Текст книги "Микенский цикл"

Автор книги: Андрей Валентинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 60 страниц)

– Про киклопов?

– Нет, про даров. Они жили здесь еще до людей. Бабушка говорила, что дары понимали древний язык. А древний язык я немного знаю...

– Ты – полезный спутник, Тея, – констатировал я. – Благодаря тебе у нас был ужин, а сами мы ужином не стали. Хочешь, я выдам тебя замуж за базилея?

Увы, шуток она не понимала. Какой-то миг Тея размышляла, затем решительно качнула рыжей головой:

– Для меня это не подходит, ванакт. Извини, что отвергаю твою награду...

«Неблагодарная!» – хотел возопить я, но успел ухватить себя за язык.

– Ну, тебе виднее. Так что сказал тебе Дар, то есть Рох?

– Он был рад гостям и предложил нам побыть здесь еще несколько дней, обещал принести еду. Но я сказала, что нам надо идти... И он не ест людей, ванакт.

– Он ест лепешки, – кивнул я. – Это мне нравится больше. Ну, Тея, где же твои киклопы?

– Рох сказал, что киклопы ушли куда-то на север, – невозмутимо сообщила девушка. – Нам повезло.

– Еще бы! – охотно согласился я. – Иначе мы бы лепешкой не отделались. А как насчет дриад?

Мы вышли с рассветом. Тропа тянулась вдоль скального венца. Приходилось идти осторожно, чтобы не сорваться вниз. Несколько раз я порывался спросить, куда же мы все-таки идем, но каждый раз вспоминал о клятве. Все-таки странные существа люди! Единый прав, запретив клясться. К чему это, если любое слово так легко нарушить или просто обойти?

Наконец тропа привела нас к узкой промоине, по которой мы вскарабкались наверх. Перед нами оказалось неровное каменистое плато, поросшее редкой травой. Тея оглянулась и уверенно указала куда-то влево. Я понял, что придется спускаться.

Так и вышло. Мы пересекли плато и очутились у спуска, к счастью, не очень крутого. Девушка уже собралась идти дальше, но я остановил ее.

– Кажется, мы почти пришли. Я прав?

Девушка помолчала, затем неохотно кивнула.

– Прекрасно. А теперь расскажи подробнее, что там впереди. Не люблю неожиданностей у самой цели.

Было видно, что она колеблется. Клятва все еще сдерживала ее.

– Ты прав, ванакт, – наконец вздохнула девушка. – Все равно отсюда ты сможешь добраться без меня, так что я не нарушу слова. Тропа ведет до перекрестка, где лежит камень, на котором выбита подкова. У перекрестка начинаются две тропинки. Направо – тот путь, которым мы не пошли, а нам надо налево. Тропа будет подниматься, но не очень круто. Слева и справа ты увидишь огромные скалы...

Последние слова мне не понравились, сразу запахло засадой.

– А дальше небольшая площадка и вход...

– Пещера? – понял я. – И что там?

– Это не пещера, ванакт. Вернее, не совсем пещера... Там святилище.

– Чье? Старых?

– Ванакт! – растерялась девушка. – Я и так сказала слишком много...

Я постарался успокоиться. Она боялась слов – что ж, придется увидеть все глазами.

– Пошли, – я кивнул на тропинку. – Я первый. И вот что, Тея, доставай лук. Если в нас выстрелят – бей сразу...

Вскоре я уже жалел, что оставил девушку за спиной. Что я знал о ней? Внучка и дочь колдуний, верящая во всякую нежить, умеющая разговаривать на языке, понятном волосатым чудищам... Я проник в ее тайну, заставил вести себя в какое-то неведомое святилище. А что, если она сейчас достанет стрелу?..

Я ощутил лопатками холод, даже кольчуга не вселяла бодрости – из такого лука можно пробить панцирь. В этот миг мне было куда страшнее, чем при встрече с клыкастым Рохом из племени даров.

Впрочем, спустились мы благополучно и быстро. Камень я заметил сразу – огромный, потрескавшийся, окруженный кустарником и высокой травой. Подкова была выбита на самом верху. Точнее, рисунок лишь походил на подкову – он был слишком велик и чем-то напоминал разрубленный пополам солнечный знак, который я видел в земле Та-Кемт.

