Текст книги "Хозяин вернулся (СИ)"

Автор книги: Андрей Максимушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 18

27 мая 2024.

Утреннее совещание хороший старт понедельника. Николай оставил текстовки сотрудникам в рабочей «говорилке», срочно потребовались материалы по диктатурам Латинской Америки. Особенно его интересовала Венесуэла. Конечно, не лично Николая Романова, а наших сырьевиков. Появилась возможность перехватить жирные контракты у нефтяников Федерации.

В зал совещаний Николай вошел одним из первых. Как раз его бывший шеф, а ныне соратник Виктор Кривошеев набивал текст в электронной планшетке. Министр Финансов колдовал у кофейного аппарата.

– Доброе утро! – поприветствовал вошедшего Кривошеев. – Вы перенимаете хорошие привычки.

– Все относительно, как говорил профессор Прянишников.

– Вы, Николай Аристархович, при государе так не скажите. Не любит он отсылки к относительности.

– Понял. Спасибо, – князь остановился напротив министра. – Виктор Геннадьевич, подскажите, у нас ситуация уже вошла в нормальное русло, или еще нет?

– Это вам Николай Аркадьевич скажет. У меня до сих голова кругом идет.

Министр финансов как раз поставил на стол чашечку крепкого кофе. В ответ на взгляд Кривошеева он с загадочным видом потер подбородок.

– Знаете господа, пока государь собирает нас каждое утро, о нормализации речь не идет. Радуемся, что не по три раза в день встречаемся, и не до полуночи трудимся.

– Значит, когда не каждый день, можно выдохнуть?

– Вздохнем и истово перекрестимся, когда Владимир Васильевич в Царское Село переедет. Вы то уж, Виктор Геннадьевич, должны знать.

Николай отвернулся к окну. Упоминание царской резиденции больно резануло по сердцу. Лену с ее батальоном переводят в Царское Село. Ротация-с. Ничего с этим не поделать. Такова жизнь.

Постепенно кабинет наполнился людьми. Вопреки обыкновению, государь пришел далеко не последним. На лице императора доброжелательное радостное выражение. Видно было, человек настроился на хороший радостный день. Погода за окном соответствовала. Лето на дворе. И не важно, что на календаре еще весна. Календарь над погодой не властен.

– Господа, рад всех приветствовать и видеть в добром здравии, – Владимир Васильевич сел на кресло во главе стола. – Константин Ермолаевич, просветите нас в вопросах экономики. Жду доклад по реальной ситуации и грядущих перспективах. Стоит надеяться, или лучше сразу бежать свечи заказывать?

– Поставить свечку перед образами никогда лишним не будет, – отшутился премьер. – У нас за второй квартал явный спад в шесть процентов.

– Промышленность, или валовый продукт целиком?

– Валовый продукт. В промышленности спад девять процентов. Я беру всю Империю с исключительными Интересами. У нас полностью провалился весь внешний технологичный экспорт. Есть серьезные просадки по импорту сырья. Проблемы с импортными комплектующими. Серьезный недогруз портовых мощностей. Полагаю, все знаете: в Виндаве и Вистино массовые сокращения, в Гельсингфорсе не лучше. Остался только малый каботаж, а на Балтике он давно большой роли не играет. На других направлениях не лучше. Держатся только Черное море и Средиземноморье, за счет внутреннего оборота.

– По прогнозам Сергея Всеволодовича, – короткий жест в сторону министра Промышленности. – К концу года полностью выправимся. Промышленники налаживают контакты, наводят мосты. Уже есть первые серьезные авансы и договоренности на сырье. Знаете, во внешнем мире тоже кризис, все пытаются хоть что-то, но продать. Спокойно идут на наши условия и наши гарантии сделок. Очень хорошо помогают контакты и каналы Российской Федерации. Без этого союзника было бы сложнее.

Далее господин Беспятов перешел к цифрам и графикам. Спокойно, уверенно, видно было, доклад подготовлен заранее. Более того, на все уточняющие вопросы председатель Совмина отвечал сходу, только два раза открывал планшетку чтоб найти нужные цифры. Да, ситуация плохая, но стресс после Катаклизма прошел, постепенно рынок нормализуется.

