Текст книги "Полет над грозой"

Автор книги: Анна Бильченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Майкл столкнулся с Кэнадом много лет назад. Забыв, что отсек Центра закрыт на время визита алленской делегации, он отправился туда в надежде выяснить, безопасен ли сектор K1-1519, через который он должен был лететь. Огромный зал казался заброшенным. Жизнь теплилась только в мерцающей проекции Галактики, перед которой застыла одинокая фигура. Шинель без нашивок и погон была тревожным знаком – Майкл видел такие же на алленских солдатах, охранявших инопланетный линкор. Он почти успел уйти незамеченным, когда взгляд прозрачных глаз пригвоздил его к заледеневшему воздуху. Этот взгляд не пылал ненавистью; ни капли презрения не просочилось сквозь ледяную пленку, отделявшую Майкла от собственного разума, рассеченного на тысячи осколков мыслей…

– Добрый день, – послышалось за его спиной. Шорох плаща, с которого стряхивали дождевую воду, подсказал Майклу, что к Эксману прибыл Джеймс.

– И вам добрый, – нехотя ответил он. Воспоминание о взгляде Кэнада отозвалось жгучей болью в его глазах, которые он так и не открыл.

Звук шагов очертил вокруг него медленную дугу.

– Мистер Эксман дома? – осведомился гость, перебросив плащ через руку и опираясь о каминную полку. Дождь спутал его короткие рыжеватые волосы; рубашка, жилетка и галстук смотрелись строго и внушительно.

– Мистера Эксмана отвлекли дела, – ответил Майкл.

– Понимаю, – усмехнулся гость. – Меня вот что заботит, О'Хара: за какие такие заслуги ты обзавелся генеральскими погонами? Надеюсь, старика Хиггса ты не забыл порадовать этим известием?

Жутковатая тишина была единственным ответом на его шутку.

– Только не говори, что это ты, – прошептал Майкл, пытаясь сдержать тихий, нервный смех. Ладони соскользнули с его глаз, и Джеймс Дэвид Старр, погибший в неравном бою с киноидами, воскрес для него в этой гостиной, спустя пять лет и пять столетий после их последней битвы.

– Я думал, ты погиб, – бросил Майкл, чувствуя невыносимую, смертельную отстраненность.

– То же могу сказать и о тебе.

– Вот как?

Старр молча кивнул.

– Годы печальных заблуждений, – произнес он, обращаясь не столько к Майклу, сколько к фотографиям на каминной полке. Майкл тоже отвернулся; ему хотелось кричать от злости на самого себя, но он не мог врать, не мог заставить улыбаться сдавленные молчанием губы – только не перед человеком, с которым он всегда был искренен.

– Ты, Майк, стал "солдатом времени"?

– Да. Я бросил космический флот.

– Почему?

– Было много причин. А ты, я вижу, стал доктором?

– Не без этого. Хотел записаться в морскую пехоту, но у меня-то не было прикрытия, вот и взялся изучать медицину эпохи, ей и занимаюсь до сих пор… Меня одно беспокоит, О'Хара: каким чудом тебе удалось выбраться из той мясорубки? Я видел, как ты создал тоннель и исчез… вот и решил, что тебя уже нет в живых, шутка ли, тоннель на мчащейся по орбите станции… Думал, тебя вышвырнуло в космос… или того хуже, разорвало напополам…

– Ты недалек от правды.

– Это еще почему?

– Я убил себя. Попал в петлю времени и переместился в собственное будущее.

– Но… подожди… разве это возможно?

