Текст книги "Полет над грозой"

Автор книги: Анна Бильченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

VI

– …Вильям! – вскрикнула светловолосая девушка. Ее глаза пылали страхом, а побледневшие пальцы вцепились в рубашку высокого блондина. Тот быстро отдернул руку от ее талии, которую так нежно обнимал всего секунду назад.

Перед ними, тяжело опираясь на трость, стоял худенький юноша в запыленной куртке армейского покроя. Он смотрел на них несколько мучительно долгих секунд – на объятую ужасом девушку и испуганного парня, лицо которого было белее его волос. Внезапно его губы сжались, страдание в глазах потухло, и он опустил лишенный всякого выражения взгляд.

– Это ты, Кристи? – прошептал Вильям, вытянув перед собой руку, словно хотел коснуться ее плеча. Повинуясь внезапной догадке, девушка тихо шагнула в сторону. Вильям не проследил за ней: бесстрастный взгляд был по-прежнему прикован к тому месту, откуда он слышал ее голос.

– Ты вернулся… – шепнула она, резким кивком направив блондина к двери. – Но… как?.. Вилли, почему ты не писал мне? Я думала, что ты пропал… погиб… здесь был твой друг, недавно, он сказал, что не видел тебя с тех пор, как попала в засаду ваша разведгруппа…

Вильям попытался улыбнуться, но в слабом изгибе губ сквозила тысяча оттенков отчаяния.

– Эшли меня вытащил, – почти прошептал он. – Все остальные погибли. Выжили только он и я.

Дверь, приоткрытая блондином, громко скрипнула. Взгляд девушки испуганно переметнулся на Вильяма, но он не произнес ни слова.

– Что с тобой произошло? – спросила она, пытаясь выиграть время. Грубые шрамы на виске внушали ей инстинктивный испуг.

– Меня ранили, – ответил Вильям с убийственным безразличием в голосе.

– И… – начала она, не найдя в себе смелости окончить фразу.

– И вот я здесь, – тяжело проговорил он. – Собственно, я… я зашел попрощаться. После того, что со мной случилось… жизнь вдруг стала очень простой. То, что было до войны, осталось в прошлом, а в будущем меня ничего не ожидает. Здесь наши пути расходятся. Я не отберу у тебя ни секунды твоей собственной, счастливой жизни. Прощай.

Они смотрели друг на друга. Она – в его глаза, он – сквозь нее.

– Прощай, Вильям, – сорвалось с ее губ.

Произнеся этот приговор, она шагнула вперед и хотела провести ладонью по его щеке, но дрожащие пальцы замерли в дюйме от изуродованной брови. Импульсивное отвращение, которое ей не было нужды скрывать, на мгновение исказило ее красивые черты. В тот миг, отпечатавшийся в памяти с отчаянной, мучительной точностью, Вильям впервые пожалел о том, что пуля, едва не лишившая его жизни, оставила ему зрение…

…Шум пропеллера начал стихать, вернув Майкла к действительности. За несколько минут до этого, ужасно уставший, он обнаружил, что мысли тех, кто окружал его, вплетались в его собственные, выстраивая причудливый, бессмысленный лабиринт. Это напомнило «скольжение»: чужие голоса вели тихую беседу, образы людей – знакомые и незнакомые – проплывали перед его внутренним взглядом, но маленькая драма, увиденная глазами Вильяма, больше походила на чужой и очень яркий сон.

– Добрый день, Майкл, – сказал человек, чей черный силуэт вырисовался в дверях кабины. – Добрый день, майор. Рад, что вы снова с нами.

Майкл прищурился, но взгляда в вечерней темноте хватило лишь на то, чтобы понять, что этот человек ему не знаком. Приняв руку помощи, он покинул вертолет. Джонсон последовал за ним и сразу же исчез из поля зрения.

– Вы в порядке? – спросил встречавший его.

– Нормально, – ответил Майкл, решив забыть о сломанном запястье, которое уже почти не болело. Полосы света скользили мимо них, изредка очерчивая фигуру незнакомца. Его спутник был невысок и весьма худощав – типаж, вряд ли подходящий для рядового летчика с авиабазы, на которую они только что приземлились. То, что он назвал Майкла по имени, выдавало в нем человека высокого звания.

