Текст книги "Саймон (СИ)"

Автор книги: Анна Есина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4

Операционная встретила Семёна стерильной белизной и ярким светом. Современное оборудование – мониторы, хирургические лампы и аппараты жизнеобеспечения – работало почти бесшумно, лишь изредка попискивая датчиками.

В воздухе витал характерный запах антисептиков и медицинского спирта, смешанный с едва уловимым ароматом хлорки. Продуманная эргономика помещения позволяла медицинскому персоналу свободно перемещаться между приборами, не создавая помех друг другу.

Операционная сестра-кристаллоид – представительница расы существ с полупрозрачной кожей, излучающей мягкое голубоватое сияние, – ловко раскладывала стерильные инструменты на столике, готовясь к процедуре. Её природная чувствительность позволяла точно «считывать» состояние пациентов, а невероятная точность движений делала её незаменимым помощником в операционной – она безошибочно предугадывала, какой инструмент понадобится врачу следующим. К тому же кристаллоиды обладали редким даром успокоения и благотворно влияли даже на самых тревожных пациентов.

Сам пациент – совсем юный демонёнок с копной курчавых чёрных волос, отличимый от обычного человеческого ребёнка лишь парой рожек на макушке, – сидел на столе, болтал ногами с острыми коленками и активно гримасничал, отвечая на кривляния Киры.

– Ну-с, юный друг, – произнёс вампир, склоняясь над пациентом, – что тут у нас? Рога бодатые, значит?

– Д-да… – пролепетал демонёнок, морщась от боли. – Мы с другом… ну, это… поспорили.

– Понятно. Классическая история, – хмыкнул доктор. – Рога бодаются, а страдают травматологи. Позволишь взглянуть?

Мальчонка наклонил голову, Кира отступила на шаг и занялась собственными приготовлениями к хирургическому вмешательству.

Семён аккуратно ощупал повреждённые рожки, морща нос от специфического запаха демонической крови. В носу пощипывало копотью и палёной шерстью.

– Правый рог надломан, – констатировал он. – А левый, смотрю, просто деформирован. Не беда! У нас есть специальный корректор – приборчик такой, который выправляет рога за пару минут.

– Правда? – с надеждой спросил пациент.

– Конечно! – подмигнул вампир. – Только сначала придётся немного полежать спокойно. Сильварис, готовь свой самый вкусный коктейль!

Анестезиолог кивнул, качнул ветвистой макушкой и приступил к приготовлению снадобья. В воздухе заклубились разноцветные пары. Сильварис, или сокращённо Силя, был представителем древней расы древоподобных существ и отличался непробиваемым спокойствием и многовековой мудростью. Говорил он крайне редко и всегда по делу.

Хирург Кира встала рядом с головой мальчика, покуда молчаливый Силя надевал на лицо демонёнка кислородную маску. Её голос звучал как мелодичный перезвон.

– Ничего не бойся, корректор работает очень быстро и не причиняет боли. Уснёшь, а через пять минут всё будет готово. Кстати, Бенни, ты уже научился считать до десяти?

– Конечно, – фыркнул мальчонка.

– А в обратном порядке сможешь? – с вызовом спросил Саймон, внимательно сверяясь с жизненными показателями на мониторах.

– Десять, девять, восемь… Семь, – счёт пошел гораздо медленнее, голос стал слабеть. – Шесть, пя-ять…

Операция началась.

Силя замер у монитора с сердечными ритмами и с чуть приоткрытым ртом следил за белой линией, рисующей на экране последовательные пики.

Кристаллоид-сестра в стерильных перчатках аккуратно выбрила ребёнку макушку, её полупрозрачная кожа едва заметно светилась в свете операционных ламп.

– Как прошло твоё свидание? – полюбопытствовала сестрица, встав по другую сторону стола.

Семён тщательно обработал операционное поле антисептиком, затем взял ультразвуковой сканер для детального изучения структуры рога.

– По-человечески волнительно, – ответил он и жестом попросил у медсестры корректор формы – высокотехнологичный аппарат с мягкими насадками, создающий точное электромагнитное поле. – Она нервничала, пыталась убедить, что совершенно мне не подходит. Ни по возрасту, ни по другим критериям.

