Текст книги "Дорогой плотин (СИ)"

Автор книги: Андрей Ваон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Не получается. Но пока ещё каждый это сам поймёт. Пока каждый не пролезет. Уж, видишь, звон слышали про плотину, а деталей уже и не знают. Тычутся наугад.

– А чего вы ещё раз не хотите? Мы бы с вами сходили, – предложил Антон.

– Тох, так видишь, кипешь какой? Пусть попритихнет…

– А почему у них не получается, чего они не так делают?

– Это, вон, у Ивана нашего надо спрашивать, – кивнул Андрейка на друга.

Тот ковырял соломинкой в зубах. Молчал.

– В нём всё дело, похоже, – ответил сам же Андрейка. – Он и есть ключ к переходу. Только с ним и получается.

– Да ладно!

– Ага. Я сам вот пробовал – неа. А у него в одиночку получилось. И с ним у всех, кто был, получилось. Всё воспаление то самое, весеннее на него повлияло.

Тут Ванька отлип взглядом от горизонта.

– Я чего подумал. А если эти докумекают, что в нас дело?

– Не понял. Кто? Какое дело?

– Ну, если Колян Иванов с компанией своей растреплет, что это мы можем туда провести, и будут нас доставать?

– Так он ж сам отбрехался от этих походов, на кой ему?

– Так это он тогда говорил, когда сильно напуган был. А сейчас он вовсю старается перед пацанами. Выкаблучивается. За слова его заставят отвечать, а?

– Так-то может такое быть… – Андрейка почесал голову. – Да пошли они! Пусть сунутся только!

– Конечно, пусть сунутся. Чего-то они там оборзели в Борисове своём.

– Кто это конкретно там оборзел? – раздался Танин голос за спиной. Все разом обернулись.

Та стояла против света в сарафане, лёгко подрагивающем на ветру. Сама, казалось, невесомая. Козины даже покраснели от удовольствия. Ванька вздохнул, Андрейка усмехнулся.

– Так чего вы там на мою деревню гоните, а? – она подошла к ребятам, присела. Сашка сразу кинул на землю куртец, мол, присаживайтесь, мадемаузель. – Спасибочки. Чего молчите все разом?

– Да вот, думаем, что Колян этот твой может на нас стрелки перевести, – пояснил Ванька.

– Чего это он мой? Поцапались мы с ним ещё разок, теперь пусть только сунется.

– Он тебя чего, обижал? – вскинулся Антон.

– «Обижал»! Антон, откуда у тебя эта детсадовские словечки? – язвительно откликнулась на заботу Таня. Тот сразу потупился. – Так чего вы там говорите? Какие стре?лки-то?

– Ну, он развёл там переполох с плотинами?

– Да вроде всё носится с ними, ага.

– Вот. А народ уже сейчас утомится просто так лазить без чудес обещанных. К стенке его и прижмут. Ясен пень, что он на Ваньку и покажет.

Таня задумалась.

– Так и чего? Подумаешь. Припрутся ежель, то вроде несложно от ворот поворот дать. Разве нет?

– Так-то несложно, это понятно, – согласился Ванька. – Но как мы захотим снова туда пролезть, – он непонятно потянул шеей и глазами, куда-то вверх и за спину. – Ну, туда. Как там к борисовской плотине подступиться? Они ж наверняка караулить будут.

– Мы ж вроде порешили пока не лазить? Или нет?

– Решить-то решили. Тут, вон, и шумиха эта вокруг Сёмы… Но охота ж всё равно. Вон, братаны ещё там не бывали. Охота ведь, а? Сашк и Антох?

– Да можно, чёго там, – неуверенно протянули братцы. На приключения их всегда нужно было тянуть за уши, они только в «открытом бою» лезли на рожон, при всяких же замыслах тушевались и робели.

– Летом как-нибудь можно будет. Только когда не жарко, а то там в жару всё время купаются, – предложила Таня.

– Летом это да. Я, правда, может, уеду. Ненадолго, – признался вдруг Ванька.

– Куда уедешь? – спросила Таня, резко повернувшись к нему.

– Да мамка с папой на море берут. На Чёрное. В Крым поедем.

– Ого! Клёво! – завистливо присвистнул Андрейка. – Пальму привези, что ль?

– Да не растут там пальмы.

– Ну, камушек какой-нибудь, что ли?

– Камушек можно.

Они ещё пообсуждали наступающее лето, каникулы и многочисленные свои пацанские дела. Лишь Татьяна загрустила, примолкла и поглядывала вдаль.