– Налево, – подсказала девушка, но я не спешил. Место мне чем-то не понравилось. Тропа, ведущая наверх, была плохо видна, ее заслоняли кустарник и высокие скалы камни, о которых я уже слышал. Такой дорогой идти опасно. В ушах раздался легкий звон, словно вокруг закружилось невидимое комарье. Опыт, чутье – все предупреждало об опасности.

– Я могу пойти сама, ванакт, – предложила Тея. – Позову этого человека...

Это не стоило даже обсуждать. Даже если она искренна, там, наверху, ей не будут рады. Хорошо, если нас еще не заметили...

– Это единственный путь? – я кивнул на тропу.

– Не знаю... – немного растерялась Тея, – Кажется, можно подняться с другой стороны...

– Кажется?..

Я ругал себя последними словами – и было за что. Вместо избушки или земляной норы передо мной был вырубленный в скале храм, похожий на виденные в Сирии и Ассуре. Там наверняка несколько помещений и, конечно же, охрана. Соваться туда через главный вход – мягко говоря, глупость. И я невольно пожалел, что не тряхнул Тею за шиворот, дабы узнать все заранее.

Бросив еще раз взгляд на уходившую вверх тропу, которая нравилась мне все меньше, я заметил на противоположном склоне подходящий валун и указал на него девушке. Она молча кивнула.

С валуном я не ошибся – камень скрыл нас, зато позволил наблюдать за тропинкой. Тут я и решил подождать – к подземным демонам спешить не следовало. У нас еще оставалась половина лепешки и немного вина, что позволило слегка перекусить. Затем, расположившись поудобнее, я принялся за расспросы.

Девушка отвечала неохотно, но кое-что уже начало вырисовываться. Итак, скальный храм: три этажа, на каждом – несколько помещений, смотровые окна, несколько световых колодцев, в самой середине – большой зал. По поводу охраны Тея не сообщила ничего связного, но стало ясно – незаметно не подойти.

– И кому все это принадлежит? – поинтересовался наконец я, кивая в сторону тропы.

– Богу... богам, – удивилась девушка, но уточнять не стала.

– Когда мы шли сюда, ты надеялась, что я попаду прямо к твоим дружкам?

– Но ты же ванакт! – еще более удивилась она. – Ты можешь входить в любой храм. Тебе никто не может причинить зла!

Странно, она в это действительно верила. Я хмыкнул и принялся расспрашивать дальше. Теперь меня интересовал боковой вход.

Девушка долго вспоминала (в последний раз она ходила тем путем много лет назад) и, наконец, заявила, что сможет найти путь. Я вновь принялся размышлять, прикидывая, не заведут ли меня прямиком в западню. Конечно, Тея вполне могла прикончить меня дорогой, но я вспомнил: личность ванакта неприкосновенна. Что ж, девушка не тронет меня даже пальцем, просто отведет к тем, у кого меньше предрассудков...

– Ванакт! – тихий шепот прервал мои мысли.

На тропе показались два всадника. Они ехали как раз тем путем, которым мы не пошли. Одного я разглядел – воин в полной выкладке, в панцире и с двумя длинными дротиками. Второй всадник кутался в длинный темный фарос и, кажется, не особо уверенно держался в седле. Возле камня оба спешились и, ведя коней в поводу, направились наверх.

Конница никогда не охраняла храмы, и я решил, что Мантос не очень внимательно следит, чем занимаются его воины. Итак, спешить не стоит. Похоже, в храме намечается большой сбор.

Пару часов ничего не происходило, я уже начал скучать, когда на тропе показались еще четверо. Первый – невысокий, сутулый – шел впереди, еще двое – дюжие парни в неопрятных набедренных повязках – несли здоровенную жердь, на которой висел четвертый – мальчик лет шести, связанный по рукам и ногам. Вся эта компания остановилась у развилки, постояла несколько мгновений, а затем уверенно направились к храму.

– Похоже, твои знакомые – людоеды, – заметил я, кивая на гостей. Тею передернуло, но отвечать она не стала. Было заметно, что девушке не по себе.

