Текст книги "Новозеландский дождь (СИ)"

Автор книги: Анна Имейджин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Точно. Я просто играл в героя. А все почему? А все потому, что на самом деле я действительно одна из последних тварей в этом мире, жестокое, лживое, лицемерное, пафосное и алчное существо, которым меня всегда рисовали в средствах массовой информации. Да. Это я.

Ларсен Столлингворт.

-эй. Как тебя зовут?

Я вздрагиваю.

Уже третий день как я в Риверсайде, и уже успеваю познакомиться с некоторыми людьми. Оказывается, у большинства здесь проблемы не медицинские, а психологические, и я начинаю чувствовать злость к врачам из Лос-Анджелеса – за то, что посчитали, что у меня снова депрессия и засунули меня в это неблагополучное местечко.

Нет, никакой депрессии нет, мы с Ларсеном были практически счастливы… практически.

Ну вот, девять часов утра, Риверсайдский реабилитационный центр, я сижу за столом с суицидниками и завтракаю. Чудесная картинка. Особенно если учесть, что мне уже надоели их вопросы по поводу того, из-за чего я хотела покончить с жизнью. Господи, вот что я тут среди них делаю?

–это к тебе, Ники, – говорит Триша.

Я уже успела познакомиться с парой девчонок – Тришей, Хлоей и Бетси, и сейчас мы сидим завтракаем.

Трише шестнадцать лет, и она бывшая воровка – у нее клептомания. Попала сюда, когда дело дошло до воровства со стола преподавателей в колледже, где она училась.

Хлое пятнадцать, она – токсикоманка, и по совместительству бывшая подающая надежды модель. Начала сниматься для подростковых журналов с тринадцать лет, и вскоре подсела. Начинала с простых лаков, а закончила… страшно подумать, чем. И на лаках-то она и спалилась, как-то, перед съемками. Теперь тут.

Бетси тоже пятнадцать. Она – неудавшаяся суицидница. Пару месяцев назад ее изнасиловали, и она попыталась покончить с жизнью… после реанимирования в больнице и она попала сюда.

Кстати, забавный факт: я тут самая старшая. Обычно, сюда не берут старше восемнадцати, что видно по моим новым знакомым, но похоже, Ларсен и деньги творят чудеса.

Я послушно оборачиваюсь на голос.

Передо мной стоит худой, среднего роста, слегка подергивающийся и покачивающийся парень с карими глазами и лохматой русой челкой. Трясущиеся руки засунуты в карманы широких потертых джинсов. Несмотря на обычную для этих мест жару, на нем также надеты красная толстовка на молнии и вязаная шапка.

–что? – спрашиваю я.

–это… слышь? Я тебя вчера заметил… я Кэмерон. – заговаривает он.

Я немного удивлена. Отмечаю, как грубо звучит его слегка высокий голос. Девчонки переглядываются и хихикают.

–мне нужно короче… поговорить с тобой. Пойдем? Пока время там есть, типа… – говорит он.

Я пожимаю плечами.

–о чем?

–это, типа, важно. Меня попросили врачи позвать…

–ладно, если это что-то важное… – говорю я и выхожу из-за стола.

Бетси сочувственно смотрит мне вслед.

–пошли за мной, – говорит Кэмерон, я удивляюсь и следую за ним.

Мы выходим в чудесный сад, где нам можно гулять в любое время. Еще только утро, солнце светит не в полную силу, и лепестки пышных роз блестят от свежей росы.

Кэмерон садится на скамейку.

–и зачем мы сюда пришли? – спрашиваю я. – ты не соврал?

–ну да, ладно, я признаюсь, я соврал… – говорит парень.

–зачем? – я хмурюсь.

Что-то весь его вид внушает мне недоверие.

–короче… ты слушаешь, да? Ники тебя зовут?

–да…

Совершенно не понимаю, к чему он клонит?

–слышь, Ники… у меня тут долгая история, ты присядь со мной? Я хочу тебе рассказать… послушай меня.

–почему я?

–ну это недолго, Ники, ну ты послушай.

–если недолго, то ладно.

Я сажусь.

–да, я слушаю.

–это, для начала, почему ты тут?

–ну… неважно, – говорю я. – а ты?

–ну вот я и расскажу! – Кэмерон смотрит куда-то в сторону, и начинает неспеша говорить: – в общем… сейчас мне восемнадцать лет, а когда-то, когда я малой еще был, мне пятнадцать было… мы с пацанами дурью баловались, ну так, там, травка, анаша, мет… а я не знаю, что мне в башку долбануло, но я, короче, как идиот… я на герыч сел, типа. Я ширяться тогда начал, не помню, что да как… ну вот…

Я с удивлением и страхом слушаю парня, даже не обращая внимания на слова паразиты. Впервые вижу перед собой настоящего наркомана…

Почему он мне это рассказывает?

