Текст книги "Ведьма и столичный инквизитор (СИ)"

Автор книги: Анна Кайзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7

Теяна

Мой рогатый бывший жених, стоял у порога. Его пустые козлиные глаза смотрели на меня с немым укором. Моментами в них как будто (вот как сейчас) проявлялась искра рассудка. Он бодал копытцем половицу, явно выражая недовольство.

– Берни, нет. Ты останешься дома, – твердо повторила я, укладывая в корзину последние баночки мази из окопника – травы не ведавшей увядания. – Скоро вернусь, а ты подождешь меня здесь. Обещаю, постараюсь побыстрее.

Я подошла к нему, провела рукой по жесткой шерсти на загривке. В его взгляде мелькнуло что-то знакомое, то самое, от чего сжималось сердце – не просто животный страх, а человеческая тревога.

Ах, если б все можно было бы исправить! Эта мысль, как заноза, сидела глубоко.

Когда Берни был просто козлом с сознанием животного – это было грустно. Но когда в теле животного просыпался человеческий разум, осознающий свою немоту и ненормальность… это было настоящей пыткой для нас обоих.

– Но ты же понимаешь, что никто не пойдет в нашу глушь за чаями и травами. Волка ноги кормят, и ведьму в нашем случае тоже.

Берни фыркнул, брызгая слюной, и отвернулся, демонстративно принявшись жевать высокую травинку, растущую у крыльца. Его хвост нервно подергивался.

– Знаю, знаю, ты волнуешься за меня, – вздохнула, подхватывая корзину. – Но ты ведь понимаешь, что самая лучшая защита – это если ты не будешь попадаться на глаза инквизиторам. Да и я тоже, – добавила с горечью, глядя на свое отражение в полированном медном тазу – бледное лицо, вечно растрепанные рыжие волосы, простое зеленое платье.

– Мы вроде неплохо здесь прижились. И совсем не хотелось бы внезапно убегать с нажитого места, как… – закусила губу, не договорив. Прошлое из Линтарии – все это было слишком близко, слишком больно.

Внезапно послышался осторожный шорох у калитки, скрип половицы на крыльце, приглушенный кашель. Я резко замолчала, застыв на месте.

Черт!

Меня и так некоторые считают не от мира сего. Не хватало еще, чтобы кто-то застал меня за этим душевным разговором. Сердце екнуло. Я метнула Берни предостерегающий взгляд – «Молчи!» – и шагнула к двери, стараясь придать лицу безмятежное выражение.

И только потом поняла нелепость ситуации. Берни точно не смог бы мне ответить… по крайней мере на человеческом языке.

У калитки, затененный разлапистой веткой старого дуба, стоял Йорген. Новенький помощник местного архивариуса. Молодой человек, стройный, в чистой, но скромной одежде из добротного сукна. Русые волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая высокий, умный лоб. Лицо из правильных черт, с тонким носом и тонкими губами. На первый взгляд – воплощение молодого ученого.

Но… Но было в нем что-то. Что-то, от чего по спине пробегали мурашки, а в душе шевелилась тревога. Его глаза. Они смотрели не на тебя, а сквозь, словно искали что-то спрятанное, оценивая, классифицируя. И улыбка. Вежливая, учтивая, но не достигающая глубины этих бездонных глаз.

– Добрый день, Теяна, – произнес незваный гость, и голос его был мягким, бархатистым, как страницы старинного фолианта. Он сделал легкий, почти театральный поклон. – Надеюсь, не помешал?

– Йорген, – кивнула я, стараясь звучать естественно, гостеприимно пропуская гостя внутрь жилища. – Не помешали. Входите. Чем могу быть полезна? Травы нужны? Мази? Мыло?

Он переступил порог, и благоговейно закрыв глаза насладился ароматами, источаемыми букетом трав от крапивы до окопника.

Может быть я не отдавала себе отчета, но он здесь был впервые. Все прежние встречи с Йоргеном благополучно ограничивались лесом или городом.

Его взгляд быстрым, как у ящерицы, движением скользнул по хижине – по полкам, котлу, потом вернулся ко мне.

– Хорошо у Вас тут. Уютно. Было б времени побольше, каждую баночку бы рассмотрел.

