Текст книги "Святая развратница, или Отвергнутая жена Дракона (СИ)"

Автор книги: Анна Кривенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 13. Лоза и камень...

Рука болела неимоверно, хотя двигать кое-как пальцами я могла. Уже в комнате попросила Грету замотать руку куском ткани, а потом отправила девчонку в общую помывочную переодеться и промыть собственные раны.

Грета вернулась через полчаса с замотанными коленками. К счастью, раны были незначительными, да и выражение лица Греты радовало.

Она сияла и смотрела на меня, как на восходящее солнце.

– Спасибо вам, госпожа... – прошептала девочка смущенно. – Вы первая, кто посмел запретить Ведьме наказывать слуг…

– Ведьме? – переспросила я, морщась от боли в руке.

– Да, так зовут Ариадну за глаза. С тех пор, как она прыгнула в постель к господину, стала невероятно злой и нахальной…

Грета осеклась, побледнела, а потом испуганно выдохнула.

– Простите... госпожа. Я не должна была...

Я отрицательно мотнула головой.

– Не стоит... я уже догадалась, что герцог имеет с этой женщиной противозаконные отношения. Только... не рано ли тебе так выражаться про постель, дорогая?

Грета покраснела, пробормотала что-то невразумительное, после чего начала оправдываться:

– Просто... все так говорят. И нас с братом не стесняются. Я думала, что это нормально…

– Не нормально... – мягко прервала я. – Лучше избегать речей, в которых есть место грязи… Поверь мне, этот мир настолько испорчен, что мерзость сама по себе прилипает к человеку, а если мы будем её распространять ещё и сами, станем тухлым болотом со стоячей водой. Говори только о том, что чисто, что сияет, о чем хочется петь и радоваться. Это сделает твою душу кристально чистой. Поверь мне, такие люди гораздо счастливее остальных…

Нет, это не была религиозная лекция. Это был хороший совет от человека, который провёл эту жизнь далеко не в райских кущах.

Грета успокоилась и, просияв, кивнула.

– Спасибо, госпожа... – прошептала она трепетно. – Вы словно святая! Я знала, что всем тем грязным слухам, которые ходят о вас, не стоит верить...

Моё сердце ёкнуло. Конечно, я прекрасно знала о кошмарной репутации Сюзанны, но лишнее напоминание об этом вызывало неприятные ощущения.

– Забудем об этом, – отмахнулась я. – Помоги мне переодеться и привести себя в порядок.

Да, платье на мене было испорчено, но Грета очень ловко справилась со всеми застёжками и помогла облачиться в более тёплый наряд. Испорченное платье поспешила отнести в прачечную, пообещав, что постирает и зашьёт его лично. Весь день служила мне со всей возможной отдачей, позабыв о своих коленях, но к ужину девчонка не вернулась, и я начала немного нервничать.

А что, если Ариадна снова принялась за своё?

Однако вскоре нарисовалось ещё одно тревожное обстоятельство: возвратился хозяин поместья. Я наблюдала за прибытием его отряда из окна и всем нутром ощущала, что Юлиан де Армье находится в дурном расположении духа. Его движения были резкими и нервными. Он раздавал указания отрывисто и создавал вокруг себя атмосферу гнёта и тьмы.

Меня пробрало даже с такого расстояния.

Поспешила отступить от окна и невольно схватилась за сердце.

Если эта химера и ведьма Ариадна нажалуется на меня и Грету, спастись будет трудно. Но я-то всё стерплю, а вот это прекрасное дитя…

Кулаки сжались сами собою. Нет, я не позволю ей навредить! Костьми лягу, но защищу светлого, доброго ребенка, которого, в лице ненормальной управляющей, хлестала судьба…

Но бежали часы, а ко мне никто не приходил. Я ожидала, что разгневанный Юлиан ворвётся с минуты на минуту и отыграется за непослушание своей негодной любовнице, но он так и не появился. Как и Грета, которая совершенно точно обещала мне в это время ужин…

От переживаний я даже отвлеклась от боли в слегка распухшей левой руке. Кстати, двигать ею почти не могла, поэтому держала аккуратно вдоль тела, хотя каждое движение могло вызвать острую боль.

Наступила ночь. Во дворе и в саду потушили факелы, и мне пришлось тоже задуть единственную свечу.

Напряжение достигло пика. Перед глазами всплывали картины, как Ариадна изуверски наказывает Грету, и желание броситься на помощь всё сильнее накрывало душу.

Наконец, я не выдержала отсутствия новостей и решилась наперекор всему выйти из комнаты и поискать ребёнка.

Грета говорила мне ранее, что её спальня находится на первом этаже в крыле для слуг. Они живут там с боратом-конюхом по имени Коди. Я просто пройдусь туда и поищу девочку, а если встречу кого, буду вести себя, как законная госпожа. Думаю, кроме самого герцога мне никто не страшен…

***

Узкие коридоры поместья были едва-едва освещены редко висящими канделябрами. Я не встретила ни души, пока спускалась на первый этаж. Холл был тоже пуст.

Сердце трепетало от волнения, и я поспешила как можно быстрее миновать дверь в кабинет герцога. За лестницей нашла вход в крыло для слуг и устремилась вперед, слишком громко шурша юбкой.

Поместье погрузилось в сон, хотя за некоторыми дверьми я слышала приглушённые разговоры.

Где же здесь комната Греты? Ни опознавательных знаков, ни надписей на одинаковых дверях не было.

Отчаянно прикусывая губу, я дошла до самого конца коридора и замерла, не решаясь постучать в самую невзрачную из них.

На помощь мне пришли высшие силы, не иначе, но в тот же миг эта дверь открылась и на пороге возник сонный... мальчишка-конюх – младший брат Греты.

Испугавшись моего неожиданного присутствия, он вздрогнул и в ужасе распахнул глаза, но я приложила указательный палец к губам и приглушенно спросила:

– Где твоя сестра?

Наконец, Коди понял, с кем имеет дело, неуклюже поклонился и шепнул в ответ:

– Как только вернулся господин, её вызвали на работу, и с тех пор я её не видел.

Я тревожно прикусила губу. Сбываются мои самые дурные предположения.

– Спасибо, Коди... – прошептала, устремляясь прочь. – Спи! Я попробую её отыскать.

Это было провальной идеей с самого начала. Я никто, я преступница, которую ещё совсем недавно оскорбляли в лицо и морили голодом, а сейчас я вмешиваюсь в вопросы, в которых не понимаю. Но мой страх о Грете был настолько велик, что я не могла остановиться.

Возвратившись в холл, вдруг услышала какую-то возню во дворе и решительно выскочила туда.

Крыльцо утопало в полутьме, сад вообще казался одним сплошным чёрным пятном.

Шум доносился откуда-то издалека, пугая своим неясным происхождением. И вдруг темноту ночи прорезал безумный, просто нечеловеческий крик.

У меня кровь застыла в жилах, тело окаменело. Кричала, нет вопила женщина, и это напоминало самые страшные кошмары, которые только может нафантазировать человек. Но Грета…

О Боже, где-то там Грета…

Крики прекратились, но ноги сами понесли меня вперед, и уже через мгновение я бежала по тёмной аллейке навстречу непонятному шуму. Вдруг впереди показался неясный силуэт. У меня хватило ловкости и скорости, чтобы нырнуть в кусты и затаиться. Задержала дыхание и начала мысленно читать молитвы, когда силуэт стал приобретать всё более чёткие очертания.

Вскоре стало понятно, что по аллейке спешит мужчина, несущий на руках... безвольное девичье тело.

Очень неожиданно из-за туч показалась луна, и на землю пролился холодный серебристый свет.

Я зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть, потому что в мужчине узнала Юлиана, а на руках он нёс девушку, с руки которой капала кровь, оставлял на аллейке отчётливую дорожку следов.

О Боже! Это зрелище было достойно Книги Мертвых, где описывались самые страшные и могущественные демоны потустороннего мира, но, к своему удивлению, я не испугалась. Наверное потому, что осознала: так просто этого человека мне не победить. А человек ли он?

Да, бывают моменты в жизни, когда приходится делать особенный выбор. Эти моменты всегда невыносимы до крайности, а выбор не так уж велик: ты или капитулируешь, сдаёшься, теряя всякую надежду, или, наоборот, становишься крепким, как скала. Эта крепость делает тебя очень сильным противником. Потому что отчаявшийся, но не сломленный человек бывает подобен бесчувственному куску камня. Такие не предают, не ломаются и не опускают лиц. Они готовы разбиться вдребезги, но не уступить.

Я – лоза, но теперь ещё и камень. И не опущу лица при виде персонального демона, несущего на руках свою жертву -окровавленную девушку.

Я узнаю, кто он такой. Я добьюсь того, чтобы свет уничтожил как можно больше тьмы в этом месте и среди этих людей. Даже если мне придётся умереть после всего…

Если Юлиан де Армье чудовище, которое однажды захочет сожрать меня окончательно, я стану камнем, об который он обломает зубы, подавится и получит несварение желудка.

С этого момента буду считать, что вошла в новую стадию войны с тьмой и несправедливостью…

Да поможет мне моё небо!

Герцог скрылся за поворотом, а в этот момента на аллейке, с той стороны, откуда он пришел, появилась… Грета.

Выскочила ей навстречу и кинулась к девочке, хватая ее за плечи. Грета была страшно бледной, ее трясло, словно от ужаса. На меня посмотрела глазами, в которых плескалось начинающееся безумие.

– Грета! Грета!!! – зашептала я. – Что с тобой? Ты ранена?

Девочка несколько мгновений всматривалась в мое лицо, словно пытаясь понять, кто я, но потом ее черты смягчились, в глазах появилось узнавание.

– Всё н-нормально, госпожа... – прошептала она, опуская голову, но я поняла, что она говорит неправду.

Нахмурилась и заставила служанку снова посмотреть на меня.

– Грета, вижу, что ты боишься. Обещаю, что никому ничего не скажу. Только объясни мне, что происходит?

– Не могу! – жалобно прошептала девчонка. – Господин запретил рассказывать, и особенно вам. Меня накажут и выгонят отсюда, если я скажу хоть слово. Пожалуйста, не вынуждайте меня!

И я поняла, что Грета будет молчать.

– Ты сильно пострадала? – уточнила я, чувствуя, как сжимается сердце.

– Нет, госпожа, – ответила Грета, и мне показалось, что это прозвучало искренне. – Со мной всё в порядке. Просто... есть вещи, которые нельзя знать никому. И не ищите на них ответы, госпожа. А еще… – девчонка приблизилась ко мне почти вплотную и добавила: – Ни в коем случае не ходите в западное крыло поместья! Это слишком опасно для вас. Смертельно опасно! Обещаете?

Я не могла такое обещать, а лишь тихонько прошептала в ответ:

– Спасибо, дорогая. Я учту…

Отвернулась, с каким-то невыразимым ощущением рассматривая дорожку крови на узкой аллее сада…

Глава 14. Наказание...

Уснула только под утро: перед глазами постоянно вспыхивала картина, увиденная ночью в саду.

О чём предупреждала Грета? Что за тайны в этом поместье могут быть смертельно опасными для меня? Точнее, для Сюзанны…

Казалось, что я всего на минуту закрыла глаза, как меня разбудил самый настоящий грохот в дверь.

Вскочила в ужасе, не понимая, где нахожусь.

– Открывай, Сюзанна! Немедленно!!! Или я разобью эту дверь к демоновой матери!!!

Юлиан не говорил, а рычал. Я дрожащими руками накинула на себя плащ, потому что спала в нижнем платье. С некоторым трудом натянула на ноги сапоги, а распущенные волосы, которые тяжёлой волной спадали до самого пояса, даже не стала поправлять. Кстати, рука болела немного меньше, хоть и ныла от движений.

Осторожно убрала засов и отступила на несколько шагов назад.

Юлиан рывком ввалился в спальню, а вслед за ним отчётливо потянуло брагой: похоже, хозяин поместья был изрядно пьян.

И действительно, волосы герцога оказались спутанными и неопрятными, одежда измятой. Кажется, он даже не переоделся с тех пор, как приехал. С некоторым ужасом я обнаружила на его рубашке несколько капель крови и вспомнила окровавленную девушку в этих крепких руках.

Мне стало действительно страшно.

Юлиан смотрел на меня убийственным взглядом, словно намеревался прожечь во мне дыру.

– Спишь, распутница? – процедил он, и я поняла, что ненависти в его глазах стало ещё больше. – Нет, ты не просто распутница, ты – убийца! Страшное существо, самая настоящая ведьма, которая недостойна того, чтобы жить! Почему я ещё не убил тебя? Наверное, потому что месть страшнее смерти. Я хочу своими глазами наблюдать, как ты будешь унижена и растоптана. Я хочу видеть, как ты будешь захлёбываться рыданиями и умолять меня о милости. Но я не чудовище, чтобы действовать твоими методами. Я уже понял, что для тебя нет ничего, важнее гордости, поэтому... я тебя её лишу! А сейчас на выход! С этого дня ты будешь жить в конюшне и ежедневно по нескольку раз убирать навоз в стойлах моих лошадей. Я лично буду принимать твою работу, и, если, не дай Бог, ты не справишься, пеняй на себя!!!

Я слушала пьяного герцога с ужасом на лице, искренне не понимая, что послужило усилением его ненависти к Сюзанне. Мы не виделись несколько дней, я не давала ни малейшего повода злословить меня... хотя… Ариадна. Точно! Я не покорилась его любовнице, как же я могла об этом забыть! И это приравнялось к очередному «жуткому» преступлению.

Сжала губы.

– Выйдите, пожалуйста, чтобы я могла надеть платье, – проговорила спокойно, – и тогда я пойду на конюшню…

– Нет! – как отрезал герцог. – Пойдешь так!

Сделал несколько нетвердых шагов вперед, заставив меня дёрнуться, потом пальцем подцепил край плаща и, откинув его, начал рассматривать моё нижнее платье.

– Прекратите! – отшатнулась я, обратно кутаясь в плащ. – Это неприлично! Вы хотите, чтобы на вашу невесту в одном белье пялились другие мужчины?

Юлиан скривился.

– Тебя же это обычно только возбуждало, невестушка! Ты же только того и ждёшь, чтобы перед кем-то оголиться! Хватит прикидываться святой, потаскуха! Одевайся! У тебя минута!!

И вышел из спальни, оставив меня подрагивать от напряжения.

Этот демон во плоти сам не знал, чего хотел. То иди так, то одевайся! Понятно, что его желание – причинить мне как можно больше душевной боли.

Я стремительно впрыгнула в платье и кое-как заколола волосы булавками. Орудовать одной рукой было трудновато, потому что вторую старалась не нагружать, но справилась я быстро. Вышла в коридор, кутаясь в спасительный плащ и понимая, что снова придётся смиряться и терпеть, но… я же не Сюзанна. Я к такому очень привычна.

Да уж, женщина, которая посылала меня сюда, знала, что делает. Лучше меня эти унижения не вытерпит никто, а Сюзанна от перспективы пожить около навозных куч уже точно закатила бы истерику или стала биться в припадке…

На улице самом деле едва занялся рассвет, и даже слуг вокруг сновало ещё очень мало.

Герцог шёл впереди, слегка пошатываясь от выпитого. Я чувствовала поднимающийся в душе гнев, хотя и пыталась подавлять его. Было противно, что Юлиан решил мстить своей невесте только из-за жалоб какой-то там любовницы. В моих глазах это было крайне низко, даже несмотря на очевидную вину Сюзанны.

Хотя, положа руку на сердце, я могла сказать, что на самом деле ненависти к Юлиану не испытываю. Ненависть – это страшное рабство, и герцог тому пример…

У конюшен нас встретил Коди, который посмотрел на меня очень испуганно. Поклонился герцогу, потом мне, но за последнее получил увесистый подзатыльник от Юлиана со словами:

– Этой женщине не кланяйся! Я приказал!!!

Коди сглотнул и кивнул, отступая в сторону.

Герцог вошёл в конюшню. Я последовала за ним, чувствуя, как в нос ударил тяжёлый запах конского навоза. Привычный запах.

В монастыре я два раза в месяц работала в конюшнях, ухаживая за лошадьми приезжих паломников. Работа эта была тяжёлой и хлопотной, но не более сложной, чем носить воду из горного ручья или стирать вещи в реке на всю Обитель.

Поэтому ничего в этом месте меня не испугало.

Правда, лошадей было реально в два раза больше, чем я привыкла видеть в монастыре. И все они со своим характером…

– Лопату я тебе не дам… – бросил герцог через плечо. – Навоз собирай руками, Сюзанна! Эти руки ни на что более не годятся...

С этими словами он развернулся и стремительно направился к выходу, оставив меня наедине со своим диким приказом.

Да уж, собирать экскременты голыми руками даже для меня было весьма непросто.

Очень изобретательное наказание, браво! Даже для той, кто тяжело работает всю свою жизнь!

А тут еще и рука...

***

К обеду я закончила чистить лишь половину стойл.

Плащ сняла и аккуратно свернула его, спрятав в стоге сена... Рукава закатила и, повязку с руки тоже пришлось убрать, чтобы не запачкать. Она мне еще пригодится потом, если рука начнет болеть. Найдя небольшой обломок доски, принялась за работу.

Да, герцог запретил пользоваться инструментами, да их и не было нигде. Но плоская деревяшка – это не орудие труда, так что приказ не нарушен. Правда, работала почти всё время одной рукой, потому что другая – всё еще слегка опухшая – побаливала. Но это явно был не перелом. К счастью.

Старое корыто было тем самым сосудом, куда я палкой сгребала навоз. Лошади оказались смирными, против меня ничего не имели. С каждой из них я начинала разговор мягким нежным голосом, и они воспринимали новое лицо весьма благосклонно.

Корыто выносила на задний двор, высыпая навоз в специальную яму. Приходилось часто курсировать туда и обратно, потому что тяжести я поднимать не могла. Кстати, эту яму я заприметила заранее благодаря природной наблюдательности. Если бы не это, сейчас бы испытывала затруднения, ведь никаких конкретных инструкций и объяснений мне никто не дал.

Издалека на меня поглядывали слуги и откровенно смеялись. Хоть и не все. Но большая часть веселилась от души, наблюдая, как опальная невеста господина ковыряется в испражнениях. Презабавное зрелище, наверное, но... мне было реально плевать.

Как там поется в одной старой народной песне?

«Гром и грозы пересудов,

Льются в душу из ведра,

Но на зло врагам я буду

Благодарна и бодра!»

Предки знали, как выживать. Люблю эту песню, она как раз обо мне…

Улыбнулась, ошарашив насмешников, и пошла работать дальше…

Уже через час почувствовала немалую усталость. Так как я провела полдня без завтрака, меня настиг естественный упадок сил.

Взглянула на свои жутко грязные руки и поняла, что именно они могут стать моей самой большой проблемой.

Отмыть навоз от рук оказалось делом несложным, но вот запах... стойкий тошнотворный запах остался.

Прилегла на сено и устало прикрыла глаза.

Желудок заунывно запел, умоляя о крошке хлеба и чашке воды, но я привычно отмахнулась от его трелей.

Просто полежать, хоть немного...

Задремала, потому что проснулась от шёпота в ухо:

– Госпожа! Проснитесь, госпожа!

Грета!

Я распахнула глаза, радуясь, что увижу свою маленькую подругу, но девчонка выглядела страшно обеспокоенной.

– Госпожа, я принесла вам поесть. Вот возьмите! Еду должна была принести вам кухарка, но я уговорила ее отпустить меня и по дороге прихватила еще одну порцию хлеба. Но меня не должны видеть! Господин не хочет, чтобы я служила вам…

Она сунула мне в руки свёрток, пахнущий хлебом, и кувшин молока.

– Я побегу, мне оставаться здесь нельзя. И ещё! – Грета заколебалась немного, а потом всё-таки произнесла:

– Не обижайтесь на господина, прошу вас! Он неплохой... человек. Это всё глупые сплетни о вас виноваты! Как только господин узнает, какая вы на самом деле хорошая, то перестанет вас обижать!!!

Я горько усмехнулась.

– Думаю, Грета, ты немного ошибаешься. Он наказал меня конюшней за то, что я защитила тебя от ведьмы. Разве это достойно хорошего человека?

– Нет, что вы! – запротестовала девочка. – Не в этом причина!!!

Она мялась, всё время оглядывалась, словно страшно боялась произнести последующие слова, но потом всё-таки решилась и прошептала:

– Это всё из-за леди Аривы – сестры господина Юлиана! Он думает, что в её болезни виновны именно вы! А вчера... вчера… он страшно разозлился, потому что… ой!

Грета не договорила, вскрикнув, потому что заприметила, как в конюшню вошёл кто-то из работников.

– Простите, я больше не могу! – пробормотала она и мышкой нырнула в тень, попытавшись выскользнуть из конюшни.

Работник быстро свернул за угол и исчез из поля зрения, а я осталась сидеть на земле, с едой в руках и с роем мыслей в голове.

Так дело не в любовнице Юлиана де Армье, а в его сестре?

Кажется, в глубине моего сознания начала формироваться туманная, но всё-таки догадка.

Чтобы не пачкать хлеб зловонными руками, которые невозможно было отмыть нормально, пришлось завернуть еду в тряпку. Хорошо, что сверток, в котором Грета притащила хлеб, был чистым и как раз для этого подошел. Спасибо девочке. Да благословит ее Всевышний!

Съев половину хлеба и выпив бо́льшую часть молока, я почувствовала себя лучше. В разуме всплывали одна теория за другой, но я совершенно не могла представить, что такого умудрилась совершить Сюзанна с леди Аривой, что заслужила настолько жгучую ненависть её брата.

Наверное, я просидела бы так ещё долгое время, как вдруг услышал шум и крики людей снаружи.

– Леди! Это леди!!! Скорее, зовите Его Светлость!! – кричали вразнобой голоса, и мне стало тревожно и любопытно.

Набросив плащ, я поспешила во двор, однако, когда до выхода из конюшни оставалось всего несколько шагов, в проёме двери показался... огромный драконий глаз.

Я замерла, почти не дыша. Этот глаз с продолговатым зрачком и желтоватой радужкой рассматривал меня долго и очень пристально.

О небо! Дракон!!! Что он тут делает? Почему пришёл именно ко мне???

Я уже даже не слышала ни криков, ни суеты, потому что не могла отвести взгляда от этого притягательного чудовища.

Потом сглотнула, сделала ещё пару шагов вперёд, ощущая глубокий трепет, и робко произнесла:

– Привет! Меня зовут Елизавета…