– Бедняжка Саймон, такого натерпелся, – съязвила близняшка. – Ты хоть поел?

Кристаллоид следила за разговором, переводя взгляд с брата на сестру, и хмурилась. Семён ей отчаянно нравился, как и многим женщинам в клинике.

– Она мне приглянулась не в качестве закуски.

Плавными движениями травматолог начал коррекцию повреждённой ткани. Кристаллоид-сестра подавала стерильные салфетки, структурирующий материал и дополнительные инструменты, предугадывая каждое движение специалиста.

– А выглядит она очень аппетитно, – присвистнула Кира. – Как булочка: румяная, пышная, сочная.

– У тебя претензии к моему вкусу?

– Скорее к его отсутствию.

– Кто бы говорил, любительница недалёких качков.

На мониторах отображались все показатели: давление, пульс, уровень кислорода в крови – всё было в норме.

Семён навёл последние штрихи, плавными и точными движениями пальцев придал рогу первоначальную форму и критически оглядел свою работу.

Теперь настал черёд Киры. Нацепив на лицо маску сосредоточенности, она точным движением вскрыла отёк на месте повреждения и выпустила наружу сгусток напоминающего жёлтые сопли гноя. По помещению поплыл тошнотворный болотистый запах. Удивительно, как быстро забивались инфекцией раны на теле демонов.

Силя засеменил на двух кривых пнях к панели управления и добавил мощности системе очистки воздуха.

Кира уже приступила к восстановлению повреждённых тканей. Используя микрохирургические инструменты, она аккуратно соединяла разорванные волокна, накладывая специальные биосовместимые швы.

– Крис, начинай переливание крови, – обратился Семён к медсестре.

Кристаллоид оторвалась от заполнения электронного журнала, в котором контролировала количество использованных инструментов и шовного материала, и коротко кивнула.

– Вечером всё в силе? – негромко спросила Кира, наблюдая за тем, как опытная медсестра перетягивает жгутом предплечье демонёнка, подкатывает штатив с капельницей и готовится влить в тело пациента добрых пол литра жгуче-красной демонической крови.

Саймон на миг выпустил внутреннего вампира на свободу, и в ту же секунду красивое лицо его исказилось гримасой злобы. Черты заострились, ровно как и клыки. Взгляд полыхнул алым.

Кристаллоид зябко поёжилась и с благоговением шагнула вперёд, оттягивая воротник униформы.

– Я могла бы покормить вас, мой господин, – столь же прозрачным голосом, как и её кожа, проговорила она и в приступе раболепия склонила колено.

Сестрица фыркнула и демонстративно отвернулась. Её всегда раздражали подобные фокусы – предлагать себя кому-то в качестве бутерброда, лёгкого перекуса, да даже изысканного деликатеса – в её мировоззрении это попахивало унижением, за которое принято убивать.

Семён секунду готов был поддаться соблазну, но потом вспомнил вкус крови кристаллоида – безликий, пресный, оставляющий на языке ощущение, что пожевал мокрую вату, и решительно вернулся в человеческий облик.

– Благодарю тебя, – вежливо сказал он, легко касаясь плеча влюблённой ассистентки. – Моя жажда вполне терпима.

Крис поникла, съёжилась, как бледный цветок на закате, и вернулась к переливанию крови.

Кира, метнув короткий взгляд на брата, в раздражении закатила глаза.

Постепенно все манипуляции были завершены. Хирург наложила последний шов, а травматолог провёл контрольное сканирование. Убедившись в успешном результате, Саймон удовлетворённо кивнул:

– Отличная работа. Структура рога восстановлена, ткани заживут без осложнений.

Анестезиолог Силя начал процесс пробуждения пациента, постепенно снижая подачу препаратов. Операционная бригада с облегчением выдохнула – сложное вмешательство прошло успешно. Кристаллоид-сестра начала подготовку к стерилизации инструментов, аккуратно раскладывая их в специальные контейнеры для дезинфекции.

Демонёнок медленно начал приходить в себя.

– Ну вот, – удовлетворённо произнёс вампир, – как новенький! Теперь никаких боданий без разрешения родителей!

