Текст книги "Новозеландский дождь (СИ)"

Автор книги: Анна Имейджин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Ларсен замечает это, и прижимает к лицу цветастую простынь, вдыхая запах кондиционера для белья.

–та самая? – спрашивает он.

–ага, – я улыбаюсь.

Ларс улыбается, прижимает меня к себе и целует в макушку.

–я так скучал по тебе, Ники.

Я лишь молча прижимаюсь крепче, вдыхая его запах, а потом шепчу:

–я думала о тебе каждый день…

В доме тихо, и все уже легли спать. Я заглядываю Ларсу в глаза и мы целуемся долго, по-настоящему…

Мне не верится, что все это происходит на самом деле – но это действительно так. Возможно, Бог услышал мои молитвы?

Двенадцатое апреля

Подумать только!!! Завтра я лечу в Лос-Анджелес с Ларсеном!!! А сегодня он пришел к нам и сказал, что бросил Мелани, и поцеловал меня при маме! Ларс остался у нас ужинать и даже ночевать! И он обнимал меня, держал за руку, целовал… весь вечер! Боже, Боже, как я счастлива! Ох, неужели, мечты все-таки сбываются?! Боже, спасибо!!!

Тринадцатое апреля

Подумать только, мы сейчас в самолете!!! Над Тихим океаном! Жду не дождусь, когда мы прилетим в Лос-Анджелес!!!

Я откладываю тетрадь в сторону.

За иллюминатором самолета простирается бескрайнее голубое небо и ни облачка, внизу – такой же бесконечный Тихий океан. Такой лазурный и прекрасный… всегда мечтала его увидеть. Вид захватывающий, словно весь мир слился в нечто голубого цвета. И это великолепно. Не понимаю тех людей, которые боятся летать самолетами. Для меня этот полет – первый, и я уже чувствую, что люблю самолеты.

Для меня все так ново, столько новых впечатлений… сначала мы добирались до Окленда на поезде. Потом сам Окленд – огромный, чарующий город – мегаполис, не лишенный очарования. Потом аэропорт, регистрация, посадка…

Правда, одна вещь омрачает наше путешествие.

Ларсен сидит слева от меня, а слева от него – Мириам, его новая знакомая.

Мириам Криоко, начинающая модель из нашего города, летящая сегодня по работе в Лос-Анджелес, и странным образом оказавшаяся рядом с нами в самолете. Откуда-то, она знает меня. И я знаю ее. Она старше меня на десять лет, и когда мы маленькие шли в первый класс, Мири и ее одноклассники встречали нас на пороге школы. Как раз она и ее друг по имени Джонатан вели нас с Ли в здание школы. Странно, конечно, что я это так хорошо помню… И тогда же, в первом классе, однажды на перемене в школьном дворе, куда нас водила гулять учительница, я слышала, как старшеклассницы неодобрительно отзываются о ней и говорят о том, какая у нее репутация. Тогда меня сильно пугали их слова, а сейчас я не знаю, что с тех пор изменилось, но сейчас я не переживаю.

Я знаю, что Ларс любит меня.

Ведь Мириам рядом – это же просто случайность, правда?

–Ники, все в порядке? – обращается Ларс ко мне.

–все хорошо, – беззаботно киваю я и снова распутываю наушники, убранные в карман.

Я уже переслушала кучу музыки, но еще одна песня…

«Не в это время, не в это время… я стояла за твоим окном…» – и снова на меня нахлынивают воспоминания…

Наш декабрь…

Время пролетело незаметно, если учесть, что потом я продремала половину полета, вот уже и прилет… Мириам прощается с нами и выходит намного раньше, чем мы. Мне хочется наконец-то расспросить Ларсена, что вообще происходило, но я не решаюсь. Но вот, и наша очередь.

Огромный аэропорт. Столько людей. На улице, судя по виднеющимся за стеклянными стенами, довольно тепло. Возможно, даже жарко, несмотря на утро – каково мне будет в моей толстовке с пандой, которую я все-таки надела? Люди говорят на разных языках.

Ларсен ведет меня, как маленькую, держа за руку, а я лишь изумленно оглядываю все вокруг. После маленького городка, затерянного среди холмов Новой Зеландии Лос-Анджелес кажется поистине сказочным местом. Сейчас утро, и город сияет в лучах солнца, как зачарованный. Боже, в какую же волшебную сказку я сейчас попала!

