Текст книги "В ожидании зимы. Черный ельник (СИ)"
Автор книги: Анна Лерн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
43
Не удержавшись на ногах, продавщица грохнулась на пол, завыла от боли в пятой точке, а потом похолодела от ужаса. Резинка на трусах лопнула, и теперь они жалкой тряпицей валялись рядом. Красные перья сиротливо трепетали, напоминая диковинную птицу и Танька грустно подумала, что зря она так сильно задрала ногу.
– Бл…душки-оладушки… Вот это картина! – громко воскликнул Колоброд и ее словно жаром обдало. О не-е-ет… Вот это соблазнение!
– Руки убрал! – Танька вывернулась и вперилась в Колоброда гневным взглядом. – Прицепился как клещ! И не заглядывай, куда не надо!
– Это я клещ?! – он смотрел на нее так, будто перед ним была не обычная женщина, а дьявол во плоти. – Да что ж у тебя за рот поганый?! Неужто ты и с Морозом так разговариваешь?!
– Не твое дело как я с ним разговариваю! – огрызнулась продавщица, скривившись от боли. Кожу на макушке саднило, а этот увалень не собирался отпускать ее волосы. – У нас с ним любовь, а ты кто?!
– Теперь и у нас любовь будет! – прошипел Колоброд, подтягивая ее к себе. Их носы соприкоснулись. – Как тебе такое? Ты видать своего гуся крашеного с зада сняла, чтобы красивее казаться?
– Обойдешься! – Танька все-таки попыталась вырваться, но лишь громко взвизгнула. – Больно же! Отпусти!
Колоброд разжал пальцы, и она упала на пол.
– Одевайся, пойдем со мной, – с угрюмым видом произнес он. – И только попробуй мне взбрыкнуть! Мигом в жабу превращу! Голозадая!
Танька испуганно взглянула на него и направилась в спальню, прикрывая ладошкой пятую точку. Пеньюар был настолько коротким, что все добро так норовило предстать пред очами нежданного гостя.
– Ну, девочки! Ну, удружили! – зло шептала она, доставая из шкафа теплые колготы и старый растянутый свитер. – Хорош жених! Прям вот джентельмен! И что теперь делать?!
Продавщица быстро оделась, а потом, воровато оглянувшись, открыла аптечку и нашла там снотворное. Она засунула его в карман и вышла из спальни. Может пригодиться.
Колоброд смотрел на нее, и в нем нарастало раздражение. Что в перьях дура, что в старых колготах чуня. Еще и с головой проблемы. Совсем у Мороза мозги перевернулись такое любить!
– Все? Готова? – проворчал он.
– Готова, – Танька оттянула свитер, прикрывая бедра, и Колоброд раздраженно отвернулся.
– Тьфу ты! Я уже там увидел все, что можно! Оно и гусь там ничего не прикрывал…
Танька злилась еще сильнее. Что значит «тьфу ты»?! Это она «тьфу»?!
Натянув пуховик, она замотал голову шарфом, и нахмурила брови, ожидая, когда Колоброд обратит на нее внимание. В ее душе бушевала ярость, из-за которой было трудно дышать. Хотелось устроить тако-ое-е…чтобы этот древний орангутанг навсегда запомнил Таньку Нетудыхата.
Они покинули дом, и пошли по улице. Колоброд держал ее за руку так крепко, что продавщице казалось еще чуть-чуть, и он сломает ей пальцы.
– Мы что, пешком так и будем идти? – недовольно поинтересовалась Танька. – У тебя сил, что ли нет?
Он молчал, лишь ноздри раздувались от гнева. Продавщица фыркнула и отвернулась. Подумаешь, цаца, какая!
Но как только они дошли до леса, поднялся вихрь, закружил густым снегом, забиваясь в глаза и нос. Танька почувствовала, как ее тело поднимается вверх и завизжала.
– Да не ори ты! – раздался рядом голос Колоброда. – Сама ведь хотела быстрее!
Он прижал Таньку к себе, и она затихла.
Их несло сквозь холод, стужа пробиралась сквозь одежду и когда продавщица уже решила, что ей конец, Колоброд медленно опустил ее в сугроб.
– Прибыли. Вот и чертоги мои.
