Текст книги "Хозяин вернулся (СИ)"

Автор книги: Андрей Максимушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

20 апреля 2024.

Не надо думать, что можно вырвать целую страну из одного мира и вживить в другой без последствий. Увы, такое не проходит. Досталось всем, и причастным, и непричастным, и совершенно случайным. Россия разом лишилась всей внешней торговли, как топором обрубило все связи и цепочки, вдруг оказалось, что система международных договоров не действует, зато есть какие-то соглашения и надправительственные организации с какими-то дикими нормами и обычаями. Да и те вдруг в этом мире только для слабых.

Разрыв полный. Стена. Пропасть. Даже банальная связь оказалась проблемной. Мир за границами живет по своим уникальным стандартам и протоколам. Хорошо еще, законы физики универсальны.

Тот факт, что все это обоюдно, что окружающим тоже досталось порой куда круче радости не приносил. Ну какая спрашивается радость, когда вдруг объявились миллионы людей по всему миру с паспортами несуществующих государств, потерявшие родных, близких, всю собственность и накопления? Что делать с этими выброшенными из вагона несчастными? Как жить человеку с гражданством Финляндии, Молдавии, Эстонии или Узбекистана, понимая, что он вдруг стал «человеком мира», его родной город носит другое имя, он там никогда не жил, у него там ничего нет? Как быть с теми, у кого вдруг не осталось прошлого?

– Ситуация с Турцией требует срочного решения. Мы наладили связь через посольство Федерации. Сегодня, в страну вылетает наш посол. Но уже все поздно, – докладывал министр иностранных дел.

Очередное совещание. На этот раз по внешней политике. Николай быстро включился в работу. Молодой человек несмотря на интенсивную подготовку последних месяцев мало что понимал, хоть и старался из всех сил.

– Беспорядки? – осведомился император.

– Уже открытый бунт. Революция, – министр Кривошеев вывел на большой экран карту нужной страны. Затем наложил на нее контур того что было до Катаклизма. – Правительство и без того втянуло страну в кризис, по нашим данным. Затяжная стагнация, неудачная политика, дурные амбиции, рост расходов, инфляция, падение уровня жизни, проблемы с меньшинствами. А потеря за одну ночь всей зоны Проливов, Румелии и восточных областей только подтолкнула лавину.

– Так может и не спасать? Не вижу смысла сразу лезть в конфликт близ важных торговых путей, да еще у нашего переднеазиатского курдюка безопасности.

– На средиземноморском побережье курортная зона. Там тысячи туристов из Федерации и выморочных стран, много других европейцев. Если начнется резня… – Кривошеев покачал головой.

– Понял вас, Виктор Геннадьевич, – император стиснул зубы. Взял телефон и набрал номер начальника Морского Генерального Штаба.

– Сергей Иванович, Красный замок на линии. Спасибо, без церемоний. По обстановке в Турции тебе доложили? Хорошо. От моего имени приказ Гейдену: Средиземноморскому флоту немедля приступить к эвакуации гражданских с турецкого побережья. Да, МИД я подключаю. Вывозите всех, кого только можно, и кто сам не возражает. Да, иностранцев тоже. Потом их передадим своим. Пожалуйста без излишнего насилия, но с погромщиками не церемониться.

– Может быть, задействовать именные полки и пластунов? – предложил Константин Беспятов, когда император закончил разговор с адмиралом Подгорным.

– Стоит, – кивок одними бровями. Владимир вновь взялся за трубку.

– Непонятно что делать с этими людьми, – до этого молчавший и внимательно слушавший Николай высказал свое мнение. – Среди них много случайных людей, тех кто вырос в другой среде, не готов и не может принять наши законы и правила.

– Среди них много русских и христиан. У нас нет времени на фильтрацию. Принимаем всех, – император медленно демонстративно сжал пальцы в кулак. – Мы играем только по своим правилам. Мы можем изыскать средства на помощь беспризорникам? Ну, этим потерявшимся людям, – резкая смена темы разговора.

– Обычное пособие по безработице, муниципальное жилье из фондов социального призрения, пособия через земства, – отреагировал министр Финансов. Жилистый сухой как щепка господин Шестаков поправил очки и быстро двумя пальцами набил пункт в электронном блокноте.