– Вместе с тем, акцентирую внимание, с колониальными товарами у нас все плохо и очень плохо. И речь не только об элитных поставках. Тот же натуральный каучук под большим вопросом. Какао, кофе, табак, импортный алкоголь, – министр развел руками. – Пока обходимся только тем, что в наших колониях растет. С остальным все с нуля.

– Полагаю, без шотландского виски и вирджинского табака можно прожить, – заметил император.

– А без американской кукурузы уже хуже. Ваше величество, у нас экспорт сельхозпродукции уже много лет как равен импорту. И одно другим не заменить. Так что ближайший год будут перебои. Терпимо конечно, но я обязан подсветить вопрос. Кстати, на Аляске и Эспаньоле напряженная ситуация с продовольствием, они всю жизнь сидели на импорте.

– Хорошо. Рост цен на кукурузу переживем. Все равно, у нас рожь и пшеница обязаны подешеветь. Вопрос снабжения заморских владений держите на контроле. Доклад два раза в неделю. Поясните вопрос с программой антикризисного кредитования. Нужен ли нам внутренний займ?

– Позвольте, – господин Шестаков с достоинством поднялся на ноги. – Бюджет в конце года сведем. Деньги на займы промышленникам есть. Нам очень сильно помог экспорт нефтепродуктов и газа. Знаете, господа, простите, ваше величество, но при экспортной цене нефти 277 рублей за тонну мы можем шампанским упиться и ублеваться.

– Интересная идея, – улыбнулся император. – Когда все это закончится, закачу бал в Гатчине. За границей же нефть в бочках считают?

– 260 долларов за бочку, и это еще сильно упало, – министру финансов даже не требовалось заглядывать в электронный блокнот. – Грабительская цена, буду честным. Но нам даже так лучше. На внутренний рынок не влияет. Экспортные лимиты и пошлины не дают ценам подняться. Зато наши энергетики уже потирают руки. Если не ошибаюсь, соседи очень отсталые в плане генерации энергии. Если все что докладывают разведка и МИД правда, рынок атомных технологий наш до конца века.

– Мне уже говорили, в «РосАтоме» рисуют фантастические планы. Их вечный конкурент «Сила радиации» готовятся перехватить обслуживание бесхозных станций за границей. Спешно дорабатывают проекты своих экспортных энергоблоков под уровень местных кадавров.

На этой жизнеутверждающей ноте ничего не закончилось. Именно товарищ министра Иностранных дел Шаховской вспомнил об интереснейших делах, творящихся в Африке.

– Таким образом, африканские структуры «Вагнера» остались вещью сама в себе. Руководство и связи с местной Россией оборваны, помощи им нет, однако, есть плацдармы во Французской Африке, есть люди и сильное желание жить.

– Я понял, Сергей Игоревич, – император задумчиво потер подбородок. – Даже не знаю, кого подключить к вопросу. Давайте так, вы берете на себя вопрос со стороны своего министерства, выходите на наемников через союзников. А затем к работе привлекаю наше Военное министерство. Людям надо помочь.

– Прошу прощения, ваше величество, почему бы не задействовать «Черную бригаду» из Конго? – сообразил Николай Романов, речь шла о корпусе колониальной стражи, весьма специфический разноцветный контингент, по большому счету государственная военная компания. – У людей хороший опыт работы в местных условиях, «Черные» полностью лояльны вашему величеству и генерал-губернатору Конго. Если не ошибаюсь, на базах в колонии есть достаточные запасы оружия и боеприпасов, снаряжения.

– Спасибо, Николай Аристархович. Сергей Игоревич, запишите себе. Сразу ставите «диким гусям» жесткое условие – весь экспорт из подконтрольных им стран исключительно в Россию и нашим вассалам. На внешний рынок только излишки.

– Приоритет нашим компаниям, – кивнул Шаховской. – Помню. Наши принципы превыше всего. Но придется подключать негров к нашему рынку. Какие условия?

– Сами разберетесь. Самым первым самые лучшие условия. Не мне вас учить, Сергей Игоревич.

– Бокситы в Африке есть?

– Не могу сказать, Константин Ермолаевич. Хром есть. Золото есть. Уран должен быть.

– Уран, это хорошо, – согласился Беспятов. – Наша цветная металлургия скоро встанет без бокситов. Пока промышленники наводят мосты с Латинской Америкой, но цена сразу выше рынка. Хотелось бы получить более дешевое сырье. В крайнем случае восстановить поставки из Австралии и других британских доминионов.

– У нас многие задыхаются без сырья, – нахмурился император. – Именно для того я вас собираю каждое утро чтоб вопросы решать. Что у нас следующее на повестке?

После первого совещания почти без перерыва началось следующее. Состав участников поменялся, кто-то ушел, появились новые люди. Хотя министра Иностранных дел с его товарищем отпустили, но Николай остался. Спрашивать бесполезно, император сам решает: кто и почему ему в данный момент нужен. Николай подозревал, что это не прихоть, а опыт и способность просчитывать партию ходов на пять вперед.

Десять минут, чтоб переключиться, взбодриться кофе, чаем, сбитнем по желанию, заглянуть в кабинку уединения. Все мы люди, что уж там. Николай успел проверить сообщения в служебной говорилке.

Совещание секретное. Император нахмурил брови, уловив его взгляд адъютант парой коротких фраз попросил на выход помощников, секретарей и прочих причастных. Сам же офицер вышел последним и закрыл за собой дверь.

– Господа, вопрос назревший. Я намеренно никого заранее не предупреждал, – внес ясность император. – Полагаю все известно, наши сети передачи данных, сети интерсета работают по нашим национальным стандартам. До сего момента у подавляющего большинства моих подданных и союзников нет связи с заграницей. Телефонные аналоговые каналы, старые протоколы телевещания не в счет. Прошу ответить на один вопрос: нужно ли нам включаться в общепланетарные сети интерсета? Что у нас для этого готово?

– Нужно, ваше величество, – грохнул министр связи Владимир Каппель, воздев при этом кулак.

– Почему?

– Информация. Мы не можем вариться в собственном соку. Нам нужна оперативная связь, обмен информацией, мы можем и должны переварить этот вселенский дурдом вокруг нас. Нам важно чтоб нас читали, видели, слышали по всему миру. Только так мы сможем повернуть этот бордель к правде.

– Спасибо, Владимир Антонович, – по лицу государя читалось, что именно этот ответ он и ждал.

– Мы готовы, – генерал-полковник Гернет начальник знаменитого Третьего Отделения Канцелярии скрестил руки на груди.

Командир Отдельного Корпуса жандармов молча кивнул. Николай же предпочел вообще не реагировать. Молодой советник искренне полагал вопрос не существующим. Все равно придется включаться, чем быстрее, тем лучше. Если не мы, то соседи подключатся к нашим сетям. То же самое, но времени на это уйдет куда больше. В свое время еще до Катаклизма он на пару с Шаховским прорабатывал этот вопрос, стартовые условия тогда предполагались куда худшие.

– Готовы?

– Да, ваше величество, – уже спокойным уверенным тоном. Господин Каппель совершенно не сомневался в своем ведомстве. – Проблема с оборудованием решена. Все операторы связи поставили нужные системы перекодирования данных. Линии связи восстановлены. Проблему совместимости решили. Спасибо промышленникам, буквально за недели построили оборудование. С программной частью тоже все решается. Совместимость не полная, но мы можем переваривать потоки из-за границы.

Николай при этих словах хитро прищурился. Уж он то знал, что вопросы совместимости начали прорабатываться еще до Катаклизма. Тогда это были странные очень секретные задачи для нескольких казенных компаний. Сейчас уже высшая секретность. Прямо об этом не говорилось, но человек и так прекрасно видел, все, абсолютно все связанное с его не свершившимся проектом похоронено так, что и следов скоро не останется. Даже если кто из причастных проговорится, это все завалят такой горой информационного мусора, что не раскопать. Самые пытливые любители тайн сочтут это очередным жидо-марсианским заговором, или реинкарнацией мифа о Штрассеровских лагерях смерти.

– Все вы хорошо знаете, что творится в информационном пространстве наших конкурентов, – последнее слово императора заставило насторожиться.

– Хочу напомнить всем не столь давнюю историю. События всего столетней давности. Владислав Кириллович, – укол в адрес жандармского генерала Мамантова. – Именно неготовность ваших предшественников, неспособность парировать информационную агрессию против России в царствие Николая Александровича чуть было не привели нас всех к трагедии. Вы по долгу службы должны знать, что в прошлом случилось у соседей, как в этом больном мире нас столкнули в пропасть самыми что ни на есть благими намерениями. Вы должны знать, как используются информационные технологии, каких высот достигли пропаганда, методы психологической войны в этом мире. Еще раз хочу спросить: мы готовы к вызову? Мы сильные?

Слова императора заставили всех собраться. Он вроде бы подводил к однозначному ответу, однако люди давно с ним работавшие знали, это не так. Прежде всего государь ждет честный ответ. Верноподданнические заверения ему не нужны.

– Мы тоже не стоим на месте, ваше величество, – слова начальника Третьего Отделения прозвучали в полной тишине. – Я лично считаю наше общество союзом сильных свободных русских людей. Верю в своих людей и наших сограждан. Справимся. Бог на нашей стороне.

– Меньше пафоса, Петр Михайлович. Уж больно вы грозный.

– Пока не ввяжемся в драку, противника не почувствуем. А будем сидеть в изоляции, нас зажмут, как девку на сеновале.

Шутка пришлось ко двору. Каппель громко расхохотался, глаза императора лучились чистой радостью, генерал-лейтенант Мамантов видно было еле сдерживался чтоб не заржать по– лошадиному.

Владислав Мамантов первым же вернулся к делу.

– Это все верно, хорошо сказано, но государь поставил правильный вопрос. Мы обязаны донести до всех в этом мире нашу правду. Однако, стоит понять, все СМИ и информационные каналы, все говорилки, ленты и агоры у наших конкурентов заражены ложью. Над всем этим жесткая система контроля и цензуры. Да, господа, я знакомился с материалами. Волосы дымом встают. Однако, я полностью согласен с соратниками, обороной войну не выиграть. Пора открыть шлюзы.

– Быть по сему, – император резко провел ладонью над столом. – Владимир Антонович, взрывайте плотину.

– Жаль сегодня понедельник. Я бы предпочел открыть внешний доступ с пятницы на субботу.

– Почему?

– Понял, – тихо выдохнул Николай, ухватившись за голову.

Впрочем, его реакция вызвала только снисходительно усмешки и дружеских хлопки по плечу от более опытных людей.

Для Николая совещание не закончилось. Император просил задержаться. После того как закрылась дверь Владимир потянулся, заразительный зевнул, затем направился к электрическому самовару на отдельном столике.

– Тебе тоже чай?

– С лимоном. Черный.

– Я тебя специально оставил послушать. Ты единственный кроме меня кто понимает, с чем мы столкнулись.

– Я тоже многое не понимаю. Особенно политику Германии. Им же изначально не выгодно было давить на Федерацию. Наоборот, могли многое выиграть, встав на правильную сторону.

– Они надеялись быстро победить. Неверная оценка, ошибки планирования, доминат идеологии над здравым смыслом. Видишь, в больном мире все решения изначально дефектные. Николай, кто мы с точки зрения западных европейцев?

– Не могу сказать, – князь взял чашку с чаем и помешал ложечкой. – Они разные. У каждой группы, каждой силы свой взгляд. Но для левых социалистов мы чужие и ущербные.

– Все верно. У нас тоже самое. У всех свой взгляд, свое мнение. Мы все разные. В этом наша сила. И мы не имеем права считать противников дикарями и дураками. Они порченные, погрязшие в пороке, но отнюдь не глупцы. Ты догадываешься почему на каждых выборах в Думу я прошу губернаторов на местах помочь набрать голоса кандидатам коммунистов и социал-демократов?

– Я этого не знал, – реальность открылась перед молодым человеком с неожиданной стороны. Он никогда не задумывался над такими вопросами. Сам, как и положено правильно воспитанному человеку и государственнику голосовал за «черносотенцев», сам никогда в партиях не состоял. Симпатии к «Русскому Союзу Михаила Архангела» это одно, реальное участие в движении занимает время.

– Нам нужен весь спектр политических течений. Нам нужна отдушина для всех наших граждан, – терпеливо объяснял император. – РСДРП у нас недаром кличут «партией инородцев». Они уже как сто лет даже с административной поддержкой не могут провести в Думу больше 5–6 человек, они ни на что не влияют, но они нужны, они играют свою роль в нашем сложном, пестром разностороннем мире.

– Громоотвод?

– Не только. Даже у самого дегенеративного движения, даже у самой наивной и примитивной части интеллигенции должна быть своя партия, их голос должен звучать. Народовластие, это не только права и интересы большинства, но и свобода высказываться для меньшинств.

– Пока плохо понимаю, – князь не стал лукавить. – Активные уходят в политику, а не в террористы?

– И это тоже. Подсказывать не буду, сам поймешь.

Разговор шел у журнального столика за чаем. Николай долил себе заварки, чтоб взбодриться. Большой объем информации надо еще переварить.

– Ты будешь моим вторым пресс-секретарем.

– Алексей Михайлович же справляется?

– На своем уровне. Мне нужен человек, который будет доносить нашу правду до первых лиц и влиятельных политиков.

От императора Николай вышел в состоянии задумчивом. Служба его не пугала, однако, человек опасался не справиться. Все же его готовили всего лишь на роль царя региональной державы, да и то в дикой спешке. У пресс-секретарей великих империй совсем другие задачи.

– Добрый день! – Николай чуть было не столкнулся с унтер-офицером Головиной.

– Вы⁈ – девушка широко распахнула глаза.

– Простите великодушно, Елена Владимировна, задумался.

– Вы же в МИДе служите? – соображала барышня быстро. На ее лицо набежала тень досады. Она ведь так и не поинтересовалась фамилией ухажера, а сам Николай как-то забыл представиться по полной форме. Точнее говоря, немного стеснялся, не хотел того эффекта, который обычно производит его фамилия вкупе с титулом.

– Все верно. Служу по линии Иностранных дел. Советник императора.

– Вы меня обманывали! – вспыхнула Головина. – Зачем?

– Я никого не обманывал, – Николай стиснул зубы. – Может быть я действительно забыл представиться по всей форме. Точнее говоря, некому было меня представить.

Унтер-офицер резко развернулась и скрылась за поворотом коридора. Молодой человек еле сдержался, чтоб не рвануть следом. Не мальчик давно уже, прекрасно понимал, такие порывы хорошо в романах, но в жизни даме надо дать время привести эмоции в порядок.

– Понедельник? – на плечо опустилась рука.

– Да, ваше величество.

– Хороший выбор. Надеюсь ты окажешься достойным находиться рядом с ней.

– Мы только что поссорились.

– Зря. Очень глупо, – с этими словами Владимир Васильевич подмигнул родственнику. – Ничего не потеряно. Найди и больше не теряй.

Глава 19

28 мая 2024.

Русский посол не обманул, в Стокгольме не успел журналист получить багаж, как его пригласили к стойке.

– Мистер Карлсон? – на губах девушки играла профессиональная улыбка. – Вас ожидают в секторе «R». Столик компании «Небоход».

– Спасибо.

Да регистрация на рейс прошла без задержек. Таможенный контроль тоже без неприятностей. Радовал персонал с весьма приличным английским. До отправления целых два часа. Мистер Семенюк с которым Карлсон продуктивно беседовал над Атлантикой куда-то потерялся. Впрочем, у него прямой рейс на Ригу, тоже имперской компанией. И вылет нескоро. Видимо мигрант из несуществующей страны в невозможную страну ищет где и как убить время в ожидании самолета.

Кстати, будучи человеком любопытным, Такер быстро выяснил, что в Стокгольме обосновались две российские авиакомпании. Республиканский «Аэрофлот» вернулся словно санкций с запретами и не было. Одновременно по межгосударственному соглашению пришел этот самый «Небоход» из империи. Пришел и сразу обосновался на нескольких маршрутах.

На борту лайнера «Юнайтед Эйрлайнс» кормили, но после ночи в кресле Такер чувствовал себя слегка помятым, да и позавтракать не мешало. В Швеции утро, все же. После хорошего перекуса и крепкого кофе настроение улучшилось. Звонок домой, несмотря на поздний вечер супруга взяла аппарат с третьего гудка.

Затем журналист набрал номер одного полезного человека.

– Привет, Смит. Я в Швеции.

– Поздравляю, – буркнули в телефоне.

– Расскажи мне, что обязательно нужно увидеть в России?

– А ты в какую летишь? – собеседник даже не удивился.

– Сам догадайся.

В трубке хмыкнули. Такер воочию представил себе, как Смит чешет в затылке, смотрит на потолок, вспоминает последний доклад о ситуации с нежданными пришельцами.

– Тогда смотри все. У них все необычное и непривычное нормальному человеку.

– Я понимаю. Все тебе расскажут твои люди. Ты скажи, на что обращать внимание в первую очередь.

– Лица людей, поведение на улицах, транспорт, зайди в дешевые магазины, попытайся купить технику.

