Текст книги "100 дней после развода (СИ)"

Автор книги: Анна Кэтрин Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 16.

Я стояла и дышала настолько тяжело и глубоко, чтобы могла сравниться с огнедышащим драконом. А картина была такая, как будто бы я поймала всех на горячем.

Руслан округлил глаза и слегка приоткрыл рот, смотрел на меня, не понимая, как я здесь вообще оказалась и что от меня ждать.

Эта дрянь, которая полезла на моего мужа, охнула и постаралась прижаться спиной к спинке диванчика.

Я облизала губы, чтобы они не подрагивали у меня и хрипло выдохнула.

– То есть после этого я еще должна перед тобой за что-то извиняться, так?

Матвей вскрикнул, взмахнул ручками, и я перехватила его одной рукой, посадила на бедро.

Руслан вздохнул, собираясь что-то мне сказать, но я не позволила ему никак участвовать сейчас в моем монологе.

– То есть после этого ты мне будешь говорить о том, что ты не виноват. А сейчас ты что делаешь? Сейчас ты не предаешь свою семью? Ах, нет, нет, ты, наверное, позвал ее для того, чтобы поговорить о высоком. Например, о последних работах Рембрандта. Так? – Переведя взгляд на эту дрянь, я еще тяжелее вздохнула и заметила. – А вы устроились в новую школу? А там еще никакого папика не подцепили? Или, может быть, вы перешли уже на учеников? Интересно, а новое руководство вообще в курсе о том, из-за чего вас поперли с предыдущего места работы?

– Полин, ты сейчас успокойся, ладно? – Попытался вклиниться в мою речь Руслана, но я покачала головой.

Черт с два, я успокоюсь!

Я спокойно восприняла его уход.

Я спокойно восприняла наш развод.

Да, господи, я даже спокойно восприняла тот факт, что через три месяца после развода мы оказались почему-то все равно в браке.

Сейчас я спокойной быть была не намерена.

Я не хотела быть сейчас удобной ни для кого.

– Руслан, ты бы помолчал. А если так не терпится поговорить, то обсуди со своей мамой как это так, она, зная, что мы еще в браке, вдруг резко приехала и захотела забрать у меня венчальное колечко бабушки. Или что, это она для новой пассии для твоей решила таким образом подарок сделать? Правильно? А пассия-то в курсе, что это колечко сначала носила первая жена?

Я перевела взгляд на его любовницу и нахмурила брови.

– Что вы молчите, Мария Антоновна? Вы хоть скажите, у Руслана рога растут или как? Или вы, может быть, вообще в школу не устроились, а сидите где-нибудь у него в компании под боком и кофе на попе приносите?

Меня несло, меня трясло.

Мне казалось, что если я сейчас замолчу, меня просто разорвет.

Я хотела высказать все то, что я хранила в себе все эти три месяца из-за того, что я не имела права как-либо показывать свое недовольство.

Но теперь, когда у меня в наличии был только Матвей, который еще толком не понимал, что происходило, я не собиралась замалчивать никакие проблемы. И уж тем более разговаривать в другом тоне с этими предателями.

Они ничего другого не достойны.

И пусть они вместе потом варятся в адском котле. Оба предателя.

Одна знает, что он женат и лезет на него.

Другой знает, что у него жена и трое детей идет налево.

Я не была жестокой в этой ситуации.

Я была справедливой в этой ситуации.

И, выхватив мобильник, я автоматом смахнула с экрана все значки, разблокировав камеру и сделала офигительную себе фотку на память о том, как Руслан сидит со своей пассией в кондитерской.

– Да, и если после такого, Руслан, ты еще вздумаешь, посмейте приблизиться к детям, поверь, дальше моим следующим шагом, помимо того, что мы узакониваем нормальный развод, будет дело о лишении родительских прав. И в этом деле я как раз-таки подниму вопрос твоего морального облика, который отнюдь не отдает ангельским сияниям. Я буду говорить о том, что ты спал с учительницей дочери. А эту учительницу ославлю на все соцсети. Так, что она ни в одной школе не приживется. Ни в государственной, ни в частной. Потому что после того, что вы сделали, и еще смеете здесь с наглыми рожами сидеть и задавать мне тупые вопросы…

– Полина, ты если сейчас не замолчишь…

– Если я сейчас замолчу, то здесь появится полиция. Понял меня? Я буду рассказывать, что у меня пытались отобрать ребенка. Так вот, я сделаю все возможное, чтобы вам двоим хорошо не жилось. И не из-за того, что я такая стерва, а из-за того, что мои дети плакали.