14

– Далось вам это море разливанное, – Мельниковы собирались, дед Андрей бубнил под руку. – Чего, как буржуи будете там? С утра завтрак в постель, вечером танцы и прогулки под луной?

– Ну, положим, не в постель, но завтрак будет. А танцы и прогулки – это обязательно. Только ничего в этом буржуйского нету – для москвича, так, вообще, обычное дело, – подмигнул Алёне Пётр, раззадоривая отца. – Не ворчи, батя. Ванюшке покажем море, а в следующем году в поход, думаю, пойдём. В Сибирь.

При этих словах Ванька навострил уши. Как не будоражили его мысли про Крым и Чёрное море, Сибирь была магически притягательна в любой ситуации.

– Прямо вот в Сибирь? – уточнил он.

– Прямо вот. На Алтай. Ребята знакомые были там на шабашке – такие места, говорят! Закачаешься! Я бы тоже работать туда поехал, да и тут вроде пользы могу много принести. Да и как я вас брошу всех? А вот отпуск законный туда съездить – это милое дело! А, Алёнк?

– По мне так на море или в родной деревне получше будет, чем в какие-то дали дремучие ехать, – улыбнулась Алёна.

– Эх вы, молодёжь! Всё у вас не по-нашему, по-современному. Работы в огороде – не продохнуть, а они куда-то уезжают!

– Так, отец, мы ж не сельских хозяйством живём? В городе живём, считай! Я давно говорю, бросайте этот огород – вон, рынок в Ленино имеется, чего там только нет. Всё можно купить.

– Петь, так у нас же своё, своими руками выращенное. Огурчик хорошо ж с грядки сорвать, а? – вступила и Бабаня. За огород ей стало обидно.

– Хорошо, мам. Конечно, хорошо. Но ведь и разделение труда ж должно быть, согласись? Мне вас с отцом жалко – ведь вам же приходится копаться. Вскопать – это я могу, но сколько ещё хлопот всяких каждодневных… Эх, ладно. Сколько уже говорено. Хотите – запретить не могу. Но в отпуск, уж извините! Страна у нас огромная, надо узнать, как там и чего.

– Всё не сидится им. Деды ведь наши старались! – заворчал непонятно дед. – Чтобы вам ведь, чертякам спокойнее было. Ан нет! Всё равно куда-то тянет, на месте не сидится.

– Ладно, будет тебе, – остановил поток Пётр. – Чего, вроде собрались, что ли? Надо уж и ложиться, с утра рано на электричку. Удобно, что на Курский приедем, а?

– Удобнее было бы, если бы в Ленино можно было подсесть. Всё равно тут поезд проходит, – подкинул свои пять копеек дед.

– Удобнее. А ещё удобнее вышел из двери и сразу на море, – засмеялся Пётр. Настроение было отменное и бурчание деда, который просто боялся заскучать вдвоём с бабкой, не могло омрачить радостного расположения духа.

– 1962. Море

1

Ваньку накрыло и шваркнуло вниз, туда, где кишело всё камнями и пузырьками. В ушах зашумела, по телу заколошматило. Потом, не давая вынырнуть, крутануло вновь, завёртывая в клубок. Ванька начинал терять силы, от нехватки воздуха в груди распирало, солёная вода, казалось, наполнила его изнутри сверху донизу. Вдруг его выдернуло наверх, и он снова увидал свет. И испуганного отца, который с трудом удерживаясь в мощном прибое, нёс его на берег.

Потом Ваньку тошнило морской водой, саднило в носоглотке, и кружилась голова.

– А всё от того, что ремня тебе мы никогда не давали. Вот скажи, Вань, от чего ты такой, а? – Пётр разговаривал с сыном «по-серьёзному», выдерживая «взрослый» тон. На самом деле, он чувствовал сам себя виноватым – не заметили они с женой, как сына утаскивает вдруг накатившая волна. – Штормит, а ты в прибой полез. Зачем, а?

– Мне пацанам камушки надо было набрать. А штормом как раз интересные намыло, – Ванька оправдывался, лёжа головой у мамы на коленях. Она поглаживала его спутанным волосам.

– Камушки… Вон, их сколько, – Пётр махнул рукой вокруг.

Камушков было не видать под людскими телами. Народ заполнил каждый клочок пляжа, суженный штормящим морем. Солнце, тем не менее, жарило; люди загорали, играли в карты, лузгали семечки, распивали и разъедали. Отдых шёл своим чередом для сотен и тысяч.

