Текст книги "Дорогой плотин (СИ)"

Автор книги: Андрей Ваон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Отчего он руки сейчас и потирал – первый шаг удался на славу. Дальше он уже плохо представлял, как затащить друзей на Счастливенское водохранилище. Но, думал Иван, серьёзных препятствий к этому не должно было быть. Андрей с Таней он, казалось (ему так казалось, совсем не им) уже уговорил. А остальные слишком слабы в географии, чтобы заподозрить по кривизне их маршрута что-нибудь неладное.

– Ребят, выход тогда в шесть завтра, – предупредил Иван.

– Во сколько?! – воскликнул Юрик.

– Ну, а чего? Ляжете пораньше, а нам много надо успеть.

– Не, ну чего это за спартанство такое? Я на отдыхе, в конце концов! У меня впереди сложная преддипломная практика, потом сам диплом. А тут меня упахать хотят. Несогласный я! – Юрик упёрся.

– Хорошо, в семь. Пойдёт?

– Это тоже, конечно, варварство. Заметь, Иван, иду навстречу твоему энтузиазму, – Юрик поднял палец вверх, намекая на обычное Иваново упрямство и нежелание компромиссов.

– Так я ж ценю! – улыбнулся Иван, пропуская намёки. – Тогда решено.

– Вечно с вами спокойно не отдохнёшь, – пробурчала Орехова. Но это было показное. Она как раз и прилипла к ним из-за вечной «движухи», как она говорила. Андрея, изводила она, конечно, страшно! Но, похоже, его это и цепляло больше всего. Нет, конечно, она была хорошей девчонкой, но вот эта внешняя вредность… Хотя близкие уже давно привыкли и внимания не обращали.

А уж Ленка была тише воды, ниже травы. Её любили все безоговорочно. Из всей компании она была самым покладистыми и миролюбивым человеком. Она была главной скрепой, если вдруг случались какие разногласия. Главный парламентёр, за что и ценили её. Юрик за ней был как за горой. Большой ребёнок, талантливый ум, но слабоват на мужицкий стержень, он бы без неё совсем пропал.

2

Чуть разбавленные рассветом утренние сумерки затрещали будильником Ивана. Было ещё только шесть часов, и Юрик полусонно забурчал:

– Изверг, – и накрылся подушкой.

– Да спи-спи. Через час только вас буду будить, спите.

– А куда ты? – Андрей приподнялся, хотел, было, вставать вслед за другом.

– Да есть ещё дело одно.

– А, ты бегать, – Андрей отвалился обратно на кровать.

Иван зашнуровал кеды, выскочил из блока. Пахнуло свежестью. «Всё-таки чувствуется, что уже не лето. Прохлада заметная с утра», – он улыбнулся. Неподалёку скрипнула дверца – потягиваясь, на свет из соседнего блока вылезла Татьяна. Тоже в спортивной форме. Даже со сна она была удивительна привлекательна. Иван, прищурившись, поглядывал на её кошачьи шорохи.

– Побежали?

– И тебе доброе утро. А ты разминаться не будешь?

– Да чего там.

– Тогда побежали.

Утренняя тишина разбавлялась редкими криками птиц, да шуршанием ног бегунов по гравию.

– По одному лучше бегать, – не сбивая дыхания, сказала Таня.

– Конечно, лучше. И быстрее, – улыбнулся Иван.

Когда-то после очередной совместной прогулки на лыжах, Таня спросила: «А что у нас летом вместо лыж?», ребята наперебой начали перечислять: футбол, волейбол, плавание. Таня задумчиво произнесла: «А вот если бегать?». Андрей сразу открестился: «О, нет. Это не для меня». Иван внимательно посмотрел на подругу – эта задумчивость обозначала, что всё решено. Таня, действительно, как только просохло, начала наматывать круги по ближайшим просёлкам, вызывая стрекотню бабулек и восхищение парней. Физкультура в институте давно закончилась, проверить себя было негде, и Иваново самолюбие кольнуло. Стал тоже подниматься поряньше, натягивать треники и нарезать круги. С Таней пересекались, улыбались друг другу, но вместе не бегали. Сначала выбирали погоду получше, а затем и в метель, и в пургу, и в размазню дождливую, всё шуровали ногами. Знакомые шутили про семейные соревнования, но бегунам было до лампочки, что там говорят, они вошли во вкус.

На море же бегали парой. Так было удобнее. Не говоря уж про то, что приходилось выбираться на дорогу через посёлки, а там местные, а там… В общем, мало ли чего.

Бежали молча, в своих мыслях. Таня хмурилась, Иван больше улыбался. Оно и понятно, он опять за своё, а она не удержала.

– Чего, купнёмся, а? – запыхавшись, Иван встал на пляже, стягивая майку.

– Издеваешься? – Таня упёрлась руками в колени – под конец, уже по пляжу, Иван без жалости набрал совсем не девичий темп.

– Чего это? – задорно спросил Иван, стягивая кеды. – Ты про купальник, что ли? Ой, да подумаешь. Тут и днём никого не бывает.

Таня закусила в нерешительности губу.

– Эх, держите меня девоньки! – вдруг зазвенела она, раскидывая одежду; нагая, кинулась в воду. Занырнув, вынырнула уже далеко от берега. – Догоняй, оболтус!

Иван, зашвырнув застрявший, было, на ноге кед, прыгнул в ленивое море вслед за Таней.

– Вставайте, лодыри! Нас ждут великие дела! – громогласно ввалился в блок Иван, вытряхивая из уха воду.

– О, припёрся, мучитель, – потягиваясь, проворчал Юрик.

– А Андрюха уже встал?

– Я за ним не следил, – буркнул Юрик и повернулся к стенке, демонстрируя полнейшее нежелание подниматься.

– Юрик! Не бузи, вставай, давай! Девчонки уже готовы. Сухой паёк забираем, да уходим, – Иван сновал по комнате, закидывая в «толстяк» приготовленные с вечера вещи.

– Да встаю, встаю.

Заглянула Лена.

– Ага, встал, – она улыбнулась и Юрику, и Ивану. Иван подмигнул, имея в виду заспанного товарища, Лена виновато пожала плечами. Выпорхнула обратно.

– С кем ты там перемигиваешься? Ленка, что ли? – Юрик шумно зевнул. – Эх! Сейчас бы кофейку!

– В столовке как раз можно. Я попросил заделать. Если поторопишься, успеешь. Но мы ждать тебя не будем.

– Ладно, чего там, – Юрик вялым увальнем протиснулся в дверь, накинув на плечико полотенце.

– Уфф, жарко уже, – запыхтел, вылезая из троллейбуса, Юрик.

– Да уж. Утро упустили. Кто-то кофе долго пил.

– Отвергаю столь безапелляционный поклёп. Утро ещё в самом расцвете, и кофе свой я употребил рекордно быстро.

– Ага, ещё и глазунью затребовал, – хихикнула Ольга. Она была в хорошем настроении, улыбалась и шутила даже не злобно.

Их компания привлекала внимание окружающих – уж больно хороши были девчонки. Каждая из них была хороша по своему: яркая и хищная Орехова; печальная аристократичной красотой, будто древней русской княжны, Татьяна; добрая с вечной улыбкой Лена. В шортах, щеголяя загорелыми стройными ногами, они волновали встречных мужчин; те косились.

– Вот не могли штаны надеть! – ворчал Иван.

– Сами-то не очень в штанах, – возразила Татьяна. – Жарко же, Вань.

– Жара жарой, а народ тут не очень к шортам привык. На мужиках ещё туда-сюда, а уж на девушках!

– Ладно, чего ты разворчался? Мы ж тут ненадолго, сейчас в горы улезем, там и не увидит никто.

– Вань, это нам попутку поможет легче поймать, – подмигнул Андрей. – Выпустим их троих, а сами в кустах запрячемся.

– Ну, в общем, да, польза есть, – нахмурился Иван. – Пойдёмте, нам туда, – он махнул рукой.

Они шли по обочине дороги на Бахчисарай, оборачиваясь на редкие машины, взмахивая руками. План Андрея всё же решили не реализовывать – на месте стоять было скучно, движение – жизнь. Наконец, один из грузовиков притормозил, и Андрей побежал к кабине. Недолго переговорив с водителем, он поманил друзей.

– Запрыгивайте в кузов.

– Девчонки могут в кабину, – выглядывая из окошка, улыбнулся водитель.

– Да нет, спасибо. Нам вместе лучше, – отказалась за всех Татьяна. – Или кто-то хочет в кибину? – она посмотрела на Лену и Ольгу. Лена замотала головой, а Ольга сделала вид, что задумалась.

– Ну… – скосила глаз на набычившегося сразу Андрея, – ладно, со всеми поеду. – Андрея отпустило.

– Не укачает никого? – выкрикнул водитель.

– Нет!

– Если что, травите за борт. Захотите чего – стучите по крыше. Поехали! – он захлопнул дверцу. Двигатель завыл, тронулись.

– А тут дорога, правда, будь здоров. Не затошнит ли? – заволновался Юрик.

– Да ну! Он же вверх будет еле ползти.

– Ну, знаешь, растрясти может и на маленькой скорости.

– Ладно, тут вроде недолго. А если уж чего, вон, за борт.

Зелень была уже не так сочна; к осени высохла трава, скукожились немного листья на деревьях. Некоторые из них начали немного облетать. День же разгорался, жара уже пыхала, но в открытом кузове не ощущалась – дул лёгкий ветерок.

– Можно загорать, – заключила Ольга.

– Куда тебе? И так черна, как негритоска, – возразил Андрей.

– Ну, так, закрепить получше.

– Кому ты, Оль, будешь показывать загар? В Москве уж дожди и прохлада, – засомневалась Лена.

– А сама на себя буду дома любоваться, – Ольга пристроилась к борту, закрыла глаза, подставляя лицо солнцу. Футболку подвернула, оголяя тощий живот.

Иван недовольно поглядел на сии вольности и перевёл взгляд на обочины. Дорога начала крутить серпантины, впереди светлели скалы, с боков теснил густой лес.

– А дико здесь. Чуть отъехали, будто и не курорт вовсе.

– Ну, так! Не зря ж здесь киностудия рядом, какой хочешь ландшафт можно снять.

– Вообще, благодатное место, – Андрею Крым очень нравился.

– Ну, знаешь, с Абхазией не сравнить всё же! – возразил знаток черноморских побережий Юрик. – Тут так, миниатюрно всё – это да. А по климату, по масштабам – там помощнее будет. Мандарины и хурма опять же.

– Я не знаю, я в Абхазии не бывал. Я про свои ощущения. А если, например, Абхазию с Грецией какой-нибудь сравнить? А?

– Ну, ты хватил! – рассмеялся покровительственно Юрик. – Ты бы ещё Гаити какие-нибудь приплёл. Я ж про то, что у нас.

– Не, ну, Юр, согласись, что в Крыму есть своя изюминка? И про климат не всё так однозначно. Здесь посуше, чем в Абхазии, и для здоровья-то получше будет. Сезон покороче тёплый, это да. И с точки зрения сельского хозяйства чуток проигрывает. Но зато ты правильно выразил – миниатюрность. Здесь на небольшой площади столько всего! И природы памятники великолепные, и исторические имеются – и можно пешком буквально обойти.

– Да чего вы на меня набросились? Я разве против Крыма? Я к тому, что вот в ноябре здесь уже зима почти, а в Абхазии мандарины, – Юрик от мечтательности даже прищурился.

– Ты чего, есть, что ли, уже хочешь? – Ольга удивилась.

– Скорее, пить, – Таня полезла в рюкзак за фляжкой. Все сделали по глотку. Юрик приник, будто не пил целый день.

– О, портвешок даёт о себе знать, – подмигнул Иван.

– Ничего ты не понимаешь. Человеку нужно воды не менее двух литров в день. Ох, чёрт! – на ухабе Юрик пролил на себя.

– А, слыхали эти басни, – махнул Иван рукой.

Машина натужно гудела, огибая крутые повороты, карабкаясь всё выше. Но вот дорога выровнялась, появилась отметина на указателе: «Охотничье». Водитель притормозил.

– Чего, ребят, здесь сойдёте?

– Ага. Выпрыгиваем, – скомандовал Иван. Он помог слезть не только Татьяне, но и Лене – Юрику самому пришлось подавать руки, настолько он был неловок.

– А то ещё расшибёшься в самом начале, – пояснил Иван, предлагая помощь. Тот и не отказывался.

Водитель, отблагодарённый рублём, взвыл мотором и погромыхал дальше.

– И кто мешал нам так ехать и ехать…. – погрустил об ушедшем транспорте Юрик. – Эх!

– Юр, ты это, давай, не ной. Ты вроде немного форму набрал. Должен осилить наше небольшое путешествие, – Иван был теперь направлен на цель и размусоливать тему совсем не хотел.

– Ага, набрал форму в поглощении винца, – хихикнула Ольга.

Юрик презрительно посмотрел на них, закинул рюкзак и направился бодро вперёд по дороге.

– Э, куда! Нам направо, на тропинку! – остановил его Иван.

Тропинка была просторной, и они шли гурьбой, особо не растягиваясь. Пока ещё виднелось море, распластанная в узкой долине Ялта и туманный Аю-Даг. Виды были, что надо, поэтому частенько останавливались – созерцали. Андрей щёлкал фотоаппаратом.

– Плёнку не бережёшь, – укорил за частые снимки Иван.

– У меня ещё имеется. Сам потом спасибо скажешь, что твою физиономию запечатлел.

– Ты лучше девчонок печатлей. Оно как-то красивее выйдет.

– Девчонки! – позвал в кадр послушно Андрей девушек. Те послушно стал позировать.

Юрик стоял, опёршись на здоровенную дубину – нашёл себе посох – и многозначительно смотрел вдаль.

– Вон, вон, кто тебе давно позирует, а ты не замечаешь, – шепнул-кивнул на него Иван.

Андрей послушно сфотографировал и Юрика.

Здесь наверху, градусы убавились высотой. Было вроде бы нежарко, но ходьба под ощутимыми рюкзаками прилично согревала. Лбы заблестели, разговоры притихли. Пока они двигались по хоженой тропе, темп был приличный, но вот Иван, достав карту, сверился и предупредил:

– Так, девочки и мальчики, скоро конец прохлаждению – сворачиваем с плато вниз. Пойдём к каньону. Я думаю, что есть там тропы тоже. Но, в целом, будем держаться азимута и стараться пролезать напрямки.

– Ты что ж, забыл поговорку? – Татьяна приложилась к фляжке. – Про умного и гору.

– Если чего, то и обойдём. Уж в каньоне точно со скал прыгать не будем, – согласился Иван. – Вот, думаю, где-то здесь можно и сворачивать, – он ещё раз прикинул по компасу и карте направление и кивнул сам себе – можно.

С просторной террасы ялтинской яйлы они свернули застывший в веках лес, широкой листвой накидывающий тень на землю. Под ногами зашуршали листы, наметился заметный уклон вниз.

– Вроде есть тропа, а? – Иван первым, как и положено, намечал путь.

– Какой-то у нас руководитель экспедиции неуверенный, – не промолчала Ольга.

– Руководитель демократичный, интересуется мнением подопечных, – подыграл Иван.

– А будет ли это хороший руководитель тогда? – задумалась Татьяна.

Шли неспешно, путь был несложным, беседа стала раскручиваться.

– Если он мнением интересуется, чтобы протестировать свою объективность, а поступать будет всё равно согласно своей воле и разуму, то отчего ж нет? – пожал плечами Иван.

– Ага, значит, всё-таки авторитарный тиран? – Таня не унималась.

– Тань, ну какой же тиран, если у народа спрашивает, а?

– Так то ж для видимости! Сам же сказал, что потом сам всё порешаешь.

– Ничего не для видимости. Не говоря уж про то, что тиран и для видимости спрашивать ничего не будет.

– Вообще, да. Сталин никого ж не спрашивал, вон, – тут вклинился всезнайка Юрик.

– Ты, Юр, Сталина не тронь, – прищёрился Иван предстоящей битве.

– Это чего вдруг? Кто-то, может, хочет обелить людоедские репрессии?

– У нас в деревне председатель колхоза сидел, да, – поддакнула Таня явно назло Ивану.

– Осторожно, дерево трухлявое, – предупредил Иван, перешагивая препятствие. – Ну, давайте, про миллионы репрессированных мне байки травите. Послушаю.

– Ой, да что с тобой говорить, ты ж сталинист! Тебе человека тыр-пыр раз плюнуть, – возмущался сзади Юрик.

Иван наполнился гневом, но волевым усилием он вспышку переждал, выдохнул. И только тогда ответил.

– Вот чего ж спорить, да на личности переходить, а? Тут же понятный вопрос мировоззрения и веры, в определённом смысле. Даже если мы придём к общему мнению по фактам, то и их воспримем по-разному. А это ещё и факты нужно извлечь одинаково, так что нечего и спорить, – довольный, что победил, в первую очередь, себя, Иван хрустнул веткой.

– Ну, хорошо, хорошо, соглашусь, – замахал руками Юрик. – Но вот методы управления ты же авторитарные приемлешь? Ты ж не любишь демократии разводить всякие, а?

– Юр, я разве специалист в управлении? Я вот-вот буду специалистом в измерительной техники, – засмеялся Иван, совсем соскочив с нервозного настроения.

– Стоп, стоп! Ты же вот во всяких походах там, даже в стройотряде там, всё время ты на ведущих ролях, в смысле как раз управления коллективом. И, должен признать, тебе это неплохо удаётся. Без ложной похвальбы. Хоть и мне такой стиль поперёк горла. Но вот другого нет просто.

– Юр, но всё же Ванька на обсуждение выносит всегда варианты. Разве это не демократия? – встрял с защитой друга Андрей.

– Но как-то после обсуждения всегда принимается на вооружение его вариант, – усмехнулась Татьяна. «Хоть бы раз в этих спорах встала на мою сторону, – помотал головой Иван, – и ведь оба знаем, что в серьёзной ситуации порвёт за меня кого хочешь. А тут нет, давай колоть со всех сторон. Что за натура!»

– Вот именно! – радостно воскликнул Юрик. – Вот именно, что его вариант всё равно. То есть, обсуждение для галочки, как на комсомольских собраниях, – Юрик прикусил губу, ляпнув лишнего. Комсоргом группы был как раз он, а Иван был совсем неактивным комсомольцем, тем не менее, являясь ярым коммунистом по сути.

– Ха! Вот тут ты как раз не ровняй, это ты у нас в ячейку скоро передвинешься. Я бы эту систему, как раз модернизировал, закисает она, – Иван повертел головой, якобы в поисках ненужных ушей. – Как бы нас за эти разговоры – того? За каждым деревом ведь по чекисту, – он обернулся, подмигнул Юрику. – Юр, и, вообще, как же ты у нас комсорг с таким вот вольнодумием? Нужно поставить на вид, я считаю.

– Это как бы ты модернизировал? – Юрик пропустил шпильку мимо ушей.

– Не знаю, не придумал. Я лишь чувствую, что не туда мы движемся, несмотря на очевидные бытовые успехи, а также успехи мирового масштаба.

– Про Енисей, балеты и ракеты?

– Ну да. Будто инерция. Благими намерениями куда-то не туда выстилается путь. Но я мало ещё знаю, мало опыта у меня, чтобы делать дерзкие выводы. Пока я, как женщина, больше интуиции доверяю, чем разуму.

– О, и в наш лагерь прилетел каменюка, – хихикнула Ольга. – Вождь, я прощу прощения, за приземлённые желания, но хотелось бы узнать, а когда у нас привал? Кушать очень хочется, дискуссиями вашими сыт не будешь.

– Кстати, да. Надо местечко подыскать подходящее. Хорошо бы с ключиком каким или речкой. Водные запасы надо пополнить.

– Ага, значит, от ответа ты улизнул всё же? – не сдавался Юрик.

– Юр, вечерком за костерком договорим, видишь, народ протестует. Заботы насущные важнее.

– Ладно, ладно, я подожду. Я не гордый.

Иван успел отметить взгляд Татьяны – в нём быстренько проскочило уважение и гордость. За своего мужчину.

Ненадолго затихли, пошаркивая в полуденной тишине дарами природы: кто веточкой хрустнет, кто листики разворошит, кто деревяшку какую сломит. Изредка покрикивали птицы.

– Заповедно здесь, – оценила Лена. – Прямо открытая энергия природная. Хлебай через край.

– Не знаю, мне в цивилизации поприятнее будет, – привычно защитил прогресс Юрик.

Лена с нежностью любящей мамы глянула на него. Но промолчала. Она всегда предпочитала отмалчиваться и не перечить. Но за этим молчанием все чувствовали несгибаемую её волю.

Иван ушёл чуть вперёд и вскоре послышался его голос:

– Ребят, дуйте сюда! Классное место.

Андрей рванул напрямки, остальные обошли густой подлесок.

Место, и вправду, было почти что райским: крохотная речонка, прозрачно журчала меж замшелым камням; ровная площадка укрывалась прореженной листвой; кустарник отступал, оставляя небольшую уютную полянку.

– Вот! Это я понимаю! – Юрик с наслаждением бухнулся на камень. – Ещё бы шезлонг сюда сейчас и кружарь «жигулей»! Красота!

– Юр, не садись на камень голый, подложи коврик, – Лена заботливо рылась в рюкзаке.

– Ну, чего, перекусим?

– А чего мы, собственно, разложились? Давайте, помидорки там, перчик… яички какие…

Девчонки зашуршали по хозяйству, раскладывая на камне нехитрую снедь.

Иван с наслаждением умывался в прохладной водице, напиваясь из ладоней.

– Смотри, пронесёт ведь, – предупредил Юрик.

– Да ну, кристальной же чистоты родник. Надо и фляжки здесь наполнить.

– Может, вскипятим чайку?

– Ребят, будем чай делать? В принципе, несложно – дрова, вон, есть. На котелок хватит.

– Да, давай. Желающие сырую колодезную воду пить – пожалуйста. А мы проверенный вариант, – Ольга поддержала Юрика. Тот довольно закивал.

– Ладно, – пожал плечами Иван. Достал топор из рюкзака и чуть углубился в заросли. Вскоре послышалась рубка.

– В лесу раздавался топор дровосека, – Юрик с наслаждением закинул руки за голову и удобно откинулся на лежбище. – Эх, класс! Кругом работы кипят, свежий воздух… – он с шумом втянул всю эту свежесть в себя.

Здесь, на умеренной возвышенности, средь вековых лесов, жары совсем не чувствовалось. Из чащи тянуло прохладой, да и речонка остужала воздух.

Андрей пристраивал котелок на палку над предполагаемым костровищем, девчонки трудились над перекусом. Один Юрик бездельничал, от того и тянуло его поговорить.

– А чего нам куда-то ещё идти, а? Здесь прямо можно закайфовать. Если уж вам так надо палатки – тут место есть. А завтра назад, а? Красоты поглядели, пофотографировали. Походной жизни вкусили, – Юрик размечтался и поверил в реальность этого плана.

– Юр, вообще, до каньона мы ещё не дошли, – Таня отбросила чёлку с лица. – И хотели ещё в Бахчисарай заехать.

– Танюш, это ж всё Ванькины слова. Тебе самой вот охота? – Юрику от своих мечтаний отступаться не хотелось.

– Слова его, но я тоже не прочь. Не знаю, как остальные.

Тут появился Иван с ворохом сучьев.

– Так. Чего тут за вольнодумие опять? Юрик, небось, воду мутит?

– О, пришёл сатрап. Вань, слушай, а чего если нам программу укоротить?

– Как это укоротить?

– Ну, вот так – возьмём здесь и останемся. Переночуем, как ты хотел. А завтра уж назад, а?

Иван засмеялся.

– Юрик, ну, ты даёшь! Чего ж мы всё затевали, если сразу назад повернём? А каньон?

– Где же сразу? Вон, сколько отмахали! И дался тебе этот каньон. Вон, кругом какие виды, – Юрик обмахнул себя рукой, указывая на заросли.

– И чего, ребятам тоже уже надоело? – нахмурился Иван.

– Ваньк, да не слушай его! Нормально всё. Сейчас посидим, перекусим немного, да пойдём дальше, – махнула рукой Ольга. – Чего ты, Юрика не знаешь, что ли?

Лена улыбнулась как бы в подтверждение.

– Юр, чего ты нашего предводителя расстраиваешь? Договорились же изначально, чего теперь на попятную?

– О, зароптали, угнетённые. Предводителя, значит, расстраивать нельзя, а меня – пожалуйста. Ладно, чёрт с вами, – Юрик откинулся на лежанку.

– Не бухти, иди лучше к «столу», – позвала Татьяна. – Ребят, давайте есть.

Юрик, якобы нехотя, придвинулся поближе для поглощения пищи. Аппетит у всех был на уровне, снедь поглощали молча, наслаждаясь. Юрик повеселел.

– Вот ведь воистину – хлеба и зрелищ, и народ готов, не ропщет, – сам себе засмеялся.

– Наш народ надо занимать делом, одними зрелищами сыт не будешь. Это для варваров, может, сгодится, не для русского человека, – Иван обтёр жирные пальцы о голую ногу.

– Начинается! Давайте горбатиться без продыху теперь. Так, что ли? – возразил Юрик.

– Действительно, Вань. Получается, что рабы счастливы, что ли? – влезла и Татьяна.

– Чего ж вы так коверкаете слова-то мои! – Иван покачал головой. – Дело нужно общее, чтобы желание было тоже общее. Сделать хорошо, качественно. Цель ясная. Все вкладывают кусочек, чтобы сотворить что-то большое.

– Так тебе и говорят, что под такую цель рабов и сгоняли. Только сейчас как можно делать – или деньгами поманить, или пропагандой какой.

– Ладно, пойдёмте дальше, чего рассиживаться, – Иван не стал отвечать, начал собираться.

Всех, правда, расслабило это уютное сидение. Ветерок овевал, ручеёк журчал, голод не теребил, мухи не кусали. Мир и покой. Но Иван подгонял, не давал расслабиться. Кроме Юрика особо никто и не ворчал – надо, так надо. Вскоре и тронулись. Иван сверился с картой, наметил азимут и зашагал, не оглядываясь. Народ потянулся за ним.

Шли, переваривали, некоторое время молчали. Как всегда не молчалось Юрику.

– Всё-таки что-то мазохистское есть в нас, в русских, – закряхтел он. – Вечно приключения сами себе придумываем. Вот скажи мне, Иван, знаток наших корней. Из Европы мы сюда пришли?

– Ты имеешь ввиду славянские племена?

– Да, да, вот их и имею ввиду.

– С Карпат пришли. А туда, по всей видимости, с Балкан и современной Германии.

– Ага, хорошо, – Юрик будто копал яму уступами. – А климат в тех местах, вот он какой?

– Климат, как климат. На Балканах жаркое сухое лето, мягкая бесснежная, по сути, зима – что называется, средиземноморский климат, в общем. Карпаты – там зима снежная бывает, с морозами. Горы, всё-таки, какие-никакие.

– С морозами, так. А если с климатом центра европейской территории сравнить, а?

– Ну, посуровее у нас, конечно. Там в марте весна уже, а у нас это зимний месяц ещё вполне. Безморозный период опять же там больше. У нас холоднее, короче говоря.

– Вот! Вот! – торжествующе поднял палец Юрик. – Какого лешего, спрашивается, нас… ну, наших предков, сюда понесло?! Глухомань, леса дикие! Холодрын! Мазохизм, я ж говорю.

– А потом ещё и в Сибирь, – поддала жару Татьяна.

Юрик махнул рукой:

– Про Сибирь я уж, вообще, молчу. Чего в тепле не сиделось?

Иван шёл вперёд, на лице светилась непонятная улыбка.

– Да, Юр, непонятно, казалось бы, всё это. Я тоже размышлял, пытался в книгах ответ найти. Самое гнусное, когда, знаешь, какие ответы некоторые дают?

– Ну-ка?

– Глядят на эту тему в том разрезе, что, мол, слабейших с насиженных, тёплых мест выдавили, они и пошли, куда глаза глядят.

– Так, так, – Юрик заинтересовался.

– Не стыкуется. Шлейфом везде славяне оставались, ни откуда не вытесняясь. Не было таких вот войн или набегов, от которых они бы стремились сбежать.

– А как же тогда?

– А так, что наиболее энергичные, которым до всего дело было, пошли новые земли осваивать. И вот, освоили же! Да, для проживания в более холодном климате, недружелюбных ландшафтах (легко ли было передвигаться по чащам непролазным? Только по рекам и ходили) сил побольше нужно. Вот поэтому сильные сюда и пришли, слабые не стремились, или погибали, не выживали, не доходили. А тут нужно было извернуться, чтобы выжить. Но выживали здесь и до нас – финно-угры всякие, мурманы. А по Сибири и ещё больше народу всякого шаталось. Но как выживали? Мелкими сообществами, по чумам и землянкам, собирательством, да охотой-рыболовством. Тихо-мирно, лишь иногда перебазируясь, чтобы не мешать друг друг. А наши ввернулись, и развили бурную деятельность, так, что в европах быстро забеспокоились, начали сюда отряды засылать, притихнув только на времена ига. И то, ледовое побоище было подлое ещё во времена татаро-монголов. А! И, заметь, экспансию свою славяне без угнетения местных народов проводили. Ну, так, меж собой, конечно, зарубались. Было дело. Но главная моя мысль такая, что от большой воли и энергии, внутреннего стержня эдакого, в такие неблагодарные, казалось бы, края занесло.

– Ну, в общем, как я говорил – чистой воды мазохизм.

– Вот заладил, – в досаде махнул Иван рукой.

– А я поняла, куда Юрик клонит, – вступила Таня. – Юрик хочет покоя, он не хочет героических усилий. Не хочет славы и результатов титанического труда, так?

– Да-да! И шезлонг, – заурчал Юрик.

– Вот, видишь, шезлонг. Только знаешь, Юр, у меня вопрос всё равно появился.

– Вот и хорошо, а то кажется, что мы вдвоём с Иваном тут идём.

– А шезлонг кто для тебя сделает, если все разлягутся в тепле? И как места для пяти миллиардов в тепле найти?

– Гм, – Юрик почесал задумчиво голову, – ну, придумаем, чего-нибудь. Всё-таки технический прогресс же не стои?т на месте.

– То есть, прямого ответа у тебя нет, а в шезлонге ты полежать хочешь?

