Текст книги "Обычная магия-3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Волковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Лови свою будущую курсовую. Пока болел, всё равно заняться было нечем. И не благодари. Хотя нет, благодарить можно, но в меру, – он рассмеялся и отключился.

Славик действительно прислал черновик курсовой по его, Руслана, теме. И Славиков вариант был куда как больше похож на приличную курсовую, чем его собственный.

Судя по дате создания файла, Славик начал писать не тогда, когда болел, а сразу после трагедии в университете. Видимо, решил, что Руслану после пережитого будет не до курсовой.

Руслан написал в мессенджер:

“Спасибо! Ты настоящий друг!”

Славик прислал стикер с весёлым псом.

Тем же вечером написал наставник.

“Слышал, у тебя в универе проблемы. Учил же я тебя пользоваться тем, что есть. На первый раз помогу, потом сам суетись”.

И прислал... курсовую! Руслан удивился невероятно.

Позвонил наставнику и спросил:

– Откуда у тебя курсовая по моей теме?

– Хм, ну сам подумай. Заказал, оплатил, да и все дела. Спец хороший, работа уникальная, не переживай.

– А... не ожидал... спасибо!

Бьёрн ещё раз фыркнул и отключился.

Ещё поразительнее оказалось то, что Катя тоже прислала ему черновик. Сказала, что ей стало интересно, реально ли написать курсовую на незнакомую тему за ночь. За ночь не вышло: очень спать хочется, а вот за три – вполне. Только, мол, с оформлением по стандартам сам разбирайся.

Руслан не верил своим глазам: неделю назад у него было ничего, что можно показать научнику, и вот теперь – целых три варианта разной степени готовности и ещё свой.

Впервые за последние дни на душе стало тепло. Он не один. Есть люди, которым не всё равно. Конечно, и маме с папой не всё равно, и в каком-то смысле самому Лазареву, но это другое. Это – друзья. Ну, кроме Кати, само собой, но даже она решила ему помочь.

Руслан осознал, что ещё чуть-чуть – и он расчувствуется самым неподобающим образом. Так, надо переключиться!

Он долго думал, какую работу выбрать, и всё-таки решил дописать свой черновик. Его вариант был самым слабым и сырым. Но своим. В конце концов это его учёба, его курсовая и его отношения с научным руководителем.

...И всё-таки знать, что есть те, кто готов помочь – хоть с курсовой, хоть с монстрами, было очень непривычно и... щемяще-тепло.

Лазарев черновик принял и вернул с правками в начале недели. Написал, что если Руслан до конца месяца справится с прошлогодней курсовой и напишет введение для нынешней, то он, Лазарев, не будет поднимать вопрос об отчислении студента Чужих.

Руслан обрадовался и следующие три дня работал над курсовой, честно предупредив Катю, что будет занят.

Она картинно вздохнула, посетовала на скуку и взяла с него обещание познакомить её с друзьями, когда он освободится.

Друзей у Руслана немного: Бьёрн, Регина и Славик.

С Бьёрном она уже знакома. Регина с Сергеем уехали куда-то отдыхать и вернутся только в самом конце сентября. Руслану, кстати, очень не хотелось знакомить Катю с Региной, хотя он сам не мог понять, почему. Оставался только Славик.

С понедельника до субботы Руслан правил черновик и сочинял новое введение, решив больше не откладывать на неизвестно когда свою курсовую. Даже в лес за грибами с родителями ехать отказался, хотя погода стояла самая грибная.

А в воскресенье вернулся в “офис”, осознав, что ужасно соскучился и по наставнику, и по знакомому креслу, и по столу с заедающим верхним ящиком, и даже по навязчивому запаху благовоний, доносящемуся из магазина.

Хотелось увидеть знакомый кабинетик, сесть за свой стол и начать приносить пользу.

Бьёрн кивнул ученику, не прерывая телефонный разговор:

– ...похожие случаи были? Сколько?! Двенадцать за год – да уж точно, многовато! Ладно, проверим. Адрес точный скинь на всякий случай. Ага. Ладно. Хорошо. Ну бывай, Лёха!

– Бабушкин звонил? – уточнил Руслан, когда наставник сунул телефон в карман.

– Ага.

– Что там у него?

– У него убийство по пьяной лавочке. Но Лёхина интуиция криком кричит, что всё не так просто.

Оказывается, в садоводческом товариществе “Тюльпан”, формально относящемся к городу, недавно произошло убийство. Местный житель выпил и зарезал любимую бабушку. Протрезвев, рыдал и убивался, каялся и кричал, что его бес попутал. Гражданин потреблял постоянно, но все соседи хором утверждали, что Ростовцев – человек приличный, будучи пьяным, никогда не буянит и, главное, бабулю свою нежно любит.

Бабушкин, сам не зная, почему, обвиняемому поверил. То есть, судя по всему, бабушку жизни лишил именно он, но вот своей ли волей – это вопрос. Да и этот “Тюльпан” показался лейтенанту знакомым. Бабушкин порасспросил коллег, покопался в архиве и выяснил, что за последние пару месяцев в “Тюльпане” и соседних товариществах “Рассвет” и “Заря”, относящихся к району, произошло больше десятка сходных случаев: пьяные, но обычно смирные граждане убивали близких.

Казалось бы, ничего удивительного. Но Бабушкина озадачило то, что во всех этих случаях убийцы на убийц совсем не походили: ни домашних боксёров, ни их жертв, ни задир. Да и все родственники, соседи и друзья в один голос твердили: такого не могло быть.

Кроме того, в трезвом состоянии все обвиняемые искреннее любили убитых: лучшего друга, жену, брата, отца, ребёнка. Среди убитых не было случайных знакомых, только по-настоящему близкие люди.

Бабушкин обращался к коллегам, но те отмахивались: нашёл, из-за кого волноваться! Из-за алкашей! Да ещё и по большей части не на нашей территории! Ну их!

Но Лёха всё не успокаивался. Даже в спецотдел обратился по поводу рыдающего Ростовцева. “Спецы” приехали, осмотрели обвиняемого, ничего не нашли и очень просили их больше по пустякам не беспокоить.

– Давай-ка съездим до этого “Тюльпана”, – подытожил Бьёрн. – Может, что интересное найдётся, а если и нет, то свежим воздухом подышим: там же Берёзовка рядом!

Вскоре знакомый усатый таксист вёз их к Кириллову лесу. Берёзовка – это самая красивая часть Кириллова леса. Руслан вспомнил, что именно сюда родители звали его за грибами. Сейчас, по осени, Берёзовка стояла золотая-золотая, как на картинах великих русских художников. Конкретных фамилий Руслан не вспомнил, но общее ощущение солнечной золочёной осени в памяти сохранил. В Берёзовке осень была как на тех картинах – светлая, яркая, необъятная. Золото, золото, рыжие всполохи – и голубое с серым небо. Красиво и пронзительно.

Машина остановилась, и Руслану пришлось отвлечься от анализа осени и выйти прямо в неё.

Сыро, прохладно и свежо. Воздух полнился совсем не городскими запахами прелой земли, мокрых листьев и ещё какой-то природы. То ли грибов, то ли влажной травы, то ли хвои. Хорошо!

До “Тюльпана” дошли за пять минут. Бьёрн нарочно попросил высадить их, не доезжая до садоводства, чтоб осмотреться.

Ничего подозрительного. Порхали в воздухе полупрозрачные мерцающие стрекозы, в осенних листьях и на земле, и на деревьях прятались мелкие существа, похожие на крошечных мышей, на ветках и заборах тут и там сидели ненастоящие птицы.

– Лёха уже в пути, – сказал Бьёрн, глянув на экран телефона.

Руслану пришло сообщение от Кати: сегодня у неё СПА и массаж, а вот завтра она жаждет встречи с друзьями Руслана. Ну, или ещё каких развлечений.

Бабушкин подъехал через четверть часа.

Они обменялись приветствиями, и лейтенант сказал:

– Вон там живёт обвиняемый.

Он махнул рукой в сторону домика, утопающего в золоте берёз и изрядно поредевшем багрянце черёмухи.

– Там сейчас нет никого: родственников у этого Ростовцева никаких. Бабушка его воспитала. Жили вдвоём, – пояснил он по пути к дому. – Вы гляньте: может, с домом что не так? Или со всем этим “Тюльпаном”! Вон там на прошлой неделе мужик брата убил, тоже по пьяни. А на соседней улице парень отца чуть не прикончил – еле откачали. В “Рассвете” вообще кошмар: молодая мать ребёнка убила. Потом повесилась. Жуть, в общем.

– Так, все пьяные?

– Ага. И возраста разного, и пола. В “Заре” одному фигуранту всего пятнадцать. Не по нашей части дело, но знающие ребята просветили. И все пьяные, да.

Лёха тяжело вздохнул, остановился у калитки и продолжил:

– Алкашню не люблю, вот ей-ей! Сам в таком райончике вырос... Но вот что точно знаю: если кто по синьке буйный, там да – повода не надо, будет и с ножом кидаться, и драться. А вот если человека с алкоголя спать тянет, скажем, то не будет он убивать. Если только случится что, но у Ростовцев с бабкой всё хорошо было. И у того мужика с братом, и у бабы с подружкой, и мамаши той с ребёночком. У подростка, там всякое могло быть, а у этих – и сами божатся, что всё нормально, и соседи-знакомые о том же говорят. Странное дело! Страшное...

Бабушкин покачал головой и толкнул калитку.

Во дворе всё чисто. В доме тоже.

– Что думаешь, ученик?

Руслан задумался: если мы верим Бабушкину и ищем существо, то оно могло пробраться в дом с каким-то предметом. Или могло быть кем-то вызвано.

– А до убийства ничего странного не случалось? – спросил Руслан. – Может, этот Ростовцев нашёл необычную вещь? Или его кошмары мучили?

Бьёрн одобрительно кивнул, но комментировать не стал.

– Я спрашивал, – отозвался Бабушкин. – Говорит: ничего. Не болел, не находил и не терял, не ссорился ни с кем, кошмаров не было ни у него, ни у бабки.

Руслан уважительно глянул на лейтенанта: внимательно, видимо, Бабушкин за Бьёрном наблюдает, если такие правильные вопросы задаёт.

Так, что ещё могло пойти не так? Как ещё какое-то существо могло повлиять на человека так, чтобы он на убийство пошёл?

Итак, вот есть человек, который раньше выпив был смирным, а однажды взял и убил бабушку или жену. При этом ссоры вроде как не было, отношения в семье хорошие. И в доме чисто.

Может, раньше пил одно, а теперь другое?

– А что они пили? – поинтересовался Руслан. – Может, алкоголь какой-то другой, потому и реакция не такая, как раньше?

– Тут бабка одна самогон гонит и настоечку делает. И соседей угощает. Клянётся, что не торгует. Не верится, конечно, но эт не моё дело. Ну так вот, Ростовцев точно её самогон пил перед убийством. Я этот самогон возил на экспертизу: вода, дрожжи, сахар, щепка дубовая и мята. Никаких галлюциногенов нет, никакой наркоты – ничего такого, – развёл руками Бабушкин.

– Так, если с алкоголем всё нормально, то что остаётся? – вслух рассуждал Руслан. – Пища? Чем он эту настойку заедал?

– Говорит, как обычно: картошка с грибами, огурцы с огорода, сало бабка солила.

Сало проверили тут же на месте – ничего постороннего. Спустились в подвал и долго оглядывали картошку. Потом вышли во двор и около получаса бродили вдоль пустого картофельного поля и немногочисленных грядок, чертя знаки и вглядываясь то в них, от в землю. Ничего.

– Остаются грибы, – вздохнул Руслан. – Но их тут целый лес!

– Не, – возразил Бьёрн, – на самом деле Берёзовка небольшая. И все эти зари-тюльпаны аккурат вокруг неё расположены.

– Если бы в грибах что-то поселилось, то все, кто их ел, пострадали бы, разве нет?– усомнился Бабушкин.

– А может, это не в грибах кто-то живёт, а на грибников нападает? – предположил Руслан. – На некоторых... поэтому и поведение меняется только у некоторых людей!

– Ну пошли проверять, – кивнул Бьёрн. – Ты, Лёха, тут нас жди. Мало ли, что там.

Бабушкин не спорил.

В лесу шуршали пёстрые листья, где-то деловито стучал дятел и тренькали незнакомые Руслану птички.

Грибную поляну нашли быстро. Все грибы, большие и маленькие, а также срезанные грибные “пеньки” слабо светились бледно-зелёным, почти незаметно даже для видящего. Если внимательно не присматриваться – не заметишь.

– Что это, Бьёрн?

– Посмотрим.

Наставник срезал гриб и оглядел его со всех сторон. Потом сказал:

– С виду – обычный лесной грибоед. Безвредный симбионт. Часто селится на грибных полянах и растёт себе там. Обычно только живёт далеко от людей. Но из-за наводнения, например, может переползать. А у нас сентябрь нынче мокрый выдался. Видимо, затопило его привычное место где-нибудь в Кирилловом лесу, вот он и пополз. Но его есть можно спокойно. Вместе с грибами, в смысле.

– Давай с собой возьмём. Может, это не обычный грибоед, а какой-нибудь подвид неправильный?

Они срезали десяток грибов. Бьёрн сложил их в мешочек и сунул Руслану в рюкзак.

Когда они вернулись, Бабушкин нетерпеливо ходил вдоль забора Ростовцева туда-сюда, туда-сюда.

– Наконец-то! Как там? Что? Нашли?

– В доме поговорим, – сказал Бьёрн.

Бабушкин, конечно, никакого свечения не увидел: грибы как грибы.

– В них существо живёт, – пояснил Руслан, – но вроде как безвредное.

Он посмотрел на наставника, и тот кивнул:

– Абсолютно. При мне его сто раз ели. И я сам ел. Всё нормально.

Бабушкин покосился на грибы с явным подозрением и пробормотал:

– Вот не зря я их, оказывается, не люблю...

– Погоди! – вмешался Руслан. – А может, они с алкоголем в сочетании дают эффект? Ты-то не пьёшь!

– Тогда бы тут трупов больше было, – пожал плечами Бьёрн.

– Ну, может, там ещё какое-то условие есть, – согласился Руслан. – Но давайте проверим саму гипотезу!

– Это он курсовую сдал недавно, – пояснил Бабушкину наставник.

Лейтенант понимающе кивнул.

– Что надо для проверки?

– Разный алкоголь!

Бабушкин обещал добыть. В ожидании настоек, водки и прочего спиртосодержащего продукта Руслан попробовал нагреть гриб: вдруг что-то в нём меняется из-за термообработки? Ничего не поменялось. Проверил, не реагирует ли существо на картошку или огурцы: нет. Нарезал три гриба на кусочки для грядущего эксперимента.

Наконец Бабушкин вернулся и принёс шесть разных бутылок. Ни пиво, ни вино, ни водка никак не повлияли на грибоеда. Но стоило капнуть на кусочек гриба знаменитой местной настойки – грибоед засветился красным, а у Руслана на долю мгновенья вспыхнул болью левый глаз.

– Ничего себе, – удивился Руслан. – Никогда не видел, чтобы что-то светилось красным.

Только глаза гадючьей матери, вселившейся в маму Славика.

– Видимо, реагирует на сочетание спирта и мяты. Или что там ещё в этой настойке! – кивнул наставник.

– Даже так бывает? – покачал головой Бабушкин.

– О, бывает всякое! – невесело усмехнулся Бьёрн. – Звоню в спецотдел. Пусть они зачищают грибную полянку и выясняют, с чем там грибоед реагирует.

Зачищать полянку спецотдел поручил самому Бьёрну, а вот исследования они сами проведут.

– Слушай, – спросил лейтенант, когда видящий закончил разговор, – а почему всё-таки одни убивали, а другие нет? Настойку-то многие пили. И грибами многие закусывали.

– Ученик, какие есть идеи?

Руслан припомнил то немногое, что знал о деле Ростовцева, и всё то, что знал о существах, способных влиять на людей.

– Наверное, грибоед с настойкой менял их восприятие, – медленно сказал Руслан.

В памяти всплыла история с паранойником. Тогда родные лица родителей казались неуловимо чужими, неправильными и потому зловещими. Хотелось бежать от них прочь. Знакомые предметы и места тоже выглядели иначе: смотришь на свою, с детства привычную комнату, и вместо того, чтобы ощутить себя в безопасности, хочешь бежать. Потому что всё не так.

А ведь Бьёрн говорил, что некоторые из-за паранойника становятся агрессивными и не бежать хотят, а выбивать из странных чужаков правду о том, где настоящие родные.

Руслан невольно поёжился и закончил мысль:

– И они видели в тех, кого любили монстров, злобных двойников. А может, становились настолько не в себе, что думали, что вот так – ножом или ударами – надо проявлять любовь...

Руслан снова поёжился. Каково это – прийти в себя после гулянки и понять, что зарезал отца или убил лучшего друга? Только сейчас он начал понимать, что с ним едва не сотворил покойный Винсент. Сложись всё иначе, он, Руслан, мог бы причинить вред родителям, Славику или Регине, напасть на Кобру или на Бьёрна... Как бы он с этим жил?

– А что будет теперь с этим Ростовцевым? – внезапно охрипшим голосом поинтересовался Руслан.

– Если докажут, что это из-за влияния существа, то отмажут от тюрьмы по психиатрии, – ответил Бьёрн и добавил:

– А может, у пьяного любовь и ненависть местами менялись из-за грибоеда, – добавил Бьёрн.

– А так и без всяких грибоедов бывает, – тяжело вздохнул Бабушкин. – Без всяких существ...

Обещание

26 сентября

В понедельник Руслан познакомил Катю со Славиком. Лучшему другу Руслан в самых общих чертах рассказал, кто такая Катя, откуда взялась и чего от неё ожидать. Но только в общих чертах. В деталях пока и сам не разобрался.

Славик загадочной девушкой был очарован. Она в свою очередь улыбалась его шуткам и вела себя почти прилично. Заявила только, что Руслан – её давно потерянная и вновь обретённая половинка и что они должны быть вместе навеки. Руслан поймал обалдевший взгляд друга и помотал головой: мол, шутит она так.

Катя обменялась со Славиком номерами и даже позволила обнять себя на прощание.

Когда Славик умчался на какую-то встречу с одногруппниками, Катя сказала:

– Ох, он настолько слепой, что мне его почти жалко! Противно немного и жалко. А он даже не понимает, насколько калека.

Она с брезгливым выражением лица пожала плечами и стряхнула пылинку с нового светло-голубого свитерка.

Руслан почувствовал, что закипает. Как Катя смеет так отзываться о Славике? Да неважно, что он не видящий! Да и вообще что за стремление делить людей на правильных и нет.

Руслан постарался взять себя в руки и негромко произнёс:

– Не надо так говорить о людях. И особенно о Славике. О нём – не надо.

Катя удивлённо воззрилась на собеседника, как будто он внезапно покрылся шерстью или отрастил рога.

– Вот не ожидала от тебя такой страсти! И ради кого – ради какого-то парня?! – она всплеснула руками. – Может, ты всё-таки гей, а?

– Хватит!

Катя чуть наклонила голову к левому плечу и посмотрела на Руслана с настораживающим интересом.

– А чего ты так завёлся в самом деле? Я, заметь, не предлагала его пугать или ещё что-нибудь такое. Просто факты. Он по сравнению с нами калека. Инвалид. У-бо-жест-во.

У Руслана потемнело в глазах. Ещё секунда – и он её ударит. Он резко развернулся и зашагал прочь.

– Эй, ну ты куда? Опять обиделся? Да что такого-то?!

Катя догнала его и спросила:

– Ну они же отличаются от нас, так?

– Да, но это ничего не значит!

– Мы видим и можем больше. Значит, они ущербные. А на правду не обижаются!

– Не обижаются на правду, значит?! – Руслан развернулся к Кате. – А тебе не обидно, что ты капризная, вздорная, жестокая, злая стерва?!

Катя хлопнула длинными ресницами и сказала:

– Нет. Я и правда такая. Но если это проблема, то ладно.

Она вздёрнула подбородок и медленно пошла к проспекту. Спина прямая, голова чуть откинута, длинные ноги печатают шаг за шагом.

Обиделась.

Что ж, с одной стороны, Руслану хотелось её обидеть, задеть. Нельзя же просто так говорить гадости об окружающих и думать, что всё сойдёт с рук!

Но на душе почему-то было неспокойно. И потому, что обиженная Катя могла натворить дел. И потому, что было стыдно: сорвался, наорал на девчонку, сам наговорил гадостей. Она-то хотя бы сразу говорит, что думает, а он, Руслан, носил всё в себе, таился, —обманывал её, получается. А она, наверное, и не знает, как по-другому думать о тех, кто отличается. И если он, Руслан, знает, как правильно, он должен ей объяснить! Или нет?

Как же сложно общаться с людьми!

Он бросился догонять её.

– Катя!

Девушка остановилась у пешеходного перехода, но не повернулась на окрик. Руслан добежал до неё и сказал:

– Извини, я не хотел тебя обидеть.

– Хотел, – отрезала Катя, глядя прямо перед собой.

Её лицо было напряжённым, и казалось, что она вот-вот заплачет.

– Ладно, хотел – за это тоже извини. Давай поговорим.

– Тут, на переходе?

– Ну, хочешь в кафе?

Светофор на переходе показал зелёного человечка и запищал. Люди заспешили на ту сторону, недовольно обходя Руслана и Катю.

– Хочу! Только не в кафе, хочу в ресторан! Чтоб со швейцаром у двери и зверскими ценами на всё!

– Хорошо.

Катя повернулась к нему и засмеялась:

– Как с тобой просто! А я вот всегда мечтала о драме на людной улице. Желательно со слезами и убегать потом такая – волосы назад! Но так тоже сойдёт!

Она взяла Руслана под руку:

– Пошли! Я знаю, где мы будем обедать. А что до Славика, ладно, – буду с ним мила. Терпишь же ты Шустрика в конце концов!

В солидном и мрачном заведении со зверскими ценами, швейцаром на входе и бесшумными официантами Руслану не понравилось. Но Катя казалась довольной и без умолку болтала о всякой ерунде.

Руслан не выдержал и спросил:

– Кать, а ты ко всем невидящим одинаково относишься?

Девушка удивлённо смотрела на него пару секунд, потом сказала:

– Конечно! Они же и сами все одинаковые. Ну плюс-минус.

– В смысл “одинаковые”? – изумился Руслан.

Катя подцепила вилкой кусочек запечённого на гриле баклажана и, съев его, пояснила:

– Им, слепым, нельзя доверять. Они нас не любят. Вот тут они разные, да, ты прав: одни нас боятся, другие нам завидуют, третьи нас используют. Вот и всё.

– Но ты нормально болтаешь с ребятами в моём универе... с официантами или с продавцами, например.

– Ну так они и не в курсе, кто я. Для нас важно хорошо притворяться, – она обворожительно улыбнулась. – Вот я это умею, спасибо папе!

– Ты не права. Люди, они разные, – возразил Руслан.

– Разные, да. Я так и сказала, – Катя воткнула вилку в обжаренный кусочек мяса. – Но все они не такие, как мы. Ничего не видят и не чувствуют, но смеют себя считать нормальными, а нас – нет. И любой ценой готовы заставить нас стать обычными. Или хотя бы притворяться такими. Скажешь: я не права?

Странными образом слова Кати были правдивы и лживы одновременно. Конечно, всё, что она говорит, есть. Руслан и сам с этим сталкивался. Но...

– Всё-таки люди разные, Катя. Вот тот же Славик: он принял меня таким, какой я есть. Хотя сам не видит вообще ничего. Но ему неважно, что мы отличаемся...

Катя молча смотрела на него серьёзным взрослым взглядом. Даже вилку отложила.

– Не хочу с тобой ссориться. Раз этот Славик тебе дорог – пусть. Просто помни, что он никогда не поймёт тебя до конца. И в драке с монстром подведёт. Не со зла даже, а просто потому, что он такой.

– С монстрами я сам справлюсь. А на него можно положиться. Пойми: и мы разные, и они. И среди видящих хватает мерзавцев и трусов, – Руслану вспомнился седой мужчина, чуть не убивший Демона, – и среди невидящих хороших и надёжных людей тоже немало.

Катя картинно вздохнула и вдруг сказала:

– Кстати, на будущее: ты всё-таки будь поосторожнее с девушками. Тебя же так легко развести! Я прям поражаюсь, что ты до сих пор не женат и что какая-нибудь предприимчивая дамочка не повесила тебе на шею пару детей от первого брака.

Катя засмеялась, но Руслан так и не понял, шутит она или нет.

– Теперь в три раза интереснее познакомиться с этой твоей Региной! – добавила Катя и хитро подмигнула.

Регина должна вернуться в пятницу, и Руслан совершенно не представлял, как будет их знакомить.

На следующий день Катя в “офис” не пришла. Сказала, что у неё другие планы.

Бьёрна тоже не было: на днях вернулся Демон с Оксаной и новорождённым сыном, и наставник объявил, что сегодня они “с Демонюгой будут жизни радоваться – и никаких тварей!”

Руслану поначалу было страшновато одному ждать клиентов, но в конце концов он решил, что уже почти что взрослый видящий и сам справится с любым новым делом. Тут же, как по заказу, приоткрылась дверь, и в “офис” опасливо заглянула девчонка лет шестнадцати.

Худенькая, настороженная, в длинной тёмной юбке и синей куртке, с маленькой сумкой на плече.

– Здравствуйте... а вы тут один? – робко поинтересовалась она, нервно теребя ремень сумочки.

– Да. А вы Бьёрна ищете? Его сегодня не будет, к сожалению...

– Вот и хорошо, – слабо улыбнулась девушка.

Руслан слегка удивился, но постарался не показать виду.

– Проходите, пожалуйста. Чем я могу вам помочь?

Девушка зашла в офис, закрыла за собой дверь и так и осталась стоять у двери, словно не была уверена, что пришла по адресу.

– Вас как зовут? – спросила она.

– Руслан. А вас?

– Хорошее имя, – кивнула девушка.

Отошла от двери и села в кресло у стены.

– Меня зовут Аля. Алла Петрова, – она снова начала комкать в пальцах ремешок сумки, весь покрытый заломами и трещинками. – Я... я сюда приходила на днях, но тут другой был... высокий такой мужчина. Сердитый.

– Бьёрн? Он совсем не сердитый!

– Ну, не сердитый, ладно... Но суровый такой. И большой. Я... я с таким не хочу общаться.

Руслан кивнул, всем своим видом выражая внимание. Девушка казалась по-настоящему напуганной, и хорошо бы не напугать ещё больше.

– Я и к другим ходила... – продолжала она тихим голосом, – но в одном месте закрыто было... а в другом тоже здоровенный такой, злой. Посмотрел на меня так недобро – я и убежала... а вы вот вроде бы незлой...

Что же случилось с этой запуганной девушкой? Сможет ли он, Руслан, ей помочь? А в том, что она нуждается в помощи, сомнений у него не было.

– У меня... ну, вы же верите во всякое такое... ну... необычное...

– Да, конечно.

Аля судорожно выдохнула, будто до последнего боялась, что он её прогонит или посмеётся над ней. Потом заговорила быстрее:

– В общем, у меня проблема. То есть не у меня, а у... ой, я не должна рассказывать... ему не понравится... но ведь надо...

Она замолчала, напряжённо обдумывая что-то. Потом сказала почти шёпотом:

– Обещайте, что вы никому не скажете! Что это только между нами: между мной и тобой... вами!

Девушка смотрела на Руслана совсем по-детски, жалобно и с надеждой. Отказать ей он не сумел.

– Хорошо, всё, что вы скажете, останется между нами.

– Скажите: “Обещаю”!

Руслан кивнул:

– Обещаю.

Аля обрадовалась и затараторила:

– Так вот проблема-то не у меня. Со мной-то всё хорошо. А вот у Егора, у брата моего – не очень. У него другая тень завелась. С красными глазами! То есть я глаз не видела, но мне сказала одна женщина улице, что у этой тени красные глаза. А я чувствую, что что-то не так. Как будто тень у Егора двойная иногда, неправильная... И та, вторая, она очень страшная! И он теперь злой-презлой. Раньше просто строгий был, а теперь – злой.

Она протянула руку, задрав рукав куртки. На бледной коже отпечатались синяки, будто кто-то схватил её за тонкое запястье и сжал изо всех сил.

Девушка тут же одёрнула рукав.

– Егор так раньше не делал. Когда папа с мамой погибли, он опеку надо мной взял, следил, чтоб я училась хорошо, А как тень появилась, начал придираться по всякой мелочи и... страшный стал...

Её губы задрожали, и она беззвучно заплакала. Руслан сунулся в ящик стола искать бумажные платки или салфетки, но Аля сама достала из сумочки мятый платок, утёрла глаза, быстро высморкалась и пробормотала:

– Извините...

– Всё в порядке, Аля. Итак, вы хотите, чтобы я изгнал другую тень?

Она неуверенно пожала плечами:

– Не знаю... может, можно просто сделать как-то так, чтобы он меня не обижал?.. Но ему не говорите, что я к вам приходила. Нельзя! Вы обещали!

– Хорошо-хорошо. Но мне надо посмотреть на вашего брата, чтобы выяснить, в чём дело. Где вы живёте?

– Нет, не надо к нам домой! – вскинулась Аля. – Егорка, если узнает, что я к вам ходила, – убьёт!

Девушка вскочила и сказала:

– Зря я пришла! Лучше пойду.

– Подождите, Аля! Всё будет хорошо. Я не приду к вам домой, если вы не хотите. Скажите, где можно издали посмотреть на вашего брата?

Девушка задумалась. Села в кресло, но весь её вид говорил о том, что она готова бежать в любой момент.

Наконец Аля сказала:

– Завтра мы с Егором за покупками пойдём в “Домового”. Мы там всегда закупаемся... А в нашем “Домовом” на Боевой ещё розыгрыш призов будет в честь юбилея магазина. Мы купоны весь месяц скидывали – может, повезёт... Ну, вот мы с Егором в два придём. Только я вас прошу – пожалуйста! – не подходите к нам. Смотрите издали. Я не хочу, чтоб Егор сердился... вы обещаете?

Руслан кивнул. Хотел спросить, давно ли у Егора завелась вторая тень и от чего погибли их родители, но тут дверь распахнулась, и на пороге возникла Катя.

– Дорогой, я мчусь к тебе на всех парах, а ты тут не один... с девушкой!

– Ой, – прошептала Аля, ошеломлённая внезапным появлением незнакомки, – мне пора...

Вскочила и пробежала мимо посторонившейся Кати.

– Катя! – с досадой сказал Руслан. – Это клиент между прочим. Я её только собрался расспросить.

– Виновата, – опустила глаза девушка тихим, слегка дрожащим голосом, – хочешь наказать меня?

И так посмотрела на Руслана, что он покраснел.

– Ну тебя!

Она рассмеялась:

– Ох, Руслан! Я помню, что нельзя называть тебя милым, но что делать, если ты действительно милаш?! Дай я тебя поцелую. В щёчку хотя бы! – Катя ринулась к его столу, вытянув руки.

Руслан увернулся от расшалившейся девушки и сказал:

– Хватит! Работа – это работа. Ты понимаешь? – он дождался, пока Катя кивнула. – Больше не врывайся так. Напиши мне сначала или позвони. Хорошо?

– Да, признаю: виновата, – она примирительно подняла руки ладонями вверх и уселась в кресло, где недавно сидела Аля, закинув ногу на ногу. – Так что случилось у этой бедняжки-замарашки?

– Обсуждать клиентов я с тобой не буду.

– Ла-а-адно, а что мы тогда будем делать? – недовольно протянула Катя.

– Расскажи мне про Шустрика. Кто он? Откуда у тебя? От отца? И кто на нём защиту ставил?

Катя сняла Шустрика с пояса и ласково почесала его за небольшим округлым ухом.

– Да, Шустрика мне папа подарил. У него тоже такой зверь есть, только побольше! А что касается защиты...

Следующие два часа Руслан и Катя обсуждали разные типы и варианты защитных контуров, знаков и связок. Катя, конечно, знала гораздо больше, но всё, что не знала, выслушивала очень внимательно. И над Руслановым невежеством не смеялась, так что время прошло с пользой и интересно.

Потом Катя захотела перекусить, и они пошли в кофейню, которую она нашла по отзывам в интернете: мол, там лучший кофе в городе. Кофе оказался действительно вкусным, а ещё там подавали очаровавшие Катю пирожные, так что они засиделись.

В сумерках Руслан проводил Катю до дома.

– Слушай, – у самого подъезда сказала девушка, – а как там твои родители?

Руслан мгновенно насторожился и медленно проговорил:

– Хорошо. А почему ты спросила?

– Да просто подумала: а почему вы переехали? Не решили ли твои ма и па, что их мальчик спятил?

– А если так, то что? – в голосе Руслана сквозило напряжение. – Я не позволю тебе пугать моих родителей.

– О, остынь, ковбой! – замахала руками Катя. – Вовсе я не собиралась их пугать. Просто хотела поздороваться. И сказать, что я есть. И что меня и правда похищали.

Руслан смотрел в её глаза и никак не мог понять, шутит она, угрожает или беспокоится за него.

– Они уже в курсе того, что бывает нечто сверх их понимания. С ними говорили люди из спецотдела, когда я паранойник поймал.

– Не ты поймал, а тебя им заразили. Ах, жаль, этот Винсент мёртв! О-о-очень жаль...