Все это казалось каким-то двуличным, неестественным. Оттого создавалась неловкая пауза.

– Да, к вам по делу, Теяна, – улыбнулся мужчина снова той своей учтивой, но холодноватой улыбкой. – Я… продолжаю изучать архив, пытаясь помочь своему старому отцу. Наткнулся на упоминание одной весьма любопытной травы в старинном травнике, привезенном, кажется, из Кервальских земель. Ликрянка. Знакомо ли вам это название?

Ликрянка. Слово упало в тишину хижины, как первая холодная капля дождя. Я знала эту траву. Небольшое, невзрачное растение с мелкими серо-зелеными листочками и крошечными, почти незаметными желтоватыми цветочками. Растет в сырых, темных уголках леса, у подножия старых пней, там, куда редко заглядывает солнце.

И да, эта трава входила в некоторые… специфические рецепты. Если ее правильно приготовить, то таким отваром можно погрузить человека в глубокий и довольно резко наступающий сон. Опасная штука. В недобрых руках.

– Ликрянка… – протянула, делая вид, что припоминаю. – Смутное что-то. Старое название? Может, у нас ее зовут иначе? Я подошла к полкам, будто собираясь поискать, стараясь не встречаться с его пристальным взглядом.

Что ему нужно?

– Возможно, – согласился Йорген, неотрывно следя за моими движениями. Его пальцы бесшумно барабанили по столу. – В трактате описаны ее свойства как… мощного снотворного. Практически мгновенного действия. Говорится, что она способна даровать глубокий, целительный покой даже при самых сильных страданиях.

Гость сделал паузу, его голос стал тише, с оттенком печали.

– Видите ли, Теяна, дело в том, что у меня отец… очень болен. По молодости растерял все здоровье… сейчас мучается ужасно. Особенно по ночам. Не спит сам и не дает спать никому. Лекари разводят руками. Я… я читал про ликрянку. Думал, если бы удалось раздобыть хоть немного… Можно приготовить настой. Чтоб он хоть ночью поспал нормально, набрался сил.

Мужчина вздохнул, и в этом вздохе была такая горечь.

Мое чутье, то самое, что спасало меня не раз, забило тревогу. Идея дать этому человеку ликрянку, способную вырубить быка, казалась безумием. С таким серьезным подспорьем можно хоть всю стражу Ратуши подпоить и обнести местную казну.

Хотя… Йорген не был похож на того, кто мог бы провернуть такую аферу. Тем не менее давать ее все равно не хотелось. Ведь разве можно доверять абсолютно? Настолько, чтоб доверить человеку такую опасную траву? Нет, я точно не их доверчивых. К наивным дурочкам себя не отношу, но изображать подобную-таки пришлось.

– Йорген, я… очень сочувствую вашему отцу, – начала осторожно, поворачиваясь к нему и складывая руки на фартуке. Я встретила его взгляд, стараясь выглядеть искренне озабоченной. – Но ликрянка… это очень редкое и опасное растение. Я слышала о ней лишь понаслышке от старых травников. В наших лесах, насколько я знаю, она давно не встречается. Климат не тот, почвы… – Покачала головой, изобразив сожаление. – Да и рецепты с ней крайне сложны. Ошибка в дозировке – и сон может стать вечным. Рисковать жизнью отца я вам не советую. Есть куда более безопасные успокоительные – валериана, пустырник, хмель… Могу приготовить сбор.

Разочарование мелькнуло в глазах собеседника, быстро сменившись привычной вежливой маской. Но в глубине этих темных омутов я уловила вспышку чего-то холодного, раздраженного.

– Понятно, – произнес мужчина ровно, поднимаясь. – Жаль. Я так надеялся… Но ваша осторожность понятна и, наверное, оправдана. Спасибо за совет, Теяна. Я, пожалуй, пойду. Не буду вас задерживать. Он кивнул и развернулся на выход. Прощальный взгляд, скользнувший по хижине, казалось, запоминал каждую деталь.

– Всего доброго, Йорген. – ускорила уход гостя я, открывая дверь.

Мужчина вышел, его тень на мгновение перечеркнула солнечный свет, падающий на крыльцо. Я закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и выдохнула. Не люблю внезапных гостей.

