Текст книги "В объятьях демона (СИ)"
Автор книги: Ангелина Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Я обещал – я сдержу слово! – громко сквозь зубы ответил Влад.
– Надеюсь! Ты же умный мальчик? – улыбался Истомин-старший. – Думаю, у тебя пройдёт это временное помешательство, и ты станешь прежним моим сыном. Меня ждёт бизнес в Лос-Анжелесе, а кроме тебя никому не могу доверить свои дела здесь. Хотя в свете последних событий и насчёт тебя есть опасения. За границу тебя, понятное дело, отправить не могу – это был бы выход из ситуации. Поэтому ты должен жениться. Только семейное положение и забота о семье выбьют дурь из твоей головы.
– Что? Жениться? Ну, отец! – Влад растерялся.
– А что? Человек, у которого всё в порядке в семье, будет прекрасным руководителем.
– Но мне только девятнадцать!
– Через месяц двадцать! – поправил его Истомин-старший. Я женился поздно и ни к чему хорошему это не привело! Поэтому, чем раньше, тем лучше!
Влад не верил своим ушам.
– Займусь поисками подходящей партии для тебя. Среди моих партнёров много семей с дочками. А сейчас оставь меня! У меня ещё много работы!
Влад в растерянности покинул кабинет отца. Если бы тот сказал сыну о женитьбе месяца два назад, Влад, может быть, и согласился бы, шутки ради. Но теперь…. Теперь он не представляет своей жизни без неё. Он только начал завоёвывать сердце неприступной Василисы, которое, вроде бы немного оттаяло, и у Влада появилась крошечная, но надежда. И вдруг женитьба! Она мигом перечеркнёт всё достигнутое.
Он лежал в кровати и вспоминал сегодняшний поцелуй, улыбаясь во весь рот как глупый влюблённый мальчишка.
Глава восьмая «Подстава».
Утром я еле-еле открыла глаза – всю ночь мучали кошмары, от которых просыпалась в холодном поту, не сразу разобрав, сон это или реальность.
Хорошо, что сегодня пятница, – подумала я, – хотя бы в выходные можно будет отоспаться.
День в универе пролетел быстро и без каких-либо приключений, можно сказать, даже скучно. Дубровина продолжала страдать по Макарскому, который так и не объявился. Смирнова, Ничипоренко и Новицкая ей сочувствовали, пытаясь всячески угодить. Стрельцов и его «оруженосцы» веселили публику, как могли. Но у них это не особенно получалось. Наверное, из-за магнитных бурь, о которых сегодня все говорили. У меня тоже было не очень хорошее самочувствие. И я с нетерпением ждала окончания учебного дня, чтобы поскорее отправиться домой и отдохнуть.
Наконец, прозвенел звонок с последней пары. Мы со Светой собрали вещи в рюкзак и направились к двери. Но путь нам перегородила Дубровина. Она стояла в арке двери, не давая никакой возможности её обойти.
– Ну, и чего тебе надо? – Света, положив руки в карманы, медленным шагом наступала на Дубровину.
– Мы сегодня вечером с девчонками, – при этом кивнула в сторону Смирновой и Ничипоренко, – идём в «Махаон» развеется. Не хотите с нами?
Я видела, как у Светы заблестели глаза. Тут же одёрнула её за руку.
– Прости, но на сегодняшний вечер у нас уже есть планы, – улыбалась я, глядя прямо в глаза Анджелины Джоли.
– Жаль! – ангельским голоском продолжала та. – А то я вижу, как ты страдаешь. Ты ведь тоже одна, как и я. Меня-то хоть один оставил. А тебя же сразу двое. Поэтому тебе, наверное, в два раза тяжелее всё это выносить. Слышала, Тан вообще уехал куда-то, а Истомин нашёл себе другую.
Ох, если бы мы были похожи на братьев наших меньших, Дубровина была бы гадюкой, не иначе. Как мне хотелось в эту минуту почесать об неё руки! Но я старалась держаться.
– Мне это не интересно, – как можно спокойнее попыталась ответить я.
– Правда? – гадюка решила добить меня до конца. – А я почему-то решила, что вы в последнее время с Владом Истоминым близки! – она выделила последнее слово.
– Тебе показалось, нас ничего не связывает!
– Ааа! Ну, тогда извините, – не отступала Дубровина. – Я ему передам привет, если он, конечно, тебя вспомнит. Говорят, его новая девушка очень красивая! – Дубровина закатила глаза.
– Мне всё равно! – еле сдерживалась я.
Анджелина Джоли отошла от двери, пропуская нас вперёд, и с язвительной улыбкой послала мне воздушный поцелуй.
Я еле-еле добежала до поворота, чтобы выплеснуть без свидетелей всю свою злость.
– Ааааа! – кричала я, топая ногами.
– Успокойся! – поддерживала меня Света. – Не слушай ты её, она всё придумала, и дураку понятно!
– Что ты имеешь в виду? – я перевела взгляд на подругу.
– Насчёт Истомина. Нет у него никого! Если б кто-то был, подумай сама, разве он стал бы рисковать и убегать из дому, чтобы тебя увидеть. Да он тебя любит!
– Света, сколько раз повторять! Мне не нравится Истомин, и мне абсолютно всё равно, что сказала Дубровина! Пускай хоть пять девушек найдёт и со всеми встречается по очереди или одновременно, мне всё – рав – но!
Я отвернулась от Светы и почувствовала, как розовеют мои щёки. Как бы ни хотела, но мне, действительно было не всё равно. Сердце моё ёкнуло при словах о другой девушке. Что это было: задетая женская гордость или всё же Влад мне нравился? О Боже, только не это! Я закрыла глаза и пыталась прогнать прочь эти глупые мысли.
– Что она сказала? – с этим вопросом к нам подошёл Генка. – Насчёт тебя и Истомина! Вы близки? Как это понимать? – Генка, было видно, ревновал.
Мы со Светой переглянулись.
– Ты не знаешь Дубровину? Она всегда чушь несёт! Ты больше слушай! – выкрутилась Света. – Ладно, Вась, пошли домой! – при этих словах она взяла меня под руку и увела от Генки, продолжившего стоять посередине коридора с открытым ртом.
Вечером мы за чашкой чая с моими верными подругами Светой и Ольгой обсуждали сегодняшний разговор с Дубровиной. Генку в свою компанию не взяли, сославшись на чисто женский разговор.
В то это же самое время другая женская компания в лице Дубровиной и её свиты заказывали «Мохито» смазливому бармену у барной стойки.
– А что вы делаете после работы? – тут же нашла себе мишень Смирнова, никогда не упускающая возможности «пострелять глазками».
Громкая музыка стучала по вискам.
– Что? Простите, не расслышал! – перекинулся через стойку бармен.
– Денис, – прочитала на бэйджике Смирнова. – А я Лена. Будем знакомы! – она протянула ему руку.
Тот пожал её и продолжал заниматься своим делом, разливая коктейли по бокалам сидящим у стойки клиентам.
– Мне здесь нравится! – подтанцовывала уже явно повеселевшая Смирнова.
– Ты Истомина не видишь? – спросила у неё Дубровина.
– Неа! – ответила та и побежала на танцпол.
Через минуту она уже вовсю отплясывала в кругу таких же не растерявшихся парней.
– Полина, – обратилась Дубровина уже к Ничипоренко, – а ты Истомина не видишь нигде?
– Нет, его нету в зале! – ответила та.
Надо сказать, что Полина Ничипоренко выделялась из этой троицы ползучих. Может быть, потому, что она была не москвичкой. Отец её возглавлял какой-то холдинг в Воронеже, поэтому и здесь она сразу нашла себе равных в лице Дубровиной и Смирновой.
Но всё же провинциальное происхождение давало о себе знать. В ней не было той яркости и породистости, которая была присуща только местному «золоту».
И говорила она вполне нормальным языком. Иногда я просто не понимала, что она делает рядом с этими Малефисентами.
– Пойду его поищу! – сказала Дубровина, оставив Полину одну.
Своей модельной походкой Анджелина Джоли подошла к охраннику:
– Хозяин здесь?
– Должен прийти. Но пока нет! – коротко ответил тот.
Чёрный «Рендж Ровер» уже подъезжал к дверям «Махаона».
– Не подведи меня! – мужской голос обращался к выходившему из машины Владу Истомину. – Я надеюсь, за ночь ты всё обдумал, и больше не натворишь глупостей?
– Не беспокойся, отец! – уверенно сказал тот и хлопнул дверцей машины.
Охранники открыли ему двери клуба.
Не успел Влад войти, как к нему тут же подлетела Дубровина:
– Я тебя тут целый час жду. Поговорить нужно!
– Ох, Алина, давай не сейчас! – Влад даже не остановился, направляясь по коридору в свой кабинет.
– Это очень важно! – кричала ему вслед Дубровина.
Тот махнул рукой.
– Это касается тебя и Крыловой.
Истомин остановился. Он медленно развернулся к Дубровиной.
– Что ты хочешь сказать?
– Разговор долгий. Пройдём в твой кабинет! – Дубровина, обогнав стоявшего в недоумении Влада, подошла к двери его кабинета.
Тот подчинился.
Через минуту они сидели рядом на кожаном диване.
– Ну? – Истомин закинул ногу на ногу. Сегодня он был обворожителен, как всегда. Чёрный, подчёркивающий идеальную фигуру костюм, длинная чёлка на пол-лица и притягивающий аромат «bleu de CHANEL». Что ещё может заставить девушку потерять голову!
– У меня к тебе предложение!
– Весь внимания! – по лицу Истомина было видно, что он не горит желанием продолжать этот разговор.
– Ты же знаешь про меня и Макарского? – начала Дубровина.
– Что-то слышал. Ну и?
– Я хочу вернуть его. Не то, чтобы вернуть. Он мне на фиг не нужен! Я хочу заставить его вернуться ко мне, а потом поступить с ним так же, как и он со мной.
– Ааа! Ты хочешь его вернуть, так как твоя гордость не позволяет тебе быть брошенной, – Истомин приблизил своё лицо к лицу Дубровиной. – Я правильно понял?
– Правильно! – та тоже придвинулась так, что между ними остался сантиметр.
Истомин вскочил с места и подошёл к окну.
– А я здесь причём?
– А ты мне поможешь в этом! – Дубровина поднялась вслед за ним.
– И каким же образом? – развернулся к ней Влад.
– Ты будешь моим парнем!
– Чтооо? – Истомин не слышал более наглости. – Да ты в своём уме? Выход сама найдёшь? – он вновь отвернулся к окну.
– Выход-то я найду. Но, боюсь, кое-кто об этом горько пожалеет.
– Ты мне угрожаешь? – Истомин подошёл к Дубровиной и посмотрел ей в глаза.
– Я знаю один маленький секрет. Про пари. Придётся кое с кем с ним поделиться, – гадюка выпустила свой яд.
Влад изменился в лице:
– Откуда тебе известно?
– У нас с любимым раньше не было секретов, – нагло улыбалась Дубровина.
– Ну, Сева! Друг называется! – Истомин тёр кулаки друг о друга.
– Неужели ты веришь в дружбу? Ты, который всех покупает и продаёт! Ты думаешь, у тебя могут быть друзья? – Дубровина говорила правду, и у Истомина защемило сердце в эту минуту.
– А знаешь, на что он спорил? Откровенность за откровенностью! – Влад вышел из себя. – Он спорил на тебя! Если бы я выиграл, он отдал бы мне тебя! Как вещь, которая ему больше не нужна! – он сделал паузу. – Но мы с ним позже отменили спор.
Дубровина побледнела:
– Мне всё равно! Я сказала, что мне он не нужен! Сейчас мне нужен ты! Да и для тебя это выгодное предложение. Во-первых, кое-кто не узнает правду, и ты можешь и дальше ей морочить голову, если тебя это так забавляет. А, во-вторых, я слышала, папа ищет тебе невесту?
– Как ты узнала?
– Новости в наших кругах быстро распространяются, – ехидно улыбалась Дубровина. – Тем более новость о поисках невесты для принца! Да к вашему дому сейчас очередь выстроится. Ха-ха-ха. Представляю себе картину.
– Что ты хочешь?
– Хочу тебя, я же сказала!
– Что я должен делать?
– Мы должны объявить себя парой! – Дубровина почувствовала вкус победы.
– Никаких отношений! – перебил её Влад.
– Ну а ка же нежности, объятья, поцелуйчики? Ведь не поверят! – Дубровина, явно, кокетничала.
– Я сказал.
– Окей, никаких!
– Хорошо, я согласен. А теперь оставь меня одного! – Влад отошёл к окну, встав спиной к Дубровиной.
– Хорошо, дорогой, оставляю тебя. Я позвоню, – Анджелина Джоли хлопнула дверью и с чувством победительницы, которое окрыляло её, направилась к подругам.
Истомин же продолжал смотреть в окно. Он был унижен и оскорблён. Он чувствовал себя полным ничтожеством. Только что его купили, как барана на базаре. Да, именно бараном он и был!
