Текст книги "Три капли на стакан (СИ)"
Автор книги: Анна Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– И что вы узнали? – недоверчиво спросила я.
– Многое, – бросил лейтенант.
– Из каких бы сомнительных компонентов он не варил свои зелья, магии Толбот тоже не чурается.
– И вы умудрились вот так, сходу, это выяснить? По спине поползли мурашки. Когда-то такими, как Эллиот, меня пугала мама. Но рассказы о возможностях нюхачей давно перешли в область легенд. Ни маме, ни бабушке не доводилось вживую с ними столкнуться. Неужели он правда чует магию?! Тогда я крупно сглупила…
– Да, – коротко ответил он. Мы остановились на перекрестке, пропуская тяжелогруженую подводу.
– Тогда зачем вам я? По-моему, наедине с вами Толбот был бы откровеннее. Или со мной одной, если уж на то пошло. Эллиот криво улыбнулся.
– Мы ведь договорились, мисс Вудс, – все вопросы потом. Куда теперь?
– На Бонд-стрит. Аптека доктора Рейстеда.
* * *
– Мисс Вудс, почему вы так нервничаете? – поинтересовался вдруг лейтенант, остановив машину.
– Нервничаю? – удивилась я. Получилось фальшиво. Он глазами указал на мои руки, и только теперь я обнаружила, что безостановочно тереблю шарф.
– Хорошо, – я заставила себя отпустить многострадальную ткань.
– Вы правы. Только разве это что-то меняет? Вы ведь все равно потребуете, чтобы я туда пошла. Я кивнула на респектабельный особняк со скромной вывеской «Аптека». Как будто в городе нет больше аптек! Эллиот не сводил с меня внимательного взгляда.
– Толбота вы не боялись. Я принужденно рассмеялась.
– Поверьте, Рейстеда я тоже не боюсь.
– Тогда в чем дело? Я поняла, что он не отвяжется, и сказала с досадой: – Если Рейстед за последние полгода не изменился, то у вас может оказаться еще один труп.
– Кхм, – лейтенант прочистил горло.
– Он вам угрожал? – Да нет же! Долго объяснять. Идемте, посмотрите сами. И я распахнула дверцу авто, не дожидаясь помощи Эллиота… В аптеке царили тишь, покой и благолепие. Отделанные темным деревом стены, батареи баночек с аккуратными этикетками, сверкающая лаком стойка… Сюда приходили те, кто не хотел связываться с такими, как я. Услышав тихий звон колокольчика, аптекарь поднял голову. Он как раз что-то писал в толстенной книге. Эллиот чуть сильнее сжал мой локоть, но я только на мгновение опустила ресницы. Само собой, он ожидал увидеть еще одного блондина, а макушка доктора отливала медью.
– Доброе утро, доктор Рейстед! – первой поздоровалась я. Он по-прежнему держал докторскую практику. А что, очень удобно – сам назначает лекарство, сам же его и делает. Пациентам тоже нравилось, тем более что импозантный Рейстед виртуозно умел втираться в доверие. Эдакий добрый честный дядюшка, который всегда выслушает и поймет.
– Линни! – доктор широко улыбнулся, продемонстрировав крепкие очень белые зубы, и отложил золотое перо. – Рад тебя видеть, дорогая. Пришла сказать, что передумала? Оценила прелести жизни в семье, а? Лейтенант молчал, с интересом наблюдая за представлением.
– Нет уж, уволь, – я передернулась. Радушие доктора было насквозь фальшиво.
– В твой гарем я идти не собираюсь. Рейстед неодобрительно покачал рыжей головой, отчего стекла золотого пенсне на его носу сверкнули.
– Зря. Тогда что тебя ко мне привело? – Мой друг ищет одно зелье…
– я замялась. Рейстед высоко поднял брови.
– А с какой стати ты сама не сделаешь? Хороший вопрос! Прямо в яблочко.
– Оно… не совсем законно, – обтекаемо объяснила я. Рейстед хмыкнул.
– С каких пор ты чураешься приработков, Линни? Ты же никогда не была праведницей, – протянул он, и мне захотелось его ударить.
– Я никогда не делала ядов! – рассерженно выпалила я и прикусила язык. Поздно. Глаза Рейстеда за стеклами пенсне потемнели.
– Если ты шутишь, Линни, то шутка не удалась! – отрезал он.