Глава 8

Теяна

Рыночная площадь Эдернии встретила какофонией звуков и буйством красок после утреннего ливня. Солнце, пробившись сквозь рваные облака, золотило мокрую брусчатку. Я торопливо расстилала свой скромный товар у знакомого фонтана, чьи каменные тритоны плевались струйками воды.

Пучки душистого чабреца и мелиссы, мешочки с сушеной бузиной, баночки мази из окопника и несколько оберегов из сплетенных корней боярышника – мой скромный вклад в изобилие ярмарки выглядел сиротливо рядом с лотками, ломившимися от яблок, слив и пышных караваев.

Воздух звенел от криков торговцев, смеха и перезвона монет, но мои мысли витали где-то между острым запахом лаванды и навязчивым образом раздражающе самоуверенного незнакомца в черном камзоле.

Его насмешливый взгляд, его бархатный голос с подтекстом стали – все это вертелось в голове, как назойливая муха.

Не успела я поправить последний сверток, как услышала за спиной робкое покашливание.

– Тея? Доброе утро.

Обернувшись, я увидела знакомого.

Внук старого Хануса из аптеки «Золотой Коралл» стоял, слегка смущенно переминаясь с ноги на ногу, словно боялся потревожить. Молодой, худощавый, с добрыми ореховыми глазами, в которых отражалось утреннее небо, и шапкой каштановых волос, выбивавшихся из-под простой холщовой шапочки.

В руках он сжимал льняной мешочек, от которого исходил сладкий, пряный аромат.

– Элиас! Привет. – Я невольно широко улыбнулась, отгоняя назойливого шмеля, жужжавшего над пучком зверобоя.

Простое, открытое лицо парня было глотком свежего воздуха после Йоргеновской скользкой вежливости и строгих мужественных черт столичного гостя.

– Аптекарские дела привели на площадь? Или просто погулять?

– Нет, я… – Он смущенно покраснел до корней волос, словно маков цвет, и протянул мешочек. – Бабушка пекла имбирные пряники. Говорила, помнит, как ты в прошлый раз хвалила… Вот. Попробуй. На, пока свежие.

Парень говорил быстро, глядя куда-то мимо моего плеча на лоток с глиняными горшками, и в его застенчивой заботе было что-то трогательное, как первый весенний лучик после долгой зимы.

Я приняла теплый мешочек. Сладкий, обволакивающий аромат имбиря, меда и корицы окутал меня уютным облаком.

– Спасибо огромное, Элиас! И бабушке передай – имбирные моя слабость. – Я развязала шнурок, достала один золотисто-коричневый пряник, хрустящий и еще теплый, разломила пополам и протянула ему большую часть. – Составишь компанию? Не могу же я одна объедаться.

Мы стояли у моего лотка, под щебетание ласточек, гонявшихся за мошкарой у фонтана, ели сладкую, чуть жгучую выпечку и наблюдали за суетой. Парень рассказывал о новых семенах, выписанных дедом из Альтамира. Какие-то диковинные растения, обещающие невиданные по красоте цветы. О проделках соседского пса Орни. О том как старая Руша снова устроила скандал в аптеке из-за того, что Гивельда вперед нее унесла ее любимую смесь душицы и тысячелистника.

Я смеялась, кивала, ловила его искренний, непритязательный взгляд, в котором не было ни капли подвоха. С ним было легко. Спокойно. Безопасно. Как в тени старого дуба в знойный полдень. Этот парень был добр и надежен, как сама земля под ногами.

Но мое сердце… мое сердце молчало. Оно всегда тянулось не к тихой гавани, а к пламени. К яркому, дерзкому, непредсказуемому, способному сжечь дотла. Как тот несносный столичный щеголь, чей образ, несмотря на все усилия, упрямо всплывал в памяти. Мокрый черный камзол, облегающий мощные плечи, темные глаза, полные ярости и чего-то еще… чего-то глубокого и опасного, как лесное озеро в сумерках.

Эшфорд Блэкторн. Почему ты все еще в моей голове?

– …и потом он как чихнет! – Элиас улыбнувшись закончил рассказ, и я от души рассмеялась, представляя хаос из полезных трав.