– Ты где была? – уже с трудом шевелила языком Смирнова.
– Дела были, – не скрывая радости, ответила Дубровина. – Ещё один «Мохито»! – крикнула она бармену.
– Да ты вся светишься! – заметила Ничипоренко. – Как с Истоминым всё прошло? Нормально?
– Лучше чем! Я теперь девушка Влада Истомина! Можете меня поздравить! – сказала она как тост и протянула свой бокал подругам.
Раздался звон бокалов.
– А он и правда, запал на Крылову, – усмехнулась Дубровина.
– Истомин?
– Ага. Ну, ничего, отомщу сразу обоим, – уже не могла остановиться Анджелина Джоли.
В субботу я провалялась в постели до обеда, как и мечтала. Ольга и Света ушли куда-то пораньше, и мне никто не мешал отсыпаться.
Раздался телефонный звонок. Я протянула руку, нащупала сотовый на письменном столе. О нет! Номер был Дубровиной. Положила телефон обратно. Но потом всё решила ответить – вдруг что-то важное.
– Алло, слушаю!
– Я звоню от Влада. У него серьёзные проблемы, и ему необходима твоя помощь! Приходи сегодня в 20:00 в «Махаон». Он будет ждать тебя!
И Алина положила трубку, оставив меня в полном недоумении. В этот момент в комнату зашли Ольга и Света.
– Кто звонил? – с порога спросила Света.
– Дубровина.
– Ктооо? – не верила подруга своим ушам.
– Она сказала, у Влада проблемы, и ему нужна моя помощь.
– И ты поверила?
– А вдруг это правда?
– А почему он тогда сам не позвонил, а попросил эту стерву? – Света, во что бы то ни стало, хотела добраться до истины.
– У него проблемы с отцом, я же тебе говорила, – убеждала я подругу. – Мне нужно быть вечером в «Махаоне».
– И ты пойдёшь?
– Света, ты не слышишь меня? Человек попросил о помощи. Я не могу его бросить, даже если он мне и не нравится.
– Нет, подруга, ты неисправима!
… В ту самую минуту, когда мы обсуждали Дубровину, та потирала руки.
– Ну, всё, попалась мышка в мышеловку! – она взяла телефон и набрала другой номер. – Алло, Влад, позвони Макарскому, пусть приходит сегодня вечером в «Махаон». Как зачем? Начнём наш спектакль. Ты забыл? Ну, всё. До вечера!
Чувствуя полную удовлетворённость, Дубровина с расплывшейся на лице улыбкой откинулась на спинку белого кожаного дивана в своей гостиной. У неё были наполеоновские планы, и они потихоньку начинали сбываться. Алина знала себе цену и была уверена в том, что станет в этой битве победителем. Она была талантливым манипулятором и сама восторгалась своему таланту. Дубровина взяла с журнального столика глянцевый журнал, села удобнее, убрала за ухо спадавший на глаза локон волос и погрузилась в чтение сего увлекательнейшего произведения.
… Я не могла дождаться вечера.
– Хватит уже мельтешить перед глазами. Ты так нервничаешь, как будто на свидание собираешься! – буркнула Света. – Или всё же на свидание?
– Света, я не пойму, у тебя проблемы со слухом? Сколько повторять, мне жалко Истомина, я хочу ему помочь! – я начинала злиться.
– А я слышала, от жалости до любви – один шаг.
– Не от жалости, а от ненависти!
– Ну, сначала ненависть, потом жалость, а потом и «ля мур». Разве не так у тебя сейчас?
Я задумалась и испугалась. А что, если Света права? Ведь совсем недавно я ненавидела Истомина, считая его напыщенным болваном и бездушным наглецом. Что же теперь получается? Я не считаю его таковым. И всё больше думаю о нём. Нет, он не может мне нравиться! Просто не буду об этом думать!
– Ты на часы смотрела? Уже семь. Тебе пора выходить, а то опоздаешь к своему «прынцу»!
… Ровно в восемь я стояла у ворот «Махаона», всё ещё не решаясь подойти поближе к дверям. Меня заметил охранник.
– Вы Василиса Крылова? – спросил он у меня в лоб.
– Да, это я.
– Проходите. Вас ожидают.
Я ничуть не удивилась и не заподозрила подвоха. Наверное, Истомин приказал меня пустить. Вошла внутрь.
Картина была знакома. Громкую музыку вряд ли можно было назвать музыкой, скорее, отбиванием ритма палками по огромному барабану. Вокруг всё также были полуголые девицы и похотливые самцы, один из которых тут же подлетел ко мне и со словами: «Потанцуем, крошка?» принялся отплясывать вокруг меня зазывающий танец бабуинов. Но, видимо, по моему взгляду, он понял, что со мной у него «не прокатит» и оставил эту затею, вернувшись в своё «стадо» под хохот и осуждающие охи «соплеменников».
Было темно, от мелькающих огней не было никакого толку, поэтому я решила подождать, пока глаза привыкнут к темноте. Облокотилась на колонну и наблюдала за всем происходящим «безумием», по-другому это никак нельзя было назвать, со стороны.
– Крылова! Вот те раз! А ты чего здесь забыла? – услышала я знакомый голос.
Около меня стоял Макарский. Белая майка его светилась от ультрафиолета. Он облокотился рукой на колонну, и его лицо оказалось рядом с моим. От Брэда Питта исходил приятный запах мужского одеколона, от которого закружилась голова. Я смутилась.
– Меня пригласили, – не зная, что ответить, сказала я. Его-то я никак не ожидала увидеть здесь. – Почему в универ не ходишь? – хватило у меня смелости спросить.
– А ты за меня переживаешь? – ещё ближе к моему лицу наклонился он.
Я смутилась ещё больше.
– Ну, не то, чтобы… – я не могла подобрать слова, – Герман Петрович спрашивал про тебя и про твою курсовую, – выпалила я.
– А, ты обо мне заботишься? – усмехнулся Сева.
– Конечно, – не могла я уже остановиться. – Ты в курсе, что со следующей недели у нас начинается сессия?
– Ну и что? – своим спокойствием Макарский меня «убивал».
– Как же ты собираешься сдавать? У тебя же куча хвостов.
– Ах, Василиса, Василиса! – от того, что он произнёс моё имя, у меня коленки подкосились. – Где же твоя премудрость? Стой, а кто тебя пригласил? – лицо моего собеседника стало вдруг серьёзным.
– Один друг.
Макарский посмотрел наверх, потом перевёл взгляд на меня:
– Друг, говоришь. Кажется, я догадываюсь, кто!
В ту самую минуту к нам подлетела Смирнова:
– Ой, и вы здесь? – она здорово играла.
– Лена? – моему удивлению не было предела.
– Сегодня пол нашей группы здесь, вот так совпадение! – Смирнова закрыла ладонями рот, точь-в-точь как делала Дубровина.
Макарский нахмурил брови:
– Совпадение, говоришь, ну-ну!
– Ах, смотрите, – Смирнова показывала в правую от нас сторону, – вон и Алина!
Да, правда говорят, помянешь нечистого – он тут как тут – подумала я.
В пяти шагах от нас и правда стояла Дубровина. Она была не одна, а с каким-то парнем. Лица я его не видела – он стоял спиной. Но и со спины было заметно, что был он неплох собой. Чёрные узкие брюки и белая обтягивающая рубашка выдавали его крепкую мужскую фигуру, какую увидишь, разве что на страницах глянцевого журнала. Анджелина Джоли, казалось, тоже нас не замечала. Она обеими руками взяла незнакомца за голову, приблизилась к нему и буквально впилась в его губы так страстно, что мне даже стало стыдно наблюдать такую откровенность.
– Пошли скорее! – при этих словах Смирнова схватила меня за руку и потянула к целующейся парочке с такой силой, что сопротивление было бесполезно.
Через секунду мы стояли возле них.
– Привет! – Смирнова махала им рукой, ведя себя довольно глупо.
– Ты чего творишь? – грубо сказал незнакомец, наконец, освободившийся из объятий Дубровиной.
– А что такого? Только не говори, что тебе не понравилось? – кокетливым голосом говорила Малефисента. – А, Крылова, и ты здесь? – переведя на меня взгляд каким-то противным голосом, от которого пробежали мурашки по коже, продолжала она.
Незнакомец развернулся в мою сторону. Ноги мои подкосились. Я пошатнулась. Это был Истомин…. Мне хотелось убежать прочь, но ноги меня не слушались. Я продолжала стоять и в упор смотреть на него.
– Василиса? – сказал он чуть слышно. – Я всё объясню!
Ну, да – промелькнуло у меня в голове, – как в глупых сериальчиках, сейчас начнёт говорить, что всё не так, как ты думаешь, это вышло случайно… и прочая чушь. А я-то, наивная, прибежала его спасать! Нет, всё-таки все парни одинаковые – предатели и лжецы! Никому нельзя верить!
– Это не то, что ты думаешь! – повторял мои мысли Истомин.
– Довольно! – оборвала я его. – Ничего не хочу слышать! Хочу просто уйти!
Макарский вмешался в разговор:
– Алина, это ведь твоих рук дело? – со злостью смотрел он на свою бывшую подружку.
– А что такого? Мы теперь с Владом встречаемся. Правда, дорогой? – она подошла к Истомину и взяла его под руку.
– Заткнись! – в глазах Истомина я увидела растерянность и сожаление.
Но это не помогло ему.
– Я ухожу! И больше не хочу тебя видеть! – слёзы появились у меня на глазах.
– Я всё могу объяснить! Выслушай меня! – умолял Истомин.
– Давай! – гадюка Дубровина решила добить свою жертву. – Расскажи ей и про пари!
– Заткнись! – Влад развернулся к Дубровиной и с силой схватил её руку.
– А то что? Что ты мне сделаешь? – вырывала руку Дубровина.
– Ну, и стерва же ты, Алина! Как только земля тебя носит? – с разочарованием сказал Макарский своей бывшей.
– Земля, говоришь? – Дубровина улыбалась, было видно, она не остановится.
Влад отпустил её руку и опустил глаза. Он понял, что пропал.
– А вы лучше? Вы? Небожители! Да они на тебя поспорили, дура! – крикнула мне прямо в лицо Дубровина.
Я молчала и смотрела на Истомина в надежде, что он опровергнет это чудовищное признание.
– Они поспорили на машину! – продолжала Анджелина Джоли. – Что ты влюбишься в него и потеряешь голову и ещё кое-что... – она смеялась.
Земля ушла у меня из-под ног. Тошнота подступала к горлу. Мне было противно её слушать. А ещё противнее мне был тот, которого минуту назад я считала своим другом. Я слушала Дубровину, но не слышала, погрузившись в свои мысли. Мысли о том, насколько же жесток этот мир! Как я могла об этом забыть? Как могла потерять голову и поддаться на приманки страстей пустых и неблагодарных! Как мог меня обмануть этот наглец, этот бессердечный себялюбец! Как ловко он обвёл меня вокруг пальца, заставив поверить ему и принять! Как я ненавидела себя в этот момент! Мне хотелось провалиться сквозь землю. А лучше, чтобы сквозь неё провалились виновные в моей страшной ноющей боли в сердце.
Я выбежала из клуба и побежала прочь. Слёзы ручьём лились из глаз, закрывая мне дорогу. На улице шёл дождь, и слёзы смешались с его каплями.
– Василиса, стой! – Истомин открыл дверь в клуб и глазами искал меня.
Увидев, он бросился бежать вслед за мной. Догнав, он схватил меня за руку.
– Стой! Ты не можешь так уйти! – если бы я посмотрела в его глаза, вновь бы поверила ему, сколько жалости и сожаления в них было. Он был весь мокрый от дождя. И от этого казался ещё более жалким.
– Что тебе нужно? – сквозь слёзы проговорила я. – Оставь меня в покое! Или ты думаешь пойти до конца и выиграть у Макарского машину?
– Да выслушай, говорю! – Истомин ещё сильнее сжал мою руку, второй он взял меня за подбородок и приподнял его, так, чтобы были видны мои глаза. – Поначалу это и, правда, был спор, не отрицаю, но потом…
– Хорошо, хоть признаёшь это! Значит, не всё у тебя потеряно!
– Постой, не перебивай меня, прошу! Да, я поспорил! Мне было скучно, и я хотел развлечься! Можешь ненавидеть меня за это! – Истомин кричал так, что прохожие оглядывались на нас. – Но потом всё изменилось!
– Нет, я не верю тебе! – я продолжала рыдать.
– Но это правда! Я люблю тебя! – ещё громче кричал Истомин, перебивая шум дождя.
– Нет! Нет! – я закрывала уши руками. – Не хочу это слушать! Пожалуйста, оставь меня! Уходи, прошу!
Я вырвалась и побежала от него.
Лицо Истомина было мокрым то ли от дождя, то ли от слёз, которые выдавали его боль, его страдание. Он сел на дорогу и зарыдал ещё сильнее.
– Я люблю тебя, слышишь! – как заведённый повторял он.
… – Ах, голубки поссорились, какая жалость! – ехидно произнёс незнакомец за рулём припаркованного уже знакомого нам чёрного пикапа с затемнёнными окнами. – Ну, ничего, ещё недолго вам осталось в любовь играть! – и с визгом тормозов, оставив фонтан из брызг, автомобиль скрылся в глубине улицы.
.... – Господин, пойдёмте! – подбежавшие к Истомину двое охранников поднимали его за плечи, а один открывал зонт над его головой. – Пойдёмте, а то заболеете!
Истомин же сейчас мечтал умереть…
… Домой я вернулась в слезах. И мучала Ольгу и Свету, пытающихся выяснить у меня подробности. Я так ничего им и не сказала, сославшись на плохое самочувствие и дикую усталость. Приняв душ и немного успокоившись, легла в кровать и, как говорят, вырубилась без задних ног.
Мне снился странный сон. Будто заблудилась в тёмном-тёмном лабиринте и не могу найти выход. Я кричу на помощь, но вокруг – ни души. Слёзы градом катятся из глаз, тяжело дышать, и очень страшно. Вдруг слышу знакомый голос. Это Тан. Он зовёт меня. Я иду на этот голос. Но он всё дальше и дальше. «Тан! Тан!» – кричу я. Но он не отвечает, только повторяет моё имя. Я же не знаю, чего мне хочется больше: выйти из лабиринта или увидеть его. Метаюсь из стороны в сторону и повторяю одно: «Тан!». Вдруг отчётливо слышу голос гадалки, той из шатра на празднике в универе: «Если будете вместе – один из вас умрёт!». Мне становится жутко. Уже не слышу голоса Тана, только рычание, грозное рычание зверя где-то неподалёку. Вдруг откуда ни возьмись, появляется волк. Он стоит прямо напротив меня. «Тан, – продолжаю я, – это ты?» Волк рычит, оскалив свою пасть с острыми белыми клыками, которые светятся в темноте, как и глаза зверя. Они тоже светятся янтарным блеском. Ещё секунда, и волк бежит прямо на меня. В ужасе закрываю глаза и…просыпаюсь.
Открыв глаза, увидела Тана, наклонившегося прямо над моим лицом. Что это? Продолжение сна? Я зажмурилась. Вновь открыв глаза, никого не обнаружила. Только окно в комнату было открыто, и ветер покачивал занавеску. Я подошла к окну, выглянула. Была тёмная ночь и тишина. Только капли дождя тихо ударялись о землю. Неужели это был сон? Кажется, запах Тана чувствовался в комнате, тот притягивающий аромат мужского тела вперемежку с запахом леса, того дивного леса, который манит своей неизведанностью, заставляя учащённо биться сердце.
Я чувствовала, он был здесь, в моей комнате. Вернулась обратно в кровать, но ещё долго не могла уснуть.
Проснулась поздно, далеко за полдень. Голова раскалывалась. Хорошо, что сегодня воскресенье, – подумала я, – и не надо идти в универ. Я улыбнулась, вспомнив сегодняшний сон. Было чувство, что Тан где-то рядом. Он не убежал от меня! Я чувствовала его близость и была счастлива! Даже предатель Истомин меня так сейчас не волновал.
Я заметила записку на столе от девчонок:
« Мы ушли по магазинам. Тебя будить не стали. Надеюсь, ты отойдёшь от вчерашнего и всё нам расскажешь».
Что им буду рассказывать? Я и сама не знала, что творилось со мной. Взяла со столика телефон, включила его – двадцать пропущенных вызовов от Истомина. Я вспомнила все события вчерашнего вечера, и сердце моё вновь защемило. Не смотря ни на что, мне было жаль Влада.
Я встала, подошла к окну, раздёрнула шторы. Солнечный свет озарил комнату. От вчерашнего дождя не осталось и следа. Погода была великолепная! Солнце ярко освещало крыши домов напротив, так, что от них по комнате играючи бегали солнечные зайчики. Я открыла окно, поток свежего тёплого воздуха вместе с ароматом цветущей гортензии ворвался в комнату. За окном была жизнь: чирикали воробьи, перескакивая с ветки на ветку многолетнего клёна под окнами, хранящего историю древнего города, сигналили машины, доносились голоса и смех прохожих, спешащих куда-то в этот воскресный солнечный летний день.
В комнату постучали.
– Можно? – в дверях показалась знакомая кудрявая шевелюра.
– Заходи, Ген, – обрадовалась я другу, единственному другу, который, я знала, никогда не предаст меня.
– А где девчонки? – спросил Генка, окинув глазами комнату.
– Ушли по магазинам, – улыбнулась я.
– Ну, это надолго! А ты чем занимаешься? Может, погуляем? Погода такая хорошая!
– Даже не знаю. Хотела начать готовиться к сессии. В среду первый зачёт по праву. А я ещё и учебник не открывала, – замялась я.
– Да, ну его! Этот зачёт! Можно подумать, ты ничего не знаешь. Да ты и так сдашь, тебе и готовиться не надо! – уговаривал Генка. – Ну! Пойдём?
Я сдалась. Честно говоря, грустные и в то же время радостные мысли переполняли меня. И вряд ли в таком состоянии я способна была готовиться к зачёту.
… – Проснулся? – грубый мужской голос звучал как на плахе.
Влад с трудом открыл глаза. Голова его, казалось, вот-вот расколется на две части.
– Что со мной? – не в силах приподняться с кровати, спросил он у отца, который быстрым движением руки раздёргивал шторы, пуская яркие лучи солнца в комнату сына.
– И тебе доброе утро, сынок! – так же грубо продолжал отец.
– Боже мой, как же голова болит! – Влад, зажмурившись, держал руками голову.
– Надо думать! После вчерашнего количества выпитого я вообще не знаю, как ты жив остался? – отец подошёл к кровати сына.
– Я ничего не помню, – стонал Влад.
– Оно и к лучшему! – усмехнулся отец. – Ты вчера в «Махаоне» такой концерт закатил, что окажись там папарацци, карьера бы моя коту под хвост!
– Я ничего не помню! – повторил Влад, вытягивая слова.
– К тебе там гости! – кивнул отец в сторону двери.
Влад оторвал голову от подушки:
– Кто?
– Говорит, твоя девушка.
Влад побледнел.
– Какая девушка? – еле слышно спросил он.
– А у тебя что? Их много? – отец присел на кровать сына. – Не сказать, что я доволен твоим выбором, надеялся подобрать более подходящую кандидатуру, но раз вы друг друга любите, что ж, не буду вам мешать!
Истомин-младший с недоумением смотрел на отца, всё ещё не понимая, о чём тот говорит: какая девушка, какая любовь? На секунду даже, у него проскользнула надежда, что это Василиса. Но, вспомнив вчерашний с ней разговор, Истомин отбросил все надежды. Нет, после услышанного та вряд ли захочет его видеть. Все пути для него отрезаны.
– Одевайся и прими душ – от тебя воняет, как от бродяги! Сын Истомина, называется! И спускайся вниз! Да быстрее! Невежливо заставлять девушку ждать!
Отец скрылся за дверью. Влад же с трудом добрёл до ванной. После холодного душа он почувствовал себя лучше.
Через десять минут он уже стоял на пороге гостиной. Отец сидел напротив него. Его же собеседница сидела спиной.
– А вот и наш дебошир, – улыбался отец, на людях всегда показывающий себя любящим и ласковым.
– Ах, Влад, я надеюсь, тебе лучше? – этот приторно ангельский, немного писклявый голосок сразу отрезвил несостоявшегося Ромео.
Дубровина! Как же он мог забыть про неё! Эта гадюка если прицепится, то надолго – Влад знал таких девиц.
– Проходи к столу, будем завтракать! – всё так же ласково продолжал отец. – Хотя время, скорее, обедать. Алевтина! – кричал он домработницу, налей Владу чая.
В дверях гостиной показалась Алевтина. Остальные слуги тоже были на посту.
– Что ты здесь делаешь? – напал Влад на Дубровину.
– Ну, зачем же так грубо, сынок? – вмешался отец. – Если бы не Алиночка, не знаю, где бы ты вчера оказался. Это она мне позвонила.
– Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? – не обращая никакого внимания на отца, Истомин повторил свой вопрос. – Пошла вон отсюда!
– Влад! – отец вскочил с места. – Что ты себе позволяешь?
Дубровина не стала упускать момент. Она встала и со слезами на глазах, несмотря на уговоры Истомина-старшего остаться, выбежала из дома.
