Текст книги "Три капли на стакан (СИ)"

Автор книги: Анна Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Поехали! И распахнул дверцу авто.

– Завезите меня домой, пожалуйста, – я старалась быть вежливой. Эллиот устроился поудобнее и возразил: – Еще есть дела.

– Лейтенант! – возмутилась я.

– Имейте совесть! У меня аптека который день закрыта. А кушать мне, между прочим, надо! Он пропустил возмущенную тираду мимо ушей.

– В качестве компенсации накормлю вас ужином, – щедро пообещал он и завел двигатель.

– Высадите меня на перекрестке, – попросила я, изо всех сил пытаясь говорить спокойно.

– Я поймаю такси. Машина вильнула и заскрипела тормозами. Я дернулась и вцепилась в поручень, но Эллиот всего лишь резковато припарковался.

– Мисс Вудс, – окликнул он.

– Не капризничайте. Я резко обернулась и натолкнулась на его испытующий взгляд.

– Да зачем я вам там?! – вырвалось у меня.

– Считайте это свиданием, – предложил лейтенант с усмешкой. И я окончательно растеряла все слова. Он вздохнул, стянул шляпу и взъерошил волосы на затылке.

– Сержант Петерсон нашел бар, куда заходил Мастерс. Заглянем, поспрашиваем, а заодно найдем что-нибудь съедобное. Так уж и быть, потом завезу вас домой.

* * *

Увидев, куда он меня привел, я даже остановилась.

– Вы уверены, что нам сюда? Эллиот задумчиво оглядел мрачный каменный дом с забранными решетками оконцами и безо всякой вывески над железной дверью. Сверился с записанным в блокноте адресом и кивнул: – Сюда. Лонгстрит, восемь. А что, какие-то проблемы? – Н-нет, – выдавила я, прикидывая, стоит ли ему рассказать. Порядочной молодой женщине, аптекарю, таких вещей знать не полагалось. Кстати, а сержант-то почему лейтенанту даже не намекнул? Или намекнул, а тот разыгрывает спектакль? Над бровью заныла боль, и я сдалась: – Пойдемте? Еще и поежилась красноречиво. Хотя вечером действительно похолодало. Эллиот взял меня за руку и так, парочкой, мы вошли в круглосуточный бар. Вышибала посмотрел на нас… странно, но промолчал. «Бутылка», как незатейливо называлось это заведение в кругу своих, изнутри была отделана потемневшими от времени бревнами, а над головой нависали массивные деревянные стропила. Барная стойка походила на древнее капище – по бокам вырезаны странные фигуры – прямо идолы! А верх напоминал алтарь, на который водружены оплетенные лозой бутыли. Лейтенант окинул всю эту красоту взглядом и уверенно направился в угол, к свободному «кабинету».

– Для начала перекусим, – решил он, помогая мне снять пальто. К нам уже спешила официантка.

– Что будете заказывать? – спросила она, блестя любопытными глазами.

– Меню, пожалуйста, – попросил Эллиот.

– Благодарю. Что вам взять, мисс Вудс? – Что-нибудь горячее, – откликнулась я, с преувеличенным любопытством разглядывая картину на стене. Дерево и янтарь, очень красиво. Он быстро сделал выбор, и официантка упорхнула.

– Давайте проясним некоторые моменты, – предложил лейтенант, вынимая блокнот. И что он там только видит при таком свете? – Давайте, – согласилась я.

– Только сначала ответьте на один вопрос.

– Какой же? – насторожился он. В полумраке смуглое лицо Эллиота совсем терялось. Я положила руки на стол.

– Зачем вы хамите? – выпалила я, боясь передумать.

– Не верю, что дело в невоспитанности. Тем более что иногда вы вполне вежливы. Лейтенант подался вперед и накрыл ладонью мою кисть.

– Умная, – констатировал он одобрительно. Черные глаза его были непривычно серьезны, хотя губы улыбались.

– Я ведь нюхач, мисс Вудс, вы забыли? – Хотите сказать, вы специально? – недоверчиво спросила я, стараясь не замечать тепло его руки.

– Чтобы… как вы там говорили? Ослабить защиту? – Разумеется, – подтвердил Эллиот спокойно.

– Мало кого не задевает хамство. Это самый легкий способ заставить человека вылезти из своей скорлупки. И тонко улыбнулся, поглаживая большим пальцем мою кисть. Я опустила взгляд на наши руки.