– Оказалось, что да. Ускорение было безумным. Я уже не понимал, что происходит, и так и не снял палец со спусковой пластины. Пока я был в тоннеле, время словно застыло, но когда меня с силой вышвырнуло наружу, мой лазер выстрелил. В ту же секунду я увидел перед собой себя. Представь, каково мне было смотреть в собственные глаза, в которых гаснет жизнь… Выстрел оказался смертельным, иначе быть не могло, лазер был выставлен на полную мощность. Я подбежал к нему… себе… словно надеялся что-то исправить… но тоннель за моей спиной вдруг начал исчезать, и у меня не оставалось времени на раздумья. Я бросился к воронке, нырнул в нее и снова оказался на станции. К тому времени наши уже отбили ее, и мне сообщили, что ты исчез, а раз киноиды не берут пленных, подумал я… Ты был единственным человеком, которому я всегда доверял и в ком никогда не сомневался. И вдруг все изменилось… так резко, что изменился и я сам. Я хотел стать другим, найти новую точку отсчета и порвать с прошлым. Но не смог. На мне висел долг перед КС, я должен был снова сесть за штурвал, снова идти против кораблей киноидов… Я разругался с Ником из-за пустяка, потом с полковником Паркером. Когда меня отправляли на рейд, я часто отключал связь, ставил "Гидру" на автопилот и наслаждался одиночеством. Так я однажды нарвался на киноидский крейсер: все пилоты получили предупреждение и вернулись, а я остался один в том секторе, без связи, как учебная мишень. Киноиды взорвали мой истребитель со второго выстрела, и я едва не погиб, чудом успел запустить спасательную капсулу. После этого я и ушел. Ронштфельд пристроил меня в "солдаты времени": ему нужен был надежный человек, а я подходил как нельзя лучше. Вот и вся история. А с тобой-то что случилось?

– Все было не настолько фантастично, – улыбнулся Старр. – Хотя своя доля чудес присутствовала… На самом деле, я не совсем тот, кем тебе кажусь.

– Как это?

– Ты знаешь, что происходит с бывшими седьмыми?

– Ну да, становятся высшими…

– Нет, Майк. Это правда, но не вся. Существует пограничная зона между первыми и вторыми, когда твои способности немного выше, чем у седьмого, но гораздо ниже, чем у высшего. Ты, наверное, слышал разные истории о том, как становятся высшими?

– Если и слышал, то давно забыл.

– Ими становятся внезапно, это как… как смерть, да. Есть категория седьмых, которые очень близки к тому, чтобы стать высшими; среди них встречаются экземпляры посильнее и послабее. Вот я и оказался этим самым "послабее". Я уже не седьмой; понял я это в тот чертов день, когда мы с тобой отбивались от киноидов на станции. Ты исчез. Я решил, что тебя больше нет, и попытался прорваться к последнему шлюзу. Не знаю, как, но мне это удалось: я увел "Гидру" прямо у них из-под носа. Истребитель был недозаправленным, топлива мне хватило до ближайшей необитаемой планеты. Я посадил "Гидру" – и начал думать, что делать дальше. Я, конечно, мог связаться с Центром, но они в жизни бы не успели вытащить меня, пока не закончится воздух. Станция была захвачена и я не знал, как быстро ее отвоюют. Я пробовал создавать тоннели, но сил у меня почти не оставалось. В конце концов, я довел себя до слабой степени сумасшествия, пока силился представить разные места, куда я мог бы переместиться. Образы сами начали лезть ко мне в голову и… в общем, ты сам знаешь, что создать пространственный и временной тоннель можно по примерно одинаковой схеме. Только тебя создавать тоннели во времени специально учили, а у меня это получилось неосознанно. Меня вышвырнуло в самую гущу Черной эры. Отряд солдат, обвешанных оружием и напичканных вживленной электроникой, уже собрался прикончить меня на месте, но я вовремя нырнул в свой последний тоннель и оказался в эпохе "Quo". Дела мои выглядели не весьма оптимистично: как отыскать Координатора, я не знал и не знаю до сих пор, а самому путешествовать во времени мне совершенно не хотелось. И я остался. Если начистоту, Майк, то я побаивался возвращаться и медленно, но верно, становиться высшим. Ты только представь: Джеймс Старр, такой же чертов умник, как аллен или орионец, расхаживает по Командному Центру и раздает бесплатные советы всем желающим… Я не хотел этого, я привык сам строить свою жизнь, а не покорно выжидать, когда начнутся чудесные превращения. Остальное не настолько интересно, чтобы его пересказывать. Вот так все и было.

– Знаешь, я… мне просто не верится, что ты вернулся, – сказал Майкл, избегая смотреть в его глаза.

– Понимаю.

Старр усмехнулся – слишком натянуто – и скрестил руки.

– Недавно я выяснил, что ты работаешь в этой эпохе, – сказал он. – Но, Майк… столько времени прошло, я сам ужасно изменился и не представлял, с кем я столкнусь в твоем лице… Я решил выждать – тем более, я был прочно связан с Эксманом и не упустил бы тебя из виду. Это пройдет… со временем… нужно только подождать…

Майкл кивнул. Встреча со Старром, как бы он не мечтал о ней все эти годы, не могла перебросить мост через пропасть, разделявшую его прошлое и настоящее. Прежних друзей нельзя было вернуть: воспоминания уже давно не посещали его без щемящей боли в сердце.

– Пошли, – вдруг заявил Старр, дружески хлопнув его по плечу.

– Куда? – удивился Майкл.

– Как куда? О'Хара, ты совсем скис в своем Генштабе! Сегодня пятница, заявимся в ближайший бар, напьемся, как следует, и выбросим из головы ненужные сантименты! Что скажешь?

– Погоди, – ответил Майкл, чувствуя, как запоздалая радость встречи сметает ненужные тревоги. – Тебя же Эксман вызвал, как же твоя работа?

– К черту работу. Пошли. Зададим жару "предысторикам".

Старр проводил Майкла до выхода. Тот говорил, сам не понимая, о чем: мысли смешались в нескончаемый поток, уносивший его в дали важных и пустяковых воспоминаний. Толкнув прикрытую дверь, Майкл отметил, что Старр отстал от него на полшага. Дверь распахнулась, ударив в его лицо холодным ветерком, и глаза Майкла закрылись на короткое, но фатальное мгновение…

Угол стены сменил собой вид на улицу. Лицо Майкла, от виска и до подбородка, расчертила оглушающая боль, словно ожог от дождевых капель, бивших в его глаза, перед которыми медленно гасло свинцово-серое небо. Чья-то рука грубо схватила его за шиворот, и свет тоннеля вспыхнул бледной искрой перед тем, как генерал О'Хара окончательно погрузился в темноту…

XVIII

Соленый воздух пробился в его легкие, заставив тяжело откашляться. Сырые доски причала казались прутьями деревянной клетки, под днищем которой тихо плескалась вода. Майкл повернул голову; его правая щека походила на маску из песка и крови. Над ним склонился ухмыляющийся Старр.

– Совсем забыл сказать… – небрежно произнес он. – А ты, дружок, так и остался идеалистом… "Всегда тебе доверял… никогда не сомневался…" Так ведь, Майк? Ты что, серьезно поверил, что я согласился бы пять лет протирать штаны на такой благородной работенке? Когда-то я тоже был таким, верил во все, чем нас пичкали в Академии, вот только в чужой эпохе на одни идеалы не проживешь… За это время я побывал в наемниках у каждого второго, кого ваша доблестная контора отправила к праотцам. Высшие не идут в наемники, слышал? А вот полу-высших туда берут с руками и ногами. Сейчас, Майк, я работаю на тех, чья власть тебе и в снах не снилась, и кто проворачивает такое грандиозное дело, после которого от нашего мирка вряд ли останется пара целых кирпичиков…

Старр усмехнулся и швырнул гальку в морские волны. Майкл попытался встать, но его руки и ноги были связаны тяжелой цепью.

– Зачем ты это делаешь? – проговорил он, смотря на отражение Старра в воде. – Ты думал, что я погиб… и мог бы забыть обо мне до конца жизни… а вместо этого сразу бросился к своим хозяевам… Так зачем все это, Джимми? Ради денег? Ради славы?

– Ты что, Майк? – рассмеялся Старр. – Слава? О чем ты? Это моя работа, вот весь ответ: работа, за которую неплохо платят. Думаешь, я помнил тебя все эти годы, горевал о смерти лучшего друга? Может, так и было, пока я не понял, что в крупной игре нужно мыслить масштабно. Да я тебя уже давно забыл, Майк, ты пойми, здесь нет ничего личного. Я просто отрабатываю доверие моих нанимателей, вот и все.

– И кто они? Случайно, не Запредельный?

– У меня на тебя специальный заказ от Фабио. С доставкой.

– Так чего же ты ждешь?

– И то верно…

Ботинок Старра уперся в его ребра.

– Уж извини, – сказал он без тени сожаления на лице.

– Мне не нужны твои изви… – выкрикнул Майкл, но Старр с силой ударил его в бок, и черная вода приняла "солдата времени" в свои ледяные объятия. Короткое мгновенье на поверхности прошло в отчаянной борьбе за право дышать. Тяжесть цепи пересилила: мутное зеркало моря сомкнулись над его головой.

Слабый свет удалялся все дальше, уступая место темноте и холоду. Майкл шел ко дну, неподвижный, словно камень. Когда прошел первый испуг, в его душе воцарились спокойствие и безразличие. Рано или поздно невыносимая боль в легких заставит его сделать последний в этой жизни вдох. Ему хотелось засмеяться – громко, прямо в лицо смерти, от бессилия что-либо изменить…

Спина Майкла мягко коснулась дна, вздымая мутные облака песка и ила. В его голове остались лишь две мысли; они сменяли друг друга, как часовые на посту. Майкл знал, что он умрет другой смертью – той самой, о которой он рассказал Старру. Вторая мысль, преследовавшая первую, шептала, что у него нет никаких шансов спастись. Где-то глубоко, под искусственной пеленой бесчувственности, Майклу было даже интересно, каким образом он выберется из подводной ловушки. Но такой развязки он никак не ожидал.

Где-то вдали прогремел выстрел, стихший медленным, тягучим эхо. Майкл ухватился за этот звук, словно за веревку над пропастью. Внезапно к нему проник новый звук, похожий на шум гремучей змеи. Искра света разорвала полутьму, приближаясь к Майклу, словно сияющая стрела, – и когда его спина вдруг вырвалась из объятий песка, Майкл понял: невидимая сила тащила его наверх за другой конец короткой цепи. Рывки поднимали его все ближе к свету, и он все крепче сжимал зубы, чтобы сохранить последние остатки воздуха. Острые прибрежные камни полоснули его по спине. Майкл сделал судорожный, хриплый вдох… и чуть не задохнулся, хотя вода осталась позади. Воздух был другим. Солнце, утонувшее в акварели небес, было чужим солнцем.

Еще один рывок поднял Майкла с земли. Стоять при связанных ногах было непросто, но его загипнотизировало то, что он увидел. Мир, в котором он оказался, был бледным, серым, призрачным, – под стать трем фигурам, составившим ему компанию. Двое худых и высоких, с породистыми лицами, – и коренастый брюнет, чье лицо было грубее и жестче, с каждой черточкой, пропитанной властностью привыкшего командовать миллионами.

– Привет ныряльщикам, – насмешливо произнес Кэнад. – С каких это пор земной планктон заполонил наш океан?

Второй аллен зашелся смехом. Даже суровое лицо брюнета немного смягчилось Этот смех въедался в душу Майкла; замерзший и усталый, он молча смотрел на тройку своих "спасителей".

– Надеюсь, – продолжил Кэнад, играя голосом, словно красками и их оттенками, – что Эшли порадует нас более ценной добычей.

Майкл поднял голову. Он увидел Стила на верхушке мыса, почти у самых небес. В его руках была винтовка, но какая винтовка! Длинный, тонкий ствол ловил все отблески чужого солнца, он сверкал, словно острое лезвие, и восхищенный Майкл готов был назвать ее шпагой, мечом, чем угодно, что могло бы стать достойным сравнением для этого безумно красивого оружия. Аллен держал ее, словно причудливую флейту, завлекавшую обитателей небес на гибель. Это была птица – и не птица, крылатое существо размеров, сравнимых со скалой. Взмах ее крыльев рождал штормовой ветер – но ничто не могло поколебать спокойствие стрелка, за ней следившего. Майкл замер в ожидании, слишком поздно заметив, что дуло винтовки совершило резкий разворот. Эхо выстрела слилось с невыносимо близким металлическим звоном. Что-то шевельнулось у Майкла на плече, и цепь покорно упала к его ногам.

