл юлить?

– Да, – почти прошептала я и сглотнула. Прочистила горло.

– Мастерс сказал, что с тобой договорится. Выделит долю в бизнесе. У вас ведь общие дела, так? Он не стал отпираться.

– Да. Мастерс мне помогал… легализовать кое-что.

– Отмыть деньги, – перевела я. Бишоп пожал плечами. Такие мелочи его не волновали. Мол, главное – не откуда деньги, а на что пойдут.

– Я бы не согласился, – негромко сказал он, заглянув мне в глаза.

– Слышишь? – Слышу, – эхом откликнулась я, борясь со слезами.

– Спасибо. Не помню, кто из нас прикоснулся первым. Все утонуло в ощущениях: шершавые ладони на моих щеках, обветренные губы, запах коньяка и кофе. Я прикрыла глаза. В голове приятно шумело. И я слишком устала быть одна…

Но Бишоп отстранился, прерывая поцелуй.

– Мне пора, – сказал он хрипло. Легкое дребезжание в голосе стало слышней.

– Почему? – выдавила я, плюнув на гордость. Не могла не спросить. Он ласково обвел пальцем мои губы. И поднялся.

– Потому что завтра ты скажешь мне «спасибо». Бишоп ушел, а я со стоном уронила голову на руки…

* * *

Проснулась я сама. Выспалась! Сладко потянулась и посмотрела на будильник на тумбочке. Четверть одиннадцатого! За последние дни это уже стало немыслимой роскошью. Прислушалась…

Нет, действительно тихо. Не колотит в дверь полиция, не требуют чего-то покупатели, даже детишек на улице не слышно…

Ах, да! Воскресенье же, все добропорядочные жители ушли в церковь. Блондины не в счет, так что я снова потянулась, накинула халат и спустилась вниз. Выглянула на крыльцо за почтой. Прищурилась от яркого, совсем весеннего солнца – и чуть не споткнулась о бутылку молока. Хм, я же отменила пока заказ, не до готовки. Молочник перепутал, наверное. Он временами лихо закладывал за воротник, так что всякое случалось. Я машинально забрала бутылку. Поискала, но жестяной коробочки с сыром и маслом не нашла. Вот лентяй, опять забыл! Захлопнув за собой дверь, я просмотрела письма. Счета, счета, одни счета… Передовица «Тансфорд-телеграф» привлекла внимание. Я варила кофе, подсматривая одним глазом в текст. И, конечно, доигралась.

– Проклятье! – выругалась я, поспешно отставляя перекипевший кофе. Еще и плиту вытирать пришлось. Придется добавить молока, чтобы перебить запах горелого. Две ложки сахара и… это еще что за хлопья? Что за невезение. Уже скисло. Я автоматически понюхала бутылку… Странно, совсем не пахнет порченым! Приятный аромат молока, меда и трав. Когда до меня дошло, я чуть не выронила чашку. Заставила себя вдохнуть, выдохнуть – и опрометью кинулась к телефону… Эллиот ворвался в аптеку весенней грозой.

– Где? – сипло спросил он. Я молча указала на стол и закуталась в шаль. Меня била дрожь. Выглядел лейтенант паршиво. Нос напоминал спелую сливу, волосы слиплись от испарины, глаза краснющие.

– Снимите отпечатки пальцев, – хрипло скомандовал Эллиот сержанту. И повернулся ко мне: – Значит, в молоке яд? Я только кивнула. И ведь сама же эту пакость в дом принесла! Поэтому защита ее пропустила. Умно! – Да они что, решили всех блондинов в городе извести? – лейтенант с досадой пригладил рукой темные волосы.

– И вы, конечно, не знаете, кто пытался угостить вас отравой? – Послушайте, лейтенант, – разозлилась я.

– Вы что, думаете, это я ее туда налила? Эллиот окинул меня ледяным взглядом.

– Даже в голову не приходило. Возможно, вы что-то видели или слышали? Я покачала головой.

– Я спала. Но это вряд ли кто-то из соседей.

– Да уж, – он откашлялся и вынул из кармана платок.

– Простите. Пока Эллиот трубно прочищал нос, я порылась под конторкой, отмерила густо-зеленого настоя и протянула ему стаканчик.

