Текст книги "В ожидании зимы. Черный ельник (СИ)"
Автор книги: Анна Лерн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
47
– И как им пользоваться? – я отобрала блюдце у подруги и покрутила его в руках. Красивое, но вполне обычное блюдце. – Где здесь кнопка связи?
– Какая кнопка? – Зинка покосилась на волка, который наблюдал за ней прищуренными глазами, и махнула рукой. – Ставь его на стол. Сейчас я вам покажу, как сказочные гаджеты работают.
– Ты бы не ругалась! Смотри-ка на нее! Как сказочное, так гаджеты! А у вас все нормальное да хорошее! – возмутился водяной. – Гаджеты… слово-то, какое поганое!
Остальные сказочные существа тоже недовольно зароптали, но Марьяша им все объяснила и они успокоились. Лишь Евпатий Гурьевич поглядывал на нас с недоверием.
– Лапшичку на уши повесили и радуются. Смеетесь над нами!
Когда блюдце с яблочком оказались на столе, Зинаида толкнула яблоко пальцем и произнесла:
– Катись яблочко, вокруг блюдца обернись! Танька продавщица нам покажись!
Фрукт дернулся, а потом начал накручивать круги, вращаясь все быстрее. Мы наклонились над блюдцем и стали с интересом ждать результата.
И тут яблоко выскочило на стол, а мы увидели чей-то огромный нос розовым прыщом на кончике. Изображение дрожало, пропадало, но вскоре послышался недовольный голос:
– Что за ерунда? Не пойму… тарелка, что ли грязная? Развели здесь помойку! Это ж я еще под шкафы и кровати не заглядывала! Небось, рассадник пыли!
– Танька! Танюха! – крикнула Марьяна. – Это мы в тарелке! Отодвинь ее от лица!
По ту сторону засопело, закряхтело, но тарелка поехала назад. Лицо Таньки появилось во всей красе, и мы ахнули.
– Это что, у тебя на лице?! – я почувствовала страх за нее. – С тобой все хорошо?! Танечка, как ты себя чувствуешь?!
– Девки, вы что ли? – продавщица удивленно приподняла брови, разглядывая нас. – Точно вы! Неожиданно! Что там с лицом, говорите? А это свекла! Не переживайте! Я винегрет делаю! С запеченной свеколкой! Это тебе не вареная водянистая! Ешь и есть хочется! М-м-м-м… пальчики оближешь!
Мы переглянулись. Ни фига себе! Что там происходит?!
– Слышь, ты чем там занимаешься, Юлия Высоцкая? – возмущенно переспросила Зинка. – Винегрет делаешь?!
– Конечно! А что, голодом сидеть? Я люблю… особенно с фасолью! Сейчас картошечки с мяском натушу и полакомлюсь! – удивлялась Танька. Видимо наши вопросы ей казались странными. Она стерла с лица красные пятна и хмуро поинтересовалась: – Вы чего хотели?
– Спросить хотели как там дела у тебя! – Марьяна чуть не плакала от облегчения. – Не обижает никто?
– Кто? – продавщица нахмурилась. – Не доросли еще, чтобы меня обижать. Не волнуйтесь, дело движется.
– Колоброд как? – мне было очень интересно узнать о враге Мороза. – Страшный?
– Нет. Симпатичный такой… Глазки у него красивые… Да и остальные места не подкачали. – Танька мечтательно улыбнулась, но сразу же посерьезнела. – Вот только характер дрянь. Обижен мужик на весь мир. Глупости делает.
– Ты жалеешь его что ли? – удивилась Зинка.
– А кого мне, вас жалеть? – проворчала она. – Ему внимание нужно! Забота! А вы все накинулись на человека! Отстаньте от него или я вам устрою райскую жизнь! Все, некогда мне! Не мешайте работать!
Изображение задрожало и вместо Таньки мы увидели какую-то деревянную поверхность.
– Она тарелку перевернула, – зло произнесла Зинка. – Вот ведь, лахудра рыжая!
– Сама лахудра! – раздался приглушенный голос. – И ноздри у тебя парусом!
