Текст книги "Обычная магия-3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Волковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Annotation

Обычный город. Обычные люди. Обычная магия.

Жизнь после

Свинство

Никому не говори. Часть 1

Никому не говори. Часть 2

Метаморфозы

Ручная работа

Вопрос везения

Болото

Веселись и танцуй

Своими силами

Начало осени

Тогда и сейчас. Часть 1

Тогда и сейчас. Часть 2

Грибные дожди

Обещание

Тепло

Лихая доля

Вперёд!

Долги

Домик в лесу

В темноте

"Спи, моя радость..."

Чужие окна

Обычная магия-3

Жизнь после

21 июня

Дождливые дни чередовались с пасмурными и сухими. Плохая погода возмущала родителей, Славика, одногруппников, да и всех остальных, наверное, тоже. Руслану было всё равно.

С памятного вечера в Рябиновке он не находил себе места. С утра до вечера бродил по улицам, слушая музыку так громко, чтобы не слышать ни людей вокруг, ни собственных мыслей.

Всю прошлую неделю он звонил Кобре, писал СМС и сообщения в мессенджер, но её “никогда” было настоящим: сначала она не отвечала, а потом и вовсе внесла его в чёрный список. Сообщения не уходили и дозвониться до неё не получалось.

Руслан хотел приехать, но больше всего боялся увидеть презрение в её глазах. Боялся убедиться в том, что он для неё теперь и не человек даже, а так, что-то вроде мелкого склизкого монстра, за которого и баллов-то не дадут.

На экзамены его водил Славик: если бы не он, Руслан и не вспомнил бы про сессию. Приятель озабоченно хмурился, но вопросов не задавал. Руслан не рассказал ему о Кобре, но Славик и без слов понял, что с другом что-то не так.

Экзамен на той неделе Руслан еле-еле сдал на тройку. С сегодняшнего экзамена его отправили на пересдачу. В коридоре Руслана ухватила за рукав староста:

– Я тебе третий день пишу: зайди на кафедру – твой научрук тебя потерял!

А, курсовая. Ну да, ещё её надо написать.

Мысли были вялыми и серыми.

– Давай! – сердито подтолкнула его староста. – Спишь на ходу, что ли? Вот же, соседний кабинет!

Руслан пожал плечами, сделал пару шагов и открыл дверь с табличкой “Кафедра социологии”.

– А вот и он! Явился, Денис Валерьевич, вы посмотрите! – всплеснула руками секретарь кафедры. – Втолкуйте этому молодому человеку, что курсовая – это же не просто так! А я побежала!

Женщина подхватила со стола папку, строго посмотрела на Руслана и быстро вышла из кабинета.

За столом у окна сидел мужчина в очках. На вид – чуть постарше Бьёрна. Тёмно-синий костюм, голубая рубашка, тёмный галстук. Лицо с правильными чертами можно было бы назвать красивым, если бы не брезгливое выражение, маской застывшее на нём.

Мужчина приподнял брови, внимательно оглядел Руслана и поджал губы:

– Молодой человек, вы, я так понимаю, первокурсник Руслан Чужих? Пишете у меня курсовую.

– Да.

Имя и отчество Лазарева, только что озвученные секретарём, напрочь вылетели у Руслана из головы.

– Что ж, и с чем вы сегодня пожаловали?

– Э, ни с чем. Извините, пожалуйста. Я... я ещё не написал.

Мужчина уставился Руслану в глаза и неприязненно произнёс:

– Молодой человек, то, что вы видящий, не освобождает вас от необходимости учиться, раз уж поступили в вуз. Никаких бонусов и преференций.

Руслану стало жарко. Кровь прилила к лицу, и он неловко пробормотал:

– Что вы... я не...

– По вашей одежде и, так сказать, амуниции вижу, что вы из практикующих. Если вы считаете, что знаний, которые даёт вам учитель, достаточно для жизни, – ваше право. Забирайте документы и живите так, как вам хочется.

Руслан впервые за последние дни перестал думать о Кобре.

– Я так не думаю... я...

Защитные знаки украшали тёмно-серый галстук Лазарева, его кожаный портфель и, кажется, дорогую авторучку. Почему-то наличие видящего на кафедре обескуражило Руслана, хотя на самом деле ничего удивительного в этом не было.