– Я заберу его, – сказал Стил. Майкл готов был поспорить, что тот не спускался с утеса: ощущение раздвоенности усугублялось тем, что он с трудом узнал знакомое лицо, ставшее таким же непроницаемым, как и у остальных. Брюнет медленно кивнул. Железная хватка сдавила плечо Майкла. Идти по скалистым уступам становилось все тяжелее. Когда тройка алленов скрылась за выступом скалы, Майкл нарушил молчание первым же вопросом, пришедшим ему на ум.

– Почему они называют тебя Эшли? – спросил он. – Это твое настоящее имя?

– Это сокращение, – ответил Стил. – Если тебе интересно, я могу назваться полностью.

– Пожалуйста, – без особой радости ответил Майкл.

Стил сделал глубокий вдох и говорил что-то на алленском не меньше десяти секунд.

– Как тебе удалось его запомнить? – мрачно удивился Майкл.

– У нас принято давать длинные имена, – пояснил аллен. – Но никто не утруждает ими других. Никогда не встречал аллена, у которого сокращенное имя превышало два или три слога…

– Кто были те, у берега?

– Я не люблю давать советы, – сказал Стил, и его голос вернул немного алленской твердости. – Но для тебя сделаю исключение: забудь все, что ты видел сегодня. Просто забудь. Это не предназначалось для твоих глаз.

– Но почему?

Аллен печально усмехнулся.

– До тех пор, пока то, что я спасаю тебя от произвола Кэнада, выглядит обычной шуткой, ни моей, ни твоей жизни не грозит серьезная опасность. Аллены всегда были не прочь пошутить; вот только шуток над собой мы не переносим. Я не знаю, каким образом ты попал на нашу планету. Вычислить, где нахожусь я, а тем более, главком Райдер, – это задача не для каждого из высших. Будь ты хоть чуточку выше седьмого, и с тобой мгновенно бы расправились, а через несколько секунд или минут отправивший тебя на Торр тоже увидел бы свою смерть.

– Не думаю, что мой "отправитель" так уж опасен для алленов…

– Ты знаешь его?

– Это Джеймс Старр, мой бывший лучший друг.

– Джимми?

Стил усмехнулся.

– Что тут смешного? – сухо спросил Майкл.

– Доктор Старр работал на Эксмана, аккумулировал потоки компромата. Как считаешь, а не твой ли начальник приказал Джеймсу забросить тебя на Торр?

– Очень смешно, – съязвил Майкл. – К счастью, Эксман ничего не знает ни о Торре, ни о том, что генерал Стил – обитатель чужих планет. Старр сам сказал, что получил заказ от какого-то Фабио.

Стил остановился. Бледная тень суровости скользнула по худым щекам.

– Кто этот Фабио? – спросил Майкл, даже не надеясь услышать ответ.

– О'Хара… – произнес Стил. В его голосе дрогнули нотки гневного удивления – вещь настолько невозможная, что Майкл не поверил собственным ушам. Из выдержки Стила можно было бы плавить сталь, но эти чувства не были наигранными: напряжение зависло в воздухе, словно едкий дым от невидимого огня.

– Ты бывал в Черной эре? – спросил аллен, коротко и отрывисто.

– Бывал. Перед самым концом.

– Кто санкционировал перемещение?

– Как кто? Ронштфельд, глава нашего ведомства.

– Вы с ним в хороших отношениях?

– Приятельских, а что?

– Почему?

– Я не совсем понимаю…

– Просто ответь на вопрос.

Майкл раздраженно вздохнул.

– Он женат на моей подруге детства. Такой ответ вас устроит, генерал?

Стил не ответил. Его глаза приобрели оттенок мертвой, бесцветной монотонности. Что-то встряхнуло мысли Майкла, и образ девушки с янтарными волосами вдруг всплыл в его воображении.

– Читаешь мысли? – нервно бросил он. – Что дальше? Будешь мной управлять?

– Возвращайся, – сказал Стил, сверкнув глазами. – Просто вернись домой. Забудь о всей этой чуши вроде долга и спасения Земли.

– Это угроза?

– Это просьба. Если ты помнишь, как относился к просьбам один знакомый тебе генерал, то можешь понять, что сейчас он сделал для тебя большое исключение. И сделал он это потому, что скоро ты, Майкл, потеряешь остатки доверия ко мне, и тогда просить о чем-либо будет уже слишком поздно. А теперь иди.

…Грохот металла взорвался рядом с его ухом, и спина приняла на себя лавину ударов, стихших в полумраке, будто облако осевшей пыли. Майкл столкнул с себя несколько лопат и растянулся на шершавом полу, проклиная Стила, алленов и чертовы межпланетные перемещения, в которых он был не силен. Проклятая подсобка Хьюза была его ночным кошмаром: все тоннели стягивались сюда, словно в черную дыру.

– Погоди, солнышко… мы почти пришли… – прозвучало с улицы. Голос принадлежал полковнику. Майкл с трудом вылез из-под завалов садовой утвари с мыслью о том, что если Хьюз водит сюда женщин, то имеет все шансы встретить старость в одиночестве.

Выключатель щелкнул, словно надломленный карандаш.

– Майкл?.. – проговорил Хьюз, застыв в дверях с горшком фиалки. На лице полковника отразилось скромное удивление.

– Он самый, – бросил генерал О'Хара, стряхивая с себя пыль. Промокшая рубашка, исцарапанная спина и общий жалкий вид побудили Хьюза к вопросу:

– Где это ты побывал?

– В душе.

– Я не пойду в этот душ, – заключил полковник.

– Ты всегда ее с собой носишь? – спросил Майкл, кивнув на горшок с фиалкой.

– О, это печальная история… Ты, наверное, знаешь: Эшли больше с нами нет.

– Вот как… – выдавил из себя Майкл.

– Ужасно, – продолжил полковник. – Пагубная привычка погубила его. Жаль, что глаза большинства наших коллег давно заволокла пелена эгоизма и тщеславия, и они упорно не замечали, каким отличным человеком был Эш. Он снился мне сегодня ночью – сказал, что его дни сочтены. Я пообещал, что принесу на его могилу свою любимую фиалку – назвал ее Маргарет, в честь первой учительницы. А он попросил меня принести ее вместе с горшком, чтобы растение не пропало.

Шея Майкла заныла от сочувственных кивков.

– Скажи-ка, – вдруг спросил он, – если бы через восемьдесят лет, как утверждает генерал Смит, мы бы построили космический флот и нас бы решила уничтожить раса недружественных… ну, допустим, марсиан, то какого бы плана действий они придерживались?

– Вопрос непрост, – заметил Хьюз, нисколько не удивившись словам Майкла. – Будь я на их месте, то поступил бы так: обрушил на нас всю мощь своего флота, стер человечество с лица земли и забрал бы себе то, что останется. Однако есть варианты. Если, допустим, у марсиан не хватит военной мощи или они решат, что властвовать над живым человечеством им приятней, чем над руинами, то они могут разыграть другую комбинацию – к примеру, сымитировать раскол в своих рядах. Пока мы, люди, будем отчаянно бороться с одной их частью, представители "оппозиции" могут войти к нам в доверие и предложить объединить усилия. После закономерного предательства наша оборона окажется прогнившей изнутри, нас поработят, а прелестные марсианки больше не будут к нам так ласковы, как были они ко мне…

– Хороший план, – усмехнулся Майкл.

– Надеюсь, он не понадобится. Человечество устало от войн, а мы, вместо того, чтобы поумнеть, лишь множим их число своим недопониманием…

Полковник принялся философствовать, дав Майклу шанс все обдумать. Навязчивые попытки Стила спасти его жизнь плохо сочетались с тем презрением, которое обязан был испытывать к человеку аллен. Аллены, как никто другой, были заинтересованы в той или иной форме гибели Земли: она послужила бы им и стратегической победой, и занятным развлечением. Тот факт, что за простым "солдатом времени" следил один из главных алленских агентов, наводил на мысль, что делами Запредельного интересуется не только земное командование. Впрочем, доказать существование связи между Запредельным и алленами Майкл не мог.

– …вот, собственно, и все, что думал по этому поводу Беркли, – сказал Хьюз.

– Спасибо, ты мне очень помог.

– Вот как? А я и не заметил…

– Я… пойду. Мне пора домой.

– Конечно. Ты пешком?

– Пожалуй.

– Неужели до самой столицы?

Майкл пожал плечами, что больше походило на судорогу.

– Счастливого пути, – улыбнуся Хьюз.