– Все, не показывай, блюдце! – Рявкнула подруга. – Ну, ничего, вернешься ты… Я тебе покажу ноздри…
Наш канал связи тоже закрылся и мы уселись за стол, чтобы обсудить все происходящее.
– Какие они там с Колобродом места качали? Вот тебе раз… – Евпатий Гурьевич недоуменно взглянул на блюдце, потом на волка и на Зинку. – Видала? Они уже места качают, а вы все как в поговорке: «Собирались пое… тся, зае…лись собираться»!
Подруга вспыхнула, и дернулась было к домовому, но тот за секунду оказался на буфете.
– Итак, зло вырвалось из-под контроля, – сделала вывод Марьяша. – Какие наши действия?
– Зло это Танька? – засмеялась я. – Боже, да что вы переживаете! Пусть баба живет, как ей хочется!
– Так мы ее не за этим к Колоброду посылали! – возмутилась Зинка. – Она должна была его отвлекать и соблазнять, а не жалеть! Ты смотри, мать Тереза!
– А я думаю, что к добру это, – вдруг сказала Яга. – Она его жалеет, глядишь, и Колоброд к ней потянется. Не до Мороза ему будет!
– Лишь бы побыстрее он тянулся, а то ведь время бежит! – тяжело вздохнул полевик. – Скоро по наши души придут! И тогда все! Пиши, пропало!
* * *
Танька схватила тарелку и засунула ее в буфет. Ее просто распирало от злости. Вот что за люди?! Так не так и так не эдак! А что если ей и, правда, жалко Колоброда?! Хороший мужик, только обиженный судьбою! Нет, нужно брать его в оборот по серьезному. Такой в хозяйстве точно пригодится.
Она села за стол, чтобы нарезать свеклу и ее взгляд упал на окно. Это еще кто? Неужели Вытарашка?
Продавщица подошла ближе, чтобы посмотреть какого черта она там делает и охнула. Та стояла на расчищенной дорожке, глядя в лес. На ней был красивый платок, пушистая шубейка и мягкие сапожки. Точно Колоброда высматривает! Неспроста нарядилась!
– Нет, так дело не пойдет, – прошипела Танька. – Ладно… стой, стой… Ничего не выстоишь! Со мной тягаться бесполезно!
Она резала свеклу, а сама поглядывала в окно, чтобы не пропустить, когда появится Колоброд. Он появился, когда Танька уже все приготовила и теперь нервно подергиваясь «висела» на подоконнике.
Увидев Вытарашку, Колоброд окинул ее взглядом и улыбнулся. Та словно бы смущенно поправила платок и покосилась на окно. В ее взгляде читалось превосходство.
Но Танька всегда шла ва-банк.
– Нарядилась, говоришь? – она оскалилась, глядя на накрытый стол. – Тебе это не поможет, зараза!
Когда Колоброд вошел в дом, его ноздрей коснулся аромат приготовленной пищи. У него от голода засосало под ложечкой. Сейчас бы быка съел!
С ним рядом стояла Вытарашка, румяная с мороза. Ей очень шел новый наряд, а красный платок оттенял яркую внешность. Явно ведь для него старалась.
Колоброд снял шапку и переступил порог кухни. У него перехватило дыхание, глаза полезли на лоб, а челюсть поехала вниз. За ломящимся от блюд столом, сидела рыжая. Кроме волос, прикрывающих ее выдающиеся формы, на ней больше ничего не было.
Рядом вскрикнула Вытарашка, а рыжая провела ладонью по столу.
– Обедать пора. Пока горячее. Прошу к столу.
48
Весь лес был застелен сияющим белоснежным покрывалом. Покрытые инеем ели сверкали, отливая серебром. Сквозь их пушистые лапы пробивались солнечные лучики, и снег переливался разноцветными искрами. Воздух был свежим и морозным, рыжие белки прыгали с ветки на ветку и Мороз залюбовался первозданной красотой. Он ударил посохом по толстому льду, которым затянуло лесной озеро, и громко сказал:
– Сюда, вьюга! Сюда, белая!
В ответ прозвучала тишина, и он грустно улыбнулся. Нет… не подвластна теперь ему вьюга-красавица…
Но вдруг по верхушкам елей пронесся ветер, зашумел в хвое и первые снежинки ударили Мороза в лицо. Он изумленно поднял голову и увидел, как над лесом собирается снежный вихрь.
– Успокойся, вьюга! – крикнул он, не сводя взгляда с вихря, и он моментально осыпался, позволяя солнцу снова показаться между тучами.
– Сюда, вьюга! – не веря в такую удачу, воскликнул Мороз. Вихрь собрался снова, еще сильнее прежнего.
– Вот это да! Вот так радость неожиданная! – он развернулся и быстрым шагом направился к терему. В его душе все трепетало от счастья. Вернулась! Вернулась вьюженька! Родная!
– Странные дела продолжаются! – Мороз вошел в горницу и удивленно развел руками, глядя на братьев. – Вышел я только что в лес. Дай думаю, вьюгу призову. Мало ли чего…
– И что? – Морок с интересом взглянул на брата.
– Слушается, зараза! – радостно воскликнул тот. – Я несколько раз проверил! Слушается, колючая!
– Не пойму. Как так? – Переплут подошел к брату и осмотрел его посох. – Ты ведь говорил, что ни в какую не хочет по твоему требованию вихри крутить вьюженька.
– Говорил. Так и было. А сейчас по-другому! – Мороз широко улыбался, поигрывая посохом. – Хорошо-то как! Я как на свет народился!
– Оно-то может и хорошо, вот только узнать надобно, как это приключилось, – задумчиво произнес Морок. – Не нравятся мне такие перемены. То слушается, то не слушается… Наверное, нужно в деревню идти.
– Я тоже так думаю, – поддержал его Переплут. – Сколько здесь сидеть можно?
– Три дня еще не прошло. Обещались ведь через такой срок прийти, – усомнился Мороз.
– Неча тянуть. – Морок похлопал его по плечу. – Хватит.
– Ну, решили, значит пойдем, – согласился Мороз. – Прямо сейчас.
Уже через несколько минут они вышли из ельника и направились в деревню.
Все дома покрывали высокие белоснежные шапки, а из пушистых сугробов торчали потемневшие от сырости частоколы заборов. К ним вели глубокие тропинки, снег в которых казался голубоватым под светом россыпи звезд. Из печных труб валил дым, пахло выпечкой, и Мороз довольно протянул:
– Э-эх… благодатно становится от такого зрелища. Душа поет…
– Умрет деревня, умрем и мы, – с грустью сказал Переплут. – Здесь еще можно найти проход в сказку, а вот в городах их нет уже. Вся земля запечатана, забита… Дышать ей нечем…
– И не говори. Порой хочется напустить морока на всех, чтобы вернулись они к истокам своим, чтобы почувствовали, как дышит земля, как реки поют… – Морок поднял голову и посмотрел на звездное небо. – Время быстрее бежать стало, потому что люди по сторонам не смотрят. Собой заняты. Ничего уже не исправить. Остается только вот так по деревеньке отвоевывать, да закрывать их от остального мира… Напустишь на деревенских морока, они потом сюда возвращаются. Не могут жить в другом месте, как ни стараются.
– Вот поменяем здесь хранителей и можно за другую деревеньку браться, что за рекой, – сказал Мороз. – Отвоюем братья сказки понемногу… Поживем еще…
– Поживем! – мужчины крепко обнялись. – Куда денемся!
* * *
Мы собрались жарить картошку, когда в дверь громко постучали.
– Кого это принесло? – насторожилась Марьяша. – Не ждем гостей вроде…
– Пойдем, узнаем. – Зинка первая вышла в коридор. – Кто там?
– Вам посылочка с бутылочкой и гармонист с гармошкой в придачу! – донеслось из-за двери. – Открывай!
– Больно голос знакомый… – прошептала Марьяша и щелкнула замком. – Ой, мамочки!
В дом ввалились три брата и угрюмо уставились на нас.
– А что так? – язвительно поинтересовалась Зинка. – Вы уже в двери стучите?
– Что у вас тут происходит? – Мороз стряхнул снег с воротника. – Рассказывайте.
– А что происходит? – я недоуменно пожала плечами. – Ничего… Вы же сказали, что через три дня придете.
– Вьюга мне подчиняться стала, – сказал Мороз. – Ваших рук дело?
Мы с подругами переглянулись. Вот так! Неужели Танька так Колоброда довела, что тот и своих пакостях позабыл?! Ничего себе хватка! Профессионал!
– Проходите, – пригласила братьев Марьяша. – Расскажем вам кое-что. Только обещайте, что не тронете нечисть сказочную.
Но на кухне никого кроме волка не было. Остальных словно корова языком слизала.
– А где все? – Зинка заглянула под стол. – Только ведь тут были!
– Услышали этих и испарились. – Тверд хмуро смотрела на братьев, давая понять, что он и с места не сдвинется. – Боятся.
– А ты, стало быть не боишься? – процедил Морок и в его глазах вспыхнули ледяные искорки.
– Не пристало мне бояться. Не той породы, – насупился волк. – И нечего меня глазами прожигать.
– Так! Хватит! – Зинка одарила обоих убийственным взглядом. – Не об этом сейчас!
Она рассказала братьям, что мы придумали с Танькой, а потом добавила:
– И видимо действует план наш, раз вьюга Мороза слушаться стала! Не забирайте сказочную нечисть, пожалуйста!
– Один день у вас остался. Ежели Колоброда приведете, подумаем, как с ними по-другому поступить, – усмехнулся Переплут. – А ежели нет… так и не серчайте сильно по ним.
– Так ведь нечестно! – возмутилась Марьяша. – Почему мы должны все это делать?! Вы ведь силы имеете, а мы простые люди! Набегались мы уже с вашей Навью!
– Сами все затеяли, вам и расхлебывать, – спокойно ответил Морок. – Силы это одно. А ежели вы взялись за нечисть заступаться, так имейте волю до конца идти. Мы, боги Навьи любим смертным задания давать, да препятствия устраивать. Так сказать испытания вы пройти должны, чтобы «сказке конец, а кто слушал молодец».
– Нет, – прищурился Переплут – «Сама она радость, в глазах ее ласка. Тут пир начался, и кончилась сказка».
49
Когда братья ушли, оставив нас в грустных думах, первым заговорил оборотень:
– Не лезли бы вы туда. С Колобродом шутки плохи. Мы сами за ним отправимся.
– Что? – Зинка удивленно хлопнула глазами. – Вы пойдете за Колобродом? Ради чего???
– Так ради вас, – волка оскалился, демонстрируя белоснежные, чуть заостренные зубы. – Неужели до сих пор непонятно? Вон, Вячику Марьяшка нравится. Он мне все уши прожужжал…
– А Гору Ольга? – уточнила Зинка, на что волк лишь пожал плечами.
– Тут я не знаю… Ему никто не нравится. Слишком тяжелый Гор по характеру.
– Почему он ушел от вас? – спросила Марьяна, и мы с Зинаидой с любопытством стали ждать ответа. Хотелось знать причину разногласий в волчьей семье.
– Не знаю. Ушел однажды и все, – ответил Тверд. – В этом он весь. Никогда не объяснит, не расскажет. Сделает по своему, а ты понимай, как хочешь.
– Я всегда все делал ради вас.
Марьяша подпрыгнула на стуле и испуганно ойкнула, когда раздался голос Гора. Они с Вячиком стояли в дверях кухни.
– Что ж вы так подкрадываетесь?! – она вспыхнула, взглянув на Вячика. – Пугаете!
– А что ж вы такие пугливые? – усмехнулся он. – Пора бы привыкнуть уже. Вокруг вас кто только не ошивается.
– Я ведь не хотел, чтобы вы из леса выходили, – вдруг сказал Гор. – Мне всегда казалось, что там безопаснее. Среди смертных жить, это не только вот это вот все, а еще боль, от которой никуда не деться.
При словах «вот это вот все», оборотень стрельнул в нас взглядом, видимо намекая на отношения между мужчиной и женщиной.
– О какой боли ты говоришь? – Вячик недоуменно нахмурился. – Я не пойму…
– Вы знаете, почему я принял человеческий облик? – Гор устало опустился на стул. – Влюбился.
– Ты?! – воскликнул Тверд, недоверчиво глядя на брата. – В кого?!
– Лет сто пятьдесят назад повстречал я девушку в лесу. Машу Логинову. Она часто к озеру приходила, а я за ней из-за деревьев наблюдал, – волк смотрел в стену невидящим взглядом. – Запала она мне в душу, а показаться я ей не мог… Потом вспомнил, что Яга помочь может… Пошел к ней на поклон.
Его откровения стали для меня неожиданностью. Не был он похож на того, кто мог вот так влюбиться, чтобы голову потерять. Хотя… кто его знает, что у Гора в душе творится. Вот и братья его на вид грозные, а по сути, неплохие ребята.
– В общем, познакомились мы… – продолжал тем временем волк. – Начали встречаться… Так хорошо мне еще никогда рядом с кем-то не было. Черт дернул меня признаться ей, кто я на самом деле. Напугал…
– Она бросила тебя? – спросила я, но жалости к Гору не испытывала. Бросила баба, вот несчастье! Так братья-то причем? С ним за что так? Сам, значит, сбежал из деревни раны зализывать, а их оставил, и полслова не сказав?
– Бросила… – усмехнулся оборотень. – Она охотников привела… Я долго их от Вячика с Твердом уводил, чтобы никто не догадался, что не один волк в лесу. А потом сам ушел.
– Ты о Марии Логиновой говоришь? – Марьяна смотрела на него огромными глазами. – Она у разрушенной церкви жила?
– Да, именно о ней, – подтвердил Гор и спросил: – Откуда ты о ней знаешь?
– Мне о ней бабушка рассказывала. Брата Марии волк на ее глазах загрыз и она умом тронулась, – подруга с опаской отодвинулась от Гора. – Твоих рук дело? Вернее зубов?
– Моих, – честно признался оборотень. – Брат Машин ранил меня, а потом хотел ножом добить. Мне нужно было позволить ему это сделать?
М-да… вот так история… Теперь я на Гора смотрела другими глазами.
– Мог бы и не убивать… – проворчала Марьяна. – Все у вас через кровь!
– Ты смотри умная какая! Ишь, ты! – на табурете появился Евпатий Гурьевич с недовольным лицом. – Как быстро клеймо поставила! А я вот слушаю и начинаю сомневаться, что нам, существам иного мира стоит со смертными связываться! Только неприятности от вас! Вот Гор признался, Машке этой и что? Сразу с ружьем на него! А ведь он в первый раз чувство глубокое испытал! Предали его!
– Подумайте прежде, чем связываться с женщинами, – глухим голосом сказал Гор братьям. – Да и вообще… Боль ведь не только от предательства может быть. Не получится у вас ничего. Они смертные и время для них по-другому идет. Через тридцать лет вы такими и останетесь, а бабы эти в старух превратятся.
Оборотень резко поднялся и, не сказав больше ни слова, вышел. Через минуту хлопнула входная дверь и воцарилась гнетущая тишина.
Во всем этом сквозила такая скрытая боль, что даже Зинка приуныла. Ее вообще пронять трудно было, а тут глаза на мокром месте.
– Эх, бабы… бабы… – домовой осуждающе покачал головой. – Вечно у вас все как не у людей!
– Пойдем-ка, – сказал Вячик Тверду. – Поговорить надо.
Волки вышли, а мы продолжали молчать. Да и что тут скажешь?
– Берите блюдце и с Танькой связь налаживайте, – приказал Евпатий Гурьевич. – Пущай Колоброда уговаривает. Авось послушает ее.
Зина взяла блюдце и, толкнув яблочко, произнесла:
– Катись яблочко, вокруг блюдца обернись! Танька продавщица нам покажись!
Завертелось оно все сильнее и сильнее, а потом показалось нечто странное.
– Что это за червяки? – брезгливо скривилась Марьяша. – Фу…
– Да не червяки это, а капуста! – догадалась я. – На тарелке капуста квашеная!
– Точно…
И тут мы увидели пальцы, раздвигающие тонкие капустинки, после чего показалось заспанное Танькино лицо.
– Чего надо?! Вы на часы смотрели?! Ночь на дворе!
– Разговор есть, – сказала я. – Серьезный!
– Что там такое, белочка моя? – раздался хриплый мужской голос.
