Текст книги "В ожидании зимы. Черный ельник (СИ)"
Автор книги: Анна Лерн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
31
– Девочки, в той стороне, откуда дым, Танька живет… – Марьяна испуганно посмотрела на нас.
– А она разве не на работе? – я подошла к ней и тоже увидела дым, поднимающийся над деревьями. – Для пожара слабовато как-то.
– Она в тот день, когда городские приехали, смену сдала, – ответила подруга. – Нет, нужно сходить, проверить. Все ли в порядке?
– Что-то случилось? – оборотни с любопытством прислушивались к нашему разговору. – Пожар где-то?
– Вот и хотим проверить, – Марьяша направилась в коридор. – Извините, что посиделок не получилось.
– Так мы с вами пойдем, – заявил Тверд. – Вдруг помощь понадобиться.
– Вы как Чип и Дейл, – хмыкнула Зинка. – Всем помогаете.
– А это еще кто? – Вячик вопросительно приподнял бровь.
– Бурундуки, – проворчала она, идя следом за мной. – Мультфильм что ли не видели?
– Бурундуками нас еще никто не называл, – услышала я тихий голос Тверда. – Охренеть.
Ну да, конечно! Волков бурундуками обозвали! Смертельная обида!
Мы вышли из дома и припустили к Танькиному дому. На душе скребли кошки.
Никакого пожара не было. Из открытого окна тянулась уже совсем тонкая струйка дыма, а за шторкой мелькала рыжая голова продавщицы.
– А что это происходит? – прошептала Марьяша, вцепившись в штакетины забора. – Чего это она окно открыла? Не май месяц на улице.
– Так в доме что-то горело. Проветривала! – я раздраженно взглянула на подругу. – Ты как здрасьте!
– Пошли, узнаем, что под заборами отираться? – Зинка толкнула калитку и вошла во двор. – Хозяйка, ты дома?!
Движняк за шторкой прекратился, но нам никто не ответил. Это еще больше меня насторожило.
– Танька! – крикнула я, не сводя глаз с окна. – Ты что, оглохла?!
– Нет, нужно в дом идти! Она что, издевается?! – Марьяна зло зашагала к крыльцу. – Чудаковатая, блин!
– Не заходите! Я занята! – вдруг раздалось из-за шторки. – Не до вас мне!
Марьяша медленно повернулась к нам и ее брови поползли вверх.
– Вы это слышали? Вот зараза!
– Просто скажи, что у тебя случилось и все! С тобой-то, все хорошо?! – Зинка подошла к окну, подмигнула нам и показала рукой, чтобы мы шли к калитке.
– Хорошо, хорошо! Уматывайте! – Танька явно была не расположена делиться своими проблемами.
– Ладно, бывай! Не хочешь разговаривать, живи, как знаешь! – крикнула Зина и притихла. Оборотни наблюдали за происходящим из-за забора и лыбились на все свои тридцать два клыка.
Мы вышли за калитку и обернулись. Шторка медленно отодвинулась в сторону и в этот момент Зинка высунула голову из-под карниза. Они с Танькой встретились взглядами, и та завизжала, а подруга громко выругалась в очень неприличной форме.
– Девки, сюда, быстрее!
Нас долго звать не надо было. Через минуту мы уже стояли у окна, а Зина лезла в него с наглостью гуляющего кота. Продавщица пыталась закрыть окно, но справиться с напором Зинаиды было затеей заведомо провальной. За подругой в окно влезли и мы, после чего пошли искать Таньку, которая рванула куда-то вглубь дома.
– Да что случилось?! – Марьяна совершенно ничего не понимала. – Ведет себя как дура, ей Богу!
Продавщица закрылась в самой дальней комнате и притихла. Все это вызывало у нас очень сильные подозрения, поэтому, когда Зинка взялась выбивать дверь, мы ее не только поддержали, но и помогли физически.
Дверь не выдержала наших килограмм и буквально через пару минут вся компания с открытыми ртами разглядывала плачущую Таньку.
– Ё-маё… – протянула Марьяша. – Это что, блин, такое?!
– Что, что… кто-то Таньке рога наставил! – хохотнула Зина, а мы зашикали на нее.