– И это тоже… чтобы ослабить защиту? Улыбка Эллиота стала шире.

– В том числе. Считайте это моей маленькой слабостью. А какие слабости у вас, мисс Вудс? Разговор становился слишком опасным. Поэтому я искренне обрадовалась появлению официантки. Та покосилась на наши сцепленные руки, шустро выгрузила заказ и исчезла. Интересно, сплетничать или докладывать?..

– Так что, готовы отвечать? – поинтересовался Эллиот, расправившись с хорошим куском жареного мяса.

– Готова, – нехотя согласилась я, откладывая вилку. Он задумался.

– Первое. Можно ли определить, была ли миссис Мастерс недавно беременна? – Легко, – пожала плечами я. После сытного ужина даже голова болеть перестала.

– Достаточно к ней прикоснуться.

– А ждет ли ребенка ее дочь? – тут же уточнил он.

– То же самое. Эллиот кивнул каким-то своим мыслям и быстро черканул в блокноте.

– Как думаете, в той бутылке полная порция или остаток? – Полная, – не задумываясь, быстро сказала я.

– Хотя она могла купить… лекарство не на один раз.

– И хранить дома? – усомнился Эллиот.

– Вряд ли. Я вообще не понимаю, почему эта штука стояла на туалетном столике. Такой риск! – Да какой риск? – возразила я.

– Посторонние в спальне не бывают. А определить навскидку, что это такое, может только блондинка.

– Или блондин, – уточнил он задумчиво. Я только отмахнулась. Какая разница? – Одного не могу взять в толк, – Эллиот почесал бровь.

– Если зелье у Лили купила дочь, то как оно оказалось в родительской спальне? Значит, оно было для матери? – Может, – протянула я.

– Ну и семейка! – Вы правы, – Эллиот дернул уголком рта.

– Семейка та еще.

– Кстати, а почему пузырек не перепрятали? И еще, вы не думаете, что его мог купить сам Мастерс? Вдруг он тоже не хотел детей? Или невестка? – Невестка точно нет, – уверенно ответил лейтенант.

– Судя по реакции, миссис Мастерс кого-то выгораживает, а она вряд ли беспокоилась бы о невестке. Отношения у них не очень. И про мужа молчать бы не стала. Он-то уже умер, что ему? – Логично, – признала я, подумав. И напомнила: – А как насчет перепрятать? – Я сразу опечатал комнаты покойного, – отмахнулся Эллиот.

– Она не могла… И вдруг замер.

– А ведь они были заперты. На ключ и магией. Мне пришлось взламывать. Как же я сразу не подумал! Я задумчиво крутила в руках салфетку.

– Зачем запирать спальню в доме, где нет посторонних? – Именно! Правильно мыслите. Миссис Мастерс была дома, зачем ей замки? – Чтобы не вошла горничная? – предположила я, загораясь знакомым азартом. Встряхнула волосами и больно впилась ногтями в ладонь. Хватит! Надо держать себя в руках. Лейтенант медленно покачал головой.

– Вы же сами сказали, что навскидку никто не поймет, что это. Светловолосых в прислуге точно не было. Так-так… И быстро что-то накарябал в блокноте. Побарабанил пальцами по столу, о чем-то напряженно размышляя.

– Итак, у нас пока четыре версии. Первая: убила жена, чтобы скрыть внебрачную беременность и стать богатой вдовой. Это проверить проще всего – мед. осмотр и завтрашнее оглашение завещания. Вторая. Убийца – дочь, опять же из-за нагулянного ребенка и наследства. Пока самый вероятный вариант. Против нее играет знакомство с обеими жертвами. И возможность подлить яд была… Кстати, все забываю спросить. Сколько надо яда? Столовая ложка или хватит смазать кончик иглы? – Дозировка…

– я на мгновение задумалась.

– Смертельная доза – четыре сотых грамма чистого алкалоида. Но чистый не используют, он быстро окисляется на воздухе… Четыре сотых – это примерно три капли настойки в стандартной концентрации.

– Понятно, спасибо. Эллиот хмурил брови и что-то рисовал. Золотым пером, кстати! Как-то не вязалось это со старенькой машиной и довольно дешевыми костюмами. Он заметил мой взгляд, но прятать ручку не стал.

– Так о чем я? А, да. Возможность у мисс Мастерс была.