– Всё? – изумлённо спросил сорванец, ощупывая руками макушку, и удивлённо добавил, – совсем не болит! Спасибо вам большое! – поблагодарил он, чувствуя, как боль уходит.

– Не за что, Бенни. Обращайся, если что. Только в следующий раз постарайся решить спор словами, ладно?

– Ладно! – улыбнулся пациент, чувствуя себя уже почти здоровым.

Юный демон соскочил со стола и вприпрыжку поскакал в коридор, откуда минуту спустя послышался траурный вопль мамаши:

– Жив, Кровинушка! Чадушко моё родимое! И рожки целы, хвала Люциферу! Бенджамин, да не скачи ты, с ног сшибешь! А доктор твой где? Где этот упырь?

– Вот она, истинная благодарность демонов, – ворчливо вздохнула Кира и захлопнула дверь операционной.

– Ты сегодня явно не в духе, – подметил Семён. – Случилось чего?

Близняшка сорвала с рук перчатки, сняла маску и хирургическую шапочку, обнажив столь же белокурую голову, как и у брата, полыхнула чёрными как сама ночь глазами и процедила:

– Мама звонила. Сказала, что на следующей неделе заедет в гости.

Саймону захотелось осенить себя крёстным знаменем и трижды сплюнуть через левое плечо.

– А папа знает?

– Хочешь его до инфаркта довести? Нет, конечно. И не смей звонить, я сама ему сообщу, как-нибудь помягче.

С этими словами она вышла из операционной и, покачивая ладными бёдрами, направилась в сторону комнаты отдыха. Семён повторил про себя дикое словосочетание: «мама заедет в гости» и попытался вспомнить, когда видел её в последний раз. В том, что это было во время Первой мировой войны [1914–1918 года], он не сомневался, однако никак не мог воскресить в памяти точную дату. «Счастливое» воссоединение семьи произошло в период между двумя революциями: Русской [революция 1905–1907 годов стала важным этапом в истории России, итогом которой стало создание Государственной думы, сокращение рабочего дня до 9-10 часов и издание первой российской конституции] и двумя революциями 1917 года [имеются в виду Февральская и Октябрьская революции, итогом которых стало свержение самодержавия, приход к власти большевиков и формирование однопартийной системы]. Впрочем, не всё ли равно? Дражайшая матушка не объявлялась больше ста лет, а тут вдруг «нате, здрасте, прошу любить и жаловать». К чему бы это?

***

В баре гремела оглушительная музыка. Свет прожекторов метался по залу, выхватывая из темноты разгорячённые лица танцующих. Воздух был пропитан запахом алкоголя и пота, а смех и крики сливались в единый гул.

У барной стойки сидели двое: татуированный блондин с чистыми голубыми глазами и его сестра – ослепительная блондинка в откровенном наряде. Она притягивала взгляды всех мужчин в радиусе одного километра, но оставалась равнодушной к их вниманию.

– Я вижу двух полукровок, – склонившись к брату, проорала на ухо Кира. – Одна точно наполовину эльфийка, а вот второго никак не определю, не то дракон, не то тритон.

– Я больше по девочкам, – с улыбкой молвил Семён, поглядывая на беснующееся море тел. – Покажи эльфийку.

Близняшка криво усмехнулась и снова заголосила:

– Видишь девчонку у лестницы? Рыженькая в кожаной майке?

– Это у которой сиськи наружу?

– А ты на лица смотреть не пробовал? Да, я о ней.

Семён прищурился, разглядывая полукровку. Высокая, стройная, взгляд затуманен – не то под действием алкоголя, не то под веществами. Он представил себе этот коктейль в её крови и поморщился. Сама по себе эльфийская кровь считалась деликатесом, а уж в сочетании с человеческой природой и вовсе могла доставить небывалое удовольствие, но почему-то при взгляде на девицу с огненной гривой волос о блаженстве не думалось. Что-то в ней отталкивало, вызывало внутренний протест.

Впрочем, неважно. Чмокнув сестрёнку в щеку, Саймон спрыгнул со стула и уже через минуту оказался в дальнем конце зала.

– Моё сердце решило, что пора завести новое знакомство, – вплотную приблизившись к девушке, он шепнул на ухо избитый приём. – Надеюсь, твоё не против?

Открытый взгляд, в котором легко читался недвусмысленный интерес с его стороны, и туманный – с её. Дурацкая улыбка растянула её губы. Пф-ф, вообще не интересно. Но тем не менее Семён обвил её талию рукой и погладил поясницу.

– Как зовут тебя, малыш? – его голос окутывал, словно полумрак, и пробуждал самые низменные инстинкты.

– Оля, – прокуренным баском выдала эльфийка. – А тебя?

– Алекс, – солгал вампир. – Тебе не кажется, что здесь слишком людно? – он прижался всем телом к её прелестям и отключил всю человечность. Пускай им управляют инстинкты, так куда проще, нежели постоянно ощущать на себе тычки совести.

– Кажется, – она выгнулась, потираясь животом о его промежность, потом накрыла пах рукой. – Ого, мне уже нравится.

– Давай сделаем так, чтобы понравилось ещё больше, – предложил Саймон и поволок на всё согласную девчонку в сторону выхода.

На пороге обернулся и подмигнул сестрёнке, которая уже увлечённо болтала с каким-то тупоголовым парнем со смазливой рожей и подтянутой фигурой легкоатлета.

Проза жизни, что тут скажешь. Такими уж они уродились. Он зависим от крови, она – ни дня не может без секса. Спасибо маме с папой за взрывоопасный коктейль генов, который обрёк их на это жалкое существование.

***

Ангелина никак не могла заснуть. Битый час ворочалась с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее, но сон всё не шёл. В мыслях то и дело мелькало красивое лицо доктора.

Его улыбка – это взрыв сверхновой, непредсказуемый и ослепительный. Губы – как запретный плод, манящий и опасный. А лёгкая небритость – словно карта неизведанных земель, по которой хотелось водить пальцами.

В его внешности было что-то от падшего ангела, решившего устроить вечеринку в аду. Он – как глоток свежего воздуха в затхлом помещении, как молния в грозу, как первая капля дождя на раскалённом асфальте. Его красота – это не классическая симметрия, а бунт против всех канонов, и именно в этом крылся главный секрет его притягательности.

Словно в ответ на её думы на телефон пришло сообщение:

«Внимание, миссия!

Цель: найти напарницу для небольшого переворота в скучной реальности.

Требования:

* Игнорировать таблички «Посторонним вход воспрещён»

* Любить адреналин больше, чем кофе

* Не бояться нарушать правила

Если ты та самая – пора начать игру.

P.S. Пароль для входа в игру: «Я обожаю экстрим!»

Она трижды перечитала текст, захохотала и с энтузиазмом принялась отвечать:

«Боюсь, мой лечащий врач не одобрит экстремальный досуг, но вряд ли я смогу узнать его мнение в столь поздний час, так что…

Я обожаю экстрим!»

Семён не замедлил оставить реакцию в виде дьявольского смайлика, затем напечатал:

«Одевайся потеплее и выходи. Я заеду через полчаса» и в конце оставил ещё одну жёлтую рожицу, которая слала воздушный поцелуй.

Геля взвизгнула, потом прислушалась к воплю внутреннего голоса, сетовавшего на слишком быстрый темп в развитии отношений. «Негоже поощрять авантюры со стороны малознакомого парня», – бурчал этот занудный голос. Но девушка лишь отмахнулась.

Она и так дожила до тридцати с хвостиком чинно и благородно. Ни разу не напивалась до состояния поросячьего визга, ни с кем не дралась, даже в сомнительных компаниях никогда не бывала. Всё всегда находилось под чутким контролем. Поцелуй на третьем свидании, близость – не раньше, чем через месяц, да и то при наличии ответных чувств. Она не пробовала ничего запретного, не теряла голову в пылу безумства, не сгорала от необузданного желания. И много в её жизни было такого, что всегда оставалось «не». Так когда, если не сейчас?!

