Текст книги "Бесконечная дорога...(СИ)"

Автор книги: Анита Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

Немощные старики и малые дети составляли большую часть населения, и именно поэтому после появления перед воротами Нейти и Цезаря, молодых и неплохо обученных обращению с оружием людей, Блейк почти сразу же доверил им несение дежурств на постах. Конечно, похвастаться такой же меткостью как Мартинез, девушка не могла, но она очень стремилась не отставать от него. Несколько недель и он уже возглавляет разведку. Он ожесточен по отношению к ужасам мира, но спокоен рядом с ней. Боль в груди от потери близких, дает о себе знать, только в момент одиноких ночей и когда ее нет рядом. Она знает это и часто остается с ним, до тех пор, пока он не уснет. Она ждет его с каждой ужасающей ее вылазки за забор. Ждет и знает, что он не бросит ее, он вернется. При прибытии в город его первым вопросом у постового всегда был: «Нейти – где?». А она словно зная, что он уже в городе, встречала на пороге его же, выделенной ему главным, квартиры. Вкусный ужин из добытых им продуктов и пара банок пива, только для него. Еще несколько недель и она пытается уговорить взять ее с собой за периметр. Она хочет помочь и рвется в бой наравне с ним. Он против, но Блейк дает свое добро, разрешая ей ехать вместе с остальными. Она хлопает в ладоши, подпрыгивая на месте от нетерпения. Она так хотела безопасности, но теперь ей уже это наскучило, и было слишком страшно сидеть одной в комнате и ждать его возвращения. Быть рядом с другом и не терять его из вида, было самым главным для нее. Чертова Атланта пала, словно даже раньше всех остальных городов. Полчища кусак, как их называл Губернатор наводнили всю его территорию и соваться туда смысла не было никакого. Приходилось наведываться в окружавшие его маленькие города. С каждой проводимой разведкой и опустошением нового магазина, они все дальше отдалялись от Вудбери. Первая ее вылазка и она тут же находит геморрой на их задницы. Практически бездыханное тело мужика. Он весь в крови, бредит, матюкается, вместо правой руки, обожженная культя. Кажется, начинается уже гниение отрезанной конечности, его лихорадит, но он упрямо сражается со смертью. Огромными усилиями она заставляет мужчин забрать его и погрузить в кузов. Нельзя так просто бросать без помощи тех, кто в ней нуждается, тогда еще думала она. Обратная дорога занимает гораздо меньше времени, они везут выжившего случайным образом человека, Мартинез за рулем, и он торопиться в город, чтобы там этому счастливчику оказали медицинскую помощь. Несколько дней и он приходит в себя. Мерл Диксон. По одной только его забористой речи и ехидству, не прячущемуся даже за гримасами боли, она сразу понимает, что он возможно сидел. Но, то, как стойко он держится, будучи изувеченным и, то, как он вообще умудрился остаться в живых, вселяет в нее уверенность, что он то, что нужно для этого города. Может со временем он сможет взять часть обязанностей возложенных на плечи Цезаря на себя. И Мартинез станет чаще оставаться с ней. Она вновь научит его улыбаться и быть счастливым, даже сейчас, даже в самое тяжелое время, наставшее для всего человечества. Естественно никаких особых благодарностей в ее честь по поводу его спасения она так и не услышала. Она и не ждала от него ничего, кроме того, чтобы этот Мерл открыл тогда глаза и оказался жив. Филиппу очень импонировало поведение Диксона. Этакий самодур, умеющий подстраиваться под окружавшую его обстановку, не лезущий за словом в карман, и готовый защищать себя до конца. Им было сложно управлять, но Блейк не был бы Губернатором, если бы не мог сбивать с таких как Мерл спесь и учить их держаться вместе. Держать реднека в узде удавалось и Мартинезу, который прикрывал его иногда перед главным, но успевал сам надавать ему тумаков, за особо выдающиеся поступки. Теперь и ему доверяли безопасность города, брали на разведку, ставили на дежурство. Он был крайне недоволен последним, но жаловался, тихо бурча себе под нос, поднимаясь на стену. Все же быть полезным ему видимо доводилось в этой жизни слишком редко, и сейчас для него все это было в новинку. Его подмигивания Нейти, спасшей его жизнь, были пресечены сразу же как только Цезарь заметил их. Он ясно дал мужчине понять, что ее трогать нельзя, и пусть даже она, не его «баба» как сказал Мерл, она для него недоступна. После все-таки еще нескольких безуспешно предпринятых попыток подкатить к ней, он был остановлен латиносом, ударом в нос. И последним и окончательным предупреждением. Бои на арене, для развлечения публики, доставляли ей беспокойство. Она знала все от начала до конца, так как присутствовала на репетициях, знала, что все это игра для зрителей. Но каждый раз, когда видела занесенный перед ним чужой кулак, вздрагивала и еще громче кричала его имя, подбадривая. Все свободные девушки чуть ли не вешались ему на шею, прося, чтобы после боя он проводил их до дома, особенно это было заметно, когда он выигрывал, кладя противника на обе лопатки. Тогда поклонниц становилось слишком много. Но он смотрел только на нее, на ту, которой было неважно, кто одержал победу, ту которую он и провожал каждый раз до квартиры, целуя в щеку и быстро прячась, боясь своих чувств, за своей дверью. Сегодня победу по горькому стечению обстоятельств должен был одержать Диксон. Цезарь всячески подготавливал себя к поединку, тренировался играть поверженного и вызывать новую волну интереса публики. Мерл не ставший слишком долго возмущаться из-за устраиваемой показухи, быстро принял правила игры, особенно когда они были в его пользу и с радостью, оказался на арене. Несколько минут «ожесточенных» боев, ее сжатые от волнения, в кулаки пальцы с такой силой, что на ладонях остаются белые следы от ногтей, и самый важный для нее человек, лежит в песке, сдерживаясь, чтобы не подняться и по-настоящему не навалять этому ехидно ухмыляющемуся реднеку. Снова бешеные дамочки, кружащие вокруг обоих мужчин и она протягивающая к нему руку, с игривой улыбкой на губах и усмешкой в глазах подаренной лично Мерлу, забирает Цезаря из толпы и предлагает уйти домой, в тишину его квартиры. Он не сопротивляется хоть и собирался провести вечер с подчиненными за несколькими бутылками недавно раздобытого алкоголя, он хотел и ее позвать, но то, что сделала она, намного лучше. Проследив за тем, чтобы все разошлись по своим домам и соблюдали комендантский час, они удаляются от провожающего их взглядом Диксона. Он давно уже считал их настоящей парой, чем постоянно подкалывал своего ставшего таким совсем недавно, друга. Возможно, он завидует, что об этом грязном латиносе, как он раньше любил выражаться, было кому волноваться и заботиться. Возможно, хочет просто оказаться на его месте. А возможно, все его приколы и издевки были от недотраха. Готовый ужин, как всегда, уже ждет его на кухне. На столе две бутылки, Мартини и виски. -Мартини для Мартинеза?! – усмехается он, хватаясь за первую же бутылку. -Нет! Для Мартинеза – виски, – подергивая уголками губ в расплывающейся улыбке, отвечает довольная девушка, накладывая ему порцию. Он уже успел скинуть обувь и, расслабившись растечься по дивану, закинув ноги на заботливо очищенный от разных ненужных вещей, журнальный столик. -У нас сегодня ужин, по какому-то поводу? – вскидывает бровь латинос, наблюдая за ее уверенными движениями на его кухне. -Твой день рожденья! – повернувшись к нему, сообщает она, но заметив его вытянувшего свои конечности на столике, тут, же отдает команду, не требующую возражений. – Ноги убрал! Перечить ей себе дороже, но он умудряется надуть губы и аккуратно опустить уставшие ноги на пол. ========== Праздник для двоих ========== Протягивая руку за тарелкой наполненной до краев мясом, приготовленным девушкой по его собственному рецепту, которому он научил Нейти какое-то время назад, Мартинез откинулся на спинку дивана и с наслаждением вытянулся, расслабляя затекшие мышцы. -А где тогда мой подарок? – грустно пробубнил Цезарь, принимаясь за издающую поразительно аппетитный аромат пищу. Он голоден. Пусть даже и шуточная, битва отняла много сил, на восстановление которых потребуется хотя бы один спокойный вечер в домашней обстановке, чему он безумно рад. -А что бы ты хотел? – устраиваясь рядом, беззаботно осведомилась жующая капусту Нейти. Все мясо, что было приготовлено, она отдала ему, своему главному мужчине, чье веселое и добродушное настроение напрямую зависело от полноты его желудка. Заботливо разлитый Мартинезом по бокалам алкоголь, приятно охлаждал ее вспотевшие от волнения ладони. -Ну, даже не знаю, – протянул, не сводя с нее глаз латинос, руки которого беспричинно теребили полупустой бокал с виски. – У меня много желаний. Не представляю, как ты справишься с ними... -Чего? – поперхнулась девушка, пытаясь удержать в себе слишком большой глоток Мартини, и стряхнув с груди несколько все-таки упавших капель, переспросила. – Ты на что намекаешь, а? -Ни на что, – в примирительном жесте подняв обе руки, немного разочаровано улыбнулся мужчина. -Может тебе стоит ради того, на что ты не намекаешь, пойти к Эмили или Сьюзан? Думаю, они будут рады твоему появлению у них на пороге, – отворачиваясь, раздраженно пробормотала занервничавшая еще сильнее Нейти. -А что может я и воспользуюсь твоим советом, – подмигнув девушке, Цезарь отставил недопитый виски в сторону и поднялся с дивана, делая пару шагов к выходу. -Стой! Я пошутила, – вскочила она следом за ним, выплескивая остатки алкоголя на уже и так безнадежно испорченную футболку. – Просто, все эти прыгающие вокруг тебя дамочки, утомили меня! -Ревнуешь что ли? – растягивая губы, в красивой слегка ехидной улыбке и являя ей свои милые ямочки на щеках, решил уточнить Мартинез, уверенным шагом возвращаясь к ней. Неоднозначно хмыкнув, она отвернулась лишь на секунду, беря себя в руки, что совершенно не скрылось от глаз Цезаря, и вернула свой взгляд на друга. -Вот еще! Делать мне, что ли нечего?! – буркнула она, проходя мимо него в квартиру напротив. -Ты куда? – догнал он ее в коридоре, останавливая. – Я был не прав! Нейти! -Да ты чего так распереживался? Я за подарком пошла, – в тайне радуясь его реакции на ее возможную обиду и уход, успокоила она друга. -Хорошо. Тогда я пока доем ужин, если он еще не остыл, – поцеловав ее в щеку, Цезарь скрылся в гостиной, и даже сквозь прикрытую дверь было слышно, то с каким шумом он плюхнулся на диван. Что можно подарить на день рождения мужчине, потерявшему всю свою семью? Тому, который на еженедельных вылазках мог достать себе все что угодно. Она и не догадывалась, что главным подарком для него были эти минуты, проведенные в ее обществе. Наедине, вдвоем, вдали ото всех стремящихся к нему девушек, и оказывающих ей явные знаки внимания других мужиков. Чьи взгляды он постоянно замечал, направленными на нее, совсем не желающую это признавать и всячески держащую от них дистанцию. Что им всем было нужно не так и сложно догадаться. Никто из его подчиненных не стремился, к каким либо серьезным отношениям, им всем нужно было просто женское тепло, скрашивающее вечер, ночь или пару недель. Не больше. И от понимания того, что кто-то из них сможет сначала завоевать ее сердце, а потом растоптать, он сильнее сжимал кулаки, наблюдая за их похабными выражениями на лицах провожающих ее. Закрыть ее спиной, скрыть от их глаз, защитить, спасти, быть рядом – это все что ему было нужно. Она считала его единственным другом. Другом. От этого на душе становилось отнюдь не легче. Он, не жаждущий еще несколько месяцев назад ничего, кроме мести кусакам, сейчас не мог выбросить эту маленькую дурочку из головы. Она с легкостью могла вывести его из себя своим вызывающим поведением, резвостью и желанием рваться в бой наравне с остальными. Один его взгляд и она затихала, замирая на месте, скромно опуская глаза в пол, и пытаясь, стать невидимкой, лишь бы не навести на себя его гнев. Ему нравилось то, как он действовал на нее, а ей, что рядом с ним она могла позволить себе быть маленькой девочкой, ищущей защиту и нуждающейся в нем. Единственное место, где он допускал ее командный тон – это дом. Ее квартира или его, не важно. Когда они были без свидетелей, он мог позволить ей отдавать незначительные приказы и соглашался на многие просьбы, естественно не идущие в разрез с его желаниями. Поход за подарком явно затянулся и Цезарь, уже расправившийся со своей порцией, вновь подошел к двери, распахивая ее и нос к носу сталкиваясь с девушкой занимающей все его мысли. Несколько раз озадаченно моргнув, он зажмурился и вновь вернулся взглядом к ней. На Нейти было короткое платье, глубокого синего цвета с непонятными ему узорами на всей ткани, выгодно подчеркивающее фигуру, ранее скрываемую ею за бесформенными футболками и толстовками. Обнаженные ноги до этого постоянно облаченные в черные джинсы, смотрелись слишком возбуждающе, благодаря тому, что их обладательница умудрилась подобрать в тон к платью босоножки на высокой шпильке, и сейчас стояла практически на носочках. В одной руке она сжимала небольшой бумажный пакет, предназначенный для Цезаря, но именно его он заметил в самый последний момент, другой же постоянно неловко одергивала задирающийся подол. -Эм... Девушка вы дверью не ошиблись случаем? – не удержался он от подкола, не на шутку удивленный ее одеянием. Он не думал, что когда-нибудь у них будет повод, чтобы нарядиться и даже представить себе не мог, как она выглядела в той, другой жизни. Волосы, сплетенные наспех в слабую косичку, не скрывали больше от него ее печальных глаз и, услышав его слова, она дернулась, словно от пощечины и отшатнулась к стене. -Извини. Я, наверное, переборщила, – снова закрываясь от него прошептала Нейти, опуская голову и пряча обиженный взгляд. -Ты чего, малышка? – метнулся он к ней, сжимая в крепких объятиях, боясь перестараться с проявлением своих чувств и напугать ее еще больше. – Я же шучу. Прости дурака! Ты великолепно выглядишь! -Точно? – поднимая на него уже блестящие от не выступивших слез глаза, смущенно удостоверилась Нейти. -Идеально! – закивал Мартинез, держа за запястье, затаскивая к себе в квартиру. – Если это и есть твой подарок, то я очень этому рад! -Нет, это не все. Держи, – стерев одну все же успевшую выкатиться слезинку, протянула она ему подарочный пакет. Разрывая аккуратно скрепленную бумагу, Цезарю не терпелось заглянуть внутрь. Он никогда не любил все эти яркие обертки, и сейчас бросая мимолетные взгляды в ее сторону, он все больше убеждался в своем желании сорвать и с нее, эти пусть и красивые, но такие не нужные ей тряпки. Довольно увесистая коробочка открыта, внутри лежит серебряная толстая цепь, сверкающая своей чистотой и новизной. Он удивлен. Где она могла ее взять? Он не сводил с нее глаз на последней вылазке. -Откуда? – вытаскивая ее на свет и расстегивая замок, покосился он на нее, пытаясь обернуть цепочку, вокруг шеи и застегнуть. -Шуперт помог, – хихикнула Нейти, перехватывая его пальцы и нежно прикоснувшись к нему, защелкнула застежку и поправила подарок так, как он и должен был смотреться на нем. – Долго же пришлось ему объяснять, что именно мне необходимо. Теперь я понимаю тебя, когда ты злишься на их тупость, и сочувствую тебе. -Спасибо, – прошептал с тихим восторгом Цезарь, все еще держа ее руку в своей и легонько сжимая в ладони ее тонкие пальчики. Нейти поднялась на цыпочки и прижалась губами к его щеке, тут же краснея и отступая на шаг. -Так мне срочно нужно выпить, – наморщила она носик и осторожно опустилась на диван, чтобы ненароком не сверкнуть своей филейной частью. -Желание дамы для меня закон! – пропел Мартинез, вновь наполняя бокалы и усаживаясь в опасной близости от нее. Он все еще каждую минуту прикасался к серебру на шее, проверяя на месте ли оно, чем вызывал у девушки милую и радостную улыбку. Через полчаса полупустые бутылки и раскрасневшиеся лица этой парочки были признаком того, что пора бы заканчивать празднование и расходиться, но алкоголь в крови бурлил, а значит, их тянуло на разные подвиги. Сначала метание дротиков, при чем не в доску для дарца, а наспех нарисованный девушкой, портрет Губернатора, которого в нем можно было узнать, только прочитав подпись. Затем игра в догонялки с уже разувшейся Нейти, ставшей вновь ниже на целую голову по темной квартире. Ни к чему хорошему все эти игры разбушевавшихся молодых людей привести, конечно, не могли. Мартинез догнал ее в своей спальне и повалил на кровать, крича, что победа за ним и он теперь герой, спасший принцессу. Громкий и ласкающий его слух, смех девушки заставлял все его тело покрываться предательскими мурашками. Спустя минуту в его руках, она перестала вырываться и готова была ему сдаться. Градусы в крови не давали ей правильно мыслить, и он это прекрасно понимал. Он понимал, что наутро она будет сожалеть о том, что сделала сегодня, и знал, что он не позволит этому произойти, пока она сама его об этом не попросит.