– А мотив? – живо возразила я.

– И зачем нужно было убивать Лили? – Согласен.

– Он постучал ручкой по столу.

– Или мы пока его не знаем. Может, отец грозился лишить ее наследства? А Лили, скажем, о чем-то догадаться и начала ее шантажировать. В кофе, я так понимаю, черноголовник тоже можно подлить? Привкус ведь проще всего спрятать в чем-то остром или горьком? Или в алкоголе, понятное дело. Дождавшись кивка, он продолжил: – Третья версия – сын. Надо узнать, какие у них были отношения. Он-то утверждает, что жили они душа в душу. Хотя это все говорят… И, наконец, четвертая – козни конкурентов. Пока о бизнесе Мастерса вообще никаких сведений. Но завещание наверняка кое-что прояснит.

– Как приятно знать, что меня вы больше не подозреваете! – съязвила я. Ответить он не успел: к столику подпорхнула официантка.

– Желаете что-нибудь еще? – прощебетала она медовым голоском. Вот только выглядела она встревоженной: нервно облизывала губы и теребила фартучек. Эллиот это сразу заметил.

– Что-то случилось? – Нет, что вы! – крайне фальшиво возразила она.

– Все в порядке, господин полицейский. Лицо Эллиота мгновенно похолодело.

– Я не говорил, что я – полицейский. Пришлось спасать бестолковую девицу.

– Вас узнал вышибала, – со вздохом сказала я, вынимая из сумочки зеркальце. Будем изображать пустоголовую кокетку.

– У него глаз наметан. Лейтенант перевел взгляд на меня.

– А вы откуда знаете? – Пусть это останется моей тайной, – отмахнулась я легкомысленно, критически разглядывая свое отражение.

– Тайной? – переспросил Эллиот резко.

– Это не имеет отношения к делу! – я поправила волосы и закрыла сумочку.

– А в каждой женщине должна быть какая-то загадка, ведь так? Официантка тихонько хихикнула. Эллиот дернулся – а потом с видимым усилием расслабился.

– Об этом вам переживать не стоит. Вы, мисс Вудс, прямо сборник загадок! Я только хмыкнула. Можно подумать, сам он – открытая книга.

– Вы обещали отвезти меня домой, – напомнила я, всем видом намекая, как мне не терпится поскорее уйти. Зря старалась: Эллиот остался на месте.

– Скажите, мисс, вы помните этого человека? – спросил он у официантки. На стол легла фотокарточка, и я чуть не застонала.

– Нет! – быстро ответила девушка, бросив на портрет единственный взгляд.

– Простите! И убежала, стуча каблуками. Лейтенанта такие мелочи не останавливали. Цапнув фотографию, он вознамерился было продолжить расспросы, но к нашему столику уже направлялся шкафообразный вышибала.

– Вам лучше уйти! – прогудел он, недвусмысленно кивнув на дверь. При такой необхватной шее это несложное действие потребовало от него заметных усилий. Эллиот вынул удостоверение.

– Полиция. Мне нужно задать несколько вопросов. Желаемого впечатления это не произвело.

– Пожалуйста, уходите.

– По-прежнему вежливо попросил охранник. Эллиот и не думал сдаваться. Вынул блокнот, взял ручку наизготовку и осведомился: – Как вас зовут? И еще мне нужны данные всех ваших официанток. Я закатила глаза. Он же явно нарывался! С другой стороны, какой будет шикарный повод всех скопом арестовать и допросить… если выживет. Вышибала в драку не полез. Вместо этого перевел взгляд на меня: – Эйлин, этот тип с тобой? Или так, случайно пересеклись? – Со мной, – обреченно призналась я и соврала: – Он… кое в чем мне помогает. Хотя… Будем считать, что лейтенант действительно помогает – очищает мое доброе имя. А в каждой лжи всегда есть хоть пара капель правды.

– Нет, – прогудел охранник, подумав, – все равно так не могу. Ты завтра зайди, ладно? Я спрошу.

– Хорошо, – согласилась я, понимая, что большего не добиться.

– Спасибо! Пойдемте, лейтенант. Он молча поднялся…

– Можно узнать, что это было, мисс Вудс? – ледяным тоном поинтересовался он уже на улице. Я независимо пожала плечами и объяснила, тщательно подбирая слова: – Это… особое место. Посторонние здесь бывают нечасто.

– И вас тут знают. В тоне Эллиота вопроса не было.

– Знают, – согласилась я, зябко пряча руки в карманы. В конце концов, я не нанималась его просвещать, кто в городе… есть кто.

– Если повезет, завтра вам расскажут все, что нужно.

– Надеюсь.

– Процедил он.

* * *

Больше мы не разговаривали до самого моего дома. Печка сломалась (или Эллиот не считал нужным ее включать, а просить я не стала), и я мечтала только поскорее оказаться в теплой ванне. Наконец автомобиль скрипнул тормозами у темного крыльца. Я с досадой прикусила губу. Опять лампочка перегорела! – Спасибо, что подвезли. До свидания! – выпалила я, выскочив из машины, но сбежать не успела. Эллиот вышел следом и удержал меня за локоть.

– Подождите. Я взорвалась: – Да прекратите хватать меня за руки! – и продолжила чуть спокойнее: – Что за дурацкая манера? Я ведь уже вроде бы не подозреваемая, незачем меня постоянно контролировать. На тонких губах Эллиота играла странная полуулыбка.

– Мисс Вудс, иногда вы бываете поразительно наивны! И вы совсем замерзли…

– он поднес мою кисть к губам, согревая своим дыханием.

– Поговорим завтра. Доброй ночи. И, прикоснувшись к полям шляпы, он нырнул в свою развалюху. Зафыркал мотор – и только отдаляющийся свет фар напомнил, что все это мне не приснилось. С минуту я тупо смотрела ему вслед. Затем тряхнула головой и, не глядя, сунула в замок ключ. Хватит с меня загадок! В темной – ни огонька – аптеке навстречу мне из кресла поднялся человек.

– Добрый вечер, Эмили. Знакомый голос и не менее знакомое имя.

– Бишоп! – выпалила я, держась за сердце, и щелкнула выключателем.

– Не делай так больше!

– Не буду, – легко пообещал мой поздний гость.

Выглядел он внушительно: высокий, крепкий, в отлично пошитом сером костюме. Очень светлые пепельные волосы он стриг почти под ноль. Правильные черты лица портил не раз сломанный нос да еще чуть скособоченная нижняя челюсть. А сбитые костяшки пальцев подтверждали, что подраться Бишоп умел и любил.

– Какими судьбами? – я бросила на вешалку шляпку и пристроила на конторке сумочку.

– Не раздевайся, – в чуть дребезжащем, как расстроенное пианино, голосе слышалась легкая насмешка.

– Срочное дело. Ты мне нужна. Отказать ему я не могла…

* * *

Разбудил меня настойчивый трезвон.

– Кого там принесло?! – возмутилась я, накрывая голову подушкой. Посетитель не унимался. Еще и колотить в дверь начал! Спать под такую какофонию было решительно невозможно. А ведь я только-только легла! Я кое-как натянула халат и прошлепала вниз.

– Лейтенант, – простонала я, распахнув дверь.

– Какого?! В такую рань! – Девятый час, – произнес лейтенант сухо. Солнце уже вовсю сверкало в лужах, подтверждая, что он не врет.

– Где вы были ночью, мисс Вудс? – А вам какое дело? – грубо огрызнулась я.

– Спала! Темные глаза Эллиота сверкнули недобрым огнем.

– Не лгите! Я заезжал к вам около двух. И ведь наверняка не постеснялся войти и проверить! Знать бы еще, как ему удается при этом не оставлять следов взлома! – Послушайте, лейтенант, – я ухватилась за дверной косяк, – я могу ночевать, где хочу! С какой стати?.. А он вдруг шагнул вперед, схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул. Так, что зубы клацнули и сон слетел мигом. Я смотрела на разъяренного Эллиота, не в силах выдавить ни слова. Выглядел он отвратительно: небритый, встрепанный, под глазами синяки, шляпа сидит криво, а галстук вообще где-то потерялся.

– Очередное убийство! – сообщил он резко.

– Вчера вечером.

– К-кто? – слова с трудом вырывались из разом пересохшего горла. Имя упало, как камень: – Тобиас Толбот.

