355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Попов » Солнечное затмение 2 (СИ) » Текст книги (страница 15)
Солнечное затмение 2 (СИ)
  • Текст добавлен: 2 февраля 2022, 21:30

Текст книги "Солнечное затмение 2 (СИ)"


Автор книги: Андрей Попов


   

Роман


сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

   Произнесенные фразы отзвучали в ушах короля как далекая пушечная канонада. Каждое слово – выстрел. И каждый выстрел – точно в цель. В самый центр его ноющей души.


   – Старая дура, ты хоть соображаешь, что ты несешь?! – Король сделал пару угрожающих шагов навстречу, но старуха была столь отвратительна, что ему пришлось остановиться. – Ты знаешь, что я с тобой сделаю, если все это клевета?! Кто подослал тебя, ведьма?! Отвечай!


   – Не пытайся запугать меня, Эдвур. Я пережила четыре великие войны, и твой игрушечный гнев уж как-нибудь тоже переживу. Лучше благодари Непознаваемого о том, что наконец узнал правду. Я бы тебе этого никогда не сказала, если бы герцог не поступил со мной несправедливо. – Потом старуха отвлеклась от собеседника и зашептала себе под нос, как бы бредя наяву: – «Эх, сьир герцог... пожалел ты денег для своей любовницы Ниды, теперь поплатишься головой... Нида не прощает обид...» – Затем она подняла обесцвеченные зрачки на короля и уже громче добавила: – Еще Эдвур, хочешь кое-что знать?


   Король ходил взад-вперед, шаркая сапогами пол и поднимая маленькие облачка пыли. Маска белого медведя, свернутая на затылок, создавала иллюзию, что у монарха два лица. Одно человеческое, другое, которое сзади – звериное. Причем, на первом лице взор был живым и колючим, на втором из темных глазниц двумя бесчувственными дырами торчала пустота.


   – Недавно, – продолжала Нида, – он заказал у меня зелье страсти для королевы Жоанны и герцога Оранского. Люди, которые выпьют это зелье, не могут долго удерживаться друг от друга...


   Король почувствовал обледенение собственных костей... его грудь сдавили сердечные спазмы. Дальнейшие слова старухи он даже не расслышал. Свет в глазах стал серым, словно облекся трауром. Он сорвался с места, подбежал к Ниде и истерически заорал ей прямо в лицо:


   – Это ложь!! Скажи мне, что это ложь!!


   Старуха вздрогнула от испуга, она больше ничего не произнесла. Она вдруг схватилась за сердце, закатила глаза и стала медленно оседать. Ее тело почти беззвучно рухнуло на пол. Странно, но мертвая Нида совершенно ничем не отличалась от живой. У короля создалось впечатление, что он говорил с ходячей покойницей, которая пришла из Небытия, чтобы изречь для него эти грозные слова, и опять вернулась в свой загробный мир. Выйдя из оцепенения, король спешно направился вверх по лестнице...


   Накрытые столы ломились от груды изысканных блюд. Гости, несколько обескураженные кровопролитием, решили тем не менее продолжить праздник за общей трапезой. Хмель, бушевавшая в их голове, сглаживала все трагические курьезы. Пьяный Фиоклитиан спал в углу тронного зала, облокотившись головой о стену и широко раскрыв рот. Рядом с ним примостился королевский кот, он свернулся клубочком и положил обе лапы на ногу шута. Эти двое, пожалуй, были самыми блаженными из всей компании приглашенных, потому что отключились от всего на свете.


   Эдвур подошел к Альтинору и потрогал его за плечо.


   – Советник, можно вас на несколько слов?


   – Конечно, конечно! – герцог поставил недопитый бокал и последовал за королем. Они уединились в одной из пустующих комнат.


   Эдвур долго молчал, потом повернул к нему свое бледное как мел лицо. Острый взгляд короля полосонул по нервам герцога, и тот мигом протрезвел. Старший советник был очень умным человеком. Он сразу ВСЕ ПОНЯЛ. Без слов. Без намеков. На глубинном интуитивном уровне его сверхчувствительная душа мигом оценила почти полную безвыходность сложившегося положения. Король задал один-единственный вопрос, состоящий из одного-единственного слова:


   – Правда?!