– Откуда они взялись? – спросила я, понимая, что без колдовства тут никак не обошлось. И причем это случилось сразу после нашего путешествия в Навь. – Танька, правду говори!
– Серьги я спёрла! – зло ответила она, размазывая слезы по щекам. – У Мороза-а-а-а! А-а-а-а-а! Они желания исполняю-ю-ют!
– Ты загадала, чтобы у тебя выросли рога? – снова засмеялась Зинка, и Танька еще больше разревелась.
– Я объем в прикорневой зоне загадала-а-а-а! И торт с вишне-е-е-ей! А-а-а-а-а!
– Ну, объем я вижу, – кашлянула я, скрывая смех. – А что с тортом?
– Вот! – продавщица повернулась и резким движением подняла халат. – Как вам?!
На ее заду красовался короткий ослиный хвост с густой кисточкой.
Тут же наша троица стала хохотать вовсю. Такого никто из нас не ожидал.
Но веселье длилось недолго. Танькино горе не могло оставить нас равнодушными, и мы взяли себя в руки. Нужно помочь человеку.
– Так, так… За все приходится платить… – Зина протянула руку, чтобы дернуть продавщицу за хвост, но вовремя спрятала ее за спину. – Закон мироздания во всей красе.
– Делать-то что?! – Танька смотрела на нас с такой надеждой, почухивая рога, что мне стало жаль ее.
– Снова загадать желание. Только нужно загадывать по правилам! – Зинка присела на кровать. – Тащи серьги!
– Они сказали, что я только через месяц могу снова попробовать! – всхлипнула продавщица.
– Причем здесь ты? Я загадывать буду! – подруга подмигнула нам. – Если что, не поминайте лихом.
– Зин, ты дура? – мне не нравилась эта идея. – Не надо ничего загадывать! Наверняка есть другой выход!
Но переубедить ее мне не удалось.
Как только Танька притащила серьги, Зина надела их и встряхнула головой. Они тут же запели звонким голоском:
– Динь-дилинь! Звон-перезвон!
Жизнь твоя как сладкий сон!
Загадай желание,
Например свидание!
Или бабью красоту,
Если прям невмоготу!
Можно денег два мешка!
Не бывает их лишка!
Торопись, скорей проси!
Или локоть укуси!
Марьяша не успела остановить подругу, хотя уже протянула руку, чтобы закрыть ей рот. И Зинка громко произнесла:
– Динь-дилинь! Хвост у Таньки сгинь!
А если придет за желание расплата,
Будут серьги виноваты!
Потемнеют и согнуться,
И узоры все сотрутся!
В комнате воцарилась тишина. Но она продлилась недолго.
– Паскудница! – прошипели серьги и в ту же самую минуту Танька охнула:
– Хвост пропал! Девочки, он пропал!
– Я же говорила! – Зина сняла серьги и протянула их мне. – Давай ты. Они точно мое второе исполнять не станут.
Я покосилась на продавщицу, которая смотрела на меня умоляющим взглядом и, вздохнув, надела серьги. В этот раз их голос звучал о-очень недовольно. Они спели свою песенку и замолчали в ожидании.
– Динь-дилиньте! Динь-дилиньте!
Рога у Таньки мигом сгиньте!
Серьгам тоже есть ответ —
За откат – потухнет свет!
В реку мигом вас закину,
В темный омут с черной тиной!
Рога пропали, а мои уши вспыхнули. Серьги обиделись.
Вроде бы все решилось, украшение мы у Таньки изъяли, чтобы у нее больше не было соблазна что-то загадывать. И тут Марьяша дрожащим голосом произнесла:
– А ведь за украденную в Нави вещь ответить придется… Тем более серьги Морозу принадлежат!
32
С Танькиными закидонами мы совершенно позабыли о волках. Похоже, они постояли у забора продавщицы да ушли восвояси, не дождавшись нашего появления. Но в тот момент нам было не до них.
Попрощавшись с Танькой, которая испытывала настоящее блаженство, каждую минуту проверяя голову и зад на отсутствие лишних «деталей», мы вернулись домой.
На кухне нас уже ждал Евпатий Гурьевич. Он сидел за столом, доедая последний апельсин, и выглядел довольно хмуро.
