Текст книги "Секреты Вероники"
Автор книги: Анджела Арни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
– Можно прочитать как угодно. Но ведь он не говорит прямо, что любит.
Луиза подумала, что у нее на редкость упрямая мать. Ну что она все время сомневается? Луиза-то счастлива. Последнее время все слова, все поступки, все ласки, все поцелуи Майкла она рассматривала как доказательство его любви. Несмотря на его заявление, сделанное в первый день, что он не сможет ее полюбить, Луиза не сомневалась, что он переменится точно так же, как переменилась она сама. И нечего матери повторять, что женщины всегда влюбляются в мужчин, с которыми спят. Это, так сказать, их ахиллесова пята. Ужасная слабость, погубившая не одну женщину. Луиза ей не верила. Она была счастлива. Ее сын рос у нее в животе, и его отец был рядом. Каждый раз, когда она видела Майкла, она переполнялась любовью к нему и была уверена, что так будет всегда.
– Наверное, я должен был привезти тебя сюда до свадьбы, но как-то все не получалось, – остановил Майкл поток ее мыслей.
– Неважно. Я знаю, что мне понравится. Кстати, я немного знаю Оффертон-манор. Летом там всегда устраивали праздники, на которых мы бывали. – Она улыбнулась своим воспоминаниям. Почему-то в прошлом никогда не было дождей и всегда светило солнце. – На одном из таких праздников я получила в подарок свои первые духи.
– Сейчас поместье закрыто для чужих, – сказал Майкл. – Мне нравится уединение.
Он повернул «Мерседес» на боковую дорогу, всю перерезанную толстыми корнями вековых деревьев.
Уединение так уединение, мысленно сказала себе Луиза, но ей было жалко, что нельзя устроить праздник, подобный тем, которые так радовали когда-то всю округу.
Они въехали в огромный парк, и Луиза увидела справа пасущихся коров.
– У тебя здесь ферма?
– Нет. Я сдаю землю в аренду при условии, что от коров не будет никакого беспокойства. Нет дешевле способа выращивать траву.
Слева было видно поле и на нем работающий трактор. Вокруг летали вороны и даже чайки.
– Мне нравится, – сказала Луиза. – Птицы следуют за плугом, потому что он переворачивает землю и достает для них еду.
– Тебе нравится? А я думал, ты завзятая горожанка. Вероника любит природу.
Луиза похолодела. Ей совсем не хотелось слышать ничего подобного. Почему Майкл думает о бывшей жене, когда он в первый раз везет ее домой? У нее возникло почти неодолимое желание надерзить ему, но она прикусила язык и промолчала.
– Ты забыл, – как ни в чем не бывало проговорила она,– я всего десять лет как в Лондоне. А в общем-то я сельская девчонка.
– Добро пожаловать в Оффертон-манор.
Из дома вышла низенькая женщина в коричневой юбке и красной блузке и остановилась на верхней ступеньке.
– Кто это?
– Экономка. Миссис Кэри. Она живет тут с мужем. Он садовник и вообще мастер на все руки.
Луиза застыла на месте. Она совсем забыла, какой большой Оффертон-манор, слишком большой для двух людей, но красивый, правда, недружелюбный и холодный с виду. Ставни были в основном закрыты, словно дом спал и не желал просыпаться.
– Ну, что ж, – в конце концов проговорила Луиза. – Хорошо, что мне помогут с хозяйством. Дом очень большой.
– Тебе не надо ничего делать. – Майкл взял Луизу под руку, помогая ей подняться по лестнице. – Миссис Кэри прекрасно справляется со всем. И с кухней тоже.
– Но мне же надо что-то делать.
– Не надо.
– Но я...
– Луиза, здесь все налажено и пусть так остается. Миссис Кэри знает мой вкус.
Луиза опять прикусила язык и промолчала. Чего он от нее ждет? Ведь это теперь и ее дом тоже! Она пожалела, что они почти совсем не говорили о предстоящей жизни, подчинив все мысли будущему ребенку.
Луиза внимательно оглядела миссис Кэри. Лет пятидесяти с небольшим, гладко уложенные волосы с проседью, доброе лицо, хотя она как будто боится Майкла.
– Добро пожаловать в Оффертон-манор, миссис Барух, – проговорила миссис Кэри.
– Очень рада познакомиться с вами, миссис Кэри, – сказала Луиза и протянула ей руку. Ей показалось, что миссис Кэри помедлила, прежде чем подать ей свою. – Я уверена, мы с вами подружимся. Мне понадобится ваша помощь, пока я привыкну тут.
– Буду рада все сделать для вас, – с сомнением ответила миссис Кэри.
– Мы проголодались,– сказал Майкл.
– Да, сэр. Я накрыла стол в оранжерее. Вы приказали что-нибудь легкое, поэтому я решила, что в столовой будет слишком официально. – Она отвернулась. – Дик!
Появился мужчина в серой рубашке.
– Отнеси вещи. Я перенесла все из прежних покоев в новые, как вы приказали.
– Хорошо, – ответил Майкл и обратился к Луизе: – Пойдем. Мне хочется выпить.
Луиза повиновалась, стараясь избавиться от овладевшей ею тревоги. Дом был недружелюбным не только снаружи, но и внутри. Огромный круглый холл, статуи в альковах, потолок, как в соборе, эхо.
– Зачем ты купил такой большой дом? – спросила она Майкла.
– Мы... То есть я люблю большие дома. Зачем иметь деньги, если ты их не тратишь?
– Ты прав.
Майкл неожиданно улыбнулся Луизе:
– Я уверен, ты его полюбишь.
Она тоже попыталась улыбнуться:
– Я тоже уверена.
Луиза не пропустила мимо ушей неслучайно сорвавшееся с его губ словечко «мы». Он мог думать только о Веронике. Вероника любит большие дома. Может быть, она и этот выбирала по своему вкусу. Но я-то не люблю, говорила себе Луиза, сердито посматривая на портреты на стенах и антикварную мебель. Не дом, а музей, закрытый для публики. Этим комнатам не хватает людей. Они мертвые, в них нет души.
– Мне нравится здешняя тишина, – сказал Майкл. – Мне всегда нравилось быть подальше от людей.
Луиза вновь с грустью подумала, как мало они знают друг друга. Похоже, вкусы у них разные. Наверное, мама была права. Неужели она и впрямь совершила ошибку с этим браком?
– Что будет пить мадам?
– Апельсиновый сок.
Луиза подумала, что надо будет сказать миссис Кэри, пусть зовет ее по имени. Иметь экономку – одно дело, но тыкать ей все время, что она служанка, – другое. К Луизе тоже приходила девушка, чтобы убрать в доме, но они дружили и всегда звали друг друга по именам. Луиза посмотрела на Майкла. Сейчас не время для разговора. Однако отныне здесь должны быть другие порядки. Только надо осторожно. Здесь Майкл совсем другой, не такой, как в Лондоне.
Миссис Кэри налила в изумительной красоты бокал свежевыжатого апельсинового сока из такого же красивого кувшина.
– Я нужна вам вечером, сэр?
– Нет, конечно.
– Я подумала, может быть, миссис Барух устала сегодня...
– Она не устала. Вы все охладили?
– Как вы приказали, сэр.
– Тогда можете быть свободной. Вы же знаете, я предпочитаю быть один.
– Да, сэр.
И экономка удалилась.
Луиза поняла, что Майкла трудно будет убедить, чтобы он изменил свои отношения со слугами. Он – одиночка. Это еще одна черта, которую Луиза до сих пор не знала. С ужасом она подумала, как много ей предстоит открыть в своем муже.
Майкл пил виски, а Луиза решила, что алкоголь несовместим с беременностью. Однако и ей захотелось чего-нибудь покрепче апельсинового сока. Ужинали они в молчании. Майклу явно не хотелось разговаривать. Миссис Кэри оказалась превосходной кулинаркой, но Луизе кусок не лез в горло. От запаха оранжереи и сверкающих зеленых листьев со всех сторон ее затошнило, и она с умилением вспомнила об уютной кухоньке своей матери.
Этот огромный мавзолей подавлял ее, и, будь здесь Бетти, Луиза уткнулась бы лицом ей в колени и заплакала.
– Мне лучше лечь. Я неважно себя чувствую.
Майкл подскочил к ней.
– Мне надо было быть внимательнее. Ты устала сегодня.
Не успела она оглянуться, как оказалась в спальне на огромной кровати.
– Это наша спальня? – спросила Луиза, с трудом приподнимаясь на локтях.
Комната поражала своими размерами. На стенах висели картины французских импрессионистов. Насколько Луиза могла рассмотреть с постели – Сезанн, Моне и Писсарро, хотя картины сами по себе были ей незнакомы. Тяжелые портьеры. Белый потолок.
– Лежи, – сказал Майкл. – Ты права, это наша спальня. По обеим сторонам ванные комнаты. Мы здесь совершенно одни.
Луиза ничего не понимала. В доме они одни, естественно, и в спальне тоже одни.
Майкл, беспокоясь из-за ребенка, обещал послать за врачом.
– Ерунда. Не надо врача. Это из-за оранжереи. Сейчас мне лучше.
– Но ребенок...
– Ничего с ребенком не будет.
Он беспокоился только о ребенке, и Луиза поняла, что напрасно тешила себя мечтами о его любви. Он любил ребенка, а она идиотка, что обманула сама себя. Луиза выпила воды и, поставив стакан на столик, откинулась на подушки. Серьги, которые ей подарил Майкл, ужасно мешали, и она сняла их. И ей снова захотелось помечтать. Все-таки он прислал ей прелестные серьги и замечательную записку. Нет, не может он ничего к ней не чувствовать. И не надо глупить.
– Извини. Мне правда лучше. Пойдем обратно.
– Ну нет. Нельзя. Ты не забыла, что беременна?
Его заботливость обрадовала Луизу. Она расслабилась и посмотрела на картины.
– Прекрасные репродукции. Мне нравятся.
– Это не репродукции,– возмущенно откликнулся Майкл. – Это оригинальные полотна. Сейчас они стоят гораздо дороже, чем я заплатил за них. Это мое первое вложение капитала.
– Вложение капитала? Но ты же их не продаешь?
– Если понадобится, продам. А иначе зачем вкладывать деньги?
Луиза посмотрела на свои серьги и подумала, что они, верно, тоже вложение капитала. На электрическом свету они сверкали как огонь. Майкл заметил ее взгляд.
– Нет, это не инвестиция. Я купил их для тебя. Свадебный подарок. Все невесты должны получать подарки.
Вероника любит природу. Мы... Вероника любит большие дома.
– А что ты подарил Веронике перед свадьбой? – спросила Луиза.
Майкл вскочил и заорал:
– Я не хочу говорить о Веронике! – На лбу у него вздулись жилы.– Это табу. Ты слышишь? Табу! Никогда не произноси ее имени! Никогда.
Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Луиза с облегчением вздохнула. Слава Богу, он ушел. Потом она отругала себя за недомыслие. Черт! Надо же быть такой идиоткой! Зачем было спрашивать? Но в глубине души она знала зачем. Ведь она ощущала присутствие Вероники в этом доме, да и Майкл дважды проговорился, отчего у нее появилось ощущение, что они не совсем расстались. Вероника! Вероника! Он только о ней и думал, едва въехал в ворота поместья. Луиза вспомнила, что даже не знает, как выглядит первая жена Майкла. Раньше это ее не интересовало. Ревность совсем ее не мучила до сегодняшнего дня. Она думала: прошлое – это прошлое и останется прошлым. А теперь... теперь все иначе. Теперь Луиза засомневалась.
Отложив бриллианты, Луиза встала и подошла к окну. В парке было темно хоть глаз выколи. Подняв раму, Луиза вдохнула прохладный вечерний воздух. Стояла непривычная тишина. Только филин ухал вдали. Потом опять наступила тишина, словно филина и не было.
Как Вероники. Может быть, она была, а может быть, ее не было вовсе. Теперь я здесь, сказала себе Луиза. Я – новая хозяйка Оффертона, новая миссис Барух. Однако неприятное чувство не покидало ее. Пусть филина не видно, но он есть и он пугает бедных мышек и других зверюшек, которые прячутся в траве. И Вероника так же. Однако Луиза приняла решение. Воспоминания не должны беспокоить ее. У всех вторых жен есть, наверное, сомнения насчет их предшественниц, однако надо сделать так, чтобы дом стал похож на нее, и тогда все будет в порядке. Майкл стал ее мужем. Он – отец ее ребенка. Чтобы отношения были хорошими, надо следить за своим языком и помнить, что Майкл женился на ней, потому что сам этого хотел. И не надо торопить события.
Майкл скоро возвратился.
– Извини, что так получилось, дорогая. Но ты же понимаешь, правда? Ты удивила и расстроила меня своим вопросом.
– Да, не надо было задавать его, – признала свою вину Луиза.– Я совершила бестактность.
Майкл открыл ей груди и погладил их.
– Прелесть! – пробормотал он, проведя пальцем по синей жилке. – Ребенок уже меняет тебя. Пойдем в кровать.
Едва Майкл приласкал ее, как от сомнений не осталось и следа. Луиза решила, что в ее срыве виновата перестройка организма. Из-за нее она начала терять контроль над собой.
Забыв обо всем на свете, она отдалась наслаждению чувствовать своего мужа, своего любовника, внутри себя. Он удивительный любовник и точно знает, как доставить ей наслаждение.
– Ах! – воскликнула Луиза, почувствовав приближение оргазма, и покрепче прижалась к Майклу.
Майкл не проронил ни звука. Он великолепно владел собой и еще долго не позволял себе кончить.
Позднее, когда Майкл крепко спал рядом, счастливая и умиротворенная, Луиза повернулась к нему. Чего это она разволновалась? Вероника... Да ну... Улыбнувшись, она опять прошептала:
– Да ну...
Вероника была такой же нереальной, как часы из одуванчиков, которые она сдунула, когда была маленькой.
ГЛАВА 11
Шато-ле-Грев утопал в лунном свете. Из окна своей спальни Вероника смотрела вдаль на море. Только что начался прилив, и волны, пенясь, наступали на берег, торопливо разглаживая несколько миль песка. Вдалеке сверкали огни города. Справа темнели Высокие скалы. Там не было никаких огней. Наверное, все тамошние фермеры, а их немного в горах, уже давно спят. Только Веронике не спится. Невозможно, невозможно. Немыслимо. Она мерила шагами комнату, не в силах успокоиться. Из Англии пришла хорошая весть.
Утром Вероника сидела в небольшой комнате, где обычно завтракала, и просматривала альбомы с образцами обоев и красок.
– Спасибо, Андреа, – сказала она, освобождая на столе место для подноса.
Андреа Лудек, наливая кофе в чашку, пыталась рассмотреть, какие именно обои заинтересовали ее хозяйку.
– Жан-Поль специально для вас принес из деревни свежие круассаны. – Незаметно вытянув голову, она разглядела, что обои как будто предназначены для детской. – Я знаю, вы любите такие.
– Великолепно. – Вероника взяла один и окунула в кофе. – Вы меня балуете.
– Еще что-нибудь?
Андреа уже не сомневалась. Обои действительно для детской. Голубые, с мишками, кроликами и другими зверюшками.
– Нет. Спасибо. Я сама принесу поднос. А потом буду весь день заниматься этим.
– Опять ремонт?
– Да. Надо будет переклеить обои в маленькой комнате рядом с моей спальней.
Вероника слабо улыбнулась, и Андреа заметила, как у нее сузились зрачки. Заглянув ей в глаза, Андреа подумала, что проникла в мозг Вероники, но не обнаружила там ни одной мысли, потому что все они были где-то далеко. Ей пришло в голову сказать Веронике, что она слышала, как та ходила ночью, но потом решила этого не делать. Однако она не смогла удержаться от другого вопроса:
– Обои для детской?
– Да. Она мне скоро понадобится. Не буду же я вечно одна.
– Она только что развелась, – сказала Андреа мужу, когда он пришел перекусить в двенадцать часов.– Другого мужчины не видно. Зачем ей детская?
– Не наше дело,– спокойно ответил Поль.
– Очень странно. И она какая-то странная. Видел бы ты ее. Нет, это ненормально.
Поль со злостью бросил ложку в тарелку.
– Держи свои мысли при себе, Андреа. Я хочу тут работать. А если мадам Вероника услышит тебя, мы тотчас вылетим отсюда.
– Не беспокойся. Я никому ничего не скажу.
– Никому. Даже своей любимой Марии-Терезе.
– Даже ей. Но все-таки признай, это странно.
Поль молча доел суп.
В Оффертоне жизнь протекала в приятном однообразии. Луизе не потребовалось много времени, чтобы установить дружеские отношения с Лиззи Кэри и ее мужем Диком. В этом ей помогло знакомство Лиззи с Бетти. Несмотря на разницу в воспитании и образе жизни, женщины мгновенно нашли общий язык и с удовольствием проводили время вместе.
И Лиззи и Дик полюбили детей Гордона и Евгении. Правда, Луиза старалась приглашать их, когда Майкла не было дома. Они меняли облик старого дома, который уже не казался Луизе таким холодным и отчужденным, как прежде. Руперт, ко всеобщему удивлению, очень привязался к Дику и проявил большой интерес к садоводству.
– В первый раз его что-то всерьез заинтересовало, – радовался Гордон.
А Руперт с гордостью демонстрировал всем выращенную им красную редиску.
– Это потому, что он видит результат, – сказал Дик.
– Вы не представляете. Совсем крошечные зернышки – и вот, всего за четыре недели! – хвастался Руперт.
О Майкле не говорили никогда. Кэри были почтительны, однако Луиза чувствовала, что они считают его высокомерным, по крайней мере по отношению к ним. О Веронике тоже не говорили. Они не хотели, Луиза не решалась.
Майкл часто оставался в Лондоне. Луиза два раза в неделю ездила к себе в контору, но вечером возвращалась в Оффертон. Все остальное время она держала связь с Тиной по телефону, который установила в одной из комнат, преобразованной ею в рабочий кабинет. Когда же Майкл приезжал, он, как правило, был нежным и внимательным. Но непредсказуемым. И Луиза все сильнее чувствовала беспокойство и разочарование. Иногда ей казалось, что она любит его, иногда она ненавидела его всеми силами своей души. Если не считать изменений в его настроении, Луиза за три месяца замужней жизни не узнала его лучше.
Майкл никогда не говорил о своем детстве. Луиза даже еще раз перечитала его книгу, но нашла лишь, что он рос после войны в Баттерси – и это все.
Бетти, тоже прочитав его книгу, спросила:
– Может быть, на него повлияло его детство? Может быть, он считает, что родился не там, где должен был родиться? Почему ты его не спросишь?
– Не могу, – ответила Луиза.
– Почему? Ты же его жена.
Бетти не понимала дочь, а Луиза ничего не могла ей объяснить. Она не могла сказать матери, что между ними стоит непроницаемая стена. О Веронике, естественно, никогда не говорили, и Луиза обратила внимание, что в доме нет ни одной ее фотографии и ни одной хотя бы случайно забытой вещицы, принадлежавшей ей.
Луиза теперь завтракала вместе с четой Кэри, когда Майкла не было дома. Однажды, перебирая салат, она заметила улитку на стекле и отнесла ее в безопасное место, так как Дик безжалостно их уничтожал и Луиза всегда грустила, видя их безжизненные тела. Вернувшись, Луиза обратила внимание на серебристый след, оставленный улиткой. Улитка оставила след, подумала Луиза, а от Вероники ничего не осталось, даже запаха ее духов.
– Мадам пользовалась особыми духами, которые специально для нее делали в Грассе.– В дверях стояла Лиззи Кэри. Пышногрудая и узкобедрая, она любила красные блузки и обтягивающие юбки, за что Бетти прозвала ее Миссис Скворчиха. – Когда я убираю в комнатах, которые они прежде занимали, то все еще чувствую запах.
– Разве мы живем не там же?
– На другой стороне, дорогая,– сказала Лиззи. – Ваши комнаты лучше. Больше солнца.
– Вам она нравилась? – расхрабрилась Луиза, так как Лиззи первая заговорила о Веронике.
Миссис Кэри взяла у нее салат и принялась резать лук.
– Она мне не нравилась, – ответила миссис Кэри, – но я почти не знала ее.
Луиза вздохнула с облегчением. Наконец хоть кто-то заговорил о Веронике.
– Лиззи, знаете, мы с Майклом никогда о ней не говорим, словно ее никогда не было. Он так хочет. Но я...
Лиззи не сводила с нее ласкового взгляда.
– Нелегко быть второй женой. У меня, правда, этого опыта нет. Мы с Диком женаты уже сорок лет. Наверное, вы должны ревновать.
– О нет, я не ревную. Правда. – Увы, неправда, подумала Луиза, едва последнее слово сорвалось с ее губ. Я ревную, потому что Майкл женился на мне только из-за ребенка, а Веронику он любил. – Но я совсем ничего о ней не знаю. Здесь нет ни одной фотографии. Никто не рассказывает о ней. А мне кажется, она до сих пор тут. Может быть, если бы я получше ее узнала, мне бы удалось избавиться от моих демонов.
– Демонов? Их много?
– Два. Ревность и сомнение. – Луиза помолчала. – Вы правы. Я ревную. Я знаю, вы, наверное, мне не поверите, миссис Кэри, но перед тем, как выйти замуж и забеременеть, я была очень разумной женщиной. Всегда знала, чего хочу и куда иду. А теперь я ничего не знаю.
Однако она тотчас вспомнила, что хотела ребенка любой ценой и получила его. Теперь приходится расплачиваться.
– Первая миссис Барух, – медленно заговорила миссис Кэри, – очень красивая женщина. По правде говоря, она удивительно на вас похожа. Высокая, стройная, белокожая, темноглазая, черноволосая. Только у вас короткая стрижка, а у нее длинные волосы, почти до пояса. Иногда она их распускала, иногда делала пучок. Но она очень скрытная. Отчужденная. Не такая, как вы. В этом она похожа на мистера Баруха. Вокруг нее всегда была стена. Оживала она только в присутствии мистера Баруха. Они обожали друг друга. – Миссис Кэри, покраснев как рак, замолчала. – Прошу прощения. Это бестактность с моей стороны. Луиза покачала головой.
– Я знаю. Роберт Лакруа говорил мне. Он еще говорил, что удивился, когда они развелись.
– Сказать вам по правде, дорогая, я тоже удивилась. Но никогда не знаешь, что с людьми происходит на самом деле.
– Да, – сказала Луиза. – Знаете, Лиззи, по статистике вторые браки имеют мало шансов на успех.
– Вас это беспокоит, дорогая?
– Нет. Мне нужно родить здорового ребенка, и тогда ничего не будет меня беспокоить. Я должна наконец иметь ребенка.
– Это я понимаю. У нас с Диком нет детей, но не потому, что мы не хотели.
– Пожалуй, мне надо поработать, – сказала Луиза, неожиданно поняв, как ей надо ценить свое счастье. – Спасибо, что поговорили со мной. Теперь мне спокойнее. Теперь она не такая тайна для меня, как прежде.
Неправда, мысленно возразила она себе. Она стала еще загадочнее. Почему Майкл развелся с ней? И если она обожала его, почему так легко отпустила?
ГЛАВА 12
– Звонит миссис Барух, сэр.
– Как это миссис Барух? – Майкл взглянул на часы. – Ерунда! Моя жена как раз сейчас едет в Лондон. А потом мы вместе отправимся на ланч. По крайней мере, мы так договаривались. Я же просил вас записать, Ивонна.
– Я записала. – Ивонна замялась. – Мне кажется, это первая миссис Барух.
– Тогда соедините.
– Привет, Майкл.
– Вероника! Что случилось?
– И случилось, и не случилось. Со мной все в порядке, но мне одиноко. Слишком долго приходится ждать. Кроме того, мне нужен твой совет, а ты не позвонил, хотя обещал.
Майкл почувствовал себя виноватым. Он действительно не выполнил своего обещания. Причем, в первый раз с тех пор, как познакомился с Вероникой. Но он знал, почему это случилось. Он нарушил обещание, потому что чувствовал себя предателем, который больше не в силах терпеть раздвоение внутри себя. Как объяснить ей, что он все меньше уверен в успехе их плана? И что, вообще, их план не имеет смысла? Он нечестный. Что она скажет, если он признается, что не хочет идти до конца?
– Извини.
– Приезжай на уик-энд ко мне, – попросила Вероника. – Я покажу тебе, как переделала дом. Должна же я показать, на что потратила твои деньги.
– Не уверен, что это хорошая идея.
Майкл все с большим ужасом осознавал, в какой тупик завел себя по собственной воле.
Вероника верно поняла его состояние, потому что сказала:
– Майкл, если у тебя появились сомнения, тогда ты тем более должен приехать. Нам надо поговорить.
И Майкл решился. Она права. Им необходимо поговорить.
– Я сегодня вылечу во Францию, а к тебе приеду на машине. Жди меня к обеду.
Луиза ждала Майкла в Сохо. Итальянский ресторанчик, в котором они собирались поесть, находился недалеко от того места, где она сейчас сидела в тени. Луизе уже приходилось носить свободные туалеты. Она откинулась на спинку скамейки и сняла туфли. Почти семь месяцев, подумала она, кладя руку на живот. Ребенок ударил в ладонь ножкой, словно недовольный, что его потревожили, и Луиза счастливо улыбнулась. Наверное, ее соображения по поводу ребенка были дурацкие, но стоило теперь малышу пошевелиться, и на нее накатывала волна такого счастья, какого она не знала в своей жизни.
– Дорогая, – Майкл появился из-за ее спины, – тебе не слишком жарко?
– Нет, здесь замечательно.
Луиза с удовольствием подумала, что за последние недели Майкл сильно изменился. Он все еще не говорил, что любит ее, но уже не был таким далеким, как прежде. Хотя еще бывали дни, когда он уходил в себя и становился мрачным и недостижимым, и тогда Луиза с трудом удерживалась от вопросов. Время многому научило ее. Майкл все равно не скажет больше того, что сам захочет сказать. Кажется, я учусь терпению, думала Луиза, но это трудная наука.
– Пойдем, а то наш столик займут. Майкл взял ее под руку и повел по улице.
Неожиданно он вздрогнул, так что Луиза подняла голову и спросила:
– Что случилось?
Майкл нежно коснулся ее щеки.
– Дорогая, ты меня убьешь и будешь права, но я не смогу приехать домой на уик-энд. У меня неожиданные дела во Франции.
– Ничего. Отдохну в Оффертоне. У меня сегодня ужасный день. Так что я с удовольствием задеру ноги повыше и почитаю.
– Может быть, тебе бросить агентство? Деньги тебе не нужны. У меня хватит.
Искушение было велико, но Луиза не поддалась ему. Ей не хотелось попадать в полную зависимость от Майкла. Это пугало ее. Она никогда ни от кого не зависела с тех пор, как закончила школу. Замужество ничего не изменило, и собственный счет в банке придавал ей уверенность и ощущение безопасности. Слишком часто она видела, как складывается жизнь женщин, у которых нет ничего своего. Если она надоест Майклу, как ему надоела Вероника, то что будет с ней после развода? Луизе была невыносима мысль, что ее покупают, она бы не стерпела такого унижения. Однако она понимала, что нельзя говорить об этом Майклу. Да он, наверное, и не поймет. И она сказала:
– Я сойду с ума от скуки. Надо же мне чем-то заниматься.
– Займись благотворительностью. По крайней мере, это можно делать, когда тебе удобно.
– Нет, мне нужно мое агентство, и я должна иметь что-то свое.
– Ты хочешь сказать, я мало тебе даю?
– Майкл! – Луиза посмотрела ему прямо в помрачневшие глаза. – Я не хочу ссориться, и ты отлично знаешь, что я не это имею в виду.
– Тогда брось агентство и позаботься о моем ребенке.
От удивления и раздражения из-за этой неожиданной стычки Луиза обрела еще большую решимость не подчиняться Майклу.
– Нет, – тихо проговорила она. – Я не брошу агентство. Но ты можешь быть уверен, нашему ребенку это не повредит. Запомни, нашему, а не только твоему.
Похоже, ее слова тронули в нем какую-то струну, потому что он долго молчал, а потом словно освободился от чего-то и ответил:
– Я знаю. Конечно же, я знаю, что ты не можешь причинить вред нашему ребенку, потому что ты разумная, любящая и очень организованная женщина. Редкий мужчина получает все это в своей жене.
Луиза рассмеялась:
– Здорово, Майкл! Я чувствую себя почти святой.
Они подошли к ресторанчику, и метрдотель повел их через сад в тенистый уголок, который им всегда нравился. Майкл взял меню и улыбнулся Луизе, которая улыбнулась ему в ответ, довольная, что он повеселел. Неожиданно он взял ее руку в свою.
– Мне не хочется лететь во Францию, – сказал он.
– Я же сказала, что понимаю. Ничего, один уик-энд я могу потерпеть.
– И все же, – стоял на своем Майкл, – я не хочу ехать. Я не хочу оставлять тебя одну.
В его голосе Луизе почудились новые, еще не слышанные ею нотки, и она осмелела. Осмелела настолько, что позволила себе задать ему главный вопрос:
– Майкл, ты меня любишь? Немножко?
Он долго, очень долго молчал, все еще не выпуская ее руку, потом погладил ей большим пальцем ладонь и сказал:
– Да, мне кажется, да.
Это было не совсем то, но если бы сейчас кто-то принес Луизе лучшие драгоценности на земле, она бы не могла так сильно обрадоваться, как обрадовалась словам Майкла.
– Ох, Майкл!
– Мне казалось, я не смогу ничего чувствовать, – сказал Майкл словно самому себе, и печаль скользнула тенью по его лицу. – Но жизнь непредсказуема. Мы не всегда можем повелевать нашими чувствами. И неважно, что мы думаем по этому поводу.
Малыш довольно сильно толкнулся в животе у Луизы, словно напоминая ей о себе.
– Значит, наш ребенок – дитя любви. Если он даже не был им сначала, теперь это так.
– Дитя любви, – задумчиво проговорил Майкл. – Мне нравится.
Луиза высвободила руку.
– Извини. Я надела клипсы, и мне совсем плохо от них. – Она сняла клипсы и сунула их в сумку. – Вот так лучше.
– Ты никогда не надеваешь бриллиантовые серьги, которые я тебе подарил.
– Знаешь...
Луиза опустила голову. Ну что она могла сказать? Майкл почти признался ей в любви, однако о Веронике все еще нельзя говорить. Дело в том, что стоило ей надеть серьги, и она тотчас вспоминала о том, как они поссорились из-за Вероники в первый же день.
– Они напоминают тебе о нашей ссоре из-за Вероники? – спросил Майкл, и Луиза кивнула. – Забудь. Мне не раз хотелось извиниться перед тобой, но я не мог найти подходящий момент.
– Мне тоже надо было бы попросить у тебя прощения за мои слова. Теперь это кажется мне глупым, но тогда я была беззащитна.
– Луиза, обещаю больше не причинять тебе боль. По крайней мере, сознательно. – Он помолчал. – Сознательно никогда.
Луиза подняла голову и увидела, что он больше не улыбается.
– Что с тобой, Майкл? Ты чем-то расстроен? О чем ты думаешь?
– О моей поездке во Францию, – сказал Майкл. – Однако мои проблемы – это проблемы из бизнеса. К тебе они не имеют никакого отношения. Я управлюсь за уик-энд. – И он уткнулся в меню. – Ну, что будем есть?
ГЛАВА 13
Майкл посадил самолет в маленьком аэропорту в Сан-Брюке. Каменные берега Бретани розовели в солнечном свете. Море было лазорево-голубым.
Майкл не был спокоен. Он не видел Веронику после развода. Говорить по телефону – это одно, а стоять лицом к лицу – совсем другое. Ощущение зависимости и беззащитности было новым для него и тем более удивительным, что беззащитной должна была бы быть Вероника, а не он.
Быстро покончив с формальностями, Майкл тотчас направился на стоянку машин, где собирался арендовать одну.
– Майкл! Я здесь!
Вероника бежала к нему, и ее черные волосы развевались у нее за спиной. В зеленом платье она была похожа на русалку, сбежавшую из моря. Он подхватил ее, обнял, и голова у него закружилась от единственного на свете аромата духов. На секунду он вспомнил о Луизе, похожей на тюльпан в своем желтом платье, но ее образ мгновенно растаял, едва он взглянул на бледное лицо Вероники, увидел ее черные глаза и ослепительную улыбку. Она гипнотизировала его, и едва коснулась губами его губ, как Майкл понял, что погиб. Он не сможет разорвать их договор, не сможет бросить ее, потому что любит со страстью, сметающей все препятствия. Майкл любит ее. Это его слабость, но он ничего не может с ней поделать. Он забыл обо всем на свете, сжимая ее в своих объятиях и не понимая, как мог позволить ей уйти.
Вероника сама села за руль.
– Отдыхай. Я знаю здесь все закоулки и сама тебя повезу.
Майкл смотрел в окно на пробегающие мимо зеленые поля. Скоро здесь начнется уборка и заготовка кормов для пасущихся пока привольно коров.
– Лудеки знают о моем приезде?
– Да. Только ты не волнуйся. Они не будут сплетничать. Мы же оба не хотим, чтобы твоя новая жена узнала о том, что ты нанес визит своей прежней жене.