– У нас бюджет уже трещит по швам. Даже я не знаю, как его свести, – продолжил Николай Аркадьевич, – На людей деньги найдем. С божьей помощью изыщем. Земства и частные жертвователи могут помочь. У нас сами знаете, народ отзывчивый.

– Возьмите на контроль. Понимаю, не ваша зона ответственности, но проследите, Николай Аркадьевич. Если нужно, подпишу Указ об особых обстоятельствах. Пособие всем в достойном размере. Чтоб на паперти не стояли.

После совещания Николай, не теряя ни минуты, помчался к зданию МИД. Да, троюродный кузен нашел ему дело. Когда нужно, бюрократическая машина работает с космической скоростью. За считанные дни под эгидой Канцелярии его Высочества возник новый департамент. Дмитрий получил назначение, рабочие кабинеты, доступ к ресурсам, ему даже дали людей. По факту перевели несколько специалистов. Теперь Николай Романов считался советником императора по внешней политике. Круг обязанностей весьма расплывчат, Владимир сам не знал, что хочет от нового члена правительства.

– Вспомни, что изучал перед Проколом и попытайся использовать на благо, – с таким напутствием сюзерен подписал приказ о создании нового управления и назначении советника.

Не успел Николай вбежать в свой кабинет на девятом этаже, как зазвонил телефон внутренней линии.

– Ваше высочество, через 27 минут телефонные переговоры с Германией.

– Добро. Напомните участников переговоров.

– Вы, министр Кривошеев, – невозмутимым тоном доложил секретарь МИДа. – Со стороны Федеративной Республики госпожа Анналена Шарлотта Баербок.

– Спасибо! Через четверть часа спущусь.

Вот еще один прорыв из внешнего мира. Официальные переговоры со страной, которая даже в этом безумном мире осталась второй экономикой Европы. Хотя, все признаться ожидали от немцев большего. Увы, эта страна прямо тяготеет к бездне социалистического болота. Прям проклятье какое-то.

Пять минут до начала. Министр, вальяжно развалившись в кресле, листает краткое досье. Николай заглядывает через спину оператора, смотрит как нацелены камеры. Да, люди грамотные, свое дело знают, но хочется самому все увидеть и понять. По каналу связи все надежно. Неожиданностей не предполагается. Аналоговый сигнал через спутник. Примитивно, зато надежно. Помощники договорились, что разговор пойдет напрямую. Переводчик присутствует, но только подстраховывает на случай затруднений, речевых двусмысленностей, языковых нюансов. И Николай и Кривошеев неплохо владеют немецким. Конечно, запись изучат специалисты, выловят все нюансы, скрытые смыслы в словах немецкого министра, но это будет потом.

– Нервничаете?

– Немного, – не стал отнекиваться молодой Романов.

– Вы уже вели переговоры с янки. Что нам ожидать?

– Все, что угодно. На той стороне канала не наши немцы, даже не совсем немцы. Попробуем представить, что разговариваем с инопланетянами.

– Любопытный подход, – Кривошеев машинально поправил галстук, – Николай Аристархович, помнится совсем недавно меня предупреждали о переводе моего товарища неизвестно куда на срок бесконечности, рекомендовали продвинуть другого человека. Вдруг после Катаклизма Сергей Игоревич никуда уже не уходит.

– Есть такое.

– Меня, это радует. С ним приятно работать. Однако, Николай Аристархович, не связано ли это с одним очень секретным проектом?

– На ваш вопрос, Виктор Геннадьевич нельзя дать однозначный ответ, – Николай качает головой и коротко кивает в сторону технических специалистов. – Любой ответ изначально неверен.

– Понял, – кивок в ответ.

В зале мигает свет. Легкое хулиганство операторов, напоминание о времени. Включается большой экран. Трансляция с видеокамеры. Кривошеев при виде своего изображения машинально поправляет галстук. Николай снимает ногу с колена и подвигает кресло к столу.

– Господа, внимание! Минутная готовность. Берлин на связи. Канал устойчивый. Оборудование синхронизировано, стандарты передачи состыкованы, – за каждой фразой инженера скрыт труд людей. Всех тех, кто договаривался, налаживал связь, кто сейчас следит за оборудованием и спутниковым каналом. Как всегда, за кадром светлые головы людей за считанные часы разобравшихся в незнакомых стандартах и кодировках данных.

– Прошу проверить микрофоны.

Николай наклоняется к прибору.

– Раз, два, три, четыре, пять. Конго вызывает Родезию. Атлантика на связи.

– Принято, господин министр. Звук хороший. Примите удобную позу и повторите.

– Господа, видеомост открыт!

На экране появилось изображение дамы сложного возраста. Шатенка, черты лица грубые. Вообще типаж самый распространенный, невзрачный. Подобные лица встречаются по всему миру и внимание не привлекают.

– Добрый день, госпожа министр, – бодро поздоровался Кривошеев. – Мы приветствуем вас от имени Российской Империи. Разрешите представить: советник императора Владимира по внешней политике князь крови Николай Аристархович Романов.

Переводчик воспользовался паузой и кратко пояснил что означает титул «князь крови» – Родственник императора, не имеющий прав на престол.

– Очень рад! Представляю министра Иностранных дел Империи – Виктор Геннадьевич Кривошеев, – включился Николай. – Рад вас видеть, госпожа Баербок.

– Добрый день! Я тоже очень рада, что у нас с вами будет разговор.

Обычный набор комплиментов, приветствий. Аккуратное прощупывание оппонента.

– Мы, рады, что удалось быстро установить контакт. Госпожа Баербок, нам многое в этом мире кажется непривычным и странным, но это не повод пренебрегать добрососедскими отношениями и выгодой мирной торговли. Раз Бог такое попустил, нам остается только принять и смириться.

– Хорошо сказано, – немка положила ладони на стол. – Катаклизм решил некоторые проблемы и конфликты, но породил новые. Прежде всего он не решил главную проблему. Вы понимаете?

– Природные катастрофы если и решают проблемы, то слишком кардинально, – не отказал себе в удовольствии пошутить Кривошеев.

– Мы не возражаем против вас как нашего нового соседа. Не скрою, у нас до сих пор все потрясены случившимся. Ученые и общественность не могут найти внятного объяснения. Один из фундаментных столпов бытия обрушился, однако это не повод отступить от правил. Мы предупреждаем, вы находитесь в мире, основанном на правилах и незыблемых принципах. Мы в лице всего цивилизованного мира готовы протянуть руку дружбы, но требуем встречного уважения основополагающих принципов нашей культуры и законов.

– Великолепно. Хочу заявить, Российская Империя всегда тщательно соблюдает условия договоров и договоренностей, – министр Кривошеев реагировал быстро. – При этом мы всегда требуем и добиваемся соблюдения наших интересов. Полагаю, у вас так же. Госпожа Баербок, мне лично приятно, что именно представитель Германии одним из первых вышел на переговоры высокого уровня.

У нас уже более ста лет отличные отношения с немцами. Стратегический союз наших держав всегда обеспечивал мир в Европе. Думаю, не стоит нарушать эту традицию. Более того, я рад, что немцы назначили на такой важный пост женщину. Мужчинам всегда проще договариваться с женщинами.

Последняя фраза произвела совсем не тот результат, на который рассчитывали. Госпожа министр поджала губы и машинально стиснула кулачки.

– Хорошее пожелание. Думаю, у нас будет возможность узнать друг друга получше. Что касается баланса сил, он сейчас поддерживается куда лучше, чем когда-либо.

Николай больше молчал, тем более Кривошеев хорошо вел разговор. Министр уверенно, спокойно демонстрировал позицию сильной самодостаточной державы. Помощь переводчика пока потребовалась считанные разы. Уточнение, переложение идиом и неудачных фраз министра. Хотя синхронный перевод велся параллельно. Правда, он больше сбивал с толку непривычного Николая, отвлекал внимание.

– Меня радует ваше желание вести дела мирно. Однако хотелось увидеть подтверждение намерений делом. Как вы относитесь к разрешению возникших пограничных конфликтов? – в глазах Анналены Баербок блеснула искорка.

– У нас и стран нашей зоны исключительных интересов нет пограничных конфликтов и территориальных споров.

– Разве? Мне передали что у вас проблемы с Польшей из-за польских территорий.

– У нас нет проблем с Польшей, – включился Николай. – Видимо вы ещё не в курсе, но русско-польская граница определена договорами с Польшей и Германией.

– Понимаю, вы еще плохо ориентируетесь в нашем мире, у нас не принято идти на уступки тоталитарным режимам. Тем более у вас конфликт с членом сильнейшего в мире оборонительного военного союза.

– Извините, но это не моя компетенция, – развел руками Кривошеев. – Мы не считаем для себя допустимым заниматься дискриминацией по политическим мотивам. Я не знаю какой сейчас режим в Польше, тоталитарный или нет. Тем более в этой стране они меняются слишком часто. Мне достаточно того, что есть межгосударственные договора и соглашения.

– Госпожа Баербок, напомню, у нас переговоры между Российской Империей и Германской Республикой. Вопросы третий стран мы решим именно с этими странами, – на губах Николая играла дружелюбная улыбка.

– Польша, как и Германия входит в оборонительный союз и объединяющий всю Европу Европейский Союз. Разговаривая с одним вы, разговариваете со всеми.

– Может быть так даже лучше. Нам будет проще вести дела с немцами. Тем более вы уже не придерживаетесь одиозной социалистической идеологии. Еще раз напомню, у Российской Империи нет каких-либо пограничных конфликтов или споров из-за территорий.

Не все так просто, следующим пунктом немка перевела разговор на тему русской военной базы в Норвегии. ВМБ Стура близ Бергена использовалась русским флотом еще во время Великой Океанской Войны. Удобная стоянка. Защищенные фарватеры. Впрочем, русский флот тогда пользовался всеми союзными портами.

Что же касается Стуры, договор о долговременной аренде скреплен рукой императора Алексея Второго и короля Хокона Седьмого, ратифицирован по всем законам и регламентам России и Норвегии. И действует до того момента как России изъявит желание его расторгнуть. Именно это Кривошеев и сообщил оппоненту.

За скобками остался тот факт, что после Катаклизма ценность любых морских баз для России резко возросла. Станция в Норвегии, это маневр в Северной Атлантике прежде всего. Более того выгодное стратегическое положение позволяет защищать торговлю на Мурманской трассе. Все же автономность по топливу до сих пор остается Архилесовой пятой флота. Одними атомоходами все не прикрыть, а таскать за собой транспортные флотилии не всегда получается.

– Думаю, норвежцы выступят против этого соглашения, – парировала Баербок.

– Это вопрос не нашего уровня. Статус базы Стура решается на уровне монархов.

– А как же волеизъявление народа? Вы только что говорили, что уважаете принципы демократии.

– Все верно. Но именно монарх защищает интересы нации. Тем более после Катаклизма мы не думаем, что русский народ и другие христианские подданные императора Владимира откажутся от маневровой базы нашего Атлантического командования. Что касается Норвегии, мы верим в благоразумие этой нации. Более того, госпожа министр, вы упускаете момент прямого божественного волеизъявления. После Катаклизма база Стура осталась под нашим флагом. Это ли не прямое указание на волю Господа нашего?

Николай оценил выдержку госпожи министра. Немка вроде и не согласилась с доводами, но и не стала настаивать на своей позиции. Интересно было наблюдать за ее реакцией на последние слова Виктора Геннадьевича. При упоминании имени Бога, голова Анналены дернулась. При этом женщина сцепила пальцы в замок. Занимательная реакция, весьма занимательная.

Разговор перешел к самому важному вопросу. А именно к торговле. У России после катаклизма образовалось одно маленькое преимущество. Сохранилась вся дипломатическая структура Российской Федерации. Общий язык с Русской Республикой нашли моментально. Так что вся информация из посольств и представительств Федерации стекалась в Калининград, а затем сразу передавалась в Санкт-Петербург. Так что разразившийся мировой топливный кризис не стал секретом для русских.

– Понимаю ваше желание, – раскрыл ладони Кривошеев. – Вся беда из-за разрыва старых торговых связей. Мы готовы продавать наши товары и покупать ваши, но требуется наладить банковское сопровождение, страхование сделок, нам нужно ясное понимание местных законов и правил. Понимаете, мы даже не можем привязаться к курсу. Его вообще нет.

– Так давайте решать вопрос. Господин Кривошеев, мы ведь за этим встретились?

– Это разговор, госпожа Баербок. Полагаю, мы можем заключить рамочное межгосударственное соглашение с учетом стран нашей зоны интересов. Что касается рабочих моментов, специалисты лучше нас договорятся.

– Может быть все еще проще. Мы можем напрямую работать с вашими нефтедобывающими сателитами. Давайте доверять друг другу. От вас достаточно дать разрешение на проход танкеров и обеспечить свободу судоходства.

– Разумно, – короткий кивок головой. – Но операции с нефтепродуктами для нас не имеют большого значения. Тем более тяжелое топливо серьезно загрязняет окружающую среду. Мы можем предложить Германии современные атомные реакторы. Это экологически чистая энергия, минимум выбросов и влияния на окружающую среду.

– Мы не считаем атомную энергию экологичной. Куда лучше природный газ.

– Ваше право. Думаю, если вы ознакомитесь с нашими промышленными установками, ваше мнение переменится в лучшую сторону.

– Давайте пока ограничимся вопросом судоходства и торговли в Персидском заливе.

– Это решаемо.

Маленький нюанс, российская зона исключительных интересов, это цельное экономическое пространство с едиными пошлинами, правилами, приемлемыми для большинства законами. В части внешней торговли российские законы и нормы имеют приоритет над местными. Немцы могут что угодно подписывать с условной Персией или Месопотамией, сделка утверждается по российским законам, регламентируется едиными правилами. Более того, все крупные завязанные на энергетику и нефтедобычу компании российские. Они платят местным правительствам фиксированный налог за добычу ресурсов, но живут исключительно по российским законам.

– Мы пока плохо понимаем, как работать с евро, – подключился Николай. – Но можем принимать в качестве оплаты рубли Российской Федерации. Это твердая обеспеченная валюта.

– Мы подумаем.

– Стоит сразу решить вопрос со встречными поставками. Мы пока плохо понимаем, что вы можете нам предложить. Этот вопрос требует дополнительного изучения, – Николай продемонстрировал раскрытые ладони, он намеренно повторялся. – Мы еще очень плохо ориентируемся в новом мире. В вашей порядочности мы не сомневаемся, но гарантии лишними не бывают.

Самым последним оказался вопрос Турции. Русские специально поставили его после обсуждения торговли.

– Дело срочное. В стране мятеж, волнения. Десятки и сотни тысяч туристов в опасности. Вы можете присоединиться к спасательной операции, можете воздержаться. Мы в любом случае вывезем всех европейцев кого сможем.

– Без нарушения суверенитета Турции.

– Разумеется, госпожа министр.

После прощальных слов и заверений Кривошеев смахнул пот со лба. Экран выключился, камеры отключены, дело сделано. Николай с хрустом потянулся в кресле. Переговоры и его утомили. Больше часа в полном напряжении. Вроде ничего не делал, а устал как после кросса по лесным тропинкам.

– Это все предварительно, на многое не надейтесь, Николай Аристархович.

– Она не принимает решения, Виктор Геннадьевич.

– Иное было б даже странно. Разумеется, дама только разнюхала обстановку. Давайте полчаса на кофе и пишем отчет.

– Интересная картина. Вы заметили, она первой подняла вопрос поставок, но только намекнула, что их интересует прежде всего нефть?

– Какой уж там намек. Открытым текстом сказала. Но ведь и у нас половина западной Европы сидела на наших поставках из Персидского залива. Только не слишком уж выгодный для бурильщиков товар. Очень высокие экспортные пошлины. Если не ошибаюсь, наши нефтяники продают то, что у нас внутри не востребовано.

– Согласен, но это очень простой и понятный товар. На танкер перекачал – деньги получил. Те же атомные реакторы, турбины, прочую серьезную технику вот так вот сходу одним росчерком пера на экспорт не поставим. Там свои тонкости, там конкуренция большая.

– Скажите прямо: коррупция, Николай Аристархович. Все то что наши экспортеры в бухгалтерских отчетах включают в «прочие и представительские расходы».

Николай в ответ улыбнулся. Сам с серьезными промышленниками дел не имел, но о многом догадывался. Бывало и при интересных разговорах присутствовал. Дело житейское. Российскую полицию никогда особо не беспокоило, что подданные императора творят за пределами внутренней юрисдикции. Главное, чтоб не во вред и чтоб не пересекалось с интересами спецслужб.