– Вы зачем клыкастых сюда позвали? – домовой швырнул кожуру в печь и пошурудил в ней кочережкой. – Придумали тоже! Эти такие наглые, что потом не выгонишь! Зверье лесное, что сказать… Только и высматривают, какую бы пакость сотворить! После них потом колбасы не досчитаешься! Вы бы проверили!
Марьяша положила серьги на стол, и его внимание сразу переключилось на них.
– Ого! А это откель? – Евпатий Гурьевич осторожно потыкал их пальцем. – Вещь-то непростая… Фу, какой от них дух не хороший! Черный!
– Из дома Мороза, – призналась подруга. – Танька спёрла и не сказала ведь ничего!
– Ой, беда… – протянул домовой. – Говорилось ведь вам, чтобы ничего не брали! Теперь все! Пиши, пропало!
– А что будет? – спросила я, мысленно застонав от раздражения. Ну, сколько можно?
– Что будет, что будет… Мороз за своим придет! Как увидит, что пропало украшеньинце – всё! Амба! Станет искать, носом землю рыть! Идите к Яге, пущай она вам совет даст!
Мы переглянулись. Надо идти. Мало того, что серьги украдены, еще ведь и перстенек, а с ним сани! Наверное, разозлись братья на нас так, что теперь только и успевай перстенек вертеть! Взбаламутили всю Навь, еще и наворовались от души!
Яга встретила нас настороженно. Но поняв, что мы не ругаться пришли, успокоилась. Внимательно рассмотрев серьги, она вдруг испуганно охнула.
– Да вы что, девки, совсем ошалели?!
– Не мы это, а Танька! – Марьяша вопросительно посмотрела на Ягу. – Так что делать-то с ними?
– Я не о том, кто взял! – женщина подбежала к окну и выглянула на улицу, словно кого-то высматривая. – А о том, кому эти серьги принадлежат! О-о-ох…
– Как кому? Морозу же! – удивилась Зинка. – У него ведь их украли!
– Были они у него, потому что стерег Мороз серьги! Ежели они к своим хозяйкам вернутся, такое начнется! Белый свет не мил будет! – всхлипнула Яга. – Это ведь серьги-горемычницы!
Мы уже начинали подозревать, что история куда хуже, чем возможно было предположить.
– И кто их хозяйки? – с замиранием сердца спросила я.
– Лихоманки! – шепотом ответила Яга и задернула шторки. – Беда! Ой, беда!
– Это еще кто такие? – Марьяша настороженно уставилась на серьги. – Ну, Танька-а-а-а…
– Лихоманки – это злые сестры, насылающие на людей болезни и страдания! Всего их двенадцать сестер и старшая, тринадцатая, чья сила превосходит силу всех остальных, вместе взятых! Она и подстрекает остальных зло творить, – тоскливо произнесла Яга. – Серьги-горемычницы помогали им людей оморачивать, в них силу сестры черпали и с помощью украшения сего в этот мир перебирались! Мороз с братьями лихоманок в глубокий овраг загнали, а серьги отобрали, чтобы больше неповадно было людей мучить! Спрятал Мороз их в своей сокровищнице, а лихоманки в том овраге и заснули навеки!
– Я так понимаю, теперь они проснулись? – устало уточнила Зинка.
– Правильно понимаешь! Придут сестрицы за серьгами! Как пить дать придут! Но ежели никто их колдовством не воспользовался, то еще исправить можно…
– Воспользовались, – не дала ей договорить Марьяша, а потом опять зло протянула: – Ну Танька-а-а-а… Ну зараза-а-а-а…
Яга тяжело вздохнула и принялась подбрасывать дрова в печь.
– Нужно чтобы огонь жарче горел. Бояться они его… Безобразные, покрытые язвами и струпьями старухи, одетые в рваные лохмотья… Как раз и время их наступает. Зимнее. Лихоманки они ночью являются, овладевают телом спящего человека и заражают его болезнью. Зовут их: Трясея, Отпея, Глазея, Аввареуша, Пухлея, Желтея, Старея, Каркуша, Немея, Авея, Глухея, Храпуша и старшая сестра Кумоха. Даже мы, существа не этого мира их боимся, а для людей совсем беда!