   Альтинор попятился. Он уже не владел ни своими эмоциями, ни мышцами лица, с помощью которых мог конструировать любую мимику. Никогда в жизни он еще не выглядел таким жалким и растерянным. Рука короля вдруг удлинилась сверкающим стальным острием. Меч совершил сложный зигзаг по воздуху, и маленькая комнатка вздрогнула от внезапного звука. Какая-то тумбочка, перерубленная напополам, разлетелась во все стороны деревянными щепками.


   – Отвечай! Правда или нет?!


   И вот тут Альтинор совершил грубейший промах. Вместо того, чтобы прислушаться к своей безошибочной рассудительности, которая порой спасала его из самых безнадежных ситуаций, он поддался порыву чувств:


   – Это Нида... – чуть слышно шепнули его губы, и затем герцог закричал: – Проклятая старуха! Это она вам понарассказывала всякого вздора?!


   Зеркало, которое застенчиво висело на стене и никого ни трогало, вмиг превратилось в тысячи осколков. Меч короля еще пару раз рубанул по пустому месту и медленно опустился к его ногам.


   – Значит, правда... – Эдвур вдруг почувствовал вокруг себя смердящий запах мироздания. Запах, который никогда раньше не ощущал. У него словно пелена упала с глаз. Весь мир состоит из обмана и предательства: ими пропитан воздух, стены замка, небо, земля и родственные им человеческие сущности. Обман спереди и обман сзади, лева и справа, везде абсолютно... Острие меча потянулось в сторону Альтинора. – Подонок... ты был единственным человеком в моем окружении, которому я верил как близкому другу. Я делился с тобой всеми тайнами... я доверял тебе все свои сомнения, даже не скрывал от тебя своих слабостей, которые пытался утаивать от самого себя...


   Эдвур находился в таком шоке, что даже не мог как следует разозлиться. Жалкая обесцветившаяся фигура его старшего советника прижалась к стенке и превратилась в тень.


   – Ублюдок... есть ли в мире наказание, соответствующее твоим злодеяниям? – король совершил пару шагов, и его меч слегка качнулся, словно обнюхивая жертву.


   Тут заговорил герцог. Его голос доносился как из глубокой ямы: оттуда, из царства теней.


   – Ваше величество, могу поклясться самым святым, что у меня есть...


   – Заткнись, мразь!


   – Умоляю! Только выслушайте меня, а потом делайте, что считаете нужным. Выслушайте...


   Как выяснилось в следующее мгновение, слова Альтинора были лишь незатейливым обманным трюком. Он отвлек внимания короля, чтобы вывернуться от его меча и пулей выбежать вон из комнаты. Герцог ринулся вниз по лестнице, смотря из под дурацкой обезьяньей маски, как мельтешат перед глазами зашарканные ступеньки. «Только бы удалось вырваться из дворца! Скорей! Он еще в состоянии шока...» Резкий поворот налево, и старший советник двинулся сквозь анфиладу гостиных залов к парадному входу. «Бежать! Бежать в Англию! Там я найду себе союзников! Только бы выбраться из Нанта...» Мозг Альтинора, работая как заводная машина, спешно перебирал варианты дальнейших действий. Где-то в прощелинах черепа мелькнула другая идея: укрыться на время у солнцепоклонников, с ними герцог всю жизнь поддерживал самые непосредственные отношения. «Нет, лучше в Англию...»


   Альтинор вдруг застыл на месте. Некоторые древние легенды говорили, что вселенную когда-то постигало Великое обледенение. Вот именно это обледенение, может, не столь великое, он сейчас испытал на своей шкуре. То, что увидели его глаза, не могло быть в принципе. Перед ним стоял...


   Герцог с трудом вдыхал отяжелевший воздух. Бред! Маразм! Сумасшествие воспаленных глаз! Ему казалось, что обманутые чувства попросту издеваются над рассудком.