–мне кажется, ты бы лучше поделился этим с психологами? – осторожно спрашиваю я.

–да хрен с ними! Ну вот, Ники, я короче, говорю тебе, – продолжает Кэмерон, – я скоро сел на эту хрень, так, что даже от родаков еле прятался, чтобы не палили. Они меня вообще терпеть не могли, так-то. Школу прогуливал, и тусил со всяким сбродом, и вот, однажды, я встретил ее. И, Ники, – тут парень срывается на крик, – когда я увидел тебя, я чуть не умер! Я подумал, что ты жива! Что ты и не умирала!

–что?

Я поражена.

–дай, я скажу, – перебивает Кэмерон. – ну так вот, ее звали Нэнси. Нэнси… она была типа как ты, темненькая, низкая, темную одежду носила… вся такая задумчивая, типа. Она из-за какого-то там придурка стала этой хренью заниматься, типа. Как будто она его любила, а он ее нет. И он был игловым, и тусовался с такими же. Ну вот она, глупая, типа, была… и решила тоже сесть, чтобы ему нравиться. Ей шестнадцать было, как и мне тогда. Ну и вот, я там познакомился с Нэнси. Я… я любил ее! – его голос вздрагивает. – хотя нам так мало лет было. Мы с ней курили на крыше, или лежали на диване у друзей после дозы, и любили говорить о том, что типа закончим школу и уедем… начнем новую жизнь, соскочим, и все хорошо будет… да…

Мое сердце вздрагивает. Он так честно, прямо и искренне рассказывает о своей любви!

Мне становится жалко Кэмерона. Так, значит, я напомнила ему бывшую подружку, – мое сердце сжимается, и мне становится стыдно за то, как высокомерно я с ним разговаривала.

–а потом, Ники… – говорит парень. – однажды я пришел на наше место, как обычно. А ее нет. Я испугался, в натуре, я обзвонил всех своих друганов… и один мне сказал. Что, в общем, Нэнси типа написала родителям записку и ширнулась дома. Золотым уколом. Так называют укол самоубийцы, – поясняет для меня Кэмерон.

Мне становится страшно, и одновременно я чувствую какую-то жалость к этой девочке. Нэнси…

Еще одна история о девочке, ушедшей слишком рано. Как и Вера, моя знакомая из Уэстпарка…

–Ники… – снова заговаривает Кэмерон. – когда я увидел тебя еще вчера, в аэропорту, то я, типа, с ума чуть не сошел! Ты так похожа на нее. Пожалуйста, Ники!

–о чем ты меня просишь? – спрашиваю я.

Потихоньку, капля за каплей, я начинаю чувствовать сострадание к Кэмерону и доверие. Он хочет, чтобы я ему помогла…

–Ники, помоги мне, я прошу тебя! Я сейчас снова пробую соскочить! Я шесть раз пробовал уже. И сейчас меня предки сослали сюда. Я прошу тебя, помоги мне, пожалуйста! – Кэмерон падает передо мной на колени, закатывает рукава своей толстовки. – вот! Вот! Смотри! Все мои вены уже забиты! Я подыхаю! Я сдохну скоро! Ники, пожалуйста. Ты так напоминаешь мне о ней. Будь со мной рядом, я буду видеть тебя и обещать ей, что соскочу! Как мы с ней и хотели! Пожалуйста, я прошу!

Мне становится немного страшно.

–хорошо, хорошо, Кэмерон… – говорю я. – встань, пожалуйста… я постараюсь тебе помочь…

–спасибо! Спасибо, Ники! – благодарит он. – я знаю, ты спасешь меня! А ты сама, как сюда попала? – вдруг интересуется он.

–я… неважно, – я замолкаю. – пойдем, там, наверное, все уже собираются?...

Ох. Волнуюсь. Главное, не забыть свою речь.

Сегодня – двадцатое марта две тысячи десятого года, и сегодня выходит мой новый альбом, – все-таки, я его дописал. И вот, сегодня состоится презентация. Волнуюсь. В конце концов, давно я не заявлял миру о себе. И я чертовски волнуюсь, хотя…

Ники в центре – и я не переживаю за нее. Она в тепле, сыта, с хорошими людьми, в хорошем месте, у нее все должно быть просто прекрасно, так чего же я переживаю?