– Пейте. Сразу не пройдет, но симптомы снимет. Иначе толку-то с такого полицейского? – Спасибо! – с чувством произнес он. Глотнул, прислушался к себе и поинтересовался: – Значит, никаких версий? Ну что же, будем работать… Провозились они добрые два часа. Полицейские вдоль и поперек облазили крыльцо, взяли у меня отпечатки пальцев, пробы на анализ…

– Ничего, – с досадой констатировал Эллиот. Я могла собой гордиться. Говорил он все еще хрипловато, но уже гораздо бодрее.

– Аккуратный, в перчатках работал. А где постовой? – Сейчас придет, сэр! – почтительно откликнулся сержант.

– Он уже сменился, из дома пришлось вызывать.

– Какой еще постовой? – вмешалась я, стараясь не морщиться. Полицейские все переворошили, истоптали, обломали ветку яблони… Я чувствовала себя птицей у разоренного гнезда. Эллиот бросил на меня короткий взгляд. Потер кончик носа и признался нехотя: – Я оставил полисмена на ночь. Приглядеть.

– О-о, – протянула я.

– Спасибо за заботу.

– Не за что, – отмахнулся он.

– Похоже, он все проспал. Погодите. Прихватил сержанта и куда-то умчался. Недалеко – я слышала голоса, стоя у кухонного окна. Надеюсь, они хоть мой аптекарский огородик не вытопчут? Я прикусила мизинец. Какая теперь разница? Не до травок.

– Ты куда смотрел? – Отчитывал Эллиот постового.

– Признавайся, спал? Вместе с нормальным голосом к нему вернулись и начальственные нотки.

– Нет, сэр! Никак нет! – гаркнул тот.

– Только я никого не видел.

– И молочника? – Никак нет! – повторил постовой.

– Только… Там женщина была. Эллиот подобрался.

– Что за женщина? – Да шл… Гулящая то есть. Она ко мне пристала, пьяная в дупель. Еле отбился. Ну может на пару минут и отвлекся…

– Прекрасно, – процедил Эллиот.

– Цвет волос? Опознать сможешь? Постовой задумался.

– Никак нет, сэр, – признался он сокрушенно.

– Она вся размалеванная была. Тряпки какие-то нелепые, тюрбан на голове.

– Ладно. Иди. Лейтенант дождался, пока подчиненные отойдут, и с досадой долбанул кулаком по ближайшему стволу.

– Упустили! Зашипел от боли, затряс рукой – и решительно направился в дом. Я только успела отпрянуть от окна.

– Мисс Вудс, – с порога официально произнес Эллиот, – мы закончили.

– Спасибо, – зачем-то сказала я. А что еще скажешь? – Закройте за нами дверь, – произнес он, не глядя на меня. Поколебался и добавил: – Будьте осторожны. И, кивнув, вышел. Осторожна? Хорошо бы, только как он это себе представляет? Я тут одна. Что, если убийца наберется храбрости и подстережет меня… да хотя бы во дворе? И без затей шарахнет по голове? Лейтенант сделал все, что мог, но что если этого будет недостаточно? Я так и сидела на кухне, невидяще глядя в окно. Ни есть, ни пить не хотелось. Как и вообще шевелиться. Так, хватит! Я тряхнула головой и заставила себя встать. Нужно наконец выпить кофе и перекусить! Ох, ничего себе! Три часа дня. Я суетилась у плиты, когда за спиной раздался шорох.

– Так и знал, что будут проблемы. Эта фраза – как гром с ясного неба – заставила меня подпрыгнуть.

– Бишоп! – я схватилась за сердце.

– Нельзя же так! – Почему ты мне не позвонила? – спросил он, заходя в комнату. В светло-сером костюме Бишоп выглядел бы очень респектабельно… если бы не оттопыривающая подмышку кобура.

– Тебя пытались убить, а я узнаю об этом от Эллиота! – с досадой закончил Бишоп и швырнул шляпу на вешалку. Попал. Шагнул вперед и остановился напротив меня. Пахло от него крепким табаком и одеколоном.

– Не хотела тебя беспокоить, – выдавила я. И поморщилась, настолько беспомощно это прозвучало.

– А Эллиота? – Бишоп только смотрел, но я поежилась.

– Он – полицейский.

– И что? – поинтересовался Бишоп.

– Он приставит к тебе охрану? Будет пробовать твою еду? – Н-нет, – выдавила я. Хотелось попятиться. Бишоп был злющий, как тысяча ведьм.