– Тогда где ваша курсовая? – язвительно поинтересовался научрук. – И почему за весь учебный год вы, молодой человек, ни разу не подошли ко мне? У меня консультации весь год были по расписанию: каждый вторник в четырнадцать ноль-ноль.

Ответить Руслану было нечего. Весь учебный год у него находилось слишком много других важных дел, но Лазарев прав: надо было выбрать время и прийти на консультацию. Ни с чем он, Руслан, нормально справиться не может. Ни с учёбой, ни с работой, ни с личной жизнью.

– Идите, молодой человек. До конца сессии, то есть до третьего июля, жду от вас хотя бы план работы и базовый список литературы.

Руслан невнятно попрощался и вышел.

Ну почему он не сказал тогда Полозу: “С той бабкой я расквитался – отправил к ней падь!”

Кто знает: может, этого хватило бы, чтоб всё не зашло так далеко? Каждый день Руслан прокручивал в голове тот разговор с Полозом. И с каждым разом находил всё больше причин для того, чтобы себя презирать и ненавидеть.

Нет, он не поехал бы со Змеями, если бы история повторилась. Но повёл бы себя иначе, не допустил бы такого финала.

На выходе из университета ему преградил дорогу незнакомый парень в не по-летнему строгом костюме. Руслан вынул наушник и услышал:

– ...вы ведь Руслан Николаевич? Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Парню на вид было столько же, сколько самому Руслану. Деловой костюм не делал его взрослее, скорее придавал сходство с выпускником.

– Меня зовут Максим Кошкин. Я из спецотдела.

Парень вытащил из кармана пиджака удостоверение, похожее на полицейское. Внутри значилось: “Кошкин Максим Ингварович, стажёр специального следственного отдела” и нечитаемый набор заглавных букв. Фото парня. Две солидные печати.

– Я, честно говоря, в первый раз вижу удостоверение спецотдела. Вы не будете возражать, если я позвоню вашим коллегам?

– Да, конечно, – вздохнул Максим Кошкин.

Руслан позвонил в спецотдел и убедился, что у них действительно есть стажёр с таким именем и что он действительно должен задать Руслану несколько вопросов в связи с недавним инцидентом в Рябиновке.

Они нашли скамейку в университетской роще подальше от любопытных глаз и ушей. Максим откашлялся, достал блокнот и ручку и сказал:

– Итак, Рябиновка. Скажите, между вами и Авдотьей Никитишной действительно имел место конфликт в ноябре прошлого года?

– Да, можно сказать и так.

Кошкин кивнул, что-то помечая в блокноте.

– Хорошо, а Авдотья Никитишна спрашивала ваше согласие на процедуру лишения дара?

Руслан помолчал, вспоминая тот злополучный вечер, потом сказал:

– Нет. Обещала нормальную жизнь без дара, но вопросов не задавала.

– Понятно. Она пыталась помешать вам, когда вы высказали своё нежелание проходить процедуру?

– Сама – нет, но подначивала родителей меня задержать.

– Кстати, родители действительно привезли вас в Рябиновку, не сказав, зачем именно?

– Нет, не сказали.

– Понятно. Больше вопросов нет. Остальные детали нужно обсуждать с вашими родителями. Да, ещё одно: вы намерены написать заявление в отношении действий Авдотьи Никитишны?

– А это поможет? – перед мысленным взором Руслана предстали обездвиженные Змеи и смеющаяся бабка.

– Хм, смотря что вы имеете в виду...

– Её накажут? Я так понял, что она сотрудничает с вами, со спецотделом.

Стажёр спрятал блокнот и ручку. Помолчал, стирая несуществующие пылинки с сумки, потом сказал:

– Да, она работает с главным управлением. Не городским даже, областным. Её скорее всего оштрафуют и вынесут предупреждение. Должны, по крайней мере, она ведь пыталась нарушить ваши права! – он немного подумал и добавил. – Я бы на вашем месте написал.

– А у мамы с папой не будет проблем из-за этого? Они же меня привели...

– Это сложный вопрос, – отозвался Кошкин. – Прецеденты лишения видящего дара по воле родственников были, но давно. И тогда пострадавшие добивались наказания и для исполнителей, и для родственников. Незаконное лишение свободы, нанесение вреда здоровью и так далее... что будет в вашем случае, я, честно говоря, не знаю...

Руслан покачал головой:

– Я не хочу, чтоб у родителей были проблемы...

– Не будете писать заявление?

– Нет.