Прошло еще несколько часов, но никто больше не появился. Солнце начало склоняться к горизонту, и я прикинул, что пора рискнуть.

– Сейчас мы пойдем к боковому входу. Там можно пройти незаметно?

Тея подумала и кивнула.

– Вход охраняется?

– Наверное, нет. Он очень старый, о нем мало кто знает.

– Ладно, – решился я. – Пойдешь впереди. Не хотелось тебе говорить, но знай: случись что – умрешь первой.

Она отреагировала удивительно спокойно.

– Я не предам, ванакт. Но тебе нечего опасаться...

В последнее я не поверил, но спорить не стал. Тея осторожно выглянула из-за камня и быстро скользнула за ближайшее дерево.

МЕМ
«Подниматься вверх»

Подниматься вверх сквозь заросли кустарника оказалось делом малоприятным. Я сразу исцарапал руки, а какая-то нахальная ветка больно хлестнула по лицу. К тому же приходилось спешить, чтобы не отстать от девушки – Тея двигалась легко, неслышно, словно маленький хищный зверек в родном лесу. Я успел два раза оступиться, ударить ногу и трижды помянуть Иштар и все козни ее, прежде чем перед нами показалась высокая серая скала. Мы вышли к вершине.

Тея оказалась права – здесь давно никто не ходил. Вдоль скалы рос колючий кустарник, тропа – если она и была когда-то – полностью скрылась под густой травой. Похоже, девушка несколько растерялась, но затем, подумав, уверенно направилась к невысокому развесистому дереву, росшему у самой скалы. Осмотревшись, она обернулась и кивнула мне.

Дерево скрывало глубокую темную нишу, откуда несло стылой сыростью. В одной из стен чернел неровный четырехугольник.

– Это здесь, – Тея осторожно коснулась рукой скалы. – Но тогда тут такого не было...

Я понял – проход был наполовину заложен крупными каменными блоками, только верхняя часть оставалась открытой. То ли камня не хватило, то ли преграду успели частично разобрать. Отверстие находилось на уровне груди, но я решил не обдирать бока. Блоки стояли неровно, косо, к тому же без всякого раствора. Я взялся поудобнее за верхний камень и без труда сбросил его на землю. Вскоре проход был свободен.

Из глубины не доносилось ни звука. Это меня вполне устраивало, но куда меньше нравилась темнота. Ничего похожего на факел мы с собой не захватили, кроме того человек с факелом – великолепная мишень. Я присел у входа и принялся размышлять.

– Отсюда путь ведет в старое святилище и главный зал, – подсказала Тея. – Мы можем пройти незаметно.

– А где тот, к кому мы идем? – поинтересовался я, – тот, кто приходил к тебе в гости?

– Мы... мы можем встретить его в главном зале, – неохотно сообщила девушка. – Он живет рядом.

– И не сыро ему, – произнес я не без злорадства. – А кстати, кто он?

Очевидно, девушка поняла, что отмалчиваться поздно. Она покачала головой и вздохнула:

– Я клятвопреступница, ванакт... Его зовут Соклей, он хранитель этого места...

– Жрец?

– Нет, просто хранитель. Это старый храм, здесь редко приносят жертвы.

– Старый храм... – хмыкнул я. – Значит, здесь поклоняются Старым? Вашим древним богам?

Девушка решительно помотала головой.

– Нет, ванакт! Я же говорила – Старым никто не поклоняется! Я ни разу не слыхала об их храмах. Это храм...

Она осеклась и замолчала. Я не стал торопить – куда больше меня волновала темнота. Когда я поделился своими сомнениями, девушка удивилась:

– Идти очень просто, ванакт! Дальше будут световые колодцы, кроме того я вижу в темноте.

Я покосился на девушку, но промолчал. Все-таки, как ни крути, а она ведьма. Рыжая ведьма...

Тьма охватила нас мгновенно, словно мы попали в бездонный черный омут. Приходилось двигаться на ощупь, осторожно ставя ноги, чтобы не споткнуться о не вовремя оказавшийся на дороге камень. Впрочем, проход был ровным, и я быстро освоился. Тея шла впереди, держа меня за руку. В другое время я проявил бы мужскую гордость, но теперь это меня вполне устраивало. Темноты я не боялся, но Тея вполне могла оставить меня одного, скользнув куда-нибудь в боковой проход. Несколько раз мы останавливались, но все было спокойно и тихо.