Ванька, отлёживаясь в снятой комнатушке на жёсткой кушетке, смутно припоминал, как его замололо море. И понимал, что помнил не всё чётко и ясно. Значительный кусок из памяти выскочил, вместо него втемяшилось что-то расплывчатое, непонятное.

«Опять как тогда, видение что ли?», – думал он, напрягая мозг. Видение не видение, но сейчас в его голове выстраивались непонятные конструкции из карт, названий, фантастических картинок и загадочных образов. Он понял, что в этот раз ему открылась не только будущность родной деревни, но и всей страны. «Как приедем, нужно слазить в Проход. Только нужно попасть туда, где есть этот магазин „Книги“. В книгах уж должно быть много информации» Ванька с самого детства, под воздействием родительского воспитания (в первую очередь, маминого) испытывал неподдельное уважение к книгам. Верил, что книги несут не только увлекательные сюжеты, но и мысли о том, что и как в этом запутанном Мире устроено.

«Морское» видение не давало ему теперь покоя, он хотел скорее назад. Поделиться с друзьями и… и пролезть в эту временну?ю дыру. Оставалось отдыхать на море им немного, но былая радость от жаркого солнца, купания, игр с отцом, вкусной черешни и персиков испарилась. Теперь Ваньке всё было в тягость.

– Смурной какой Ванюшка после приключения этого, – вздыхала Алёна. Теперь и родительский отдых был омрачён настроениями сына. – А так ведь хорошо и весело было.

– Ладно уж, недолго осталось. Он же здоров? Здоров. Просто тоска по друзьям проявилась. Долго ж мы тут уже. Честно, меня и самого тянет уже назад.

– А я бы ещё тут позагорала, – Алёна вытянула свои длинные и уже тёмные ноги на покрывале. Ванька невесело копошился в слабом сейчас прибое.

– Куда тебе ещё? И так чёрная, как негритоска! – засмеялся Пётр, с удовольствием разглядывая красивую жену в новомодном бикини.

– Всё равно – нравится мне тут.

– Конечно, нравится. Огорода нет, черешня вместо вишни кислой. А мне охота нашей тишины, прохладных вечером и туманных рассветов. На рыбалку сходить с отцом. Да и грибы, наверное, пошли. Колосовикам самое время. Эх! Не «морское» наше мельниковское племя! Одну будем тебя отправлять на море, – Пётр всё рассуждал, поглядывая на сына в отдалении. – Хотя одну тебя опасно отпускать. Вона, сколько тут хануриков и прощелыг. Курортнички, – процедил он презрительно.

– Петь, ну ты уж хватил! Одну! Я без вас никуда, – успокоила мужа Алёна. – Да чего об этом. Неизвестно, чего через год будет. Дадут тебе начальника лаборатории и всё, капут. Работать будешь всё лето.

– Мне?! Начальника?! Скажешь ведь! – Пётр старательно прыснул, выказывая всем видом нелепость предположения.

– Ой, не делай вид! Все знают, что ты там уже наизобретал на цельный институт. И Курпатов давно подумывает, чтобы Плечко этого никчёмного заменить.

– Ладно, чего сейчас об этом, – скрывая некоторое удовлетворение, завершил разговор про работу Пётр. – Надо уж напитаться этим самым морским воздухом, витаминами там всякими. Пойду, искупаю Ванюшку.

Пётр шустро поднялся и, петляя средь разложенных тел, подбежал к Ваньке. Схватил его в охапку и ухнул вместе с ним в переполненную людьми прибрежную полосу. Ванька, скинув угрюмость, радостно кричал, барахтаясь и брызгаясь вместе с отцом. Алёна поглядывала на них из-под приставленной козырьком ладошки. Всё было хорошо и спокойно, а изменения если и ожидались, то незначительные и вроде как добрые.

2

– Ничего себе вы чёрные! Аки шахтёры! – дед Андрей изумлённо крякнул, когда в калитку ввалилось, обвешанное сумками, семейство. – И барахла ведь какого-то привезли.

– Это гостинцы, отец! – радостно приветствовал его Пётр. – Давай, принимай нас. И не делай вид, что ты не рад.

Дед, действительно, поначалу пытался скрыть свою улыбку по поводу их приезда. Но увидев любимого внучка, расплылся и чмокнул, уколол колючей щекой мальца.

А уж Бабаня была чуть ли не в слезах радостных.

– Ох, милые же мои приехали! Какие загорелые! Отдохнувшие! Мальчики только похудели… А Ванюша подрос-то как!

– О, всего три недели не было, а уж подрос, – прокомментировал дед.

– Так у него возраст такой, не по дням, а по часам, – ответил Пётр.

Ваньке дома не сиделось.

– Я пойду, сбегаю к Андрюшке? – лишь зайдя в дом, стал отпрашиваться.

– Да ты что, так сразу? А с дороги передохнуть, перекусить? – попытался остановить отец.

– Что ты, Ванюша? Я пирогов твоих любимых с вишней наделала. А дед земляники набрал, варенье свеженькое готово. Куда ж ты побежишь?

– Бабуль, я ненадолго. Туда и назад, – потянув носом – пахло и пирожками, и вареньем – сглотнув слюну, Ванька продолжал настаивать.

– Да беги уж, чего там, – разрешил дед, с удовольствием глядя на непоседу. Соскучился дед, поэтому был великодушен.

– Беги. Только недолго, – Алёна потрепала по выгоревшей голове сына.

Тот рванул вон из избы.

– Вот это да! Чёрный какой! – присвистнул Андрейка. Сам он был несильно загорелым. – А у нас тут холода и дожди, особо даже и не купались. Ну чего, класс там, на морях, а?

– Класс, ага! Скучно только, – заважничал Ванька. – Вот только чуть не утонул разок.

– Утонул? Иди ты! А чего не утонул? Гы-гы, – не поверил Андрейка.

– Да ты знаешь, какие волны там на море бывают? Заштормило, меня и утянуло. Отец вытащил. А я уж нахлебался.

– Да, везёт тебе на водные приключения.

– А вкусного чего ел? – вступили о своём братья Козины. Друзья были привычно вместе.

– Ну, там черешня, абрикосы, перец сладкий, помидоры. Так. Ничего особенно, – Ванька продолжал небрежно красоваться.

– Ты это, не зазнавайся особо. А то ведь поколотим, – предупредил Андрейка полусерёьзно.

– Да ладно, ребя, вы чего? Это я так. Я ж, вон, сразу к вам. Только вошли в дом, я и сбёг. Чего тут, как тут, а? – Ваньке не терпелось рассказать про очередное видение, но сразу так он не мог перейти, да и жизнь родной деревни была ему важна. Особенно интересовало, как поживает Таня.

– Коляна тут отоварили, наконец. Обнаглел совсем, – растягивая слова, поведал Андрейка. Антон и Сашка согласно закивали.

– Да ну?!

– Вот тебе и да ну. Прилез к нам вишню тырить с пацанами своими. Мы их гнать, да самого Борисово догнали. Ладно. Дальше не пошли. А вечером Митрофанова заявилась. Злющая, заплаканная.

Ванька навострил уши:

– И чего?

– И говорит, что Иванов, гад эдакий, ни с того, ни с сего, предъявил ей на вид. Да плохим словом прилюдно назвал. Мол, с шипиловскими связалась, что-то там про подстилку даже брякнул, – Андрейка пулял словами, особо не церемонясь с Ванькиными чувствами. Тот сжал кулаки, а глаза стали злыми. – Братаны взвились, конечно. Не порядок же, – Андрейка кивнул на Сашку с Антоном, те заулыбались. – Решили его подкараулить – в Борисово соваться было негоже. А этот стервец совсем страх потерял – снова припёрся. Тут мы его и подловили. Отмолотили его подельников, они быстро дёру дали. А его дополнительно в навозе извозили. Заревел даже. Уходя, грозился, конечно, обещал всё чего-то…

– Эх, жаль меня не было, – Ванька сжимал кулаки.

– Жаль, конечно. Ох, ты б его, – подмигнул Андрейка.

– Зря ржёшь, я там на море грушу боксёрскую лупил. Во! – показал Ванька набитые костяшки.

– Да, тогда уж ему совсем было бы не сдобровать. И так с бланшем неделю ходил.

– А Таня как после этого?

– Да нормально она после этого. Чуть свет, тут где-то у нас ошивается. Сегодня с матерью в город поехал, нету поэтому. Видно, очень надо было – так она в курсе, что ты сегодня приезжаешь, – Андрейка снова подмигнул Ваньке. Братья же ничего и не понимали. Ванька смутился.

– Я чего бежал поскорее. Надо нам переход снова забацать.

– Тю, Ванёк, какой сейчас переход? Там же эти обложили теперь. У нас, считай, теперь война.

– Прямо совсем, что ли, не пролезть?

– Так Колян этот гадский науськал всех своих – они там целыми днями теперь дежурят. Пока уж точно не нужно лезть.

– Вот ведь непруха! А мне прямо невтерпеж!