   Перед ним стоял Жерас: грязная, во многих местах залатанная одежда, холодный, выискивающий взгляд. И меч, сросшийся с правой рукой. Он смотрел на герцога на удивление спокойно и не спеша продвигался в глубину замка... Тут только Альтинор вспомнил, что находится в маске. Вот оно, спасение! Сейчас он, как ни в чем не бывало, пройдет мимо. Потом отец увидит живого сына, обрадуется, забудет обо всем на свете. А он тем временем ускользнет из города...


   Герцог напустил на себя как можно более безразличный вид и направился к выходу. Его сердце стучало, казалось, не в груди, а в самих висках. И не напрасно. Сердце чувствовало, что произойдет дальше...


   – Альтинор, стой!


   Прежде, чем отзвучал этот возглас, Жерас уже находился перед самым его носом, а его меч наверняка бы снес герцогу голову, если бы тот вовремя не отпрянул.


   – Я узнал тебя, ничтожество, по одному твоему дыханию... Молись, если знаешь как это делается! Молись своему Непознаваемому, которого нет и никогда не было! Как бы ты ни оттачивал свой лживый язык, он тебе больше не поможет! – Жерас рубил мечом направо и налево, шаг за шагом оттесняя жертву назад. – Последнее время я больше ни о чем и не мечтал, как увидеть твои жалкие испуганные глаза!


   Меч Жераса коснулся маски обезьяны, чтобы сорвать ее с лица герцога. Альтинор резко развернулся и побежал назад, вверх по лестнице. И снова замельтешили ее треплющие нервы серые ступеньки. Старший советник оказался меж двух огней. Путь наружу был отрезан, путь внутрь – бессмыслен. Впервые расчетливый разум герцога находился в полном тупике. Он не знал, что делать. Под ногами горела земля, а сверху рушились небеса его личного мироздания. Он, интеллектуальный центр вселенной, терпел крушение среди стен этого ничтожного замка. Его грандиозные планы, словно созданные из груды сухих листьев, развеялись от слабого дуновения ветерка. Он бежал, совершенно не представляя, что будет дальше.


   Вот появился король. Маска белого медведя была приподнята, и из-под нее горел обжигающий ненавистью взор. Альтинор свалился к его ногам.


   – Ваше величество! Умоляю, выслушайте! Нас с вами хотят поссорить, и я знаю кто! Все, что вам наговорила старуха – наглая ложь! Ее подкупили! Я только что узнал... ваше величество, дайте мне только шанс доказать свою преданность вам!


   – Ну, говори! Я слушаю!


   – Ваша маска отравлена! Она пропитана ядом!


   – Что?! – Эдвур одним рывком сбросил с себя белого медведя.


   Герцог подобрал ее и спешно произнес:


   – Я сейчас сношу ее в королевскую лабораторию, и Кейнс вам это подтвердит! Клянусь, это правда! Подождите только несколько циклов. Из замка я все равно никуда не денусь... Я только что узнал имя вашего истинного врага! Я приведу его к вам, и он все расскажет! – Слова Альтинора с такой скоростью вылетали из его нутра, что он едва успевал составлять из них внятные фразы.


   Взгляд короля Эдвура резко потух, он отрешенно покачал головой.


   – Я уже не знаю, кому верить, советник. Вам или... я совершенно запутался. Как тяжело жить в мире сплошного обмана...


   – Наберитесь терпения, ваше величество! Сейчас вы все узнаете истину! Я мигом... Вот, возьмите пока мою маску, побудьте в ней, чтобы не нарушать традиций праздника, – Альтинор снял с себя обезьяну, этот уродливый гротеск человеческого лица, и с сердечным боем протянул ее королю...


   Эдвур недоверчиво посмотрел на маску, затем перевел вопросительный взгляд на герцога.


   – Ваше величество! – Альтинор остатками воли заставил себя расхохотаться. – Ну неужели вы думаете, что я столько времени сам бы ходил в отравленной маске, чтобы всучить ее вам? Ну глупо, честное слово!


   Король взял в руки обезьяну, повертел ее, посмотрел в пустые глазницы, сквозь которые просвечивался серый свет, и небрежно надел на свое лицо.


   – Хорошо, советник. Я дам вам шанс оправдать себя в моих глазах, я слишком дорожу вами!


   В следующее мгновение Альтинор исчез из поля зрения. И это мгновение, возможно, было самым счастливым в его жизни, потому что тут же с противоположной стороны появился Жерас. Он не спеша двигался вперед, воспринимая мир в собственном свете. Мир состоял из серых тонов мертвого камня и оттенков крови. Вместо души у него кипела лава перегретых чувств. «Я убью тебя, Даур Альтинор! Куски от твоего поганого тела будут разбросаны по всему Анвендусу!» Вот появилась наконец эта омерзительная маска обезьяны. Странно, но ее обладатель даже не спешил убегать. Наверняка смирился с полной безвыходностью своей ситуации. «Все! Больше никаких разговоров! Или его лживый язык опять околдует мой ум!» В тот момент, когда маска обезьяны слегка вздрогнула и уже начала разворачиваться в его сторону, Жерас совершил резкий выпад вперед. Меч метко вошел в самое чрево. Принц почувствовал, как его наконечник задел твердую кость позвоночника.


   – Сдохни! Согнись пополам и пади к моим ногам, ничтожество!


   Обладатель маски так и сделал. Его тело скрючилось. По кристально-белому одеянию, как проказа, стало разрастаться багровое пятно. Он сначала упал на колени, потом опрокинулся навзничь. Рукоять торчащего меча развернулся в сторону потолка. Жерас небрежно протянул кончик своего сапога и поддел им маску. Разукрашенная морда обезьяны с резинкой вместо души отлетела в сторону.


   Жерас окаменел...


   На полу, испуская тяжелые вздохи, лежал его отец. Голова короля слегка приподнялась, он посмотрел на свое залитое кровью платье, дотронулся рукой до потеплевшей стали меча, потом перевел взгляд на принца и... вдруг улыбнулся.


   – Сын мой Жерас... ты все-таки жив... ты жив! Какое счастье... – Король опустил голову на каменный пол и закрыл глаза, словно желая заснуть и тотчас проснуться от этого кошмара.


   – Отец! Я не... я думал... – Жерас упал рядом и, истерически не желая верить, что все это происходит на самом деле, принялся трясти тело короля. – Отец! Прости!


   У Эдвура еще хватило сил, чтобы протянуть свою медленно остывающую руку к голове родного сына и погладить его волосы.


   – А я всегда верил, что ты жив... Не казни себя, если уж сам Непознаваемый совершил Великую Вселенскую Ошибку, не мудрено, что ее совершают и люди...


   Это было последнее изречение Эдвура Ольвинга. Ему показалось, что момент смерти – самый счастливый в его жизни. Бремя существования, подобно железным цепям, спало с его души. Мир вокруг рушился, его краски меркли, а контуры обращались в первозданный хаос. Пламя горящих факелов вдруг застыло, точно превратилось в желтый лед.


   – Отец!.. Отец!.. – кричало далекое эхо. В ушах наступил шум прибоя, будто вокруг было невидимое море. И этот нарастающий шум гасил все звуки вокруг.


   Перед гаснущим взором Эдвура предстал маленький ребенок. Он был в распашонке, измазанной шоколадом, с босыми ногами и с чистой детской улыбкой. «Папа король! Папа король!» Ребенок протянул к нему свои хрупкие ручки. Да, именно это кричал Жерас, будучи еще несколько эпизодов отроду. Он всегда был смирным и спокойным дитем. Эдвур хотел подняться и обнять его, посадить на колени и как всегда сказать: «вот кто сядет на мой трон!» Но Жерас, сверкая босыми пятками, убежал к своей матери Эльвене.


   Потом в душу пришло райское блаженство. В глазах наступила темнота, которая была разукрашена всеми цветами пролетевшей перед этими же глазами жизни...




   * * *




   Цитадель Старого Города с каждой последующей декадой уменьшалась в своей численности. Английские солдаты, истощенные крайним голодом и отчаявшиеся в своем спасении, резали себе вены, стрелялись, падали ниц с кровли цитадели прямо в Лар-манское море. Адмирал Боссони ходил черный как тень. Поначалу он подолгу стоял на коленях и молил Непознаваемого, чтобы тот послал сильный дождь. Но его телесные силы таяли так же поспешно, как гасла вера в собственные молитвы. Черное небо, хорошо видимое из верхнего яруса цитадели через проломы в куполе ротонды, молчало, молчало и еще раз молчало. Далекие, казалось, никогда и не существовавшие на самом деле небесные костры абсолютно безжизненным, нарисованным светом пытались согреть вечный холод мироздания. Адмирал окончательно пал духом, он уже ни с кем не разговаривал, никого не пытался утешать и сам не искал бесполезного утешения. Но он был и до конца оставался солдатом. Его уста не изрекли ни единой жалобы или ропота недовольства. Он подолгу глядел в осколки черного неба и думал, что смотрит на осколки своих надежд. Если бы сейчас франзарцы вздумали-таки напасть на цитадель, достаточно было бы всего нескольких опытных солдат, чтобы без труда перебить полторы сотни полумертвых англичан, которые едва держались на двух ногах. Но нет... Франзарские полководцы, зная, как унизителен для английского воина суицид, намеренно обрекли их на поединок с собственным отчаянием. Телесный голод и агония духа оказались оружием куда страшнее, чем отточенные клинки, стрелы и пушечные ядра.


   Непредсказуемый каким-то загадочным образом мог исчезать из цитадели и появляться там. Нередко он сидел за столом и на виду у всех кушал самые изысканные яства. На всякие мольбы английских солдат угостить их хоть чем-нибудь, он отвечал абсолютным молчанием. Даже повернуть голову в сторону просящего он не всегда находил для себя нужным. То ли он просто издевался, то ли человеческая боль ему была просто неведома, и он понятия не имел что такое сострадание. Если англичане ютились только там где горели факела, Видящий свободно путешествовал по всей цитадели. Свет для него был таким же вздорным явлением, как и сама темнота. Он видел все вокруг и на каком угодно расстоянии. Потому что он – Видящий во Тьме. Однажды он все же отдал остатки своего обеда шатающемуся от голода англичанину. Это были пара хорошо прожаренных окороков, полбулки ржаного хлеба и квас. Англичанин накинулся на пищу как хищный зверь на добычу: рвал ее когтями, спешно засовывал в рот, давясь от дикого голода. Крошки хлеба рассыпались по грязному полу, и он, подбирая их вместе с пылью, жадно проглатывал. Когда же солдат выпил последнюю каплю кваса и безумными глазами посмотрел на своего благодетеля, не зная как его благодарить, Видящий во Тьме спокойно подошел к нему, дружески положил руку на плечо, потом вынул нож и перерезал англичанину горло.


   – Я предупреждал, мое имя – Непредсказуемый! Зря вы со мной связались.


   Адмирал Боссони, находясь то ли во сне, то ли еще где, но никак не наяву, не поверил своим ушам, когда услышал вдруг шум дождя. Он очнулся, глянул на купол ротонды и увидел бегущие по стенам ручейки воды. А снаружи бушевал самый настоящий ливень...


   Боссони собрал остатки своих телесных сил и принялся спешно спускаться по лестнице. Непредсказуемый находился на самом нижнем ярусе. Он мог по две-три эллюсии подряд рассматривать безобразную каменную кладку зашарканных и обсыпавшихся стен. О чем он при этом думал, никто даже не догадывался.


   – Господин! – слабый голос адмирала даже не обладал звуком: лишь болезненный хрип и шепот.


   Последовало молчание, Непредсказуемый даже не повернул головы.


   – Вы слышите? Дождь! Настоящий ливень...


   Видящий во Тьме изволил наконец обернуться. С боку на стене горел единственный факел. Его черный гарнаш, черные волосы и черные, лишенные блеска и чувственности зрачки, казалось, сотканы из самого мрака.


   – Да, я слышу.


   – Вы обещали помочь нам...


   Видящий совершил несколько шагов в сторону Боссони, этого жалкого полумертвого существа, бывшего властелина морей и командующего целым флотом.


   – Вы думаете, я сдержу свое обещание?


   Адмирал опустил глаза:


   – Нам больше ничего не остается, как надеяться на вашу милость.


   – Надейтесь... действительно, что вам еще остается? – Видящий подошел почти вплотную к адмиралу, посмотрел на него сверху вниз, его тон внезапно переменился: – Скажу вам тайну: я уважаю таких людей как вы. Соберите остаток своего воинства и ждите у главных ворот цитадели. Я помогу вам. Ждите столько, сколько потребуется ждать...


   Больше он не произнес ни слова. Боссони знал, что Видящего ни в коем случае нельзя ни о чем переспрашивать, его это только раздражает. Он лишь молча поклонился и тихо ретировался. Непредсказуемый тем временем проскочил несколько ярусов, подошел к каменному окошку, увидел море, увидел стены города, увидел ВСЕ АБСОЛЮТНО, даже тот долгий выступ в отвесной стене, по которому он часто пробирался в город. Дождь полоскал мир холодными струями небесных вод. Все франзарские солдаты, окружающие крепость, разбежались по окрестным домам или залезли в свои палатки. Непредсказуемый без проблем спустился по выступу вниз и спрыгнул на мощеную улицу. Он видел город даже в самых мелких его деталях и очертаниях, даже то, что недоступно простому человеку, вооруженному хоть сотнею факелов. Потому что он – Видящей во Тьме. Представитель высшей расы.


   – Итак, начнем! – Непредсказуемый отдал команду самому себе и, надо заметить, являлся послушным исполнителем собственных команд.


   Он резко распахнул дверь ближайшего дома и пару раз стрельнул из пистолета внутрь. Но нет... не в людей. Его врагом был огнь, который дает людям зрение. Оба факела погасли. Непредсказуемый быстро проскочил в дом и прижался к стенке. Полсотни франзарских солдат недоумевали, тыкались друг в друга как слепые котята, и кричали: «свет! зажгите кто-нибудь свет!» Его не видел никто. Он видел всех без исключения.


   Так! Вот они, бочки с порохом. Видящий вынул из-за пазухи короткий фитиль, подбежал к одной из них, поджег и – мигом наружу. Вдогонку ему вместо эха от собственных спешных шагов раздался оглушительный взрыв. Ревущее отчаянием пламя вспыхнуло и тут же умерло. С неба раздавались раскаты грома. Беспощадный ливень хлестал по зданиям, по архитектурным памятникам, по каменной мостовой, превращая мир в грандиозный фейерверк водяных брызг.


   Видящий действовал хладнокровно, технология личной войны была отработана им до мелочей. Он знал, в какой ситуации какой способ лучше применить. Прямо у главного входа в старую цитадель стояла походная палатка франзарской инфантерии. Она слегка светилась изнутри от тлеющего там костра. Резким, многократно отработанным движением Непредсказуемый сорвал легкую ткань палатки, и в тот же миг ливень загасил огонь. Франзарским солдатам, которых там было не менее тридцати, показалось, что палатку попросту сорвало ветром. Они стали ругаться, проклинать все доступное их проклятию и, абсолютно ничего не видя перед собой, принялись шарить руками в поисках какого-нибудь укрытия.


   И вот тут Видящий пустил в ход свое излюбленное оружие – нож. Простой столовый нож, которым нарезал себе хлеб и намазывал его маслом. Он подходил к какому-нибудь солдату, зажимал ладонью рот и практически без внешних и внутренних усилий перерезал горло. Если и раздавались сдавленные крики, то шум ливня их полностью гасил. Так по очереди он расправился со всеми тридцатью солдатами. По улице потекла красная река, в которой даже неизвестно чего было больше – воды или человеческой крови. Видящий продвигался по улице, уничтожая все живое на своем пути. Дождь давал ему тысячекратное преимущество перед врагом. Не будь его, этого дикого прорвавшегося с небес ливня, он, возможно, не смог бы убить ни одного франзарца и, скорее всего, сам был бы уже мертв.


   Когда Непредсказуемый покончил с привратниками, перестреляв их из арбалета, он поднял железную решетку ворот и вышел из города. Его взору открылись бескрайние просторы лесов с одной стороны и серая гладь Лар-манского моря – с другой. Мир отчетливо просматривался до самых краев, окаймленный слегка мутной линией горизонта. Простые смертные и понятия не имели что такое «горизонт». Огромный купол черных небес накрывал мироздание и был недосягаем как для взора, так и для человеческой мысли. Части франзарской армии, стоящие на приступах к городу, спасаясь от ливня, ютились в своих походных палатках, изнутри которых доносились смех и ругань.


   Видящий действовал своим излюбленным методом: резко срывал ткань палатки, словно это делает порывистый ветер, и оставлял солдат без укрытия, без огня и практически без глаз. Он мог преспокойно, не напрягаясь, прямо спереди подойти к каждому из них и воткнуть свою смертоносную сталь в любое уязвимое место тела... Нет, он не был садистом, ему не доставляло удовольствие видеть мучения людей. Он просто доказывал, но ни франзарцам и тем более ни адмиралу Боссони, а самому себе, что он – хозяин на этой земле.


   Дождь лил, лил и лил... Палатки, одна за другой, опрокидывались навзничь и уже более сотни трупов орошали своей теплой кровью бесчувственную, лишенную сострадания землю.


   Сейчас он был почти богом...


   Один против целой армии...


   Потому что он – Видящий во Тьме...


   Ливень – вот его надежнейший друг и союзник.


   Впрочем, Видящий во Тьме даже в такой, казалось бы, беспроигрышной ситуации не был абсолютно неуязвим. Так случилось и с Непредсказуемым. Один сообразительный франзарский солдат, едва почувствовав, как чья-то ладонь зажала ему рот, резко крутанулся, вырвался из объятий невидимых рук и закричал остальным:


   – Видящий!! Здесь Видящий!!


   Техника борьбы с таким серьезным врагом была давно уже отработана. Самое разумное в данной ситуации – это по голосу найти друг друга, сплотиться в одну группу, построиться ежом и начинать палить из огнестрельного оружия в разные стороны, совершенно вслепую, надеясь, что какая-нибудь удачливая пуля случайно поразит врага.


   Франзарцы, поддавшись паники, сразу начали палить. Куда попало. В итоге половина солдат была застрелена своими же. Непредсказуемый резко лег на землю и уже совершенно осмысленным, прицельным огнем покончил с оставшейся половиной. Увидев полчище трупов позади себя, он почувствовал легкое головокружение.


   Он непобедим...


   Он может делать, что хочет...


   Потому что он – Видящий во Тьме...


   Его обыкновенный столовый нож повидал уже столько крови, сколько не знала даже сельская скотобойня. Двести шестьдесят девять франзарских солдат лежали у стен Ашера с перерезанными глотками. Иные были убиты отравленными стрелами, иные – пулями. Видящий сильно утомился и, тяжело вдыхая влажный воздух, поднял лицо к небу, чтобы дождь смыл скверну греха и усталости.


   Непредсказуемый вернулся к цитадели Старого Города. Огромные ворота протяжно скрипнули, ворчливо застонали, но все же распахнулись настежь, открыв проход между двумя вселенными: миром смердящего замкнутого пространства и миром пьянящей свободы. Адмирал Боссони с остатками своих воинов стояли как мумии. Истощенные, с осунувшимися лицами, едва держащиеся на ногах.


   – Можете идти.


   Боссони протянул руку вперед, ловя брызги дождя, и тихо произнес:


   – Господин, но... мы ничего не видим.


   – Ах да, я забыл...


   Пришлось подождать, когда дождь немного затихнет. Потом Видящий принес им маленькие стеклянные светильники, света от которых хватало лишь для того, чтобы разобрать, что творится под ногами.


   – Господин! Мы так благодарны вам... на всю оставшуюся жизнь мы ваши должники... мы... – Боссони готов был упасть к ногам своего спасителя и целовать их. Лишь остатки адмиральской гордости не позволили ему сделать это.


   Когда еле живой отряд, сгруппировавшийся вокруг крохотных и тоже чуть живых огоньков, углубился в ливень, Видящий во Тьме внезапно крикнул:


   – Стойте!


   Блеклые фигуры затормозили и медленно обернулись.


   – Знаете, для чего я освободил вас? – правая рука Видящего стала поднимать вверх двуствольный арбалет. – Для того, чтобы потренироваться в стрельбе по бегущим мишеням.


   Обе стрелы взвизгнули и прошили тело одного англичанина. Видящий не спеша принялся перезаряжать арбалет. Остальные ринулись наутек, спотыкаясь и падая в огромные лужи. Но Видящий не стал их преследовать, он выстрелил еще в нескольких солдат и потом громко расхохотался. Он просто хотел лишний раз напомнить простым смертным, что он – Непредсказуемый.


   Адмирал Боссони с остатками своей армии, численность которой составляла всего сто двадцать два человека, укрылся в лесах Франзарии и фактически стал главарем отряда разбойников...


   А Видящий еще долго стоял на одном месте, созерцая пустоту.




   глава пятая




   "В изнуряющем страхе подумал я вдруг:


   Не ужель мы достигли последних времен?


   И закончится список последних имен,


   И замкнется мятежной истории круг..."




   Антонов почувствовал над своим лицом чье-то сиплое дыхание и открыл глаза. Над ним нависла ухмыляющаяся физиономия Джона. Его огромная рыжая шевелюра слегка искрилась, глаза были такими добрыми, какими их никогда не видели. Словно капитан взял эти глаза у кого-то взаймы.


   – Вставай, сонная рожа! Все на свете проспишь!


   – Встаю! – Александр поднялся на ноги и огляделся вокруг.


   Где-то далеко сквозь густые ветки деревьев просматривалась синева бегущей речки: той самой, в которой капитан поймал свои первые четыре рыбы. Лес стоял сонным, оставленным в покое безутешными ветрами. По небу медленно шествовало воинство облаков. Та гора, к вершине которой они так долго и усердно тянули канат, оказалась обыкновенной сопкой. Она возвышалась над серо-зеленым лесным массивом и производила впечатление, будто на поверхности земли вырос огромный горб.


   – Ну, как впечатление? – спросил Джон. Только сейчас Антонов заметил, что капитан сбрил свою ужасную бороду.


   – А это в честь какого праздника? Даже щетины не оставил!


   – Ты слепой или безнадежно тупой? – Джон погладил пальцем свои отполированные щеки, потом этим же пальцем покрутил у себя возле виска. – Да назад-то хоть погляди...


   Антонов обернулся и весело присвистнул. Там, на противоположной стороне неба, меж двух облаков, похожих на огромные мыльные пузыри, сияло солнце. Его слепящий протуберанец непривычно покалывал в глазах. Мир, очищенный от скверны вечной темноты, выглядел просто великолепным.


   – Вот уж чего не ожидал, того не ожидал! Откуда?


   Джон смачно покряхтел.


   – Это Вайклер, он первый во всем разобрался. Солнца долгое время не было лишь потому, что ось Земли прекратила свое вращение, попав в какую-то пространственную аномалию. Так что одна сторона планеты постоянно была обернула к свету, а другая – к нашему родному космосу. Улавливаешь? Сейчас аномалия закрылась, и планета снова стала вращаться!. То-то же... а ты спишь лежишь!


   Антонов мотнул головой и выговорил:


   – Бр-р-р-р! Не могу поверить, что этот бардак закончился!.. А ты сам-то можешь в это поверить?


   Капитан пожал плечами.


   – Пытаюсь...


   В палатке что-то зашуршало, и из ее загадочных недр вылез сам Вайклер, он нес котелок с какой-то похлебкой, чтобы разогреть его на костре.


   – Послушай, Эдрих, как тебе пришла в голову идея с этой аномалией?


   Штурман поднял глаза и... Антонов замер в изумлении.


   Это был не Вайклер... Совершенно другое, но очень знакомое лицо. На него смотрел Андрей Краснов, тоже один из шести членов экипажа «Безумца», но он погиб еще в космосе во время релаксации. Андрей слегка улыбнулся, поставил котелок на горящие угли и сказал:


   – Пусть закипает. Кстати, кто такой Эдрих?


   Александр перевел взгляд на Джона, а тот не мог наглядеться на небесное светило. Прикрывал ладонью лицо, щурил глаза, что-то бормотал себе под нос.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю