Текст книги "В ожидании зимы. Черный ельник (СИ)"

Автор книги: Анна Лерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

11

– А ты правду говоришь? – крупный мужчина с хорошо развитой мускулатурой схватил Злыдню за шиворот и приподнял, чтобы она оказалась у его лица. – Или врешь, зараза?

– Не вру! Не вру! Честное слово! – Злыдня засучила ножками, испуганно попискивая. – Собираются они в Навь! А до этого Морок сказал, смертные эти утехой для Переплута станут!

– Хм… – второй мужчина задумчиво прищурился. – Что происходит в этой деревне? Всю жизнь в ней тишь да блажь, а тут прям приключения!

– Это из-за того, что мы с колдуном у Морока рубаху сперли! – захихикала Злыдня, но сразу же замолчала, когда ее в очередной раз тряхнули.

– Придумали тоже! Ума нет что ли?! – мужчина, держащий ее, оскалился, демонстрируя острые клыки. – Шутки вам это что ли?!

– Каюсь! Не правы мы были! – взвизгнула Злыдня. – Отпустите меня, я ведь все рассказала!

– Погоди-ка… – второй смотрел на себя в мутное старое зеркало, висящее в хижине, которая притаилась в глубине леса. – Успеешь еще.

Он рассматривал свои выпирающие надбровные дуги, глубоко посаженные глаза, клыки и бугрящиеся мышцами плечи.

– Слушай, Злыдня… Сегодня пойдешь к Яге и спросишь, как вовкулаку стать на человека похожим.

– А зачем вам? – она отпрыгнула в сторону, когда ее опустили на пол.

– Надо! – рявкнул, тот, что держал Злыдню. – Спросишь и прибежишь сюда, поняла?

– А ежели откажет она? Не станет говорить? – нос существа любопытно задвигался. – Что тогда?

– Тогда скажешь ей, что мы на мельницу сходим, водяного проведаем, – зло усмехнулся второй мужчина. – Повесим его на крючок, пускай сохнет. Неужто Яга согласится, чтобы ее зазнобу таким-то мучениям подвергали? Не уйти от нас, сама ведь знаешь… Мы в лесу сидим лишь потому, что обещали Мороку… Да только надоело нам здесь отсиживаться…

– А ежели Морок узнает? – дрожащим голоском прошептала Злыдня.

– Так мы человеческую личину примем, и не узнает… Бегом к Яге, вша мелкая! Времени тебе до утра!

Злыдня прошмыгнула в дверь и помчалась по лесу так быстро, что ее острые пятки влипали в тощий зад. Она заскочила в деревню, на секунду остановилась, поохала и помчалась дальше.

– Ты чего?! – раздраженно прошипела Яга, открыв калитку, в которую отчаянно барабанила Злыдня. – С ума сошла?! Всю деревню на уши поднимешь!

– Горе… ох, горе… – выдохнула она. – Пусти, разговор есть!

– Какой разговор?! После того, что вы с колдуном сделали, я на тебя смотреть не хочу! – Яга попыталась вытолкать Злыдню, но та вцепилась в ручку калитки мертвой хваткой.

– Не уйду! Не уйду-у-у! Вовкулаки сказали, что водяного на крючок сушиться повесят!

– Что? – Яга замерла, а потом с подозрением поинтересовалась: – Это где ты вовкулаков видела?

– В лесу! Я поганки собирала, а тут они! Давай меня трясти, выпытывать, что в деревне происходит! – начала причитать Злыдня. – Я и рассказала! Боязно мне стало, что всю душу вытрясут!

– Откуда у тебя душа, носатая?! – Яга тяжело вздохнула. – Одно наказание с вами! А я говорила, что нужно твоего колдуна и тебя в лес выселить, ближе к болотам, чтобы не воду не мутили! Заходи!

Злыдня быстренько заскочила во двор и скрылась в доме. Яга посмотрела по сторонам, после чего зашла следом.

– Что?! Человеческий вид им?! – воскликнула она, когда Злыдня рассказала ей о требовании вурдалаков. – Совсем что ли умом тронулись?! Их еще среди людей не хватало!

– Сказали не уйти от них. – Злыдня жадно засунула в рот пирожок, лежащий на блюде. – Везде найдут! Вот так!