Я сделала шаг назад и тяжело вздохнула.

– Да, Мария Антоновна, учительницей литературы вы были такой себе. И поверьте, еще за тот перевод, который мне пришлось оформить для дочери, я у вас всю кровь выпью.

Я отшатнулась, резко развернулась и пошла в направлении к лестнице, потому что мне надо было быстро уйти.

Я понимала, что если сейчас еще хоть на момент я задержусь, то произойдет что-то ужасное, произойдет какая-то катастрофа.

Я просто накинусь на Руслана и буду цепляться в него зубами, горло грызть.

Матвей, который был свидетелем всему этому безобразию, возбудился, начал взмахивать ручками и агукать в разные стороны.

Я его прижала к себе посильнее и хрипло произнесла:

– Да-да, малыш, я тебя тоже понимаю. Понимаю, что здесь все было очень-очень странно.

– Полина, ну-ка не смей от меня сбегать, – хрипло выдохнул мне в спину Руслан, и я, обернувшись, увидела, как он соскочил с диванчика и направлялся в мою сторону.

Мне очень хотелось махнуть рукой и показать один интернациональный жест. Но поскольку я была все-таки в обществе и не любила выносить никакие скандалы на всеобщее обозрение, я просто развернулась и пошла дальше.

Достигнув лестницы, я перекинула Матвея на другую руку, на правую, чтобы вцепиться левой в перила.

Ступеньки мелькали перед глазами, сердце грохотало в груди с такой силой, что я даже не слышала ничего происходящего в кондитерской.

Мне казалось просто, что я в один момент резко сошла с ума.

Именно из-за того, что меня в разные стороны дербанили собственные чувства.

Вот поэтому нельзя ничего замалчивать.

Вот поэтому надо было в момент, когда я пришла и сказала Руслану о том, что я все знаю, не молчать, а орать на него, чтобы потом, через три месяца, меня не накрыло вот этим вот потоком неконтролируемой ярости.

Я глубоко вздохнула, когда наступила на последнюю ступеньку. И, развернувшись, пошла в сторону выхода.

– Полина, хватит играть в эти игры. Полина, ты ведешь себя не как взрослый человек. Поля!

– Неслось мне в спину, но я даже не оборачивалась.

Мне казалось, что это излишнее.

Когда я проходила мимо барной стойки, Руслан наконец-таки нагнал меня и, резко схватив за плечо, дернул на себя.

– Поля, ты сейчас должна меня просто выслушать.

Но я была в таком состоянии дикого офигевания, что я даже не посмотрела на то, что передо мной стоит муж, а на барной стойке чайник с чаем.

Я просто схватила за ручку чайник и со всей силы выплеснула Руслану в лицо весь чай.

Муж от шока вздохнул, приоткрыл рот.

До него не сразу дошло, что чай был больше, чем теплый.

И только потом он начал оттягивать у себя рубашку с груди.

Мне было на это плевать.

– Предатель! – Тихо выдохнула я, и у меня затряслись губы.

Я развернулась и быстро побежала к выходу.

Выскочила на улицу, пересекла тротуар.

Я понимала, что я не смогу сейчас с ним нормально разговаривать и вообще что-либо обсуждать.

Я глянула в одну сторону, в другую, для того, чтобы перейти дорогу и уже с противоположной стороны проспекта вызвать такси.

Матвей вскрикнул, взмахнул ручками, задел неудачно мне по щеке, проведя ноготками по коже.

Я зажмурилась.

– Тише, тише, малыш! – произнесла я.

И сделала шаг на пешеходный переход.

Я успела добежать примерно до середины дороги.

А в следующий момент дикий и лютый вопль заставил меня вздрогнуть.

– Поли, машина!

Глава 17.

Я ничего не поняла от этого крика Руслана и просто в какой-то момент ощутила, что муж перехватил меня и куда-то резко дернул.

Я даже не сообразила, откуда, какая, где машина, что случилось.

Матвей закричал мне прямо в ухо.

Руслан, отшатнувшись, дернул меня в сторону тротуара.

Я не заметила, как так произошло, что его ударило, либо толкнуло по инерции, но как только мы оказались в стороне от дороги, Руслан резко покачнулся и со всей силы полетел на асфальт.

– Ты чего? – Спросила я шокированно и попыталась успокоить Матвея.

– Седан несся, когда ты остановилась посреди дороги. – прохрипел Руслан и ощупал затылок.

Я вообще не поняла, что случилось, как так произошло, что он вдруг оказался на асфальте, его же не толкнуло или...

– А почему ты упал?– Заякаясь, спросила я. И Руслан надолго прикрыл глаза и зажал их сверху пальцами.

– Да потому что инерции понесло, когда я тебя дернул.– Выдохнул он, а я затравленно оглянулась по сторонам. И наконец-таки увидела седан, который, резко ударив по тормозам на светофоре, затормозил, и из него выскочила женщина возраста моей мамы. Она стала размахивать руками, что-то кричать, а я с ужасом пыталась сообразить, что только что произошло.

Выходило, что да, летела машина, но Руслан вовремя успел меня отдернуть.

Меня с ребенком.

И здесь ужас начал накрывать меня. Руки дрожали, а мысли все возвращались к этой ситуации, к тому, что если бы Руслан не окликнул, если бы я не замешкалась, он бы не успел меня дернуть. И тогда бы мы с Матвеем оказались сбиты машиной.

– Тише, мой маленький, тише. – Хрипло выдохнула я, гладя сына по голове. – Пожалуйста, тише. Не бойся, все хорошо. – Говорила я тихо и приглушенно.

А Руслан с кряхтением, встав с асфальта, еще раз тряхнул головой.

– Сотряс, что ли? – Сам себе под нос буркнул и протянул ко мне руку. – Давай иди сюда.

Я подняла на него полные недовольства глаза и тут до меня дошло, что если бы он своих девок не водил по кондитерским, если бы он не изменял, фиг бы я выскочила на проезжую часть и вообще я переходила по зебре так что это еще вопросы к седану какого черта он несся в месте, где все обычно притормаживают.

– Идем, идем, отвезу домой. – процелил Руслан, а я закачала головой. – Господи, Полин, давай хотя бы сейчас не будем создавать патовую ситуацию. Сядь в машину, я тебя прошу.

Мне почему-то показалось странным, что Руслан делал большие паузы между словами. И только из-за этой странности я решила не спорить и шагнула вслед за мужем.

– Господи, какое дерьмо. Еще эта коза неслась как угорелая. Да как ты вообще эти три месяца не покалечилась?

Я тяжело вздохнула и качнула головой.

– А ты думаешь, у меня было время за эти три месяца куда-то особо выходить?

– Поль, давай только сейчас не нагнетай, ладно? Просто садись в машину, и я сейчас вас с Матвеем отвезу. Даже ничего не говори по поводу того, что было в кафе.

Матвей уже потихонечку пришел в себя и перестал надрываться со слезами. Я раскачивала его и расширенными зрачками наблюдала за тем, как Руслан, обойдя авто, сел на водительское кресло и завел машину.

Мы выехали с парковки, и я поняла, что ведет Руслан как-то подозрительно спокойно. Но зато это помогло Матвею задремать.

– И зачем ты вообще устроила весь этот скандал? Как будто просто твоего появления было недостаточно.

– Недостаточно для чего? – Спросила я тихо. И Руслан опять мотнул головой.

– Для того, чтобы все прекратилось. Ты что думала, что я ее нагну прямо в кондитерской или как?

– Я вообще ничего не думала. Мне важно было показать, что я знаю, что ты изменщик и лжец, а что она дрянь.

– И в конце концов, Полин, ты, когда теряешь контроль, становишься просто чудовищной.

– Я не теряла контроль.

– Нет, Полин, так всегда происходит. – А вот сейчас Руслан выдохнул, это зло. – Ты вот такой человек, ты никогда претензию не высказываешь сразу. Вот мы с тобой двадцать лет в браке. Без них еще уйму времени мы с тобой вместе. Со школы. И вот, поверь, за столько времени я прекрасно выучил твой характер. Ты молчишь, молчишь, молчишь. Ты как накопительная система бонусов. Потому что в какой-то момент достигается порог и идет раздача офигенных акций. Ты потом взрываешься, как психичка.

Я отвернулась к боковому окну и сквозь зубы произнесла.

– Ну, слава богу, три месяца ты жил в спокойствии, у тебя-то там не психичка.

Руслан, притормозив на светофоре, обернулся и сквозь зубы выдохнул.

– Ты что думаешь я три месяца с кем-то жил?

– Почему с кем-то? Я даже прекрасно могу тебе сказать ее имя, отчество и фамилию. – Едко заметила я и, бросив взгляд на Матвея, поняла, что он уснул. И так крепко, так сладко, что у меня непроизвольно вырвалась улыбка.

– Так, Полин, давай ты сейчас не будешь просто так голословно меня во всем обвинять. Ты знать не знаешь, что было.

– Руслан, успокойся, пожалуйста. – Тихо попросила я, понимая, что мой повышенный голос, скорее всего, сработает так, что Матвей проснется. Мне не нужны ни твои оправдания, ни какие-либо слова о том, что ты держал целибат на протяжении этих трех месяцев. Не надо. Я сегодня прекрасно видела твой целибат.

– С чего ты вообще решила, что у меня было время на то, чтобы ходить и окучивать всяких девок?

– Но сейчас-то ты его нашел. Даже приехал, встретился.

– А ты узнать не пыталась, для чего я встретился.

– О боже, мы не говори мне, что тебя недавняя ситуация с Аней настолько сильно задела, что ты решил разобраться в этой истории.

Руслан скрипнул зубами.

А я поняла, что примерно это он хотел мне сказать. Поэтому фыркнула и произнесла.

– Руслан, мне сейчас можешь уже не врать. Все уже и так известно.

– Да что известно? Что? – Муж снова обернулся ко мне.

Я тяжело задышала.

– Когда ты три месяца назад пришла и стала обвинять меня в измене, ты даже не дала мне возможности что-либо тебе объяснить, а воспользовалась тем, что у меня не было времени на то, чтобы успокаивать тебя. Это не я тебе изменил. Это ты хотела развода!

Глава 18

– Да, это я хотела развода, – произнесла я хрипло и перевела взгляд на Матвея, сынок спал и во сне надувал щёчки.

Руслан так ошалел от моих слов, что тут же затормозил, перевёл на меня ничего не понимающий взгляд. И тяжело задышал как будто бы бык, увидевший красную тряпку.

– Да, Руслан, это я хотела развода. Это же самое то в твоём понимании, женщине после двадцати лет брака остаться одной с тремя детьми, без какой-либо помощи, без какой-либо поддержки. Даже когда нянька сбежала. Представляешь? Да, я хотела развода. Я хотела, чтобы мои дети никогда не знали отца, особенно младший, которому тогда было три месяца. Я прям жаждала, чтобы никаких воспоминаний об отце у ребёнка не осталось. Я хотела развода, потому что меня достало твоё пренебрежение, твоя холодность, твой нарциссизм, который родился из того, что в детстве ты был не самым красивым мальчиком. А корни нарциссизма всегда лежат в комплексе гадкого утёнка, который стал прекрасным лебедем, но в душе так и остался изгоем, и каким бы ты не был душой компании к пятнадцати годам и так далее, в тебе так и был жив тот гадкий утёнок, и поэтому твой нарциссизм с годами стал только крепчать. Ведь ты из пятнадцатилетнего подростка стал уверенным в себе мужчиной. А потом ты стал большим бизнесменом, безумно талантливым архитектором, а ещё ты стал главой семьи, большой, полный, вот только херня заключается, Руслан, в том, что лебедя прекрасного я из тебя делала. Я, а не какая-то другая. И в какой-то момент я так задралась холить и лелеять твой эгоизм, что послала все к черту и решила с тобой развестись. Нашла вот такой повод, увидела, что там какая-то девка строила тебе глазки и скидывала туфельки в кафе. Я решила, а почему бы и нет? Воспользуюсь этой возможностью. В конце концов, я то прекрасно знаю, что в душе он так и остался гадким утёнком, и ничего не стоит пнуть его один раз посильнее, чтобы он сломался.

Я говорила, а у самой голос дрожал.

Я на самом деле так не считала.

Я не считала, что Руслан был в детстве каким-то гадким утёнком, я смотрела на его детские фотографии, и, блин, Тимур офигенно на него сильно похож был, да и сейчас похож, а я могу сказать, что дети у меня все красивые и не было в Руслане в маленьком на старых фотках чего-то такого, за что можно было бы сказать, что он действительно был не самым симпатичным малышом.

Он был обычным, на щёчках ямочки. Но то, как Руслан ввёл меня сейчас себя со мной, заставляло меня использовать его же методы.

Он рассказывал о том, что я терпеливая истеричка. Ну а я рассказывала ему о том, что он нарцисс.

И на самом деле да, может быть, я где-то и была права, потому что нарциссом Руслан был знатным, он все делал для того, чтобы показать собственную привлекательность.

Отношения с ним были яркими, чувства были сильными, в постели он делал все, чтобы быть максимально неотразимым, чтобы держать условно на какой-то игле постоянного вожделения. Но одно дело, когда рядом с нарциссом тебе плохо, и другое дело когда ты не замечаешь этого всего…

Я не замечала до момента развода.

Все три месяца я анализировала и раскапывала все глубже и глубже моменты нашей с ним семейной жизни.

И поэтому сейчас Руслан получил такой своеобразный трофей раскопок.

– Ты нормальная? Нет? – только и спросил муж и перестроился в соседний ряд.

– А ты? – Спросила я холодно и тяжело вздохнула. – А вообще, что мы, собственно, с тобой здесь спорим? Ты – махровый нарцисс, я истеричка. Что ещё нужно здесь объяснять? Вот нашла коса на камень.

– То есть ты тонко намекаешь на то, чтобы я извинился за истеричку.

– Да нет, Руслан, я уже ни на что не намекаю. Я прекрасно поняла за столько лет с тобой в браке, что проще говорить. Намёков ты и полутонов не понимал никогда. И да, с одной стороны, это делало тебя максимально привлекательным, потому что тебе достаточно было услышать то или иное моё желание, и ты его исполнял. Но в то же время иногда хотелось, чтобы ты что-то понял сам и, возможно, что-то сделал сам. Не только потому, что я этого хотела, а потому, что у тебя была потребность сделать что-то для меня.

– Ты, может быть, прекратишь меня сейчас отпускать? – Хрипло спросил муж и глянул в зеркало заднего вида со мной встречаясь глазами.

Я свои прищурила и склонила голову к плечу.

– Я тебя не отпускаю, мы с тобой сейчас ведём спокойный диалог, ты же этого хотел. И да, если до сих пор это актуально, я даже могу извиниться перед тобой за то, что я не оценила такого счастья, которое мне досталось, надо было, видимо, в момент твоей измены на все закрыть глаза, ноги мыть и воду пить.

– Блин, прекрати, – выдохнул Руслан, и я покачала головой, не хотела прекращать, не собиралась.

Хорошо ему, такому чудесному, вернуться спустя три месяца и ещё недоумевать, а что это меня здесь не встречают с караваем.

Я б, может, и встретила, если бы оказалось, что все это было клеветой или ещё чем-то. Я бы, может, на самом деле поставила какие-то точки на своих обидах. И тупо из-за того, что у нас с ним трое детей, я могла бы подсластить пилюлю, но дело было в том, что это не было клеветой. И Руслан ничего не делал для того, чтобы я думала иначе.

– Не надо довозить нас до дома, произнесла я, когда мы начали сворачивать на нашу улицу.

Руслан стиснул челюсти и нахмурил брови.

– Я прогуляюсь с Матвеем.– Решила добить я мужа, но в этот момент Руслан перевёл на меня взгляд и покачал головой.

– Нет, уж я довезу тебя до дома, мы поднимемся и поговорим.

Я закатила глаза, не понимала, о чем ещё с ним можно было разговаривать. Все и так уже было сказано.

– Если ты считаешь, что нам необходимо поговорить, то я так не думаю. Скажу тебе больше. Через несколько дней вопрос нашего развода будет решен, и мы все-таки окажемся бывшими мужем и женой. – Это я произнесла без какого-либо намёка, либо желания уколоть, просто констатировала факт, но Руслан, ударив по газам, быстро обошёл впереди едущие машины и, свернув к нам во двор, затормозил на парковке, развернулся ко мне и выдохнул:

– Ошибаешься. Если ты воспользовалась заминкой три месяца назад, только тупо из за того-то, что мне было реально не до этого, я был упаханный в этом чёртовом госзаказе, в котором рисковал, и своим баблом тоже, то сейчас никакого развода уже не будет.

Я посмотрела на него исподлобья. И шмыгнула носом.

– Не будет Полин развода, я заявлюсь через несколько дней в зал суда и скажу, что я передумал, поскольку фактически мы с тобой до сих пор не разведены, нас с тобой и не разведут. Дадут ещё несколько месяцев на обдумывание, а потом, мне кажется, актуальность развода пропадёт.

– Ты не посмеешь, – тихо произнесла я, и Руслан пожал плечами.

– Посмею, затягивать буду каждое заседание, преподносить все новые и новые факты, а в конце концов доведу дело до того, что нас все равно не разведут.

Глава 19

Домой я поднялась злая, запыханная, со спящим Матвеем на руках, и поэтому, когда Лариса Анатольевна шагнула ко мне навстречу, я чуть ли не со слезами на глазах произнесла:

– Вы переложите его в кроватку…

– Полин, у вас все хорошо?

Да, все у меня было нормально, только вот слова, брошенные Русланом о том, что нас не разведут, добили меня. Я, вылетев из его машины, добежала до подъезда и уже в лифте стала шмыгать носом. Как же не разведут нас, ещё как разведут, я все материалы притащу и перевод дочери в другую школу тоже покажу.

– Да все в порядке, не переживайте, – тихо произнесла я и ощутила, что, оказавшись в квартире я наконец-то смогла выдохнуть, и вместе с этим до меня дошло страшное осознание, что если бы вся ситуация сегодня развернулась как-то иначе сидела бы я сейчас или лежала в больнице после ужасной аварии. Но, видимо, ангел хранитель отвёл.

Лариса Анатольевна забрала Матвея, ушла с ним в детскую, и из зала выглянула сначала Анютка, а потом Тимур.

– Мам, ты как? – Спросила нервно дочь, и я постаралась натянуть на лицо улыбку.

– Все хорошо, а вы как, как сегодня репетитор? – быстро уточнила я и стала разуваться, стянула с плеча сумку, повесила её в шкаф, а Аня пожала плечами.

– Нормально, только я, видимо, настолько тупая, что второй раз будем проходить одну и ту же тему…

– Не говори глупостей. – Тут же отозвалась я и мягко улыбнулась дочери. – Дело в элементарном: кто-то гуманитарий, кто-то математик, и тогда противоположные науки даются очень тяжело…

Но Аня покачала головой, я глянула на Тимура и подмигнула ему:

– А ты сегодня как?

– У нас все хорошо. Мы сегодня занимались ботаникой, собирали гербарий из школьного сада.

– Круто, – я вздохнула и, натянув тапочки, шагнула к детям, чмокнула Аню в щеку и прижала Тимура к себе. Прошла за ними в зал и углубилась в их рассказы. Когда Аня жаловалась на репетитора по десятому, наверное, кругу, Тимур простонал и она решила сменить тему.

– А, Лариса Анатольевна с нами надолго?

– Ну, я на это надеюсь, все-таки не хотелось бы, чтобы она от нас ушла.

Аня вздохнула.

– Она хорошая сегодня, пока тебя не было, предложила нам блины испечь, представляешь, такие же, как у бабули.

– Ну это же круто, – выдохнул я, и Аня пожала плечами.

– Да, но…. Бабуля даже на масленицу их не привезла в этом году.

Я поджала губы, да, с бабушками у нас все было достаточно сложно.

Матвей проснулся через сорок минут. И повёл себя в лучших традициях младенца, раскрыл ротик и стал хныкать.

Лариса Анатольевна быстро его забрала на пеленальный столик и стала менять памперсы, поэтому я пришла уже к моменту, когда на Матвее красовался новый, ещё не застёгнутый бодик.

Посмотрев на подоконник, я нахмурилась, увидев на тюле новую затяжку и еще раз выругалась на Руслана и его кота, который за те несколько часов пока был здесь умудрился нанести вред. А еще его переноска по коридору мотылялась.

Я вздохнула.

Ушел и ушел. Ладно хоть демона своего утащил.

Все это время в семье была какая-то гнетущая атмосфера того, что мы сидим и ожидаем самого страшного.

Я ещё не понимала, чего именно, но от этого все равно противно сжималось все внутри.

Ближе к вечеру, когда Аня убежала с подружками в парк, а Тимур ходил, страдал с тем, что его не взяли, мой мобильник завибрировал, увидев телефон матери, я в неудовольствии поджала губы и покачала головой, зная, что сейчас опять начнутся разговоры о том, что я неблагодарная дочь и планирую ли я как-то их содержатьина пенсии…

И можно было бы избежать разговора, тупо не взяв трубку, но она же приедет. Ради такого она точно приедет. Ради внуков, не приехала, но ради такого разговора обязательно.

Я смахнула стрелку вызова и прижала плечом мобильник к уху.

– Алло…

– Ну, здравствуй, Полин,– бодро отозвалась мать. Я, заглянув в детскую к Матвею, улыбнулась, няня, стояла, перебирала постиранные вещи. Матвей лежал на коврике и лупил ладошкой по водному шарику.

– Я знаешь, что звоню? Я ведь разговаривала со свахой, – выдохнула мать, и я закатила глаза.

– Что, какие-то новые новости?

– Да все те же. Оказывается, Руслан приезжал с тобой поговорить, только вот ты его развернула.

– А ты на что надеялась? – Спросила я и, прикрыв дверь детской, медленно пошла в сторону бывшего кабинета Руслана. Если честно, он и сейчас там до сих пор был, но поскольку в нём никто не работал, я его называла бывшим.

Открыв дверь, я качнулась в сторону дивана, который стоял вдоль стены, и присела на него, поджав под себя ноги.

– Ну, я бы хотела, чтобы вы все-таки договорились и помирились, потому что, знаешь, это тоже никуда не годится. Давай, Полин, будем объективными. Кому ты с тремя детьми нужна. Вот объясни мне, ты что, надеешься прыгнуть в какой-то последний поезд?

Я вообще ни на что не надеялась.

Я не считала, что мне нужно искать какого-то другого мужчину, который с радостью примет моих троих детей. Но матери этого было, конечно, не объяснить.

– Или что ты считаешь? Что один раз удачно выскочила замуж, тебе и второй раз так повезёт? Нет, Полиночка, не повезёт. Давай будем объективными. Первый раз ты выскакивала замуж в восемнадцать лет, а сейчас дай боже, ты на двадцать лет старше. Поэтому включи хоть раз голову и оцени все перспективы. Ну кому ты нужна с тремя детьми? Кого ты найдёшь? Охламона какого-то, который будет пролёживать диван, но зато как бы мужик в доме есть или что надеешься отхватить какого-нибудь альфонса, который позарится на деньги Руслана, которые ты собираешься наверняка отсудить у него в разводе? Нет, Полин, так не бывает. Давай становись взрослой, хватит сопли на кулак мотать. Выключай свою ранимую девочку-старшеклассницу и бери жизнь в свои руки. Звони Руслану и мирись с ним, ещё не хватало, чтобы какой-то чужой мужик твоих детей воспитывал, лупил Тимура с Матвеем, а пока ты не видишь Аньке задницу лапал. Нет уж, спасибо, насмотрелась я таких передач, вон мужское и женское, чего только не бывает. Так что не занимайся глупостями, позвони Руслану и проси у него прощения, А то, видит Бог, приеду и за космы оттаскаю, вот, честное слово