– Тогда собирай вещи, – скомандовал он.

– Поживешь пока в «Бутылке». Так безопаснее. Во мне боролись облегчение и смущение.

– Но… Там же нет жилых комнат. Только твоя.

– И что? – Бишоп не отводил взгляда. В серых глазах застыл лед.

– Или ты боишься, что я буду приставать? Не переживай, я тебя больше пальцем не трону.

– А почему вчера?..

– я не договорила, но он понял. Взъерошил короткий ёжик на затылке, отошел и отвернулся к окну.

– Любите вы, женщины, во всем этом копаться! – он вздохнул.

– Хорошо. Напоить и отыметь? Ты бы меня возненавидела. И зачем? Для меня не проблема найти, кто раздвинет ноги. Уж прости за прямоту.

– Ребенок…

– заикнулась я. Бишоп обернулся и зыркнул так, что я чуть не проглотила язык.

– Ребенок, Эмили, – процедил он.

– Должен быть не от пьяного перепихона. И давай на этом закончим. Я подумала – и сказала искренне: – Спасибо! Он только кивнул и напомнил: – Собирай вещи. Самое необходимое. Остальное проще купить.

* * *

Бишоп широким жестом обвел свою берлогу.

– Чувствуй себя как дома. И пристроил мой чемодан в углу.

– Надолго ли? – пробормотала я. Бишоп услышал. Обернулся.

– Вряд ли, – обнадежил он.

– Эллиот в бешенстве. Он в таком состоянии горы свернет.

– В бешенстве? – усомнилась я.

– Зря не веришь, – пожал плечами он.

– Понятное дело, я тоже помогу, чем смогу. Кстати, в шкафу есть свободная полка. Ванная тоже в твоем распоряжении.

– Спасибо, – я отвернулась. Конечно, я тут из соображений безопасности – магия и револьвер всегда убедительнее доброго слова. Только все равно чувствую себя… странно.

– Но морду я ему все равно набью! – пообещал Бишоп кровожадно. Я моргнула. Неожиданная смена темы.

– За что? Он вздохнул и завалился на диван. Стоило нам оказаться в «Бутылке», как Бишоп заметно успокоился. А бифштекс привел его в почти хорошее настроение.

– Считаешь, тебя просто так пытались отравить? – Я еще толком не думала, – призналась я. И присела рядом. Хватит уже дичиться! Не съест же он меня. Разве что понадкусывает… Хм. К тому же Бишоп держался так, словно ничего и не было. Кажется, он уже жалел, что вспылил. Да и что было? Поцелуй? Мы взрослые люди, в конце концов! Он прищурился и закинул руки за голову.

– Этот у… умник додумался устроить ловушку.

– Постой, – нахмурилась я.

– Он что?..

– Да, – подтвердил он хмуро.

– Использовал тебя как наживку. Разболтал газетчикам, что ты вроде как почти выяснила, кто так лихо развлекся с черноголовником. Мол, день-два – и закончишь экспертизу…

– Но я не могу! – возмутилась я. Бишоп покосился на меня.

– Ясное дело, не можешь. Только главное, что ему поверили. Напустил туману, наплел что-то про ауры. Ну, ты в курсе той чуши.

– Вот же!..

– я стиснула зубы. Лихо лейтенант мою собственную идею использовал! – Значит, он меня подставил, а сам всего-то посадил неподалеку какого-то вшивого полицейского? – Насчет вшивого – согласен. Хотя все они такие. Но там вроде как еще в машине караулили. Только вчера большая перестрелка в западной части города была, туда всех свободных дежурных отправили. От твоего дома тоже сорвали. Хорошо, что Эллиота в этот момент не было рядом. Точно бы не сдержалась! – А предупредить он не мог? Хотя бы тебя, раз уж мне отвели роль безмозглого червяка! Бишоп ухмыльнулся.

– Ты прекрасна, когда злишься. А Эллиот решил, что я и так останусь у тебя на ночь… Приревновал, наверно.

– Дурак, – буркнула я.

– Не такой уж и дурак, – не согласился он лениво. – Да и мой запах остался… Я сделала вид, что не заметила намека.

– И что он теперь будет делать? – Пока не знаю, – признался Бишоп.

– Не беспокойся, тут безопасно. В зале дежурят мои парни, и магическую защиту на комнате я усилил.