– Настоящий хаос! Спасибо за пряники и историю. Пойду к кузнецу, травы отнести. Его Инара, все также кашляет.

– Провожу? – предложил парень сразу, и надежда вспыхнула в глазах ярче утреннего солнца, гревшего нам спины. – Мне как раз к мастеру Беккеру за новыми щипцами для деда. По пути.

Я кивнула, пряча остаток пряника обратно в мешочек.

– С удовольствием. С тобой дорога короче и веселее.

Путь до кузницы Торвальда пролегал через шумные, яркие ряды с фруктами и тканями, затем свернул в более тихие улочки, где жили ремесленники. Пахло свежей стружкой, кожей и горячим металлом.

Элиас шел рядом, аккуратно придерживая меня за локоть на неровных камнях мостовой, болтал о планах деда разбить новый садик с редкими травами у аптеки.

Я слушала, отвечала, но часть меня витала в облаках, невольно сравнивая его спокойный, размеренный шаг с энергичной, властной походкой столичного гостя. Скромную, но чистую холщовую рубаху – с той самой заморской тканью, которая так гипнотически ложится на рельеф мышц…

Почему нормальные, добрые парни кажутся такими… пресными? – подумала с досадой. – А эти задиры с острыми, как кинжалы, языками и глазами, полными бури…

Вскоре показалась кузница Торвальда – массивное каменное здание с высокой трубой, из которой валил едкий дым, смешивавшийся с запахом раскаленного металла и угля. Рядом – крепкий дом под черепичной крышей, увитый диким виноградом. У входа росла старая, корявая яблоня.

– Ну, вот мы и пришли, – Элиас остановился у калитки, которая вела к кузнице и дому кузнеца. Легкое разочарование скользнуло по его открытому лицу. – Удачи, Тея. Может… заглянешь в аптеку позже? Дед хотел заказать тебе сбор сушеной мяты, душицы и ромашки… Говорит, запасы подошли к концу.

– Постараюсь, – улыбнулась ему искренне, тронутая постоянным вниманием. – И спасибо еще раз за компанию и пряники. Передай бабушке мой восторг.

Парень покраснел, кивнул и зашагал прочь, оглянувшись на меня пару раз с той трогательной надеждой, которая заставляла чувствовать себя немного виноватой. Я вздохнула, поправила корзинку с пучком сине-фиолетовой сильфиум-травы – лучшего средства от затяжного кашля – и толкнула дверь.

И в этот миг дверь дома распахнулась изнутри. На пороге, заслонив собой проем, стоял Он.

Эшфорд Блэкторн.

Глава 9

Теяна

Сердце мое екнуло, будто наткнулось на ледяную иглу, замерло на долю секунды, а потом забилось с такой бешеной силой, что, казалось, вырвется из груди.

Лицо его было сосредоточенным, брови слегка сведены к переносице, образуя резкую вертикальную складку, губы сжаты в тонкую, решительную линию. Мужчина что-то говорил через плечо, обращаясь к тому, кто остался внутри – его голос, низкий и властный, доносился обрывками. Увидев меня, он резко замолк, как ножом обрезал фразу.

Глаза – бездонные колодцы ночного леса – мгновенно нашли меня. Оценивающий, пронзительный взгляд скользнул от моих волос, выбившихся из небрежного узла по простому зеленому платью, задержавшись на груди.

Я вспыхнула будто угольков насыпали за пазуху.

Взгляд был внимательным. В уголках губ Эшфорда дрогнула тень саркастического узнавания, и что-то внутри меня зажглось в ответ – знакомое, колючее возмущение, смешанное с… липким, опасным азартом?

– Ну, ну, – произнес он. Его низкий голос, всегда напоминавший мне скрежет хорошо отточенной стали по камню, прозвучал особенно отчетливо во внезапно наступившей тишине двора.

– Какая приятная… неожиданность. Госпожа Теяна, владычица лесных снадобий и спасительница несчастных пастухов. И без своего рогатого телохранителя сегодня?

Мужчина сделал шаг навстречу, плавный и уверенный, как движение хищника. Его тень, длинная и темная, накрыла меня целиком, поглотив солнечный свет. Я почувствовала исходящее от него тепло и тонкий, запах кожи, дорогого мыла и чего-то неуловимо мужского.