– А теперь прости, у меня масса дел! Он пододвинул к себе гроссбух и сделал вид, что проверяет цифры.
– Пойдем, – я дернула Эллиота за руку. И в этот момент из скрытой за портьерой двери показалась девушка в темном очень скромном платье. Она с трудом удерживала здоровенную бутыль с мутной жидкостью.
– Я приготовила тоник, как ты велел, – прошелестела она. Рейстед от неожиданности поставил кляксу, грубо выругался и зачем-то схватил увесистые счеты. Девушка испуганно вздрогнула – и выронила бутыль. Звон, острый запах спиртовой настойки, лужа на полу…
– Ты, дура косорукая, понимаешь, что ты наделала?! – заорал доктор, уже забыв о посторонних. Она затравленно опустила светловолосую голову, и у меня буквально зачесались руки. Вмешиваться нельзя, Лили мне этого не простит.
– Уведите меня отсюда, – попросила я Эллиота сквозь зубы. Он молча послушался. А в спину нам доносились крики Рейстеда и жалобные всхлипы его жертвы… Лейтенант усадил меня в машину, и я откинула голову, прикрыв глаза. От бессилия меня трясло. Хотелось вернуться в аптеку и расколотить о голову доктора какую-нибудь бутыль… И в итоге загреметь в тюрьму. Как же – напала на уважаемого человека, избила ни за что, ни про что! Я со злости стукнула кулаком по дверце.
– Мисс Вудс, – голос лейтенанта звучал напряженно, – у вас при себе нет той чудодейственной настойки? Сейчас она бы вам здорово пригодилась.
– Увы, – я заставила себя открыть глаза. Хотела их потереть, но вовремя вспомнила о туши на ресницах.
– За ней придется вернуться в аптеку…
– и уточнила поспешно: – В мою аптеку! От мысли купить что-то у добрейшего доктора к горлу подкатывала тошнота.
– Далеко, – с сомнением проговорил Эллиот.
– Кстати, расскажете, что это было? – Да ничего особенного, – отвернувшись, я украдкой вытерла щеки. И заметила в зеркале внимательный взгляд полицейского.
– Вот что, – решил вдруг он, – думаю, нам с вами не помешает позавтракать. Я знаю тут неподалеку неплохое местечко.
– Я завтракала! – возразила я из чувства противоречия. Эллиота такими мелочами было не пронять.
– Тогда составите мне компанию.
* * *
Увидев, куда он меня привез перекусить, я только хмыкнула.
– Это судьба, – ответила я на вопросительный взгляд лейтенанта и указала на вывеску рядом с кафе «Элегант». «Аптека «Панацея» – гласила она. У Флемма своеобразное чувство юмора – и бездна самонадеянности.
– Хотите сказать, что нам туда? – недоверчиво уточнил лейтенант.
– Это и есть последний адрес? Я только кивнула.
– Тогда сначала закончим с аптеками, – решил Эллиот. И, выйдя из авто, распахнул мне дверцу: – Прошу, мисс Вудс! Дверь оказалась не заперта, но хозяина в поле зрения не было. Не страшно – только самые отчаянные психи решились бы тронуть что-то из зелий Флемма, а лишней наличности у него сроду не водилось. Дом достался Флемму по наследству от какой-то троюродной тетушки, иначе он бы точно не поселился в таком респектабельном районе. Ведь деньгам всегда можно найти лучшее применение! – Флемм! – позвала я громко.
– Ты где? Это Эйлин! – Эй? – переспросил приятный голос откуда-то из недр дома.
– Иди сюда! У меня опыт. Я вздохнула и взяла лейтенанта под руку.
– Пойдемте. Опыт – это серьезно. Под лабораторию Флемм отвел лучшую комнату в доме, зато спальней ему служила какая-то каморка. Впрочем, спал он нередко тут же, среди своих реторт и пробирок, приспособив под кровать массивные старинные кресла. В первый момент я решила, что груда цитрусов на столе мне мерещится. Но в ведерке громоздилась целая гора шкурок, и запах сложно спутать. Высокий мужчина в белом халате самозабвенно возился с пробирками, в которых буйствовала непонятная плесень.
– Зачем ему столько? – пробормотал Эллиот, как-то странно морщась.
– Давайте быстро. Я кивнула и окликнула: – Флемм! Я ненадолго.
– А, Эйлин, – аптекарь обернулся. Его приятное лицо сияло, а собранные в хвост светлые волосы чуть не искрились от энтузиазма.
– Это будет открытие! Настоящий прорыв в медицине! Ты только представь… Лейтенант почему-то страдальчески скривился и отвернулся.
– Флемм, – перебила я, – у меня мало времени. Я потом к тебе зайду, ладно? А сейчас ответь на пару вопросов.
– Ладно, – покладисто согласился он. И спохватился: – Присаживайтесь! – Спасибо, мы постоим! – поспешно ответила я. Чрезвычайно аккуратный во время опытов, в быту Флемм превращался в рассеянного гения. Так что в кресле могли обнаружиться забытая тарелка или грязные носки.
– Так что за вопросы? – нетерпеливо напомнил Флемм. А Эллиот вдруг шмыгнул носом. Хм, что это с ним? – Скажи, ты никому не продавал черноголовник? – спросила я напрямик. Аптекарь озадаченно моргнул.
– Нет, а что? Надо? Я таким не занимаюсь, ты знаешь. Но ради тебя могу. Я чуть за голову не схватилась. Сама непосредственность! Флемму всегда не хватало денег на опыты. И осторожности тоже.
– Надо, – вмешался вдруг Эллиот. Он сунул руку в карман плаща, вытащил портмоне и, не скупясь, вынул несколько купюр. Я присмотрелась… А не бедствуют наши полицейские! Лейтенант сунул аптекарю деньги… и вдруг оглушительно чихнул. А потом еще раз.
– Проклятые апельсины, – пробормотал он.
– Пойдемте, мисс Вудс! Я торопливо сказала: «До свидания!» Флемму (он только кивнул, уже с головой погрузившись в опыты) и последовала за полицейским.
* * *
На улице Эллиот отдышался и даже перестал чихать. Только кончик носа у него покраснел.
– Пойдемте, перекусим! – не глядя на меня, скомандовал он. Я послушно засеменила следом. Проклятые каблуки, ноги уже отваливаются! В кафе лейтенанта явно знали. Официант просиял улыбкой и почтительно поздоровался.
– Вам как обычно, мистер Эллиот? – учтиво осведомился он.
– Да, Джордж, спасибо, – рассеянно ответил лейтенант, привычно направляясь к дальнему столику у окна.
– А ваша спутница? – официант бросил на меня единственный взгляд, и мне почудилось в нем неодобрение. Похоже, светловолосых здесь не жаловали.
– На ваш вкус, мистер Эллиот! – быстро сказала я.
– Тогда удвойте заказ, – велел Эллиот. Время завтрака уже прошло, а до ленча оставалась пара часов, так что народу в кафе было совсем немного. Одинокий старичок с чашкой кофе и эклером и влюбленная парочка с мороженым – вот и все посетители. Лейтенант поглядывал на меня с каким-то непонятным выражением лица. А я молча рассматривала обстановку: добротная мебель, приглушенный свет, кружевные салфетки и вазы с цветами. На нашем столике красовались чайные розы – роскошь по мартовским меркам.
– Скажите, мисс Вудс, – наконец заговорил Эллиот.
– Почему вы привели меня именно в эти три аптеки? В городе их десяток минимум.
– Больше, – пожала плечами я.
– Штук двадцать.
– Тем более, – не стал спорить он.
– Так чем подозрительны эти? Понимаю, с Толботом и Рейстедом вы не в лучших отношениях… Кстати, почему? Но мистер Флемм – ваш приятель… Он умолк.
– Друг, – поправила я. Поймала себя на том, что нервно комкаю салфетку, и сложила руки на коленях.
– А причина проста. Я ведь говорила, что черноголовник – дело рук кого-то из альбов. Без нашей магии его не получить. Эллиот поморщился – даже само слово «альбы» было запрещено. «Проклятое семя» и «проклятая кровь» – вот как нас называли. Изредка еще блондинами и белоголовыми.
– Кроме моей аптеки, в городе только три, в которых работают наши, – продолжила я угрюмо.
– Нас мало осталось, лейтенант! – Разве доктор Рейстед – ваш? – возразил он.
– О, нет! – с чувством сказала я.
– Но… Официант почтительно расставил на столе вазочку с крохотными печеньицами, блюдо с бутербродами, чашки и большой кофейник.
– Приятного аппетита! – пожелал он и растворился между кадками с пальмами.
– На него работают две девушки, – продолжила я.
– Наших. Эллиот щурил внимательные темные глаза и пил кофе.
– Он их заставил? – Да! – Печенье хрупнуло в моих пальцах, и я опустила взгляд, пряча ненависть.
– Обманул, заставил, купил – Рейстед ничем не гнушается. Лили, той девушке, которую мы видели, не повезло – ее близкие погибли при крушении поезда. И она осталась одна в семнадцать лет… Я умолкла и вдохнула глубоко-глубоко.
– И что дальше? – подбодрил меня Эллиот, устав ждать. Он с аппетитом уплетал очередной бутерброд. Зато мне кусок в горло не лез.
– А дальше Рейстед ее окрутил. Что-то наплел о долгах отца, щедро предложил крышу над головой… Рейстед – бывший военный врач, вышел в отставку по ранению, купил практику… Только обычных докторов много, так что он не особо преуспел. А наши лекарства всегда в цене.
– Почему он на ней не женился? – Эллиот отхлебнул кофе. Прямого запрета на браки не было, хоть чистокровных блондинов и не любили. Или, скорее, боялись. Особой щепетильностью в этом вопросе отличались только благословенные. Они не прочь были завести интрижки (иначе откуда бы взялись полукровки?), но даже своих детей не признавали.
– А зачем? – пожала плечами я.
– Он и так получил все, что хотел. А потом еще откуда-то привез Энн. Он хорошо устроился, согласитесь.
– Откуда вы знаете? – он недобро сощурился.
– Может быть, это сплетни? – Вы сами видели, как он обращается с Лили! – резко возразила я.
– Как с рабыней! Что же до «сплетен»… Думаете, Рейстед не пытался прибрать к рукам и меня? Эллиот поднял брови, и я ответила на незаданный вопрос: – Я приехала в Тансфорд два года назад. Рейстед…
– я помялась и повторила обтекаемо: – Сделал все, чтобы прибрать к рукам и меня.
– Но ему это не удалось? – Как видите! Я заставила себя глубоко вдохнуть. Как он умудряется вытащить из меня то, о чем я говорить не собиралась? Хотя о своих методах я точно откровенничать не стану. В конце концов, разве я не вправе защищаться сама, если уж закону нет до меня дела? Эллиот откинулся в кресле, сцепив руки.
– Скажите, мисс Вудс, а на кого бы поставили вы? Кто из них продал яд? – Не Флемм, – не задумываясь, откликнулась я.
– Я бы поставила на Рейстеда, хотя вы посчитаете меня предвзятой. Толбот тот еще тип, но он и так преуспевает. Зачем рисковать? А Рейстед жадный… Эллиот кивнул, соглашаясь, а я закончила резко: – Это если яд вообще купили здесь! Скажите честно, лейтенант, зачем вы это делали? – Что именно? – невозмутимо откликнулся он. Я подалась вперед.
– Таскали меня по аптекам! – рявкнула я. Старичок за дальним столиком обернулся и неодобрительно посмотрел на меня. Я продолжила чуть тише: – Вы же спокойно могли взять у меня адреса и отправить по ним своего сержанта! А вместо этого дурите мне голову.
– Какая экспрессия, – усмехнулся Эллиот.
– Я поступаю так, как считаю нужным, мисс Вудс. И я вновь задаюсь вопросом, откуда вам столько известно о следствии.
– Люблю детективы! – с вызовом ответила я и потянулась, чтобы налить себе кофе. Но лейтенант мне не позволил. Он молниеносно перехватил мою кисть и задрал рукав почти до локтя. На белой коже запястья багровели следы пальцев.
– Откуда у вас синяки, мисс Вудс? – негромко осведомился Эллиот.
– Мужчины бывают грубы, лейтенант, – я поджала губы и попыталась вырваться из захвата. Он не отпустил.
– Особенно темноволосые? – проронил он, глядя мне прямо в глаза. – Они ведь свежие. Готов поклясться, появились только вчера. Мелькнула мысль свалить все на сержанта или самого лейтенанта, но… Эллиот хватал меня за плечи, а не за запястья. А его подчиненный вообще обошелся моральным давлением. Лучше не завираться.