Стажёр кивнул и попрощался. Едва ли он намного старше Руслана, а уже фактически работает в спецотделе. А кое-кто курсовую написать не может вовремя...

Руслану позвонила мама, спросила, как экзамен, и попросила купить молока и печенья к чаю.

О, как раз рядом ТЦ.

В торговом центре было людно. Несмотря на будний день, тут и там толпились стайки подростков, мамы с детишками, влюблённые парочки. Взгляд Руслана выхватил в толпе красивую пару со спины: высокий хорошо сложённый мужчина и элегантно одетая брюнетка с необычной причёской – кажется, это называется асимметричное каре. В движениях девушки было что-то смутно знакомое, и Руслан невольно засмотрелся, пытаясь понять, где он её видел.

Девушка оглянулась и, поймав его взгляд, улыбнулась. Регина!

Руслан торопливо протиснулся сквозь толпу детишек у витрины зоомагазина.

– Привет!

Стоящий рядом Сергей протянул руку и поздоровался с улыбкой, приторной, как чай с семью ложками сахара.

Регина выглядела такой непривычно взрослой и киношно красивой. Стильный брючный костюм медно-коричневого оттенка вместо чёрного платья. Непривычный макияж, из-за которого девушка казалась похожей на кинозвезду прошлого века, элегантную и утончённую. Даже пахло от неё по-другому.

Но это была Регина. Её улыбка, её глаза, пусть и накрашенные иначе.

Руслан захотел поболтать с ней. Просто так, ни о чём, радуясь тому, что встретил. Но Сергей демонстративно посмотрел на дорогие часы на левом запястье и сказал:

– Душа моя, мы опоздаем на сеанс. Ты же сама хотела в этот кинотеатр.

– Да, конечно, – спохватилась девушка. – Извини, Руслан. Я тебе позвоню!

Эти двое прекрасно выглядели вместе. Руслан смотрел им вслед и ощущал тоску. Нет, Регина не позвонит. У неё теперь другая жизнь – красивая, яркая, со всякими выставками и арт-галереями. Ей там хорошо.

Регина оглянулась и посмотрела на Руслана с непонятным выражением лица. В следующее мгновенье они с Сергеем скрылись за углом.

Почему-то стало горько и тоскливо. Руслан, забыв про молоко и печенье, поплёлся на улицу. Мимо гомонящих людей, мимо загадочно мерцающих существ, мимо витрин и скамеечек, кофеен и магазинов.

На улице тоже было людно и шумно. Все радовались случившемуся наконец солнечному дню, ели мороженое, гуляли, пили квас, смеялись.

Руслан не хотел никого видеть. Прочь. Прочь.

Музыку погромче – и идти в никуда. Раствориться бы в музыке и ни о чём не помнить, ни о чём не сожалеть, ни на что не надеяться...

Руслан пришёл в себя на старом мосту. Он плохо помнил, как сюда добрался, просто шёл, шёл и шёл.

Закатное солнце золотило выщербленный камень старого моста, перила с растрескавшимися каменными листьями. И фигуру человека, стоящего на этих перилах. Человек держался за фонарный столб и смотрел в воду.

Руслан торопливо подошёл и осторожно, лишь бы не напугать, спросил:

– Эй, в чём дело?

Человек пробормотал что-то, а потом громко всхлипнул. Снова забормотал. До Руслана донеслось обрывочное:

– Ушла... как же... Ленка... зайка... как же...

Руслан присмотрелся: “бормотуну” лет семнадцать. Выглядит нездоровым: бледный, тощий, неопрятный. Смотрит в воду не отрываясь.

Руслан тоже глянул вниз и заметил на воде большое зелёное пятно.

– Она ушла, понимаешь? – вдруг внятно сказал “бормотун”. – Я её люблю, а она ушла! Сказала, что нашла другого, что меня не любит, а мне без неё как? Мне без неё зачем?

Глухая тоска чёрной волной захлестнула Руслана. И ему без Кобры зачем? Да и Регина нашла себе Сергея. А он, Руслан, никогда-никогда не будет счастлив. Он останется одиноким, презренным, несчастным. И Бьёрн, и Славик, и даже этот Кошкин – все кому-то нужны, все чем-то заняты, и только он, Руслан, останется ни с чем.

Неудачник.

Что бы ты ни делал, это плохо. Ты всегда кого-то подводишь. Родителей – своим даром и этой историей с бабкой. На Славика вечно нет времени. Для Регины ты недостаточно хорош. А для Кобры...

Вспыхнули знаки на рюкзаке. Заболел левый глаз. Но это так неважно.

Руслан смотрел в воду и понимал, что остаётся только одно. Прыгнуть вниз. Ведь в этой жизни нет ни радостей, ни побед. Нет и не будет счастья. Только разочарования, презрение и страх.

Он забрался на перила с другой стороны от фонаря.

Неудачник.

Он видел это в глазах Кобры, Полоза, Сергея. Скоро это поймут и все остальные – Регина, Славик, Бьёрн. И он, Руслан, не хочет этого видеть. Нет. Нет. Никогда.

Они с бормочущим парнем прыгнули вниз одновременно.

Зелёное пятно в воде радостно колыхнулось, становясь шире.

А потом он ударился о воду. Левый глаз вспыхнул обжигающей болью – и Руслан забился, молотя руками по показавшейся ледяной воде.

Нет! Он не хочет умирать! Нет! Это ошибка!

Он судорожно вдохнул, раз, другой, хватанул ртом воды и закашлялся.

Понадобилось несколько секунд, чтоб понять: никто его не топит. Никто не хватает за руки и ноги, не тащит в воду.

Так, а где тот парень?

Руслан огляделся и вскоре заметил неподвижно покоящееся на воде тело.

Он подплыл ближе. Парня опутали слабо светящиеся водоросли-веточки. Руслан тут же вспомнил, где видел такую – в груди ледяной Снегурочки на площади. Топляк, “тоска зелёная”. Вот, кто вогнал его в депрессию.

Так, это существо заманивает людей на глубину и топит, питаясь их жизненной энергией. Надо вытаскивать парня.

Руслан помотал головой: глаз болел, словно в глазницу сунули раскалённую спицу. В ушах гудело – наверное, от удара о воду. Соображал Руслан туго и медленно, но понимал, что неподвижного парня надо вытаскивать из воды и откачивать.

“Водоросли” замерцали, и в голове снова появились мысли о собственной никчёмности. Но левый глаз так вспыхнул болью, что Руслан чуть не задохнулся.

Пришлось потратить несколько драгоценных секунд, чтоб прийти в себя. А затем Руслан обхватил парня подмышками поперёк груди и поплыл к берегу.

Грести одной рукой тяжело и почти бессмысленно: река снова и снова относило попавших в её течение людей обратно и дальше. Чужое тело казалось неподъёмным. Оно тянуло вниз, в глубину.

Да и зачем его спасать? Он же сам хотел прыгнуть. Брось его. Ты не справишься. Ты ни с чем не справляешься. Вся твоя жизнь – это цепь неудач.

Руслан зарычал. Нет, дрянной топляк, так не пойдёт! Я выплыву. И парня этого вытащу! Я не стану твоей жертвой.

Утопился от несчастной любви! Какая пошлость!

Так, достать нож не получится. Надо изгонять топляк так.

Он попытался начертить знак свободной рукой, но тут же ушёл под воду и запаниковал. Кое-как всплыл, еле вытянув за собой ещё больше отяжелевшее тело.

Надо смириться с тем, что придётся снова погрузиться в воду. Руслан задержал дыхание и принялся чертить по памяти знак изгнания топляка. И ещё один. И ещё. Знаки светились, зависая в воздухе, потом летели в зелёное пятно “водорослей”.

Снова нахлебался воды, чуть не выпустил из затёкшей руки человека, но топляк отступил, отполз светящейся зелёной лужей по воде в сторонку.

Руслан из последних сил доплыл до берега и с трудом вытащил парня из воды. Неподвижное тело в мокрой одежде казалось невозможно тяжёлым. От холода Руслана ощутимо трясло.

Так, что теперь?

Как там говорил Бьёрн? Надо повернуть пострадавшего на бок, очистить дыхательные пути – пришлось вытащить изо рта незнакомца пучок скользких водорослей.

Теперь надо вызвать рвоту. Перебросить пострадавшего через колено и очистить дыхательные пути от воды. Руслан с трудом развернул тело. Парень вдруг затрясся и начал судорожно кашлять, выталкивая из лёгких воду.

Вот и хорошо.

Надо вызвать скорую. Неясно, правда, какую: обычную или из спецотдела? Впрочем, телефон всё равно вымок и не работал.

Руслан вытряс воду из рюкзака, который умудрился не потерять, краем глаза поглядывая на кашляющего парня.

– С вами всё в порядке? – крикнула с моста пожилая женщина.

– Не очень, – во весь голос отозвался Руслан.

– Я сейчас вызову скорую!

Вскоре набежали какие-то люди и принялись суетиться вокруг. А Руслан-то думал, что в окрестностях старого моста никогда никого нет.

Он одолжил телефон у пожилой женщины и позвонил Бьёрну. Наставник ответил сразу. Сказал, что спецотдел пострадавшему не нужен, а вот сообщить о топляке под городом стоит.

– Ты сам как, цел?

– Да, что мне сделается?

– Ладно, обсохнешь и приезжай в офис. Кто ж будет работу работать?

Свинство

1 июля

Бьёрн серьёзно взялся за трудотерапию ученика. Руслан целыми днями то переписывал знаки из рассыпающегося на глазах талмуда, то смешивал подозрительные ингредиенты для не менее подозрительных зелий, то ездил с наставником к заказчикам, приятелям и продавцам тех самых подозрительных ингредиентов.

Домой он возвращался к полуночи и тут же валился спать. На мысли о Кобре, Змеях и Рябиновке времени и сил не оставалось.

На курсовую Руслан с трудом выбил у наставника три дня и еле-еле выжал из себя план работы и примерный список литературы. Нашёл на сайте факультета е-мейл Лазарева и отправил ему свои труды. Тот через день ответил: “Жду 2 сентября черновик курсовой” и вернул план с поправками.

В прошлую пятницу позвонила Регина. Они немного поболтали, а потом неожиданно приехали её отец и Сергей, и Регина спешно попрощалась, пообещав встретиться с Русланом, как только они с Сергеем вернутся из поездки в столицу.

2 июля

Субботним утром в “офис” зашёл прилично одетый мужчина. Настороженно оглядел тесноватое помещение, пристально посмотрел сначала на Руслана, потом на Бьёрна.

– Вы же можете от сглаза помочь?

Бьёрн приподнял бровь и хмыкнул:

– Мы много чего можем. Расскажите, что у вас стряслось?

Мужчина сел в кресло напротив Бьёрнова стола, подумал немного и сказал:

– Вот вы знаете, на первый взгляд, как будто ничего такого. То есть не стряслось ничего, все живы-здоровы. Танюха вон даже на острова какие-то укатила, счастливая вся...

– Но есть какое-то “но”, – скорее отметил, чем спросил Бьёрн.

– Да... – мужчина вздохнул. – Это странно прозвучит, но все в офисе как будто с ума посходили! Нет, на первый взгляд, всё опять же хорошо: никто никого не убивает, голышом не бегает и скрепки не ест, просто... вот весной ещё все были нормальные: работали в меру, сачковали понемножку. Ну, всё как надо. А в июне началось безобразие. Танюха вот, наша секретарша, не вышла на работу на той неделе. Еле дозвонился, а она говорит: мол, с любовником улетела на Бали. Ни заявления, ничего. Просто захотела – и улетела!

Посетитель перевёл дух и продолжил, распаляясь на каждом предложении:

– А остальные? Думаете, лучше? Ничуть! Что Оксана Иванна, что Алевтина Геннадьевна – обе целый день болтают и смеются. На работу забили напрочь! А раньше Оксана Иванна раз в месяц рот открывала, а всё больше молчком. Алевтина Геннадьна, конечно, и раньше то и дело норовила свинтить куда-нибудь, но дела-то делала! А теперь? Шушукаются, чаи гоняют, хи-хи да ха-ха. Тьфу! Ника, наша офис-менеджер, серьёзная была девушка, а тут весь день улыбается благостно и вяжет! Шарфики какие-то, кофточки... Красиво вяжет, это да, но почему на работе?! Курьер ушёл в запой... Да и я вместо того, чтобы коммерческие предложения рассылать, весь день читаю... люблю, надо сказать, детективы. И весь июнь как открою новую Донцову – всё, пропал! И ерунда же, а смешно и не оторваться...

Мужчина вздохнул:

– Вот так и живём. На первый взгляд, ничего страшного, но раньше-то было по-другому! Странно же, что вот так все и сразу изменились... Это конкуренты нас сглазили! Чтобы бизнес развалить. Вот он и разваливается.

– Посмотрим, – пожал плечами Бьёрн. – Поехали разбираться.

Руслан подумал было, что всё дело в жаре, упавшей на город. В такую погоду наверняка никому работать не хочется. Но тут же вспомнил, что конец июня был пасмурным и хмурым, а потенциальный клиент утверждал, что изменения начались уже тогда. Что ж, действительно стоит посмотреть.

Офис располагался в центральном торговом центре, на пятом этаже. Слева от офиса клиента магазинчик женской одежды, справа – магазин подарков. Бьёрн начертил пару знаков в коридоре перед дверью, но ничего тревожащего не выявил.

Он сказал:

– Нам с помощником надо будет осмотреться. Освободите ваш офис часа на полтора. Если раньше закончим или, наоборот, больше времени понадобится, я позвоню.

– Хорошо, – покладисто кивнул клиент.

В самом офисе играла тихая музыка, пахло кофе и почему-то свежей выпечкой.

– О, Игорь Андреич, вы с гостями? А я как раз булочек домашних принесла! – с улыбкой сказала добродушная полная дама в летнем платье с цветами. – Только-только испекла! Ох, правда, мы уже всё съели...

Игорь Андреевич явно хотел возмутиться: какие такие булочки и почему сотрудница ими занимается, а не работой?! Но вдруг разулыбался и сказал:

– Как жаль, а так вкусно пахнет! А давайте в кафе сходим – мне теперь есть хочется!

Все радостно загомонили, засобирались и вскоре ушли, не обратив на незнакомых людей больше никакого внимания.

Бьёрн прошёлся по заставленному столами и стульями офису.

– Тут и знаки не нужны, – заявил он. – Видишь существо?

Руслан огляделся. Ничего. Тогда он тоже прошёлся мимо столов: вот тот, что использовали в качестве обеденного, – на нём стояли кружки, блюдца, большое блюдо, сахарница и вазочки с конфетами и вареньем, вокруг валялись чайные ложки, фантики, шелуха от семечек. Да и вообще по всему офису тут и там лежали небрежно брошенные вещи: папки с бумагами, ручки и маркеры, початые пачки стикеров, чей-то шарфик, газеты...

Левее обеденного стоял стол с тремя яркими клубками возле выключенного компьютера – видимо, вяжущей Ники. За ним дверь во внутренний кабинет: там, наверное, читает детективы их клиент.

На столе, расположенном в двух шагах от двери, Руслан и увидел существо. Маленькое, фиолетовое, покрытое густой шёрсткой, оно напоминало какого-то покемона. Существо безмятежно спало, улёгшись на свинью-копилку. Керамическая свинья растянулась на блюдце, полном ненастоящих монеток и радостно ухмылялась. Существо лежало поверх свиньи, положив лапки с крошечными коготками поверх свиных ног.

“Покемон” зевнул и тоненько захрапел.

– Это ленивчик, – сказал Бьёрн. – Пока он пищит или храпит, люди вокруг не могут сосредоточиться на делах. Развлечения, хобби, отдых – пожалуйста. А работа встаёт. Он в квартирах, кстати, часто заводится. Очень тогда становится лень посуду мыть и всё такое.

– А жизненную энергию он из людей не пьёт? – поинтересовался Руслан.

Ленивчик выглядел безобидным, совсем игрушечно-мультяшным, но кто его знает на самом деле?

– Не-а. Вот ленивень, его собрат, тот да: вгоняет людей в апатию. В принципе и убить может. А этот так, ерунда. Надо его разбудить.

Бьёрн опустил ладонь на стол рядом с копилкой и принялся выстукивать пальцами бодрую мелодию.

Ленивчик дёрнул маленьким округлым ухом. Потом шевельнул кончиком короткого хвоста. Зевнул. И наконец открыл глаза. Он потянулся, плюхнулся с копилки на стол и побрёл в сторону компьютера. Наткнулся на забытое блюдце с крошками и принялся их поедать. Опять зевнул. Огляделся и наконец заметил внимательно следящих за ним людей. Круглые глаза существа распахнулись, став больше раза в три, он тоненько пискнул, побежал к краю стола, спрыгнул и умчался с фантастической прытью.

– И куда он теперь? – спросил Руслан.

Ленивчик добежал до стены и с небольшим усилием просочился сквозь неё, улизнув в соседнее помещение. Кажется, в сувенирный магазин.

– Надо его там поймать, а то опять уснёт, и в том магазине работа встанет, – Руслан шагнул в сторону выхода.

– Да не, – махнул рукой Бьёрн. – На самом деле ленивчик редко засыпает. Обычно “пасётся” где-нибудь на крошках и огрызках несколько дней, иногда – недель, а под большую уборку убегает.

– А почему он тут спал?

– Хороший вопрос. Кто-то его усыпил и подложил свинью этой конторе, – Бьёрн покосился на копилку. – То есть создал, так сказать, артефакт, прекрасно понимая, к чему это может привести. Интересненько. Счас позвоним клиенту и узнаем, чей это стол и свин.

И то, и другое принадлежало, по словам клиента, Алевтине Геннадьевне. Бьёрн велел прислать её в офис, и через десять минут полная дама в “цветочном” платье устроилась на стуле у заставленного посудой стола.

Бьёрн поставил на стол копилку.

– Это ваше?

Дама почему-то покраснела и принялась теребить ремешок сумки, хотя ничего стыдного во владении копилкой вроде бы не было.

– Ваше? – повторил Бьёрн строже.

– Да! Извините! Я нечаянно! – женщина почти рыдала.

Бьёрн удивлённо хмыкнул, подождал, пока Алевтина Геннадьевна немного успокоится, и сказал:

– Рассказывайте, откуда у вас это штука.

Дама всхлипнула, вынула из сумки пачку бумажных платочков, вытерла глаза и призналась, что стащила свинью с подоконника этажом ниже. Ну раз она там стояла, значит же никому не нужна?

Алевтина Геннадьевна каждый день в обеденный перерыв убегала к подруге, работающей в офисе этажом ниже. Пила чай, общалась, как-то забрала с подоконника на том этаже забытый всеми кактус в треснувшем пластиковом горшке.

– Вон он, теперь на столе у Оксаночки стоит, красивый, большой, а был-то чахлый, съёженный.

Кактус и впрямь выглядел солидно. Керамический бочонок, из которого он теперь рос, тоже.

А тридцатого мая Алевтина Геннадьевна обнаружила на подоконнике чудесную свинку. Не бросать же её там?

– Так, вы сидите здесь, – велел Бьёрн, – а мы пойдём порасспрашиваем насчёт этой свиньи. Свинью, кстати, забираю. В каком кабинете ваша подруга обитает?

– В четыреста пятом...

– А зовут её как?

– Валя. Валентина Петровна Усова.

В коридоре Бьёрн предупредил:

– На всякий случай будь осторожен. А то мало ли что там. Вдруг “ведьма” доморощеная? Бывают такие видящие, у которых способностей немало, а картина мира кривая от слова “совсем”.

В четыреста пятом кабинете работали за компьютерами две женщины. Одна, постарше, что-то сосредоточенно печатала, вторая, помоложе, читала с экрана. Третий стол пустовал, но накинутый на спинку стула розовый пиджак означал, что третья сотрудница вышла.

Руслан бросил взгляд по сторонам: никаких знаков, никаких существ – ничего подозрительного.

– День добрый! Мне нужна Валентина Петровна Усова, – объявил Бьёрн.

Печатающая женщина оторвалась от работы и сказала:

– Это я. Вы по поводу семнадцатого заказа? Привезут после полудня...

– Не, – перебил Бьёрн, – я по поводу свиньи.

Он подкинул свинью, поймал и поставил на стол читающей девушки. Девушка ойкнула и покосилась на Валентину Петровну.

Та спокойно спросила:

– А что это за свинья?

Если бы пальцы женщины не выстукивали нервную дробь по коврику для мышки, можно было бы подумать, что она действительно не знает, что не так с копилкой.

Дверь открылась.

– Валентина, Оля, там надо... ой, вы не одни! Ой, свинья!..

Вошедшая блондинка средних лет закрыла ладонью рот, но отвести взгляд от копилки не сумела.

Валентина Петровна пристально посмотрела на Бьёрна и медленно произнесла:

– Так, что вам нужно? Это безвредная вещь!

– Но мы же к ведьме ездили... – пискнула девушка за компьютером.

– Оля!.. – прикрикнула Валентина Петровна.

Блондинка продолжала стоять статуей у двери, таращась на копилку.

– Эта штука, – вставил Бьёрн, – на месяц остановила работу в конторе. Спецотдел за такие нарушения штрафует жёстко.

Он повернулся к девушке и спросил:

– Что за ведьма?

Блондинка наконец отмерла и прошептала:

– Ой, я знала, что это не к добру... ой... ну расскажите вы, Валентина! А то нас всех же оштрафуют! Никто не умер хоть?

– Вот если бы умер, – хмыкнул Бьёрн, – вы бы соучастниками убийства стали. И это вам не штраф!

– Ой! – женщина опустилась на ближайший стул. – Мы не виноваты! Просто надоело, что Алевтина у нас всё таскает!

– Жанна! – нахмурилась Валентина Петровна.

– А что Жанна?! Скажете, не таскает? Каждый день приходит и сидит у нас, чай пьёт, болтает, ну это ладно, но она же то ручку утащит, то скрепки, то календарик! Мне не жалко: если надо, ты попроси – я тебе и ручку дам, и скрепку, всё что хочешь, но тащить внаглую! Как сорока!

Валентина Петровна вздохнула, как бы признавая такой грех за подругой.

Вконец рассерженные сорочьими повадками Алевтины Генадьевны дамы из четыреста пятого офиса решили её приструнить. Юля предложила обратиться к ведьме, чтобы та наколдовала назойливой гостье слабость, хворость или лень – в общем что-то, что помешало бы той постоянно спускаться в чужой кабинет.

Ведьму нашли быстро, по объявлению в газете. Насылать болезни та категорически отказалась, и, поспорив с полчаса, заказчицы и исполнительница пришли к соглашению: лень.

Ведьма за три дня соорудила им магическую копилку и велела выставить на приметное место, чтобы “сорока” обязательно её увидела. Взяла за изготовление копилки целых десять тысяч, но, надо признать, не обманула: Алевтина Петровна, утащив свинку, и правда перестала показываться в четыреста пятом.

Бьёрн порекомендовал заговорщицам быть поосторожнее с ведьмовской помощью, взял адрес и номер телефона ведьмы и, захватив свинью, вышел.

– А видящим можно вот так создавать артефакты при помощи существ? – спросил Руслан, едва они оказались за дверью.

– Ну, там правила есть, стандарты всякие, дополнения-приложения, но вообще да. Если лицензию получить в спецотделе, то разрешённые артефакты по одобренным рецептам делать можно. Только вот это штука не похожа на одобренную.

Бьёрн позвонил в спецотдел, объяснил ситуацию и обещал переслать координаты нарушительницы. Потом связался с клиентом, рассказал, что дело было в сверхъестественном создании, которое уже изгнано, и разрешил вернуться в офис.

Видящие и сами поднялись в бывшую опочивальню ленивчика.

Игорь Андреевич встретил их радостно и заверил, что прямо чувствует, как улучшилась атмосфера на рабочем месте.

Со стола уже убрали посуду, да и валяющихся тут и там вещей заметно поубавилось.

– Вот ваш гонорар, – клиент сосредоточено потыкал в телефон.

У Бьёрна тут же звякнула оповещение. Он посмотрел на экран и кивнул.

– Спасибо! – Игорь Андреевич пожал руки обоим видящим. – Обязательно вас порекомендую знакомым.

Бьёрн поставил свинью на стол Алевтины Геннадьевны, но та замахала руками:

– Заберите, пожалуйста! Ничего больше с подоконника не возьму!

Бьёрн хмыкнул, но копилку забрал.

Когда они вышли из ТЦ, Руслан сказал:

– Выкинь ты её. Какая-то она подозрительная.

Наставник рассмеялся и похлопал свинью по керамическому боку:

– Да брось! Хорошая свинья – можно сказать, трофей!

Никому не говори. Часть 1

10 июля

Поздно вечером позвонила Регина.

– Привет! – обрадовался Руслан. – Как ты там?

– Я в порядке. Извини, что так поздно, – голос у неё был напряжённый, и Руслан подобрался. – Хотела попросить вас с Бьёрном помочь...

– Конечно! Не вопрос! У тебя всё хорошо?

– У меня – вроде бы да. Дело вот в чём...

Регина рассказала, что уже пару лет дружит с преподавательницей из своего вуза на почве оккультизма и эзотерики. Ну, то есть не то чтобы действительно дружит, но они общаются и в неучебное время. И вот у этой-то преподавательницы, Нины Александровны, и случилось нечто странное.