– Наслышан о вас, мистер О'Хара, – продолжил незнакомец, жестом пригласив следовать за ним.

– Неужели я так знаменит? – усмехнулся Майкл.

– Да. В хорошем смысле этого слова.

Голос незнакомца, спокойный и ровный, звучал непривычно среди всеобщей суматохи, напоминавшей панику после объявления войны.

– Рад, что в хорошем смысле. Обычно все бывает наоборот.

– Прекрасно вас понимаю.

– Вот как? – вежливо улыбнулся Майкл, хоть улыбку и не было видно в темноте.

– Генерал Вильгельм Майне, – представился его спутник.

Сказать, что Майкл был изумлен, означало сильно приуменьшить его чувства. То, что он знал и слышал о генерале Майне, не могло не вызывать у него искреннего восхищения этим человеком. Генерала можно было причислить к тому вымирающему виду военачальников, которые предпочли бы идти в бой впереди своего войска вместо того, чтобы отсиживаться в тылу, управляя линиями на карте. Он редко участвовал в тех делах, где было больше политики, чем реальной пользы, и стремился отстаивать справедливые решения даже в тех случаях, когда ему это было во вред. Благородство, ставшее редкостью среди сумасшедшей карьерной гонки, делало Майне ярким исключением, которое, увы, лишь подтвержало всеобщее правило.

– Вы-то здесь какими судьбами? – спросил Майкл.

– Нелицеприятными, – усмехнулся генерал. – Я был поблизости, когда мне позвонил Эксман, после чего я решил встретиться с вами лично.

– Эксман? – переспросил Майкл с неприятным предчувствием. – Значит, вы в курсе?

– Даже более того.

– И… как вам понравилась вся эта затея с базой и заложниками?

– Не думаю, что вы поступили правильно, когда согласились лететь.

– Меня шантажировал сам Эксман. Никому другому я бы не поддался, – заметил Майкл не без доли иронии.

– Вы поступили по совести, у таких решений есть свои достоинства и недостатки. По крайней мере, мне не сложно понять ваши чувства. Но риск, на который вы шли, граничит с безрассудством.

– Риск?

– В вашем самолете, – вздохнул Майне, – был "маячок" для средств ПВО и только один парашют. Кому он предназначался, я не стал спрашивать, потому что у нас с мистером Эксманом и без того вышел крайне неприятный разговор.

– Но как… – только и смог проговорить Майкл. – Я же проверил все перед полетом… парашюты были на месте, и…

Ярость медленно сдавила его горло, не дав окончить фразу.

– Так вот как мистер Эксман решил упростить свой план?! – взорвался Майкл. – Розыгрыша ему мало оказалось?! Да, представляю, какой шум в новостях: самолет генерала авиации сбит повстанцами, карательная операция, новая война, чтоб ее!..

– Майкл… – успокаивающе произнес Майне.

– Не знаю, что он вам наговорил и какие "благородные" причины перечислил, но если я когда-нибудь доберусь до Министерства, то лично приставлю револьвер к его виску!

– Майкл.

Магическое действие этого голоса вмиг усмирило гнев.

– Мы с вами знакомы всего нсколько минут, – с улыбкой продолжил генерал, – а я уже вижу, как вы похожи на вашего начальника.

– О чем вы?

– "Если я когда-нибудь доберусь до него", – процитировал Майне, – "то лично приставлю револьвер к его виску". Эта фраза уже звучала сегодня, по телефону, правда, в более паническом ключе.

– Вот как… – выдохнул Майкл.

– Она была сказана не на ваш счет.

– И поэтому, – изумился генерал О'Хара, – вы заключили, что Эксман совершенно непричастен к этому делу и даже готов выдать вам, постороннему человеку, имя виновника?

– Вам придется поверить мне на слово. Я далек от того, чтобы идеалиризовать Эксмана. Способен ли он пожертвовать вашей жизнью? Думаю, что способен. Но только не такими средствами.

– Почему же?

– Воспоминания и связанные с ними чувства часто оказываются сильнее холодного голоса разума. Я не прошу вас понять. Просто поверить. Для Эксмана ваше падение стало не меньшей неожиданностью.

– Он сказал вам, кто стоит за этим?

– Сказал, – вздохнул Майне. – Но разве это что-либо изменит?

– То есть… я об этом не узнаю?

– Нет. И я считаю это самым трезвым решением, которое было принято за сегодня.

– Думаете, я испугаюсь? Да будь это хоть сам министр – мне плевать!

– Подумайте о Джонсоне. Правда станет его смертным приговором. Вы можете себя защитить, он – нет.

– Но, – проговорил Майкл, хватаясь за последнюю возможность, – если авиакатастрофа останется засекреченной, а я уверен, что так и будет, мы можем объявить его погибшим и надежно спрятать, а тем временем…

– Увы, – вздохнул Майне. – Скрыть что-либо от этого человека не под силу даже Эксману. Думаю, это не под силу никому.

– Странная ситуация, – горько усмехнулся Майкл. – Эксман представлялся мне почти всесильным.

– Враги Эксмана вполне его достойны. Пока вы ничего не сможете с этим поделать.

– Как удивительно устроен наш мир… Чем выше мы взбираемся по карьерной лестнице, тем меньше можем изменить. Или тем меньше хотим этого.

– Быть может, это прозвучит смешно, – ответил Майне, – но я не считаю, что благородных целей можно добиться грязными средствами. Револьвер у виска – это карта, которую мы разыгрываем снова и снова, не заботясь о том, что страх и насилие вряд ли приведут к чему-то, кроме бесконечной смены угрожающих и жертв.

– Вы считаете, что нам не хватает самопожертвования? Геройства?

– Геройство… К сожалению, я им ни разу не отличился. Я получил свою первую награду за то, что едва не погиб, да еще и поставил под угрозу жизнь того, кто меня спас. Какое же это геройство? Неудачная шутка судьбы. Многие, кстати, считают такой же шуткой то, чего я пытаюсь добиться всю жизнь, – хотя бы скромной справедливости. Вам, Майкл, должно быть, известно, как ко мне относятся ваши министерские коллеги, а особенно в последнее время.

– Вы имеете в виду…

– Да, если вы о том случае, когда я решил прогуляться по минному полю, – со слабой улыбкой заметил Майне.

Майклу живо вспомнилась прошлогодняя история, имевшая место на базе миротворцев в одной из африканских стран. Те наблюдатели ООН, которым посчастливилось побывать там с инспекцией, до сих пор бледнели, вспоминая, как один генерал отправился в путешествие по минному полю и, что удивительно, вернулся целым и невредимым. Мотивы этого поступка было непросто понять, однако Майкл совсем не считал эту выходку безумием – скорее, безрассудной храбростью, открытым презрением к смерти. Сам он, увы, относился к ней с гораздо большей опаской, чем следовало бы человеку его профессии.

– Да они гордиться должны, что у них есть такие люди, – заметил Майкл. – Я вряд ли бы решился на нечто подобное.

– Вы думаете, я бы решился? – усмехнулся генерал.

– Но…

– На самом деле все было не так отважно, как вам кажется. Мы порядочно выпили, вот и все дела… отмечали Новый год при сорокаградусной жаре… Кстати, мин на том поле не было. Последнюю обезвредили накануне, но нам сообщили, что комиссия из ООН страстно желает видеть настоящие мины, поэтому пришлось закопать парочку обратно и поставить заграждение…

– И все знали об этом?

– Все, кроме наблюдателей.

– А вы не боялись последствий?

– Да что вы! Никто даже не удивился, – ответил генерал, толкнув входную дверь. Резкий, яркий свет ударил в глаза Майкла, заставив его пройти вслепую несколько шагов.

– Высокое начальство, – произнес Майне за его спиной, – не стремится к сложным умозаключениям, а просто верит тому, что видят его глаза.

Майкл обернулся – и по его спине пробежала дрожь. Лицо генерала, худое, непривычно бледное, было рассечено грубым шрамом, захватившим левую бровь и висок. Майкл заставил себя кивнуть, по-прежнему не веря в то, что парень в запыленной куртке из его странного полусна оказался Вильгельмом Майне.

– Министр давно считает меня ненормальным, – продолжил генерал с философским спокойствием. – Если бы не полковник Хьюз, я бы точно занимал первое место среди сумасшедших военных офицеров.

– По-моему, вы самый нормальный среди них всех…

– Увы, но это не так. Я несчастный человек – вот в чем правда. А они счастливы – каждый по-своему.

– Они радуются несчастью других. Им приятнее всего блеснуть своей властью или убрать с пути вчерашнего друга. Разве это называется счастьем? Разве это нормально?

– Это правильно, Майкл. Миру не нужно, чтобы им управлял старый неудачник, который отметился в этой жизни только тем, что получил пулю в лицо и пытается все изменить, хотя и знает, что это бесполезно. Мир – зеркало человечества, и если оно ставит выше всего власть и преступление, то править им должен именно такой человек, иначе вы приведете его к еще большей катастрофе, чем той, которую могут вызвать ваши проступки.

– Если бы вас сейчас слышал Эксман…

– А вы, я вижу, – усмехнулся Майне, – входите в число тех, кто считает мистера Эксмана исчадием ада.

– У мистера Эксмана, должно быть, тесные связи с дьяволом, раз в свои сорок он достиг такого карьерного успеха…

– Да что вы говорите… – хитро парировал генерал. – Если следовать вашей логике, то ваши связи с дьяволом должны быть особо тесными – ведь вы достигли всего этого не в сорок, а в тридцать пять.

– Нет у меня никаких связей, – посмеиваясь, ответил Майкл. – На самом деле все банальнее и проще.

– Кстати, куда делся ваш майор?

– Не видел его после посадки.

– Он надежный человек?

– Насколько я знаю, да.

– А насколько вы его знаете?

– Плохо, – честно признался Майкл. – Думаете, парашют предназначался для него?

– Или для вас.

– Неужели? Что-то не припоминаю, чтобы меня предупреждали…

Внезапная догадка заставила Майкла умолкнуть. Майне не мог знать, что они покинули самолет через пространственный тоннель, и парашют, которого Майкл в глаза не видел, служил единственным объяснением тому, что они выжили.

– Вот что, – сказал Майне после секундного раздумья. – Правы мы или нет, но официальную версию нам предложить придется. Оставайтесь здесь, пока я переговорю с остальными и попытаюсь найти компромиссный вариант. И скажите майору, что никто не собирается его преследовать. Не будем отвлекаться на второстепенные детали. Сейчас важно, чтобы информация не попала в нежелательные руки, а особенно в руки тех, кто связан с проектом "Шторм".

– Хорошо, – ответил Майкл, едва подавив удивление. С этим проектом был связан, в первую очередь, сам Эксман, что не было секретом ни для кого.

– Что не так с проектом "Шторм"? – вдруг спросил он, чувствуя, что почти перешел границу, за которой начинается опасная игра.

– Все то, на что вы согласились, косвенно связано с ним.

– Каким образом?

– Иногда, – произнес Майне, отвернувшись к окну, – можно притвориться, что не видишь, но от этого видеть, к сожалению, не перестаешь. За свою жизнь я видел слишком много разных вещей, чего вам искренне не пожелаю.

Взгляд Майне что-то искал за темным стеклом – быть может, отражение воспоминаний, которое случайно досталось постороннему человеку. Коротко попрощавшись, Майкл покинул генерала. Его ждал еще один, не столь приятный, разговор.

Ресивер слабо засигналил. Майкл оглянулся, убедившись, что толпы солдат и рев техники не помешают ему принять звонок. Плохое предчувствие кольнуло его, как только на слабой проекции вырисовались контуры эмблемы Космических Сил. Ронштфельд, вмешательство которого было столь же нежелательным, сколь неизбежным, связался с ним не из собственного кабинета, где Майкл привык его видеть, а с борта флагмана КС. Настроение заместителя глвкома было соответствующим обстановке.

– Что, черт возьми, у вас происходит? – прошипел Ронштфельд, едва удержавшись от грозного удара по столу.

– Меня сбил неопознанный космический истребитель, – душевно улыбнулся Майкл.

– Чей он? Ты смог определить модель?

– Уж извини, мне не до этого было. Корабль двигался предсказуемо, орудия стандартные. Не очень-то солидно для будущих технологий…

– Это не мог быть корабль из-за Предела, – бросил Ронштфельд, чей тон звучал донельзя категорично.

– Откуда такая уверенность? – спросил Майкл, которого так и тянуло подшутить в преддверии неизбежной казни.

– Ты прекрасно знаешь, что перебросить самый маленький истребитель на пару лет в прошлое сложнее, чем высадить туда десант из пятиста человек! Я очень сомневаюсь, что воин из будущего стал бы так рисковать, когда перемещался назад на сотни – а может, и тысячи лет.

– Начальству виднее, – пожал плечами Майкл. Эмблема КС на заднем плане делала лицо Ронштфельда вдвое грознее, чем ему следовало быть.

– Удалось хотя бы что-нибудь выяснить о Запредельном и его планах? – спросил Майкл, заранее предчувствуя ответ.

– Ничего нового для тебя нет. У Запредельного сейчас полно других забот, и пока мы не предпринимаем решительных действий, он вряд ли пойдет на открытое противостояние.

– Так вот чего ты хочешь: не предпринимать никаких действий?

– Может, предложишь ядерный удар?! Мы не знаем, с кем имеем дело, так что не будем торопить события. И вообще, что это за тип, который смотрит тебе через плечо?

– Ах, это… – проговорил Майкл, готовясь быть казненным. – Это майор Джонсон. Он все знает. Я подключил его к своей миссии по совету…

– Ты… что?..

На щеках зам главкома проступили алые пятна гнева. В ту секунду Майкл возблагодарил судьбу, что между ним и Ронштфельдом лежат пятьсот долгих лет. Ярость Ронштфельда была готова обрушиться на него, подобно горной лавине, если бы Джонсон не придвинулся ближе к голографическому экрану. Ронштфельд замер, словно все мышцы его лица вдруг оказались парализованными.

– Не беспокойтесь, мистер Ронштфельд, – сказал майор, по-дружески улыбнувшись. – Я человек надежный и не подведу вас.

Зам главкома отчаянно старался сдержать некие чувства, причины которых Майкл не понимал.

– Отлично… – наконец, проговорил он. – Восхитительно… Майкл… нам нужно поговорить наедине…

Майкла терзало желание рассмеяться, но он сдержал себя ради собственного же блага. Голос Ронштфельда дрожал от ярости, когда тот спросил:

– Кто тебе "посоветовал" рассказать все этому… Джонсону?

– Сам великий Арк. Ума не приложу, как я удостоился такой чести…

– Лучше было "приложить ум" к его бесценным наставлениям! – вспылил зам главкома. Он явно не контролировал ни ситуацию, ни собственные нервы: Майкл, не знавший и доли того, что было известно Верховному Командованию об орионцах, интуитивно чувствовал, что игнорировать совет Арка было бы верхом глупости.

– Ладно, – выдохнул Ронштфельд, обернувшись к экрану спиной. – Что сделано, то сделано. Джонсон остается на твоей совести, а пока тебе придется заняться своими прямыми обязанностями.

– Неужели засекли Шонга?

Ронштфельд мрачно кивнул.

– Я не хотел отрывать тебя от нового задания, но, похоже, придется снова взяться за старое.

– Что он задумал на этот раз?

– Шонг ищет нового заложника. Знаю, тебе сейчас не до мелких сошек, но Дэним умудрился разбиться на "Ягуаре", чертов любитель спортивных машин…

– Надеюсь, ничего страшного?

– Да так… сломал себе шею… Его почти похоронили, когда на помощь явился Орст. Сейчас ты единственный "солдат времени" в эпохе, и разбираться с Шонгом придется тебе одному.