– Ничего! Спи! – шикнула куда-то в сторону Танька, а потом проворчала: – Сейчас, в другую комнату выйду…
Изображение задрожало, а Евпатий Гурьевич поцокал языком.
– Настоящая баба! Не то, что некоторые! Нерешительная лиса, от голода померла!
– Я все правильно поняла? – Зинка обвела нас веселым взглядом. – Наша красавица не одна перины мнет?
– Вот, вот… – снова вставил слово домовой. – Кто-то перины мнет, а кто-то задницу жмёт!
– Да хватит уже! – не выдержала Марьяна. – Рот не закрывается!
– О! Куды там! – Евпатий Гурьевич ехидно скривился. – Баба-вековуха, злая как осенняя муха!
Он обиженно фыркнул и исчез.
Наконец, тряска по ту сторону прекратилась и появилась взъерошенная Танька. Она немного припухла со сна, а может и от чего другого… Над ее верхней губой краснели липкие усы. Наливку хлыстала.
– Ну? – она облизнулась. – Рассказывайте.
50
До самого утра Танька не могла уснуть. Она думала, думала… А потом не выдержала и разбудила Колоброда.
– Ты чего? – спросонья спросил он, обнимая ее большой рукой. – Почему не спишь, красавица моя?
– Делать-то, что дальше станем? – продавщица была настроена решительно. – С жизнью нашей?
– Что с ней делать, голубка? – удивился Колоброд. – Жил же я как-то до тебя? И с тобой обживемся. Я свою бабу в обиду не дам.
– А потом ты меня как Вытарашку отправишь обратно и новую бабу заимеешь? – зло поинтересовалась Танька. – Нет, так дело не пойдет. Я себя не под забором нашла!
– Выдумываешь ты, – ласково сказал он, поглаживая ее по белому плечу. – Никто мне кроме тебя больше не нужен.
– Нет, не верю я, – гнула свое продавщица. – Или мой ты или все – расход.
– Да как же мне доказать, что я твой? – изумился Колоброд. – Не пойму чего ты от меня хочешь!
– Хочу я, чтобы мы отправились в мой дом и зажили как нормальные люди! – Танька поцеловала его. – Как муж и жена!
– Так не смогу я как нормальные люди! – раздраженно воскликнул мужчина. – У меня ведь только половина человеческая! Да и вражда моя с Морозом не даст жить нормально!
– И что? Всегда можно выход найти! – Танька прижалась к Колоброду теплым боком. – Ты подумай, как хорошо будет… Я тебе пироги печь стану, детишек рожу… Благодать…
– Не простит мне Мороз, что я тебя увел. Такое сокровище, – тяжело вздохнул он. – Я бы точно не простил.
– А если простит? – хитро прищурилась продавщица.
– Не бывать такому! Точно тебе говорю! – отмахнулся от нее Колоброд, а потом мечтательно протянул: – Ежели бы приключилось так, чтобы все наши споры закончились, то я бы с удовольствием с тобой одно хозяйство вел… Картоху бы выращивал да курочек разводил…
Они обнялись, мечтая об одном и том же, а под дверями замер Шиш, прислушиваясь к разговору влюбленных. Потом он бесшумно развернулся на пятках и был таков.
В тереме Вытарашки было холодно и неуютно. Ей ничего не хотелось делать. Да и вообще, разве она похожа на ту корову, которая своими пирогами да щами Колоброду голову заморочила? Вытарашке хотелось жить по-царски, а не у печи стоять! Пусть она не высшее существо, а всего лишь зловредный дух любовной страсти, но и не смертная! Эх, как она мечтала, что Колоброд силу огромную заимеет, завладеет Морозовым местом и сделает ее женой! Своей ледяной царицей! Но нет… сдался Колоброд… Корову эту смертную себе в койку потащил, а Вытарашку в ее чертоги отправил…
Она зло сжала кулаки и резко повернула голову, услышав шорох за спиной. Это был Шиш.
– Что? Новости принес? – недовольно проворчала Вытарашка. – Или станешь рассказывать, как молодые наши в постелях нежатся?
– Нежатся… – виновато вздохнул Шиш. – Но я не за этим явился. Смертная эта, хочет Колоброда в свой мир утащить!