Минут через пять Тея вновь замерла, прислушалась, а затем ее волосы скользнули по моей щеке.

– Сейчас будет лестница, ванакт. За нею – святилище.

Через несколько шагов нога наткнулась на высокую ступеньку. Я поглядел вперед и различил серый четырехугольник – откуда-то сверху лился неяркий сумеречный свет. Сразу же почувствовав себя бодрее, я поднялся по ступенькам и оказался в слабо освещенном коридоре. Свет шел из глубины, проникая через видневшуюся вдалеке дверь.

Тея уже успела уйти вперед, и я поспешил следом. Вокруг по-прежнему стояла мертвая тишина, слышно было, как скрипит пыль под сандалиями. Тея ступала тихо, ее босые ноги оставляли маленькие четкие следы, и вновь почудилось, что я иду по звериной тропе.

Возле двери в конце коридора девушка остановилась. Здесь было значительно светлее, и я сразу насторожился. Тея хотела войти первой, но я отстранил ее и осторожно заглянул за порог.

Первое, что я увидел, была полоска света, падающая откуда-то сверху, где находилось маленькое неровное окошко. Святилище оказалось небольшим круглым помещением, совершенно пустым, если не считать странной формы камня, стоявшего у противоположной стены. Приглядевшись, я заметил, что поверхность стен обработана – по камню разбросаны грубо выполненные фигурки неведомых зверей, которых преследовали человечки с луками. От рисунков веяло стариной, что-то похожее я видел в Мари, в горных пещерах, где жило странное племя Иуй, умевшее разговаривать со звездами.

Я шагнул за порог, на всякий случай держа руку на рукоятке секиры, но оружие не понадобилось. Слой пыли на полу был ровен и толст. Сюда никто не входил – по крайней мере многие недели. Правда, следы все же были – неровные полоски, похожие на отпечаток длинной веревки.

Вторая дверь находилась слева. На этот раз она была настоящей, сделанной из крепкого дерева и подвешенной на бронзовых петлях. Ни замка, ни задвижки я не заметил.

Тея между тем направилась прямо к странному камню и замерла, прикрыв глаза и опустив руки. Я хотел окликнуть девушку, но понял – она молится. Не желая мешать, я принялся разглядывать фигурки на стенах. Не без труда я смог опознать диких быков, оленей с огромными рогами и нечто клыкастое, похожее на зверя Абу, виденного мною в Та-Кемт. Итак, неведомый художник в меру своих сил пытался изобразить охоту. Оставалось узнать, что означает камень.

Я обернулся к Тее и вдруг почувствовал, как язык прилипает к небу, а по спине бегут мурашки. Девушка по-прежнему стояла у камня, но теперь она была не одна – две огромные черные змеи медленно подползали к Тее, оставляя в пыли знакомый неровный отпечаток. Выходит, веревки оказались ни при чем!

Я хотел крикнуть, но испугался – девушка может дернуться, и тогда эти твари кинутся на нее. Вдохнув побольше воздуха, я сжал в руке «черную бронзу» и осторожно шагнул вперед, но опоздал: одна из змей уже подползла к рыжей ведьме. Треугольная голова с серым узором коснулась босой ноги...

Я охнул, но случилось нечто совершенно неожиданное. Тея открыла глаза, оглянулась и, быстро наклонившись, погладила черную тварь. Вторая змея поспешила подползти поближе. Тея погладила и ее, а затем повернулась ко мне.

– Голодные... Жаль, мы не взяли с собой молока!

– А-а-а они, ну, это... – выдавил из себя я. – Не кусаются?

– Это священные змеи, ванакт, – спокойно пояснила девушка. – Они неядовитые. В детстве я играла с такими...

– Счастливое у тебя было детство! – вздохнул я, не решаясь подойти ближе. Змеи, успев соскучиться в пустом святилище, тыкались в ладони Теи, длинные хвосты извивались в пыли, словно танцуя от радости.

– Надо сказать Соклею, – заметила девушка, – их нельзя обижать.