– Чего это ты? Договорились вроде ждать, хотя бы ещё немного, а? Не будут же они всю жизнь там торчать. Забудется…

– Да понимаешь, Андрейк, я ж, когда тонул в волнах – видать, опять куда-то провалился. И на меня снова видения какие-то напали.

Тут Ванька оборвался, замолк. Из-за дома выскочила Таня. Она была в каких-то нарядных брючках, с косичками и запыхавшаяся. Явно бежала, торопилась. Увидев, что её заметили, шаг сбавила, пошла спокойнее.

– Чего за видения-то, а? – толкнул локтем друга Андрейка. Братья тоже слушали внимательно и желали продолжения рассказа.

– Видения? А, ну это… нехорошее всё представилось, – будто сразу равнодушно ответил Ванька. – А вон, Таня идёт, – сказал, кивнул в сторону девочки.

Все обернулись. Сашка с Антоном сразу вскочили, отряхнулись. Андрейка лишь сплюнул и сунул соломинку в зубы.

– Привет! – тихонько так, скромно, совсем непохоже на себя, сказала Таня. – Ванька, какой ты загорелый! И волосы совсем выгорели, – почти ласково обратила она свой взор к приехавшему. Тот покраснел. Заметно было даже через загар. – Давно приехал?

– Да он прибежал вот сразу. К тебе торопился, – хихикнул Андрейка. Ванька ткнул его в бок. – Ладно, ладно, шучу. Слышь, Таньк, он пролезть опять хочет.

– Куда пролезть? Туда? – она неопределённо повела глазами.

– Угу.

– Не, Вань, сейчас никак нельзя. Там Колька… тебе рассказали? – она споткнулась на воспоминании. – Короче, они там только и ждут, когда вы явитесь.

– А ежели ночью?

– Ночью? Хм, ну, ночью, может, и не смотрит никто. Только нестрашно, ночью-то?

– Так сейчас вроде и не очень темно.

– Ну… можно, вообще, – Андрейка почесал темечко, задумчиво глянув в сторону Борисово. – Чего думаешь, Митрофанова?

– Ночью их там, конечно, нет. Только Вань, ты сам же отметил, что куда мы не попадаем – одно неизменно: время года, погода и время дня похоже тоже. Чего мы… ТАМ будем делать в ночи?

Ванька задумался. Ему нужен был книжный магазин. Какие бы порядки в том Мире не существовали, магазины по ночам вряд ли работают.

– А ну и что! Родокам скажем, что в шалаше ночевать будем и вернёмся днём. Уйдём с вечера, вон там, в березняке костёр запалим, картошка там, туда-сюда. А ближе к утру сделаем переход. ТАМ тоже поползаем пока не рассветёт, а потом… А потом мысль у меня одна есть. Правда, если это вперёд, в будущее мы попадём. А с братанами-то кто его знает, куда нас кинет. Чего, как вам?

Всякий там шалаш, костёр и картошка в ночи были соблазнительны сами по себе. Страх же был несильно велик, поэтому все разом и согласились.

– Мать, конечно, меня не отпустит. Нужно тикать будет вечером. А потом уж неделю не выпустит, – вздохнул Андрейка. – Если мы, конечно, вернёмся, – добавил, переглянулся с Ванькой и заржал, довольный, что напугал робких Козиных.

– Ладно, не каркай. Сашк и Антох, чего – пойдёте?

– Да пойдём, чего мы – трусы, что ли?

– Вот и лады. Мне надо бежать, а то я ж ненадолго отпросился. Всё, пока, – он странно глянул на Таню и бегом ринулся домой. Таня с улыбкой глядела вслед.

3

– А ещё говорят, там за бывшей мельницей не только дух этой бабы живёт, но и деда её. Вот где Чертановка впадает, знаете? Вот там он прогуливается по ночам, – Андрейка, естественно, травил страшные истории. Костёр потрескивал, отблесками поигрывая на лицах ребят. Они зябко жались к огню – уже почти стемнело, и заметно похолодало. – А чего, думаете, на той стороне никто не рыбачит? Ага… то-то и оно, – довольно резюмировал он, поглядывая на заметно впечатлившихся братьев.

– Кстати, Сёма рассказывал, что за эти десять лет, он кучу раз слышал про этих духов – тогда, вообще, пугали и малых, и старых. Народ им чуть ли не подачки носил – задабривал. Он тоже проникся. Только ведь брехня всё это – темнота и невежество, – Таня уверенно парировала все эти ужастики. Но вот что-то хрустнуло в леске. И она тихонько взвизгнула.

Ребята захихикали, но тоже опасливо заоборачивались.

Вскоре братья уже посапывали, укрывшись общей телогрейкой. Андрейка привалился к ним сбоку и тоже спал.

– Вань, так чего ты снова туда так заторопился? – поинтересовалась Таня.

Тот помолчал, задумчиво ковыряя прутиком в углях. Прутик быстро воспламенялся и прогорал, осыпаясь пеплом и укорачиваясь.

– Да не знаю я, Тань. Просто, когда тонул, что-то изнутри прямо распирать стало от нетерпения. Будто, если опоздаю, то всё испортится.

– Что это – всё?

– Ну, не знаю ж, говорю. Всё вокруг: дома, люди, мы с тобой, ребята, страна. Всё!

– Хм, сказочки всё страшные рассказываешь.

– Сказочки? А как же с Сёмой тогда? Иль приснилось нам всем, а заодно и деревням нашим, а?

– Не, ну тут же это… только Сёмка, а ты про вон чего, про СТРАНУ говоришь.

– А какая разница?

– Ну… Не знаю. Страна, вон, какая огромная. Как тут всё испортится?

– В общем, и я не знаю, не мучай меня. Думаю, скоро вместе и узнаем. Давай, подремлем, что ли.

Они тоже привалились к друзьям. Костёр увядал, потрескивая.

Пруд туманился, всепроникающая сырость холодила. Ребята, поёживаясь, готовые перейти вот-вот на дрожь, вылезли из-под моста.

– Смотри-ка, тоже рыбаки сидят, – кивнул Андрейка на мутные в предрассветной мути фигурки на берегу.

Ванька оглядывался кругом – ага, дома высоченные имеются, значит, шагнули вперёд.

– Годится, – сказал он вслух.

– Чего?

– Куда надо, говорю, вылезли. Пойдёмте.

Они потянулись робкой цепочкой. Козины, те, так вообще испуганно крутили головами, узнавая и не узнавая родные места.

– А точно нам за это ничего не будет? – выразил, наконец, беспокойство Саша.

– Да кто ж знает, Сашок. Видал, вон, чего с Сёмкой? Может и с нами чего произойдёт, – пытаясь побороть озноб, ответил Ванька.

– Так может того, не надо никуда, а? – пожалобился Антон.

– Не, Антох, теперь уж поздно – назвался груздём…

– Да, братаны, теперь не трусь. Вона, на Таньку поглядите – она ж не трусит. А, Таньк? – «поддержал» братьев Андрейка.

Таня молча кивнула. Ей, действительно, в этот раз страшно не было. Было любопытно, и она пытливо вглядывалась во всё более проступавшие очертания зданий, дорог и моста. Ванька решил дойти вдоль пруда до моста, а уж потом свернуть вдоль шоссе.

– У них тут машин полно. Машины все страшные такие, – предупредил он, когда приблизились к мосту. – Сейчас пойдём, где кладбище наше. Было, – добавил он понуро.

– Как-так было? – удивились братья.

– А вот так! Видите, тут чего у нас было, тута давно нету. Другое всё.

– Не, это мы поняли. Но кладбище как же? Это ж… кладбище.

– А, ладно! Чего с вами! Говорят, нету. Пойдёмте, пока народу нет.

– А куда идём, ты так и не сказал, – спросил Андрейка.

– Хочу в магазин один зайти. «Книги» называется. Думаю, интересно там должно быть.

– Ого! Точняк! Там же наверняка можно будет понять, чего тут за мир, чего случилось, – понял сообразительный Андрейка. Таня тоже заулыбалась идее Ваньке. – Мозг!

– Только погоди, сегодня ж воскресенье. Да и рань несусветная. Закрыто ж всё, – высказалась Таня.

– То, что воскресенье – ерунда. У них тут постоянно всё работает. Я ещё в тот раз понял. А что рано – мы переждём, это я продумал. Овражек наш на месте. Там где-нибудь и пересидим, подождём. Поспать можно будет. Идёт?

Андрейка с Таней кивнули. А братья, будто и не слышали разговор. Они продолжали озираться, придавленные этим страшным Миром.

Машины, как и предупреждал Ванька, сновали одна за другой на огромной скорости, пугая братьев и вызывая восхищение у Андрейки.

– Тут надо перебежать.

– Так «зебра» же, вон, есть, – вдруг заметил Антон.

– Они тут этих «зебр» будто и не замечают вовсе – шпарят, не тормозя. Надо аккуратненько, когда нет никого.