– Попытайся⁈ – не сразу дошел смысл сказанного.

– Да. В Корее Кима в маркетах тоже все есть, но не все тебе продадут.

Собеседник задумался.

– Знаешь, что, обращай внимание на расовый тип людей на окраинах. Постарайся увидеть дешевые районы и гетто.

– Это важно?

– Не знаю, но может быть ключом к разгадке.

До посадки оставалось время. Как раз на глаза попалась вывеска банка. Удача не подвела Карлсона, ему попался русский банк, нет не Федерации, под крупными буквами «Банк Сибирь» шла строчка «Российская Империя», причем привычными английскими буквами.

Народу в отделении почти не было, но возникла другая проблема. Первая же девушка оператор на вопрос Карлсона быстро переспросила на непонятном языке, затем перешла на диалект, отдалённо напоминавший искажённый английский, скорее родственный по германской группе.

– У вас говорят на английском?

– Инглиш? – Большие глаза на милом личике оператора стали еще больше.

Затем девушка вызвала менеджера.

– Да, разумеется, мы проводим обмен валюты, – говорил молодой человек медленно тщательно вспоминая, слова.

– Карты «Американ экспресс» принимаете?

– Возможно. Надо смотреть карту. У нас не со всеми мелкими банками совместимость операций.

– У меня американский банк, один из крупнейших в мире.

– Давайте попробуем.

Такер с интересом смотрел за манипуляциями служащих за стеклом с его платиновым «Мастер Карт». Все получилось. Впрочем, сумма на счете на русских впечатления не произвела, на лицах и в глазах ничего не отразилось.

– Мне поменять тысячу долларов на рубли империи и тысячу на федеральные рубли. Это возможно?

– Не проблема. Вы можете сами это сделать через банкомат, курс пока на вчерашний день. Санкт-Петербургская биржа разумеется, – менеджер кивнул в сторону пары устройств у входа в отделение. – Я вам могу помочь, интерфейс может быть вам непривычным.

– Буду благодарен.

Какой там интерфейс! Единственным языком банкомата оказался русский. Что ж, получилось – 7 долларов с центами за имперский рубль и почти старый курс в 93 федеральных рубля за доллар.

Карлсон убрал пачку старых рублей в карман, уже знакомая валюта. Помнил еще по поездке в Москву. А вот имперские купюры разглядывал на свет. Совершенно незнакомые бумажки с портретами каких-то людей, видимо царей и князей. Сооружения, городские пейзажи фона совершенно незнакомы. Во всяком случае узнаваемых башен Кремля нет ни на одном номинале. Цифры понятные. Надписи не важны. Одна купюра по сто рублей. Одна по 25, одна 10, несколько по рублю и немного монет.

Возможно в России потребуется больше денег, еще придется открывать обеспечительный депозит, но в посольстве уверяли, что разменять доллары можно и в Калининграде. Карлсону был интересен сам визит в русский банк. Еще он хотел сравнить курсы в разных банках.

– Вы летите в Россию, – прозвучало как утверждение. – В Империи карты иностранных банков не обслуживаются. Могут быть сложности с расчетами и получением денег. Могу предложить открыть рублевый счет в нашем банке и оформить дебетовую карту.

– У вас много отделений в России?

– Во всех губернских городах и многих уездных. Не беспокойтесь, с нашей картой вы совместимы с банкоматом любого банка. Не только в России, но и в колониях и странах Зоны Интересов.

– Одна платежная система?

– Разумеется. Общая имперская, – молодой человек сделал приглашающий жест.

– Спасибо. В следующий рад.

– Спасибо за обращение. Рады помочь.

Вот и первое приключение. Ничего страшного. Новые русские достаточно вежливы и цивилизованы. Банки у них точно с картами работают. На этом плюсы закончились. Люди, организовывавшие поездку, явно посчитали, что до Калининграда может долететь даже иностранец. Вот только один нюанс – языковой вопрос стал проблемой.

Посадку объявляли на трех языках, найти нужный выход помогли указатели, а вот дальше началось интересное. Рейс явно рассчитывался на русских. Сам журналист узнал в очереди к посадочному коридору несколько человек летевших с ним из Нью-Йорка. Скорее всего их было больше. Так вот, только одна стюардесса говорила на английском, она помогла найти место в салоне Карлсону и нескольким его собратьям по несчастью. Правила поведения на борту, действия при аварийной посадке тоже зачитывали на русском.

Салон бизнес-класса полон. Но можно спокойно вытянуть ноги и откинуть спинку кресла не боясь придавить человека сзади. Есть даже столики. Бровь Такера приподнялась от вида хрустальных пепельниц в салоне.

Мужчина напротив, молодой, подтянутый, в деловом костюме заметил удивленный взгляд американца.

– Здесь можно. Не стесняйтесь если курите. Меня тоже все удивило, когда в первый раз летел компанией из империи.

– Спасибо. Не курю. Но дым мне не мешает, если хотите. Вы говорите, что уже летали «Небоходом». В Швецию? По делам?

– Все верно. Пытался восстановить контакты, – мужчина поморщился, брезгливо стряхнул невидимую грязь с руки.

– Неудачно?

– Не совсем. Европейцы и раньше не отличались умственными способностями, последние события их не излечили.

– Как вы сами восприняли эти события? – проклятая профдеформация, автоматом сработало. Журналист почуял жареное.

– Как и все. Страшно и непонятно. Вы не швед и не из Европы.

– Да, американец.

– Вас что-то заставило лететь в Калининград.

Всегда интересно разговаривать с умным собеседником. Пусть русский уходил от прямых вопросов, но сказал он немало. Под конец Такер нашел нужную точку.

– У нас очень тяжелое время наступило, – открылся русский.

– Но ведь война закончилась, Россия другая.

– Вот именно – другая. Война, санкции, мигранты, инфляция, это все ерунда. Мы были сильной страной, реально боролись за свои интересы. Ваша агрессия нас сплотила, помогла вспомнить, что мы русские. А сейчас что⁈ Нашей России нет. Так, огрызок. Насмешка Бога. Восточная Пруссия.

Такер благодарил Бога за то, что вовремя, включил диктофон. Это было необычно, непривычный взгляд на вещи. Карлсон примерил ситуацию на себя. А как бы он сам отреагировал, если б вдруг от США осталась одна Аляска, а на континенте вдруг появились другие США? Тоже Америка, но другая. А ведь, наверное, так и есть. Старая Аляска же куда-то пропала. Карлсону показывали кадры спутниковой съёмки с сопоставлением с архивными фото. Там все изменилось. И живут совсем другие люди. Даже потомки американцев считают себя в первую очередь англо-русскими, их ничего не связывает с Америкой. Это не пропаганда. Люди, сумевшие попасть на Аляску в первые дни, записывали, слушали, снимали и не врали. Им было малость не до того.

– Но ведь за границей тоже живут русские, – прозвучал хороший вопрос, – они разве не такие как вы?

– Так есть. Они другие. Мистер Карлсон, я много ездил по миру, работал с самыми разными людьми. Кстати, вас я сразу узнал. Скажу одно, в империи другие люди. Они русские, но отличаются от нас как американцы или буры. Вроде одна кровь, один язык, тоже православные, но думают, действуют, живут иначе.

– В, чем отличие? Мне самому хочется знать.

– Так сразу не объяснить, – человек задумался. – Сложно выразить словами. Если будет время, сами съездите. Граница уже формальность. Авиасообщение налажено. Можете даже арендовать машину и скататься в Вильно, Минск, Смоленск. Думаю, вам будет интересно.

Кивок согласия.

– Вы же летите брать интервью у нашего нового-старого президента?

Такер не сразу понял о ком идет речь.

– Когда я вылетал из Нью-Йорка, говорили, мистер Дмитрий еще вице-президент. Или как это называется по-русски?

– Исполняющий обязанности. Не важно. По факту он вновь стал президентом. Хоть я ему не завидую.

– Понимаю, – прозвучало совершенно искренне.

Карлсон сам не хотел бы оказаться в положении президента Федерации. Пусть отношения двух русских государств явно больше чем дружеские, но правительству Республики не позавидовать. Все ясно как дважды два. Перспективы такого союза однозначны. В Калининграде это хорошо понимают.

Второй вопрос: каковы перспективы отношений уже Америки с этими новыми-старыми русскими? Пока в Вашингтоне заняли выжидательную позицию, но это ненадолго. Слишком сильные противоречия, слишком болезненна потеря зон интересов, слишком резко русские подвинули всех на этой планете. Пока страшно, но и обиды нанесены серьезные.