Текст книги "Восстание проклятых (СИ)"

Автор книги: Андрей Журкович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15

Выбор есть лишь у того, кто презрел страх.

В тронном зал замке Бран царили запустение и печаль. Ветер шелестел между колонн, играя паутиной и старыми листьями, стуча прогнившими оконными ставнями. Самого трона давно не было, возвышение, где ему следовало находиться, пустовало. От парадной двери тянулся прогнивший, покрытый плесенью ковёр, нечищеный многие годы. Я стоял в двадцати шагах от Влада, приняв фехтовальную стойку под правую руку. Но рука моя была пуста.

– Ещё раз, – медленно проговорил Дракула, взвешивая каждое слово. – Не пытайся уклониться. Забудь, что у тебя вообще есть тело. Защищайся в последний момент, как подскажет сердце.

– Начали, – буркнул я, цепко следя за каждым его движением.

Влад отвёл за себя правую руку, его пальцы напряглись и задрожали. В ладони вспыхнул тускло светящийся огонёк, и в эту же секунду вампир выбросил руку вперёд, метя в меня. Ещё мгновение назад казавшийся не больше пламени свечи, воздух распарывал пылающий призрачным зеленоватым огнём человеческий череп. Его челюсти беззвучно распахнулись. В последний момент, как и учил Дракула, я закрылся. Просто выставил перед собой согнутую в локте руку, словно защищался невидимым щитом. Раздался треск, во все стороны полетели горящие угли, которые достигая пола, гасли и исчезали. Я инстинктивно встряхнул кистью, проверяя, всё ли цело. Из-за одной из колонн присвистнул Алейо. Маркус уже спешил ко мне. На его лице застыло выражение чрезвычайной озабоченности и тревоги. Бесцеремонно схватив меня за руку, он расстегнул манжет моей рубашки, осматривая кожу.

– Ничего? – подойдя, осведомился Дракула.

– Ничего, – хмуро заметил Маркус.

– Это ведь хорошо, – вставил свои пять медяков я, осторожно касаясь пальцами кожи в месте, куда только что ударил пылающий череп.

– Да, как сказать, – всё так же хмуро доложил Маркус, и заложив руки за спину, медленно двинулся по кругу, что-то бормоча под нос.

– Не обращай внимания, – бросил Дракула, подмигнув мне. – Завидует.

– Было б чему, – отозвался Маркус.

Паладин нервничал. Я не привык видеть его таким. Он выглядел как отец, который ожидает результатов экзаменов его сына. От того, было чудно вдвойне, что подобные чувства рыцарь испытывает по отношению ко мне. Нас не связывало ничего кроме дела. И я ему недоговаривал и врал, разумно полагая, что Маркус делает тоже самое. До поры до времени нас свела судьба, но надолго ли, я не пытался даже загадывать.

– А со мной попробуем? – с надеждой в голосе протянул Алейо.

– Тебе оторвёт руку, болван, – беззлобно ответил Маркус, притворно хмурясь. – Ладно… Ладно… Ладно-ладно… Давай, сначала ты?

Маркус остановился, глядя на Влада. Тот пожал плечами, с прищуром изучая мою руку.

– Пожалуй, я попытаюсь восстановить хронологию событий, а ты, Алексей, будешь поправлять меня, если я что-то забуду или перевру, – проговорил Дракула.

Я кивнул.

– Алексей Яровицын, пехотный капитал, тридцати пяти лет от роду, по происхождению рус, был убил в ходе военных действий. Связь с даром до этого момента отрицает, внешних и внутренних проявлений тёмной искры за собой не наблюдал.

Я снова кивнул.

– Его тело попало к некроманту по имени Мирел Арджинтарий. Некромант сковал душу Алексея используя проклятие «Церценима».

– Не так, – прервал его я. – Он сказал, что я очнулся во время ритуала, а когда Мирел попытался запечатать душу силой, мне удалось оказать сопротивление. Поэтому он прервал ритуал, а портал закрылся, разорвав мою душу надвое.

– Хорошо, – терпеливо заключил Дракула. – Но мы идём дальше. Алексею удалось провести владельца амулета, некоего Антони Веленского, которому Мирел продал мормилая. Веленский был убит, а мормилай получил свободу, после чего расправился со своим создателем.

Дракула вопросительно уставился на меня.

– Я бы не стал называть тварь, которая лишила меня жизни и души создателем, термин пленитель мне больше нравится.

– Это всего лишь термин, – безразлично отозвался Влад. – И говорят именно так. Если хочешь учиться у меня – привыкай говорить и всё делать именно так, как я велю.

Я хотел было сказать, что ещё ничего толком не решил, но промолчал. Бесконечные поиски без факела впотьмах завершились. Передо мной был тот, кто мог пролит свет на многие вещи, мог научить меня, а потому не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

– Есть ещё кое-что, – сказал я.

– Я слушаю, – тотчас отреагировал Дракула.

– У меня украли амулет мормилая. Это была кровная месть одной семьи в Крампоре. Они убили близких мне людей, а амулет забрали.

– Как раз это ерунда, – ответил Влад, небрежно махнув рукой. – Едва магический контракт между Веленским и Арджинтарием был нарушен, твой амулет стал не более, чем побрякушкой. Сам по себе амулет мормилая никогда не имеет силы. Он – это связующее звено между двумя мирами, нашим и теней. Пока между ними есть ниточка, мормилай существует и разложение его тела крайне замедлено.

– То есть, я должен давным-давно умереть?

– Получается, что да, – хмыкнул Дракула. – Случаев, когда мормилай смог противостоять хозяину очень мало. А чтобы мормилай смог справиться с создателем и того меньше… Возможно, их и не было вовсе… В чём я лично сомневаюсь, но… Кто знает, да? Должен же кто-то стать первым?

– Весьма польщён подобной честью, – бросил я.

– Всё дело в твоей душе, это ясно как день, – продолжил Влад. – Но, смею предположить, Мирел кое в чём ошибся. Он решил, что проклятие «Церценима» разорвало твою душу надвое, но мне это кажется бредом.

– Почему же? – вступил в разговор Маркус.

– Как можно разделить то, что неделимо? – вопросил Дракула. – Мирел в этом ошибся! И, как мне кажется, ошибся с Алексеем не в первый раз.

– Что ты имеешь ввиду?

– Некромантов очень мало. Среди всех тёмных душ, что скитаются по этой бренной земле, некроманты – самые редкие. И мы все знаем друг друга.

От этой новости, я едва не поперхнулся.

– Ты знаешь всех некромантов? – в один голос с Маркусом, вопросил я.

– Всех, – подтвердил Дракула. – Ну, или почти всех. Время от времени, некоторые умирают. Редко своей смертью… Очень редко… Та власть, что вверена нам вседержителем Лот, опьяняет. От такого невозможно отказаться! Особенно, когда знаешь, что ждёт по ту сторону.

– У меня очень много вопросов, – проговорил я, едва оправившись от потрясения.

– Начни хоть с чего-то, – усмехнувшись, предложил Влад.

– Почему ты сказал, что наша власть дана вседержителем Лот?

– Потому, что так оно и есть. Лот был покровителем подземного мира, но после войны Сестёр, оказался низвергнут. Это его сны пробуждают в нас тёмную искру. Лот пытается проснуться, а для того, ему нужна вся сила, которую он когда-то отдал Сёстрам.

– Всё равно не понимаю, – покачал головой я.

– Лот создал двух сестёр Атрашу и Эвт. Они должны были править миром людей, учить нас, развивать. Себе Лот оставил мир теней – Амбраморкс. Просто потому, что это самое главное – следить за механизмом перерождения. Это основа мироздания!

– Но куда он пропал? Где спит?

– Я думаю, ты и сам это прекрасно знаешь, – проговорил Дракула, буравя меня взглядом. – Тебя посещали грёзы? Посеща-а-а-али… Я вижу. В твоих глазах осталась тень его отражения. Ты видел.

– Дулкруд, – проговорил я, чувствуя, как у меня немеют ноги.

– Лишь одно из его имён. Многие народы, называли его по-разному. Имён много, но всё это одна сущность. До́минус, Видфа́ри, Фла́мест… Много имён, всех и не счесть.

– Так это и есть Лот?! – Я смотрел на Дракулу, выпучив глаза, всё ещё не веря себе.

– Спящий. Очень ослабленный, но тот самый, – подтвердил Влад. – Он собирает души, которые присылают ему некроманты. Словно старатель, что просеивает через сито речной песок в поисках золота, Лот слепо ищет души с отголосками его силы, пожирая всех, до кого смог дотянуться, возвращая утраченное.

– То есть все души, что попали в Амбраморкс это мормилаи? Все они прокляты?

– Не все. В момент смерти, человеческая душа воспаряет к небесам, где её встречает Атраша и Эвт. Они очищают душу от земных тягостей, и освобождённую перенаправляют в Амбраморкс, где Лот сопровождает их к новой жизни. Так рождаются люди. Таков его замысел. Так было раньше, но не сейчас.

– Но Атраша и Эвт же в… кхм… ссоре?

– Да, – кивнул Дракула. – И говоря совсем грубо, некому заниматься очищением душ смертных. Поэтому души попадают в Амбраморкс отягощённые земным опытом. Часть всё равно проходит через врата перерождения, но другая часть теряется, становясь неистовыми призраками, что навеки вечные обречены скитаться под чёрным солнцем. Некоторые из них правда вырываются. Не спрашивай, как, я сам не знаю. Так в мире появляются тёмные души, непохожие на обычных людей, но несущие в себе частицы отражений, силу, что вырвали из-под власти чёрного солнца.

– Нечисть, – пробормотал я. – Ундины, мавки… и прочее.

– Да. И прочее. И их становится с каждым годом больше.

– Но как они… – начал было я, но запнулся. – Не знаю, как сказать… Обретают плоть в мире живых?

– Они её воруют. Находят подходящий сосуд и занимают его.

– Сосуды – это люди? – протянул побледневший Алейо.

– Люди и трупы людей, – ответил Влад, с усмешкой глядя на пажа рыцаря. – Не в каждого можно вселиться. Они ищут слабых, больных, озлобленных. Путей много.

– То есть, если я тебя правильно понял… – нервно хохотнув, заговорил я. – Наш бог вседержитель Лот – это безумное чудовище, которое вместо того, чтобы помогать душам умерших родиться вновь, пожирает их, дабы насытиться и однажды проснуться ото сна, в который его погрузили собственные же создания Атраша и Эвт?

– Не убавить, не прибавить, – грустно кивнул Дракула.

– Я даже не стану комментировать это святотатство, – гневно заявил Маркус. – Вы оба спятили! И ты, Влад, меня очень разочаровал! Я отказываюсь даже обсуждать это!

– А я тебя об этом и не просил, – терпеливо ответил Влад. – Вы с Алейо вообще можете оставить нас.

– Ну уж нет!

– Тогда постарайся не мешать, – вежливо, но твёрдо сказал Дракула.

– Давай вернёмся в самое начало нашей беседы, – быстро заговорил я, не обращая внимания на фыркающего и раскрасневшегося от досады паладина. – Ты сказал, что Мирел ошибся со мной не в первый раз.

– Да, я так считаю, – заговорил Дракула, задумчиво глядя на зардевшийся к утру небосклон. – Мирел – полянец. В Поларнии некроманты не могут просто так порождать мормилаев. Их деятельность стоит на контроле у церкви. Для того, чтобы создать кадавра, некромант должен обратиться к братьям инквизиторам, и те выдадут подходящее тело. Большинство следует этому правилу, и их не трогают, напротив, возвышая. При этом, существует особая ветвь их ордена, серые братья – некроманты, находящиеся на службе. Именно они и определяют, какие тела подходят для создания мормилаев.

– Так в чём ошибся Мирел? – не выдержал я.

– Я некромант, Алексей, хоть ныне и вампир, – проговорил Дракула, глядя мне в глаза. – И я сразу разглядел в тебе тёмную искру, а он не смог. Как это возможно?

– Может, он был слабее тебя?

– Вздор.

– Тогда я не знаю.

– Я тебе скажу. С тобой что-то сделали серые братья. Когда ты был без сознания, при смерти… Они как-то спрятали… скрыли от глаза таких как мы… что ты тоже некромант. Поэтому Мирел сделал то, что сделал. Мормилая, который оказался сильнее и погубил его.

– Но зачем это серым братьям? – спросил я. – Сведение счётов?

– Возможно, но вряд ли. Инквизиция способна расправиться с кем угодно иными способами.

– Зачем же тогда?

– Я не знаю, – проговорил Дракула, всплеснув руками. – Но это очень важно. Это важнее всего вообще! Мне очень не нравится эта ошибка. Мирела не просто подставили, кто-то сделал его орудием чего-то большего, чем месть.

– Не хотелось бы вас прерывать, – вновь заговорил Маркус. – Но несмотря на наши с Владом некоторые разночтения в истории… У меня появилась догадка относительно этой ошибки.

– Ну-ка, поясни, – встрепенулся Дракула.

– Он пояснит, – сказал рыцарь, указав на меня пальцем. – Поведай ему то, что сказал мне, когда мы встретились в Дракул-Тей.

Я понял о чём он. Настал очень важный момент. Выложить правду, как есть, или придержать её. Я выбрал последнее.

– У меня было видение, – сказал я, и глянув на Дракулу, добавил: – Грёзы. Я видел пылающий Амбраморкс и армию проклятых. Они собираются вернуться в мир живых и убить всех некромантов.

– Зачем? – спросил Дракула, нервно поправляя ворот камзола.

– Разве причин мало? – парировал я.

– Это слишком сложный вопрос, чтобы иметь банальный ответ, – хмуро заметил Маркус.

– Так что же ты думаешь? – спросил Влад.

– У меня две версии. Обе родились сейчас, и хоть мне неприятно это признавать, тянутся из твоей теории о сути Лот, – хрипло заговорил Маркус.

Я глядел на него и не верил своим глазам. Он говорил, будто выплёвывая слова, словно они оскверняли его рот. Но он говорил, поскольку сам начал сомневаться.

– Версия первая. Кто-то очень сильный, имеющий в нашем мире неограниченную власть, например, церковь Эвт, хочет убить Лот. Убить в том призрачном мире, причём окончательно. Как это сделать? Отрезать Лот от возможности получать души, которые отправляют ему некроманты. Убив всех некромантов, они лишат спящего бога возможности вернуть силу.

– Причём тут Алексей? Он не знал об этом замысле.

– Он оружие, такое как многие другие – обиженные, угнетённые. Их всех собрали в одном месте, а там и лидер объявился, – ответил Маркус, и обернувшись на меня, спросил: – У вас же есть диктатор? Кто вас поведёт?

– Есть, – кивнул я, стараясь даже не думать об Агате. – Один мормилай, что ждал этого сотню лет.

– Допустим. А вторая версия? – с интересом протянул Дракула.

– Они… Опять же загадочные «они», о которых мы ничего не знаем, хотят пробудить Лот. Искру Алексея разглядели до того, как его тело попало к Мирелу. Если и правда возможно скрыть его силу, так чтобы другой некромант не заметил её до окончания ритуала создания мормилая… То мы приходим к страшному выводу. Кто-то специально кормил Лот душами с даром. Они уничтожают людей, стирая их души, но якобы преследуют великую цель… Они хотят помочь спящему богу пробудиться.

Клянусь, я почувствовал, как по спине всех присутствующих пробежала волна мурашек. Лицо Маркуса натянулось, будто он разом постарел лет на двадцать, Влад стал ещё мрачнее, его тёмная суть бунтовала, желая разорвать на части тех, кто сулил подобное. Алейо же попросту стал бледен, словно мел. Я же думал о том, что все мы, стоящие здесь, и якобы мыслящие в общих интересах – лжецы. У Маркуса была и третья, а точнее самая первая версия относительно меня. Но рыцарь не стал говорить о ней Владу, не стал даже пытаться заставить молчать меня. Он знал, что я расчётлив и не полезу на рожон. В памяти взметнулись, поднятые вихрем мыслей слова старцев, летописцев и попросту безумцев, записавших однажды странное, пугающее, но от этого не менее чарующее пророчество.

Капли воды собираются в море,

Пролитые скорбным дождём.

«Речь идёт о нас, о мормилаях. Скорбь это наше второе я. Как капли в море, мы соберёмся в волну, что сметёт… Я отчего-то уверен, сметёт не одну стену и заслон. Миру грозит что-то очень нехорошее».

Ветер взметнёт пыль знамён, суля горе.

Они снова сойдутся втроём.

«Война Трёх, война Сестёр, как только её не называли. Мой опыт показывает, что все знания, которыми обладают люди обрывочны. Никто не знает истины. Ясно одно – боги снова сойдутся. Будь то слияние, если Лот удастся всех поглотить. Или схватка, где одна из Сестёр, наконец, одержит верх на двумя соперниками».

Истины свет затерялся в тумане,

Уши заткни, и зажмурив глаза,

Внемли шёпоту душ в талисмане,

Под призрачным небом подняв паруса.

«Никого не слушай, не смотри, всё – ложно. Нужно верить тем, кто зовёт меня из Амбраморкс. Нужно верить только Агате».

Рождается свет за земным горизонтом,

Во мраке ночном вспыхнут сталью мечи,

Он выступит пламенным яростным фронтом,

Явившись с изнанки, как дым из печи.

«Кто он? Я? Арон Веленский? Здесь слишком туманно, нужно искать другие подсказки».

Услышьте, пророки, другим разнесите!

Явится из ночи неспящий герой,

Недобрый, незлой, неживой, неубитый,

Придет нерождённый, что выбран судьбой.

«А вот тут становится чуть понятнее. Неживой, неубитый – допустим, это очень походит на описание моей судьбы. Поднят из мёртвых, когда мёртвым не был. Освободившийся мормилай. Но есть ещё одно слово, и оно не менее важно. Нерождённый. Что это значит? Как это… Нерождённый? Кто это? Откуда он придёт? Он ключ и отгадка!».

– Алексей? – нашил тишину Маркус. – Твоё мнение.

– Я буду учиться у него, – твёрдо сказал я, глядя в глаза Дракуле. – Ты согласен?

Влад сверкнул глазами, сделав шаг назад, уворачиваясь от первого луча солнца, скользнувшего в зал.

– Увидимся ночью.

Глава 16

Любой постигающий знание проходит путь дурака и невежды.

Тот день стал одним из самых долгих дней в моей жизни. Дракула исчез, едва мы договорили, наказав дожидаться ночи. У меня было столько вопросов, что я не знал куда себя деть. Видеть Маркуса совершенно не хотелось. Паладин попытался было заговорить, начал заворачивать что-то в своём репертуаре о долге и правильном выборе. Это вызвало во мне такую волну агрессии, что она едва не стала материальной. Не помню точно, что сказал или сделал. Он только глянул на меня… Как-то по-отечески. Словно опять разочаровался в никудышном сыне, и махнув рукой, ушёл восвояси. Во мне этот жест не вызвал никакого отклика, кроме облегчения. Оставшись наедине с мыслями, когда очередной виток безумной гонки и поисков завершился, я мог наконец-то заглянуть в себя. И хоть то, что я видел выглядело скверно, но и это уже не пробуждало тревоги. Забравшись на последний этаж донжона, я выбрался на крышу и лёг на спину, вглядываясь в хмурое небо, с которого на меня медленно опускались снежинки. Кожу едва ощутимо холодило, но чувство безграничного отрешения гнало прочь любые мысли о сохранности тела.

«Простудиться что ли? – лениво подумал я. – Сделаю хоть что-то человеческое».

На меня вдруг накатила волна хандры, какая может тревожить только живого человека. Мне не было жалко себя, эти чаяния давно растворились в океане черноты, что заполнял душу. Я вдруг понял, что жутко устал. От тайн и загадок. От интриг и предательства. От честолюбивых глупцов и продажных душонок. От власти воров и жизни убийц. Я – оживший мертвец, после собственной смерти убил столько людей, что уже не мог их сосчитать.

«Как это произошло, что я стал таким? – всё так же лениво и хмуро рассуждал я, следя за танцем снежинок на ветру. – Я ведь убийца, жестокий и безжалостный. Даже в этом замке, я уже успел убить. Троих? Вроде бы, да. Хотя, возможно, что кто-то из них выжил. Они сами на нас напали. Ну, да. Так они и долг выполняли, думая, что это велел их господин. Вроде бы никто не в обиде. Но ведь я даже не попытался узнать, выжил ли кто-то из тех, кого я пронзил рапирой. И не попытаюсь. Потому, что мне всё равно. Я лежу на крыше донжона и жду часа, когда пробудится вампир. Жду так, как не ждал никогда и ничего».

Мне было противно от этой мысли. Я попытался себя заставить представить хоть что-то другое, чего бы когда-то ждал столь же нетерпеливо.

«Рождения дочерей, – подсказал тусклый и едва различимый голос внутри. – Златки и Лены. Хотя, нет… Лена же это жена. Или Злата? А как тогда звали третью? Оля? Хм. Ольга. Да, кажется, Ольга – это жена. Хотя, нет… Ольга это Хшанская, жена Михаила. А как тогда звали мою жену?».

Отвращение к себе и суровому року пронзило меня от макушки до ступней. Хотелось вскочить, завопить, что было мочи и броситься вниз на холодные камни, раз и навсегда покончив с проклятой мукой. Но я прекрасно знал, что не сделаю этого. Что даже не попытаюсь встать и подойти к краю. Зачем? Это ничего не изменит. И всё равно мне стало гадко. Я не смог вспомнить, как зовут жену и дочерей. Раньше такого не бывало. После моей смерти, их образы потускнели, но иногда в памяти вспыхивали голоса. Ощущения. Запахи. Я силился вспомнить, как пахнут волосы жены, но не мог. Вместо этого мне почудился запах мыла. Улыбка против воли вернулась на мои губы. Я глухо засмеялся. Запах мыла пробудил в теле внезапную волну возбуждения, перед глазами вспыхнули образы: спальня Антони, смятое и мокрое от пота бельё. Агата. Когда-то я бы устыдился, подобных мыслей, но не теперь. Ведь даже нежной прачки, что приходила по ночам, у меня больше не было. Остался только призрак, что жил по ту сторону бытия, ожидая, когда я свершу её тёмную волю.

Над головой тёмно-серые тучи сменились пушистыми белоснежными облаками. Снег престал, на прощание укутав моё тело. Я упрямо лежал, неподвижно, не шелохнувшись, неотрывно следя за начинающими просыпаться звёздами. Лазурь небес сменилась гранатовым закатом. Край горизонта вспыхнул, провожая раскалённый диск солнца. Последние его лучи коснулись меня, словно на прощание, на миг подарив поцелуй тепла. Будто они знали, что однажды мы расстанемся навсегда. Что придёт день и час, когда я окончательно отвернусь от света, и меня проклянёт дарящее жизнь солнце.

Порыв ветра стряхнул с лица снег, разметав мои волосы по лицу. Кто-то спрыгнул рядом со мной на крышу, словно материализовавшись из воздуха. Не было необходимости даже поворачивать голову, чтобы понять, кто это. Тяжёлая и мрачная аура, исходящая от Дракулы, не имела цвета или запаха, но от того казалась не менее ощутимой.

– Тебе не откажешь во вкусе, – заметил Влад, садясь в снег рядом со мной. – Каков драматизм! Замёрзнуть насмерть в логове вампира, на вершине донжона его замка, под покровом звёзд! Красиво, чёрт меня подери.

– А я могу замёрзнуть насмерть? – отозвался я.

– Ну, не можешь, – пожав плечами, ответил Дракула. – Не портить же такими мелочами момент.

– Я убил одного вампира. Того, что создал меня. Выволок его на солнечные лучи. Он выглядел совершенно не как ты. И чувствовал я его по-другому.

– И кто из нас приятнее?

– Почему он выглядел, как чудовище, а ты всё ещё человек? – проигнорировав риторический вопрос, спросил я.

– Всё просто. Твой создатель…

– Не называй его так! – рявкнул я.

– Тебе меня не переупрямить, Яровицын. И раз уж я теперь твой учитель, не перебивай и не прекословь. Молчишь? Так-то лучше. Твой создатель стал чудовищем по той причине, что не планировал им становиться.

– Это как?

– Он допустил ошибку и поплатился за неё. Наверняка не сразу понял, что произошло. А потом уже время ушло, он начал меняться и это стало необратимым процессом.

– Но раз ты вампир, значит и ты однажды допустил ошибку. Что стало с мормилаем, которого ты создал?

– Он убил своего хозяина. Однако, правда в том, что именно так я и задумал.

Дракула рассмеялся, то и дело покашливая.

– Это долгая история, и до ужаса скучная, – продолжил он, чуть погодя. – У меня была непростая жизнь.

– Наслышан.

– От Маркуса-то? Ох, не верь и половине, он слишком снисходителен к моей персоне. В общем правда в том, что однажды я понял, что окружён и шансов немного. Кольцо из предателей сужалось. Повсюду были заговорщики, соглядатаи. Я знал, что враги дышат мне в затылок. Знал, что стоит им пленить самого Влада Цепеша, меня обязательно вздёрнут. То был лишь вопрос времени, когда это произойдёт, в момент поимки или после суда. И тогда я решился. Создал мормилая… Не будет ложью, назвать это работой спустя рукава.

– Сделал его плохо?

– Можно сказать и так. Я обманул покупателя, на деле не передав ему власть над кадавром. Но сделку мы заключили и скрепили её клятвой. А уже следующей же ночью мормилай благополучно укокошил свежеиспечённого господина, выполняя мой приказ. Так я получил бессмертие в обмен на отказ от света солнца. Я был готов стать вампиром, а потому, едва почувствовал зов крови, покорился ему. Я охочусь каждую ночь, использую знания в алхимии, и… Это, наверное, самое главное… Я очень хочу жить не из страха смерти. У меня много дел здесь… на этой земле. На моей родине.

– И всё-таки это весьма скверный поступок, – проговорил я, продолжая изучать небосклон. – Я бы даже сказал, что ты подлец, Дракула.

– Ты ошибаешься, и скоро узнаешь почему.

– Неужели есть оправдание тому, что украл чью-то жизнь?

– Я вижу перед собой мормилая или благочестивого монаха? Ты ли не убийца?

– В том то и дело. В этом разница между нами. Ты убийца по своей воле, а я – мормилай. И говорил я не про убийство покупателя, а про то, что ты создал мормилая ради воплощения своей цели. Ты отправил в Амбраморкс несчастную душу, лишив её шанса на правильную смерть.

– Такова суть некромантии, Алексей. Принимать решения. И отвечать за них. Но довольно болтовни, сегодня твой первый урок. Иди за мной.

Когда мы спустились во двор замка, нас уже ждали два осёдланных коня, которых подвёл молчаливый тип, прятавший лицо под капюшоном. Едва оказавшись в седле, Влад пришпорил коня, словно собирался от меня удрать. Я последовал за ним, погружаясь в атмосферу бесшабашной скачки. Копыта сверкали в ночи, едва не выбивая искры. Оба коня мчались подобно взявшим след гончим. Я старался не отстать от Влада, хоть и понимал, что тот не пытается скрыться. Жест по началу вызвавший во мне раздражение, теперь будоражил кровь.

«У нас ведь не так много осталось, – подумал я. – А скачка в ночи во весь опор прекрасно проветривает мозги».

Мы скакали, минуя заметённые снегом поля, проносясь мимо спящих деревень, провожаемые собачьи лаем. А путь струился всё дальше и дальше. Нырнув под кроны синеватых елей, я почувствовал трепет и дрожь, какую испытывает юноша перед свиданием. Лес был древним. Он полнился необъяснимой силой, которая не показывается тому, кто неспособен управлять ею. Я вспомнил чарующие танцы вокруг костров и странных духов, которых встретил в ночь, когда прогнал Маркуса. Вспомнил глаза и сладость губ лесной ундины, что разделила со мной страсть, дарованную лишь на краткое мгновение, пока горит огонь. Из мыслей меня вырвало внезапное ощущение опасности, обострившееся в ночи чутьё, как и всегда, работало даже когда я намеренно не пытался его усилить. Я хотел было потянуться вперёд внутренним взором, но тогда пришлось бы отстать от Влада.

– Стой, – крикнул я, но ревущий ветер бросил мои слова прочь. – Стой, Влад! Там что-то впереди!

Он на миг обернулся. Я видел, как вспыхнули красным его глаза в ночном мраке. Дракула коротко кивнул, и продолжил скачку. Впереди замаячил свет. Крошечное золотое свечение, мелькавшее между стволами деревьев. Влад направил коня туда, и вскоре мы очутились у небольшого охотничьего домика. Дверь распахнулась. Через порог быстро шагнул мужчина с аркебузой наперевес, тотчас отходя в сторону. Следом за ним вышел второй, держа в руке масляный фонарь. Влад остановил коня, застыв в седле, давая им себя рассмотреть. Я поравнялся с ним, сделав то же самое.

– Кого это к нам метель принесла? – пробасил тот, что был с ружьём.

Мне отчего-то сразу не понравилось его лицо. Рыжие волосы и такая же рыжая жидкая борода, тотчас раскрасневшиеся от мороза щёки, приплюснутый, явно сломанный не один раз нос, узкие по-рыбьи крошечные губы, всё это было не интересно. Меня приковали его глаза. Зелёные, словно берёзовый лист, они излучали гадливую жадность. Он смотрел не на нас, а на нашу одежду, уже прикидывая, что бы мог напялить на себя, а что просто продать. Второй, тот что с лампой был под стать приятелю. Лохматые, не знавшие гребня чёрные волосы. Наглые и жестокие карие глаза. Цвет лица землистый, а кожа морщинистая и дряблая.

– Метель давно ушла на запад, – проговорил Дракула, улыбнувшись. – Но вам она принесла гервенского серебра, если то, что я заказывал на месте.

– На месте, будь покоен, господин, – засмеявшись, пролаял черноволосый. – Денежки покажи и дело в шляпе.

Дракула открыл седельную сумку и извлёк из неё увесистый кошель, который тотчас бросил мужчине с ружьём. Тот ловко поймал звякнувший мешочек. От этого звука, глаза обоих просияли.

– У нас порядок? – спросил его черноволосый.

– Полный, – ответил рыжий, который уже развязал бечёвку и перебирал в ладонях мерцающие в отблесках света монеты.

– Она в доме, – ухмыляясь продолжил черноволосый.

– Разведите огонь, да присмотрите за нашими лошадьми, – бросил Дракула, спускаясь из седла. – Мы с другом оставим вас на какое-то время. Вы же не притрагивались к ней?

– Не трогали, не трогали, – заверил Дракулу рыжий. – Вы снимите первый сок, господин хороший. А как позабавитесь, то уж и наш черёд настанет.

– Это нас уже не касается, – бросил на ходу Дракула, жестом увлекая меня за собой.

Войдя в охотничью сторожку, Влад, дождавшись меня, тотчас закрыл дверь на тяжёлый засов. Света было немного, но нам этого и не требовалось. Пол был застелен старыми, истоптанными и лысоватыми шкурами зверей. В углу теплился открытый очаг. Дрова давно прогорели, а потому волоковое окно было закрыто. На столе стояла на половину опустошённая бутыль с мутной жидкостью, по запаху самогон. Вместо кровати у стены были свалены мешки с соломой. Поверх них лежала худощавая и совсем молодая девушка. На вид ей едва ли исполнилось пятнадцать. Она затравленно смотрела на нас, даже не пытаясь что-то сказать или бежать. В невинных голубых глазах читалось осознание того, зачем её сюда привели.

– Что ты видишь перед собой, Алексей? – заговорил Дракула тоном, который вовсе не соответствовал обстоятельствам.

Влад говорил спокойно, так словно был профессором на кафедре, выступающим перед студентами.

– Ребёнка, – холодно отозвался я.

– Для кого-то одна ребёнок, – согласился Дракула. – Но явно не для родителей, которые отдали её на поругание за горсть монет.

– Они меня выкрали, – прошептала девочка.

Её губы затряслись, а глаза наполнились слезами.

– Пожалуйста, – пробормотала она, и лоснясь, словно послушная собака, поползла к Владу, боясь поднять взгляд. – Пожалуйста… умоляю вас….

– Хватит, – резко сказал Дракула.

Его слова звучали хлёстко, как кнут и властно, как приказ. Девочка тотчас замерла, словно сражённая молнией. Упав лицом в меха, она застыла, не смея ни шевельнуться снова, ни даже вернуться назад.

– Тебе жаль её? – спросил Дракула, заглядывая мне в глаза.

– Конечно же, да, – ответил я.

– Так вот запомни. Некромант – это не человек, хоть он и живёт среди людей. Воля некроманта – его главная сила. И коль ему нужен материал, рука не дрогнет даже, если перед ним ребёнок.

– Зачем мы пришли? – проговорил я, потому, что больше не мог ждать.

– Сегодня ты научишься управлять своей силой. Создание кадавра для тебя ещё слишком сложно, но ты будешь смотреть за тем, что делаю я, и повторять.

– Понятно, – проговорил я, глядя, как едва заметно вздрогнуло тщедушное тельце, лежащее на полу.