Танька испуганно огляделась и увидела сруб из толстых бревен. Над дверью сидела большая сова и смотрела на них немигающим взглядом. Вокруг темнели ели под белоснежными шапками снега, и было тихо до жути.
– Теперь ты не госпожа Мороз, а Колобродиха, – он язвительно усмехнулся. – Жаль гуся крашеного с собой не захватила. Я бы еще посмотрел на такую красоту.
– Я Татьяна Нетудыхата! – затрясла кулаками продавщица. – А не Колобродиха!
– Баба Моррроза Колобрродихой стала! Кошмарррр! Кошмарррр! – сорока взмыла вверх, вереща а весь лес. – Вот так вестттть! Вот так вестттть!
* * *
Мы сидели на кухне и ждали. Каждый немного нервничал, но особенно переживал Евпатий Гурьевич. Он тряс пестиком и причитал тонким голоском:
– Забыли! Забыли ей ступку всучить! Не клюнет на нее Колоброд! Не того полёту баба! Как же мы могли самое главное прошляпить?!
– Это хорошо, что она тебя не слышит… – проворчала Зинка, щупая царапину на подбородке. – Пришибленная.
– Все дело испоганили! – не унимался домовой, хватаясь за голову. – Эх, не будет толка!
Хлопнула входная дверь и наши головы повернулись к темному проему, ведущему в коридор. В кухне воцарилась тишина. Волки вернулись!
– Колоброд в деревне! – выдохнул Тверд, опустившись на стул. Его братья вошли следом и Вячик усмехнулся.
– Увел рыжую вашу.
– Как увел? – не поверил Евпатий Гурьевич. – Куды увел?!
– Не знаем мы. Они на границе леса исчезли, – ответил волк.
– Теперь можно Колоброда по следу смертной отыскать! – Баба Яга подпрыгнула на табурете. – Получилось все! Получилось!
– Чудны дела! И как же приманила она его? – задумчиво прошептал домовой. – Ничего не понимаю!
– Так она перед ним в таком наряде щеголяла, что любого приманить можно! – хохотнул Тверд. – Вот и Колоброд не удержался! Перьями соблазнился!
– Какими еще перьями? – удивилась Марьяша. – Танька и перья?
– Красными. Наряд у нее был сногсшибательный, – подтвердил Вячик. – Как у распутниц!
– Пеньюар это называется, – насмешливо сказал Гор.
– Боже… что она там устроила? – я пыталась представить Таньку в пеньюаре с перьями, но у меня это плохо получалось. – С ней хоть все нормально будет?
– А что с ней случится? – кикимора подергала носом. – Ну, может малость дулю помочит Колоброд и будя. Не сотрется ступка!
– Что помочит? – Зинка нахмурилась. Волки начали тихо посмеиваться.
– Что, что… Ой! – отмахнулась от нас кикимора. – Взрослые бабы ведь!
– А-а-а-а… Нет, дулю пусть мочит, лишь бы не обижал, – согласилась Зинка. – Оно ведь для здоровья полезно.
Волки уже заливались вовсю. Остальные тоже начали посмеиваться, а вот мне было не до веселья. Я вдруг подумала о другой стороне этого дела.
– Что если Танька влюбится в него? Она ведь баба одинокая. Измаялась совсем…
– Лучше бы ей этого не делать, – вздохнула Яга. – Колоброду любовь не нужна. Обозленный он на весь мир. Вместо сердца у него в груди черная дыра. Только и думает, как Морозу отомстить.
Мы с подругами переглянулись. Таньку стало очень жалко… Может, не стоило ее Колоброду подсовывать? Как она там бедная?
44
Колоброд завел Таньку в дом, и она с любопытством огляделась. Ну, чё, уютненько… Красивая резная мебель, чистота, приятный аромат сосны, витающий в воздухе. Хорошо живет этот древний тип… Однако.
– Раздевайся, – он бросил на нее недовольный взгляд. В его голосе послышалось плохо скрытое раздражение. – И не отсвечивай. Не то закрою в сарае.
Продавщица стянула пуховик, шарф и присела на широкую лавку, накрытую домотканым половиком. В смысле не отсвечивай? Что, забиться в угол и молчать? Подумаешь… Будто она перед ним плясать собралась!
