Текст книги "Sex под запретом (СИ)"

Автор книги: Анель Ромазова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

= 13 =

Горячие губы Амина, виртуозно захватившие власть над моими, словно растворяют в воздухе противоречия. Толком не соображаю, но волнует странно. Его язык скользит у меня во рту.

Целует.

О господи! Как он целует.

Ещё не секс, но очень близко к этому.

Меня тут же уносит в водоворот головокружений, тахикардий . Ослабевших ног и рук, сжимающих его крепкие плечи. Ласкаю его сильную шею. Тяну к себе ещё ближе.

Это невероятно, но нас за пару секунд размешивает друг в друге.

Так плотно. Так, слаженно мы контактируем. И я от себя совершенно не ожидала.

Бумажным самолётом планирую и кручусь в дичайшем урагане, разразившемся прямо на пороге моей спокойной квартирки.

Снимает с себя футболку. Избавляет меня от свитера. Тяжело переживаю эту паузу. Почти болезненно постанываю. Освободившись, сама набрасываюсь на него. Наглаживаю от и до, будто он фигурка Будды, и если его хорошо потереть, исполнит любое желание.

Куснув за маленький твёрдый сосок , облизываю . Губами шагаю по литой бронзе его грудных мышц выше.

У Амина это вызывает потрясающую реакцию. Его пальцы прочно впаиваются в затылок, снова тянут наверх, сталкивая наши рты. Влажно раздавливая мякоть. Сметая крохотный мусорок из мыслей, что ещё валялся по углам в моей голове.

Обхватывает за бёдра и заставляет обвить себя ногами. Грудью проминаюсь о твёрдый пласт его груди. Это как проехаться всем телом по нагретому до двухсот градусов бетону. Ни царапин, ни ран, но горит абсолютно вся поверхность соприкосновения.

Наши «болт» и «гаечка» трутся, наплевав на неудобство, вызванное тканью между ними. Мои трусики хоть выжимай. Его стояком можно железные опоры вколачивать.

Полная гармония во всём.

Смутно соображаю, как отщёлкивает застёжка на лифчике. Как мы перебираемся в спальню, наталкиваясь на каждую стенку.

Да и кровать, на которую меня опрокидывают , точнее, мы заваливаемся на неё, целуясь до тёмных кругов перед глазами.

Язык Амина очень тщательно исследует глубины моего рта. Тяжесть его веса безумно горячо отвлекает от того, на чём именно я лежу.

Мне плевать.

Да, хоть на полу.

Кровать. Камни. Тонкий канат, а под ним обрыв.

Лишь бы, он сверху. Я снизу.

Я сверху . Он снизу.

По-разному.

Важно только то, что его руки снимают бельё. Мои гладят его идеальную мускулатуру .

С кубиками. Подтянутым прессом и дорожкой тёмных волосков, пролегающих от пупка к поясу брюк.

Его терпкий аромат забивается в ноздри. Порок должен пахнуть именно так. Его кожей , мускусом.

Его дезодорантом. А ещё тем, что наши тела так тесно льнут, будто желают срастись.

Фраза – трахаться как кролики, вдруг ни с того, ни с сего посещает мою, не слишком сейчас умную, голову.

И..

Что странно..

Не вызывает отторжения.

Принято легко, с ответным согласием с моей стороны.

Все объяснимо. Это, мать его дери, Костров виноват.

Амин.

Амина я пытаюсь раздеть. Как – то, не совсем умело, расстёгивая пряжку на ремне. Забив на то, что получается не очень, вдавливаю ладонь в его пресс и просовываю внутрь, но оказываюсь в западне плотного пояса джинс.

– Стоп – линия, Солнце. Сегодня тебе туда нельзя, – хрипло смеётся, размещаясь на вытянутых. Оба опускаем глаза.

– Я и не хотела трогать твоего «питона», – закусываю губу, выражая, что?

Гнев ? Протест?

Неа. Сожаление , что так и не удалось, это сделать.

– Питон? Ммм! Круто, надо запомнить, – насмехается.

– Некуда было руки деть, а вообще…– готовлюсь разразиться бессмысленной тирадой.

Его ладони моментально ловят мягкие полушария , а затем он поочерёдно посасывает соски.

Что со мной происходит – непередаваемо.

Голова самопроизвольно закидывается, а я изгибаюсь дугой. Поставляю грудь на растерзание его голодного рта.

Чертовски охренительно!

