Текст книги "Дорогой плотин (СИ)"

Автор книги: Андрей Ваон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Наверное, ага, – Андрею водные пристрастия друга ему были не очень понятны. Его мысли витали вокруг Оли. Эта «стервозина» донимала его больше других Больше того, ему доставалось больше за Ивана, он-то особо был ни причём. Иван удивлялся, как так его, неробкого десятка друг, никак не даст отлуп этой вертихвостке. Андрей лишь в рамках приличий одёргивал, но совсем не так, как сбивал спесь обычно в деревне или даже в институте со всяких там выскочек, пусть и девчонок. С Олей он не то, что робел – этого за ним с роду не водилось – она своим грубоватым вниманием доставляла ему некоторое непонятное ему, Ивану, удовольствие. Он прямо-таки ждал её подколок, порой, специально нарываясь на её едковатые замечания.

– Слушай, с этим половодьем, я чего подумал, – вновь Иван сверху вырвал Андрея из интересных дум.

– Чего? – Андрей тряхнул головой, сливая лужицы с капюшона.

– Чего-чего – про воду задумался. Правда, это ты ещё полешек подкинул, когда про полицаев вспомнил, будь они неладны.

– А, и чего? – Андрей бубнил одно и то же.

– Заладил ты, право слово! Короче говоря. Хоть мы и зарекались сто раз про переходы наши даже и говорить… А я всё ж думаю иногда. Вот и сейчас. Все те разы случались после приключений моих с водой – тогда в Шмелёвке ты тонул, я за тобой прыгал. Потом в море меня тогда замололо. И всё видения потом на меня сваливались.

– Это я помню всё. Сейчас ты к чему это всё, не просеку никак.

– А к тому, что вода хлещет небывалая с небес.

– Тю! Небывалая! – хмыкнул Андрей, поглядев на серые небеса. – Так, побрызгало пока слегка. Енисей ещё даже прозрачный. А тут знаешь, какое бывает.

– Знаю. Но вот кажется, что это только начало прорезалось. В общем, это раз.

– Кажется ему… Ну, а два?

– А два – это плотина! – Иван заулыбался голосом, а чего там на лице было написано, под капюшоном было не видать.

– Хаха! Ванёк, ты совсем уже – того! – Андрей покрути пальцем, где следует.

– Конечно, того. А то ты не знаешь, – Иван, довольный, скручивал провода. – В общем, надо попробовать тут пероход сделать.

– Хорош, Вань. Шутки шутками, а лазать здесь, проверяя всякий бред… Это уже ни в какие ворота!

– Ничего и не бред, – сразу надулся Иван. – Я чего, разве когда-нибудь тебя на авантюры звал?

– Вообще-то, всю жизнь только так – авантюры сплошные.

– Ну, и фиг с тобой. Один попробую, – буркнул Иван, но Андрей услыхал.

– Э, ты это не дури. Слазаю я с тобой, куда надо.

– Да ладно, чего на «бред» всякий вестись… – Иван от обиды ещё не отошёл.

– Разобиделся. Хорошо, не бред. Интересная теория – так пойдёт?

– Идёт, – не очень внятно сказал Иван.

– Только я не понял – плотины нет ещё никакой. Где тут пероход делать?

– А я продумал, – вновь загорелся Иван. – Будет обед, я тебе покажу.

Кругом продолжало намокать, разбухая влагой. Взглянешь наверх, не поймёшь – двигается там чего, иль замерло навеки. Серая вата равномерно заполнила пространство надо головой. Сильно пахло древесиной.

– Я уже как весь этот лес отсырел.

– Сдаётся мне, завшивеем совсем.

– Да ладно, в баню можно будет сходить.

– Да кто его знает, будет баня, нет.

Друзья, повинуясь гулкому звону рынды, потянулись в столовую.

– Давай, там как раз всё равно пока ажиотаж, я тебе покажу участок.

Андрей нехотя согласился. Ему хотелось есть.

– Ну, пойдём.

Они по гранитным глыбам вскарабкались на отвалы. Здесь на правом берегу шла полным ходом отсыпка котлована. И Енисей, упираясь струёй в рукотворный мыс, взбрыкивал водоворотами и «поганками».

– Вот, черта? плотины, считай, уже есть. Прошли по воде, и привет, пересекли.

– Ха, а плотины ещё нет! Ты представь: ты такой переходишь, а там плотина и чего, ты в машинном зале оказываешься? Или где, в водосливе? Или, может, уже в водохранилище? Это я тебе обрисовал твои идеи, ты не подумай, что я верю в этот переход.

– Да не верь, кто тебя заставляет, – Иван пожал плечами, глядя на воду. – А где мы там окажемся, когда плотина уже на месте – это ты правильно возразил. Это мне надо подумать.

– Вот и подумай. А пока пошли жрать, а то не достанется ничего, – Андрей спрыгнул с плиты и пошагал в столовую. Иван задумчиво пошёл следом.

3

– И чего там сегодня идёт?

– Где?

Таня подсела неожиданно. Иван рубал ужин. Они с Андреем задержались, в лагере все уже поели, они сидели за столами одни. Тут подошла Татьяна.

– Как где? В клубе. Ты ж в кино утром звал.

– А, ну да. Да какая разница, чего идёт.

– Как так, какая разница? На какую-нибудь ерунду я не пойду.

– Ну, если ерунда, то и не пойдём, ладно.

Таня так и замерла с улыбкой. Улыбка ещё не успела за настроением, отстала от погрустневших сразу глаз. Андрей не глядел на этих двоих, у него были и свои душевные заботы: «Сейчас ещё только Ольги не хватало».

– Ага, деревенские культурных мероприятий избегают, – вот и легка на помине. «Чёрт бы её побрал! Явилась!», – привычно не то обрадовался, не то разозлился Андрей.

– Оль, какие ещё мероприятия? – отреагировал Иван. Таня, уткнулась в пол, махала тонким прутиком.

– А такие! Инженер приехал, один из проектировщиков ГЭС. Показывать будет, чего мы тут строим.

– Ого! Это ж интересно! Андрюха, давай быстрее. Как раз – в самую жилу лекция.

Андрей вскинул хмурое лицо, в глазах было непонимание.

– Ну, твои замечания к моей идее, забыл?

– Ааа… а лекция тут при чём?

– Да при том, что увидим, как всё должно быть.

Ольга не понимала, но глядела всё равно с ухмылкой. Таня же сразу навострила уши, что-то родное из детства послышалось в этом «должно быть».

– Пойдём, что ли? Как раз вместо кино, – она зыркнула на соперницу. Та удар пропустила, и улыбка с лица ушла насовсем.

– Таким образом, плотина будет представлять собой уникальную арочно-гравитационную конструкцию! И сейчас вы, товарищи, участвуете в этой, не побоюсь, стройке века!

Лектор был инженером из Красноярска не самого высшего звена. Он говорил общие торжественные слова, не вдаваясь в излишние подробности. Аудитория скучала и развлекала себя шуточками и подколами. Оратор лекторским опытом не обладал, и контроль над вниманием регулярно терял. В доме культуре было шумно, душно и не очень, в общем, культурно. Иван страдал, пытаясь выцепить ценные данные в потоке слов. Он чиркал в блокноте, разбирая в гомоне негромкий голосок лектора. Когда тот вывесил диаграммы и схемы, Иван не выдержал и полез на первые ряды.

– Чего это он так загорелся? – поинтересовалась Ольга у сидящих рядом Тани и Андрея.

– Дык это, мы с деревни-то, всё охочие до знаний, ага, – напирая на «о» ответил Андрей серьёзным тоном. – Пойду и я поближе, – окнул он ещё разок и полез вперёд через ряды стульев. За ним, высокомерно взглянув на Ольгу, пошла и Таня.

– Дурные, – резюмировала Ольга, оставшись в одиночестве.

– Смотри, вот котлован, где отсыпают, тут будут бетонные блоки укладывать, – Ваня тыкал то в блокнот, то в развешенные плакаты инженера. – Поэтому, выходит, если переходить по воде вот в этом месте, – он чирканул карандашом по уже и так изрисованному листку, – то мы окажемся как раз в основании будущей плотины. Не внутри, не в водохранилище, а рядом.

– А какой же это тогда будет переход, – зашептал, возражая, Андрей, – ежели мы только рядом походим.

– Будет, точно тебе говорю, дождь поливал меня на столбе, и мне эти мысли сродни тем видениям пришли. Как воочию увидел. Да только ты меня своими рациональным возражениями сбил. Зато, вот, человек подтверждает, что виделось мне всё правильно. Ээ, Тань, ты чего ж, подслушиваешь, что ли? – Иван обратил внимание на Татьяну. Она притаилась мышкой сзади ребят и ловила каждое их слово.

– Я так… интересно же. Чего-то только я не поняла… Или показалось мне, что где-то я уже это слышала… лет, эдак, семь-восемь назад, а?

– Показалось, показалось… – буркнул Иван, недовольный. – Ну, и чего? Мало ли, чего парни могут тут фантазировать?

– Я, Вань, к твоим фантазиям, после всем нам известных событий давних отношусь с почтением, если не сказать, с придыханием. Так что ты так от меня не отбрыкаешься. Давайте, выкладывайте, чего вы там надумали?

Андрей тяжело вздохнул, покачал головой, подумав: «Точно, все беды от баб. Так и есть. Никуда не скрыться… Глаза бы мои вас не видели, если б… Эх, ладно. К чёрту!».

– Да ладно, Тань, чего ты? Всякую лабуду обсуждаем, где мы сегодня были относительно будущих сооружений. Интересно же, а? – с надеждой, что отлипнет, глянул на подругу Иван.

– Не, ни ничего это неинтересно. А если ты такой скрытный, что и слова не можешь сказать правды, то и катись ты, знаешь, куда?! – Таня, выплеснув накопленное, голос уже не сдерживала, и народ кругом, притих, оглушённый её напором. Она в гневе встала и, прошагав на выход, исчезла в мокрой темени за дверью. Ольга недоумённо проследила за соперницей из своего угла.

Иван нахмуренно глянул на захлопнувшуюся дверь, вздохнул и вновь обратился к докладу.

– Да… разобрался он с девками, ничего не скажешь. Чем дальше в лес… – покачал головой Андрей. – И ведь, главное, осколками и меня цепляет, – добавил он погодя.

– Чего-то да, не то делаю, – согласился Иван. – Но ведь она же чего хотела? Она снова, как тогда в Шипилове, хотела с нами. Она ж сразу просекла, я уж не знаю, как. Хотя ты ж понимаешь, что со стороны это бредом выглядит.

– Так она не со стороны.

– Вот то-то и оно.

– Вань, а чего всё-таки между вами, а? Ведь на всю округу известно тыщу лет уж, что Митрофанова всем отлуп даёт только потому, что Мельнику верна. А ежель спроси кого, видел ты их вместе, кто из них говорил, что вместе они, так не знают, не слыхали, не видели. И откуда тогда чего?

– Так это…

– А я скажу, – перебил, вдруг разговорившись, Андрей. – Скажу. С собственной колокольни, но чем я не всякий, а? В общем, как начали девочки интересовать мальчиков, а мальчики девочек, начались по школе все эти шуры-муры, мы с тобой вроде как-то в стороне держались. У нас было, чем заняться. Это братаны, парни открытые чересчур, в эти бабские дела втянулись. А мы как-то в стороне и держались. И Танька, она ж с нами, крутилась. Она своих ведь давно забросила, ведь так? Она нам была типа «своего пацана», ага. И не смотрел я на неё, что она девчонка. И позабыл вроде, что ты при ней столбенел и язык проглатывал. Но как вот пора пришла, когда школу закончили, тут и бахнуло. Не знаю, когда точно… кажется, готовились мы как-то к вступительным у вас в избе. Я задержался. И сидите вы, вроде как чего-то там решаете. А такое напряжение… Не, не так… Скорее, наоборот, тишь да гладь рядом с вами… не знаю, как описать-то! Короче, я вошёл, взбудораженный был, злой, а тут раз! Будто бальзам на душу пролили, отлегло, лыба на лицо пролезла. А вы сидите, молчите просто. Только ты в окно уткнулся, а она в ухо тебе смотрит. И хочешь, не хочешь, любой бы сказал – любовь до гроба у них, и точка! Вот. И что-то такое, каждый чувствовал, когда рядом вас видел. Ты думаешь, Ольга эта, она, думаешь, всегда такая? Да фиг там! Нормальная она, спокойная. А как только вас рядом видит, так её и прошибает насквозь, так из неё желчь и вытекает… – Андрей почесал голову, ошалело оглядываясь – сам не ожидал от себя такого красноречия. Лекция давно закончилась, кругом опустело. Ванька лишь рядом задумчиво крутил карандаш в зубах. – И чего ты думаешь?

– Думаю, как нам потом в Красноярск добираться?

– Дурак ты совсем, Иван! – Андрей махнул безнадёжно рукой да пошёл на выход.

– Это уж не оспоришь, – Иван опять вздохнул. Собрал пожитки и потянулся следом.

4

– В общем, надо нам дня на три отпроситься. Чтобы не искали, – шептал уже в темноте Иван. Кругом спали.

– Да кто нас отпустит?

– Надо, чтобы отпустили. Я подумал, что если Шихову просто нас вычеркнуть из ведомости на три дня, то ему и лучше будет. Он завсегда рад, когда кто-то выпадает. Мы ж работники так себе, а зарплату выдавай. Жратву выдавай. А тут нет людей, нет забот.

– Ну, а выше? Они посмотрят, ага, было двое, куда подевались?

– Я тя умоляю! Кому там дело до этого есть? Стройка только начинается, а народищу согнали… Главное, своих предупредить, чтобы шума не было.

– А зачем, я не понял, нам Красноярск?

– Так это ж, вспомни схему на бариках наших: одна плотина вход, другая выход.

– Офигеть! Это чего, нам возвращаться через Красноярскую ГЭС, хочешь сказать?

– О! Пошёл мозг работать! Не перегрей его теперь, гляди.

Андрей не обратил внимания. Остроты улетели мимо. Он сел, свесив голые ноги с кровати.

– Не, ты, Ванёк, вообще, очумел с водными видениями своими. Ты ж подумай, как мы там пролезем – это ж охраняемый объект! Если достроили его вообще. Вроде говорили, что в следующем году.

– Работает всё, Андрюх, работает! Я в Москве ещё узнавал. Это они не все генераторы поставили и запустили. А так уже пошло, водохранилище наполнено, плотина стоит.

– Тьфу, рассуждаю с тобой тут, как будто действительные дела, а не бредни твои, – Андрей досадливо брякнулся обратно на койку. – И зачем ты, вообще, в Москве узнавал? – насторожился он, осознавая.

– Ну, интересно мне было… – уклончиво ответил Иван. – А ты оттого и рассуждаешь, что знаешь – не бредни это. Сам веришь. Но я могу и один сходить. Главное, не заложи меня, – Иван шепнул спокойно, сделал вид, что ему всё равно. Откинулся, заложил руки под голову – типа, спит.

Андрей не стал лезть на рожон, покряхтел, поворочался да затих.

На следующий день Ивану работалось плохо – он постоянно отлучался, с кем-то переговаривал, шумел с Шиховым.

Вечером, высвечивая довольной физиономией, кивнул Андрею за ужином.

– Всё, отпросился. Не должны нас заметить, – полголоса пояснил он. – Хотя непросто было, ой непросто.

– Вот ведь ты ужаленный! – Андрей покачал головой. – Охота ведь! Стой, а девки?

Иван даже есть перестал, так его огорошил вопрос. Вроде всё предусмотрел, обдумал. И тут на тебе!

– Вот ведь чёрт! Чего теперь делать? – охнул он. – А, ладно. Скажу Тане, что мы в командировку поедем в Абакан. Хотя, может, и не говорить ничего? Она, вон, дуется…

– Не говорить? Сдурел? Она, как тебя не будет полдня, тревогу поднимет. Нет уж, дружок, давай-ка ты поговоришь. И про Ольгу не забудь.

– А Ольга чего?

– А того! Она тож тебя вечно выискивает.

– Не, как ты себе это представляешь? С Таней, понятно. А этой чего? «Знаете, Ольга, вы нас завтра не ищете, мы убываем в Абакан с рабочим визитом»… Не, давай уж, без Ольги. Она как-нибудь потерпит.

– Как знаешь. Когда вернёмся, сам будешь тут разгребать, ежель чего.

– Если вернёмся, – хихикнул Иван, заглотив ложку супа.

– Чего?!

– Шучу, шучу!

Вечером собрали нехитрые пожитки. Взяли и сухой паёк: Ваня запихивал в сидор сгущёнку, тушёнку и буханку хлеба.

– Деньги брать?

– А как без денег-то?

– Там… Там они вряд ли пригодятся, а здесь – здесь на попутках.

– Не, как знаешь, я прихвачу червонец.

– Прихвати, прихвати. И спички не забудь.

– Не забуду. Ты с Таней поговорил?

– Да не успел ещё.

– Давай, иди уже. Она, вон, на крыльце читает.

– Схожу, схожу…

– Вот и сходи.

Иван, до этого разгорячённый сборами, сразу потускнел и померк. Но друга послушал и вышел на улицу.

– Чего читаешь?

Таня безмолвно повернула к нему обложку.

– Ага, опять Эрих Мария. Куда ж без него…

– Ты меня учить пришёл, что ли? – Таня гневно сверкнула глазами.

– Да не, я это… нас тут отсылают…

Оп, и сразу во взоре подозрительность и тревога. Не, её так не проведешь.

– Куда ещё отсылают? Зачем это?

– Да там нужно чего-то отправить, купить-привезти, что ли… ну, скажут, короче. В Абакан, – добавил после паузы.

– Ааа… и надолго? – она сделал вид, что уткнулась обратно в книгу.

– Дня на три, наверное…

– Ну, пока.

– Пока, – растерянно попрощался Иван, удивлённый её спокойствием. «Ведь не поверила ж ни черта! Задумала чего или просто обижается? Да, ладно… Как ни обижается, подлянки нам делать не будет и шума лишнего не поднимет».

5

Дождь всё не унимался – вступил в хроническую фазу. Моросил, расплёскивая влагу по самым укромным уголкам.

– Уже и жёлтый лист кое-где, – Иван кивнул Андрею на пятнышко на дрожащей осинке. Они шагали к стройке.

– Так август на дворе.

– У нас жара ещё бывает в августе. Хотя и здесь бывает, чего-то не заладилось просто.

– У нас арбузы не растут, а тут, пожалуйста.

– Это ты не путай, не здесь. Здесь горы, здесь арбузов нету никаких. Это минусинская котловина славится своим климатом. А тут нет, тут осень скоро.

– Хватит умничать, ты лучше свой ум прибереги, если переход получится. Чего-то тревожно мне.

– Да ладно, чего тревожиться? Так, небольшое приключение. Опыт у нас уже есть.

– Опыт… я бы этот опыт удачным не назвал. Кто его знает, куда нас занесёт, и чего там будет.

– Не, когда у меня ощущение есть, значит, и бояться нечего.

– Нострадамус тоже мне!

– Ну, всё-таки согласись, кое-чего правдой оказалось?

– Ладно, подходим. Вроде ещё народу нет.

– Конечно, к восьми все подтягиваются. Сейчас на завтраке ещё все. Самый раз.

Они прошлёпали мимо поворота к жилой части и направились прямиком туда, где дыбились отвалы.

– Надо в воду лезть, – Иван поёжился.

– А ледяная ведь, едрёна корень!

– Не Ташкент, конечно.

– Где тут твоя линия воображаемая?

– Вот гляди: здесь чёткий мыс, перед ним как раз котлован рабочий будет, откуда плотина и вырастет. Значит, мы здесь по воде и переползём.

– И чего, идея в том, что ТЫ проходишь по воде в приблизительном месте плотины?

– Точняк. В этом всё и дело.

– А если не проканает?

– Проканает. Пошли. Разуемся только и штаны снимем. Там глубоко сразу.

Раздевшись, сразу озябли. Слезли в ледяную воду. Крупно задышали – вода плескалась выше колен.

– Хороша водица! – выдохнул Иван.

– Иди уже быстрее! – поторопил в ответ Андрей.

Холод, вкупе с волнением, вызвал дрожь – теперь ребята застучали зубами и завибрировали телом.

– Когда уже вылезать, холодно ж! – воскликнул Андрей.

– Да вроде уж можно уже, – неуверенно откликнулся Иван, озираясь. Никаких изменений. Вон, зилок вчерашний стоит.

– Уж давай вылезем. До верховьев так, что ли, шлёпать?

Содрогаясь, вылезли на камни.

– Н-н-надо подвигаться, сс-соггреться, – еле двигая челюстями, сказала Андрей. Они начали приседать и отжиматься. Сосредоточенные на физкультуре, замёрзшие, они плохо воспринимали действительность. А вдруг вокруг всё резко изменилось. В пасмурных сумерках нависла большая тень. Рубануло резко шумом. Сбоку появилась асфальтированная дорога. Андрей замер в упоре лёжа головой вверх по течению.

– Ох, ни хрена ж себе! Получилось ведь!

Иван резко вскочил, повернулся. Смахнул капли с лица, слабо улыбнулся.

– Ага.

Они встали рядом, поражённые махиной стоящей плотины. Плавным изгибом, она распирала ворота гряды, нависала, надавливая сверху. Ребята оцепенели, разглядывая.

Тут вдруг, снизу, ближе к их берегу забил фонтан, а на теле плотины вскочили пузыри взрывов и замыканий. На другом берегу из помещений выскакивали люди, стремясь отбежать подальше и побыстрее.

– Вот так попали! – Андрей, зашевелился, осматриваясь, куда можно скрыться. – Сейчас всё это к чертям рухнет!

– Вот это мощь… – Иван же, зачарованный, продолжал глазеть, не шевелясь.

– Ванёк, очнись! Ноги надо делать! – толкнул друга в плечо.

– Какие ноги, ты чего? Тут что-то историческое происходит, а ты бежать собрался.

– Ты охренел?! Видишь, чего твориться? Ты представляешь, сколько там воды? Она, вон, сверху там плещется! – Андрей ткнул наверх. – Явно, что нас кинуло в какой-то аварийный год. Кто знает, может, тут и рухнуло всё. Вон, гляди – продолжает фонтанировать и взрываться.

– Похоже, что прорыв в турбине произошёл, вот и «казэ» шарашат там везде. Сейчас вся электрика и отрубится. Интересно, какой это год? И долго ли она уже стои?т?

– Если нас сейчас тут накроет, мы этого никогда не узнаем. Попёрли отсюда.

– Стой, надо не по долине убегать. Давай тут вот, вверх полезем. Заодно и поглядим на водохранилище.

– Вот ведь ненормальный! Хана может придти в любой момент, а он экскурсии задумал…

– Я ж говорю – разумнее вверх бежать, если чего.

Андрей посмотрел вниз по течению, на ближайшую сопку и как на том берегу люди кидаются в машины и мчатся по дороге вниз.

– Ладно, чёрт с тобой. Побежали!

Они ринулись вверх по крутой сопке, цепляясь за кусты и ветки деревьев.

– Странно, что охраны нет никакой, – задыхаясь, отметил Иван.

– Какая охрана? Вишь, сбежали все, как жаренным запахло. Сдаётся мне, год какой-нибудь из тех, в которые мы у себя попадали.

– Машины похожие, ага. Ладно, сейчас посмотрим, чем дело кончится, потом и узнаем. Если вдруг, не дай бог, авария и плотине капут, то чего будет…

– Это чего, Абакану конец?

– Да уж наверняка. А то, может, волна и до красноярской ГЭС дойдёт, и там тоже чего-нибудь не сдюжит.

– Ты уж не каркай, давай. Время хоть и другое, но люди здесь тоже живут.

– Да я ж не каркаю. Так, экстраполировал просто.

– Лезь дальше уже, экстраполятор.

Они продолжили карабкаться. Темп замедлился, они подбирались к вершине. Вот уже и поравнялись с верхом плотины. Внизу продолжало фонтанировать.

– Всё, хорош! – Андрей присел, отдуваясь.

– Гляди, засуетились наверху тоже. Чего-то пытаются сделать.

– Ещё бы не пытались. У них авария, а они все сбежали!

Друзья вроде бы тоже испугались потенциальной опасности, но всё же наблюдали катаклизм как-то отстранёно, будто на экране смотрели на происходящее.

– А водохранилище какое, а! Красота! – Иван восторженно вглядывался в туманную даль, где расстилалась гладь «пруда».

– Лучше подумай, сколько этой красотой затоплено. Сколько тут? Метров двести высота.

– По проекту около того было, да.

– Вот и подумай, чего там под водой только не оказалось.

– Ерунда! Там скалы, в основном. Небольшой объём древесины. Как раз шикарное место для ГЭС. Селений почти нет. Шагонар в Туве хотели только переносить.

– Всё вот тебе ерунда! Нарушать биологическую систему – ерунда! Людей переселять – ерунда! Воду засорять – ерунда! Ход рыбы нарушать – ерунда!

Спор разгорался, внизу бултыхала авария.

– Ну, Андрюх, конечно, где-то ты прав…

– Где-то!

– Погоди. Я к тому, что, конечно, есть эти последствия всякие нехорошие. Но ведь важно что? Целесообразность! Если, в целом вектор будет смотреть, куда надо, то что ж… лес рубят, щепки летят. Без жертв никуда. Вспомни тридцатые.

– О! Начинается! Давай, Сталина приплети ещё, мало развенчивали.

– Ладно, ладно. Не буду. Короче говоря, пока вот так – ГЭС со всеми этими своими минусами, затоплениями территорий смотрится наиболее «природным» источником энергии. Энергия она ведь нужна для строительства… ну, если не коммунизма, то, по крайней мере, какого-то прогресса. Ведь нужно же прогрессировать, а?

– Вот в том и дело – нужно ли?

– Как это так?

– А вот так. Пыжится кругом человек, природу перелопачивает, а для чего? Чтобы потом на обломках жить? Ладно, ещё у нас план какой никакой в страе есть, а, вон, у буржуев погоня за прибылью и хоть трава не расти. Вот и не будет расти, если мы всё гэсами застроим или атомными отходами заполоним!

Андрей понуро замолчал. Иван тоже затих. Оба смотрели вниз, где продолжало фонтанировать.

– У них, говоришь, прибыль? А вот это, чего, как думаешь? Социализм-коммунизм построили, а? Или тут уже без СССР обошлось?

– Кстати, да. Если мы в тех годах, что и тогда, на пруду, то, сдаётся мне, авария эта совсем не случайно.

– О, гляди, наверху движение сильнее стало, – Иван махнул рукой туда, где копошилась усердно группа людей. – Может, и не развалится.

– Слушай, Вань, а у тебя такое есть сейчас, что ты будто откуда-то со стороны на всё это дело смотришь, как кино, что ли? Ведь если подумать, мы тут в мыле должны бегать с тобой: такие дела творятся, такая опасность нависла. Нет, сидим тут, спокойно так философию разводим.

– Ага, есть такое. Сам даже удивляюсь. Видать, непросто мозгу такие переходы даются. Отсюда и заторможенность такая. Хотя, нет, не заторможенность. Я бы сказал, наоборот, мы как бы сверху наблюдаем. Нам будто бы лучше видно, чем всем им, – Иван кивнул на людей, – современным гражданам.

Снова помолчали. Бурление внизу вдруг затихло.

– Так. Перекрыли, видать. Теперь вхолостую вода через водосброс должна пойти.

– И чего теперь?

– Да ничего. Вода вместо того, чтобы в турбину течь, теперь мимо вся будет сбрасываться. А там уж ремонтно-спасательные работы будут, наверное. По идее, должны быть залы машинные. Там могло порушиться, затопиться чего-нибудь.

– И люди могли быть?

– Наверное.

Андрей медленно помотал головой.

– Чего там по плану у нас, если затопление откладывается пока?

– Пробираться в сторону Красноярска. Хорошо бы попутно глядеть, чего тут и как. Но это по ситуации. У нас примерно 3 дня. То есть полтора туда, полтора обратно.

– Это если ещё обратно переход состоится.

– Ну, если не состоится – то чего нам, вообще, торопиться? – Иван подмигнул Андрею.

– Ну тя к чёрту! – расстроился Андрей.

– Шучу я, чего ты. Давай, что ли, вниз пробираться. И задача номер один – попутку до Абакана искать.

– Какие у них тут порядки, попутку искать? А не думаешь, что сейчас все в панике линяют и лишнего не подсадят?

– Да всяко может быть. Но делать нечего, другого выхода нет. Уверен, что переход назад только там, в Дивногорске.

Андрей вздохнул и полез вниз.

– Угораздило мне с тобой ведь опять ввязаться, – пробубнил он.

– Ну, ты же мне друг.

– Друг, друг…

Они спустились и в темпе пошли вниз по течению вдоль хорошей асфальтированной дороги.

– Однако и здесь всё укатали в асфальт!

– А как ты думал? Чего мы там строим? И, вообще, ты чего раззуделся? Сам же ведь строишь.

– Строю. Участвую, да. Но, думаешь, у меня чего, теперь никаких внутренних терзаний не может быть?

– Ты, Андрюх, меня удивляешь последнее время. Не, в хорошем смысле. Оказалось, не совсем ты чёрствый чурбан, – улыбнулся Иван.

– Договоришься ведь!

– Молчу, молчу. Слушай, нет ведь никого. Смотались, что ли, напуганные? Эдак, мы до Красноярска не дочапаем.

Андрей сурово глянул на друга, и тот примолк. Они шли, а сбоку плескал взбудораженный Енисей. Дождя не было, но облака висели низко – срезали сопки ватой.

– Смотри, мост впереди! – Иван указал на фермы переправы.

– И напротив посёлок.

– Домины какие отгрохали, цельный город!

Они машинально прибавили ходу, завидев цель. Вокруг по-прежнему было пустынно, и даже на мосту им никто не встретился.

Иван оглянулся назад.

– Гляди, как выглядит монументально! – он кивнул на громаду плотины. – Красота!

– А какого жителям тут под этой красотой жить? Вот когда такие аварии?

– Опять ты за своё! Ведь, может, это единственная авария за всю истории существования?.

– И нет никого, будто повымерли все, – Андрей глядел уже на приближающийся посёлок. – Хотя нет, вон, народец кучкуется.

– Похоже, на лёгкую панику: один подбежал, теперь все подбежали. Вон и возле «продуктов» толкутся.

Друзья остановились, разглядывая с моста происходящее.

– Разнёс, судя по всему, какой-нибудь гад про аварию.

– Почему сразу гад? Проинформировали людей просто.

– Если это всё централизованно делать, разве так эвакуируются? Где автобусы, грузовики? Вон, народ стихийно суетится.

А паника росла, как снежный ком. Из подъездов многоквартирных домов выскакивали граждане с тюками, тащили детей из садиков, бежали из магазинов с пакетами. Все старались побыстрее сесть в автомобили или какой другой подходящий транспорт.

– На ближайшие сопки ломятся, очевидно.

– А куда ещё деваться?

– Ну, так-то правильно, конечно. Только если чего, волной всё это накроет, по-моему.

– Думаешь, всё-таки будет?

– Не, не думаю. Чисто гипотетически рассуждаю. Ладно, мы сами не паникуем ведь, а?

– Да уж, своё мы на сопке отсидели. Двигаем дальше? Вниз по дороге?

– Городок не будем осматривать?

– Вообще, можно глянуть. Только времени не так чтобы навалом у нас. Тут в этой панике попутку разве словишь?

Они спустились с моста и спокойно пошли по улицам. Вокруг шнырял народ.

– Полицаев ни видно никаких, за порядком кто следит?

– Кстати, вон, – Иван ткнул вперёд. Там ехала машина с мигалкой. – Милиция, кстати, написано на борту. Может, мы всё-таки ещё где надо, а? – с надеждой спросил Иван.

– Вряд ли. Машины всё непонятные, явно не отечественные. Потом, вон, смотри, вывески на английском. Не, явная лажа.

– Просто, может, и ещё при СССР было такое, а? Слушай, а давай спросим у граждан?

– Не слишком ли рискованно?

– Вообще, всё наше предприятие такое, мягко говоря, рискованное, – подмигнул Иван. – Кроме того, контактов с местными нам вряд ли избежать. О, пацан как раз, вон, бежит. Эй, парень!

Пробегающий мимо мальчик на миг остановился, нахмуренно поглядывая на ребят.

– Чего вам? – грубо ответил он.

– Нормально они тут вежливые, – хмыкнул Андрей. – Того нам! Год какой сейчас, не скажешь? – рубанул он без раскачки, даже сам удивился. Иван состроил страшную рожу, мол, куда так резко?

Мальчик, нахмурился ещё больше и бочком, так бочком в сторону. А потом и рванул на полную, оглядываясь.

– Чего ты так сразу?

– Да вот вырвалось, – Андрей почесал затылок. – От хамства, наверное, обалдел.

– Будто ты прямо был другой в его возрасте. Тем более, что я тоже не расшаркивался перед ним. Чего ты взъелся на парнишку?

– Ну, согласен, согласен. Погорячился. Но больше неохота спрашивать теперь. Может, газетный ларёк найдём, а?

– Смотри, чего там человек делает?

– Где?

– Ну, вон, в яркой такой курточке, возле синего автомобиля стоит.

– Не знаю, будто ругается с кем-то. В руку будто кричит. Чокнутый, может?

– Странный он, да. Вообще, нам тут всё странным и должно казаться. Пойдём потихоньку.

Друзья, оглядываясь по сторонам, пошли дальше.

– Ё-моё! Ещё один! – Андрей махнул рукой.

– Точняк! Тоже эмоционально говорит, никого рядом нет, руку к уху прижал. Слушай, я понял, на что это похоже!

– На что?

– Когда по телефону люди разговаривают, вот так же себя ведут. Жестикулируют, кричат иногда.

– Ну, похоже, не спорю. Только вот он, на улице стои?т, какой тут телефон? Будки нет, даже стены рядом нет, где автомат мог быть.

– Да вижу я, не слепой. Но чего они тут все помешались и стали по выдуманным телефонам, как дети, разговаривать?

– Откуда ж я знаю? Тут много непонятного, на все вопросы сразу и не ответишь. Слушай, всё-таки, я думаю, никакого Союза нету уже – одеты они вот так же, как попугаи. Я тогда запомнил эту моду чётко.

– И, как назло, никакого киоска, ничего. Хотя вру, вон, мороженное есть. Хоть что-то знакомое. Глянем?

Они подошли к ларьку. Он был закрыт, но на витрине был выставлен весь иконостас холодных лакомств.

– Вот это цены! – присвистнул Иван.

– Ха, видишь, чего – бравируют ГОСТом.

– Ага, ещё, смотри, бред какой – написано «сорок восемь копеек», а сто?ит кучу рублей! Название, что ли, такое? Это они так тут ностальгируют?