Тем временем Колоброд ушел в другую комнату и оттуда донесся тихий разговор. С кем это он там?
Танька не вытерпела пытку любопытством и, поднявшись, осторожно подошла к дверному проему. Она одним глазком заглянула в соседнюю комнату и увидела, что ее похититель разговаривает с какой-то дамой интересной наружности.
Женщина была красивой, но какой-то неприятной злой красотой. У нее были темные, изогнутые брови, бледное лицо в обрамлении густых черных волос и алые полные губы.
– Ты зачем ее сюда притащил? – капризно вопрошала она. – Я не желаю видеть здесь баб! Неприятно мне это!
– Слушай, Вытарашка, ты в моем доме голос-то не повышай! – прошипел Колоброд. – Баба Мороза мне для дела нужна! Или ты не знаешь, что моя единственная мечта, жизнь братцу испортить!
– Все равно! Неужто ее нельзя было в другом месте спрятать?! – не унималась дама с чудным именем Вытарашка. – Какая разница, где кобылу эту держать?!
Танька чуть не задохнулась от возмущения. Это она кобыла?! Вот же тварь, бровастая!
– Так я зазнобу Мороза женой сделать собираюсь! Зачем же мне ее держать непонятно где? – удивился Колоброд. – Глупости говоришь.
– Жено-о-ой?! – выдохнула Вытарашка. – Значит я для тебя уже никто?! А ведь от помощи моей никогда не отказывался!
– Да разве я тебя гоню от себя? – Колоброд начинал злиться. – Будь тут, присматривай за Морозовой бабой. У нас дело одно – братца извести. Я как место его займу, ты у меня в почете будешь!
Вытарашка ничего не ответила, но Танька как баба понимала, что она не согласилась с ним, а просто затаилась. Ну вот, еще эта злыдня будет около нее тереться!
Продавщица вернулась на свое место и задумалась. Что же теперь делать? Как поступить? Кто спасет ее? Никто Таньке толком план не раскрыл, лишь попросили соблазнить Колоброда. Но он не спешил соблазняться, что было невероятно обидно.
– Эй, ты! Корова!
Продавщица вынырнула из своих мыслей и подняла голову. У стола стояла Вытарашка и буравила ее грозным взглядом. Ах, ты дрянь…
– Слышь, ты бы рот прикрыла, оглобля, – процедила Танька. – Чё надо?
– Ты хоть знаешь, кто я такая? – неугомонная баба присела напротив. Ее взгляд стал надменным и колючим.
– Не знаю. Мне пофиг, – ответила продавщица, отворачиваясь от нее. – Вот не поверишь! Вообще дела нет.
– Вытарашка я! – оскалилась нахальная мадам. – Ведаю любовными страстями! Да такими, что лишают они человека рассудка! Ничем меня не возьмешь и в черную печь не угонишь!
– Короче, Полторашка, отвяла бы ты от меня. Ведай, чем хочешь, я причем? – Танька угрюмо уставилась на нее.
– Живешь, живи. Только предупреждаю тебя, на Колоброда рот не разевай, – процедила Вытарашка. – Мой он. А ежели надумаешь сунуться к нему, я тебя к самому страшному черту приворожу! Будешь за ним бегать да яйца мыть!
– Так Колоброд же меня в жены взять хочет, – усмехнулась продавщица. – И как мне рот в таком случае не разевать? А?
– Думаешь, он тебя настоящей женой сделает? – фыркнула девица. – Будешь жить тут прислугой, а уж я его постель согревать стану! Поняла?
Танька скривилась и промолчала. Эта может говорить все что угодно. Главное, что сам Колоброд затеял…
– Вставай, да принимайся за тесто! Колоброд пирогов с капустой захотел! – не унималась Вытарашка. – Или руки из одного места растут?
Она полезла в буфет, что-то там долго искала, а потом протянула Таньке скалку. Та взяла ее и медленно поднялась. Продавщица подошла к Вытарашке, схватила ее за грудки и пока ты приходила в себя от такой наглости, приложила скалкой по лбу.
– Точно башка пустая, – прошептала Танька, услышав, как загудела голова мифического существа. – Полежи. Отдохни маленько. А то ты гляди… яйца ей мерещатся. Ты цену им видела? Точно чертячьи…
Она уложила Вытарашку на лавку, а сама еще раз посмотрела на скалку. Пирогов хочет Колоброд? Да не проблема… Тем более Танька и сама жрать хотела. Под ложечкой сосало все настойчивее. Так и гастрит заработать недолго.
– Ну дела-а-а… Ну страсти-и-и! – тоненький голосок прозвучал откуда-то из-за печи и продавщица развернулась в ту сторону, взвешивая в руке скалку.
– Это еще кто?!
– Служу я Колоброду, матушка! Ты поаккуратнее с деревяшкой этой! Неча меня ею охаживать! – из темного угла показался лохматый чудик с длинным носом. Он опасливо посмотрел на лежащую без сознания Вытарашку и покачал головой. – Ты гляди… Вон оно как… Приложила полюбовницу Колобродову…
Танька нахмурилась, рассматривая еще одно непонятное существо.
– Ты кто, спрашиваю?
– Шиш я! – ответил тот, щуря один глаз. – А ты кто? Неужто баба Морозова?
– Она и есть. Давай продукты тащи. Буду ужин готовить, – продавщица увидела вышитый рушник на гвоздике и повязала его наподобие фартука. – Хозяин твой где?
– Ушел батюшка по своим делам. Он передо мной ответ не держит! – Шиш откинул половик и схватился за ручку погреба. – И чево доставать-то?
– Овощи давай, мясо! – Танька насмешливо посмотрела на него. – Как же без мяса?
– Ишь, ты… – Шиш полез вниз, ворча себе под нос. – И часу не прошло, как здесь объявилась, а уже хозяйкой себя почувствовала! Наглые бабы пошли! Ох, наглые! Взвоет еще Колобродушка с этой приблудой!
Когда Колоброд вернулся домой, уже светало. Он представил, как сейчас войдет на кухню и увидит заплаканное лицо рыжей, которая просидела на лавке всю ночь. Эх… навязал себе проблему!
Но к его изумлению на кухне никого не было. Пахло чем-то вкусным, и Колоброд удивленно вскинул бровь. На столе стояли чугунки с едой, накрытые чистым полотенцем. Приподняв его край, он даже рот приоткрыл. Картошка, политая желтым сливочным маслом, мясо жареное под золотистым лучком, пироги с румяными боками… Етить-колотить…
Колоброд бесшумно вошел в спальню и его глаза увеличились в размерах. Рыжая похрапывала в его кровати, разметавшись на белоснежных простынях. Она явно не собиралась прятаться по углам. А где же Вытарашка? Куда она подевалась?
45
Танька проснулась от того, что почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Продавщица сразу догадалась, что вернулся Колоброд, но глаза открывать не стала. Чего он таращится? Не ожидал, что она в его постель уляжется? Вот так вот… Это тебе не Морозу козни строить! Нетудыхата такая порода, что сладить с нею, могут лишь крепкие мужики…
Продавщица пока готовила еду, думала о том, что все-таки должна она пройти свою миссию до конца. На нее ведь все надежды были! Скажут еще потом, что ничего Танька не может, что слабачка она… Разве это дело? Ну, уж нет. Чего там требовалось? Так заморочить Колоброда, чтобы тот о Морозе и думать забыл? Да запросто. Что, что, а неприятности Танька устраивать умела…
– Эй! – раздался над ее ухом голос хозяина дома. – Поднимайся, рассвело уж! Кто спит в такое время?! Лентяи?!
Танька громко зевнула, потянулась до хруста и только, потом открыла глаза. Колоброд навис над ней медведем, прожигая грозным взглядом.
– Доброе утро, – она засунула руку под одеяло и со скрипом почесала живот. – Хорошая у тебя перина, мягкая… Как на волнах плаваешь… Сны приятные снятся…
– Где Вытарашка? – его ноздри раздувались от злости, и Таньке захотелось прижать их пальцами, но она не рискнула.
– Полторашка твоя в сундуке отдыхает, – она кивнула на здоровенный расписной сундук, стоящий у дальней стены – Ты ей скажи, чтобы она много не умничала. А то пугать меня вздумала…
Колоброд медленно повернул голову, посмотрел на сундук, а потом снова на Таньку. Его брови поползли вверх, а потом сошлись на переносице.
– Вытарашка в сундуке???
– Конечно, а где ей еще быть? – искренне удивилась Танька. – Или ты хочешь, чтобы она меня к черту приворожила? Нет, спасибо, не желаю я потусторонними яйцами опекаться. Тут бы свои до кучи собрать!
– Какими яйцами?! – Колоброд нервно задышал, сжимая кулаки. – Еб…шки-воробушки!
– У нее и спроси, – продавщица пожала плечами. – Чем она грозится!
Он поднялся, подошел к сундуку и резко открыл крышку. Вытарашка лежала на тряпье со связанными руками и варежкой во рту.
– Да не может такого быть… – прошептал Колоброд, обернувшись на рыжую. – Да как же это?
А та уже поднялась и пошлепала босыми ногами на кухню. Из-за кровати послышался тихий голосок Шиша:
– Баба эта, батюшка, рубаху твою сама взяла. Я говорил, что ты осерчаешь, что никому не позволено к вещам твоим прикасаться, дык не послушала меня, душа окаянная! Отмахнулась и все! Ты бы выгнал ее. Пущай домой чешет… Чую я, она нам устроит веселую жизнь! Молю тебя, батюшка, пол зад ей и пущай катится!
Из кухни донесся испуганный вопль и Колоброд бросился туда. Он обернулся в дверях и крикнул Шишу:
– Вытарашку освободи!
Рыжая стояла одной ногой на подоконнике, а второй на буфете, прижимая к груди чугунок.
– Помогите! Упаду! Не удержусь! Ой, мамочки! О-о-й!
Колоброд вовремя подставил руки и рыжая свалилась на них. Котелок выскользнул из ее рук и больно ударил Колоброда по ноге.
– Проклятье! – заревел он, со всей дури отфутболивая его. – Какого лешего ты делаешь?!
– Щи хотела сварить! – прошипела Танька. – Жидкое для желудка полезно! Я привыкла питаться, как положено!
Колоброд смотрел на нее так, словно хотел придушить.
Продавщица выгнулась дугой, и когда он отпустил ее, возмущенно одернула рубаху.
– Нечего меня нащупывать! Я другому отдана и буду век ему верна!
– Это мы еще посмотрим… – процедил Колоброд, а потом рявкнул: – Рубаху мою сними! Напялила на такие-то мясы!
– Да ради Бога! – Танька схватилась за подол и потянула рубаху вверх. – Зажрись ты своей тряпкой!
В этот момент в кухню вошел Шиш, а за ним появилась разгневанная Вытарашка.
– Чтоб меня елкой пришибло! – выдохнул Шиш, глядя с открытым ртом как из-под рубахи появляются сдобные телеса. – Эх, трава да бурьяны! Чресла мои пьянь-пьяны!
Колоброд резким движением опустил подол на Таньке и показал ему кулак.
– Я твои чресла к верхушке березы привяжу и отпущу! Ты гляди на него, распундявился недомерок!
А Вытарашка замерла, стреляя темными глазами в Таньку. Она просто исходила злобой, но при Колоброде боялась и рта раскрыть.
– Больше никаких разборок! – металлическим тоном произнес он, обводя всех грозным взглядом. – У меня времени и так нет! Дел полно! Понятно?! Ну?!
– Понятно… – кивнул Шиш.
Вытарашка тоже кивнула через силу, а Танька отвернулась. Тишина и спокойствие в ее планы не входили.
* * *
– Что-о? – Мороз нахмурился, выслушав Зюзю, который подпрыгивал от любопытства. – Ты чего несешь, бородатый?
– Чево слышал, то и говорю! – закивал тот, потирая ладони. – Говорят весть из Яви пришла, будто бы твою зазнобу, невестушку сладкую Колоброд увел! Наверное, поджениться на ней хочет, чтобы тебе напакостить! А кто она, а, Мороз? Смертная што ль?
– Ты что-нибудь понимаешь? – Переплут изумленно посмотрел на брата. – Кого это Колоброд увел? Твою невестушку?
– Кто весть эту принес? – Морок присел рядом с Зюзей.
– Сорока-белобока! Только ей позволяется между мирами летать! – ответил тот. – Сказала она, что самолично видела бабу эту! Описание дала даже! Жопа большая, морда хоч прикуривай! Я сразу подумал, что, правда, это! У нас в Нави похожие были… Такие всем нравятся… Оно ж когда бабы много, так и душа радуется… Руке приятно, да и остальным членам тожечки…
– Да замолчи ты уже со своими членами! – рявкнул на него Переплут. – Кто о чем, а Зюзя о телебоньках!
– Ерунда какая-то! – Мороз нервно прошелся по комнате. – Что они там опять начудили?
– Может Колоброд кого-то из троих девиц утащил? Только с чего он взял, что у тебя зазноба имеется? – Переплут устало присел на лавку. – Ну что, возвращаемся?
– Нет, подождем три дня, как и собирались, – задумчиво произнес Мороз. – Пускай эта история своим чередом идет… Любопытно. Я быстрее поверю, что нечисть из деревни кого-то Колоброду специально подсунула, чтобы выманить его. Для себя стараются, заразы!
– И хорошо ведь! Тебе его к ногтю прижать надобно! – улыбнулся Переплут. – Глядишь и встретитесь! Потолкуете по-братски!
46
От Таньки не было никаких вестей, и мы уже не знали, что и думать. В голову лезли самые страшные мысли, потому что Колоброд все-таки личность очень противоречивая и злобная. Вдруг ему захочется Таньке что-нибудь плохое сделать?
– Раньше думать нужно было! – несмотря на то, что у Зинки к продавщице появилась неприязнь после их драки, она тоже переживала. – А то мы от радости сунули бабу в самую гущу событий, а сами тут отсиживаемся! Не честно!
– Ладно, все виноваты! Чего по сто раз одно и то же повторять? – огрызнулась Марьяша. – Делать-то что?
– Не надо ничего делать! – запереживал Евпатий Гурьевич. – Пущай она у него сидит! Что ж вы такие неугомонные?! Хорошо же все идет! Опять вожжа под хвост попала!
– Хоть бы узнать, как дела у нее… – я умоляющим взглядом посмотрела на Ягу. – Может можно как-то связаться?
– Связаться? – она задумчиво потерла подбородок. – Хм… как же связаться…
– А чего тут думать? Нужно к колдуну идти! – вдруг заявила кикимора. – Он еще с нами за рубаху не рассчитался! Пущай дает золотое блюдечко с наливным яблочком!
– Откеля оно у него? – возмущенно протянул полевик. – Вещица-то колдовская!
– Спёр, – ответила Агапа Корниловна. – Я случайно у него увидела блюдце, а вам не сказала, потому что просил он слезно. Умолял. Мол, ежели вы прознаете, жизни ему не дадите. Клялся, что никогда им пользоваться не будет… Ну, я и не стала говорить… И так мы вечно ссоримся да лаемся…
– Ох, не врала бы ты! Бесстыжая! – водяной покачал головой. – Видел я, как ты от него полную корзинку мухоморов тащила! Продалась за гриб! Мелочевка болотная!
– Ах ты, жаба подводная… – кикимора задергала носом. – Сам ты брешешь!
– Хватит! – прикрикнула на них Яга. – Потом разбираться будем, кто неправду говорит!
– Так как у него блюдце взять? Не отдаст ведь, – мне очень хотелось увидеть Таньку и услышать, что у нее все хорошо. Чтобы совесть успокоить.
– А мы волков к нему пошлем, – подмигнула мне Яга. – Им он точно отдаст. Спужается!
Осталось лишь дождаться оборотней, которые куда-то умотали еще вчера вечером.
– Не лезли бы вы… – снова завел свою пластинку домовой. – Вдруг у них там все полюбовно решилось, а вы со своими носами любопытными все разворошите! Лежат себе сейчас на перинах, нежатся… Клюквенную настойку попивают, капусткой квашеной закусывают, да срамными делами занимаются!
Такого варианта исключать было нельзя, ведь Таньку туда для этого и послали. Но на душе скребли кошки.
К обеду пришел один Тверд, он что-то проворчал о том, что братья заняты какими-то делами, и прийти не смогли. Какие в деревне были дела у волков, я не понимала, особенно у Гора, но сейчас думать об этом не хотелось.
– Нужно у колдуна золотое блюдце забрать с яблочком наливным, – сказала ему Зинка, а потом добавила: – Поможешь?
– Ладно… – он посмотрел на нее хитрыми глазами. – А что мне за это будет?
– В смысле? – подруга угрюмо уставилась на него. – Ничего.
– Ну, тогда я никуда не пойду, – заявил волк, развалившись на стуле. – Так что, думайте.
– А чего ты хочешь? – Марьяна прищурилась, рассматривая его подозрительным взглядом.
– Пусть поцелует меня. – Тверд кивнул на Зинку. – Тогда соглашусь.
– Чего-о-о? – она вытаращила на него глаза. – Совсем что ли?! Не буду я тебя целовать!
– Как хочешь, – оборотень пожал плечами. – Мое дело предложить.
– Зин, – шепнула ей Марьяша. – Ты бы не была так категорична… Значит, Таньку мы подставили, а сами в кусты? Ее там возможно не только целуют…
– Так бери и целуй его! – возмутилась Зинка. – В чем проблема?
– В том, что он хочет твоего поцелуя, а не моего!
– Вот, вот, – подтвердил Тверд, прислушиваясь к их разговору. – Правильно она говорит.
– Ухо убрал! – фыркнула в его сторону Зинка. – Сидит, греет! Еще и комментирует!
– Слушай, неужели так трудно поцеловать его? – я придвинулась к ней почти вплотную, чтобы волк не услышал. – Он не страшный… Даже наоборот… вы друг друга знаете, да и вообще, когда ты такой недотрогой стала?!
Зинаида одарила меня убийственным взглядом, помолчала, а потом сказала ему:
– Принесешь блюдце, поцелую. Авансы раздавать не собираюсь. Понятно?
– Хорошо. Без вопросов, – сразу согласился Тверд. Он даже не пытался скрыть довольную улыбочку. – Ждите с блюдцем.
Оборотень ушел, а Евпатий Гурьевич ехидно произнес:
– Эх, красота… пошли бабы по рукам. Одна другой лучше! Счас поцелуй, опосля распихушки по перинам… не жизнь – лафа и цимес!
– Ты бы не вякал, – угрожающе сказала Зинка. – Иначе будешь сам, и целоваться и распихушки устраивать с цимесом.
Но домовой хихикал, получая удовольствие от происходящего. Он точно не боялся ее угроз.
Тверд вернулся примерно через полчаса. Он вошел на кухню и с деловитым видом протянул Зинке золотое блюдце с голубой каемкой.
– Как обещал.
– А яблочко где? – подруга приняла блюдце с недовольным лицом.
– Точно. Забыл, – волк засунул руку в карман и достал наливное яблочко, ехидненько улыбаясь. – Пожалуйста.
После этого оборотень указал на свои губы, намекая на поцелуй.
Зинка поднялась на носочки, чмокнула его и скривилась.
– Все?
– Не-е-ет, так дело не пойдет! – возмутился Тверд и вырвал из ее рук яблоко. – Я сказал поцеловать меня, а не клюнуть!
– Отвернитесь, – прошипела нам Зинаида, а потом погрозила волку пальцем. – А ты смотри! Протянешь лапы, прибью!
Похохатывая, все отвернулись. Но прошло уже несколько минут, а нас никто не просил повернуться обратно.
Я не выдержала первая. Картина, представшая перед моими глазами, была чудесной. Зинка и Тверд самозабвенно целовались, позабыв обо всем на свете.
– Эй, завязывайте! Подруга, ты уже за десять тарелок отработала!
Подруга отпрянула от него и зло прошипела:
– Прилип ко мне как банный лист к мягкому месту!
Но волк совершенно не обиделся. Он подмигнул ей и уселся рядом с Евпатием Гурьевичем, который похрюкивал от смеха.
– Ой, не могу! Вот так дела-а-а-а! Прелюбодейство на прелюбодействе! Ежели таким темпом телега покатит, так и до сопливых чадушек недалече!