– Ой, утомили вы меня совсем! Идите, давайте! – Юрик запутался, от этого и рассердился.

– Сдулся гедонист наш, – хихикнула Ольга. – Вань, а скоро этот каньон твой? Я не из-за шезлонга, я чтобы представлять просто.

– Да не, километра три всего по прямой. Другое дело, что тут небольшие перевальчики.

– А, ну подходяще. Часа два, не больше, наверное?

– Примерно. Расчётное время четыре-пять пополудни.

Солнце отвалилось от зенита, в лощинах появились заметные тени, из которых сквозило свежестью. Девственная поросль уже немного приелась, да и усталость начала подтачивать моральные силы. Наметилось небольшое раздражение, когда пришлось продираться через очередной завал на подъёме в гору.

– Черт бы подрал эти деревья! – не сдержалась Ольга. – Иван, нет ли в обход тропинки?

– Там скалки по бокам, наверное, долго обходить. Потерпите чуток, тут бурелом этот не слишком большой, вот я уже за ним стою, – сверху глуховато вещал Иван.

– И ведь даже тебе не помог, – заметила Ольга Татьяне.

– Оль, я тебя умоляю! Он просто знает, как я бы рыкнула на него, вот и давно оставил эти тщетные попытки.

– А чего бы ты рыкнула?

– Ну, у нас негласное соревнование вроде, что я неслабее, – девчонки обе тяжело дышали, преодолевая поваленные деревья и густой кустарник, но всё равно беседовали. – Так, я, конечно, слабее, я это признаю. Но признаюсь себе, не Ваньке. Он пусть не расслабляется. А все эти галантные реверансы пусть побережёт для города, для общества. Здесь реальная помощь мужицкая нужна, а не ручку подать, чтобы через дерево перелезть. А я ж не меньше его с детства лазала, это уж я тебя уверяю. Оль, я тебе так скажу, – Таня перемахнула через бревно, посмотрела по сторонам и понизила голос, – я в нём уверена, как в себе. А то и больше. Мужик до мозга костей, – улыбнулась она. – А что мы друг друга шпыняем постоянно – это так, на публику.

Ольга подлезла и взяла паузу, остановилась рядом с Татьяной. Остальные хрустели по бокам.

– Хочешь сказать, что между вами прямо кисельные берега? – недоверчиво глянула на подругу.

– Нет! Ты что! – Таня замотала головой. – Да благополучия далеко! Иногда и грусть берёт, что призрачно всё, если посмотреть со стороны, – Таня как-то грустно глянула в просвет меж деревьев. – Но вот не фиг глядеть, нужно нутро слушать своё! А там железебетон! – Татьяна похлопала по объёмистой груди, и в глазах мелькнул задор. – Но с нас пример не берите. Андрей он такой – лезет напрямки. И ты уж поласковее с ним будь.

Ольга не ответила, лишь запыхтела сильнее, вломилась в чащу.

– Поласковее, – хмыкнула своим же словам Таня и тоже полезла дальше.

А сверху уже кричал Иван, волнуясь.

– Девчонки! Где вы там?

– Да лезем, лезем, не кричи! – ответила Ольга.

– Помочь? – не удержался Иван.

– Сами справимся, – это уже Татьяна.

Иван поджидал всех на небольшом уступе. С него уже можно было разглядеть, что до перевала рукой подать.

– Ну, чего, братья и сестры, – улыбнулся Иван. – Утомились?

Вместо ответа, Юрик плюхнулся на землю и, тяжело дыша, махнул рукой.

– Ага. Ничего, воздастся нам за деяния наши, – продолжал богохульствовать Иван. – Вон, там уже перевал, дальше – каньон. Спускаемся и ищем место.

– А там ещё, ещё поднимаемся, потом ещё поднимаемся, – подмигнул Андрей. – Сколько ещё, говори толком?

– Да не! Безо всяких там! Зуб даю. Там же речушка есть, возле неё уж точно чего-нибудь найдём. Главное, спуститься, – негромко добавил он.

– Вот что-то не нравится мне эта добавка. Какая в этом сложность? – подняла бровь Татьяна.

– Не бойтесь, я и верёвку прихватил, и карабины, – «успокоил» всех Иван.

– Какую ещё, на фиг, верёвку?! – закряхтел снизу Юрик.

– Ну, там могут же скалы быть, точно не знаю, где мы вылезем, – вдруг неуверенно забормотал Иван. – Но, скорее всего, щели будут всякие, так что вы уж не волнуйтесь, – а сам он волновался, от этого и друзей задело.