– А ведь доберутся до водяного… – грустно проворчала Яга. – И Мороку не пожалуешься, теперь его до самой Кощеевой ночи не увидишь!

– Что делать-то будем?

– Запомнишь заклинание? – Яга хмуро взглянула на Злыдню.

– Запомню! – быстро закивала та.

– «На море на Окиане, на острове на Буяне, на полой поляне, светит месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкий дол! Около пня ходит вовкулак зубатый, на клыках у него весь скот рогатый! Но в деревню он не заходит, да в нее он не забродит! Месяц, месяц– золотые рожки! Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти морок на зверя, на людей и гадов, чтобы они вовколака не брали и теплой бы с него шкуры не драли. Откроют веки, а перед ними человеки! Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской».

Злыдня подскочила с табурета и бросилась к двери, но Яга окликнула ее:

– Передай им, чтобы зла не творили, иначе мы тоже можем на них управу найти.

* * *

К следующему утру, мы уже немного расслабились. До «заветного» дня оставалось еще достаточно времени, поэтому можно было еще не раз все обдумать и обсудить.

Мы собрались в магазин за чаем, а на обратном пути решили зайти к Яге, чтобы уговорить ее пойти с нами в Навь. Вчерашняя грязь подмерзла, ее припорошило снежком, и воздух стал прозрачным, будто хрусталь.

Наша троица вышла из дома, но у калитки задержалась, потому что Зинка увидела идущих по улице странных личностей.

– Смотрите.…Это еще кто?

Мы прильнули к щелям в заборе и стали наблюдать за двумя незнакомцами, которые размашистым шагом маршировали по улице. Их руки были засунуты в карманы, высокие воротники подняты, а глаза так и шарили по сторонам.

– Марьяш, это кто?

– Не знаю… В первый раз вижу… – прошептала подруга. – Подозрительные какие-то…

– Ага, на урок похожи… – согласилась я, пытаясь рассмотреть лица мужчин, но сделать это было сложно из-за воротников. – Этого еще не хватало.

Вдруг один из них повернул голову в нашу сторону и остановился. Второй тоже замер.

– Мама… – пискнула Марьяша. – Какого они?!

К нашему ужасу, незнакомцы бандитского вида направились прямо к забору. Мы замерли, боясь даже дышать. И тут урка, оказавшийся ближе, чем его спутник, просунул палец сквозь щель и попал прямо Зинке в ноздрю.

Та ойкнула, отшатнулась, не удержалась на ногах и ляпнулась на землю, схватившись за нос. За забором раздался хохот, а потом вверху показалась сначала одна голова, а потом и вторая.

– Зрасьте…

На нас смотрели два амбала с квадратными челюстями. Они подозрительно лыбились, демонстрируя крепкие зубы, и поигрывали бровями. У одного из них лоб пересекал белый шрам, деля правую бровь надвое, а у второго было порвано ухо.

– Подкрасьте! – рявкнула Зинка, подскакивая на ноги. – Вы что творите?!

– Не любим когда за нами подглядывают, – оскалился амбал с рваным ухом.

– Мы в своем дворе! – Марьяша метнулась к сараю и схватила грабли. – Сейчас как огрею! А ну идите отсюда! Заглядывают они!

Незнакомцы свалились с забора, хохоча в свои луженые глотки, и пошли дальше, оставив нас в полном недоумении.

– Что это было? – я приподняла брови, глядя на подруг. – Нормально вообще? На ближайшей зоне день открытых дверей?

12

Уже в магазине мы узнали, что странные незнакомцы поселились в доме покойной деревенской учительницы. Об этом нам поведала продавщица. Мол, племянники, прибывшие из города.

– Не помню, чтобы Людмила Арсеньевна когда-то о племянниках говорила, – с подозрением сказала Марьяша. – Что ж за всю жизнь они не удосужились тетку навестить, а Тань?

– Она к сестре в город ездила, видать там, и виделись, – пожала плечами продавщица. – Не любила родственница деревню. Вот и не ездили они сюда.

– А по какой причине племянники резко воспылали любовью к сему месту? – скептически поинтересовалась я. – Когда учительница умерла? Давно?

– Года три назад, – задумчиво произнесла Марьяна. – Да, точно.

– Ой, девочки, вы радоваться должны, что в деревне мужики молодые появились! А то одни пеньки старые! – отмахнулась от наших разговоров продавщица. – Здоровые, симпатичные… Вдруг личная жизнь засияет новыми красками?

– Ну-у… на любителя эти твои молодые симпатичные… – хмыкнула Зинка. – Они уж точно не по теткиным стопам пошли. У одного вон даже ухо рваное…

– И что? – Таня покрепче затянула свой рыжий хвост. – Может они спортсмены. Я слышала, что у борцов вообще уши в лепешку.

– Так то в лепешку, а у этого будто зубами кто-то драл! – фыркнула Марьяна. – И вообще, подозрительно, что молодые мужики в забытой Богом деревне ошиваются. Наследство продать удумали? Так кому оно надо? Домишко у учительницы так себе. Ценности не имеет. Или скрываются от своих дружков? На бандитов уж больно похожи.

– Вот вы вроде бы молодые еще бабы, а сплетни как старухи собираете! – возмутилась Таня. – Нормальные они мужики! По крайней мере, видно, что за воротник не закладывают, за физической формой следят!

– С чего ты взяла, что они не пьют? – удивилась я. – Предлагала что ли?

– Ой! Скажешь тоже! Они в магазин заходили. Спрашивали, где можно свеженины купить. Я намекнула, что к мясу можно и винишка красного приобрести. Отказались! Мол, не пьют совсем! Вот так.

С магазина мы вышли в полной уверенности, что учительские племянники настоящие уголовники. Кстати, криминальные личности тоже посещают спортзал и тоже следят за физической формой. Сейчас это вообще модно.

– Ну и сброд здесь у вас! – Зинка покосилась на Марьяшу. – Как не нечисть, так урки!

– Можно подумать в городе их меньше! – огрызнулась подруга. – Нужно постараться вообще не сталкиваться с ними!

Но племянники Людмилы Арсентьевны постоянно ошивались где-то поблизости. Мы их видели в окно, потому что огород учительницы соприкасался с огородом Марьяши. Видели на улице, потому что они ходили туда-сюда, а в темное время суток мы их слышали. Потому что племянники были очень взбалмошными молодыми людьми. А потом случилось вот что…

Мы обедали, когда послышался лай собак. Заливалась Марьяшина Клава, а ей вторили соседские «барбосы». Марьяна выглянула в окно, а потом закричала:

– Куда?! Ой, мамочки!

Я и Зина бросились к ней, боясь представить, что там происходит и увидели, что свинья подруги по имени Лукерья, скачет словно лошадь, прижав уши в сторону мельницы. А там река!

Не сговариваясь, мы выбежали в коридор, похватали куртки и выскочили за дверь.

Угнаться за свиньей оказалось делом непростым. Эта наглая морда развила такую скорость, что вдалеке мелькал лишь ее розовый зад.

Догнали мы ее уже у самой реки. Она стояла на крутом берегу, похрюкивала и любовалась видами.

– Окружаем Лукерью со всех сторон! – прошептала Марьяна. – А потом накинем ей веревку на шею!

– Мы же не ковбои, слышь! – возмущенно шепнула в ответ Зинка. – Как ты себе это представляешь?! А если она меня укусит?!

– Я тебе больше скажу, свиньи могут сожрать, – сказала я и она вытаращила на меня глаза.

– В смысле?!

– Нам в больницу тётку одну с фермы привозили, так одна из этих тварей ей руку откусила! – я вспомнила, сколько было кровищи и поморщилась.

– Девочки, хватит! – Марьяша нервно поглядывала на беглянку. – Все будет хорошо!

Делать было нечего, и мы стали медленно окружать Лукерью, которая заметила наши телодвижения в ее сторону и заметно занервничала.

– Налетай! – крикнула подруга, когда расстояние между нами и свиньей сократилось. – Не дайте ей уйти!

Но свинья оказалась еще той эквилибристкой. Она хрюкнула нам напоследок и сиганула в реку. Только это было еще полбеды! Зинка не удержалась на скользком берегу и рухнула следом за ней…

– О Боже! – взвизгнула я, растерянно бегая туда-сюда. – Зиночка! Держись! Я сейчас!

Я уже стащила куртку, чтобы сигануть следом, но тут меня оттолкнули в сторону.

– Куда, дурища?!

Что-то темное промелькнуло в сторону реки, и я испуганно вскрикнула. Ко мне подбежала Марьяна с трясущимися руками, в которых была зажата веревка.

– Он же ее спасет? Спасет, да?

– Кто? – я всхлипнула.

– Урка! Племянник Людмилы Арсентьевны! – Марьяна ткнула пальцем в серую воду реки. Ты куда смотрела?!

– Как урка? – я изумленно наблюдала, как амбал с порванным ухом вытаскивает бледную Зинку на берег. – Ничего себе…

Хоть река была и не сильно глубокая, но вода в ней точно ледяная! Зина дрожала, ее губы посинели, а волосы превратились в жалкие сосульки.

– Ее нужно срочно отнести в тепло! – Марьяна сняла куртку и накинула на подругу. – Нам еще воспаления легких не хватало!

Зато бандюга, словно бы и не чувствовал холода. От него даже пар шел как от подсыхающего после дождя асфальта. Он потащил Зинку к дому, не смотря на ее формы, которые и весили тоже прилично.

– Эх… пропала Лукерья… – грустно вздохнула Марьяша. – Сейчас расплачусь…

– Главное, что с Зинаидой все в порядке, – я обняла ее. – А твоя хрюнделиха сама виновата!

Мы еле успевали за чересчур активным бандитом и когда вошли в дом, он уже усадил Зинку возле печи, закутав в плед.

– С-с-спас-с-сибо… – простучала она зубами. – К-к-как-к-к я мог-г-г-гу вас-с-с отблаг-г-г-годарить?

– Больше не бросайся в реку за свиньями, – грубовато ответил он, криво усмехаясь. – Заполошные вы какие-то.

– Вам тоже нужно переодеться в сухое! Вы ведь заболеете! – смущенно обратилась к нему Марьяна. – Выпить горячего чая…

– Дома переоденусь, – он шутливо отдал нам честь, приложив пальцы ко лбу. – Салют, пловчихам! Провожать не надо.

Молодой человек вышел, засунув руки в карманы мокрых брюк, а мы переглянулись. Дела-а-а…

И тут под окнами раздалось возмущенное хрюканье. Не может быть!

– Мать моя женщина… – все, что удалось мне выдавить из себя при виде сюрреалистичной картины, разворачивающейся во дворе.

Стоя у окна, мы с открытыми ртами наблюдали, как второй урка тащит на плечах Лукерью, которая периодически хрюкала, а потом будто бы теряла сознание.

– Похоже, это от страха… – Марьяша закусила губу. – Я никогда еще ее такой не видела.

– Почти тоже самое со мной было… – протянула Зинка. – Я даже несколько раз хрюкнула…

13

Такого мы от тех, кого считали урками, точно не ожидали. Прям какое-то невиданное благородство!

– Вы что-нибудь понимаете? – Зинка уже перестала трястись и теперь с удовольствием прихлёбывала чай из большой кружки. – Вот никогда бы не подумала, что они на такое способны…

– Ты сильно не обольщайся, – скептически хмыкнула Марьяша. – Кто знает, что у них на уме? Может они специально.

– Специально прыгнуть в ледяную воду? – усомнилась я. – Мне кажется это чересчур как-то…

– Согласна, – поддержала меня Зина. – Тем более все получилось спонтанно, и плана нас спасать у них явно не было. А свинью так вообще!

В общем, мнения в нашей компании разделились, но в одном мы все-таки сошлись – все равно нужно быть с ними осторожнее. Доверчивость до добра не доведет. Особенно в нашем случае, когда вокруг одни загадки, тайны и нечисти пол деревни.

– Евпатий Гурьевич! – позвала домового Марьяна. – Вы здесь?

– Я всегда туточки… – он появился в углу за холодильником, держа в руке деревянную ступку. – Чево?

– Вы наших гостей случайно не видели? – поинтересовалась подруга, на что он утвердительно кивнул.

– Видел.

– И что скажете?

– А чего говорить? Рожи зверские, сами здоровые… Может и не люди. Только кто разберет, ежели они колдовством обратились? – замысловато ответил Евпатий Гурьевич. – Загадка однако.

– Можно как-то внятнее объяснить? – недовольно попросила Зина. – Ничего не понятно из ваших речей!

– Да куда уж вам… – язвительно огрызнулся домовой. – Говорю, ежели они с помощью колдовства приняли личину человеческую, никто не разгадает тайну эту! Даже я!

– Еще лучше… – я подозрительно прищурилась. – Но если они и, правда, не люди, то кем могут быть? Как думаете?

– Да чего уж тут думать? – Евпатий Гурьевич забрался на табурет. – С такими рожами только вовкулаки могут быть.

– Вовкулаки? – переспросила я. – Оборотни что ли?

Мы с подругами переглянулись. История становилась все интереснее.

– Хотя… ежели сильно присмотреться, то понять-то завсегда можно. Он почесал лохматый затылок. – У них на голове есть две макушки, на теле много волос, а еще могут быть сросшиеся брови. В зеркале вовкулак отражается зверем! Это точно, подтверждаю.

– Мой бывший был такой волосатый, что его можно было вычесывать и пояс от радикулита вязать, – фыркнула Зинка. – Так что этот признак точно не работает.

– Я вам тут принес чевой-то, – домовой поставил ступку на стол. – Вот.

– И что это? – наши взгляды переместились на старую вещицу, потемневшую от времени. Дерево местами треснуло, а пестик почему-то покривел.

– А это, волшебная ступка, – он подвинул ее к Марьяше. – Авось пригодится? Толчешь в ней соль – делаешься страшной, аки смертный грех, а ежели сахар – красавицей становишься неописуемой. Краше чем сама Лада! О, как!

– Ничего себе… – Зинка потянулась к ступке, но домовой ударил ее по руке.

– Погоди! Еще не все сказал! Ходить в таком виде только двенадцать часов возможно.

– А зачем нам она? – удивилась я. – Где мы ее применять станем?

– Вдруг в Нави пригодится, – домовой возмущенно взглянул на меня. – Бери, пока дают. Еще и «зачемкает»! Ну, вы клюковки и безголовые… Мозги с грецкий орех!

– Да, Оля. Взять нужно. – Зинке видимо очень хотелось стать красавицей хотя бы на двенадцать часов. Она подвинулась к Евпатию Гурьевичу. – А что ели я стану постоянно в ней сахар толочь? Навсегда красавицей останусь?

– Силу ступка потеряет, – проворчал домовой. – Ишь, губу раскатала! Ажно до пупа свисает!

Зинка моментально приуныла. Такой вариант ее точно не устраивал.

– Вы к Яге, когда пойдете? – Евпатий Гурьевич уже без разрешения полез в холодильник. – Все время тянете?

– Сегодня сходим, – пообещала Марьяна. – Вы лучше скажите нам, как себя с этими вовкулаками вести?

– Не злить их, вот это и все, – ответил он. – У них ведь мигом глаза кровью наливаются, ежели что не по ихому!

Чудесно. Теперь живи и бойся, что им в голову стукнет!

Под вечер начался снегопад, и большие хлопья красиво кружились в электрическом свете старых фонарей. Белоснежным покрывалом застелило всю улицу, и снег крахмально поскрипывал у нас под ногами, когда мы шли к Яге.

– Я всегда любила такую погоду, – почему-то с грустью сказала Марьяша. – Самое чудесное, это когда сидишь у окна и смотришь на медленно падающий снег. Он будто заполоняет всё воздушное пространство, приглушает звуки и слышно лишь этот мягкий шорох. В этот момент, кажется, что приближается сказка.

– Она уже и так приблизилась, ближе некуда, – иронично произнесла Зинка. – Кругом одна сплошная сказка.

Сквозь пелену густого снега мы с трудом разглядели дом Яги, вернее его светящиеся окна. Марьяша заколотила в калитку, и вскоре раздался скрип двери, а после приближающиеся шаги.

Женщина явно была недовольна нашим визитом, но в дом все-таки пустила.

– Чего опять приключилось? Я вроде бы вам все уж сказала.

– Мы пришли сказать, что хотим, чтобы вы пошли с нами в Навь. – Зинка не стала тянуть кота за причинное место.

– Я?! – воскликнула Яга, переводя испуганный взгляд с Зинки на нас. – Зачем это?! Придумали тоже!

– Затем, что вы во всем этом лучше разбираетесь! Вдруг нам помощь понадобиться? – подруга насупилась. – Кто все затеял? Уж точно не мы! Поэтому пойдете всей своей веселой компанией!

– Не пойду я! – Яга замахала руками, отходя от нас. – И шагу не сделаю! У меня тут дел полно! Некогда по Нави шастать!

– Сделаешь и шаг два… – процедила Зина, поглядывая на печь, а потом схватила метлу, стоящую в углу. – О, вот это мне пригодится.

– А ну, на место поставь! – рявкнула хозяйка дома, зло, уставившись на нее. – Я никому не позволяю свою метелку трогать!

– Не поставлю! – Зинка гаденько усмехнулась. – Не дождешься.

– Ах, та-а-ак… – Яга гневно взмахнула руками и прошипела: – Лист с ветки сорвало, в мою избу занесло! Как ветер вас принёс, так дальше понёс… а…

– Бэ! – хохотнула Зина, прерывая ее заклинание. Она взмахнула метлой и принялась выметать Ягу из дома. Метловище вспыхнуло, заискрилось и тут же двери дома открылись.

– Остановись метла! Приказываю! – закричала Яга, но она продолжала выметать ее из дома, пока женщина не вылетела из него и не приземлилась на свежевыпавший снег.

Зина выглянула на улицу и весело сказала:

– Ты подумай, Ягуся, а мы пока посмотрим, что у тебя еще имеется! Небось полна избушка артефактов-то?!

– Не «тычь» мне, окаянная! И не смейте по избе шнырять! Прокляну-у-у-! – визгливо крикнула та, грозя ей кулаком, но подруга уже закрыла дверь.

– Вот так вот. Они по-другому не понимают.

14

– Не очень ли ты с ней жестоко обошлась? – Марьяша прилипла к окну, пытаясь разглядеть Ягу в темноте. – На улице ведь холодно!

– Ничего, не замерзнет! Она ведь даже не человек! – проворчала Зина. – И вообще, они с нами разве не жестоко поступили? Мало того, что рубаху кто-то там из них спер, так еще потом решили нас подставить, чтобы мы отвечали за все!

– Эй! – раздалось из-за двери. – Откройте, согласная я! Пойду с вами!

– Чем поклянешься? – деловито поинтересовалась Зинка, приложив ухо к деревянной поверхности.

– Избой своей могу поклясться и клыком! – неохотно ответила баба Яга. – Сильнее клятвы нет!

– Клянись, – согласилась подруга. – Потом открою.

Яга что-то проворчала, а потом громко сказала:

 
– Клянусь избой, темной ворожбой!
Последним клыком, чертовым кадыком!
А ежели отрекусь, на болоте утоплюсь!
 

– Ладно, заходи. – Зинка открыла дверь. – Так и быть, поверю в твою клятву.

Баба Яга вошла в дом и уселась у печи, потирая руки.

– Добились все-таки своего… Ладно, так и быть, поговорю с остальными. Пойдем с вами в Навь.

– Вот и хорошо. – Зинка радостно улыбнулась. – Может, чаю теперь выпьем?

Домой мы возвращались в хорошем настроении. Все складывалось вроде бы неплохо, и у нас был реальный шанс избежать неприятных последствий всей этой колдовской эпопеи.

Снега уже нападало прилично и все вокруг просто сияло белизной. На душе было легко и спокойно, но как раз это меня немного пугало. По опыту я знала: как только успокаиваешься, обязательно что-то случается. Но мне даже в голову не могло прийти, что эта примета настолько быстро сработает!

Сначала глаза резанул яркий свет фар, а потом возле нас остановилась «Нива» темно-зеленого цвета. Дверца открылась, и мы увидели полного мужчину в кепке-ушанке из меха нерпы. Он тяжело повернулся к нам и сказал, обращаясь к Марьяше.

– Вечер добрый, Марьяна Николаевна! А мы к вам едем! Как повезло, что не разминулись!

– Здравствуйте, Борис Петрович… – удивленно протянула она. – Ко мне? А зачем?

Дверца с противоположной стороны открылась, и из машины вышел участковый.

– Приветствую, женщины.

Мы поздоровались, совершенно не понимая, что происходит.

Мужчина по имени Борис Петрович тоже покину салон автомобиля и радостно уставился на нас. Его усы, припорошенные снегом смешно шевелились.

– Я так понимаю, вы подруги, Марьяны Николаевны?

– Да… – ответила я, и он довольно закивал головой.

– Хорошо… хорошо… А я глава сельского муниципалитета, Малахин Борис Петрович.

– Вы что-то хотели? – поинтересовалась Марьяша и участковый вместо него ответил:

– Борис Петрович поговорить приехал. Дело важное к вам имеется.

– К нам??? – подруга опешила. – Какое?

– Да ничего особенного делать не надо! – чересчур весело сказал Борис Петрович. – А я отблагодарю за помощь, Марьяна Николаевна. Что вам нужно в хозяйстве, выделим, выпишем, привезем!

– Так что делать-то нужно? – она нахмурилась. Да и мы тоже были изумлены не меньше. Что такого нужно главе, что он приперся в деревню вечером, да еще в такую погоду?

– Значит дело такое… К вам сюда на охоту хотят приехать очень важные люди, – глава кашлянул. – Поживут они в деревне дня три, не больше. В доме вашего кузнеца покойного.

– Важные люди в доме кузнеца? В нашей деревне? – Марьяна рассмеялась. – Вы шутите, Борис Петрович?

– Вы что, не слышали об экотуризме? – вставил свои «пять копеек» участковый. – Когда богатые платят за то, чтобы пожить в таких вот условиях?!

– Вы что-то путаете, – возразила я. – Экотуризм это не охота. И уезжают люди зачастую намного дальше!

– Чтобы вы понимали! – раздраженно рявкнул «Павлуша». – Люди хотят уехать из города, пожить у леса, без условий… Вполне понятное желание!

– Ладно, это их дело куда ехать и как проводить время, но мы-то здесь каким боком? – наконец, задала самый главный вопрос Марьяша.

– Так вы мне не даете договорить! Перебиваете своими вопросами! – глава раздраженно затоптался на снегу. – Они ведь должны что-то есть. И пожелания у них по этому поводу тоже имеются. Деревенская еда. Пироги, вареники, картошечка с лучком, сало! Понимаете? Ну вот! Кого к таким важным людям послать? Бабу Любу? Или Шурку? Им ведь надо на что-то приятное глазу смотреть, а не на баб старых! А тут Павел Игоревич мне идею подкинул. Мол, к Марьяне подруги приехали! Так что, три дня обкормите людей, а за это хорошее вознаграждение получите!

– Нет. Мы не согласны, – отрезала Марьяна. – Других ищите.

– Так других нет! Кто помоложе уже замужем давно, одни вы не при мужьях! – возмутился участковый. – Чего кочевряжиться?

– Нет и все тут! – Марьяна повернулась к нам. – Пойдем девочки! Замерзла я!

– Если не станете помогать нам, я, ведь могу тебе Марьяна Николаевна жизнь подпортить. – Павел Игоревич приблизился к нам и дыхнул перегаром. – Ты картинки свои продаешь, налоги платишь? Не-ет… А я могу просигнализировать куда надо.

– И не стыдно? – Марьяна зло посмотрела на него. – Вы же участковый!

– Стыдливый из-за стола голодный встает, – ухмылка участкового была наглой и неприятной. – Не облезете, если тря дня у печи постоите.

– Ну что ты так с женщинами грубо, Павел Игоревич? – неискренне пожурил его глава. – Они все прекрасно поняли и обязательно нам помогут, правда?

– Правда, – процедила Марьяна. – Когда они приедут?

– Завтра поутру. Вот вам деньги за продукты, – мужчина протянул подруге купюры. – Остальное получите, когда они уедут.

– Вы-то себя, наверное, точно не обделили? – язвительно поинтересовалась Зинка. – Уверена, что и охотиться здесь запрещено…

– А вы об этом не вякали бы… – угрожающе прошептал Павел Игоревич. – Или проблем хотите? Ваше дело, еды побольше наготовить, водки принести и все, свободны. Ходить в дом кузнеца три раза в день придется. Завтрак, обед и ужин. Все понятно?

Мы молчали, и они уселись обратно в машину. Борис Петрович выглянул из окошка и сказал:

– Они к девяти приедут. Чтобы уже было наготовлено. Все, до встречи.

Автомобиль растворился в снежной мгле, а мы ошалело переглянулись.

– Мне кажется, что я сплю, – я посмотрела на деньги, которые Марьяша так и сжимала в руке. – Это какой-то нескончаемый кошмар! Идиотизм!

– Ладно, пойдем домой. В тепле все обсудим, – сказала Зинка и пошла вперед. – Или опять кого-то встретим! Заставят еще обстирывать!