Да уж, я странный. Определенно.

–эй, Ларс, – заходит ко мне за сцену Сэм. – ты как? У меня тут для тебя один сюрприз есть…

–что такое? – хмурюсь я. – не мешал бы лучше речь учить!

–учить? – фыркает Сэм. – ты еще не выучил?

–да выучил я, просто повторяю… так какой там сюрприз? – спрашиваю я.

–сам увидишь. Не буду мешать, удачи! – говорит Сэм и выходит.

Конспиратор хренов, ага. Только сбил. Но, так или иначе, времени повторять уже нет…

Что ж, пора!

Я выхожу на небольшую сцену. В зале клуба сидят разные гости: тут и моя команда во главе с Сэмом, и семья Ники, – саму ее сюда не пустили, и мои друзья, и кого только н…

Черт!

Что?!

Какого хрена?!

Я замечаю в уголке Мириам. Мириам… Мириам Криоко. Черт. Черт. Как она сюда попала?!

А вдруг… не есть ли это тот самый сюрприз Сэма? – приходит мне в голову мысль. Если это так, то тогда получишь ты у меня сегодня, друг! Ты и так одну подставу мне в аэропорту уже устроил!

–итак, – я прочищаю горло и начинаю говорить, стараясь побороть волнение. – добрый вечер, дамы и господа! С вами я, Ларди, и я чертовски рад сообщить вам, что я вернулся с новым, четвертым альбомом…

Всю речь я произношу как на автомате, глядя только на Мириам. И каждый раз, когда она поворачивается на меня, я отвожу взгляд.

–а теперь, позвольте мне и прекрасной вокалистке Дженни Рено представить один из наших треков с альбома! – говорю я, и под шум аплодисментов я спускаюсь вниз, а Джен выходит на сцену.

Я спускаюсь и прохожу к Сэму.

–Ларс, я тут тебе место за…

–какого черта? – шепотом спрашиваю я, потому, что уже начинает играть наша музыка, и было бы неуважением разговаривать во время исполнения своего собственного трека. – ну, ты получишь у меня, Зайрен, – говорю я, сажусь и отворачиваюсь, пытаясь отвлечься.

Мой взгляд снова падает на Мириам. Она оборачивается и успевает поймать его. Кажется… она на что-то намекает?

Трек заканчивается, я поднимаюсь снова и предлагаю всем пройти в небольшой зал и выпить шампанского.

Я выхожу из зала в числе последних и слышу, как Мириам окликает меня:

–Ларсен!

Я медлю.

–Ларс! – догоняет она меня.

–чего тебе? – я медленно разворачиваюсь.

–Ларсен… не злись на Сэма! Я сама попросила его! Прости меня, что я пришла… но я очень хочу быть рядом с тобой. Просто прошу тебя, Ларсен, дай мне второй шанс?

Я не знаю, что и думать. Мириам тяжело верить, она легко обманывает, причем и делает это мастерски.

–какой второй шанс? Ты, о чем? – медленно выговариваю я.

–Ларс, прости меня, пожалуйста. Я все осознала. Я больше никогда не повторю свои ошибки. И не злись на Сэма. Он не хотел меня звать. Я его упрашивала. Ларсен, миленький… я готова измениться ради тебя. Мне никто не нужен так, как ты, – говорит она.

Я зависаю. А что скажет Ники? Что мне вообще сейчас делать, черт подери? На помощь!

–я не верю тебе, – медленно произношу я.

–но, Ларс… – Мириам подходит совсем близко. – я знаю, ты устал от всей этой суеты. Тебе нужен просто кто-то, чтобы быть рядом.

Ох…

Я вспоминаю Мелани. Ведь на таких условиях, и мы с ней были вместе… правда, ни к чему хорошему это не привело…

–держись на расстоянии, – произношу я. – я ничего тебе не запрещаю, Мириам, но будь на расстоянии. Если мне будет нужна помощь, я позову тебя. Я помню, как ты мне это обещала, – слабо улыбаюсь я, вспомнив одну из наших первых с ней встреч.

Мириам тоже улыбается.

–хорошо, Ларсен. Я знала, у тебя есть силы, чтобы простить. Ты человек с большой буквы. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив… – тихо добавляет она и быстро и бесшумно проходит ко всем в зал.

Я растерянно стою и смотрю в пол. Кажется, кого-то снова понесло куда-то не туда…

-так ты говоришь, у тебя типа снова болит голова? – спрашивает Кэмерон, заглянув мне в глаза.

Я киваю.

Мы уже стали друзьями, и он уже знает про мой рак – а сейчас, вдруг, в центре, головные боли обострились. Я старалась скрывать их от всех вокруг, особенно от наставников – мне не хотелось снова на химию, в больницу, чтобы Ларс и родственники волновались… пройдет. А если нет, то… то я всегда знала, что конец придет. Врачи говорили, головная боль – тревожный сигнал, и при их появлении снова будет нужна химия… но я не хочу на нее. Я боюсь. Я пережила этот ужас прошлым летом, и не хочу его повторения.

–почему ты не скажешь этим… наставникам? – спрашивает парень.

Мы сидим на скамейке во дворе. Смотрим на закат, любуемся горящим на солнце озером вдали.

–я не хочу, – отвечаю я. – снова химия. Снова плохо будет. Снова куча денег. И все равно, я умру.

–Ники… – упрекает Кэмерон. – хватит, в натуре. Если будет химия – то ты типа, выживешь.

–нет. Не хватит. Я знаю, что так и будет.

–епт, и ты точно не хочешь говорить? – спрашивает он еще раз.

Я мотаю головой. Нет. Не нужны мне тут новые проблемы.

–хочешь, я тебе типа, помогу? – спрашивает парень.

–как? – я удивляюсь.

Вместо ответа Кэмерон вскакивает, и несется в здание центра, а вскоре возвращается с бумажным пакетом.

–что это? – спрашиваю я.

–не спрашивай, как, – он пододвигается и шепчет мне на ухо. – но если ты в натуре хочешь быстро избавиться от этого, то пошли ко мне в комнату. Все уже спят, никто не запалит.

–да что это? – спрашиваю я.

Странные мысли посещают мою голову, которая снова начинает тихонько потрескивать.

–пошли! – Кэмерон прячет пакет в широкий внутренний карман бомбера и хватает меня за руку.

Я подчиняюсь.

Мы приходим в его маленькую комнату в центре. Кэмерон запирает дверь, садится на кровать и высыпает содержимое пакета. Я сажусь рядом, смотрю, что там, и ужасаюсь.

Пакетики с порошком… шприцы… ложки… зажигалка.

Меня бросает в дрожь.

–что это, Кэмерон? Ты же завязал… как ты это пронес сюда?

–это, Ники, не бойся. У меня тут морфий есть… клевая штука, от боли как раз, поможет. Все норм будет, ты че…

Я вскакиваю с кровати.

–нет, Кэмерон, нет! Как… как ты мог вообще это сюда принести? Ты с ума сошел? И не смей опять садиться на все это!

–эй, Ники… расслабься. Ты боишься? – Кэмерон встает, подходит ко мне, и приобнимает.

Я не сопротивляюсь.

–да. Ты – мой единственный друг в этой чертовой дыре, и я не хочу, чтобы ты кололся. – признаюсь я.

–Ники, кто сказал, что я колюсь? Это типа, на крайний случай. Не хочешь, не надо… но если вдруг захочешь, то это, всегда обращайся ко мне, слышишь, да, ок?

Я пропускаю эти слова мимо ушей.

–я не буду никому рассказывать… но пожалуйста, Кэмерон, избавься от этого, – прошу я.

–как скажешь…

Я отталкиваю его и ухожу.

–прости, – произношу я на прощание.

Иду в свою комнату, запираюсь, принимаю душ, ложусь спать, но долго ворочаюсь, думая о своем друге. Он же говорил, что соскочил…

Мне правда, было очень страшно, когда я увидела все это. Никогда в жизни не видела наркотиков… я же и не пила никогда, и не курила, хоть мне уже восемнадцать. Зачем, зачем ему все это?

И интересно, что бы сказал Ларсен на его месте? Ох, он бы отправил меня на химию. Снова. И мы бы поссорились, потому что я больше не соглашусь на такую пытку…

А ведь раньше мы с Ларсом почти не ссорились… так почему же такое стало происходить? Странно…

И с этими мыслями я засыпаю.

Проснувшись утром, я как всегда бросаю взгляд на календарь, стоящий на прикроватном столике. Однако, в этот раз, глянув на сегодняшнюю дату, я чувствую, как меня пробирает ужас. Сегодня уже тридцатое марта, и… я в ужасе понимаю, что второй раз такое повториться не может. Даже из-за моей болезни. Все всегда было в порядке и по расписанию, а сейчас? Жуть…

Спустя полчаса мы уже разговариваем с Хлоей, и она отчаянно пытается меня успокоить:

–Ники, я думаю, ты все это придумала. Если вы предохранялись, то ничего такого быть не может.

–но как, как, должно же быть какое-то оправдание!

–может, ты чем-то хронически больна? – предполагает Хлоя. – я ведь этого не знаю… в любом случае, сейчас мы все узнаем, – она встает со своей кровати и направляется рыться в сумке.

Я ерзаю на кровати и думаю: скорее всего, все так и есть, как я думаю… что теперь делать? Как скажется на будущем мое состояние? Что скажет мама… Ли… родственники… и самое главное: а как отреагирует Ларсен? Может, мне стоило принять его предложение?

Спустя десять минут я выхожу из маленькой ванной комнаты, которая встроена в каждую жилую комнату, и не поднимая глаз, протягиваю тест Хлое.

–посмотри сама. Я волнуюсь, – еле слышно произношу я.

–да вроде бы все… ой, нет! – Хлоя меняется в лице и радостно восклицает: – поздравляю, Ники! А кто отец?

–о, Господи…

-привет. Как ты? – спрашиваю я, дождавшись ответа на другом конце телефонного провода.

–Ларс, это ты? Привет, – отвечает Ники.

Мне кажется, что ее голос как-то взволнован.

–все в порядке? – спрашиваю я.

–да, Ларс, все хорошо, просто скучно тут, – жалуется она.

–ну-ну, Ники, еще пара недель, и я тебя заберу.

–три недели еще. И знаешь…

Я перебиваю:

–хочешь, я приеду прямо сейчас?

–нет, Ларс, не стоит.

Странно… не знаю, что, но что-то в поведении Ники меня настораживает. Причем, сильно.

–как твое здоровье? Ты что-то хотела сказать? – спрашиваю я.

–а, нет. Здоровье? Все прекрасно! – как-то наигранно отвечает Ники.

–точно?

–да, Ларс, не беспокойся! Ой, меня тут зовут… прости. Я тоже скучаю. Звони в следующую субботу. Пока, целую.

–по… – я слышу, что Ники уже повесила трубку.

Черт, да что же такое?! Что происходит?

Я вешаю трубку и несусь в свою комнату. Голова болит так, что прямо до рвоты! Бросаюсь в ванную и склоняюсь над унитазом. Фух. Так-то лучше. Черт. Надоело страдать.

Поначалу я испугалась своего положения, но сейчас я чувствую, что это действительно нечто особенное… одно осознание того, что мы с Ларсеном – правда половинки одного целого. Я уже искренне удивляюсь тому, как могла себя так резко вести с ним в декабре. Скорее всего правда, из-за этих лекарств…

Но сейчас я чувствую себя как никогда прекрасно. Поскорее бы вернуться назад, к Ларсу. Сообщить ему эту новость и принять его предложение. Пора перестать жить так, как будто впереди целая вечность… пора начать жить сегодняшним днем. Я уже чувствую, что я полюблю нашего будущего малыша. Может быть, за счет моей трагедии со здоровьем, хоть в личной и семейной жизни я успею отхватить немного счастья перед тем, как умру?

Слышу стук в дверь.

–Ники, ты здесь?

Я медленно поднимаюсь, ополаскиваю лицо водой из-под крана, выхожу в комнату.

–кто там? – спрашиваю я у двери.

–это я, Кэмерон! – слышу я знакомый голос.

Я впускаю его.

–чего тебе?

–Ники, я слышал, как ты понеслась сюда, не договорив со своим парнем… тебе плохо? Все из-за головы?

–да. И я не намерена травить себя всякой дрянью, будь то химия или наркотики, – резко отвечаю я. – а вообще, не твое дело.

Я все еще помню его предложение и понимаю, к чему он сейчас клонит. Нет. Я не такая.

–Ники… ну ты не понимаешь, блин! Тебе нужно что-то сделать, в натуре! Ники… мне больно смотреть, как ты мучаешься…

–нет, Кэмерон, уходи, или я все всем расскажу.

–ты еще придешь ко мне, Ники…

Я остаюсь сидеть в комнате.

Спустя минут десять кто-то стучит ко мне в дверь. Я раздосадованно встаю с кровати и прохожу открыть. Ну, Кэмерон, ты меня достал!

–и какого черта ты… – начинаю я, и не договариваю, потому, что вижу на пороге Хлою. – чего тебе?

–привет, Ники, – отвечает она. – я с тобой поговорить хотела…

–это обязательно? – немного резко спрашиваю я.

–меня Бетси попросила…

Это обстоятельство немного смягчает меня. Бетси – одна из тех немногочисленных людей, с которыми всегда можно поговорить, если на душе тоскливо.

–и почему же она тогда сама не пришла? – спрашиваю я, закрывая дверь за Хлоей.

–знаешь, Ники… – Хлоя вздыхает, садясь на краешек моей кровати. – она опасается, что…

–что? Ну, не тяни, – прошу я.

–ты не в настроении? Из-за Кэмерона?

–нет! – резко отвечаю я.

Говорить ей о том, что у меня болит голова, я не могу – она сразу позовет на помощь, ведь Хлоя такая – нервная и суетливая… а про предложение Кэмерона надо молчать и подавно.

–а почему тогда?

–мне просто не нравится это чертово место, – говорю я.

–понятно… мне тоже… нам всем оно не нравится, Ники, – печально произносит моя знакомая.

–ну так, что там у тебя?

–ах, да… Ники… – Хлоя опускает голову. – ты знаешь Бетси… как она теперь смотрит на всех парней вокруг…после того, что с ней произошло…

–ага, – я киваю.

–так вот, она боится за тебя с Кэмероном…

–за меня с Кэмероном? Что? – я фыркаю.

Действительно, такое может прийти в голову только пережившей то, что пережила Бетси.

–нет, Хлоя, мы просто друзья… – говорю я, и сомневаюсь в своих словах.

А может, и не друзья, после того, что произошло между нами за последнее время…

Хлоя молчит и смотрит в пол.

–и поэтому Бетси не пришла сама? – спрашиваю я.

–да.

–ну Хлоя, хватит, не переживай.

–нет, Ники… – она поднимает глаза и поворачивает ко мне голову. – я знаю, кем был Кэмерон, и кем он снова может стать. Я не знаю, есть ли у него здесь дурь, но я прошу тебя, не связывайся с ним! Тем более, в твоем положении!

Меня удивляют ее слова, а потом пугают. А вдруг, кто-то уже что-то знает? Не дай Бог… нас же вышвырнут отсюда. Ладно, меня, но… Кэмерона… он же опять возьмется за старое!

–Ники… поэтому я и пришла сюда. Не Триша, как попросила Бетси. Я пришла потому, что я… я знаю, что это. Я ведь не токсикоманка – я кололась. Только об этом никому… я знаю, каково лежать и блевать, когда отходишь после дозы. Я знаю, какие унижения терпишь, только чтобы получить… хоть немного. Как противно становится на душе. И как тупо трясешься от предвкушения кайфа, когда заносишь шприц над рукой. Одумайся, Ники. Я не говорю тебе, что тебя это ждет, я просто рассказываю… ведь Кэмерон тоже прошел через все это… – говорит Хлоя.

Я слушаю ее, но мои мысли где-то далеко. Я вдруг понимаю, как сильно хочу к Ларсену… хочу домой. Его дом уже стал моим. И я не хочу больше находиться в этом мерзком месте ни минуты.

–Ники, ты меня слушаешь вообще?

–да, Хлоя… прости… можешь оставить меня одну? Просто хочется побыть одной… – произношу я.

Она неодобрительно косится на меня.

–ну, ладно, – говорит Хлоя, сверкнув глазами, и встает с моей кровати. – но помни наш разговор, Ники.

–ага…

Сижу, обхватив голову руками – столько работы вдруг свалилось. Сэм лежит с сильной простудой, так что, в этот раз разбирать приглашения Лос-Анджелесских клубов предстоит мне. Ох, никогда в этом особо не смыслил…

–еще сидишь?

Дверь в мой кабинет открывается, я оборачиваюсь, и вижу Мириам на пороге.

–кто тебя сюда пустил? – медленно спрашиваю я.

–охранник. Я от Сэма…

–от Сэма? – переспрашиваю я. – вот как? И что же он тебе сказал?

–он просил передать, чтобы ты не задерживался… он позвонил мне, и сказал, что ему уже лучше. Через пару дней придет, – сообщает Мириам.

–почему он не позвонил сам?

Что-то настораживает меня.

–не знаю, он попросил передать, – Мириам пожимает плечами и садится в кресло рядом.

Мы молчим. Я пристально гляжу на нее. Наконец, я заговариваю:

–признайся, что ты все придумала, только для того, чтобы снова затащить меня в постель и привязать к себе на короткий поводок!

Мириам вспыхивает.

–да как ты мог такое подумать, Ларсен…

–а что, если я сейчас позвоню Сэму? – я беру в руки телефон, лежащий рядом на столе.

–то он обматерит тебя потому, что ты разбудил его, больного, в двенадцать часов ночи, – отвечает Мириам.

–а если я позвоню утром?

–а вот это уже вопрос, будет ли нужно звонить ему после ночи…

Я не выдерживаю и вскакиваю.

–Боже! Мириам! Скажи, что тебе от меня нужно, что? Почему ты так сильно цепляешься за меня?

Она тоже встает.

–ах, Ларсен, я же тебе уже тысячу раз говорила, но ты никак не хочешь верить мне…

–ну давай, скажи еще раз.

–я люблю тебя, глупый…

–и зачем тогда вешаешься мне на шею и бросаешься ко мне в постель? – щурюсь я.

–потому, что ты сам не возражаешь, – отвечает Мириам, и я понимаю, что не ожидал такого ответа.

–что? Как ты смеешь! Я… не возражаю?!

–признайся, Ларсен, всем нам это нужно, – говорит Мириам, подходя ко мне вплотную и кладя руку мне на грудь. – а твоя девушка очень часто бывает далеко, да и к тому же, она еще слишком мала…

–нет, Мириам, я не такой, – пытаюсь возражать я в то время, как начинаю понимать, что она права.

Да. От природы не уйдешь…

–а я уже смирилась со всем этим, Ларсен. Я готова быть с тобой просто другом, но…

–я не говорил, что считаю тебя другом, – перебиваю я.

–…но я также готова предложить тебе то, что ты хочешь, если это единственный способ побыть рядом с тобой хоть немного… – завершает Мириам, и я понимаю, что она имеет в виду.

–ты предлагаешь мне секс по дружбе? – спрашиваю я.

–да. Дружба и секс. На то время, пока твоей Ники нет рядом.

–я согласен, – тяжело вздохнув, отвечаю я, беру Миранду за руку и тяну вслед за собой.

–ты чего?

–поехали ко мне…

-так ты говоришь, морфий – лекарство? – спрашиваю я, глядя, как Кэмерон разводит в ложке порошок.

Включает зажигалку и греет ложку.

Волнуюсь как-то.

Прошла еще неделя, которую я провела, по большей части, в своей комнате –когда у нас было свободное время. Удивляюсь, как еще никто не заметил… хотя, и к счастью, что не заметили. Зато Кэмерон снова принялся за свои прежние попытки…

После долгих уговоров, я поддалась – эта головная боль, вызванная, надеюсь, моим состоянием, а не этим чертовым раком, меня совсем вымотала. В конце концов, если даже она и вызвана им, то это – начало конца, а морфий поможет мне встретить конец не таким страшным образом, как это могло быть. Я знаю, что я подсяду на него, но ведь он будет мне помогать. Подумаешь, зависимость… она и от обычных, разрешенных лекарств бывает. А зато от морфия голова не будет раскалываться…и я смогу продержаться еще немного. Хотя бы год. Хотя бы еще немножко…

Это не героин, о котором я слышала от Кэмерона. О котором рассказывала Хлоя. Это просто безобидное лекарство…

Да и вообще, мне уже плевать, что делать с собой.

–да Ники, в натуре, епт! Раньше его в больницах вкалывали, в войну еще! Не знаю, че его запретили… блин, есть че, руку перевязать? – спохватывается Кэмерон и оглядывается. – о! Ремень!

Он хватает свой ремень со спинки стула и стягивает мне левую руку. Чуть-чуть больно.

–ты не боишься уколов?

–чуть-чуть, – говорю я, глядя, как друг набирает получившуюся жидкость в длинный шприц.

Страшно. Я столько раз сдавала кровь, когда мне перетягивали руку и кололи шприцом… а все равно боюсь.

–мне самому тебе бить, так понял? – спрашивает он.

–ага. Давай побыстрее, – говорю я и отворачиваюсь.

–ты бледная какая-то, в натуре, – замечает Кэмерон.

–бей уже.

Черт. Чувствую, как пульсирует голова.

Чувствую, как Кэмерон заносит шприц и вдобавок зажмуриваюсь. Черт, что же мы делаем…

Стой!

–Стой!

–еп, Ники, ты чего?! – восклицает Кэмерон.

Я поворачиваюсь и вижу, что шприц занесен как раз над моей рукой. Он остановился всего в паре каких-то миллиметров.

Что-то мне поплохело.

–Ники, все в порядке? Ладно, если ты, типа, не хочешь… – осторожно говорит Кэмерон, ожидая, что я на него накричу.

Я действительно сделала бы это, но теперь я только бессильно откидываюсь на его кровать и закрываю глаза.

–мне плохо…

–хорошо. Полежи, Ники, – произносит мой друг и неловко, но видимо, одобряюще, хлопает меня по плечу.

Я мычу что-то в ответ и задумываюсь: вот что, что я почти натворила? Как можно слушать наркомана со стажем?

Да, Кэмерон – он хороший, и он правда хочет мне помочь… здесь некому указывать ему, кого посадить на иглу, значит, он правда хочет, чтобы мне было легче… но… как? Наркотики – выход?

Только для тех, кому уже не суждено увидеть свет в конце тоннеля.

Например, для раковых больных.

Так что, Кэмерон считает, что я совсем безнадежна? Зачем ему пытаться свести меня в могилу раньше срока? Хотя… нет, нет. Раньше не выйдет. Зато, будет легче… или… нет, нет?

Черт, я запуталась!

–просто Кэмерон, я не могу, потому, что я… я бере…

Слышу какие-то звуки, шорохи.

–Кэмерон… что ты делаешь? – открываю я глаза, приподнимаюсь…

О нет!

–Кэмерон? Ты сдурел?! – кричу я, но дозу он себе уже вбил.

И кажется, это не морфий…

–Кэмерон, что это? Что это было? Это не морфий? – кричу я.

–еп, да чего ты такая неспокойная, Ники?

–нет, Кэмерон! – я вскакиваю и хватаю его за куртку.

–что. Это. Было. Говори.

–не кричи ты так, а то услышат еще… ладно, без б, это был герыч.

–ге… что? – ахаю я и отпускаю я.

Присаживаюсь на кровать. Думаю, мне лучше уйти и сразу же пойти все рассказать наставникам.

–Ники… ты испугалась? – спрашивает Кэмерон, садясь рядом и кладя мне руку на плечо.

Я не убираю ее.

–да мне уже все равно, – вздыхаю я, махнув рукой.

Почему он говорил, что соскакивает?

–почему ты снова это делаешь?

–Ники… пойми меня… ты помнишь Нэнси?

–Нэнси? Да.

Моим глазам предстает воображенная мной девочка-наркоманка.

–почему ты спрашиваешь?

–Ники, ты… ты невероятно похожа на нее! Внатуре! Я не могу сдержаться… я вспоминаю ее, Ники, и мне становится так херово… я пытаюсь забыться… понимаешь?

Мое сердце падает. Так значит, я снова порчу кому-то жизнь…

–я все поняла.

Я встаю с кровати.

–куда ты?

–я не хочу, чтобы ты больше кололся. Значит, тебе не надо меня видеть и вспоминать ее…

–нет, Ники, стой, – Кэмерон встает с кровати, подходит ко мне и берет за руку. – не уходи.

–почему?

–уж лучше воспоминания о ней, чем тот долбаный мир, где я живу теперь. И ты – единственное, что до сих пор держит меня на этом свете. Реально… – прибавляет он.

Я содрогаюсь. Какие же чувства испытывал Кэмерон раньше, если теперь ему и жизнь не дорога?

–Ники, побудь со мной. Хоть немного. Все равно мои вены забиты, на руках у меня колодцы, у меня тромбы, хреновая печень и жить мне осталось недолго… – говорит он.

На мои глаза набегают слезы. Я беру Кэмерона за руку и сжимаю ее.

–не говори так. Ты заслуживаешь жить.

Кэмерон улыбается.

–только из-за твоей помощи, Ники. А что ты хотела мне сказать до того, как я укололся?

Я содрогаюсь от его последних слов, а потом принимаю безразличное выражение лица.

–ничего. Это уже не важно.

Что-то мне подсказывает, что моему новому другу лучше этого не знать, хотя бы пока что…

Вот так и начались наши… отношения? С Кэмероном. Нет, мы не целовались и ничего такого. Я любила только Ларсена, но… Кэмерон… он стал мне как младший брат, которого очень любишь сестринской любовью. Или даже материнской. Кэмерон стал очень дорог мне… я проводила с ним почти все время, ведь мне было так жаль его. А он все повторял, что только я удерживаю его в нашем мире, иначе он бы уже давно вбил себе золотой укол… что и планировал сделать по приезду в центр. Кэмерон стал единственным человеком, которому я доверяла в этом ужасном месте. Ларсен звонил все реже и реже, я скучала по маме, я тысячу лет не общалась с лучшей подругой, и уже почти не помнила свою комнату у себя дома в Греймуте. А Кэмерон.. он как-то напоминал мне о доме.

Правда, иногда признания Кэмерона пугали меня. В такие моменты я напоминала ему, что мы просто друзья… я наивно надеялась, что все из-за моего поразительного сходства с Нэнси…