Она с трепетом вынула из шкафа самый откровенный комплект белья, который лежал там с незапамятных времён. Быстро срезала бирки и нацепила на себя, покрутилась у зеркала. Лифчик оказался маловат, за три года её грудь еще больше отяжелела, но дискомфорта не было, так что Геля решила оставить полупрозрачный ансамбль и вывернула всё содержимое шкафа в поисках подходящих вещей. Ей хотелось дерзости, быть смелой и сексуальной, однако столь любимые ей балахоны и старомодные наряды, закрывающие фигуру от горла до пяток, явно не отвечали её целям. Тут на глаза попались кожаные шорты длиной до колена, а простая чёрная футболка как нельзя лучше садилась к ним в тон. V-образный вырез открывал взгляду зону декольте, а рукав до локтя скрывал дряблость рук. Сверху она накинула бежевый кардиган из тончайшего хлопка и осталась вполне довольна своим отражением. Да, не худышка, но тоже очень даже ничего при определённом освещении.

Губы она решила не красить, а вот зубы почистила дважды.

Когда колдовала над причёской, силясь изобрести что-то необычное, но при этом простенькое с виду, в дверь позвонили. Геля выронила расчёску и обмерла. Кровь отлила от верха и устремилась к ногам. Сердце глухо застучало где-то в ушах.

Она открыла, хотя пальцы не слушались. На пороге стоял Семён с широченной улыбкой от уха до уха.

– Эрих Мария Ремарк написал однажды, – с ходу заговорил ночной визитёр, – что женщина от любви умнеет, а мужчина теряет голову.

– Да? – только и сумела выговорить Геля, потом опомнилась и жестом пригласила гостя войти.

Семён шагнул в тесный коридор.

– Да, он так высказался на тему влияния женской красоты в «Триумфальной арке».

Ангелина вновь смутилась, потом вспомнила, что решила поддаться духу бунтарства, и привстала на носочки, чтобы чмокнуть мужчину в губы. Если он и удивился, то виду не подал, а вот когда она начала отстраняться, придержал за затылок и шепнул:

– Если уж целуешь, то делай это по-взрослому.

И смял её губы своими, смело, но в то же время очень трепетно. Геля растерялась всего на миг, а потом с каким-то отчаянием прижалась теснее и обхватила ладонями его лицо, водя пальчиками по щетине. Не колючей, нет. Мягкой, шелковистой, от которой слегка покалывало подушечки.

Она уже и забыла, что поцелуи бывают такими, не просто хаотичные движения рта, а феерия ощущений и вкуса. Семён походил на ураганный ветер, раздувающий безудержное пламя из посеревших угольков. И при этом он почти её не касался, лишь скользил губами, да изредка пробовал её губы кончиком языка, словно примеряясь.

Он первым отодвинулся, глубоко вдохнул и шумно выдохнул через рот.

– Такими темпами мы никуда не поедем, – сказал всё тем же шёпотом.

– Да… я… ага, – она и двух слов связать не могла. По цвету лицо напоминало панцирь вареного рака. Отступила на шаг. Сняла с запястья резинку для волос и быстро убрала локоны в небрежный пучок. – Готово.

– Тогда поехали, пока я ещё в состоянии быть джентльменом, – Семён протянул руку, и вместе они спустились вниз, где их уже дожидался стальной приятель доктора – кастомный «Урал» с огненными всполохами на бензобаке.

– Каталась когда-нибудь на таком? – с бахвальством уточнил Самсонов и достал из-под сиденья второй шлем.

– Нет, но всегда мечтала, – Геля с готовностью водрузила на голову чёрную каску и бестолково попыталась застегнуть ремешки под подбородком.

Семён помог, затем показал, как залазить на мотоцикл, сам оседлал его и никак не прокомментировал её неуклюжие старания занять место позади.

– Обещаю сильно не гнать, – уверил он, когда Геля излишне агрессивно стиснула его бока и сцепила руки в замок у него на животе.

– Ага, – прокричала она и всем телом прижалась к мужской спине. – Только не урони меня!

Семён достал из кармана ключ и едва коснулся замка, как мотоцикл отозвался тихим, утробным звуком, похожим на довольное урчание кота. Приборная панель ожила, приветственно подмигивая разноцветными огоньками.

Мотоцикл под ним напрягся, как скакун перед стартом, готовый рвануть вперёд по первому же знаку. Геля тоже сжалась в пружину.