Майкл принял плохие новости с почти философским смирением. Отсутствие Дэнима его не только не расстроило, но и порадовало: напарник по эпохе был слишком несерьезен для подобных миссий.

– Как только мы определим местонахождение Шонга, ты сразу же приступишь к ликвидации. Только имей в виду: на этот раз не должно быть никаких промахов.

– Понял, исполняю.

Ронштфельд рассеянно кивнул. Майкл ожидал, что ему вот-вот объявят строжайший выговор из-за Джонсона. Но зам главкома, похоже, не собирался возвращаться к этой теме, что было удивительно вдвойне.

– До связи, – бросил он и отключился. Майкл пожал плечами и обернулся к Джонсону… но Джонсон снова исчез.

Итак, Ронштфельд смолчал. Это казалось крайне странным. Чтобы зам главкома закрыл глаза на столь вопиющее нарушение правил? Чего же он так испугался? Неужели упоминания об Арке? Выходит, орионцы действительно им что-то насоветовали, и Ронштфельд, конечно, не обрадовался, что Арк вышел на контакт не с ним, а с заурядным Майклом О'Хара, который, в свою очередь, втянул в дело Джонсона и…

– Как разговор? – спросил Джонсон.

Майкл готов был поклясться, что секунду назад его рядом не было.

– В духе Ронштфельда, – ответил он, пряча ресивер. – Похоже, я ввязал тебя еще в одно сомнительное дельце.

Джонсон провел ладонью по лбу.

– Если честно, – заметил он, – то ни у одного человека в здравом рассудке не возникнет желания помогать тебе в твоих "делах". Как я понял, этот ваш Запредельный, или воин из будущего, или кто он там есть, – сильный противник даже для вас самих. Поэтому я абсолютно не представляю, чем могу вам помочь, и не вижу смысла в моей помощи. И если начистоту, то я до сих пор не понимаю, с чего бы это ты вдруг решил втянуть в это "дельце" именно меня.

– Это была идея Арка.

– Думаешь, мне это о многом говорит?

– Ах, да… ты не знаешь… Арк – нечто вроде представителя орионцев на Земле. Орионцы – это повелители Вселенной, а следовательно, изумительная дрянь. Насчет Вселенной я не преувеличиваю.

– Все равно не понимаю, зачем орионцу понадобился обычный человек – такой, как я?

– Этого я не знаю. Похоже на очередной розыгрыш, они такое любят… У всех высших своя логика – истинная логика, если можно так выразиться. То, что видим и понимаем мы, – жалкая песчинка в сравнении с тем, что знают они. Может, Арк хочет выстроить некую цепь событий, которая поможет нам покончить с угрозой из будущего. И одним из звеньев этой цепи являешься ты. Кто и зачем втянул меня и тебя в это дело, сейчас не столь важно. На нас уже возложена ответственность за судьбу Земли, и если ты еще можешь отказаться и уйти, то у меня нет другого выбора, кроме как идти вперед.

– А у меня он есть? – язвительно бросил Джонсон. – Ты взвалил на меня правду о том, что происходит в мире, и даже не подумал извиниться! Ну, и как после всего того, что я узнал и увидел, после этих тоннелей, орионцев, Запредельного, как я могу вернуться к нормальной жизни? Смотреть на человека и думать, а не из будущего ли он? Жить год за годом и гадать, а успел ли Майкл О'Хара предотвратить всемирную катастрофу? Ты отлично понимаешь, что путь назад для меня закрыт. Да и не тот я человек, чтобы бояться опасности. Меня, скорее, пугает отсутствие риска.

– Это значит "да"? – невинно спросил Майкл.

– Это значит "да", "да" и еще десять раз "да"! Корректность – не твоя сильная сторона, чего нельзя сказать о наглости.

– Хорошо, хорошо…

– Только потрудись объяснить, что нас ждет в ближайшем будущем?

– На горизонте снова замаячил Шонг, и мне нужно срочно его убрать. После всего этого нам придется взяться за воина из будущего, того самого, который собирается уничтожить мир.

– Масштабно… А кто такой Шонг?

– Редкая сволочь, бывший "солдат времени". Его поймали на том, что он стал проворачивать собственные делишки в прошлом, но сдаться по-хорошему он не захотел. Промышляет тем, что берет в заложники высокопоставленных особ и требует за них приличный выкуп – чем угодно, но только не деньгами, ведь какой толк от сегодняшних долларов лет через двести… Потом он исчезает и объявляется в другой эпохе. Ронштфельд сообщил мне, что он опять здесь, а Дэним – наш второй агент в эпохе "Quo" – умудрился погибнуть в автокатастрофе, да так правдоподобно, что его прикрытие вылетело в трубу, и его, наверняка, отстранят от этой миссии.

– Чем именно занимаются в прошлом "солдаты времени"?

– Разными вещами. Наблюдение, контроль. Всегда найдутся умники вроде Шонга, которые начнут несанкционированно перебегать из эпохи в эпоху. Попадаются и всевозможные психи, которым жуть как хочется попасть в прошлое, чтобы изменить будущее.

– Это возможно?

– Даже высшим сложно ответить на этот вопрос, не то что мне. Если бы мы вернулись в прошлое, чтобы его перекроить, мы бы изменили всю Реальность: сознание людей, которые нас встречали, вещи, которыми мы пользовались, землю, по которой ходили. Эти изменения нарастали бы до тех пор, пока не исключили бы саму возможность той ситуации в будущем, когда мы отправились в прошлое. Так что, скорее, нет. Кроме того, за неизменностью будущего строго следят.

– Следят? – переспросил майор.

– Да, – уклончиво ответил Майкл. – Для этого есть определенная система.

– Подожди-ка, – сказал Джонсон, и Майклу показалось, что он заметил странную тревогу в глазах майора. Было ли это игрой света или воображения, Майкл так и не успел понять: новый вопрос Джонсона отвлек его от посторонних мыслей.

– Выходит, все попытки изменить будущее идут от незнания его неизменности… или у вас попросту не было удачных попыток?

Бледный свет прожектора бросил скользящий отблеск на их лица. Лицо Майкла было до странности напряжено.

– Любые мои домыслы по этому поводу, – ответил он, – не стоят и гроша, пока мы с тобой внутри системы. Проводить подобные эксперименты нам не дадут.

– То есть… ответа нет?

– Хотелось бы надеяться, что я не зря гоняюсь по разным временам за десятками нарушителей. Но мне не верится, что у них есть реальные шансы.

Джонсон отвлеченно кивнул. Звездное небо замерло над ними, заполненное сотнями песчинок приглушенного света. Здания и машины, поглощенные собственными тенями, казались стенками банки, в которой они невольно оказались захлопнуты.

– Никогда бы не подумал, – тихо усмехнулся майор, – что звезды вдруг окажутся от меня на расстоянии вытянутой руки…

– В детстве, – произнес Майкл, наполовину растворившись среди теней, – я жил на окраинах Лондона, с отцом, в старинном доме, который каким-то чудом уцелел при бомбежках времен последней планетарной войны. Жили мы одиноко: дом стоял на отшибе, справа руины, слева склады, отец был вечно занят и не отпускал меня в город, да и добраться туда без транспорта было сложновато… В какой-то момент, слоняясь по дому, я вдруг обнаружил, что в коридоре был прозрачный потолок. Раньше он меня не волновал, вот я и не видел его, пока не наступили те дни – вернее, ночи, – когда я мог часами смотреть на звезды, один, сидя у закрытой двери. Мало-помалу я начал понимать, что просто смотреть становится не интересно. Я должен был завоевать их, завладеть ими, схватить, набрать полную горсть… Так я и стал пилотом космического истребителя. Но у всех нас, Джонс, была общая беда: завоевывать бесконечность оказалось гораздо скучнее, чем годами биться за жалкий клочок Галактики с девятью планетами и одной-единственной звездой.

– Почему ты ушел? – спросил Джонсон. – Из-за войны?

– Война меня не пугала. Это… это очень долгая история. Когда-нибудь я расскажу.

Голос Майкла затих.