– Зашибись… – Зинка швырнула на серьги кухонное полотенце. – У меня дикое желание Таньку эту отмутузить! Да так, чтобы навек урок усвоила, что чужого брать нельзя!
– Мы ей «темную» устроим, – замогильным голосом пообещала Марьяша. – Но только после того, как проблему решим.
– И как мы ее решим? – я пятой точкой чувствовала, что все не так просто. – Морозу серьги отдадим?
– Ну да… – подруга нахмурилась. – А что? Самый нормальный вариант.
– Только вы забыли, что братья нас после перстенька найти не смогут и проход в Навь под домом кузнеца уже запечатан! – развела я руками. – Ваши предложения?
Мы посмотрели на Ягу, и та пожала плечами.
– А я почем знаю?! Натворили дел, а теперь хоть разорвись!
– Может нам пора припомнить, как вы нас несколько раз под монастырь подвели?! – угрожающим тоном обратилась к ней Зинка.
– Ладно, ладно! Можно кое-что попробовать, вот только поможет али нет, не знаю! – Яга достала из буфета глиняный горшочек и положила в него серьги. Потом она растопила воск и налила его по горлышко. – Отнесите горшок с серьгами к старому колодцу. Бросьте его туда и уходите не оглядываясь. Авось лихоманки след потеряют…
* * *
– Ох, и бабы! Ну и малахольные! – Морок никак не мог прийти в себя после случившегося. – Сани украли, перстенек изъяли и были таковы!
– Давно я таких не встречал… – согласился с братом Переплут. – Теперь не успокоюсь, пока та красавица пышная моей не станет!
Лишь Мороз молчал, задумчиво глядя в окно. Его лицо было хмурым, словно что-то не давало мужчине покоя.
– Мороз, ты-то чего? – Морок заметил его состояние. – Из-за саней что ли? Так ерунда это!
– Нет, не из-за саней… Не пойму что душу гложет… Прям тошно мне, – ответил он, отворачиваясь от окна. – Дурное чувствую…
– Дурное? Да что может случиться? – удивился Переплут. – Все спокойно, окромя того, что девки заполошные в Нави наворотили.
– Батюшка, голубчик! Беда! Беда пришла откеля не ждали! – в комнату ворвался задыхающийся от быстрого бега Дормидонт. – Беда-а-а-а!
– Да говори, что случилось! – рявкнул на него Мороз. – Голосишь без дела!
– Лихоманки из оврага выбрались!
33
– И где искать старый колодец? – спросила я, стоя у забора Яги с горшочком в руках. – Марьяна, есть что на примете? Может, твой подойдет?
– Нет, не подойдет… Но на примете один есть… – подруга тяжело вздохнула. – Помните, где дом кузнеца? Самый старый колодец в деревне. Он там был еще до постройки дома.
– Так пойдем уже туда! – нетерпеливо сказала Зинка. – Бросим, этот чертов горшок в него и все!
Обгоняя друг друга, мы быстрым шагом направились к дому кузнеца, надеясь, что это будет наш последний марафон. Температура стояла плюсовая, грязь липла к подошвам, отлетала целыми комьями, и как назло пошел холодный дождь, становясь все сильнее и сильнее. В общем даже погода не жаловала нас.
Дом кузнеца темным привидением выглядывал из-за мокрых ветвей жасминового куста, и у меня стало как-то муторно на душе. Во что опять мы встряли?
Войдя во двор, мы в первый раз обратили внимание, какая здесь стоит тишина. Ни шороха крыльев одиноких птиц, ни звуков деревни. Они словно растворились в тяжелом, сыром воздухе. Покрытый мхом сруб колодца напоминал портал в потусторонний мир. Ржавая цепь поскрипывала под порывами ветра, и мне почему-то вспомнился старый фильм ужасов. То ли «Зловещие мертвецы», то ли еще как-то. Странная ассоциация, но все же.
– Так, Оль, бросай серьги и пошли домой, – прошептала Зинка, оглядываясь по сторонам. – Я уже мокрая насквозь. Да и не по себе как-то.
Я подошла к колодцу, посмотрела в его мрачную сырую глубину, переполняясь дурным предчувствием. Где-то далеко внизу со стен срывались капли, разбиваясь о ледяную воду. Кап-кап… кап-кап…
Не став больше накручивать себя, я швырнула горшочек в колодец и, развернувшись, быстро пошла прочь. Мы почти вывалились из калитки, и тут за нашими спинами раздался громкий протяжный вопль. Это был леденящий душу звук, от которого по позвонку пробегали мурашки ужаса. Наши головы повернулись назад, ожидая увидеть все, что угодно. Но все было спокойно. Двор оставался пустым, лишь все так же тихо поскрипывала колодезная цепь…
– Яга сказала, что оборачиваться нельзя! – испуганно прошептала Марьяна. – А мы обернулись!
– Но ничего ведь не произошло… – не совсем уверенно произнесла Зинка, ускоряясь еще сильнее. – Это не считается! Доля секунды какая-то!
До самого дома мы больше не произнесли ни слова, потому что от быстрого бега не хватало дыхания. Заперев за собой дверь на все замки, наша компания не успела даже раздеться, как появился взъерошенный домовой. Он был взволнован и напуган, что, кстати, не мешало ему грызть большой черствый пряник.
– Не удержался, с Ягой встретился… Теперь ясно мне все! – всхлипнул он, прикладывая к груди засохшую выпечку. – Вы еще и серьги-горемычницы сюда притащили! Наказание какое-то! Пошто нам это всё?! Пошто-о-о?!
– А кто во всем этом виноват?! – прошипела Марьяна, а потом вдруг схватила его за бороду. – Не вы ли, со своей заполошной компанией?! С рубахой этой дел наделали, а теперь на нас всех собак спустили?! О том как вы нас в Навь отправили, я вообще молчу!
– Ладно, ладно! Кто старое помянет, тому глаз вон! – Евпатий Гурьевич вырвался из ее цепких пальцев и метнулся на буфет. – Вы хоть не оглядывались, когда обратно от колодца шли?! Клюковки, все правильно сделали, али переживать надобно? Ась?
– Надобно. Оглянулись… – призналась Марьяша. – И что? Не сработал ритуальчик?
– Я так и знала… – простонала Зинка. – Опять бежать куда-то? Серьги-то, тю-тю!
– Когда кто-то по глупости оглядывается, то может увидеть силы, к которым обращается! – домовой даже пряник бросил жевать, переполняясь чувствами. – Силы всегда видят тебя! Говоришь – Силы слышат тебя! Оборачиваясь, вы нарушили правила! Ой, мамочки-и-ии-и! Получается вы серьги прямо Лихоманкам в руки отдали!
– Что же это получается? Все зря было?! – Марьяна бросилась к окну. Она прижалась носом к стеклу, глядя на улицу. – Только не говори, что Лихоманки сюда явятся!
* * *
В колодце загудело, забурлило, на поверхности темной воды появилась кровавая пена, и снова раздался душераздирающий вой. Тринадцать вихрей вылетели из колодца, завизжали дурными голосами и закружились темным вихрем, из которого периодически появлялись жуткие потусторонние лица.
– Иди зима-а-а! Неси ветра-а-а!
Заметай дороги-и-и! Людские порог-и-и-и!
Неси-и-и-и мор с высоких го-о-ор!
Болезни-и-и-и, лихродки-и-и-и!
Смертельные-е-е припадки-и-и-и!
Вихрь потянулся в небо, превратился в темную тучу, которая зависла над деревней, цепляясь за верхушки деревьев. Стало темно, и где-то на горизонте сверкнула одинокая молния черного цвета…
В это время Яга сидела у окна, распутывая красные нитки. Она напевал тихую песню, в которой звучали слова заклинания добрых духов. Это было так нужно в эти нелегкие времена… И тут горизонт почернел от мимолетного всполоха.
– Черная молния… Беда! – женщина бросила нитки и, подбежав к печи, взяла с ее полатей теплый кожух. – Ой, беда!
* * *
– Потемнело как-то на улице… – прошептала Марьяна и неуверенным голосом добавила: – Наверное, дождь будет?
– Конечно, что же еще, – я улыбнулась ей. – Сезон такой. Предзимье.
Но чувство приближающихся неприятностей терзало и мою душу.
– Марьянка! Марьянка-а-а-а!
Мы испуганно переглянулись и бросились к двери. Над калиткой торчала голова Яги, и по ее выражению лица было понятно, что случилось нечто совсем нехорошее.
Марьяна впустила ее во двор, и Яга ткнула пальцем в небо.
– Все! Здесь они! Лихоманки из колодца выбрались!
Мы подняли голову и увидели жуткого вида тучу, клубящуюся над крышами домов своими смолянистыми боками.
– Что же делать? – прошептала я, переводя взгляд на Ягу.
– Последний шанс – снова в черный ельник бежать! Я дам заклинание! Самое опасное! Самое страшное! Которое можно только в особых случаях произносить! Скажете его над тем местом, где рубаха Морока и призовете его… Вот только расплачиваться придется…
– Опять, да? – язвительно поинтересовалась Зинка. – Чего ж вы сами туда не идете?!
– Я сейчас остальных соберу и мы своими силами попробуем задержать Лихоманок. Хотя бы на полчаса… – всхлипнула Яга. – Хотя бы… Прошу вас…умоляю… Иначе все погибнут!
– Но мы не успеем за полчаса! – возмущенно воскликнула я. – Это не реально!
– Успеем, – глухим голосом сказала Марьяша. – Если на дедовом мотоцикле…
34
Нам хватило десяти минут, чтобы организовать поездку в ельник. В танковых шлемах, оставшихся от деда, мы оседлали мотоцикл, готовые ко всему. Даже самому страшному. Марьяна за рулем, я позади нее, а Зинка в коляске, прижимая к груди листок с заклинанием Яги.
– Ты точно умеешь водить? – дрожащим голосом поинтересовалась я, когда мотоцикл заурчал.
– Не бойся, это же тебе не оживленная трасса, а глухая деревня, – стараясь говорить бодрым голосом, ответила Марьяна. – Никого не задавим.
– Так-то я сейчас о своем здоровье переживаю, – проворчала я и заорала, когда наш транспорт дернулся и рванул вперед к предусмотрительно открытым воротам.
– Маррррьяннна! Есссллли ттты меннння ррразззобббьешшшь, ятттебббя убббью! – вопила Зинка, подпрыгивая в коляске.
Но подруга уже никого не слышала, напялив на глаза очки на кожаном ремешке.
Мы неслись по дороге, не пропуская ни единой кочки и ухаба. Комья грязи летели в разные стороны, но и нас не миновала сия участь. От первого шлепка по лицу я сморщилась, потом попыталась оттереть вязкую жижу, но уже после десятого такого шлепка, забила.
Несколько раз я чуть не слетела с сидения, прикусила язык, и несколько раз мысленно поблагодарила Бога, что зубы до сих пор целы.
Ближе к ельнику ехать стало совсем страшно, но Марьяна перла на всех парах и затормозила лишь у первых деревьев, въехав колесом в ствол ели.
– Мммамма-а-а… – прошептала Зинка, поднимая на нас глаза. – Я дддумалла поссседдею…
Свалившись на землю, мы на дрожащих ногах понеслись вглубь ельника, волоча за собой «каблуки» грязи.
Внезапно потемнело еще сильнее. По небу расползалась свинцовая туча, но было ясно, что в ней сконцентрировался, ни дождь, ни снег, а самое настоящее зло.
– Остановите-е-есь… Остановите-е-есь! – жуткий шепот ударил в спину. – Уничтожу-у-у…
– Не оглядывайтесь! – крикнула Зинка, ускоряясь насколько это было возможно. – Нельзя на них смотреть!
Я уже задыхалась, когда, наконец, показалось знакомое место. С неба опускался плотный туман, «съедая» верхушки деревьев, потом стволы, медленно пробираясь к нашим головам. Пришлось даже упасть на землю и ползком подбираться к поваленному дереву.
Зинка развернула лист с заклинанием и только собралась прочесть его, как из тумана появилось длинное щупальце и схватило ее за ногу.
Подруга завизжала, мы бросились на помощь, но сами оказались схвачены скользкими обрубками, выползающими из мглы.
И тут непонятно откуда появились волки. Они клацали зубами, вгрызаясь в то, что удерживало нас и когда щупальца с визгом исчезли в тумане, превратились в людей.
– Быстрее! Бежим! – крикнул Тверд, протягивая мне руку, но я покачала головой.
– Нет! Нужно прочесть заклинание!
Ползая на коленях, Зинка отыскала заклинание, которое уронила и зашептала:
– Стою на земле, под землей ход,
Через него сюда входит темный народ!
Пусть замки упадут, засовы сломаются,
Пусть боги из Нави сюда поднимаются!
Открою проход я заклятием,
Имею силу над проклятием!
Туман опускался все ниже и ниже, и не выдержав, оборотни поволокли нас прочь. Я так и не увидела, сработало ли наше колдовство, но вроде бы все было сделано правильно.
Как только мы выбежали из ельника к мотоциклу, в лес ударила черная молния. Потом еще и еще одна. Что-то завизжало, застонало, завыло и у моя душа ухнула в пятки.
– Садитесь! – Марьяна прыгнула за руль. И увидев, как изумленно смотрят на нас волки, прошипела: – Смотреть будем или поедем?!
Я села на свое место и тут же оказалась прижата к подруге крепким торсом Вячика. Нам было тяжело помещаться на одном сидении, но кого это волновало?
– Аккуратнее! – я грозно посмотрела на него через плечо. – И сильно не прижимайся!
– По-другому я не могу! – процедил он, обдав мое ухо жарким дыханием. – Потерпишь!
Его братец забрался в коляску под ошалевшим взглядом Зинки, а потом схватил ее и усадил себе на колени.
Марьяна сдала назад, и мы снова помчались по ухаб и кочкам, отстукивая зубами какой-то веселый мотив.
Яга и вся остальная придурочная компания почему-то находилась у Марьяны дома. Они сидели на кухне и у них глаза полезли на лоб, когда они увидели нас. В комнате воцарилась тишина.
– Итить твою душу в трибараний рог! – прошептал Евпатий Гурьевич и громко икнул. – Я грешным делом подумал, что черти…
Мы кинулись к зеркалу и в один голос ахнули. Это было ужасное зрелище. Наши лица сливались со шлемами, на их фоне выделялись лишь белки глаз. Одежда тоже оказалась в грязи, а Марьяна в кожаных крагах была похожа на гонщика афроамериканца, годов эдак пятидесятых.
– Вы ведь все сделали как надо? – в комнату заглянула Яга. – Мы сдерживать Лихоманок перестали, когда резко все остановилось. Тишина, звенящая в голове появилась…
– Заклинание прочитали, что было, потом не знаем, – ответила я, чувствуя, как на губах трескается грязь. – Нас волки спасли.
– Как волки? – удивилась она. – А где же они?
– И, правда, где Вячик с Твердом? – Зинка огляделась. – Мне казалось, они за нами шли.
Но оборотней нигде не было. Они снова ушли.
* * *
После того как Зина прочла заклинание, у поваленного дерева появилось небольшое светящееся пятнышко. Из свинцовой тучи показался вихрь, и его стало затягивать в свет со страшной силой. Ельник загудел, Лихоманки завизжали, понимая, что удержаться на земле не получилось и в землю с треском вонзилась молния. Туча стремительно пустела, освобождаясь от злобных существ, и из нее стал падать снег, кружась в резко остывшем воздухе крупными снежинками.
Вихрь стал совсем тоненьким, но когда последняя Лихоманка уже почти достигла святящегося пятнышка, вдруг кое-что произошло. Она превратилась в серую дымку, зацепилась за куст и держалась за него из последних сил, пока пятно не исчезло.
Тогда дымка взмыла вверх и полетела в сторону деревни. Она скользила между домами, выискивая один единственный и, наконец, зависла перед окном. Дымка просочилась в небольшую дырочку и зависла над спящей женщиной с рыжими волосами. Но это длилось всего лишь секунду. Она заползла в ее ноздри, и глаза спящей резко открылись.
– Ну, вот… Кумоха теперь на земле… – прошептала женщина, поднимаясь. Ее движения были неуверенными, словно у маленького ребенка, который учится ходить. – Кумоха свое возьмет…