– Как это? – Вытарашка даже привстала. – Так ведь у них с Морозом вражда!
– Как, как… Подбивает рыжая его покаяться, да с Морозом замириться! – Шиш опасливо приблизился к ней. – Чего делать станешь?
– Не позволю я такому случиться! – Вытарашка побледнела. – Как мне в деревню попасть?!
– Никак, матушка! Ежели только Колоброд туда намастырится, за ним можно успеть заскочить! – быстро заговорил Шиш. – Как только он соберется, я тут же тебе знать дам! Не нравится мне это! Ой, не нравится!
– Возвращайся обратно! Следи за ними! – приказала Вытарашка. – И ежели что, стрелой сюда лети!
* * *
После разговора с Танькой, появилась надежда. Продавщица внимательно выслушала все, что мы ей пытались донести и сказала:
– Ладно… поговорю с Колобродом. Но и вы времени не теряйте! Уговаривайте братьев!
У нас был такой отличный план, что даже переполненный пессимизмом Евпатий Гурьевич, взбудоражился.
– Зря я думал, что вы дуры! Ох, зря! Молодцы девки! Делайте, как решили, авось все получится!
Когда братья вернулись, мы подготовились основательно. Застелили стол скатертью, поставили на него графин с водой и разложили листы с карандашами. Каждый мог написать свое пожелание.
– Это еще что такое? – удивился Мороз, глядя на мою протянутую для приветствия руку.
– Мы подготовили несколько предложений, – взволнованно сказала Марьяша. – Прошу выслушать нас.
Братья пожали нам руки и, усевшись напротив, приготовились слушать.
– Колоброд заречется пакости делать. Переедет в деревню и станет с Танькой жить обычной жизнью, – закинула удочку подруга. Но увидев, что они нахмурились, быстро добавила: – Вы просто не представляете как это хорошо! Колоброд отчего такой злой? Ему хочется доказать, что он не хуже вас! Пусть в деревне живет и приглядывает за хранителями. Силы его с ним останутся и пойдут во благо! Сойдется он с бабой, и думать о глупостях некогда будет! Небось, уже сам намаялся скрываться в лесной чаще!
– Мне кажется, он хорошим хозяином деревне будет! – поддержала Зинка Марьяну. – За ним не бегать с угрозами надо, а дать возможность показать себя с другой стороны!
Братья внимательно выслушали меня, после чего задумались.
– А может оно и правда хорошо будет? – первый заговорил Перплут. – Он не чужой нам. Замиримся, братья.
– Ладно… – согласился Мороз. – Пущай объявляется к ночи. Будем совет держать.
Они поднялись и Морок сказал:
– Нечисти скажите, что шанс мы им дали. Последний.
– Хорошо! – радостно воскликнула Марьяна. – Спасибо вам большое!
– Рано еще благодарить… – проворчал Мороз. – Еще поговорим…
Они ушли, а мы обнялись, чувствуя настоящее счастье. Спасли нечисть сказочную! Теперь главное с Танькой связаться, рассказать ей, чем дело кончилось. И оповестить, что ждут ее кавалера опального к ночи на беседу.
Евпатий Гурьевич всполошился еще под конец нашего разговора с братьями. Он потер ладошки и исчез, оставив на буфете кожуру от мандарин.
Когда в дверь постучали, мы даже немного забеспокоились. Опять неприятности? Но нет… За ней стояла Яга, а за ее спиной переминались с ноги на ногу остальные.
– Да что ты молчишь?! – вдруг проворчал водяной, отодвигая Ягу. – В ножки им покланяться нужно! Спасительницы!
Он грохнулся на пол и вцепился в ноги Марьяне.
– Благодетельницы! – за ним следом упал на колени и полевик. – Буду вам ножки мыть и юшку пить!
– О Боже! Отстаньте! – захохотала подруга. – С ума, что ли посходили?!
– Это я им рассказал! – с довольным лицом заявил Евпатий Гурьевич. – Как мы братьев уговаривали!
– Мы??? – возмущенно уточнила Зинка. – Ты тоже, что ли уговаривал?
– Я морально с вами был, – страдальчески вздохнул домовой. – Посылал лучики добра. Оно и сработало…