Главное, никуда не выходи. Сама понимаешь, всю «Бутылку» я накрыть не могу. Недельку– другую пересидишь, потом посмотрим. Не лучшая перспектива. Хотя жить захочешь…

* * *

За три дня взаперти я извелась. Бедные птицы в клетках! Несладко им живется. Бишопа я почти не видела. Он приходил, когда я уже спала, и уходил еще до рассвета. Хотелось думать, что он занимался отравителем, но…

На четвертый день я не выдержала. Привела себя в порядок и спустилась вниз.

– Мисс Вудс? – при виде меня официантка чуть не уронила поднос.

– Но босс сказал…

– Я знаю, – оборвала я.

– Не собираюсь никуда уходить. Просто побуду тут. Она неуверенно кивнула и предложила: – Принести вам что-нибудь? – Позже, – решила я. В «Бутылке» было почти пусто. Слишком рано, завсегдатаи еще не успели собраться. Чем бы заняться? Просто сидеть в углу скучно. Зато можно спуститься вниз и сыграть на бильярде! Бишоп когда-то меня учил… В подпольном казино меня не ждали. Уборщица намывала пол, девушки в одинаковых костюмах убирали на столах. Одна из них обернулась и буркнула неприветливо: – Закрыто! Вторая ткнула ее локтем в бок и произнесла вежливо: – Простите, мисс. Вы не могли бы прийти позже? – Конечно, – смутилась я.

– Извините. И, уже отвернувшись, услышала шепот: – Ты что, дура? Это же та самая! – Да ты что?! Я поморщилась. Надо было сообразить, как люди Бишопа воспримут мой переезд в «Бутылку»! И не поспоришь – мы ведь даже спим вместе. Только не в том смысле, просто в комнате Бишопа одна-единственная кровать. Кушетка мала даже для меня, а больше мебель там не поместить. Ну а свечку никто не держал. Хотя какая мне разница? Пусть думают что угодно. Лишь бы языки попридержали… Я вернулась в казино с наступлением сумерек. Теперь здесь бурлила жизнь. Азартные выкрики и разочарованные стоны, шлепки карт и удары кия по шарам. Зеленое и красное сукно столов. Полумрак, расцвеченный огоньками сигарет. Вращающиеся под потолком лопасти вентиляторов, тщетно разгоняющие густой табачный дым. Девица-крупье при виде меня встрепенулась и растянула губы в улыбке.

– Во что будете играть? – Бильярд, – коротко ответила я. Она кивнула и проводила меня к самому дальнему, за колонной, столу. Кучерявый рыжий тип с квадратным подбородком – один из приближенных Бишопа – при виде меня удивился: – Мисс Вудс? Я думал, вы наверху… Простите.

– Я не пленница, мистер Ван Найт, – пожала плечами я.

– Решила немного развеяться. Составите партию? Настоящего имени его я не знала. Все подручные Бишопа носили шахматные звания и номера. Правую руку Бишопа так и называли – Ван Найт – первый рыцарь. Или «первый конь», но это звучит похуже.

– Пожалуй, – согласился он с сомнением. Видимо, опасался обидеть любовницу шефа. Играла я не блестяще, но вполне неплохо. Ван Найт быстро успокоился и даже не поддавался. Две партии он выиграл, третью я почти свела вничью, когда кто-то сзади хлопнул меня по мягкому месту.

– Детка, ты аппетитная! – заплетающимся языком произнес мужчина.

– Пойдем со мной. Я подпрыгнула и обернулась. Похоже, один из грабителей банков решил отметить удачный налет.

– Отстань! Кием ударить или понос устроить? Он не унимался.

– Детка, не ломайся. Пойдем, не пожалеешь.

– Эй, приятель, оставь ее в покое! – посоветовал подручный Бишопа.

– Это женщина босса.

– Брось, тут девок мало, что ли? – попытался угомонить нахала более трезвый друг. Тот пьяно ухмыльнулся, сбрасывая руку собутыльника со своего плеча.

– Да он что, шлюхой не поделится? Прямой в челюсть был ему ответом. Выразительно.

– Спасибо, мистер Ван Найт! – с чувством поблагодарила я. Мой защитник равнодушно пожал плечами.

– Обращайтесь. Только вам все равно лучше подняться наверх. Публика уже хорошо набралась.