А кругом постепенно всё просыпалось. И вот уже не только одни машины заполняли пространство: появлялись граждане в плащиках, сапожках и курточках – все, как один с собачками разных пород, размеров и мастей.

– Ой, смотри, бежит. Смешной какой, – хихикнула Таня, указывая на фигурку мужичка в яркой майке и обтягивающих трусах.

– Мда, клоун какой-то, – покачал головой Андрейка. – Ладно, вы тут не очень-то глазейте. Гляньте, как мы отличаемся от них всех. Странно, что на нас не пялятся. Я бы уж давно милиционера какого-нибудь позвал.

Тут появилась бело-синяя машина, с фонарями на крыше. Друзья только перебежали дорогу и поспешили спрятаться за будку. Машина привлекла внимание, они наблюдали за ней из-за угла.

– Чего там написано на машине? – не очень разглядел Ванька.

Зоркий Антон рассмотрел:

– По-лиция! – выпалил он, довольный, что разглядел первым.

– Что?! – изумились Андрейка и Ванька.

– Какая ещё полиция? – опешила и Таня. Антон сразу смутился.

– Так я не знаю, написано ж просто…

Тут бело-синяя машина проехала ближе и, издав противный скрежет, кряканье какое-то, рванула на перекрёсток и, включив настоящий вой, уехала вдаль.

– Братцы, это чего ж тут творится, а? Полицаи разъезжают… – Андрейка от изумления присел на землю.

– Может, это… того… – почесал репу Саша.

– Чего того?

– Ну, это… немцы победили тут? – решившись, выпалил Саша.

Ребята уставились на него.

– Не, ну какие немцы, ты чего? Люди по-русски разговаривают, вон и вывеска – «Аптека» написано, – подумав, возразил Ванька. – Но так-то обалдеть, конечно. Полиция, иди ж ты!

Таня испуганно посмотрела на Ваньку, вспоминая ночной разговор. Тот уловил её взгляд.

– А я тебе говорил. И вам тоже говорил. Слушайте, айда дальше. Не надо тут нам рассиживать. Пойдёмте лучше в наш овражек, там и отсидимся.

Часы на столбе показывали шесть утра.

– О! Дерево моё! – радостно вскрикнул Антон, сбегая к здоровенной ольхе. Она накренилась с крутого борта оврага, свешивая корявые ветки. Брат радостно рванул за ним.

– Ага, хоть что-то узнаваемо, – улыбнулся и суровый Андрейка.

– Только хлама всякого и мусора полно, – Ванька пнул носком ботинка арматурину. – Чего, вот там, где-нибудь под кустиками и разляжемся?

– Да можно посидеть. Хотя я бы ещё вон туда слазил, где дома наши… были, – Андрейка махнул рукой на запад, где щерился многочисленными балконами широкий и многоэтажный дом.

– А чего, я тоже сходил бы. Эй, парни, вы тут с Таней пока посидите, мы на разведку сходим, ага?

– Давайте. Таня, иди к нам, – одобрили план Козины, уже устроившиеся под деревцом. Расстелили свою телогрейку, достали из карманов запасённую снедь.

– Смотри, у них ещё и пожрать осталось, – хихикнул Ванька.

– Это они горазды – поесть лишний раз.

– Я чего-то не поняла – почему это я должна тут сидеть, когда вы на разведку пойдёте? – Таня упёрла руки в боки, выказывая недовольство.

– Так это, чего толпой светиться? – неуверенно ответил Ванька.

– Митрофанова, чего ты вот выкобениваешься? Ведь и ежу понятно, что ты нашу группу демаскируешь своим видом.

– Чего?! – Таня захлебнулась возмущением. – Видом?!

Андрейка понял, что ляпнул лишнего. Его кинулся реабилитировать Ванька:

– Тань, ну, он имеет в виду, что хороша слишком для нас, оборванцев, и привлекаешь внимание.

– Сами вы привлекаете! Да и не очень и хотелось, – она демонстративно отвернулась и пошла к братьям. Те радостно подвинулись на подстилке, освобождая место. Предложили яичко. Таня, зыркнув нахмуренно на Ваньку, яичко взяла.

– Ладно, пойдём, – Андрейка пошёл. – Вечно бабы сумятицу вносят, – сплюнул.

Ванька хотел, было, ещё чего-то сказать Тане, но, махнув рукой, пошёл за другом.

Они вылезли из оврага и оказались около металлического забора. Внутри было явно общественно-административное здание: широкие окна, подъезд и спортивная площадка.

– Больница, может, какая, а?

– Не, гляди, – Ванька указал наверх. Наверху лепились загадочные слова.

– Колледж какой-то…Фаберже… Чёрт! Ничего непонятно. Полиция, колледж. Хотя вроде и по-русски написано. Чего у них тут происходит, а, Вань?

– Если бы я знал! Я понял, что всё как-то не так и не то, а подробности и хотел тут уже узнать.

– Для этого в книги и пойдём?

– Ну да.

– Слушай, а если там тоже всё утыкано непонятными словами будет, как чего мы тогда узнаем?

Ванька озадаченно поглядел на друга.

– Хм… Не подумал о такой ерунде. Да фиг знает, придумаем чего-нибудь.

– Ага. Пойдём, что ли, дальше?

Они, крадучись, пошли дальше вдоль забора. Слева были гаражи, справа оставался загадочный колледж.

– О, гляди, тут тоже полиция, – Андрейка кивнул направо. На другом боку колледжа виднелась надпись.

– Мда… – покачал головой Ванька.

Гаражи кончились, они вышли на дорожку вдоль дороги. Сновали машины. Впереди маячил перекрёсток.

– Вон, вон там, где светофоры и перекрёсток. Там твой дом где-то должен быть, – прикинул Андрейка. Они оба оглядывались на то место, где начинался овраг, пытаясь сопоставить расстояние с тем, что помнилось по своему миру. – Смотри, вывески такие огроменные. Рожа чья-то противная, и какая лажа какая-то написана – эл-дэ-пэ-эр.

– Тс, рожа! Ты поосторожнее с выражениями – мало ли, кто это такой. Вдруг начальник какой-нибудь большой. Полицаями этими командует. Кто его знает. О, гляди – Союзпечать. Прямо, как в нашей Москве.

– Точняк. Пойдём поближе, позырим, чего там внутри. Может, и в книги твои идти не придётся.

– Не, книги – это книги. Но печать, конечно, пойдём, позырим.

Они перебежали дорогу и прилипли к стеклу киоска. Внутри, само собой, никого не было – было слишком рано, а день, похоже, действительно, был выходной. На прилавке и по стенам было развешано всяко разно: какие-то яркие картинки блестящие, газеты толстенные, ручки, фигурки, безделушки, куклы, машинки маленькие.

– Чего только нет… – пробормотал Ванька.

– Лабуды всякой немеренно, ага. И машинки клёвые, – согласился Андрейка.

А когда свои взоры они обратили чуть вглубь, на заднюю стенку, оба сразу покраснели – цельый взвод разнокалиберных девиц и тёток самым вульгарным образом взирали с глянцевых обложек.

– Обалдеть… – прошептали оба в унисон.

– Вот тебе и ещё, к полицаями. Круто, – непонятно, одобряюще или осуждающе протянул Ванька. – Э, хорош пялиться! – одёрнул он заглядевшегося друга.

Тот сглотнул и оторвался. С трудом. Начал шарить глазами по газетам.

– Ага! Вот! Гляди! – он ткнул пальцем.

– Где?

– Вон, за цветастой такой фотографией с мужиком. Видишь? Московский Комсомолец лежит.

– Ну?!

– Вот и гну. Смотри снизу и слева от названия. А, как тебе?

Ванька чуть не выругался по-взрослому. Но всё же удержался.

– Мощно, а? – Андрейка, довольный, любовался эффектом.

Под названием газеты стояла дата – 13 июля 2013 год.

– Это же через пятьдесят лет! Мне шестьдесят три тогда, что ли?

– Ага, стариканы мы с тобой. Если дожили, конечно, – Андрейка улыбался, будто они на перемене обсуждали последние школьные слухи.

– А если… если мы сейчас себя тут и увидим, а? – округлился глазами вновь Ванька.

– Не, ну чего ты городишь? Мы же вот они, значит, оттуда мы убёгли. И здесь мы только вот в таком вот виде. Вот только если знакомые какие, – Андрейка обладал совсем недетским интеллектом. Даже умный Ванька за ним не всегда поспевал.

– Знакомые, говоришь? – Ванька обдумывал слова друга.

– Э, пацаны, чего вы тут? – из-за спин раздался сиплый неприятный голос. Друзья вздрогнули и обернулись. Перед ними стоял кривой дед, от него разило запахом нечистот и алкогольным духом. – Чего вы там не видели в ларьке этом поганом, а? Дайте лучше дедушке полтинничек, чем картинки себе с голыми девками покупать.