– И кто тут есть еще? – прокашлявшись, поинтересовался я. – Львы, леопарды, носороги?

– Здесь жил когда-то большой черный пес. Он был уже старый...

– Сторожевой? – я представил, как из-за поворота беззвучно появляется пара ассурских волкодавов.

– Нет. Он был очень добрый.

– Священный, значит? – немного осмелел я.

– Да... И он, и змеи – спутники Реи.

Имя показалось знакомым. Рея – Мать богов, Мать Великого Дия!

– Так это храм Реи?

Девушка кивнула:

– Это ее святилище. Рядом – святилище Дия. Соклей его хранитель.

Становилось все непонятнее. Хранитель храма Дия организует тайное жертвоприношение Старым?

– Тея, почему Соклей приносит человеческие жертвы? Разве Дий и Рея нуждаются в них?

Вопрос казался лишним – Эриф мне обстоятельно объяснил, что Отец богов не требует человеческой крови. Долг его слуг – бороться с ритуальными убийствами, столь любимыми почитателями Старых. Но для Теи все обстояло не так просто.

– Не знаю, ванакт. Боги могут требовать любых жертв.

– И твои наяды с дриадами – тоже?

Кажется, Тея окончательно растерялась:

– Нет! Нет, конечно! Тот, кто живет в лесах и реках, не требует человеческой крови. Им нужны цветы, плоды... Если просишь чего-то важного, можно пожертвовать козленка... Кровавых жертв могут требовать сильные боги – те, которых почитают в городах. В этом святилище не убивали людей.

– Это было раньше, Тея. Помнишь того мальчишку? Зачем его притащили сюда?

Девушка явно не знала, что ответить.

– Может... Может Соклей действительно почитает Старых? Может, он лишь притворяется слугой Дия?

– Возможно, – согласился я. – Ну, куда теперь?

– Там коридор и еще одно святилище, – Тея кивнула в сторону двери. – От него ведут два пути, один – в главный зал, второй – в небольшую комнату возле него.

Я подошел к двери и попытался открыть тяжелую створку. Это удалось не без труда. Девушка не ошиблась: я увидел коридор, за ним – еще одну лестницу. Издалека доносился неясный шум.

– Там кто-то есть, – сообщил я, закрывая дверь. – Здесь как, спят по ночам? Может, стоит подождать?

– Соклей ложится рано, – согласилась Тея, – он уже стар.

– А его гости?

– Они уйдут. Никто не может оставаться в святилище на ночь, кроме хранителя.

– А как же мы? – не удержался я. Тея, кажется, вновь приняла мои слова излишне серьезно.

– Я принимала посвящение. Правда, это было в детстве, очень давно... Но ты, ванакт, ты можешь бывать повсюду!

Юная ведьма была явно слишком высокого мнения о моей персоне. Рисковать я не люблю, риск наемнику просто ни к чему, и соваться в темную нору совершенно не хотелось. Разумнее всего было подождать до глубокий ночи, пока вся шайка заснет или разбежится, затем прижать Соклея и вытрясти из него правду.

– Ванакт, – рука девушки коснулась моего плеча.

Я обернулся.

– Если Соклей приносит жертвы Старым, то мальчишку убьют на закате.

Я кивнул, думая о другом. Меня очень интересовал тот, кто приехал в сопровождении конного воина...

– Если мы будем ждать ночи, мальчик умрет! Мы должны помешать им!

Я чуть было не брякнул: «А с какой стати?», но вовремя спохватился. Да, мальчишку убьют, и это позволит поймать шайку на горячем, иначе Соклей и прочие могут отвертеться.

– Мы должны им помешать! – настойчиво повторила Тея. – Ты же ванакт, богоравный Клеотер!

– Назовешь еще раз богоравным, надеру уши, – буркнул я, понимая, что девушка права. Я не лазутчик, посланный выследить врага. Будь я лазутчиком, можно было бы ждать ночи и брать убийц вместе с уликами. Но ванакт не может допустить безвинного убийства... Во всяком случае, так считала Тея.

– Это, наверное, какой-нибудь раб, – я пожал плечами, понимая, что не смогу ее убедить. – