Текст книги "Хозяин вернулся (СИ)"

Автор книги: Андрей Максимушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

20 апреля 2024

Из-за столика у парапета открыт великолепный вид на море и пляж. Средиземноморье. Солнечная благословенная Анталья. Она в любое время года чудо как хороша. Сегодня особенно погода восхитительна.

Максим Викторович загасил окурок в салате и потянулся за бокалом с минералкой. Настроение уже перешло от стадии паники и раздражения к мрачной меланхолии. Вон внизу на песке под эспланадой гостиницы пустуют пляжные лежаки, выделяются пятна забытых полотенец. И всего пятеро купающихся. Семья с тремя детьми. Пустыня. Как в годы той самой эпидемии, черт бы побрал того, кто ее отменил!

– Им не страшно? – Марина поправляет солнцезащитные очки. – Макс, налей мне этого. Сам будешь?

– Символически.

Супруге Максим наливает полный бокал, себе плещет на треть. Недурственный напиток с непереводимым и нечитаемым названием на этикетке. Легкое красное с местных виноградников.

– Давай, чтоб все это быстрее закончилось.

– Вырвемся. Прорвемся, – чокнувшись, Максим пригубливает край бокала, вдыхает аромат и решительно ставит бокал рядом с бутылкой.

Дело не в дообеденном времени, нет. Вообще не причем. Атмосфера царит такая, что стоит лизнуть капельку, сразу сорвёшься, пойдешь хлестать из горла только лишь чтоб отупеть, чтоб не чувствовать этот гнетущий, давящий, довлеющий беззвучный ужас.

Вон за три столика компания туристов с мрачным видом набирается вискарем. Многие предпочли не выходить из номеров или сидят в ресторане. Сервис тоже выглядит подавленным, взгляды прячут, куда их турецкая болтливость делась?

– Добрый день, – к Максиму с Мариной подходит спортивного вида бородач южной внешности.

– Привет, Магомед, – короткий приглашающий жест. – Присаживайся. Твои как?

– Мадина в солярии. Артур в телефоне утонул, – сказано это было барским пренебрежительным тоном.

Официанты к столику отнюдь не спешили. Вот еще один признак коллапса. Волна ужаса, гнетущее настроение накрыли персонал тоже. Только есть маленькое отличие от туристов, ты никогда не можешь сказать: уйдет этот милый улыбчивый человек в тень, убежит, спрячется, когда начнутся погромы, или сам первым побежит вымещать злобу на подвернувшихся под руку иностранцах.

– Сам что по этому поводу думаешь? – Магомед бросил брезгливый полный неприязни взгляд на пьяную компанию.

– Ничего. Связи нет. Сам знаешь. Такое ощущение, нам некуда возвращаться, – сказано это было мрачным тоном с печальным выражением лица.

На самом деле Максим Викторович не спешил раскрываться Магомеду. Человек он вроде неплохой, но есть нюансы. Нет уверенности, что в критической ситуации кавказец не перейдет на другую сторону.

– Можно в Европу уехать. Переждем, пока все это не закончится. Может получится закрепиться. Многие так делают. У меня брат во Франции беженца оформил.

– Все возможно, – бровь Максима приподнялась.

– Ничего не произойдет. Два дня и все успокоится, – Голос Марины звучал неуверенно. – Глобальный сбой связи, или провокация. Вы же знаете, сколько в последнее время таких вот…

Марина всплеснула руками, наморщила лоб пытаясь вспомнить нужное слово.

– В Дарданеллах русские корабли, Суэцкий канал перекрыт. Хорошая провокация, – нахохлился Магомед. – Стамбула нет. Как только откроют аэропорт, лечу во Францию.

Внимание отвлекла очередная пьяная компания. Максим их помнил, прилетели буквально за день до Катаклизма. Какие-то блатные мажоры из Киева. Как нетрудно догадаться, русские от них держались на расстоянии. Да киевляне сами не жаждали близкого общения. Уже научены горьким опытом, попытки понтоваться, играть в свидомость на международных курортах обычно заканчиваются плохо. И не только русские проводят курс вразумления, простые немцы и европейцы, не говоря уж о китайцах, жителей этой страны мягко говоря терпеть не могут, при случае с удовольствием ставят на место.

Киевляне заняли свободный столик. По громким возгласам, возбуждению видно, ребята хорошо подогреты. Быстро нарисовался официант. Да, вся эспланада слышала, заказ делали на чудной смеси русского с английским. Настроения за соседним столиком восхитительные, эмоциональный подъем зашкаливает. Непонятно, с чего бы это? Если новостные ленты не врут, им тоже некуда возвращаться.

– Ты расплатился? Здесь холодно.

Максим кивнул в ответ. Намек понятен. Недопитое вино оставили на столе. Местные уберут, или приберут. Персонал отелей и местные аборигены, весьма житейски относятся к заповедям ислама. Факт подмечавшийся всеми туристами, у кого есть глаза.

– Спасибо, за то, что уговорил взять с собой детей, – мужчина и женщина остановились на площадке ровно на середине лестницы.

– Я же знал, прогулять неделю в школе не страшно. Все равно, там ничему не учат. Догонят быстро.

– Нет, ты не понял. Если бы мы улетели без детей, – Марину передернуло. – Я бы с ума сошла.

– Может все еще обойдется.

– Не надо. Ничего не обойдется. Все кончено. Все с нуля.

– Тебя, это страшит? – Максим прижал супругу к груди.

Он сам все понял в то страшное утро, когда сообщили о Катаклизме, а связь с Россией прервалась. Не только с Россией. Старый приятель Максима успешно нашедший у себя еврейские корни и иногда писавший из Земли Обетованной тоже пребывал вне зоны доступа. Все с нуля. Все заново. Почему-то Максима это совсем не страшило. Подсознание подсказывало – все будет хорошо.

По лестнице поднималась знакомая семья. Те самые русские что купались в одиночестве. Дети в плавках, с полотенцами на плечах. Двое младших бурогозят, виснут на плечах старшего. Глава семьи натянул длинные широкие бермуды до колен. Полотенце на плече оттеняет мускулистый загорелый торс. Только Инга использовала блузу и юбку по назначению.

– Добрый день! – на губах человека радостная улыбка. – Вода великолепна.

– Здравствуйте, Андрей! Как вы можете отдыхать в такой день?

– Ради этого мы и приехали в Анталью. Грех убивать отпуск на сон и скуку в номере.

– Вы, уже слышали?

– Если о Катаклизме, то это все знают, Марина.

– Что думаете? – этот вопрос звучит регулярно. Хотя, под ним подразумевается: что делать думаете?

– Разберемся, – Андрей Каммерер хлопнул Максима по плечу, наклонился к приятелю и тихо шепнул: – Рекомендую разжиться оружием. Местную охрану наняли из «Пятерочки».

Максим кивнул в ответ. Настроение опять безнадежно испортилось.

– Ты сам как планируешь, ехать в новую Россию, или воспользуешься фамилией и в Германию?

– Я работал в Германии. С семьей туда не поеду точно. Австрия чуть лучше, немного цивилизованнее.

– Мы возвращаемся в Россию, – ответила Инга. – Андрей считает, что так лучше. Вы же из Новгорода?

– Ага. Все там осталось, квартира, коттедж, счета в банках.

– Может еще удастся восстановить. Это же не навсегда!

Андрей резко мотнул головой. В его светло-серых глазах читался короткий ответ. Каммереры не говорили откуда они, как-то не уточняли, хотя быстро сдружились с Марковыми. Андрей работал в строительном бизнесе, начальник отдела или управления. Судя по обмолвкам и любви к дорогим нестареющим вещам и ценностям, зарабатывал хорошо. Видимо, надеется, что и в новом мире его компетенции пригодятся.

Максим обнял супругу за плечи.

– Хорошо отдохнуть!

– И вам того же!

Марина вцепилась в руку мужа. Ее колотило. На пляже Марковы дошли до полосы прибоя. Максим сел на сухой песок и закурил. Все правила и запреты остались там в счастливом времени до.

– Смотри! – Марина вытянула руку.

В море одинокий корабль. Характерный силуэт, обтекаемые прилизанные надстройки, серая окраска, сферы и купола радаров на мачтах.

– Турки или? – в незаконченном вопросе звучала надежда на чудо.

– Может и наши, – согласился Максим. – На базах в Сирии точно должны быть корабли.

Сам того не понимая, Максим угадал. Все точно по сути, но не совсем по форме. Впрочем, вскоре всем стало не до того.

Рано утром ожили репродукторы. Администратор отеля предупредил постояльцев, что выход за территорию не рекомендуется. На огороженной территории не советуется находиться женщинам в открытой одежде. Всем настойчиво рекомендуют оставаться в номерах. Тоже самое повторили на английском и немецком.

– Умываемся, одеваемся и завтракать – резким голосом Максим пресек только зарождающуюся истерику жены.

Витя и Лена все сообразили сами. Из их номера доносился шум воды. Явно девочка первая успела заскочить в санблок. Марковы снимали два смежных двухместных номера. Еще перед поездкой Лена пыталась выбить себе одноместный, тщетно. Бюджет не резиновый, и так все в Турции вдруг стало страшно дорого. Альтернативой было вообще оставить дочку дома. Не маленькая, десять дней одна проживет и школу не пропустит.

Пока Марина приводила себя в порядок в ванной, Максим залез в интернет. Европейские новостные сайты писали о беспорядках в Турции. Президент Эрдоган якобы исчез из Анкары. Несколько корреспондентов сообщили, что власть в южных и восточных регионах берет армия.

Местные новости все на турецком, автоматический переводчик работает через пень колоду.

– Что там?

– Революция, – вздрогнул от неожиданности.

Так зачитался, что не заметил, как у него за спиной устроились Марина и Витя.

– Может сбежим из отеля? Террористы всегда захватывают туристов, – мальчишка явно воспринимал все как большую игру.

По мнению Максима, сын только вздохнул с облегчением, когда потерялся контакт с друзьями и приятелями. Парень вдруг обнаружил, что мир куда больше и интереснее, чем он казался в жестких коробочках соцсетей.

– И куда бежать? В городе не спрятаться, местные сами нас выдадут.

– Ну-у, давайте думать.

– Давайте останемся. Нет, лучше поднимемся на крышу, – с порога заявила Лена.

– Я понял, все всё уже поняли, – с этими словами Максим направился к двери. – У нас оплачен шведский стол. И вообще, все включено.

Атмосфера в ресторане царила привычно гнетущая. Вру. Все гораздо хуже. В воздухе незримо растекался настоящий ужас. Напряжение, стресс последних дней, утреннее объявление, психоз, новости о погромах все это накопилось, назрело и готовилось вырваться наружу. Достаточно малейшего повода. Вдруг вспомнился роман Стивена Кинга «Туман». Ситуация один к одному. Снаружи тихий ужас, внутри все еще хуже.

Атмосфера угнетала не только гостей, но и персонал. В уголке беззвучно рыдала девчушка в форме официантки. На нее не обращали внимания, проходили как мимо пустого места. Ранее улыбчивый индус на раздаче выглядел уныло и зашуганным как на собственных похоронах. Зато два идиота в форме секьюрити в дверях зала довольно скалились, подмигивали симпатичным туристкам. При этом оба возбужденно обсуждали что-то на турецком. В зале народ быстро наваливал еду на тарелки, разбредался по столикам и сосредоточенно уминал за обе щеки. Видимо, старались наесться на день вперед. А кто-то вознамерился проглотить все, за что уплачено наперед.

– Хорошая идея, – Максим кивнул в сторону той самой компании киевлян, изображавших из себя настоящих уничтожителей мясного и жирного калорийного. Комбайны краснолицые. Можно только позавидовать таким желудкам и челюстям.

– Не боишься, что они примкнут к погромщикам? – опасливо поёжилась Марина.

– Нет. Сбегут первыми. Как понимаю, они все завязаны на гуманитарке, военной помощи и прочих вкусных делах. Спорю, их больше всего заботит, как бы уехать на Запад и легализовать честно наворованное.

– Знакомые персонажи? Здравствуйте. Доброе утро. – Андрей Каммерер поставил разнос напротив Максима.

– Здравствуйте! – пустующие места резво заняло все семейство Каммереров.

– Думаю, вам тоже приходилось таких встречать с нашей стороны.

– Несомненно.

Соседи явно не чревоугодничали. Все взяли ровно столько, сколько хватает на нормальный сытный завтрак, не перетекающий в ужин.

– Есть предложение одеться как на прогулку, взять все самое необходимое и после завтрака спуститься на пляж.

– Думаете?

– Предлагаю составить компанию, – кивнул Андрей. – Помните прямо под эспланадой летнее кафе? Я вчера проверял, оно пустует и не закрыто.

Уверенный кивок в ответ. Одновременно Максим толкнул в бок Марину. Почему-то он верил этому человеку. В толпе легче затеряться, так кажется со стороны. На самом деле во всех таких нехороших делах в толпе страшнее всего и больше рисков стать мишенью или щитом.

– Кого-то еще приглашаете?

– Вам кто-то еще нужен?

Максим пожал плечами. Марина деликатно опустила взгляд в тарелку. Все понятно. Каждый сам по себе.

Собирались быстро. Удобная практичная одежда. В карманах документы, карты, наличные. Максим вдруг вспомнил одну штуку и заставил всех выключить телефоны. К сожалению, вытащить аккумулятор можно было только у его вечного «Самсунга».

– Папа, ты, боишься?

– Опасаюсь. Лена, не забудь ветровку.

С тем чтоб незаметно спуститься проблем не возникло. Одна из лестниц вела прямо на эспланаду. Незаметный отдельный выход для тех, кто знает. Максим прихватил с собой два полотенца маскировки ради. Скорее всего это было лишним. На эспланаде только пожилая чета немцев. Пенсионеры наслаждались видом на море. Все остальные оказались слишком дисциплинированными. Впрочем, Лена и Витя слышали, что люди собираются в холле на верхнем этаже. Надеются на вертолеты неизвестных спасателей как в кино, может быть. Соблюдая правила конспирации первыми по лестнице на пляж отправили детей. Затем двинулись Максим с Мариной.

Андрей не обманул. Кафе открыто. Внутри тихо и прохладно. Разумеется, персонала нет, на полках муляжи. А вот семейство Каммереров вольготно расположилось за столиком с видом на море.

– Может жалюзи опустить?

– Окна зеркальные. Располагайтесь. Витя ты последний, закрой дверь на замок.

– Что нового за последние полчаса?

– Черт его знает. Давайте просто проведём время в приятной обстановке, – в руках Андрея появилась колода карт.

– Подпольное казино?

– Напомните правила, со студенческой скамьи в дурака не играл.

– А в институте?

– О! Мы тогда на парах в «очко» резались.

– Папа, посмотри, – дочка Андрея у строилась на подоконнике и призывно махала рукой.

– Что там? – мужчины одновременно повернули головы.

Андрей задумчиво потер переносицу. Максим громко клацнул зубами. Корабли в море. Такие же как вчера серые сливающиеся с водой силуэты. Марина протерла очки. Там в море явно что-то происходило грандиозное. Похоже на демонстративную блокаду или десант.

– Вон летят! – девочка первой заметила вертолеты.

Вскоре донесся характерный шум, гул лопастей. От низколетящего вертолета по воде расходилась рябь. Все прильнули к окну. Хищная вытянутая винтокрылая машина быстро приближалась. От вертолета веяло чем-то опасным, неприятным и чужим. Явно военная машина. Окраска какая-то непривычная, весь корпус заляпан пятнами грязно-синего и серого.

Гул машины быстро нарастал. Гул достиг пика и вдруг резко уменьшился. Видимо шум экранировали корпуса гостиницы и эспланада. Люди в летнем кафе прильнули к окнам. Увы, обзор оставлял желать лучшего. Мальчишки попытались было выскользнуть на улицу, но Максим вовремя шикнул на них и погрозил пальцем.

– Связь выключили, – Андрей смотрел на свой телефон. – Антенны нет. Ищет сеть.

– Ты не выключил его?

Ответом был недоуменный взгляд. Андрей Каммерер задумчиво почесал в затылке. Инга хихикнула. От этого Максим почувствовал себя не в своей тарелке. Перестраховался малость.

– Смотрите, они приближаются! – возглас Лены заставил всех повернуться к окну.

Корабли на горизонте стали ближе. Они явно шли к берегу. Две семьи из России заняли достаточно безопасную позицию, но зато пропустили редкое зрелище. Впрочем, потом в лагере беженцев они с лихвой наверстали упущенное, высадку спасателей снимали многие, со всех ракурсов.

В этот самый момент моряки с русского соединения связались с местными властями и фактически выставили ультиматум. Стоит добавить, многие на берегу только вздохнули с облегчением, в окрестностях курортной полосы пока все тихо, но сообщения о беспорядках в столице, непонятных шевелениях, активности в восточных районах с многочисленным курдским населением тревожили.

Операцию готовили в спешке. Вице-адмирал Наумов вышел в море из Порт-Саида на крейсере «Память Меркурия». Могучий атомный ракетоносец пер напрямик со скоростью под тридцать узлов. Благо в восточном Средиземноморье все близко. На русской базе Латакия в Сирии спешно поднял якоря десантный вертолетоносец «Сергий Радонежский», с ним в море вышли три фрегата. К выходу спешно готовились флотские транспорты снабжения. Из Дарданелл вырвалось соединение из полудюжины десантных кораблей. Корабли далеко не новые, Средиземноморскому театру в России традиционно уделяли недостаточное внимание. Это не Атлантика и не Тихий океан.

Да, здесь все близко. Поднятые с баз в Сирии, Ливане и Иудее самолеты перекрыли воздушное пространство в зоне операции. Именно самолеты РЭБ подавили сотовую связь и внесли хаос в действия местных оперативных служб. Увы, все работали по инструкциям и шаблонам, для разработки новых планов и координации взаимодействия с турками времени банально не было. Всех устроило, что местные не путаются под ногами и не строят из себя героев.

Опять зашумели винты вертолета. Крылатая машина прошла над пляжем. Над притихшей курортной полосой раздался усиленный мощными динамиками голос.

– Всем сохранять спокойствие. Говорит капитан первого ранга Реутов. Обращаюсь ко всем гражданам Российской Федерации, Республики Белоруссия и гражданам несуществующих ныне государств. Российский Императорский Флот готов обеспечить эвакуацию на территорию России всех желающих и потерявших гражданство, – бодрый молодой голос гремел с поднебесья.

Обращение крутилось только на русском языке. Затем неведомый капитан первого ранга перешел на немецкий и пообещал всем желающим гарантии безопасности, эвакуацию на безопасную территорию с последующим свободным выездом. Тот же самый текст прозвучал на английском.

Глава 7

21 апреля 2024.

Ажиотаж, массовое помешательство от чуда еще не сошли, такое вообще не сразу проходит. Последствия отголоски не одно десятилетие будут аукаться. Уже хорошо, массовых беспорядков и паломничества к границам возникшего из ниоткуда ужаса нет. Хотя может лучше, чтоб сразу нарвало, а не зрело подспудно. Никто ведь не знает, что из этого может вырасти и в какой момент взорваться.

Пока же отмечается резкий интерес людей к религии, в церквях настоящее паломничество. На ранее безлюдных службах яблоку некуда упасть, все скамейки заняты. Как обычно активизировались всевозможные пророки и святые. Да, настал их день. Люди ведь не хотят знать, они хотят думать, что знают. Элементарная истина, знакомая любому сталкивавшегося с современными методами менеджмента и государственного управления.

Это все цветочки. Ягодки вот они. На горизонте нарисовалось новое куда более страшное явление. На планету надвигался идеальный шторм. От него не спрятаться, не убежать, разве что уши заткнуть, глаза закрыть, но и это не поможет.

Энтони Блинкену было несколько не до того, хаос с посольствами закружил его с головой, однако отголоски приближающейся катастрофы звучали все громче. Отгородиться от них нельзя. Только если улететь на остров и вырубить связь. Да и то, все равно достанут. Штормом не захлестнет, так ведь без того найдут и вытащат из норы. От этих людей не скрыться.

– Тони, сделай хоть что-нибудь! – требовательно кричали в трубку. – Немедля реши вопрос с арабами.

– Я работаю. Делаем. Решаем. Вашу проблему ставлю в первую очередь, – Блинкен отвечал спокойным тоном, при этом еле сдерживался чтоб не высказать человеку все что о нем думает. Нельзя. Очень влиятельный человек, спонсор и один из тех, от кого зависит дальнейшая карьера.

– Наши люди в Эр-Рияде вообще работают?

– У нас вообще нет людей в этом регионе, – широко улыбнулся госсекретарь.

На другом конце эфире молчали, переваривая новость.

– Вы слышали, что произошло? У нас вообще нет никого на той стороне. У разведки и флота тоже там никого нет.

– Тони, ну попробуй что-то сделать. Мне нужны поставки за доллары и не по этому бешеному курсу.

– Рубли можно купить. Придется пока играть по их правилам.

– Это катастрофа.

– Хуже.

Положив телефон, госсекретарь повернул к себе экран. Биржевые сводки кого угодно сведут с ума. Приближается идеальный шторм. Мать всех бурь. Отец всех ураганов. Безжалостная стихия, ревущая стена до неба. Над всем этим гордо парит двуглавый орел с коронами. Энтони Блинкен и раньше не любил русских, теперь он их возненавидел.

С рынка разом исчезли 70% экспортных поставок нефти. По газу не лучше. Цена черного золота взлетела до 1000 долларов за бочку. Торги останавливаются, регулятор сбивает панику, но толка нет. Ко всему прочему аналитики сообщают: Китай разом потерял больше половины своей нефтедобычи. День другой и пойдут массовые остановки производств. Всемирная фабрика издает прощальный гудок. Нет, это звенит аппарат шифрованной связи.

– Мистер госсекретарь, – на линии посол в Китае.

– Слушаю, Фрэнк.

– Мне только что сообщили, правительственная делегация час назад вылетела в Россию.

– Ожидаемо. Кто там такой прыткий?

– Летит заместитель председателя Хань. С ним треть Госсовета.

– Подгорело.

– По моим источникам, ночью пришло одобрение визита из России. Самолет готовили заранее.

– Спасибо, Фрэнк. Держи ситуацию под контролем. Со своей стороны, можешь пообещать увеличение квот на поставку нашего газа. В обмен на смягчение таможенной политики.

Звонок из Пекина подтвердил худшие опасения. Один из краеугольных камней современного баланса сил готов рухнуть. Тот рыжий крези, вечный кандидат может быть довольным, его мечты сбываются – под чужим контролем и в период правления Демократов, такой тонкий нюанс. Все что не делается, делается во славу Бога Израилева! Даже катаклизм вышибает один из столпов предвыборной риторики Рыжего. И это не все, Техас получил мозговую кость в виде скачка цен на нефть. Так меньше будут спонсировать Рыжего к выборам. Нет худа без добра, как говорят эти чертовы русские.

Блинкен попытался сосредоточиться на инструкциях для нового посла в Россию. Человек не слишком подходил для этой работы, но все приходилось делать быстро, а других людей еще не было. Своей очереди ждал целый список новых неведомых государств, куда тоже надо назначать людей.

Госсекретарь очень хотел привлечь к работе Майкла Макфола. Увы, этот человек входил в «стоп-лист» Российской Федерации. Блинкену уже передали совет: и не пытаться даже. Имперские русские слишком близко к сердцу воспринимают рекомендации своего младшего партнера. Очень и очень жаль. Именно этот человек лучше всего подходит на роль проводника воли Вашингтона в России. Не пройдет. Катаклизм катаклизмом, а санкции никто не отменял.

Пока Энтони набирал очередной пункт, звякнуло оповещение почты. Свалился «мэйл» от Администратора Агентства по международному развитию.

«Шеф, я зайду» – одна короткая фраза. Причем даже без вопросительного знака.

Саманте Пауэр потребовалось десять минут чтоб исполнить свою угрозу. Решительным шагом влетела в кабинет и тряхнула головой, так что каштановые с рыжиной волосы рассыпались по плечам.

– Тони, ты знаешь, что у Остина проблемы?

– Это не наше ведомство.

– Он в нашей команде, – прозвучало столь категорично, что Блинкен поднял голову и пристально встретился взглядом с глазами женщины.

– Мы сейчас в одной лодке. Тони, встряхнись. Стоит отступить хоть на шаг, и респы нас снесут на свалку.

– Садись.

– Ты точно не в курсе?

– Это из-за русских?

– Нет. Из-за марсиан, – администратор презрительно скривилась. – У нас общественность поднимает голос. «Президент, где Аляска?».

– А причем здесь Остин?

– Он министр обороны, если ты забыл. Именно Ллойд виноват в русской оккупации Аляски. Он пропустил мяч.

– И еще Молокаи.

– Об этом острове никто и не вспомнил. Новость ушла на последние страницы поисковиков. А вот потеря целого штата дело серьезное. Что думаешь?

– Мы могли атаковать, когда поняли, что связь оборвана. Мы тогда не знали, с чем имеем дело, – госсекретарь нахмурился. Слишком уж неприятные воспоминания о том дне. Он ненавидел охватившее его тогда чувство беспомощности и страха. Вмешательство грозной силы, неумолимого фатума, поправшего все законы мирозданья. Хорошо, никто тогда и не вспомнил об ответном ударе. Системы оповещения о ракетных пусках промолчали, и хорошо.

– Они бы сожгли нас махом, – Блинкен рубанул ладонью в воздухе. – Ты видела, что у них висит в космосе?

– Мне что-то говорили о марсианских и лунных базах. Маск волосы рвет, у него акции падают.

– Черт с ним, с Маском. Мы не знаем сколько у русских орбитальных перехватчиков, и что за чертовщина дрейфует в вакууме прямо у нас над головами. Ты говоришь, надо вытаскивать Ллойда? Хорошо. Что мы скажем людям?

– Ты это хорошо умеешь. Надо переключить внимание на другую проблему.

– Саманта, не паникуй. Если помнишь, после того как наши проспали Перл-Харбол, Рузвельт никого не уволил. Обратился к нации и призвал драться.

Администратор глубоко вздохнула и наклонила голову. Прирожденный боец, увлеченный идеей человек, немного фанатик – Блинкен иногда побаивался неукротимой энергии Саманты Пауэр.

– Тони, ты можешь. Нам надо бросить людям цель, нужен новый настоящий враг.

– Ты хочешь врага? Он у меня есть. Страшная неизведанная хмарь, древний ужас Вавилона на четырех континентах подойдет? – запал Саманты незаметно передался Энтони Блинкену. Он понял, что надо делать. Вместе с этим пришли спокойствие, уверенность.

– Об этом я и пришла поговорить. Помнишь, как мы победили Советский Союз? Открытость, честная пропаганда, демонстрация свободы, демократии, нашего образа жизни. Мы сломали систему. Сломаем и сейчас.

– Это не Советский Союз.

– Без разницы. Такие же тупые дикие русские. Мы сломаем их.

– Хорошо. Что там с твоей сетью? Давай подключай нужных людей, пинай своих специалистов, пусть думают и работают.

– У меня нет сети. Энтони, – укоризненным тоном. – Ни у кого ничего за Стеной нет. Надо начинать все с начала.

– Так это же великолепно! Жду от тебя план, списки, презентации.

Внутри себя Энтони еле сдерживался чтоб не заорать от радости. Разворачивание сети заново, открытие миссий, вербовка местных недовольных активистов, это все большие деньги. Под эти программы можно выбить дополнительное финансирование. Напуганный русской угрозой, Конгресс выделит столько сколько нужно и еще сверху положит. Под это дело можно снять часть претензий и направить энергию спонсоров в нужное русло.

– Я как раз сидела и готовила меморандум, пока не вспомнила, что лучше сначала с тобой посоветоваться. Кстати, если готовишь списки новых сотрудников посольств, не забудь включить моих людей.

Блинкен глубоко вздохнул. Фразу «не забудь включить моих людей» в последние дни и часы он слышал слишком часто. Очень уж многие хотели направить своих людей к настоящим русским под дипломатическим прикрытием. Если удовлетворить все заявки, штаты посольств чуть более, чем полностью будут состоять из агентов разведок, международных организаций, спецслужб. Работать же никого не останется.

Рабочий день на этом не завершился. Старик Байден раньше не отличался деловой активностью, но события последних дней подстегнули даже его. Впрочем, если Джо не забывал, что хотел сказать, он проявлял обходительность в отношении своей команды. Так в конце рабочего дня президент сам позвонил Блинкену и попросил подъехать к восьми в Белый Дом. Срочное совещание, будь оно неладно.

Расправившись с делами, госсекретарь решил пробежаться по новостным каналам. Самое первое что он открыл, репортаж с митинга у памятника Линкольну. Вся площадка забита людьми. Камера выхватывает отдельные лица, плакаты. С коптера вид на поток людей, они идут и идут. Везде лозунги и плакаты: «Сонный Джо, ты проспал Аляску!», «Где Аляска?». Полиция присутствует. Парни в форме держатся в стороне, однако весь их вид говорит – в случае чего усердствовать не будут.

Следующим в ленте сообщение с патрульного корабля. В другое время этот короткий ролик вызвал бы истерику и жесткую реакцию Госдепартамента. Сегодня Блинкен пролистал сообщение в информационной ленте для служебного пользования и только сделал себе пометку на завтра.

Русский авианосец с эскортом из дюжины крейсеров и эсминцев идет к Гаити. Передача с корабля в проливе Мона. Здесь же доклады с патрульных самолетов. Русские идут вдоль кромки территориальных вод Пуэрто-Рико. На связь выходят, но на приказы сменить курс не реагируют.

Блинкен подавил в себе желание позвонить Ллойду Остину и задать пару язвительных вопросов. Не до того. Эти чертовы пришельцы слишком уверены в своих силах, значит у них есть на то основание. Они не блефуют, это сразу видно.

Гаити русские считают своей территорией. Два государства на этом острове как корова языком слизнула. Не было такого, и все тут. Так русские заявляют. Впрочем, если Доминиканскую республику жалко, то об исчезновении Республики Гаити никто еще не пожалел. Все, кто знаком с этой страной не понаслышке сходятся во мнении: пусть русские подавятся. Удачи им!

Надо ли говорить, но Энтони Блинкен полностью разделял эту позицию. Толерантность и инклюзивность дело хорошее, но специфическое негритянское государство у берегов США весьма неприятный сосед.

– Хоть что-то они сделали хорошее, – прокомментировал Блинкен. Настроение госсекретаря незаметно повысилось.

Новости из Турции отработаны еще днем. Принято и согласовано решение: ничего не трогать и не вмешиваться. Тот самый интереснейший случай, когда любой, абсолютно любой поворот ведет только к выигрышу. При любом исходе, ослабнет конкурент. Очень хорошо, если все сразу. Но на такое везение Блинкен не закладывался.