– Или вы сменили его на более… послушную замену? – Блэкторн кивнул в сторону улицы, где еще виднелась фигура Элиаса, заворачивающая за угол. – Скромно. Аптекарь. Этот хотя бы говорит. И на людей не кидается. Разве что с Вашими данными можно было замахнуться и на врача. Ведь куда деться недоделанному врачевателю? Только в аптекари. Травки продавать.

– Я тоже травки продаю!– возмутилась я, чувствуя как внутри все закипает.

Его губы искривились в усмешке. Видимо Эшфорд заметил нас с Элиасом у двери.

– Он хотя бы в курсе, что его спутница обладает опасной склонностью приглашать вооруженных и мокрых до нитки незнакомцев в свою лесную обитель? Снимать с них штаны.

Мужчина наклонился чуть ниже, его дыхание, теплое и ровное, коснулось моей кожи. Я невольно отпрянула на полшага. В этот миг он был так близко, что к щекам прилила кровь. На секунду мне даже показалось, что он сейчас меня поцелует. И внутри что-то затрепетало толи от возмущения, толи от предвкушения.

Хотя нет. С чего бы?

Отшагнув, я спиной уткнулась в стену дома.

– Или это ваш излюбленный метод заводить… интересные знакомства? – Последнее слово Эшфорд произнес с нарочитой медлительностью, растягивая гласные, и в его глазах вспыхнул тот самый опасный огонек – смесь откровенного вызова, насмешки и… любопытства?

Волна возмущения, горячая, сладкая и щекочущая нервы, захлестнула меня с головой. Я вскинула подбородок, встречая его насмешливый взгляд.

– О, господин заморский костюмчик! Воскрес из недр столичных интриг! – парировала я, и мой голос зазвенел, как разбитое стекло, но с явной дрожью гнева. – А я уж думала, Вас унесло течением вашей невероятной важности в какое-нибудь особо глубокое болото. Что привело вас в столь приземленную часть города? Неужели столичные щеголи гуляют не только по вылизанной брусчатке Главной площади?

Я нарочито медленно оглядела его с ног до головы, задерживая взгляд на сильных руках, сжатых в кулаки, на линии мощных плеч под безупречно сидящей тканью камзола, на резком контуре скул.

– Или просто решили проверить, все ли местные мужчины соответствуют вашим столичным меркам мужественности? Что касается моего стиля знакомства… – сделала паузу, глядя ему прямо в глаза, чувствуя, как жар разливается по щекам и шее. – …Я предпочитаю протянуть руку помощи тем, кто в ней отчаянно нуждается, даже если они ведут себя как надутые индюки с дурным характером и комплексом превосходства. И, к Вашему сведению, Элиас – добрый, честный человек. В отличие от некоторых высокомерных господ в дорогих тряпках.

Кажется, последнее мое замечание дошло по адресу и даже слегла задело мистера Совершенство. Мы стояли почти нос к носу на узком крыльце. Он был значительно выше, и я чувствовала каждую частичку воздуха между нами. Его близость была физически ощутимой, почти осязаемой – широкие плечи блокировали обзор, глаза не отпускали меня.

Вот и почему у такого нахала такая притягательная внешность? Неужели я об этом думаю? Остановись, Теяна.

В серых глазах мужчины мелькнул неистовый азарт – словно он нашел достойного противника для давно ожидаемой словесной дуэли. Уголок рта Эшфорда дернулся в непроизвольной, почти хищной усмешке, обнажив на миг белые зубы.

– Высокомерный? Дорогие тряпки? – Он покачал головой, притворно вздыхая, но взгляд его пылал холодным огнем. – Какая убийственная прямота, госпожа Теяна. Я всего лишь проявляю здоровое любопытство к странным привычкам местных жительниц. Встречаться с аптекарями при свете дня – может и очаровательно. Но приглашать промокших, вооруженных и потенциально опасных незнакомцев в свое уединенное лесное логово… Это, простите, граничит с безрассудной храбростью. Или…

Мужчина наклонился еще чуть ниже, его губы оказались в сантиметре от моего уха. Шепот был низким, вибрирующим, нарочито интимным, и от него по спине пробежали мурашки, а сердце мое ёкнуло.

