Текст книги "Единственная для принца. Книга 3 (СИ)"
Автор книги: Анна Агатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Всё, что вы захотите! Абсолютно! Подумайте до завтра и приходите, жду вас через три часа после обеда.
«Такое вот гостеприимство», – устало вздыхал принц, шагая к своей единственной. Здесь тоже не всё было гладко, воспитывать ещё и тут кого-то?
Яркий голубой взгляд спрятался вовремя – так хотелось сказать что-то про Наташку, про то, что жалость не поможет, что не тот она человек, но снова промолчал.
И Валери помолчала, а потом тихо проговорила:
– Демьян, у нас ребёнок будет.
Сдавленный звук вырвался из его горла, а дальше... дальше из глаз принца брызнули слёзы, дыхание перехватило, а руки схватили тонкий стан и прижали к себе.
– Стой, стой! Подожди! Придушишь! Оставь!
Но реджи не слышал – прижимал её всё крепче и крепче, и слёзы скатывались ей в волосы. Не сразу он взял себя в руки, не сразу отпустил и не сразу заглянул в её глаза.
А когда заглянул, увидел страшно смущённую единственную, что смотрела на него снизу вверх, закусив губу.
– Принц, женись на мне, – сказала она тихо, – хочу, чтобы наш малыш родился в нормальной семье.
Он подхватил её подмышки, закружил по маленькой комнате, плача и смеясь.
– Возьму! Конечно, возьму, любовь моя! И как можно скорее.
– Но как быть, – всё так же смущаясь и, кусая губу, спросила Валери, – для всех ребёнок родится раньше срока, я уже была замужем и у меня уже есть дети. Как это будет, Демьян?
Он отёр слёзы и захохотал в голос, запрокидывая голову.
– Всё чепуха! Да из-за такого счастья королева перевернёт полстраны, сама вывернется наизнанку, но выглядеть всё будет так, будто всю жизнь принцы женились на многодетных вдовах, а срок беременности был не такой, как сейчас!
Произошло всё так и не так.
Услышав новость, королева застыла, глядя на сына немигающим взглядом. Потом начала двигаться – вызвала секретаря, собрала бумаги, но взгляда от Дамиана так и не оторвала.
– Нужно вызвать лекаря во флигель, пусть всё точно установит. Вы, ваше высочие, напишите невесте записку, чтобы не пугалась – нам нужно всё спланировать, и отталкиваться будем от того, что скажет лекарь – важны сроки.
Она говорила, говорила, говорила, давала указания ему, секретарю, диктовала указы и повеления, и то и дело снова прикипала взглядом к сыну. Только это, да ещё чуть покрасневший кончик носа выдавали, что она переполнена эмоциями и внутри бушует если не ураган, то шторм немалой силы.
Подумалось, что отец бы уже пустил слезу от радости, одну, по-мужски скупую, но дав выход эмоциям, облегчил бы себе жизнь. Мать – нет, она не такая. И Валери уже рассказала бы, что ей тревожит или радует. Плакать бы не стала, нет, не тот человек, но хотя бы словами выплеснула чувства.
Дамиан вздохнул – трудно быть королевой, а потом поправил себя – трудно быть королевой Ильдарией.
– Вы позволите, ваше величие, я пойду? – спросил, когда записка к Валери была отправлена с посыльным, бледный лекарь выслушивал наставления и требования королевы, а Галиний удалился строчить указы на гербовой и простой бумаге – в зависимости от важности.
Королева хотела, чтобы свадьба состоялась как можно раньше – лучше завтра, в самом худшем случае через неделю. Принц молчал, понимая, что его аргументы сейчас услышаны не будут, и разговаривать о дате торжества стоит только после доклада лекаря. Но главное было озвучено самой королевой – в королевском семействе траур, и потому торжество будет скромным и малолюдным.
Это порадовало – он представил себе состояние Валери и муку в её глазах, если ей придётся принимать бесконечную вереницу гостей.
Прикинув, сколько времени займёт обследование лекаря, а потом его доклад, решил навестить отца. Очень хотелось порадовать его, а скорее даже разделить с ним свою радость – изнутри рвалось что-то огромное, светлое и искристое, и это рвущееся требовало выхода.
– Отец, – только и успел произнести Дамиан, зайдя в гостиную королевских апартаментов, как тот поднял к нему лицо с сияющими глазами и подрагивающими губами.
Принц-консорт встал и раскрыл объятия навстречу сыну. И тот, переполненный до краёв бурными чувствами, обнял его. Так они и простояли долгие минуты, радуясь и ликуя.
– Я очень рад, сын мой, очень рад, – наконец, сказал Исакий и отстранился, чтобы заглянуть в глаза принцу.
– Кто тебе сказал? – удивился тот.
– Зачем мне говорить, сынок? Я всё и так чувствую. Уж который день. Вот смотри, – и отец сделал несколько хоть и небольших, но довольно уверенных шагов к дивану, аккуратно, будто боясь сломать или испытать боль, присел.
Дамиан засмеялся. И всё, что ещё не стихло внутри, вылетело с этим смехом.
– А матушка лекаря к Валери послала, чтобы со сроком определиться, – сквозь смех проговорил реджи. – А надо было к тебе идти! Сколько же дней, отец?
Тот улыбался и сам мял губами смех, рвущийся наружу.
– Не могу сказать точно. Дней пять?
Реджи схватился за живот.
– Спасибо, отец! Может, и дату свадьбы знаешь?
– Нет, этого не подскажу, – посмеиваясь, ответил принц-консорт, – но, думаю, Ильдария уже что-то придумывает, чтобы дата рождения малыша была такой, как надо. Не удивлюсь, если отныне королевским приказом сроки беременности изменятся в нужную нам сторону.
Дамиан, вытирая слёзы, покивал:
– Я сказал Валери тоже самое, почти слово в слово! Благодарю тебя, отец, – сказал на прощанье, а принц-консорт только с понимающей улыбкой: ему тоже не всегда удавалось разделить с кем-то радость.
Глава 13.
Дамиан ходил по своему кабинету и говорил. Зорий, расслабленно сидя в кресле и спокойно улыбаясь, за ним наблюдал. И как обманчиво было спокойствие принца, точно так же было обманчиво и спокойствие его советника.
Принц держал себя в руках, но по мельчайшим деталям Суземский определил, что нервничает. И вообще, новоявленный жених, о помолвке которого теперь знала вся страна, не выглядел счастливым. Он был каким угодно – усталым, измотанным, хмурым, раздражённым – но не счастливчиком, обретшим свою половинку, и уж точно не светился радостью от предстоящего торжества.
И советнику это не нравилось.
– Я благодарен тебе, Зорий, что, хотя бы Академию могу перепоручить тебе! Там столько работы, и я с радостью бы ею занимался!
Одной рукой он махнул куда-то в сторону окна, вероятно, в сторону Академии, и снова сложил ладони за спиной, продолжив свою ходьбу из угла в угол.
Суземский уже выслушал про найденного купца и потерянный след, срочную подготовку к свадьбе и королеву, которая не просто настаивала, а грубо продавливала своё желание установить отношения с Оландезией.
– А тут ещё эта небитая девка! – реджи не сдержал тона, и Зорий услышал раздражение и даже гнев в этих словах, – Наташка!
– А она-то что?
Его не было на том вошедшем в легенды обеде, где королева приговорила «небитую девку» (вот уж точно!) к лишению голоса, но разговоров и слухов было такое количество, что, казалось, они уже выплеснулись и за пределы дворца.
– Она, просидев взаперти два дня после наложения наказания, сбежала, – Дамиан остановился, глянул на Зория и спросил с досадой: – И знаешь, где её нашли?
– Где? – советник приподнял бровь, заранее начиная изумляться. Если уж сам принц досадует, то место, видимо, было в самом деле из ряда вон.
– В кабаке!
Зорий только выше задрал бровь.
Дамиан на мгновенье прикрыл глаза, гася эмоции, рвавшиеся наружу. Подошёл к столу и сел в своё кресло.
– Она напивалась какой-то дешёвой дрянью, рядом сидел крепко выпивший мужик и что-то ей втолковывал, а она только кивала.
– Так. И что?
Принц перебирал карандаш, то ставя его на стол отточенным острым грифелем, то тупой стороной. «Нервничает», – снова отметил Зорий.
– Гарды, пока вели её во дворец, дважды скручивали, чтобы не сбежала. А когда она оказалась во флигеле, даже без слов устроила безобразную сцену Валери. Кривлялась, рвала на себе одежду и показывала неприличные жесты.
Острый грифель вонзился в столешницу и с неприятным скрипом процарапал на гладкой поверхности след. Дамиан в сердцах бросил испорченный карандаш в корзину для мусора. Суземский только покачал головой.
– А что за мужик с ней разговаривал?
– Гарды заняты были ею, и не сразу его нашли. Опросили. Простой мужик. Сказал, что девка понравилась. Да и не первый он к ней подсаживался. Тот, что был первым, угостил её выпивкой и что-то долго ей говорил. Этот, второй, как раз тогда и заметил, что одета она недешёво. Признался, что хотел дважды попользоваться – и самой Наташкой, и одежду её продать.
Суземский скривился. А принц, оторвавший наконец взгляд от свежей царапины на столе, заметил это.
– Да, – произнёс тяжело. – Вот такая у меня падчерица будет. Будущая принцесса, помоги нам Плодородная. Хорошо, хоть не наследная.
Суземский даже выпрямился в своём кресле.
– Её величие принимает дочерей Валери в семью?
– Да, она так решила, – глухо и немного опустошённо ответил реджи. И продолжил: – Всё должно быть по-другому. Я помню, каким был Лев, когда встретил Суэллу. Он светился весь... Да он в то время с лёгкостью освоил те науки, что ему не давались, научился танцевать, хотя всегда противился этому. Он нашёл общий язык с матерью! У него всё тогда получалось!
И чем дальше принц говорил, тем сильнее сквозило отчаяние в его голосе. Суземский почесал бровь, и его улыбка чуть скривилась.
– Друг мой! Ему не грозило так скоро стать королём, и потом. Ты смотрел на него со стороны. Может, сам он не чувствовал, что у него всё так хорошо?
– Не знаю... Может, и не чувствовал. Меня только одно греет.
– Твой малыш? – понятливо улыбнулся Зорий.
– Да.
И наконец лицо принца просветлело. Ненадолго, на какой-то миг. И Зорий кивнул сам себе.
– Что решили с гостями?
– Свадьба будет небольшой. Всё же у нас траур, – снова перешёл на деловой тон Дамиан. – Пышными празднествами будем заниматься после рождения первенца.
Не наследника, а первенца. Суземский улыбнулся. Вернее, улыбнулся бы, но что-то слегка, едва уловимо тревожило его.
– Ваше высочие! – с коротким стуком в дверь заглянул секретарь, Марк Опрельский. – Вас вызывает её величие.
– Да, уже иду, – Дамиан поднялся и кивнул Зорию. – Ещё встретимся, дружище.
И быстро проследовал в коридор. Суземский расслабился, отпустил свои мысли в свободное плавание, но через несколько мгновений вскочил и ринулся было из кабинета, но Марк только отрицательно качнул головой.
– Нет, сударь, не пустят вас. Оставьте записку, я передам.
– Я постараюсь успеть, – и ринулся к кабинету королевы.
Но ему помешали. За первым же углом, в коридоре, ему встретился помощник Тэкэры Тошайовны, который нарочно примчался с очередным сверхсрочным и сверхважным вопросом. Зорий с досадой посмотрел в ту сторону, куда удалился принц – в сторону кабинета королевы.
– Одну минуту, сударь, – обратился к посланцу и вернулся в приёмную принца.
– Марк, дайте мне бумагу и перо, – и написав короткую записку, вручил её секретарю, – передайте это Корецкому. Пусть действует самостоятельно.
– Хорошо, будет исполнено, – кивнул секретарь, пытаясь сразу же выполнить поручение и вызывая курьера, чтобы отправить записку главе дворцовой охраны. А Суземский пошёл выполнять ещё одну работу, помогая своему лучшему другу – принцу и будущему королю.
***
– Ваше высочие, супруги Марун сообщили о готовности вести переговоры, – огорошила королева прямо с порога.
Дамиан даже остановился, уставился неверяще на мать. Она кивнула, и уголки губ её будто даже слегка приподнялись. Сын только качнул головой – сможет ли он когда-нибудь быть настолько настойчивым и целеустремлённым? Матушка переложила бумаги на столе и, вновь глянув на принца, сказала:
– Они вот-вот явятся. Я сказала секретарю, чтобы приглашал сразу же, как придут. Присаживайся пока.
Дамиан кивнул и задумчиво уселся в одно из гостевых кресел вокруг длинного стола для совещаний. Что же произошло, что Зиад и Рада согласились с требованием королевы? Стоит ли начинать волноваться или нет?
Несносный Мальчишка развалился в кресле напротив, свесив одну ногу через подлокотник и лениво открывая глаза, скорчил гримасу. «Не буду волноваться, даже если это стоит того», – решил Дамиан и расслабился в своём кресле.
Зиад и Рада Марун вошли вслед за представившим их секретарём. Причем выглядело так, что Рада пытается спрятаться за мужем. Но могло и показаться – не такой уж он был крупный, чтобы эта задумка воплотилась в жизнь. Прибывшие поздоровались с соблюдением всех придворных требований и по знаку её величества сели в кресла – Зиад ближе к королеве, Рада – за ним. И опять показалось, что она прячется.
– Я пригласила вас, чтобы ещё раз обсудить вопрос вашей помощи в установлении дипломатических отношений с Оландезией.
Зиад понимающе кивал, а Рада пристально изучала свои ладони, лежащие на столешнице.
– Да, ваше величие, мы согласны.
Королева улыбнулась.
– Но у нас есть несколько условий.
Королева опустила подбородок и уставилась на говорившего.
– Слушаю вас, – проронила холодно.
– Сразу же по окончании миссии мы уедем в Удабнос.
Её величие прищурилась:
– Что в вашем понимании окончание миссии?
– Это ситуация, когда будет однозначно понятно, что отношения установлены либо что они не установятся никогда.
Королева согласно кивнула – такой итог её вполне устраивал.
Зиад сидел ровно, но не напряженно, чувствовалось, что он не робеет. Наоборот, в нём ощущалась сила. Сила правителя, уверенного человека, знающего себе цену и умеющего влиять на мир вокруг.
– Кроме того, я буду присутствовать в момент открытия прохода в Оландезию, – продолжил он спокойно.
Королева снова кивнула. Она и не подумала бы возражать против такого.
– Так же место и время для открытия будем выбирать мы.
Её величие снова кивнула – такие мелочные требования выдвигал этот мальчишка, что, право, смешно.
– На моей жене будет вся возможная защита – и физическая, и магическая.
Снова величественный кивок.
– Вы не будете препятствовать выезду в мой клан мастера Хараевского.
Королева чуть округлила глаза. И Зиад вежливо пояснил:
– Он хороший человек и мудрый военный. А мне будет нужен толковый министр обороны.
Королева, помедлив, кивнула. Её Хараевский никак не интересовал, а что Академия останется без декана – так это не её забота.
– И выезду его невесты вы тоже препятствовать не станете.
Дамиан смерил взглядом Зиада, затем – Раду. Один всё так же спокойно и ровно сидел, а другая всё так же пристально смотрела на свои руки. Матушка молчала, и принц счёл возможным спросить:
– Разве у Хараевского есть невеста? И кто она?
Зиад перевёл взгляд на Дамиана, и тот почувствовал, как тяжесть наваливается на плечи.
– Есть. А кто она... Думаю, это правильнее уточнить у самого господина декана.
Королева одним словом прекратила эту борьбу взглядов:
– Согласна! – и встала.
– Вот и отлично. Тогда подпишем договор, – Зиад тоже встал.
Королева тонко улыбнулась.
– Я даю вам слово королевы, что будет по-вашему. Когда приступим?
Зиад задрал подбородок – он однозначно больше доверял бумаге, чем слову, хоть бы и королевскому. Но с королевой не спорят, и он ответил:
– Не раньше завтрашнего дня – нужно подготовить защиту.
Ещё один величественный кивок и:
– Галиний! – И когда секретарь заглянул в двери: – Подготовь всё, что нужно молодым людям!
Дамиан ушёл от матери вслед за четой Марун, размышляя о том, что Акадмия и так испытывает недостаток преподавателей после того, как её разделили, а матушка с такой лёгкостью разбрасывается направо и налево столь ценными кадрами...
***
На первое открытие дверцы Дамиан не пришёл – не предполагалось ничего интересного, и он решил не тратить время. Да и время дня было выбрано довольно ранее – перед рассветом.
Всё прошло по плану – Рада открыла дверку, самую маленькую, чтобы только свиток мог пройти, и тут же закрыла.
План состоял в том, что королю Юзеппи выдвигалось предложение забыть прежние обиды и установить дипломатические отношения. Это если кратко.
А если более подробно, то королева Ильдария жаловалась на свою огромную потерю – единственного нерожденного внука, выражала соболезнование о безвременной кончине старшего сына соседнего королевства, совсем не тонко намекая, что потери равнозначны, но она готова забыть о прошлом и искать пути для налаживания отношений.
И для этого предлагалось через два дня увидеться через окошко, которое откроется в королевском дворце Оландезии в тронном зале, у потайной двери.
Королева, узнав о дате, устроила скандал. Тихий, мирный, но от этого не менее ужасный – дата её категорически не устраивала. Почему-то она решила, что переговоры начнутся после свадьбы принца Дамиана, а тут, в разгар подготовки, вдруг нужно откладывать все планы и заниматься переговорами.
Но Зиад Марун, не моргнув и глазом ответил, что, если её величество что-то не устраивает, они с Радой могут уехать в Удабнос уже сейчас.
Поэтому согласие было получено, хоть и сопровождалось мощным давлением на княжеского наследника. Но он остался непоколебим, как скала, и второе открытие дверки, в тронный зал Оландезии состоялось ровно в намеченный миг – через три дня, в полдень.
Присутствовала масса заинтересованных и ещё больше просто любопытных. Правда, последних разместили, что называется, в последних рядах, за гардами, и обеспечили защитой.
И предусмотрительность оказалась ненапрасной.
Рада обрисовала контур небольшой дверцы, в которую можно было бы увидеть человека от головы до колен, и едва открыла, как по её плечу скользнула стрела. Зиад только успел отдёрнуть жену назад, пряча за дверцу.
Такого никто не ждал, но гарды всё же среагировали быстро и захлопнули дверцу, ещё до того, как в неё попытался ввалиться громила, на бегу оравший что-то нечленораздельное.
Все разом зашумели, к Раде бросились дворцовый лекарь и королевский маг. Но она осталась невредимой, пожалуй, её испуг был самым сильным повреждением. Её трясло, рыдания сотрясали тело, и пришлось успокаивать не отварами, а магией.
А на стреле, что так неожиданно влетала в дверку, болталось письмо.
***
– И всё-таки я найду слова, которые убедят его, – спокойно проговорила королева, глядя в это письмо.
– Матушка, это будет убийство!
– Не переживайте, сын мой, я найду достойный выход!
И губы сжала в предвкушающей какой-то улыбке. Несносный Мальчишка, что выглянул из-за её плеча, покачал головой – никто и не сомневался, что выход она найдёт, вот только кто будет отдуваться за него?
Много раз прочитанное, письмо было совсем затёрто. Но Дамиан помнил его текст почти наизусть. Там говорилось, что подлецам не место на этом свете, что смерть наследника могут искупить только другие смерти, что король Юзеппи всё так же требует принцессу-преступницу в отчий дом для примерного наказания.
Но матушка осталась верна себе, и второе письмо, не залежавшись в долгом ящике, отправилось под покровом ночи и мощнейшей охраной драгоценной открывательницы маленьких дверок во дворец короля Юзеппи.
Глава 14
Валери нервничала так, что стучали зубы, а Дамиана крупно потряхивало. Казалось, только Оч'Ивар был счастлив и спокоен.
Слова ритуала лились из его улыбающихся губ празднично и ярко, будто и не были привычным речитативом, который без всяких интонаций, на одной ноте обычно звучит под этими сводами.
Позади обручаемых и соединяемых навеки стояли довольная королева и взволнованный принц-консорт, сбоку и немного позади – старший принц Лев со взглядом, устремлённым, как всегда, куда-то в радостную даль. Чуть дальше – три дочери Валери.
Натали в слишком пышном платье, больше похожем на платье невесты, всем своим видом излучающая презрение и недовольство; на королеву она демонстративно не смотрела, хотя никто этой демонстративности и не замечал. Лейта в изящном наряде смотрелась мило и немного по-детски. Хотя это впечатление могло сложиться больше оттого, что глаза её были широко открыты от изумления и восторга юного исследователя – она рассматривала убранство королевской сантурии. При этом она пыталась удержать младшую, которая хоть и несильно, но настойчиво высвобождала свою руку, чтобы улизнуть от сестры и оказаться рядом с матерью.
Ещё дальше, почти у самых дверей, стояли Нюся и Люся, принаряженные и взволнованные не меньше, чем их любимая Валечка, тихо всхлипывали и утирали слёзы. В какой-то момент Нюся двинулась вслед за Вирель – малышка всё же вырвалась и подбежала к матери. Но поскольку ребёнок молча вцепилась в пышную юбку мари и замер, старушка тоже не двинулась дальше, боясь нарушить ритуал.
Она глянула на прямую спину королевы с опаской – не будет ли гнева, возмущений или ещё чего, и не заметив признаков недовольства, отступила.
Девочка так и простояла всю церемонию, молча держась за юбку новобрачной. Она не по-детски внимательно смотрела на старичка-священника, будто взвешивала каждое слово – не таится ли там подвох или обман.
А будущий король и его жена стояли в луче света и ничего не замечали. От такого освещения они казались парящими на светлом облаке, и это наполняло души присутствующих благоговением.
А сильные маги королевства, особенно те, кто был в это время в столице, ощущали тонкое изменение магического фона – едва заметное, но в каждым часом по капле набиравшее силу и выравнивающееся. Не все это заметили сразу, некоторое – на следующий день или ещё позже, а некоторые и вовсе лишь со слов коллег – слишком привыкли к тому, что он давно уже перекошен и напряжен. Не очень скоро, через месяцы или даже через год это почувствуют обычные жители королевства, а пока даже такая малость радовала самых чувствительных.
Когда Дамиан уже выводил свою жену из дворцовой сантурии, вспомнил, как выходил отсюда вот так же несколько месяцев назад. Только мысли его были затуманены воспоминаниями сна, в котором он целовал её, свою единственную, именно эту женщину, что вёл сейчас под руку – Валери, но о которой ещё не знал, но уже чувствовал, как она может наполнить его силой.
И сейчас, глянув в ясное голубое небо, ощутил внутри клубок радости, вдохновенья, редкой мощи и всесилия. Перевёл взгляд на жену. Она стояла близко, крепко ухватив его под локоть, смотрела вперёд задумчиво и, кажется, улыбалась. А по щеке её сбегала одинокая слеза.
Сойдя с невысокого крыльца, молодожёны и все присутствовавшие на церемонии, остановились в ожидании королевы.
Её величие вышла на ступени и остановилась. Она излучала такое довольство, что для многих это было в диковинку. Никто и никогда ещё не видел королеву хоть сколько-нибудь эмоциональной, а уж тем более счастливой.
Принц-консорт, на руку которого она опиралась, тоже улыбался. Только в его взгляде было больше радости за сына, чем у королевы.
Её величие выдержала паузу, обводя всех торжествующим взглядом, а затем обратилась к принцу:
– Сегодня важный праздник в нашей семье и во всём королевстве – сегодня реджи взял в жёны самую прекрасную женщину, которую так долго искал, – свою единственную! А значит, наша Бенестария будет процветать! Надежда нашей Короны – Валери, замечательная женщина, которая, я уверена, будет счастлива с моим сыном.
Королева раскрытой ладонью указала на зардевшуюся невестку, затем глянула на своего мужа и слегка улыбнулась. И именно увидев этот взгляд – любящий, радостный – Валери наконец поверила, что счастье в самом деле возможно.
Дамиан успел рассказать о том, что в их роду, только обретя пару, наследник восходит на престол. А чувства в этих парах всегда самые нежные и искренние. И если даже сама королева Ильдария, холодная и, казалось, бесчувственная так смотрит на своего мужа, то у них с Дамианом точно всё получится.
– Я очень рада, что в нашей семье вновь звучат детские голоса, – продолжила королева.
Глаза Наташки в этот момент сверкнули такой ненавистью, что, казалось, даже воздух задрожал, а её величие, ничего не замечая, продолжила:
– Хочу, чтобы крики младенцев не смолкали в королевском дворце, чтобы маленьких принцев и принцесс у нас было много, и все они были здоровы.
Валери потупилась и слегка покраснела, а Дамиан, не отводя взгляда от матери, легонько похлопал жену по руке.
– Тех детей, которые вошли сегодня в нашу семью, я не могу обойти вниманием. Сегодня я дарую им титул не наследных принцесс!
Валери испуганно взглянула на мужа и вновь всё внимание обратила на королеву. Малышку Виру подобные мелочи не интересовали, её больше волновало то, что мамина рука рядом, но она никак не может до неё дотянуться. Лейта просияла вся и склонилась в низком реверансе перед королевой, а Наташка побледнела и уставилась на королеву потрясённо.
– Господа! По традиции нужно выпить кубок хмельного мёда за соединённых сегодня!
Пропустив вперёд королевскую чету в окружении гардов, все двинулись во дворец, тихо переговариваясь.
Это невероятно, просто невероятно! Такой жест королевы был удивительным, и вскоре весть об этом разлетится по всей стране, народ будет славить правительницу, наследника, что наконец нашел пару, и желать им много лет счастливого правления.
Не одна курительница в сантуриях по всему королевству затянется благовонным дымом, а вознесённые благодарными подданными молитвы Плодородной благодатью вернутся к принцу и его жене.
Уже сидя за праздничным столом, соединённые навеки – Дамиан и Валери – принимали поздравления.
Первыми были дети. Наташка по понятным причинам отделалась поклоном. Выглядела она хмуро и задумчиво. Видимо, не ожидала таких милостей от королевы. Села она поближе к матери, не обратив внимания на порядок рассадки за столом, довольно бесцеремонно опередив не только распорядителя, помогавшего рассесться всем по своим местам, но и сестёр, и Люсю, которая пыталась усадить Нюсю поближе к Валечке.
Лейта, радостно улыбаясь, пожелала самого большого счастья и милости Плодородной для молодых, а себе – стать хорошей дочерью. Поклонилась, выражая своё уважение. На глазах у Валери заблестели слёзы. А когда дочь подарила подарок – сотворила маленьким заклинанием иллюзию расцветающего цветка, так похожего на мотивы материнских кружев, расплакалась.
Малышка Вира просто прилепилась к матери, обняв её одной рукой и напрочь отказываясь усесться за стол.
Люся с Нюсей выступать не стали, но подарок от них вручил распорядитель. Это было сделанное их руками покрывало на постель молодых, традиционное для жителей центральных земель Бенестрии «на здоровье, на достаток, на многочадие». Принц только бросил взгляд искоса на жену и едва заметно улыбнулся.
А затем полились поздравления и подарки от немногочисленных иностранных гостей, от своих – дворцовой и столичной знати, подарки, привезённые после объявления о свадьбе из дальних земель королевства.
В какой-то момент Валери вовсе перестала понимать, где она находится и что происходит – так много было лиц и слов, пожеланий и подарков. И момент, в который всё случилось, не заметила.
Вокруг неё внезапно сомкнулось кольцо гардов, возникших будто ниоткуда, отделивших её от Наташки, что встала с кубком в руках. Старшая дочь вскрикнула, попыталась бросить кубок, но уже не смогла пошевелиться. И только в глазах её, глядящих на мать, плескался ужас.
Валери обернулась к Дамиану.
– Демьян, что это?
Тот медленно поднимался из-за стола, лицо – застывшая ледяная маска, и только во взгляде горел нечеловеческий гнев.
– Я разберусь, – процедил сквозь зубы.
В тот же миг со своего места поднялась королева.
– Господа! Дорогие гости! Пришло время прощаться. Мы все были очень рады видеть вас на нашем торжестве, благодарим за ваши дары и пожелания! Но траур в нашей семье не позволяет нам наслаждаться более вашим обществом.
Гости стали вставать, направляясь на выход, будто подобные вещи – обычное явление и ничего удивительно нет ни в словах королевы, ни в гардах, закрывающих сбой жену наследника.
Вокруг королевского стола засуетились придворный маг и его помощники, отгораживая заклинаниями молодожёнов, королевскую чету и группу гардов, державших в плотном кольце Наташку. Рядом с королевой и принцем уже стоял Суземский и что-то тихо говорил.
Королева Ильдария, выслушав советника, вздёрнула подбородок и удовлетворённо произнесла:
– Я же говорила, что решение вопроса найдётся. Вот оно и нашлось.
Валери, глотая слёзы, спросила в вполголоса, ни к кому не обращаясь:
– Да что же произошло?
Суземский, привычная улыбка которого слегка погасла, вежливо произнёс:
– Госпожа, я скажу вам, только это очень неприятно. В кубке вашей дочери был яд.
***
Валери стояла в просторной комнате, больше похожей на бальную залу, настолько она была просторной, и твердила себе: «Так благословила Плодородная!» Руки предательски дрожали, нижнюю губу пришлось прикусить, а слёзы всё равно прорывались и одинокими слезинками скатывались по щекам.
Наташка, разодетая в лучшее своё платье, была окружена дорожной поклажей. Но куда ближе к ней стояли двое крепких гардов – они крепко держали девицу под локти и не давали вырваться. Она мычала, сопротивлялась, бросала свирепые взгляды вокруг.
– Валери, пойдём отсюда, – тихо проговорил Дамиан, наклоняясь к самому её уху. – Тебе нельзя волноваться.
– Нет, я хочу её проводить, – всхлипнула она, не отводя взгляда от дочери.
Королева стояла немного в стороне, и не на возвышении или высоком троне, но выглядела она так, будто стояла выше всех. Оттуда же, с высоты своего взгляда, её величие Ильдария проговорила с улыбкой, такой холодной, будто была ледяной статуей:
– Милое дитя, ты становишься нашим послом в дружественной державе, которая давно хотела, чтобы принцесса присутствовала при дворе их короля. В помощь тебе придаётся человек, с которым ты хорошо знакома, и который тебе не однажды уже помогал. Твоим опекуном и защитником на время миссии назначается Юсий, названный при рождении Хоррет. Он очень хорошо разбирается в вопросах дворцовых интриг и тайн и, безусловно, защит тебя и поможет.
Наташка на несколько мгновений перестала дёргаться и взглянула на мужчину в трёх шагах от себя. Он стоял вытянувшись и крепко прижав к бокам руки, неподвижный, какой-то неестественный. Только глаза чуть двигались. Вокруг него хлопотали придворный маг с помощником, их кольцом окружали гарды. Видимо, человек этот был настолько крепко спелёнут магией, насколько был опасен.
Королева выглядела счастливой – она сегодня не приговаривала преступницу, а одаривала милостью, давала возможность событиям выйти на новый виток.
Вот только какая возможность это была для участников этого представления?
– Все твои полномочия прописаны в верительных грамотах, – продолжила королева, и к Наташке подошёл секретарь её величия и торжественно накинул ей на шею цепочку с тубусом для бумаг. В ярком свете светильников на боку золотого цилиндра сверкнула монограмма – корона Бенестарии, личный знак королевского рода. – Они не широки, но для дипломата твоего уровня, дитя, вполне достаточны.