– Вряд ли, – парировала я.
– У меня очень нежная кожа, на ней все долго заживает.
– И все же, – лейтенант осторожно коснулся уродливых следов, прижал палец к бьющейся жилке. И спросил, не отводя взгляда: – Мисс Вудс, эти синяки оставил Мастерс? – Мало ли, кто…
– Да или нет? – перебил он непреклонно.
– Только честно, вы ведь знаете, что я почувствую ложь. Он подался вперед. Крылья его породистого носа раздувались, ловя малейшие оттенки запахов. На мгновение мне показалось, что воздух между нами дрожит от напряжения. И я сдалась. Выговорила яростно: – Хорошо. Он… вел себя недостойно. И схватил меня за руку. Вы довольны? Но я его не убивала! Не стоило повышать голос. Официант как раз принес наш заказ, и теперь смотрел на меня с ужасом и любопытством. Я прикусила губу и отвернулась. Ненавижу! Хотелось встать и уйти. Но кто бы меня отпустил? Неудивительно, что Эллиот так любит рыбалку – видимо, ему нравится наблюдать, как крючок раздирает горло доверчивой жертвы. Официант расставил посуду, разложил снедь и осведомился, косясь на наши сцепленные руки: – Что-нибудь еще, мистер Эллиот? – Нет, спасибо, – рассеянно откликнулся лейтенант. Официант нехотя, нога за ногу, пошел прочь. Эллиот бессовестно обманул его надежды и заговорил, лишь когда он скрылся на кухне.
– Почему же вы раньше об этом не упоминали, мисс Вудс? – А вы бы мне поверили? Если бы я рассказала сразу? Он промолчал, и я горько усмехнулась.
– Отпустите, – попросила устало.
– Иначе я не смогу есть. Лейтенант напоследок обжег меня взглядом и отступил – занялся содержимым своей тарелки. Я тоже механически что-то жевала и глотала. Как же хорошо, что Эллиот так доверяет своему нюху! Иначе тяжко бы мне пришлось… Вилка звякнула по опустевшей тарелке, заставив меня очнуться. Я подняла глаза. Смуглое лицо лейтенанта казалось напряженным.
– Значит, Мастерс к вам приставал? – переспросил он зачем– то.
– Тогда что мешало вам его отравить? – Его накормили ядом гораздо раньше, – напомнила я, старательно следя за голосом. Хватит развлекать все кафе! – За два-три часа до смерти. Полиция же приехала, когда он был еще теплый! И, кстати, я ведь сама рассказала вам о черноголовнике. Зачем, если это я убила Мастерса? – Чтобы отвести от себя подозрения, – тут же отозвался Эллиот. Очевидно, он заранее все обдумал.
– И насчет двух– трех часов – это только ваши слова. От неожиданности я оторопела.
– В каком смысле – только мои слова? – выговорила я наконец.
– Разве ваш полицейский анатом…
– Наш полицейский анатом, – перебил Эллиот с какой-то бессильной злостью, – не разбирается в ваших зельях. Я распорядился отправить тело на экспертизу в столицу, но это займет время.
– А пока я остаюсь под подозрением? – уточнила я. Он нехотя кивнул.
– Понятно, – я скомкала салфетку.
– Значит, вам не нужна была моя помощь. Вы хотели за мной присмотреть…
– Я подумала и поправилась: – Присмотреться ко мне. Так? – Вовсе нет! – возразил он живо.
– Тогда зачем? – настойчиво спросила я и поймала взгляд Эллиота.
– Или в это время сержант обыскивал мою аптеку, а? Что-то в лице лейтенанта дрогнуло.
– У блондинов есть естественная защита от моей магии, – нехотя признался он.
– Вас сложно пронять, особенно на расстоянии. А санкцию на допрос всех троих с пристрастием мне бы не дали. К чужаку аптекари отнеслись бы подозрительно, а полицейского вообще приняли бы в штыки. А так они сами придумали себе объяснение… нашего визита.
– Хотите сказать, что вас они не опасались? Потому что сосредоточились на мне? – Именно, – кивнул Эллиот без малейшего раскаяния.
– Постойте! – я потерла висок.
– Я ведь тоже блондинка. Как насчет моей естественной защиты? Лейтенант вдруг улыбнулся и откинулся в кресле.
– А вас, мисс Вудс, я могу вывести из себя без особого труда. От такого признания я онемела. Затем встала и проговорила ледяным тоном: – Надеюсь, вы довольны результатом? Свою часть уговора я выполнила, так что прощайте, лейтенант! И, не дожидаясь помощи, сорвала с вешалки пальто. На Эллиота я не смотрела, чтобы не наделать глупостей. Но спиной чувствовала его внимательный взгляд.
– До свидания, мисс Вудс, – прозвучало мне вслед. Я только раздраженно дернула плечом…
* * *
Домой я добиралась своим ходом. Пешком до окраины шагать пришлось добрый час, но это только к лучшему. Я впечатывала в брусчатку каблуки, воображая, что топчу лейтенанта Эллиота… и постепенно становилось легче. Надо же было так сглупить! Изобразила бы дурочку, похлопала ресничками – и пусть сами разбираются. Но уж слишком я тогда перепугалась. Да и кто мог предположить, что полицейский врач окажется таким непроходимым тупицей? Ладно, что сделано, то сделано.
Дверной замок выглядел нетронутым, но разорванные сторожевые паутинки тут же наябедничали о незваных гостях. Жаль, что я не умею ставить нормальную защиту. Для очистки совести я заглянула в кассу и заодно проверила свои немногочисленные украшения. Все на месте, хотя если присмотреться, заметны следы аккуратного (и неторопливого!) обыска. Ну, лейтенант!..
Повесив табличку «Закрыто», я заперла дверь и принялась за заказы. На плите булькала кастрюлька, в которой на водной бане томилась мазь для суставов. На столе ждали своего часа заранее отложенные ингредиенты для кремов и микстур. Чего тут только не было! Экстракты, масла эфирные и растительные, воски…
Под льющиеся из радиоприемника песни я кружила по лаборатории, смешивая, отмеряя, взбивая…
А с каким удовольствием я перетирала в ступке кусочки смол и сушеные травы! Телефонный звонок заставил меня вздрогнуть и пролить лишнюю каплю масла. Чтоб его! Я решила его игнорировать, но аппарат не унимался. Тьфу, пропасть! Оставив очередное зелье тихо побулькивать, я спустилась вниз. Аппарат у меня единственный – на прилавке. Я перевела дух и подняла трубку: – Аптека мисс Вудс, слушаю! – Привет, Эмили! – произнес знакомый, чуть дребезжащий, как расстроенное пианино, голос.
– Ты нам срочно нужна. Дело есть. Мысли заметались. Что, если Эллиот не ограничился обыском? – Извините, вы ошиблись номером! – отрезала я и брякнула трубку на рычаг. Сердце колотилось где-то в горле.
Я щедро плеснула себе успокоительного (кстати, стоит подновить запасы) и минут десять просидела, прислушиваясь к телефону. Он молчал, и я вздохнула с облегчением… Честно говоря, я допоздна все ждала, что Бишоп не выдержит и явится лично. Руку даю на отсечение, что лейтенант оставил кого-то за мной присматривать.
Я вся извелась – вдруг полицейские его узнают? Только этого сейчас не хватало! Кажется, Бишоп понял намек и больше не беспокоил…
Утром меня разбудил грохот. Кто-то колотил в дверь (звонок я на ночь отключаю). Только недавно рассвело, и я со стоном накрыла голову подушкой. Да уймитесь вы наконец! В дверь упорно продолжали стучать. А что, если это кто-то из парней Бишопа?
Иногда он присылал их с поручениями. От этой мысли меня прошиб холодный пот, и сон как рукой сняло. Набросив халат, я как была, босиком, сбежала вниз. Сорвала крючок, распахнула дверь – и уставилась на Эллиота. Выглядел он паршиво – взъерошенный, небритый, в криво застегнутом плаще.
– Лейтенант, – сказала я недовольно и прикрыла зевок, – вы ополоумели? Что за манера с утра пораньше…
– Мисс Вудс, мне нужна ваша помощь! – перебил он резко.
– Опять работать червяком? – съязвила я.
– Нет уж, увольте! И попыталась закрыть дверь. Но Эллиот не дал – сунул ногу в щель и еще рукой придержал.
– Да погодите вы! – темные глаза мрачно сверкнули.
– Лили убили. Лили Брайс, понимаете?