– …со склонностью к опасным играм? К острым ощущениям? – Его дыхание было теплым на моей коже, пахло мятой и чем-то опасным. – А вдруг я был вором? Убийцей? Или… инквизитором? – Последнее слово он произнес с едва уловимым, но леденящим душу шипением, вложив в него весь скрытый вес своей угрозы.

Я не дрогнула, хотя сердце колотилось, как бешеное, – и не только от гнева. Его близость, его наглость, этот шепот, горячий в ухо – все это будило во мне дикое, запретное возбуждение, смешанное с чистейшей яростью. Заставила себя рассмеяться – звонко, вызывающе, запрокинув голову, обнажив горло в немом вызове.

– Инквизитором? Вас? – Я окинула его насмешливым взглядом сверху вниз, полным откровенного презрения и дерзкого вызова. – Да вы же едва увернулись от моего козла! Настоящий инквизитор, я уверена, справился бы с любой проблемой одним взмахом меча, а не трижды мазал из арбалета, как зеленый юнец на первой облаве.

Видела, как в его глазах вспыхнула настоящая, первобытная ярость и это только подстегнуло меня.

Прямо в яблочко.

– И инквизитор не летел бы в реку с грацией опрокинутого корыта, – добавила для верности, наслаждаясь его реакцией. – А насчет опасных игр и острых ощущений… Мое чутье меня еще ни разу не подводило. Оно подсказало, что под всей этой бархатной спесью и острым, как отравленный стилет, языком скрывается… просто болван, которому отчаянно нужна была помощь. Как и тому пастуху.

Мой голос неожиданно смягчился на последних словах, но взгляд оставался стальным, бросающим вызов.

Мужчина замер. Казалось, он превратился в статую из темного, полированного гранита. Лицо стало абсолютно непроницаемым, маской без эмоций. Блэкторн смотрел на меня долгим, тяжелым, пронизывающим взглядом, словно в его мозгу сейчас крутились шестеренки или он пытался увидеть каждую мысль, проносящуюся в моей голове.

А я, под этим испепеляющим, гипнотическим взглядом, снова поймала себя на крамольной мысли.

Черт возьми, он чертовски привлекателен.

Когда лицо Эшфорда теряло маску сарказма, в нем проступали сильные, резкие, властные черты. Упрямый подбородок, губы, которые могли бы быть…

Стоп!

Что со мной?!

Резко отвела взгляд, чувствуя, как жар заливает лицо, и надеясь, что он припишет румянец только гневу.

– Болван… – наконец произнес мужчина. В его голосе прозвучала не ярость, а какая-то странная, усталая горечь? Как будто он вспомнил что-то грустное. – Возможно, Вы не настолько и не правы.

Эшфорд отступил на шаг, внезапно освобождая пространство. Разрыв дистанции ощущался почти физически, как снятие давления.

– Не загораживайте проход. У меня дела поважнее ваших пряников и травяных сборов. – Его взгляд скользнул по моей корзинке с пренебрежительной усмешкой, будто оценивая ее ничтожность. – Наслаждайтесь обществом провинциальных мужчин. Столичный болван Вас оставляет.

Прежде чем я успела найти достойный ответ – что-то язвительное про его спешку или истинную важность его персоны – Эшфорд резко развернулся. Дверь за ним хлопнула.

И мужчина зашагал прочь по мокрой брусчатке широкими, уверенными шагами, не оглядываясь. Его прямая, черная фигура быстро растворилась за поворотом, ведущим к центру города.

И в отличие от аптекарского внука тут и шанса не было, чтобы он обернулся.

Гордый.

Я его задела.

С одной стороны, очень радовалась, что вышла из этой пикировки победителем. Вот только всю сладость триумфа подпортил его уход.

И это все? Может стоило промолчать? Как другие женщины противостоят таким как он? Или просто поддакивают?

Лишь после ухода Эшфорда проанализировав все сказанное я спохватилась – кто из нас первым перешел на «Вы».

Махнула головой, словно стряхивая наваждение, как назойливую мошкару, и с силой толкнула дверь дома кузнеца. Пора было сосредоточиться на настоящем деле – Инаре и ее кашле.