Потрясающе потрясно!

Соски, как драже MM’sперекатываются на его языке. Сбрасывают твёрдую глазурь. Тают, отправляя наслаждение, как расплавленный шоколад , течь глубоко внутрь и заполнять сладким томлением.

Скользнул губами по вершинке, сомкнул зубы, прикусил , потянул на себя.

Улет! Лайк! Тысяча звёзд и премия.

– Амин..Амин..Аммминн..Ам, – срываюсь на словесный бег.

Как жить дальше в своей обычной серой мышиной жизни, зная, что где-то ходит продавец безумных наслаждений. Владелец лавки удовольствий.

Что ему отдать – душу ? Да, ради бога.

Свою молодость? Пфь. Не вопрос.

– Охренеть, Солнце, ты живой фаер, – сипло колдует своим голосом шаман, когда я вскидываюсь . Вплетаюсь в волосы и впечатываю его лицо в ложбинку.

Как ладонь Амина оказываются в моих трусиках, минуя преграды -необъяснимо. Но факт. Он гуру отвлекать и подчинять своим низменным желаниям.

– Вау!! Какая мокрая киска, – парирует чистым восторгом в голосе.

Пальцы его без стеснения раздвигают складочки. Мои ноги при этом стыдливо съезжаются, фиксируя его ладонь в одном положении.

Амин, не отрывая тёмного взгляда. Гипноз им он тоже владеет. Доказано. Твёрдо. Безоговорочно.

Прикладывается глубоким поцелуем. Сминает, завладевает, осторожно лаская нежную плоть.

Тягучие волны брызжут по мне вдоль и поперёк. Ни отстраниться, ни сорваться на бег. Раскрыться, поддаться, впустить. Вот и всё.

Мир замер.

Все мысли исчезли из головы.

– Готова кончить, – подстрекает ответить и останавливается.

Будто не чувствует мою дрожь. Порванные вздохи с трудом покидающие легкие . Что я на пределе, сама поджимаю бедра выше от нетерпения. Растираюсь как похотливая кошка. Мурлычу и подставляю под его поцелуи все, что подставляется.

– Да..да..да, – лепечу сбивчиво. Разжимаю ноги и безмолвно прошу продолжить.

Он по – садистски ухмыляется.

– То, что я рисую, проговаривай вслух, – командует по праву ведущего.

Его цель – абсолютный бесконтроль моего тела и разума. Две линии рассекают плоть и соединяются в одной точке. Ещё одна поперёк. Это буква . Мозг воспалён, но бежит вперёд понимания. Согласно рефлексу, торопится ухватить подступающий оргазм.

– А....

– М.м..м...

Линии чертятся, безбожно выполаскивая меня на изнанку. Извиваюсь . Ерзаю. Всхлипываю, но прилежно проговариваю.

– И...

– Н.....

Это ощущение нарастает как песчаная буря, по крупинке, собирая торнадо, которое не выдержит ни один сейсмограф. Я и вовсе распадаюсь, не найдя нигде укрытия.

Его взгляд обнажает. Его губы снимают защитный слой.

Пальцы, делающие клитор самой важной точкой в потерянном от удовольствия теле. Это всё.

– АМИН! – кричу не слабо, буквально сотрясая стены. Кусаю его в плечо. Втискиваюсь в его кожу. В голове гул и грохот. Фейерверк и многочисленные залпы.

Ах, вот как это бывает.

Амин вытаскивает ладонь. Я смачиваю пересохшие губы, не совсем понимая, что теперь со всем этим делать.

Смотрю на него, он смотрит на свои пальцы, которые блестят от влаги. Чего уж говорить о моих трусиках, пропитанных насквозь.

Делает нечто ужасно пошлое. Он вдруг облизывает каждый палец. Зачем такое делать. Примерно затем , зачем и смотреть. А я смотрю,, во все расширившиеся от удивления глаза.

Это ну.. это …безумно…провокационно… и…Офигеть! Как льстит.

– Вкусная зараза, – кривая ухмылка и его расширенные зрачки, немного пугают. Вроде как, то, что было, ни много ни мало, а лёгкая прелюдия. Показательная иллюстрация на первой странице камасутры. Начинаю переживать , что он планирует, вычитать её от корки до корки.

– Что ты наделал, – выдыхаю потрясённо.

Откашливаюсь и сгоняю хрипоту. Мой тихий мир уже не будет прежним. Зачем? От обиды , с прискорбием осознаю, что злюсь больше на себя, чем на него. Молочу от души кулаками Амину в грудь.

Он без напряга, вдавливает оба запястья в матрас, по бокам от моего лица. Игриво лизнув нос, который я тут же морщу, трётся об него.

– Завтра у нас свидание, если с симпатиями мы определились, – резко подскакивает и не оборачиваясь, выходит в коридор. Сев, дрожащими пальцами, мощу лифчик на место и потерянно расправляю смятое покрывало.

Дверь снова распахивается. Прикрываюсь и сверлю Амина недовольным взглядом. Он бросает на колени свитер и не скрывает, что моё поведение, жуть как забавляет. Наигрывая бровями и отсвечивая белозубой улыбкой.

– Никуда я с тобой не пойду, – выпаливаю взбешённая своим поражением.

– Посмотрим, – нахально, иронично и так самоуверенно, что прям напрашивается подушкой по лицу. Замахиваюсь, но подумав, продолжаю наблюдать, как он натягивает футболку. – И да, за «питона» сможешь держаться, сколько захочешь, Солнце.

И я..

Все же взрываюсь, кидаю подушку. А следом и любимую Светкину статуэтку Эйфелеву башню. Ведь весь беспредел произошёл именно в её комнате. На её постели. Не с ней, а со мной. А я этого не хотела, и навалившаяся слабость это подтверждает.

= 14 =

Я стараюсь не думать об Амине. Ни этим вечером, ни на следующее утро, пока добираюсь в полупустом вагоне метро в цитадель знаний и приличного поведения.

То, что произошло, это совершено неловко, не в том плане, чтобы я лютующая монахиня и корю Кострова. Типа он осквернил моё, до недавнего времени не знающее мужской ласки, тело. Нет, за это как раз хочу его похвалить. Амин крайне деликатно подошёл к этому вопросу. Сделал хорошо, но при этом я не чувствую себя плохо.

Единственная вещь, что не перестаёт меня терзать. Почему я хочу продолжения? Ещё раз испытать невообразимое удовольствие от его пальцев, порхающих вдоль моих влажных и набухших лепестков.

Надо прекратить вспоминать. И ни в коем случае не ходить с ним на свидание.

Но Кострова простым «Нет» не остановишь. Я и понять не успею, как он всё перевернёт в свою пользу. Да ещё таким образом, что я сама начну умолять вставить мне, взять, натянуть и сотворить прочие непотребности, о которых приличной девушке, даже думать не стоит.

И это полный кринж, то есть испанский стыд. Чем я тогда буду отличаться от той же Свободиной, которая посещает универ с одной целью покрасоваться, сделать селфи и договориться о новой тусе.

Зачем курице мозги, итак понятно, чтобы хранить там номера телефонов и названия палёного кутюра. Я писала доклад на эту тему и настоящее от подделки отличить смогу. А Костров – это подделка, реплика и фейк. Поверхностный и наглый вепендрежник.

Подписалась на его страничку с левого аккаунта. «ТвОя ОтЛи4нИцА» с пошленькой девушкой на аватарке сразу же была добавлена в друзья. Свободно погуляла по его блогу и постам. Там только здоровое питание, места, где зачикинился наш чемпион, всё о наращивании мышц, сушке и реклама , на которой он, судя по всему, неплохо зарабатывает, помимо боёв.

К чему мне эти сведения. Врага надо знать в лицо. Знать любую мелочь, что может пригодиться. Чем мне могут пригодиться фотки полуобнажённого Амина ? Над этим вопросом я усердно работаю, изучив досконально все родинки, бицепсы, трицепсы, дельты и прочие изюминки противоположного пола. И у Кострова, к моему сожалению, есть на что полюбоваться.

Думаю, не сто́ит упоминать, о чём я фантазировала, дойдя до пояса приспущенных спортивок.

Зевнув, кочую взглядом по распинающемуся вовсю преподавателю. По интерактивной доске за его спиной. Входной двери слева, до тех пор, пока не натыкаюсь на соседний ряд. Светка изображает безразличие и в упор меня не замечает, демонстративно оборачиваясь тылом. Хотя до этого стопроцентно пялилась.

Мы так и играем в молчанку, ей посчастливилось вчера увидеть, как машина Амина отъезжает от нашего подъезда. Посвящать Светулика в подробности недетских игр мальчика с девочкой, само собой, не алё.

На том и сошлись. Посверлив друг друга в коридоре общей жилплощади высокомерными взглядами. Ясно же, что каждый остаётся при своём мнении. Это был печальный конец взаимопониманию. Разошлись по своим комнатам и больше не пересекались.

Перед сном заглянув в холодильник, обнаружила, что Светулик поделила продукты, поселив свои на отдельную полку. Было желание налепить разделительную черту по всей квартире и обозначить свою территорию, но я выше нелепых и показушных распрей. К чему устраивать девичий развод. Было бы из-за чего. Вернее, из-за кого.

Ирискина с грохотом хлопает учебником перед лицом и заставляет вернуться онлайн.

Соображаю, что прошедшую лекцию благополучно пропустила. Обычно я люблю поболтать с Васькой обо всём , но сегодня предпочитаю образ вялой амёбы.

А что мне ей поведать? Как сын Нелли Артуровны Костровой, которой мы роем глубокую яму в сети интернета, вчера покусывал и облизывал мои соски. Или про губы, что он бессовестно стирал горячими поцелуями. Или про то, как я старалась достать член из его брюк, а потом он хитрым манёвром заставил, произносить своё имя по буквам, и в конце меня вынесло за орбиту.

Попробуй – докажи Ирискиной, что действовала против воли, и как могла сопротивлялась. Да меня с позором погонят из тайного клуба по борьбе с коррупцией. Ну, уж нет. На такое в жизнь не подпишусь.

– О, Орловский, какими судьбами, только не говори, что лекцию обсудить, – Вася прикрывает пятно на блузке от потёкшей ручки кардиганом. Выглядит в этот момент настоящей зубрилкой, обложившись всевозможной канцелярией, поглядывает на вторую по величине звезду, после ректора, с неприкрытым раздражением.

У них, вообще с Лексом неприятие прям на генном уровне заложено. Дня не случается, чтобы они не сцепились в очередном словесном батле.

– Ирискина, хлебало завали, я не к тебе, – откатывает он со всем негативом. Васька вспыхивает и суматошно прибирает реквизит в рюкзак.

Орловский присаживается на край стола и начинает мусолить шнурок на моей толстовке. Стало быть, ему что-то нужно.

– Борзик, ты чего такая красивая сегодня, – разливается сладкоголосым соловьём. Слышу краем уха возмущённый всхлип Ирискиной, но никак не реагирую. Это мой стабильный доход, поэтому со всей «вежливостью» проговариваю.

– Что тебе надо? – дарю с барского плеча такую же неискреннюю улыбочку. В его взгляде мелькает изумление. Орловский тот ещё кобель , но приторные заманушки на нас с Васькой не действуют. Непревзойдённый мастер пикапа немного скривившись , нажёвывает нижнюю губу. Терпеливо жду, пока он провертит мыслю, чтобы потом её внятно донести.

– Курсач, – покаянно клонит голову и, блеснув лазурной синевой во взгляде, крутит на палец кудряшку, выпавшую из моего, на скорую руку заверченного, пучка .

– Д-х-а-а, как неожиданно, – взвизгивает за спиной Васька.

– Харе уши греть, я не с тобой разговариваю, – по-хамски отрезает Ваське, а моим ушкам достаётся сахарный сироп, – Ну что, Борзик, выручишь?

– У нас предоплата, скидок не предусмотрено, – хлопаю по столу и намекаю рассчитаться немедленно.

– Как раз насчёт денег. Мне тут финансирование прикрыли до конца месяца. Давай в долг, – берёт с больши́м почётом мою кисть и запечатлевает долгий поцелуй, – Пожалуйста, хочешь, на колени встану.

– Орловский, ну ты, – собираюсь было возмутиться , но коротенько обдумав – понимаю, его сам бог велел использовать. – А как насчёт… бесплатно? – делаю ресничками тудым – сюдым, от такого лишь дурак откажется.

– Конечно, хочу, – у него аж глаз горит от предложения.

– А на что ты готов ради халявы? – пропеваю таким голоском, лишь глухой не услышит подставы.

Орловский не слышит. Диагноз таков, что он просто красивый, к тому же блондин. С замиранием сердца слежу, как он открывает рот.

– Да на всё, вон даже Ирискину нагнуть. Ирискина, хочешь по акции безбашенный трах и наконец, начать улыбаться как человек.

Павлин отдыхает в сравнении с этим индивидом. Сим-сим закройся обратно. В моих мечтах он всего – навсего соглашается, а не вываливает наружу дурной и убогонький склад ума.

– Хоспадая-я-я, трахарь– благодетель. Теперь понятно, куда испарились твои мозги, ты их прое…прое..– Вася заикается пару раз, пока совсем не останавливается, выпучив на Орловского от злости глаза. Внутренний ценз не даёт пропустить матерок , и это Ваську бесит, как и виновник её закипания. Лекс дёргает бёдрами, во всём понятном жесте совокупления, сопровождая это провокационными возгласами.

– Глубже, Лекс. Ещё! Да! Ещё! Да! – разносит дебиловатый стёб по опустевшей аудитории.

– Короче, нет их у тебя, – вплеснув руками и покраснев как рак, Ирискина в скором темпе забрасывает рюкзак на плечо и поворачивается, обращаясь ко мне – Ты идешь?

Мне бы одуматься самое время, но как только поднимаю свой зад со стула, Орловский встаёт поперёк дороги. Берет из моих рук сумку и приобняв за талию, теснит к столу.

– Иди, я тебя догоню, – кричу подруге вслед. Лекс подозрительно интимно налаживает контакт с моим копчиком, поглаживая и опускаясь всё ближе к моей заднице. Что это на него нашло. Совсем уже нас за людей не считает, – Руки убрал и отойди подальше, пока не схлопотал, чем-нибудь тяжёлым по лицу, – порчу атмосферу , которую он, томно посапывая над ухом, пытается создать.

– Малышка, ты чего, я думал, курсач именно так придётся отработать, – со всей невозмутимостью разводит руками. Вот же идиота кусок. Глубоко вздыхаю, чтобы не послать к чертям затею, вместе с Лексом на пару.

Господи, дай мне сил, вытерпеть и не прибить его в процессе вдалбливания, что предлагаю совсем не переспать, а поторчать у моего дома, обменяться парой милашных улыбок для Амина. Чтобы Костров перестал атаковать мою нервную систему.

– Ой, дурак! Тебе всего-то надо, показушно втолковать другому альфачу, что ему со мной ничего не светит. Дошло? – дожидаюсь, пока в зрачках Орловского проблеснёт искра и даст надежду, что сигнал пойман.

– И всё. Замётано, где и когда, – искажается ухмылкой, догнав смысл, но не переспрашивает «Зачем». Зачем, такой как я, отбиваться от такого, как он. Есть в этом смысл. Наверное. Разбираюсь в себе, взвешивая за и против, прихожу к выводу, что так надо.

= 15 =

Стрелка на часах неумолимо приближается к восьми. Остаётся всего каких-то шестьдесят минут до столкновения двух ярчайших астероидов нашего города. Звезды университета и баскетболиста по совместительству – Алекса Орловского и мегаблогера самбиста – Амина Кострова.

Причина этому кто?

Правильно. Незаметная серая единица, которую и в метро часто с поручнем путают. Во что выльется эксперимент, если они схлестнутся – никто не знает.

Битый час настраиваю себя на статью. Выход запланирован уже завтра. А мой документ в ворде содержит лишь Амин…Амин..Амин. Почти до конца печатного листа.

Дверной звонок буквально подбрасывает со стула, на котором я задумчиво раскачиваюсь. Полезное занятие для вестибулярного аппарата, но абсолютно бесполезное для журналиста. Прокрастинация мало кого хлебом обеспечила.

Подрываюсь и, подтянув шерстяные гольфы повыше, плетусь открывать. Светка сидит в своей комнате и между нами, в общем-то, ничего не изменилось.

Не удосужившись глянуть в глазок, поворачиваю щеколду. Чего бояться – то, район у нас тихий. Без приглашения ходят разве что, продавцы энциклопедий, но я им рада приобретаю иногда довольно редкие экземпляры.

Улыбчивый парнишка – курьер, переспросив дважды, правильно ли у него написано имя. И меня точно зовут Офелия, потом подумав, обратился уже с личным запросом – Это сценический псевдоним или я по паспорту обречена на вечные мучения и пятикратные повторы. Потому что никто с первого раза не верит.

Если честно, то временами бесит, отсутствие у некоторых людей такта. Но не будем об этом.

Поняв, что я не вру, вручает мне листок расписаться и только потом протягивает пакет. Даже не догадываюсь, что там может быть.

– А от кого? – удивляюсь тому, что мне в первый раз так помпезно вручают презент.

Напомню, что до этого меня подарками не баловали, а тем более, если эти подарки из ЦУМа. Нехорошо брать непонятные вещи от незнакомых людей, но мне интересно, к тому же всегда можно сделать возврат. Фирму доставки я запомнила.

– Там карточка, а у нас тайны не разглашаются. Офелия, едрид-мадрид, как живая, – ехидно хихикает наглое создание в зелёной кепке, перед тем как двери лифта скрывают его с глаз моих.

И ты туда же. Ну, Офелия и Офелия, что здесь такого. Не Перпетуя, и то ладно. Мама говорила, что они рассматривали такой вариант. Мне ,можно сказать, повезло. Иначе ходить мне Пепой, как некрасивая свинка из мультика. Филя он, в общем-то, на её фоне ещё ничего, хотя бы понятно, что за животное.

Записка сверху гласит кратко и по существу – « Для девочки Кострова»

У Амина, точно, турборежим по присваиванию тёлочек. Именно так называют девушек, трущихся вокруг да около подобных парней. А вот я нисколько не хочу примыкать к общему стаду.

Достаю аккуратно сложенное внутри платье, чтобы взглянуть одним глазком на олицетворение вульгарности. Ожидаю что-то ультракороткое, с больши́м вырезом и в обтяжку.

По – началу меня восхищает цвет, серо-голубой, спокойный и совсем не вызывающий. Очень даже не короткое, а приличное миди с юбкой наподобие балетной пачки. Скромное декольте, рукав три четверти. И мне оно нравится.

Прикладываю поверх своей одежды, не решаясь надеть. Да и ни к чему. Красуюсь перед зеркалом. По какой – такой причине – прочерк.

Оно очень, до невозможности, гармонирует с цветом глаз. И это полностью развенчивает миф, якобы парни, кроме размера сисек, ничего не замечают.

Как-то это не стыкуется с тем образом Амина Кострова, что я для себя нарисовала.

Нет, Амин не может быть таким офигенным, убеждаю себя. И дыма без огня не бывает. Всё же остаюсь при своём мнении. Он умело натаскан на подкат, и быстро учится на ошибках.

Не вышло с мишками и кроликом – получи платье.

Какова вероятность, что таким образом Костров задумал меня подкупить? Да, дофига и больше.

Он серьёзно?

Прекрасно понимаю, на что он намекает. Я не дура, и пусть за дуру меня не держит. Вырядить в юбку, чтоб потом под эту юбку было проще забраться. Вот такой у него коварный план.

Возмущение тут же сметает симпатию к модному изделию в моих руках. Запаковываю обратно, чтобы потом отдать, желательно при этом брезгливо кинуть в его красивое лицо.

Ой! Да кого я обманываю. У меня наглости не хватит. Но по многим причинам, воспринимаю это как оскорбление. Основное и весомое – я не продаюсь ни за какие коврижки.

Привожу себя в порядок, не изменяя пристрастий. Спортивную юбку до колен с двумя объемными карманами и кофту к ней, такого же средне -серого цвета.

Производить впечатление на Орловского я не собираюсь. А мне всё нравится, причём удобно.

Кстати, про Орловского. Купленный за курсовик бойфренд, звонит ровно через пять минут. Обуваюсь и спускаюсь за три секунды.

К моему удивлению, белый седан Лекса стоит капотом в капот с чёрным, почти таким же, агрегатом Кострова.

В области автопрома я не эксперт, и в марках совершенно не разбираюсь. Оба одеты в кожаных куртках и голубых джинсах. На ногах найки. При этом разница между ними колоссальная. Амин покрупнее. Лекс повыше. Один блондин. Другой брюнет.

Увидев Кострова, я восхищённо вздыхаю. А ещё чувствую вкус его губ, которые меня вчера целовали. Волнуюсь или нервничаю, и сердце трепыхается, ну абсолютно не нормально. Пульс частит в ушах. Глянув на Орловского, продолжаю убеждать себя, что так надо.

– Че вылупился? Это малышка для чемпиона, – поддевает противника образец из плейбоя. Шлёпает меня по попе, за что получает от моей же руки, непроизвольно вылетевшую оплеуху. Кидает хмурый взгляд, мол, ты чего – охренела, я здесь вовсю стараюсь, а мне за это ещё и прилетает. Я примирительно треплю его, как пупса за щеку.

– Нда, ну а ты здесь каким боком, – ровно раскатывает фразу Амин, перебрасывая на ладони ключи.

Всё! Понеслась! Это то, чего я опасалась.

– Ты че сказал?!! – Лекс прищуривается и поворачивается к Амину полностью. Тот отходит от машины к нам навстречу.

Я же понимаю, что Орловского размажут по асфальту, как котёнка, перебегающего улицу в неположенном месте грузовик. Лекс, хоть и в курсе, кто перед ним , но таким нужным, в данном случае, талантом – трусость явно не наделён.

Бычит, подкидывая полешек в разгорающийся конфликт.

Амин, смотря свысока и открытым пренебрежением в потемневших зрачках, уступать, не намерен.

Но если один просто стоит, и этого достаточно, чтобы напугать меня до чёртиков, потому что помню, как он разделался с тремя отморозками и не вспотел. Второй напирает, не догадываясь, что в лучшем случае его ждёт секундная отключка, в худшем – кома лет на тридцать минимум.

Противостояние двух самцов ужасно напрягает, не знаю, как популярные девушки это выдерживают.

Затевающаяся разборка, прерывается неожиданно. Светка вылетает из подъезда. И...

О! Мой бог! Только не это!

Эта дурында нацепила платье, которое я в спешке забыла захватить. Подарок Амина. Делаю жест рукалицо, сглатываю и непроизвольно закусываю губу. Не представляя, что сейчас будет. Креативная постановка вышла из-под контроля.

Амин переводит взгляд на неё, потом на меня. И ничего хорошего в этом взгляде нет.

Его улыбка меркнет постепенно. Если раньше это был мальчишеский драйв, то теперь его взгляд веет холодом. И мне как-то не комфортно. Аж до дурноты.

По выражению его лица, вижу, что несовершенный мной поступок больно задел его самолюбие. Разозлился. Как и предполагалось, но по другому поводу.

– Привет, красотка, – грубовато – нахально обращается к Свете. Та сияет, как уличный фонарь посреди ночи. Подбирается ближе и подобно собачонке, перед которой машут лакомой косточкой, виляет хвостом. В прямом смысле крутит задницей, показывая себя с разных ракурсов, – Выглядишь как девочка Кострова, – оценивает это дефиле Амин, нажимая на окончание предложения.

– Я об этом могу только мечтать. Я Света, – расплывается в совершенно идиотской влюблённой улыбке звезда, блин, интернета.

– Мечтать не надо. Я здесь и мне нравится, Света, – произносит в ответ с тенью флирта.

Они воркуют, позабыв про нас. И мне, вдруг, до скрежета обидно это наблюдать, но вида не подаю.

Предпочитаю, по заведённому у серых мышей обычаю, поплакать в тишине – ехидничает неугомонный внутренний голос.

Орловский, в свою очередь, приобнимает меня за талию. Обречённо прислоняюсь, слегка побаиваясь, стечь, как бесхребетная масса вниз. Амин, мазнув по нам глазами, пронзает испепеляющим взглядом, но при этом улыбается Светке ещё шире.

– В клуб пойдём? Сегодня Медведь Ухо открывается, у меня персональное приглашение, можем и ребят захватить. Два на два интересней, – не даёт Светке слово вставить, но это и не нужно, она болванчиком кивает на каждую букву.

– Это без меня, – сообщаю громко и собираюсь гордо свалить.

– Тогда никто не идёт, – выбивает ультиматум Амин.

Орловский, мгновенно «переобувшись», пристаёт с уговором. Ему, видите ли, очень хочется пойти, и он готов, забыть про курсач. Следом подключается Света, жалобно канюча и всхлипывая, якобы я ей что –то должна. Но финальный аккорд в начавшийся балаган вносит, всё тот же Амин.

Ухмылочкой. Ну, ни гад ли?

Говорящей о том, что я трушу. Смотрит прямо на меня. Два тёмных колодца отключают подачу крови в серое вещество и не дают рассудительности вклиниться.

Эй! Я походу совсем спятила. Думаю развернуться, но заряд природной упёртости, толкает наперекор своих же эмоций.

– Хватит! – прерываю словесный поток у обоих просителей, – Мы идём с Лексом. Да, мой чемпион, – нарочно пропеваю самым ласковым тоном и чмокаю его в щеку.

Как Амину удаётся, заставить, делать то, чего я не хочу – загадка. А ещё я уверена, что он что-то задумал.