Впереди ждала дорога, а, как известно, именно с неё начинаются самые большие приключения в нашей жизни.

Глава 5

Семён уверенно вёл мотоцикл по ночным улицам. Геля сидела позади, крепко обхватив его за талию, и не рисковала открыть глаза. Инстинкт самосохранения бился в истерическом припадке, даже когда ехали по прямой, а уж если мотоцикл закладывал вираж… Она не визжала лишь потому, что голос пропал, как случается в самых жутких кошмарах. Ветер развевал её одежду, а скорость казалась немыслимой, заставляя забыть обо всех тревогах, кроме одной единственной – её жизнь висит на волоске и всецело принадлежит Семёну.

Наконец сумасшествие немного улеглось. Геля с опаской открыла один глаз, увидела медленно затухающий городской ландшафт. Широкополосная дорога сменилась уютным просёлком, «Урал» сбавил ход и с утробным ворчанием помчался по укатанной гравийке, а потом и вовсе замер у сплошной стены из бетонных плит советской эпохи.

Тьма лениво окутывала заброшенный стекольный завод на окраине Иркутска. Его мрачные стены, исполосованные временем и непогодой, хранили отголоски былого величия, а разбитые окна зияли чёрными провалами, впускающими внутрь холодный ветер. Время оставило на фасаде неизгладимый след: обрушившаяся кладка, почерневшие карнизы и осыпавшаяся штукатурка создавали причудливый готический узор.

Семён подал руку, чтобы помочь Ангелине спешиться, затем выставил подножку и слез сам.

– Готова к небольшому проникновению без взлома? – спросил он.

Она нервно сглотнула, глядя на высокий забор.

– Э-эм, ты предлагаешь забраться на территорию заброшенного завода? – на всякий случай уточнила она.

– Именно! – он с энтузиазмом потёр ладони, потом вынул из-под сиденья небольшой рюкзак, закинул на плечо и поторопил. – Пошли, а то до рассвета копаться будем.

И уверенно двинулся к забору. Геля так и застыла истуканом.

– Предлагаешь лезть через него? – она указала взглядом на неприступную стену из одинаковых бетонных блоков.

– Можно было бы вырыть подкоп, но это затянется на всю ночь. Ну же, Ангела, неужто струсила?

– Я не уверена… – она вздёрнула вверх аккуратные бровки и отступила на шаг. – Что, если не получится? А если я упаду?

Семён улыбнулся.

– Я подстрахую тебя. Сложностей не будет, вот, смотри.

Он взбежал вверх по небольшой насыпи, ловко вскарабкался на выступ между двумя плитами, уцепился за край забора, подтянулся и лихо перекинул ногу через преграду.

– Плёвое дело, как видишь, – прокомментировал он с высоты ограждения, а потом совершенно по-паучьи спустился вниз, ловко орудуя руками и ногами.

Геля колебалась, но разыгрывать фатальную карту самоубийцы явно не входило в её планы.

– Плёвое для тебя, – спустила она мечтателя с небес на землю. – Я, знаешь ли, считаюсь не слишком спортивной, вернее сказать…

Семён быстро подошёл, обхватил за щёки и заставил смотреть на себя.

– Просто доверься мне, ага, – попросил, заглядывая в глаза. – Ты никак не пострадаешь и со всем справишься.

– Может, мы поищем дыру в заборе?

– Ангела, мы перелезем, – не терпящим возражения тоном заверил Самсонов.

– Ладно, – прошептала она. – Попробуем.

Не веря ни единой секунде этой дурацкой затеи, Геля покорилась обстоятельствам и понуро пошлёпала к ограждению.

– Ногу ставишь сюда, а руками цепляешься здесь, – напутствовал Семён, указывая правильную комбинацию. – Ничего не бойся, я буду позади.

Она попробовала задрать ногу на выступ и даже справилась с задачей, но так и не поняла, за что держаться руками. Опасно покачнулась. Крепкие мужские руки упёрлись в поясницу, не позволяя упасть.

– Не паникуй, ты умничка. Теперь привстань на носочки и берись за верх. Подтягивайся!

– Сём, я не смогу, – со смехом выдавила из себя Геля.

– Ещё как сможешь, красавица. Оттолкнись ногами и тяни себя вверх.

– Это закончится свёрнутой шеей.

– Максимум ушибленной коленкой, но тебе не о чем переживать рядом с травматологом. Окажу первую помощь по высшему разряду.

Она обернулась назад и ворчливо сказала:

– Спасибо, утешил.

– Утешу, как окажемся по ту сторону, – с намёком пообещал Семён. – Лезь уже, а то начну распускать руки.

На удивление, всё вышло, как он задумал. Подтянуться Геля не сумела, но авантюрист подсадил, позволив упереться ступней в свои сцепленные в замок руки, и она благополучно оказалась наверху, села, железной хваткой впившись в бетонную плиту. Через мгновение Семён очутился рядом, оттолкнулся ногами и с кошачьей грацией спрыгнул на землю. Приземлился на полусогнутых, отряхнул ладони и с нетерпением воззрился на свою спутницу.

– Прыгай.

– С ума сошёл? Я же убьюсь.

– Здесь всего пара метров, не убьёшься, – он простёр руки в её сторону и поманил согнутыми ладонями. – Ну же, Ангела, иди ко мне. Я поймаю.

– Я тебя раздавлю, – почти серьёзно предупредила Геля.

– Буду только счастлив, если попробуешь.

– Ты чокнутый, – неодобрительно покачала она головой.

– Ты даже не представляешь, насколько. Прыгаешь? Или мне стянуть тебя за ноги?

– Господи, нет! Не приближайся. Я сама.

И она сиганула вниз. Но в самый ответственный момент футболка зацепилась за ржавый штырь. Геля почувствовала препятствие, дёрнулась, послышался скрип рвущейся ткани, а через миг она уже крепко стояла на ногах, руки покоились на твёрдых мужских плечах, поясницу жгло, а вокруг талии обвивались тёплые ладони.

– Я это сделала? – с удивлением вопросила она.

Семён рассмеялся:

– И почти удачно! Дай-ка посмотрю, что с твоей спиной.

Он крутанул её на месте, заставив обернуться к себе задом, задрал кардиган и с ухмылкой заявил:

– Футболка своё отжила, – потом раздвинул края ткани и самыми кончиками пальцев прошёлся вдоль позвоночника. – Ты от вида крови сознание не теряешь?

– А есть девушки, которые теряют?

– Мало ли на свете истеричек. У тебя там небольшая царапина. Обработаем, как вернёмся назад к байку.

Геля повернулась, на лице сияла смущённая улыбка.

– Теперь у меня модный рваный стиль! – попыталась пошутить.

– Точно, ты в тренде, – подмигнул Семён. – К тому же, с боевым ранением!

Они засмеялись и медленно пошли по заброшенной территории, освещая путь фонариками из рюкзака. Геля с удивлением рассматривала остатки былого производства – огромные печи, застывшие навеки конвейеры, причудливые формы остывших стёкол.

– Почему ты привёз меня сюда?

– Просто захотелось. Я люблю подобные места. Когда-то здесь кипела жизнь, а теперь не слышно ни звука – есть в этом месте что-то величественное и в то же время жуткое.

В одном из цехов они устроили привал. Семён расстелил небольшой плед, достал термос с горячим чаем и упаковку с печеньем.

– Знаешь, – сказала Геля, отпив глоток чая из крышки, затем передала её Семёну, – я никогда не думала, что могу быть такой… авантюристкой.

Он улыбнулся, глядя ей в глаза.

– Ты можешь всё, что захочешь. А порванная футболка – это просто деталь образа отважной искательницы приключений.

– У тебя завтра выходной?

– Нет, к сожалению. В восемь утра нужно появиться на работе.

– Сём, но ведь уже три часа ночи! Ты же совсем не отдохнёшь перед сменой.

– Сделаю обход и завалюсь спать, не впервой. А какие у тебя планы на оставшийся до работы пару дней?

– О, ты знаешь, я решила продлить себе отдых, – Геля наполнила крышку свежей порцией чая и обхватила её обеими руками, согревая чуть продрогшие пальцы. – Вчера написала заявление на увольнение. Начальница не стала зверствовать и отпустила без положенной двухнедельной отработки. Так что с начала новой недели я официально обретаю статус бездельницы.

– А кто ты по образованию?

– Не поверишь, – она хихикнула, – психолог.

– И как же ты оказалась на почте?

Её восхитила его осведомлённость. Он помнил о месте работы, знал домашний адрес, будто и впрямь испытывал неподдельный интерес.

– Без опыта работы сложно устроиться, а на почте у мамы – родственница. Она и помогла устроиться. Первое время думала – это так, временно, но затянулось аж на десять лет.

– Есть идеи, где попытать счастье? – Семён дождался, пока она отпустит чашку, а потом заключил её ладони в свои, поднес к лицу и подул, согревая пальчики жаром своего дыхания.

– Попробую устроиться по профессии, – с сомнением проговорила Геля и замерла, вглядываясь в тёплую синеву его взгляда.

– Я знаю одно место, куда тебя возьмут с большой охотой. Я там подрабатываю… хм, скажем так, в свободное от работы время.

– Ой, нет, Сём, не стоит. Не хочу взваливать на тебя эти хлопоты.

– Какие хлопоты, ты о чём? Я сделаю им одолжение, когда приведу туда тебя.

– Давай обсудим это на свежую голову, – дипломатично предложила Геля.

– Сегодня у меня на редкость несвежая голова, – тихо поделился Семён и чуть подался вперёд, словно намереваясь поцеловать. Однако не сделал этого, лишь потёрся кончиком носа о её нос и шумно вдохнул, наполняя лёгкие запахом её кожи. – Хочешь увидеть город с высоты? На крыше отличный вид.

Геля замялась, одёргивая на спине рваные края футболки.

– А это безопасно? И как мы туда попадём? Вдруг я не смогу подняться?

– Трусишка, – пожурил он. – Есть служебная лестница. Я много раз там бывал. Из опасностей там только мусор на крыше.

Они медленно поднимались по скрипучим ступеням. Геле то и дело хотелось попросить остановку, чтобы перевести дух, но она упрямо карабкалась вверх по крутым ступенькам металлической лестницы. Семён спокойно шёл позади, не испытывая ни малейшего дискомфорта.

– Последний пролёт немного шаткий, лучше держаться за перила, – предусмотрительно предупредил он, и Геля тут же обеими руками схватилась за перила.

На крыше ветер оказался настолько сильным, что едва не сбивал с ног. Геля отчаянно вцепилась в руку Семёна, чувствуя, как сердце колотится в груди.

– Вот это да! – восхищённо прошептала она, когда страх немного отступил. – Никогда не видела город с такой высоты. Кажется, что весь Иркутск лежит у наших ног.

Семён достал из рюкзака несколько цветных дымовых шашек. А он основательно подготовился к этой поездке, подумалось ей.

– У меня есть сюрприз. Только давай аккуратно.

Он поджёг фитиль первой шашки. Сиреневый дым медленно поднялся в небо, распространяя вокруг плотную завесу цветного смога. Затем последовали зелёные и красные клубы.

– Да ты романтик, Семён Игоревич! – воскликнула Геля, жадно впитывая в себя каждое мгновение этой чудесной ночи.

– Я не волшебник, я только учусь, – улыбнулся Семён, цитируя старый советский чёрно-белый фильм из детства – «Золушка», и обнял свою напарницу по приключениям. – Создаём свои собственные чудеса.

Они стояли, прижавшись друг к другу, наблюдая, как дым рассеивается в ночном воздухе. Геля чувствовала невероятный прилив восторга.

Вокруг не происходило ничего необычного: ночь, крыша заброшенного завода, яркий дым шашек и общество самого невероятного доктора во всём городе; но ей хотелось петь и танцевать.

Геля прижалась к мужчине, чувствуя, как тепло разливается по всему телу.

– Спасибо тебе за эту ночь. И за то, что веришь в меня даже больше, чем я сама.

– Знаешь, какую благодарность предпочитают врачи? – Семён сбросил с крыши последнюю выдохшуюся шашку, отёр руку о штанину и нежно коснулся её щеки.