ГЛАВА 3

Внутри все дрожало от ужаса, но вслух я сказала: – Знаете, лейтенант, если уж вы взяли привычку будить меня по утрам, так хоть кофе бы купили! И посторонилась, впуская его в дом. Злость на лице Эллиота сменилась удивлением. Он вошел, однако раздеваться не стал. Только небрежно бросил на вешалку шляпу. Я насыпала в джезву молотый кофе, залила водой и поставила на огонь. В голове гудело от усталости. Вторая ночь толком без сна! Лейтенанту было недосуг ждать, пока я оклемаюсь.

– Так где вы были этой ночью, мисс Вудс? Сил что-то придумывать не оставалось, поэтому ответила я чистую правду: – Я была… с мужчиной. Эллиот застыл. Перед сном я долго-долго принимала ванну, так что ничего толком унюхать он не мог. Потом взял меня за руку – так, что его большой палец лег на жилку пульса.

– Повторите.

– Эту ночь я провела с мужчиной. С десяти вечера до половины седьмого утра. И я не убивала Толбота! Лейтенант смотрел на меня, хмуря брови. Из-за усталости и щетины его лицо казалось густо заштрихованным черным, как карандашный набросок.

– Вы не лжете, – наконец констатировал он, отпуская мою кисть.

– И как зовут вашего любовника? Он может подтвердить ваше алиби? – Бишоп! – сказала я быстро.

– Может, конечно. И занялась начавшим закипать кофе. Эллиот молчал, о чем-то напряженно размышляя. Только кивнул, когда я поставила перед ним чашку. (Надо пополнить запасы!) Я немного подумала и полезла в шкаф. В толстостенной бутылке синего стекла лениво переливалась маслянистая темная жидкость.

– Это вам, – я подтолкнула бутылку по стойке.

– Подарок.

– И что это? – Эллиот даже не опустил взгляд.

– Успокоительное! – рявкнула я.

– Вы же на грани нервного срыва, ведь так? Вас качает из стороны в сторону. То вы руки распускаете, то подозреваете невесть в чем, то таскаете за собой и называете помощником… И спите, похоже, исключительно со снотворным. Все симптомы. Я не знаю, почему. И не хочу знать. Только я не желаю иметь дело с неуравновешенным полицейским! Он криво улыбнулся.

– Диагнозы мне еще не ставили. Но радует, мисс Вудс, что вы уже не настолько меня боитесь. Так кто этот Бишоп? Надеялся сбить с толку сменой темы? – Мой давний и хороший знакомый, – отозвалась я, отпивая первый глоток. Эллиот не торопился приниматься за кофе. Щурил глаза и смотрел почему-то недовольно.

– Тот самый, который нанял вам адвоката? – Да, – честно сказала я. Ах, как давно я не говорила столько правды за раз! Лейтенант молча прихлебывал кофе.

– Значит, Толбота отравили черноголовником? – произнесла я, когда на дне в моей чашке осталась лишь гуща. Эллиот дернулся, едва не облившись.

– Откуда вы знаете? Я вздохнула, порылась под конторкой и щедро плеснула себе особой настойки. Мята, лимон, розмарин, эвкалипт… и чуточка магии – мертвого поднимет. А главное, заставит соображать. Налила порцию и Эллиоту. Успокоительного ему сейчас нельзя, хотя и стоило бы. Иначе вырубится прямо тут. Не хватало мне только спящего посреди аптеки полицейского! – Пейте! – и протянула ему стаканчик. Лейтенант подозрительно повел носом, но послушался. Проглотил залпом.

– Брр! – он передернулся, но от своего не отступился: – Так откуда вы знаете? Я пожала плечами. Эллиот явно чуял какой-то подвох. Только соображал сейчас не очень.

– Вы сказали, что заезжали ко мне в два часа. Зачем я могла вам понадобиться так срочно, да еще среди ночи? – Логично, – признал он.

– Только я же мог приехать и для допроса подозреваемой. Вы об этом не подумали? После моего настоя его землистое лицо порозовело, в глазах появился живой блеск. Только он все равно выглядел осунувшимся.

– Глупости, – отмахнулась я, собирая со стола посуду.

– Тогда утром вы бы вернулись с ордером на арест… И сейчас не пили бы мои зелья! Лейтенант дернул уголком рта.

– Хорошо, ваша взяла. Наш патологоанатом говорит, что Толбота отравили. Картина похожа на убийство Лили Брайс. Только на этот раз даже не пытались изобразить самоубийство – зелье ему влили силой. Но для уверенности я хочу, чтобы посмотрели вы.

– Нет! – отрезала я.

– В каком смысле – нет? – переспросил Эллиот холодно. Я не собиралась прятаться, поэтому сгрузила чашки в мойку и обернулась к нему. Допек! – В прямом. Вы обращаетесь со мной, как с комнатной собачкой. Везде с собой таскаете, врываетесь в любое время, прикасаетесь… А у меня, между прочим, есть своя жизнь! И работа, до которой я третий день дойти не могу. Я блондинка, но не совсем бесправна, в конце концов! Он стиснул руку в кулак. Зато сказал с обманчивой мягкостью: – Это ведь и в ваших интересах. Или вы забыли? – Если Толбота, Лили и Мастерса убил один человек, то это точно не я. Потому что на эти вечер и ночь у меня железное алиби. Откинувшись назад, он прислонился затылком к стене и закинул руки за голову.

– Тогда кто убирает ваших конкурентов, мисс Вудс? На фоне очень светлых деревянных стен Эллиот казался куском угля. А в глазах тлел огонь… Так и до пожара недалеко! Я потерла висок. Что за дикие мысли с недосыпа? – Вот и выясняйте, – я улыбнулась ему, как почтенной мисс Лавинии Росс, которая приходит каждый вечер перед самым наплывом покупателей и долго-долго болтает, нервируя очередь.

– Кстати, Мастерс моим конкурентом точно не был.

– А вы не боитесь, – он наблюдал за мной из-под полуопущенных век, – что я просто «спишу» это дело на вас? – Не боюсь, – без колебаний ответила я.

– Вам нужно что-то нарыть. И доказать, какой вы умный… Я права? – С какой стати мне кому-то что-то доказывать? Зато глаза – черные, недобрые – сразу открыл.

– Считайте это женской интуицией! – ответила я живо. Девушке, тем более блондинке, не стоит быть слишком умной. Он наконец выпрямился и посерьезнел: – Ладно. Так чего вы хотите, мисс Вудс? Денег? Я посмотрела ему в лицо. Все он понимал. Как бы я ни хорохорилась, никуда мне от этой истории не деться. Разве что выторговать условия получше. Затем медленно покачала головой.

– Мне нужна ваша помощь. Потом, когда все закончится. Думал он недолго.

– Хорошо.

– И протянул руку.

– Договорились, напарник! Пальцы у него оказались горячими и сухими, а пожатие крепким.

– Так что, поехали в аптеку Толбота? – спросил Эллиот.

– Я подожду в машине. Я украдкой потерла глаза (стимуляторы помогли, но под веки все равно будто песка насыпали) и напомнила: – Не забудьте успокоительное. Нервы подлечить ему точно не помешает!

* * *

В жилой части аптеки Толбота мне бывать не приходилось, и я с любопытством вертела головой. Комнаты оформлены по моде прошлого века. Все эти золоченые завитушки на мебели, изысканные ковры, томные девицы на портретах… И розы. Множество роз! Они вились повсюду: на обоях, обивке, светильниках, даже на посуде. Хм, а неплохая коллекция изысканного фарфора! И тоже сплошь расписан цветочками. Сам хозяин, распластавшийся на полу у стола, выглядел здесь чуждым, как булыжник в серванте. Полицейские рыскали вокруг. Вон и знакомый сержант.

– Что-то нашли? – осведомился у него Эллиот негромко. Сержант вытянулся по струнке и отрапортовал браво: – Кое-что… сэр! Эллиот чуть поморщился от наигранного почтения и велел: – Показывайте! Сержант разжал руку.

– Вот! – на грубой мозолистой ладони лежал диковинный ключ, больше напоминающий артефакт. К нему зачем-то приделали непонятные детали, шестеренки, странного вида зажим… Лейтенант нахмурился и повернулся к свету.

– Это еще что такое? – Был на цепочке на шее жертвы, сэр! Может, от сейфа? Только мы пока его не нашли. Эллиот рассеянно кивнул… и поднес эту штуковину к лицу. Прикрытые глаза, раздутые ноздри, напряженная поза – вылитая гончая! Такой – хищный – лейтенант впечатлил полицейских настолько, что они притихли и сгрудились возле тела. А Эллиот обходил (обнюхивал!) комнату за комнатой. Морщась, прошел вдоль стеллажей, наклонился к конторке и констатировал с досадой: – Пусто. Хм, смазкой пахнет… Похоже… Он не договорил, в задумчивости рассматривая диковинный ключ. Щелкнул каким-то крючком и спрятал в карман. Я вздохнула. А как хотелось, чтобы в сейфе нашелся заботливо припасенный компромат на убийцу! Эллиот обернулся ко мне.

– А вы уже осмотрели Толбота? Он опять выглядел неважно. Поиски явно отняли у него много сил.

– Нет, – призналась я.

– Сейчас займусь. При моем появлении полицейские расступились. Но к работе вернулись только после окрика сержанта. И все равно не отпускало чувство, что меня украдкой разглядывают… Молодой доктор, похожий на воробья, наградил меня взглядом исподлобья. Я передернула плечами и склонилась над телом. Аптекарь лежал навзничь. Его лицо исказил ужас, а на запрокинутом горле виднелись следы пальцев. Я присела, коснулась холодной кожи…

– Черноголовник. И брезгливо вытерла руку платком. Доктор подобрался. Цыплячья нескладная фигура разом стала внушительней. Вот он – пресловутый огонь, пылающий в сосуде! Интересно, каким ветром его занесло в полицию, да еще и в морг? И ведь наверняка специально тут торчал, дожидаясь меня! – Мисс…

– он запнулся, дернулся на тонкой шее кадык.

– Вудс, – подсказала я.

– Эйлин Вудс.

– Очень приятно, эээ… мисс. А я – доктор Блейз! – сбивчиво представился он.

– Я хотел спросить. Можно? – Можно, – разрешила я, украдкой потерев глаза.

– А почему ваш собственный…

– он запнулся и густо покраснел, – то есть я хотел сказать, яд, который делают блондины, убивает вас даже быстрее, чем брюнетов? И уставился на меня любопытными темно-карими глазами. Особой тайны тут не было, так что я объяснила: – Потому что это не просто отрава, а магическая. Ваша сила с ней борется, наша – принимает за свою. Так понятно? Он просиял и закивал.

– А почему? – не унялся он, но вмешался Эллиот, до сих пор молча стоящий в нескольких шагах.

– Простите, доктор Блейз. Не время для любопытства. Сержант, вы тут заканчивайте. А мне надо успеть на оглашение завещания. От огорчения молодой доктор поник и отвернулся.

– Конечно, я понимаю. Дела следствия… Лейтенант привычно взял меня за локоть и потянул к выходу, но я раздраженно высвободилась и вернулась к телу Толбота.

– Постойте, доктор! – окликнула я.

– Скажите, а можно узнать, кто был отцом ребенка той девушки, Лили? Блондинки. Эллиот хмыкнул, и я дернула плечом. Да-да, я не хотела расследовать эту историю. Только что еще остается? – Вам нужна экспертиза по конкретному претенденту на отцовство? – деловито осведомился Блейз.

– Нет-нет! Просто кто это был – блондин, брюнет или… рыжий? – Это я вам и так скажу, я же делал вскрытие. Точно не блондин и не брюнет. Но плод был еще слишком мал, чтобы выяснить цвет волос.

– Тогда как?..

– озадачился Эллиот и сам себе ответил: – А, ясно! Магия? – Ну да! – с энтузиазмом подтвердил доктор.

– Девушка была чистокровной, так что если бы ее ребенок был от блондина – он бы получил магию родителей. Если от брюнета – мальчик наследует отцу, девочка – матери. Но уже во втором поколении сила смесков становится латентной…

– он замялся и смущенно признался: – Я не очень в этом разбираюсь, если честно. Но могу почитать, хотите? Мы могли бы где-нибудь пообедать и… Голос доктора затих. Смотрел он с такой надеждой, что я не нашла в себе сил отказать: – Конечно. Буду рада. А заодно расспрошу его подальше от ушей Эллиота.

– Тогда я вам позвоню! – пообещал доктор с энтузиазмом, даже не подумав взять телефон. И тут же отвлекся на полицейского, едва не уронившего труп: – Эй, поосторожнее! Давайте я сам. Доктор Блейз перехватил носилки с телом Толбота с одной стороны. Удерживал он их на удивление легко, хотя с виду – задохлик задохликом.

– Мисс Вудс, мы опаздываем! – напомнил лейтенант резко.

– Уже иду, – отозвалась я. Какая популярность у брюнетов!

* * *

Лейтенант гнал свою колымагу в меру ее невеликих сил, но мы все равно немного опоздали. Поверенный уже начал читать завещание, хотя дальше общих фраз еще не продвинулся.

– Э, лейтенант? – он оторвался от своих бумаг и, стянув очки, начал протирать их платочком.

– Здравствуйте, мистер Харрис! – Эллиот склонил голову и потянул меня к свободному дивану. Мне было не по себе. И хватило же ума натянуть светлое платье! Среди одетых в черное людей я выглядела белой вороной. Присутствующие, как на подбор, были темноволосы, смуглы и темноглазы. Даже нотариус демонстрировал смоляные кудри и черты благородного.

– Что она здесь делает? – привстав, резко спросила пухленькая девушка в вызывающе коротком, да еще и отделанном бахромой и пайетками платье. Меня занимал тот же вопрос.

– Я видела ее в газетах! Это все она! – продолжила мисс Мастерс экспрессивно, растопырив пальцы с длинными ногтями.

– Она виновата! Убийца! Симпатичное чуть кругловатое лицо ее искажала неподдельная ненависть.

– Мисс Мастерс, – укоризненно покачал головой Эллиот, ухватив меня за локоть (видимо, чтобы не сбежала), – признать человека виновным может только суд. Вы ведь не хотите отвечать за клевету? – Какая еще клевета? – лениво вмешался увалень с сонным лицом, держащий за руку очень стройную женщину с мелкими чертами и недовольно поджатыми губами.

– Она же блондинка! Чтобы сдержаться, пришлось глубоко вздохнуть. И напомнить себе, что второе отравление в семье Мастерсов точно заставит полицию рыть землю носом.

– Здесь и сейчас мисс Вудс помогает мне, – парировал Эллиот, усаживая меня на диван.

– Да хватит уже! – не выдержала роскошная вдова, прячущая за вуалеткой следы слез (или их отсутствие?).

– Продолжайте, мистер Харрис, прошу вас. Поверенный кивнул и снова уткнулся в свои бумаги. Он монотонно зачитывал нудный перечень активов, ценных бумаг, предприятий, из которого я поняла только, что покойный действительно был очень богат.

– … а также все иное свое движимое и недвижимое имущество в полном объеме я оставляю своему сыну, Фойлу Мастерсу, – закончил юрист и спрятал завещание в портфель. Пара мгновений ошеломленной тишины – и гул возмущенных голосов.

– Не может быть! – выпалила мисс Мастерс.

– Отец не мог!.. Он же говорил, что все нам с Фойлом поровну! – Увы, мисс Мастерс, – вздохнул поверенный, явно мечтая оказаться сейчас где-нибудь подальше отсюда.

– Ваш отец изменил завещание.

– Вы хотите сказать, что он…

– голос вдовы дрогнул и она сжала пальцы в черных кружевных перчатках, – оставил нас с дочерью нищими? Глаза мистера Харриса забегали. Он суетливо начал протирать очки, глядя куда угодно, только не на родственников покойного.

– Когда он успел? – пробормотал красавчик с напомаженными волосами и прилизанными усиками. В наступившей тишине его голос прозвучал неожиданно громко. Интересно, а кто он? В гостиной собрались только члены семьи, а сын у Мастерса вроде был один.

– Хороший вопрос, мистер Рамзи, – похвалил Эллиот сухо.

– Мистер Харрис, мне бы тоже хотелось это узнать. Только желательно наедине.

– Конечно, – засуетился поверенный.

– Миссис Мастерс, где мы с лейтенантом можем поговорить? Она встала – прямая и гордая – и промолвила: – Полагаю, теперь этот вопрос нужно задавать моему сыну! Пойдем, Дженни! Мисс и миссис Мастерс вышли, а за ними выскользнул загадочный мистер Рамзи.

– Вы…

– единственный наследник запнулся, но жена ласково погладила его по плечу, и он выдавил: – можете поговорить тут. Пойдем, дорогая! Дождавшись, пока за ними закроется дверь, Эллиот поднялся. Куда и подевалась его расслабленность? Он остановился у стола, за которым сидел поверенный.

– Так что, мистер Харрис? Когда Мастерс успел изменить завещание? – Э-э-э, – протянул поверенный, а потом признался: – В день своей смерти. Он заехал ко мне в шесть, перед самым закрытием конторы. Эллиот присвистнул и присел на краешек стола.