Текст книги "Неприятности по обмену (СИ)"

Автор книги: Анна Бахтиярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19
Секрет колдуньи

Счастью бабушки Анфисы не было предела. Подумаешь, что лекари не разрешили забрать Николая домой. Главное, он вёл себя, как обычно, и выглядел почти здоровым: щеки разрумянились, аппетит вернулся. На радостях старушка разрешила любвеобильному деду проводить их с внучкой до выхода и болтала по дороге о всяких пустяках. Мика плелась позади стариков и чуть не плакала от досады. Заклятье победило, вновь сделало отца больным и глупым. Ещё бы чуть-чуть, и Николас поведал способ попасть в колдовской мир через картину!

– Заедем в торговый центр и купим торт, – предложила старушка на улице, пересчитывая деньги в кошельке. – Заодно туфли новые посмотрю. Соседи говорят, в обувном распродажа.

Мика не возражала. Какая разница, куда ехать? Хоть в торговый центр, хоть к морскому повелителю в пучину. Шанс-то упущен. Время вспять не повернешь.

В трамвае самозванка прокручивала в уме разговор с отцом. Обида на сестру вновь оплела душу обжигающими щупальцами. Но на Ника девочка злилась сильнее. Не только из-за особого отношения к Виктории. Как он посмел обвинять магистра Тома?! Учитель не предатель! Нет! Может, Николас ошибся? Он годами живёт под заклятьем. Или же колдун, напавший на них с Викой, подчистил жертве память? Все потеряшки возвращаются из колдовского мира с фальшивыми воспоминаниями. Вдруг и отцу внушили, что враг – лучший друг?

– Какой торт купим? – спросила бабушка, выйдя из трамвая.

– Дешевый, – ответила Мика, вспомнив регулярные жалобы не нехватку денег.

– И то верно, – согласилась старушка с толикой грусти и принялась перечислять обновки, которые понадобятся внучке к осени.

Мика не слушала. Заметила Юру Никольского и Славу Сидорова. Гадкие мальчишки вальяжно устроились на скамейке у главного входа и о чем-то шептались. Заговорщицкий вид не предвещал ничего хорошего. Вредители заметили девочку и проводили недобрыми взглядами. Юра демонстративно покрутил пальцем у виска.

Внутри старушка предложила разделиться. Но Мика воспротивилась, помня о неприятелях в засаде. За ними не заржавеет, увяжутся следом. Но пока рядом бабушка, приставать не рискнут.

– Ладно, идем, – согласилась старушка. – Оценишь обновку.

Мика быстро пожалела о принятом решении. Мальчишки не объявлялись, а торчать в обувном отделе пришлось целых сорок минут. Бабушка Анфиса выбирала новые туфли так же придирчиво, как леди Деметра ткань для праздничных платьев.

– А ты как думала? – улыбнулась старушка, заметив кислое выражение лица внучки. – Обувь – не футболка. Должна сидеть, как влитая, – она притопнула бежевыми башмачками на плоской подошве. – Эти, пожалуй, подойдут. Берём?

Мика радостно закивала, но мгновенно забыла и о бабушке, и о покупке. В коридоре показался ещё один «герой» из Светкиной свиты. Мимо обувного отдела, беспокойно озираясь, шел новый клоун Семён Павлов. Увидел Мику и юркнул в сторону. Его не обрадовала нечаянная встреча. Негодник, без сомнения, затеял пакость.

– Бабушка, мне надо уйти! – крикнула девочка. – Встретимся возле продуктового магазина!

Не дождавшись ответа, Мика выскочила в коридор. Она плохо понимала, зачем ввязывается в авантюру. Но после обвинения Вики в трусости и неудачного разговора с отцом хотелось действовать. Сделать хоть что-то полезное. Нахального мальчишки простыл след. Зато рядом с движущейся лестницей обнаружились неразлучные Слава с Юрой. Они делали вид, что рассматривают ближайшую витрину. Но их интересовало исключительно поведение испарившегося Семёна. Они ждали его возвращения.

Долго искать мальчишку не пришлось. Семён, не спеша, прогуливался по отделу игрушек. Разглядывал детский товар и нервно косился на продавщиц. Едва одна отошла к кассе, а другая завернула в соседний ряд, схватил мягкую собаку и запихнул под футболку. Но заметил Мику и разочарованно положил игрушку назад.

– Что ты творишь? – прошипела девочка.

– Ничего, – соврал Семён. – Другу подарок выбираю.

– Правда? Юра играет с собачками? Или это любимое занятие Славы?

– Отстань, – мальчишка хотел оттолкнуть Мику, но она первая шлёпнула его по руке.

– Не смей воровать на работе! Из-за тебя всем попадёт!

– Тише, – взмолился Семён, став краснее вареного рака. – Ты не понимаешь. Мне нужно доказать, что я не слабак и клоун.

– Воровством?

Мика осуждающе покачала головой. Да, дома она таскала сладости с кухни. И огненные листы из бабушкиного кабинета позаимствовала. Но Семён поступал в сто раз хуже!

– Да, воровством, – объявил тот задиристо. – Иначе они перестанут со мной водиться.

– Подумаешь, горе.

Мальчишка быстрым движением поправил очки и выпятил грудь, намереваясь объяснить Мике что-то важное. Но охнул и юркнул за её спину.

– Стой спокойно, – потребовал он нервным шепотом. – Мама идет. Меня тут быть не должно, ясно? Увидит, голову оторвёт.

Мика обернулась и вросла в пол. Мимо детского отдела шла мама Семёна – миниатюрная кудрявая женщина. Та, что несколько дней назад плакала в кабинете Тамары Ильиничны. Но не одна. А в самой худшей компании на свете!

– Колдунья, – простонала Мика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мерзкая дамочка в галстуке захватила новую жертву. А ведь только утром вернула Полину! Водянистые глаза светились, на губах играла шальная улыбка. Длинные пальцы крепко вцепились в плечо мамы Семёна, а та покорно шагала вперёд, не сопротивляясь похитительнице.

– Колдунья? – переспросил мальчишка с усмешкой. – Волкова, ты дура?

– Сам дурак! – не сдержалась Мика. – Твою маму крадут!

– Очень смешно.

– Тогда кто эта дамочка?

– Знакомая, наверное, – Семён пожал плечами.

– Женщина в мужском костюме?

– Многие взрослые странно одеваются.

– Та-а-ак! – раздался рядом сердитый голос. – Что вы двое тут делаете?

На подростков грозно взирала Тамара Ильинична. Присутствие промоутеров в нерабочее время показалось начальнице странным.

– Мы п-п-подарок выбираем, – выкрутился Семён. – Д-д-другу.

Но Мике стало не до выдумок.

– Тамара Ильинична! – вскричала она. – Глядите! Это тётка, которая Полину увела!

– Где? – заволновалась начальница, оглядываясь.

– Там! – Мика показала направление рукой. – Вы смотрите на неё. Она идёт с мамой Семёна!

Начальница разъярилась не хуже морского чудища. Грубо схватила Мику за ворот футболки.

– Мне надоели твои глупости, Волкова! – процедила она, выставив вперёд указательный палец свободной руки. – Ещё одна такая же, и бабушке скажу! Брысь отсюда!

Мика не посмела спорить, побежала прочь из отдела игрушек. Следом несся громкий топот Семёна.

– Тамара Ильинична слепая? – спросил мальчишка в коридоре.

– Нет. Колдунья отводит всем глаза. Кроме меня. И тебя почему-то.

– Издеваешься? – скривился Семён, ища глазами дружков.

Юра со Славой испарились. Наверняка, увидели, как приятеля отчитывала начальница, и унесли ноги. Храбростью эти двое никогда не отличались.

Мика потянула Семена за собой. Надо торопиться, пока колдунья не скрылась в картине Руди с новой жертвой.

– Окликни маму, – велела девочка.

Но Семен выдернул руку.

– Говорю же, она не должна меня видеть. Я наказан.

Мика гневно фыркнула. И это ее Вика обвиняла в трусости!

– Окликни. Я скажу, что нас оставили после работы – помочь в детском отделе. Мне поверят. Давай же, докажи, что я чокнутая. Друзьям хвастаться будешь.

Семён почесал затылок. Идея ему понравилась.

– Идем, – согласился он, деловито засовывая руки в карманы широких штанов.

Колдунья с новой пленницей прошли мимо самодвижущейся лестницы. Посланница Эдуарда Четвёртого умело обходила покупателей, не обращавших на неё внимания. До служебного коридора оставалось пять-шесть отделов.

Семён нервно выдохнул и позвал:

– Мам!

Та не отреагировала.

Зато обернулась колдунья. Смерила преследователей презрительным взглядом.

– Уходите, дети, – прошипела она, не хуже змеи. – Иначе станете моим ужином.

Семён отпрянул, Мика сжала кулаки. Мерзкая дамочка в галстуке прибавила шаг, увлекая жертву прочь.

– Что происходит? – в глазах мальчишки плясали огромные вопросительные знаки.

– Вот-вот! Очень интересно! Что тут делает это недоразумение?

Ни Мика, ни Семён не заметили появления семейства Лавровых: мамы Валентины Евгеньевны и обоих рыжих отпрысков. Таня сложила руки на груди, Тёма сердито морщил лоб. Вопрос задал Тёма. «Недоразумением» он назвал Семёна, а вовсе не колдунью.

Мика открыла рот и сразу закрыла. Правдоподобное объяснение на ум не приходило.

Зато сориентировался Семён.

– Тётя Валя! – он кинулся к Валентине Евгеньевне. – Вы мою маму видите?

– Твою маму? – переспросила она задумчиво. – Её Инна Васильевна зовут? Кудрявая такая? Нет, не видела. Подойди к администратору. Пусть по громкой связи объявит. Мама сразу к тебе подойдёт.

Валентина Евгеньевна, как недавно начальница, смотрела прямо на мать Семена с похитительницей. Смотрела, но не видела!

– Мам, вон же она, – подсказала Таня, показывая пальцем. – С городской сумасшедшей. Той, что в галстуке разгуливает. Мы рассказывали о ней, помнишь?

– Где? – переспросила Валентина Евгеньевна. – Не вижу.

Семён взвыл. Но надо отдать ему должное, наутёк не кинулся. Схватил Мику за руку и побежал за матерью с колдуньей.

– Эй! – возмутился Тёма. – Вы куда?! Таня, за ними!

– Что за ребячество! – донесся вслед крик Валентины Евгеньевны. – Мы за покупками пришли, а не в догонялки играть!

– Мам, встретимся на выходе! – крикнул Тёма на бегу.

Колдунья с жертвой добралась до служебного коридора. На них, по-прежнему, никто не смотрел. Лишь ребёнок лет пяти показал пальцем, дергая мать за длинную юбку.

– Смотри, тётя в галстуке!

Посланнице короля не понравилось внимание. Не сбавляя скорости, она яростно зашипела на малыша и показала уродливые острые зубы. Лицо ребёнка вытянулось, и коридор наполнил громкий рёв. Мать закрутилась на месте, не понимая, что напугало сына.

– Что это было? – с трудом выдавила Таня.

Мика впервые за время знакомства разглядела в глазах подруги страх.

– Зубы, как у щуки, – пробормотал Тёма с сомнением в голосе. Он не был уверен, что всё это происходит наяву.

– Что делать? – Семён повернулся к Мике и умоляюще сложил руки, осознав, что больше на помощь никто не придёт. – Взрослые не видят колдунью!

– Серафима Фёдоровна видит, – прошептала девочка, не понимая, почему одинокая старушка стала исключением.

Впрочем, сейчас-то какая разница?

Дверь служебного коридора захлопнулась за похитительницей. Она вот-вот исчезнет в картине! Вместе с Инной Васильевной!

– Бежим! – велела Мика.

Сердце затрепыхалось пойманной в сети рыбёшкой. Но отступать не к лицу. Она бросила в беде Полину, переживая о собственной безопасности. Второй раз оставаться в стороне нельзя.

Семён, Таня и Тёма кинулись следом, по праву посчитав Мику главной.

– А если она, правда, нас съест? И маму? – прошептал Семён, пока Мика осторожно заглядывала в коридор для персонала. Проверяла, не затаилась ли колдунья за дверью. Вдруг нападёт исподтишка?

– Не съест, – ответила Мика, не обнаружив засаду. – Колдуны не едят людей.

Девочка покривила душой. Уверенность отсутствовала напрочь. Прежде Мика не слышала, что у жителей колдовского мира бывают та-а-акие зубы!

– А ты откуда знаешь? – задышал в ухо Тёма.

– Я же людей не ем, – отмахнулась Мика и скомандовала. – Быстрее! Иначе упустим.

И первая припустилась по коридору к кабинету директора, сжимая кулон под футболкой. Какое счастье, что не забыла наполнить его утром до краёв. Гарантии, что зачарованная морская вода поможет, нет. Но иного оружия не имелось.

– Стой! – закричала Мика, распахивая дверь директорского кабинета.

Вовремя. Колдунья стояла напротив картины с замком-кораблём, крепко держа за руку маму Семёна. Та не шевелилась. Спокойно взирала перед собой, словно спала наяву. Точно также вёл себя и кое-кто ещё – директор Валерьян Леонидович. Мужчина с густыми усами сидел за столом, не замечая ни колдунью с жертвой, ни ворвавшихся подростков. Двигались лишь длинные пальцы – крутили самопишущую палочку.

По картине прошла рябь. Замок-корабль зашевелился. Того гляди поплывёт.

Семён вскрикнул. Таня с Тёмой врезались друг в друга.

– Убирайтесь, дети, – приказала похитительница, снова показав жуткие зубы.

Мика ещё никогда в жизни так не боялась. Все внутренности скрутились в толстый канат. Но с места не сдвинулась.

– И не подумаем! – объявила она высоким от страха голосом.

– Отпустите маму! – потребовал Семён, дрожа от вихрастой макушки до пяток. Очки съехали на кончик носа.

Колдунья расхохоталась. Громко. Как сумасшедшая.

– Отпустить? – переспросила она хрипло. – Непременно. Через несколько дней мама вернётся, мальчик, и расскажет о незабываемых приключениях. Соседи обзавидуются.

– Чему? – Мика шагнула ближе, хотя коленки подгибались. – Фальшивым воспоминаниям? Вы подчищаете людям память!

Похитительница посмотрела снисходительно.

– Ты глупая.

– А вы – лгунья! Мы знаем правду! Вы крадёте людей для Эдуарда Маргулиса!

Мика рисковала, раскрывая карты. Но посланница короля стояла слишком близко к картине. Следовало задержать её. Любым способом.

Дерзкий план сработал. Колдунья, готовая пересечь грань вместе с жертвой, остановилась. Превосходство сползло с бледного лица.

– Кто тебе сказал об Эдуарде Четвёртом? – зарычала она, скаля уродливые зубы.

– Отпусти Инну Васильевну, тогда расскажу, – предложила Мика сделку.

Но похитительница крепче вцепилась в жертву.

– Так не пойдёт. Она моя.

Мика ощутила за спиной движение. Тёма и Семён медленно обходили её с разных сторон, Таня осталась на месте и зашептала:

– Продолжай говорить, отвлекай.

С идеями было не густо, но Мика попыталась.

– Хорошо, я расскажу, откуда узнала о короле, – предложила она первое, что пришло на ум. – Но сначала вы ответите на мои вопросы.

Колдунья презрительно ухмыльнулась.

– Хитрая девочка, – оскалилась она в новой зубастой улыбке. – Я не скажу, зачем мы похищаем людей.

Мика в отчаянье вонзила ногти в ладони.

– Тогда объясните, почему выбрали Инну Васильевну? Почему не возьмете его? – девочка кивнула на директора Валерьяна Леонидовича, пребывающего в трансе.

– Он не подходит.

– Почему?

– Он там не живёт.

– Где? – задохнулась Мика, осознав важную истину. – На Цветочной улице?!

Но похитительница не желала идти на поводу.

– Твоя очередь. Говори!

Она поманила Мику длинным пальцем. Что-то стряслось с телом девочки. Оно потеряло вес и послушно потянулось к колдунье. Легкое, как перышко. Ноги заскользили по полу, будто к кроссовкам прикрепили колесики.

– Ну же, отвечай! – приказала посланница Эдуарда Маргулиса.

Мика ощутила горячее дыхание колдуньи. С трудом подавила желание зажмуриться, чтобы не видеть жуткую ухмылку. Но водянистые глаза похитительницы тревожно сузились. Она задумчиво наклонила голову, и отшатнулась, словно перед ней не девочка, а чудовище со дна морского из детских страшилок.

– Ты не человек, – зашептала похитительница, принюхиваясь по-звериному. – От тебя пахнет морем. Ты колдунья Моревии. Но как? Почему ты здесь?!

– Почему нет? – смелости не хватало, и Мика призвала на помощь единственное имеющееся оружия, не считая капельки с морской водой – наглость. – Вы же разгуливаете по Обыкновении, как у себя дома.

– Ах ты… – рука колдуньи взметнулась для хлесткого удара, но помешал грохот.

Предприимчивая Таня стянула кроссовку и швырнула в цветочные горшки на окне. Самый крайний не устоял. Шмякнулся и раскололся пополам. Мальчишки воспользовались замешательством колдуньи и ринулись в атаку. Тёма заломил похитительнице руку за спину, Семен попробовал вызволить маму.

Но не тут-то было! Королевская посланница сориентировалась мгновенно, прошипела под нос что-то неразборчивое. Мальчиков и Таню подкинуло в воздух мячиками и отбросило к противоположной стене. Удивительно, что кости не переломали. Одна Мика не сдвинулась с места. Противница оставила её «на сладкое».

– Ты! – рот колдуньи уродливо скривился. – Ты!

Мика сжала кулон-капельку. Будь, что будет!

«Останови её! Пожалуйста!» – взмолилась мысленно, обращаясь к морской воде – хранительнице колдуний Моревии. – «Не дай победить!»

Похитительница подняла указательный палец, будто готовилась проткнуть Микин лоб. Но так и застыла. Вода из кулона-капельки хлынула на волю яркими серебристыми лучами. Они, как сети рыбаков, опутали колдунью и заиграли всеми цветами радуги. Мика зачарованно смотрела, как меняется лицо неприятельницы. Страх сменил ярость, а следом появилась обреченность. Колдунья не могла шевельнуться, силенок противостоять чарам морской воды явно не хватало. Путы не позволяли издать ни звука. Только расширенные водянистые глаза глядели с отвращением.

«Неужели, умрёт?» – пронеслось в опустевшей Микиной голове.

Страх пронзил каждую клеточку.

– Я не хотела, – шепнули губы. – Я только…

Сети из колдовских лучей замерцали и сжались, желая раздавить жертву.

– Нет! – закричала Мика.

Не так! Она хотела остановить колдунью, а не лишать жизни! Она не желала превращаться в убийцу!

Поздно…

Уши заложило от громкого хлопка. Будто лопнул воздушный шар, что прилетал в «Жемчужную корону» на праздники. Мика закрыла голову руками, уверенная, что останки похитительницы разлетятся по кабинету и заляпают всё вокруг.

Однако этого не случилось.

– Куда она делась? – хрипло пробормотала Таня.

Она единственная обрела дар речи. Мальчишки сидели на полу и выглядели так, будто ещё долго не произнесут ни слова. Мика растерянно посмотрела на место, где только что стояла колдунья. В нос ударил резкий болотный запах. Знакомый до боли. Тот самый, что сто раз появлялся на уроках с магистром Томом, когда он или сама Мика уничтожала созданные…

– Фантазия! – закричала Мика и засмеялась от радости. – Она не колдунья, а фантазия! Профессиональная! Очень-очень реальная! Я её не убила! Её никогда не существовало! Понимаете, никогда!

Таня и Тёма не понимали, взирали на Мику, как на божество. Семён охнул, позабыв обо всех несуразностях на свете. Кинулся к маме, лежавшей без движения на полу. Увы, попытки привести ее в чувство не увенчались успехом. Глаза Инны Васильевны смотрели на сына, но не замечали. Будто не отпрыск родной, а пустое место.

– Почему она не реагирует?! – запаниковал мальчик.

Брат и сестра Лавровы поспешили на помощь, а Мика с ненавистью посмотрела на картину Руди Флоренса. Голову посетила безумная мысль. Девочка огляделась в поисках чего-нибудь острого. На столе Валерьяна Леонидовича в круглой баночке среди самопишущих палочек торчали ножницы. Достаточно острое оружие, чтобы…

С криком раненного зверя Мика вонзила ножницы в полотно с замком-кораблём, ставшим после исчезновения колдуньи-фантазии снова неподвижным.

Сработало!

Орудие вошло в картину почти целиком.

Но, увы, ненадолго.

В кабинете снова грохнуло. В грудь Мики ударил мощный вихрь, рожденный в непогожий морской день. Девочка отлетела назад. Ножницы со звоном упали на пол, а на полотне не осталось и крохотной дырочки.

– Ну, прадедушка, – процедила Мика, потирая ушибленный бок.

Этого следовало ожидать. Гениальный родственник снабдил работы колдовской защитой от чужих посягательств. Значит, от «двери» в королевский дворец не избавиться. Эдуард Четвёртый, не дождавшись посланницы, отправит в Обыкновению кого-нибудь другого. А, значит, будут новые похищения!

– Уходим отсюда, – велела Мика, поднимаясь.

– А как же мама? – всхлипнул Семён. Глаза увлажнились, и он отвернулся, стыдясь слабости.

– Во-первых, я не Вика, – начала девочка. – Во-вторых…

– Что здесь происходит?

Все четверо забыли о директоре торгового центра, а Валерьян Леонидович, освободившийся от чар колдуньи-фантазии, взял и очнулся. Гневно оглядел кабинет, ослабляя туго затянутый галстук. Заметил лежащую на полу Инну Васильевну и испуганно охнул.

Первой сориентировалась Таня.

– Это мама нашего друга Семёна, – зачастила она. – Ей стало плохо. Мы искали аптечку. Решили, у вас она обязательно есть. Вы же директор. Зашли, а вы спите. Прямо на столе! А Инна Васильевна в обморок упала.

– Я с-с-спал? П-п-правда? – переспросил Валерьян Леонидович, нервно почесав затылок. Колдовство закончилось, глаза прояснились, однако он не помнил, как оказался в кабинете. А, может, вообще позабыл последние дни или даже недели.

– Спали! – повторила Таня осуждающе.

Директор отвернулся.

– Аптечка, – пробормотал он. – Ну, конечно! Она у охранников. Я сейчас!

Он вскочил, ударившись коленкой об угол тумбочки. Заскрипел от боли зубами и выскочил прочь.

– Ну и дела, – протянул Тёма.

Инна Васильевна застонала и с трудом приоткрыла глаза.

– Мам? – испуганно позвал Семён.

– Где я? – прошептала она, приподнимаясь на локте.

Семен растерянно заерзал, Тане пришлось повторить придуманную историю.

– Обморок? – переспросила Инна Васильевна, касаясь тонкими пальцами лба. – Надо же. А голова-то как болит.

Дверь кабинета распахнулась, и внутрь вбежали сотрудники торгового центра во главе с встревоженной Тамарой Ильиничной. Она держала в руках аптечку.

– Посадите пострадавшую на диван! – распорядилась начальница. – Дети, подождите в коридоре. Нечего под ногами мешаться.

Пришлось подчиниться. И ждать, где велено. В гробовом молчании, мрачно поглядывая друг на друга. Все понимали: обсуждать случившееся рано. Следовало выяснить, здорова ли Инна Васильевна. Но вопреки тревогам в сердце Мики поселилась надежда. Эдуард Четвертый не случайно отправлял в Обыкновению фантазию, а не настоящих подданных. Наверняка, путь для них заказан. Да, фантазии тоже способны натворить немало бед. Вон одна единственная столько народа через картину увела. Однако живые колдуны куда опаснее. И с ними Мике точно не справиться.

Тамара Ильинична вышла в служебный коридор минут через пять.

– Всё в порядке, – она подбадривающе улыбнулась Семёну. – У мамы подскочило давление. Мы позвонили папе. Он приедет за вами через полчаса.

Семён вздохнул с показным облегчением, спрятав дрожащие руки за спину. Едва начальница ушла, вопросительно посмотрел на Мику.

– Мама точно в порядке?

– Да, – кивнула девочка. – Фантазия лопнула, и чары рассеялись.

Мика примолкла. Три пары глаз прожигали насквозь.

– Мне нужно многое вам объяснить, – пробормотала она, переминаясь с ноги на ногу. – Идем на улицу.

– Семён тоже? – с сомнением спросил Тёма.

– А что такого? – пожала плечами Таня. – Никто не поверит, если вздумает болтать. Особенно дружки.

Устроились на лавочке у входа в торговый центр. Семён не пожелал садиться. Встал напротив, не сводя с Мики пытливого взгляда.

– Почему ты сказала, что не Вика? – спросил Тёма.

– Потому что это правда. Я Мика – её сестра-близнец.

Девочка говорила и говорила. О колдовской стране Моревии, замках на скалах посреди моря, короле Эдуарде Маргулисе, картинах-парах Руди Флоренса. О заколдованном отце и сестре, которых много лет считала погибшими. Тёма слушал, почти не дыша, только повторял «Ну и дела!». Таня восторженно ахала и хваталась за порозовевшие от восторга щёки. Семён молчал. Но Мика заметила в глазах уважение, вместо привычного превосходства, и на душе потеплело.