Нас встречает невысокий парень с руками, забитыми рукавами, – Сэм, менеджер и друг Ларсена. Он забирает наши вещи. Я узнаю его в первую очередь по рукавам и по фотографиям из их с Ларсом твиттеров. Да и Сэм узнает меня – как-никак, он в курсе всей истории, да и так, пару раз отвечал мне.

–Ники Маклемур! Nightingale12! – вспоминает он мое имя в твиттере.

–да, – немного смущаюсь я.

–приятно познакомиться, – Сэм протягивает мне руку.

Я смущаюсь еще больше, но отвечаю на его жест.

–взаимно.

–хватит, еще успеете наговориться, – смеется Ларсен, и мы садимся в машину.

Я гляжу на улицы за окном, и мне в голову приходит мысль о том, что когда-то я и не мечтала хоть раз в жизни увидеть Ларса, а сейчас мы с ним сидим, держась за руки, в машине его менеджера и едем по Лос-Анджелесу…

Ларсен почему-то не произносит ни слова, лишь держит меня за руку, и, отвернувшись, глядит в окно. Сэм задает мне разные несерьезные вопросы, о моей жизни, о том, как я стала фанаткой Ларса…

–и ты не упросила родителей съездить в Крайстчерч? Ну и какая ты и фанатка после этого? – смеется Сэм.

Мне не хочется вспоминать о дне, предшествующем выступлению Ларса в Черче, – дне, когда все началось, поэтому я хмуро отвечаю:

–родители меня маленькой считали, чтобы ехать одной так далеко.

–не нашла никого с собой взять? Я-то думал, все девчонки сходят с ума по Ларсу, – все смеется Сэм.

–нет, – говорю я.

Ларсен одаривает друга ледяным взглядом.

–и вообще, билеты были дорогими, – говорю я.

–да, Сэм, никогда над этим не задумывался, но надо бы цены снизить хоть немного, – произносит единственную реплику Ларсен, все так же глядя в окно и не поворачиваясь к нам.

Сэм смущенно кивает, затем продолжает шуточный допрос. Я отвечаю ему, одновременно глядя на проносящиеся за окном виды.

Мы проезжаем огромные торговые кварталы, бедный китайский райончик… Голливудские холмы… я успеваю заметить знаменитые буквы вдалеке. Голливуд! Место, где снимались почти все фильмы, которые я видела за свою жизнь! Ух, дух захватывает! Выезжаем за город и едем, едем…

Кажется, мы не заедем к Ларсену домой…глупо, конечно было на это надеяться, но так хотелось увидеть его дом, то место, где он живет и творит, откуда писал мне в твиттере…

Сворачиваем, и спустя десять минут подъезжаем к какому-то выполненному в современном стиле, но милому и симпатичному зданию, окруженному парком с фонтанчиками. Я вижу табличку на въезде: «Реабилитационно-диагностическая клиника Сент-Аны». Ларсен показывает свой паспорт охраннику, и нам разрешают въехать.

Я поражена. Сад вокруг такой большой и цветущий, цветы на клумбах такие огромные и красочные… в фонтанчиках журчит вода, на ветках деревьев щебечут птицы. Даже сидя в машине, я уже проникаюсь чувством покоя и умиротворенности. Все будет хорошо.

–все, приехали, – говорит Сэм.

Мы с Ларсом выходим, он вытаскивает мои чемодан и сумку из багажника, ставит на землю.

–вот и все, Ники… я надеюсь, ты хорошо отдохнешь здесь. Мой номер у тебя есть, звони, если что-то нужно… я всегда смогу приехать, сейчас я буду в Лос-Анджелесе. Ничего не бойся, отдыхай и радуйся жизни… а врачи помогут тебе… – тихо и спокойно, отрывисто говорит Ларсен, опустив голову.

Я слушаю его, пытаясь заглянуть ему в глаза. Либо он тоже переживает из-за нашей разлуки, либо… даже думать не хочется.

Вдруг, не зная, что со мной, я крепко-крепко обнимаю его, забыв, что из машины нас видит Сэм.

–я буду скучать по тебе, ты знаешь?

Ларс похоже, растроган.

–не надо. Не скучай, Ники, – он аккуратно размыкает мои руки. – а вот идет и мисс Паркер, знакомься, она всегда будет тебя сопровождать… ну, документы у тебя есть, так что до встречи…

Я попеременно смотрю то на приближающуюся моложавую медсестру, то на Ларсена с Сэмом. Я ожидала, что Ларсен как-то попрощается со мной…

Но в этот раз он не будет скучать, – я вспоминаю про Мири и что-то давит в сердце. Вот тебе и ответ, Ники. Теперь ты знаешь, куда она летела и почему Ларсен бросил Мелани…

Не произнося больше ни слова, Ларс проходит к машине, садится, и они с Сэмом уезжают…

Четырнадцатое апреля…

Пятнадцатое апреля…

Шестнадцатое… восемнадцатое… двадцать девятое…

Две недели пролетают как один день. Я чувствую себя прекрасно в этом месте, и даже успеваю познакомиться с некоторыми больными – очень добрыми и очень хорошими людьми. Честно, слушая их истории, я начинаю думать, что у меня не все так плохо. А еще, что у всех у нас есть возможность начать сначала. Снова начать радоваться жизни.

Однако, врачи не отстают. Сколько же я прошла разных психологических тестов и клинических исследований моей мозговой деятельности! Про количество сданной крови я вообще молчу. Руки мне вообще искололи до смерти. А самое главное, про результаты-то молчат. Что со мной, черт побери?

Я знакомлюсь с девочкой по имени Сандра – она прилетела сюда из Новой Зеландии, из Веллингтона. Она как-то раз спрашивает у меня про Веру, когда находит меня на лавочке в парке, записывающую очередные мысли в дневник.

–что там у тебя, Ники?

–о, Сандра. Привет, – говорю я. – да так… ничего.

Я закрываю тетрадь и прижимаю к груди.

«Ларсен даже не звонил мне» – последние записанные мной туда слова. Я очень переживаю…

Сандра садится рядом.

–я слышала, ты из Греймута?

Я киваю.

–а что?

–просто, если это так, то я хотела рассказать тебе одну историю…

–какую?

Сандра откидывает светлую челку со лба.

–если ты не против, то сейчас и расскажу. Твой город мне знаком, Ники…

Оказывается, когда-то Сандра жила в Греймуте, и они с Верой дружили, когда ходили в начальную школу. Точнее, Вера ходила в начальную, а Сандра уже в среднюю, но это не мешало им быть подругами.

–да! – вспоминаю я. – я видела тебя в нашей школе! – говорю я Сандре.

Как же мир тесен! Эта новость немного поднимает мне настроение.

Мы говорим о Вере, потом о наших с Сандрой жизнях, и я решаюсь спросить:

–почему ты сюда попала?

Сандра отвечает, и оказывается, она попала сюда из-за проблем после сотрясения мозга.

–а что у тебя?

На мой ответ про депрессию Сандра отвечает, что из-за такой ерунды сюда не отправляют. По моей спине пробегает неприятный холодок. Я не придаю значения ее словам, но задумываюсь: разве депрессия лечится так тяжело, как это происходит в моем случае?

–я слышала между врачами, Ники, что у тебя диссоциативное расстройство личности… – говорит Сандра.

–что?

Я припоминаю такое слово от врача в Греймуте, в тот день, когда мама забрала меня из школы.

–ну это когда человек немного не в себе…

–со мной все в порядке, – перебиваю я. – я лучше знаю, что со мной, тебе так не кажется?

–ладно, прости, – пожимает Сандра плечами.

Мы меняем тему разговора, и вскоре я забываю про этот случай, но он оставляет во мне неприятный осадок…

Мое пребывание в клинике продолжается, и все было бы хорошо. Погода в Лос-Анджелесе сейчас просто прекрасная, хоть для меня и непривычно жаркая, равно как и непривычно солнечная. В нашем Греймуте дождь шел наверное, каждый второй день в году, но здесь я не видела на небе ни облачка за все время. Вспоминаю, что неподалеку граница с Мексикой – и эта мысль будоражит меня еще сильнее. Я вырвалась из Новой Зеландии, я попала в большой мир!

Но однажды наступает день, когда пора возвращаться. Возвращаться из этой сказки домой, где все холодно, пасмурно, дождливо, ветрено и одиноко…

–Ники, собирайся, мы едем домой, – говорит однажды Ларсен, придя ко мне в клинику. – завтра мы заберем результаты, и ты полетишь домой. Твои врачи будут знать, что с тобой делать, – он улыбается.

–все будет хорошо? – спрашиваю я.

Я так давно его не видела. Да и не слышала.

Я вся извелась из-за того, что Ларсен не звонил мне, ни разу. И не приезжал, но это было ожидаемо при такой ситуации без звонков… конечно, сейчас я рада видеть его, вот так вот, неожиданно, но что-то мне тревожно на душе…

Кажется, Ларс чуточку изменился за те недели, пока я его не видела. А точнее, что-то в нем изменилось. Он весь был какой-то… какой-то не тот, какой-то светящийся. Светящийся не тем светом, что обычно. А каким-то новым и незнакомым…

–конечно, – Ларсен улыбается и берет меня за руку. – пойдем, Ники.

–а куда мы сейчас? – спрашиваю я, когда мы шагаем по мраморным ступеням вниз.

Подумать только. Я снова рядом с ним. Да, я знаю, что завтра мы расстанемся, возможно, навсегда, но сейчас я хочу забыть об этом и отложить эти мысли как минимум до завтра.

–ко мне домой.

Эх, раньше мысль о том, чтобы остаться с ним наедине, взволновала бы меня. Но сейчас я заранее знаю, что Ларсен лишь покормит меня ужином, отправит в душ и уложит спать не позже десяти. И, может быть, поцелует на ночь – но, все-таки, судя по разговорам Ларса и Мириам в самолете, которые я слышала поверх музыки в наушниках, все становится ясно… вспоминаю свои подозрения, и на душе в секунду становится так ужасно, что я решаю отвлечься и гляжу по сторонам. Не это ли причина изменений?

Выходим из клиники. На улице уже темно, и на темном небе загораются первые звездочки.

–прямо как в Новой Зеландии.

–красиво, правда? – улыбается Ларсен.

Я удивленно и робко киваю и улыбаюсь.

–тут тоже быстро темнеет?

Ларс кивает.

Быстро и бесшумно мы приезжаем в Лос-Анджелес, и я снова гляжу на этот город. На море огней, на нескончаемые потоки машин, на людей. Даже в такой поздний час, они, как муравьи, все спешат куда-то, гонятся за чем-то, о чем-то мечтают, что-то теряют… задумываюсь: вот вокруг столько людей, и многие считают себя несчастными, в то время, как некоторые, такие, как я, были бы счастливы поменяться с ними местами…

Мы оказываемся в каком-то тихом районе, состоящем, преимущественно, из одно– и двухэтажных домов, окруженных аккуратными садами с бассейнами. Где-то вдалеке слышится шум Тихого океана. Вот оказывается, какое местечко облюбовал Ларс.

–класс… – шепчу я.

Мы поднимаемся по ступенькам, Ларс открывает дверь и включает свет, проводит меня наверх, показывает мне комнату, где я сегодня буду ночевать.

Милая комната.

–тебе нравится? – спрашивает Ларсен.

–да, – шепчу я.

Спускаемся вниз. Все в его доме восхищает меня. Модерн так хорошо гармонирует со старинными и дорогими вещами. Дом небольшой, но просторный, и обставлен очень уютно и со вкусом. Ох, я жила бы в таком.

–дом твой собственный? – восхищенно спрашиваю я.

–съемный, – Ларсен пожимает плечами.

И вот мы едим салат у него на кухне.

Я восторженно оглядываю помещение. Такое современное и креативное! Стены над стойками выложены темной плиткой. Висят большие лампы. Блестящие металлические холодильник, плита, вытяжка и прочая кухонная техника отлично гармонируют с деревянными тумбами. Мы сидим на высоких барных стульях вокруг кухонного островка и ужинаем.

–будешь сок, Ники? – спрашивает Ларсен и, видя мои восторженные глаза, прибавляет: – нравится?

–да… очень…

–тебе апельсиновый или яблочный?

–давай апельсиновый.

Он наливает сок из холодильника, и мы молча продолжаем есть. Но вдруг я решаюсь спросить:

–Ларсен, почему ты отвез меня сюда? В клинику, в Лос-Анджелес?

Я вижу, что он пойман врасплох этим вопросом.

–ты действительно хочешь знать все, Ники? – Ларс откладывает свою вилку в сторону.

–да…

–хорошо. Давай обсудим это после ужина, – он улыбается, и я узнаю прежнего Ларсена.

До Уэстпарка.

Я зачарованно смотрю в его зеленые глаза и киваю. Я ем в спешке, и поэтому еще жду, пока доест Ларсен. Наконец, все уничтожено, и Ларс берет меня за руку, помогая спуститься. Но, он и не отпускает меня. Так приятно чувствовать свою ладошку в его сильной руке.

–пойдем, – улыбается он. – посуду потом помою.

Мы проходим в гостиную и садимся на светло-желтых диванах друг напротив друга.

–итак, Ники… ты хочешь знать, почему я привез тебя в Лос-Анджелес? – спрашивает Ларсен.

Напоминает какую-то очную ставку.

–да. – я взволнована.

–ты думаешь, это чувство долга?

Хитро… Кажется, Ларс хочет проверить, что я думаю? Или заставить меня признаваться в своих чувствах?

–я не знаю… но, Ларс, по-любому, Ларсен, ты сделал это не просто так. Никакой человек в здравом уме не потратит столько денег на неизвестно кого…

–ты не неизвестно кто, Ники, – перебивает он.

Ох.

–ладно…

–что ты имеешь в виду?

–я помню наш разговор осенью в гостинице… – смущенно стараюсь намекнуть я.

Помнит? Или нет?

–что именно ты имеешь в виду? – спрашивает Ларсен, встает и садится рядом со мной, кладет руку мне на плечо, – о чем ты, Ники?

–о твоих словах, – отвечаю я, и это звучит, как признание.

Ларс улыбается.

–ты тоже помнишь их все?

Он слегка краснеет, но на губах появляется полуулыбка.

–да, Ларсен, – волнуясь, отвечаю я. – прости, что я тогда такого тебе наговорила… я стала сходить с ума без тебя… – начинаю признаваться я. – я не знаю, что со мной. Такого еще никогда не было. Я боялась этого чувства, что мне станет тяжело жить с ним…пожалуйста, выслушай меня хоть сейчас…

–Ники… – вздыхает он, глядя на меня. – я тебя прекрасно понимаю. Если бы ты только знала, сколько всего я испытал. Тогда, в Уэстпарке, и потом, я думал: такого со мной не было никогда. Я испугался своей страсти, что я могу испортить жизнь кому-то из нас, Ники… это все было так неожиданно. Я растерялся. Я думал, нам будет проще, если мы не будем рядом, мы забудем друг друга… меня сдерживала только Мелани. Я так боялся ошибиться…

–все совершают ошибки, Ларсен, – тихо возражаю я.

Мне не верится, что это он говорит все эти слова. Получается какое-то обоюдное признание? Я слишком удивлена, чтобы радоваться.

–например, Мелани. – говорю я.

–Мелани – это очень большая ошибка, – он вздыхает и прикрывает глаза.

–Ларс… – я трогаю его за плечо.

Он поворачивает голову ко мне.

–да?

–можно попросить тебя об одном? На основании того, что ты сейчас сказал, у меня есть к тебе просьба… – тихо прошу я.

–какая, говори, Ники. – отвечает он с готовностью помочь.

–Ларс… – я опускаю глаза.

–ну что?

–поцелуй меня…

Ларсен удивлен, однако он кивает, нежно берет меня за плечи и легко касается губами моих. Он сразу же отодвигается, а я сижу, словно зачарованная.

–все. Я выполнил твою просьбу, Ники?

–нет…

–что? – брови Ларсена удивленно поднимаются вверх.

Я без лишних слов хватаю его за плечи и притягиваю к себе. Ларс немного в замешательстве смотрит на меня, а потом несмело проводит рукой по моей щеке. Но так нежно…

–чего ты хочешь, Ники? – растерянно спрашивает он.

–Ларсен… – я лишь придвигаюсь ближе, так близко, что чувствую его тепло и прижимаюсь к нему.

Заглядываю в его глубокие зеленые глаза.

–я тебя люблю.

–Ники… не стоит таких громких слов… – я чувствую его теплое дыхание у себя над ухом.

–нет. Это правда. – я провожу рукой по его волосам. – я просто хочу, чтобы ты знал это.

Ах, я просто схожу с ума от него всего. Он невероятен.

–Ники… что же ты делаешь… – вздыхает Ларс.

Я нежно обнимаю его за шею и целую. Ларсен не сопротивляется, и я наслаждаюсь этим прекрасным чувством. А потом начинает медленно и несмело отвечать на мой поцелуй. Чувствую его теплое дыхание. Он гладит меня по спине и прижимает к себе, я неловко шевелюсь и Ларсен падает на спину, я на него, но он не прерывает поцелуя, лишь приподнимает меня и прижимает к спинке дивана, а его руки так и скользят по мне. Я чувствую, как тяжело он дышит, как бьется его сердце. Я лишь крепче прижимаю Ларса к себе, играю с его волосами. Его губы отрываются от моих, начинают спускаться ниже, касаются моей шеи, и я напрягаюсь.

–Ники? – Ларс прерывается.

–Ларсен… пожалуйста, не останавливайся! Пусть хоть одна ночь станет нашей! – молю я, глядя ему в глаза.

–ты этого так хочешь, Ники? – спрашивает он в то время, как короткий рукав кофточки уже медленно сползает вниз, и Ларс целует мое плечо.

Я вместо ответа приподнимаю его лицо за подбородок и киваю, глядя ему в глаза. Ларсен все понимает и поспешно встает с дивана, протягивая мне руку. Я так же быстро встаю, подаю ее ему, и мы взлетаем на второй этаж в спальню. Сердце мое бьется ух, как тяжело. Едва оказавшись в спальне, Ларс набрасывается на меня с поцелуями, прижимая к стене.

Я пытаюсь нащупать выключатель.

–что ты делаешь, Ники? – шепчет он.

–ищу выключатель, – прерывистым шепотом отвечаю я.

–зачем он тебе? – спрашивает Ларсен, взглянув на меня так, что…

Действительно, зачем?

–постой. Остановись, – говорю я Ларсу, еле оттолкнув его.

–почему?

Я обнимаю его за шею, другой рукой расстегиваю его рубашку, ту самую, красную в клеточку, и провожу рукой по его груди. Всегда так хотелось дотронуться! Ларсен тяжело вздыхает.

–Ники… – заглядывает он мне в глаза. – ты сводишь меня с ума, – говорит он, а потом легонько подталкивает к кровати, на ходу сдергивая с нее плюшевое покрывало, и кидая на пол.

Я покорно падаю, и Ларсен нависает надо мной, целуя. Ох, я прекрасно понимаю, что мы хотим сделать, а небольшой страх перед неизвестностью только прибавляет страсти.

Я обнимаю Ларса за шею.

–мне не будет больно?

–Ники, я постараюсь, – шепчет Ларсен, и одновременно расстегивает пуговицы на моей кофточке, провожая каждую поцелуем.

Я начинаю подрагивать от возбуждения. Кофточка летит куда-то в сторону… Ларс проводит руками по моему телу и аккуратно расстегивает джинсы. Я тяжело сглатываю и киваю. Он медленно снимает их с меня, и они отправляются вслед за кофтой, туда же потом летят и носки с кедами…, и я просто таю от нежности Ларсена.

Он снова обнимает меня, но я изворачиваюсь, и теперь я сверху, сижу на нем. Чувствую его возбуждение, вижу его по глазам Ларсена, слышу, как тяжело он дышит… Я нисколько не стесняюсь своего тела, я просто наклоняюсь, обнимаю, и нежно целую Ларса, в то время, как его руки гладят мою спину. Я несмело наклоняюсь и начинаю расстегивать его ремень, и Ларсен помогает мне снять с него джинсы. Потом расшнуровываю его конверсы и аккуратно снимаю, затем носки.

И мы остаемся друг перед другом почти без всего, и лишь пара мгновений отделяет нас от момента, который изменит все. Я нервно хихикаю, Ларсен улыбается, а его рука скользит к застежке моего лифчика.

–позволь, я сделаю все сам, Ники? – шепотом спрашивает он.

Лифчик тоже отправляется куда-то в сторону, Ларсен прижимает меня к себе, целует, и мы плавно перемещаемся в горизонтальное положение…

Я просыпаюсь от лучей солнца, играющих по комнате. Медленно открываю глаза – и вижу солнечные лучи на спине Ники. Вижу, как она мирно спит, прижавшись ко мне, и приходит осознание того, что мы сделали. Да уж, страшно подумать, что мы вчера сделали, но нам не о чем жалеть…

Я слегка шевелюсь, лишь чтобы поправить одеяло, но даже этого легкого движения достаточно, чтобы разбудить Ники. Она открывает глаза и поворачивает голову ко мне.

–Ларсен…

Сонные, ее глаза еще милее, чем обычны, все ее лицо так наивно и по-детски трогательно… я не выдерживаю, наклоняюсь и беру ее лицо в ладони. Нежно и легонько целую.

–с добрым утром, Ники.

Она кладет руки мне на плечи и заглядывает в глаза.

–Ларс… Я так счастлива…

–я тоже, Ники… – я провожу носом по ее щеке, а потом легко касаюсь ее шеи губами.

Ох, я просто хочу любить ее. До бесконечности. Она – та, кого стоило искать и ждать всю жизнь. Я чувствую, как Ники тяжело и взволнованно дышит, я постепенно откидываю ее на постель…

–ой, Ларс, прости, я сейчас! – Ники вскакивает, спрыгивает с кровати и несется, судя по всему, в ванную.

Я тихонько усмехаюсь, ведь еще никогда я не был ни у кого первым. Даже у моей школьной подруги, Джози, с которой был мой первый раз, а ведь нам тогда было по шестнадцать…

Откидываюсь на подушку. Ну, и что же делать дальше после такого развития событий?

Спустя пару минут я слышу крики Ники:

–Ларс! Подойди, пожалуйста!

Я подхожу к двери ванной. Ники кричит оттуда:

–Ларсен, у меня к тебе есть просьба! Можно мне, пожалуйста, одолжить кое-что из ящичка Мелани?

Я снова усмехаюсь.

–я думаю, она уже не вернется сюда никогда. Я надеюсь на это. – прибавляю я вполголоса.

–так значит, да?

–да.

Спустя пару минут она выходит – и не только сделав свое небольшое дело, но и умывшись, почистив зубы и даже кое-как причесавшись. Правда, все еще в полупрозрачном халатике – после того, как все наши нежности ночью закончились, мне пришлось найти что-то для нее, и это оказался халат Мелани, висевший в комнате не крючке.

Черт, слишком много ее вещей осталось в моем доме.

–ты так мило выглядишь, – искренне говорю я и целую Ники в щечку.

Она улыбается.

–я скажу еще раз, Ларс, я никогда не забуду нашу ночь…

В этот момент мне кажется, что я брошу все ради нее, что она стоит всего, что я потеряю, выбрав ее… но я отгоняю эти мысли и спрашиваю:

–что будешь на завтрак?

Мы молча спускаемся на кухню, я разогреваю блинчики, ставлю на стойку все необходимое… в воздухе чувствуется вся напряженность обстановки – ведь мы осознаем, что теперь расстанемся на неопределенно время, и возможно, сегодняшняя ночь была ошибкой… но все уже уходит в прошлое, и рубеж перейден…

Ники сидит молча и даже не смотрит в мою сторону – а глядит на солнечных зайчиков на каменной плитке и думает о чем-то своем. Я ставлю тарелки на стойку, и мы едим в молчании – мы понимаем, что с каждой секундой трагичный момент расставания навсегда все ближе. Ночь прошла, и теперь мы никто друг другу… у нас была всего лишь одна эта ночь для того, что могло длиться целую жизнь…

–мы сейчас поедем в клинику, да? – спрашивает Ники.

Я не сдерживаюсь и улыбаюсь, отгоняя грустные мысли прочь, ведь у нас с миссис Маклемур был приготовлен сюрприз.

–да. Доедай быстрее и иди одевайся, – говорю я, а сам спрыгиваю с высокого стула и иду в ванную.

Там я долго стою перед зеркалом, глядя на свое собственное отражение. Господи, вид у этого парня такой, как будто он попал по жизни в тупик. Или в лабиринт. В котором нет выхода.

–Ларсен, где моя кофта?

Я молча выхожу, прохожу в спальню, поднимаю кофту Ники с пола и протягиваю ей.

–спасибо, – и прежде чем Ники отворачивается, я успеваю заметить поблескивающие в ее глазах слезы.

Скажите мне, почему я все всегда делаю не так?

Потому, что я монстр.

Всю дорогу в клинику мы молчим. Я стараюсь не думать о предстоящей разлуке, и в сотый раз вспоминаю подробности сегодняшней ночи, которые заставляют бабочек в животе взлетать вновь и вновь. Все было даже не так, как в мечтах – все было еще прекраснее! И даже не больно. Так, что казалось практически невероятным. Ах… Я никогда не забуду эту ночь…

Мы подъезжаем и молча выходим. Проходим внутрь в клинику, и Ларсен даже не берет меня за руку. Я стараюсь не смотреть на него – а он на меня.

Мы идем к кабинету главного врача. Ларс стучит в дверь, и мы заходим. И я не верю своим глазам – на стуле сидит мама!!!

Я радостно бросаюсь к ней, чтобы обнять.

–мам… это и был ваш с Ларсеном сюрприз!

И тут я вижу, что на глазах у нее слезы.

–Ты прилетела сюда? Что случилось?

Мама поднимает глаза.

–нет… скажите ей это вы, доктор Кальвин. Мы не можем этого больше скрывать!!! – восклицает она.

Ларсен достает носовой паток и протягивает его маме. Я с опаской жмусь ближе к Ларсу и хватаю его за руку. Он не возмущается – его глаза тоже обращены к доктору. Что же такое страшное могло произойти?

Доктор Кальвин со строгим, но сожалеющим видом, говорит:

–я сожалею, что мне придется говорить об этом, но Ники, мне придется… я не могу тешить тебя ложными надеждами, так как после сотрясения у тебя в мозгу образовалась опухоль, ее размер составляет два сантиметра, и она растет в прогрессии…

–что… что… – я не верю услышанному.

–как вы смеете сообщать это самой Ники? – в ярости выкрикивает Ларс.

–Ларсен…

Реакция Ларсена мгновенна – он крепко стискивает мою руку и вытаскивает меня из кабинета, но, несмотря на это, я успеваю услышать:

–радиотерапия или химиотерапия не помогут… Ники осталось максимум полтора года, миссис Маклемур…

–Ники! Ники! Ты меня слышишь? Все в порядке… – кричит Ларс.

Полтора года.

–Ники! – Ларсен хватает меня за плечи. – Что ты успела услышать?

–Я умру…

–Ники, не смей даже думать об этом! Не умрешь!

Полтора года…

В моих глазах темнеет, я чувствую, как Ларс ударяет меня по щекам, но это не помогает, я ощущаю холод каменного пола и удар, и, наконец, бесчувственно валюсь вниз…

-Ники! Милая! – слышу я голос Ларсена и открываю глаза.

Ой… опять я упала в обморок. Чувствую, что меня положили на кушетку в кабинете доктора Кальвина. Однако, сейчас здесь нас только двое. Я поворачиваюсь и вижу устремленный на меня взгляд Ларсена, полный любви и заботы. Что-то больно щемит мне прямо в сердце. Я вспоминаю последние услышанные слова. Ведь еще каких-то восемь часов назад мы были счастливы, а теперь... теперь…

–Ники, дорогая, – с болью шепчет Ларс.

Милая… дорогая…

К глазам подступают слезы.

–Ларс… – шепчу я.

–я с тобой, Ники, милая – говорит он, беря меня за руку.

Пытаюсь собраться и заговорить. Наконец, получается.

–Ларс… это все правда, что сказали? – дрожащим голосом спрашиваю я, сглотнув ком в горле.

Я вспоминаю последние секунды в сознании и сразу осеняет страшная мысль. Ничего не поможет. Через полтора года я умру. Опухоль… почти всегда это рак. Рак… я слышала о страданиях раковых больных. И конец будет страшным, если верить моим недалеким знаниям по биологии.

Нет. Нет. Не верю.

Даже плакать сил нет.

Наша история только начиналась, а теперь закончится, даже и не успев начаться...

Хочется просто умереть. Или проснуться, как после особо жуткого кошмара, часто дыша от пережитого ужаса и облегченно вздыхая в душе, радуясь тому, что это был только сон.

–о чем ты, Ники?

–Ларсен, я не идиотка, перестань притворяться.

–Ники…

–Никому из нас лучше от этого не будет, – произношу я, набрав в легкие побольше воздуха. – давай мы забудем про эту фигню, как будто все в порядке, и я не умру… – но тут мое мужество заканчивается, и я чувствую, как к горлу подступают слезы.

–Ники, Ники, не плачь, – Ларс наклоняется надо мной, приобнимает и крепко прижимает к себе. – я всегда буду рядом, Ники…

–но что теперь, Ларс? – я плачу, прижавшись к нему. – уже в конце следующего года я умру. А до того со мной будут происходить всякие ужасы, которые происходят с больными раком.

Я вспоминаю, как выглядят раковые больные в кино и книгах, и слезы снова подступают к глазам. У меня выпадут все мои темные волосы? А я их так долго отращивала… я всегда мечтала похудеть, но то, как теряют вес больные раком – это отклонение, и я стану похожей на спичку? А еще меня будет вечно тошнить и все такое…

Тошнить. И будет болеть голова… будет болеть все. Наверное, я буду мучиться и умру в мучениях… хочется кричать от ужаса, но не могу. Только слезы и капают на рубашку Ларсену.

–Ники! Ну не плачь, – Ларс гладит меня по спине. – что такое?

–я боюсь того, что все это будет больно…

–нет, Ники. Не будет.

–будет, когда я умру…

–нет, Ники, я обещаю. Единственная боль, которую ты будешь испытывать – боль от уколов и как побочный эффект от лечения. Потому, что ты справишься. Ты не умрешь. Я в тебя верю.