– Согласна, – с сожалением признала я.

– Спасибо за компанию. Он усмехнулся и притронулся к полям шляпы.

– Всегда рад, мисс! Я задержалась только поужинать. За мной приглядывали, но близко не лезли, за что я была благодарна. Мне выделили отдельный кабинет, хотя обеденный зал «Бутылки» все еще был наполовину пуст. Знакомая официантка принесла заказ. Ловко расставила тарелки и приборы, поколебалась и спросила почти шепотом: – А ты к нам… насовсем? Я представила…

– Надеюсь, нет! – прозвучало искренне. Я спохватилась: – Конечно, в «Бутылке» очень мило, но… Даже не выйти никуда.

– Да понятно, – вздохнула она.

– Шеф тебя от убийцы защищает. Вот бы мне такого заботливого! – Ты еще обязательно такого встретишь! – соврала я легко. Она просияла.

– Правда? Ты так думаешь? – Само собой. Ты молодая, хорошенькая, не дурочка. Слушай, а посиди со мной немного, а? – Не положено, – засомневалась она, одергивая фартучек.

– Вали все на меня, если что, – разрешила я.

– А то мне тут даже поговорить не с кем. Угощайся. И придвинула к ней тарелку с пирожными.

– Ну ладно, – она присела рядом и спросила жадно: – А правда, что убийцу почти нашли? В газете писали. Я поморщилась. Эллиот со своими штучками! Бишоп мне даже почту не приносил. Притянул только связку романов, таких сладких, что ныли зубы. Нервировать не хотел, видите ли. Кстати! Источник информации сидел напротив и хлопал глазами.

– Не знаю, – призналась я.

– Мне ничего не говорят. А ты же тут давно работаешь? – Не очень, – бесхитростно призналась она.

– С полгода, а что? – А ты убитого, Мастерса, знала?

– Ну…

– она задумалась.

– В лицо – конечно. У шефа с ним какие-то дела, но вообще он редко заходил. Может раза два или три. Он же брюнет, да еще богатый, таких попробуй не заметить.

– А второго убитого? Дадли? Я вроде бы его тоже тут видела.

– Да само собой, – махнула рукой она.

– Он же тут каждый вечер бывал. Только жмот он – чаевых никогда не оставлял. Майкл – ну, это парень, который его обслуживал – всегда на него жаловался. А так как штык. Ужинал, кофе брал, иногда вниз спускался.

– Как интересно, – протянула я. И что-то подтолкнуло меня спросить: – А когда ты его в последний раз видела? – Ну-у-у…

– она задумалась, потом начала загибать пальцы.

– Раз, два… Да, точно, с неделю назад. Я опешила.

– То есть последний раз был в тот вечер, когда убили Мастерса?

– Ага, – она кивнула.

– Еще помню, брюнет ушел, а этот Дадли с шефом в бильярд играл. Ой! – она вдруг спохватилась и зажала рот ладонью: – Наверное, не надо было это говорить, да? Я улыбнулась ей.

– Не страшно, я же своя. Я напряженно думала. Бьюсь об заклад, Эллиот понятия не имел, что Дадли последний раз видели тут – с Мастерсом. А тело нашли только через три дня…

Где же его держали все это время? И главное, пригодится ли это лейтенанту?

– Можно позвонить? – решилась я. На милом личике девушки мелькнула настороженность.

– Конечно, – она поспешно вскочила.

– Аппарат в зале. Я рассеянно ее поблагодарила. Наверняка у телефона есть отводная трубка, так что надо быть осторожнее.

* * *

Я невидяще смотрела в книгу, когда в дверь постучали.

– Мисс Вудс! – позвала официантка из коридора.

– Тут к вам пришли. Я попросила девушек проводить его наверх, чтобы поговорить спокойно. И не светить лишний раз его физиономию, раз уж начальству донесли о подозрительных связях с мафией…

– Здравствуйте, лейтенант, – я посторонилась, впуская его в логово Бишопа.

– Вы сказали, есть новости? – отрывисто спросил он, расстегивая плащ.

– Да. А вы ведь убийцу еще не поймали? Иначе не примчались бы так быстро.

– Вы очень проницательны, – Эллиот склонил голову.

– Может, пора вручить вам мой значок? – Нет уж, – я натянуто улыбнулась.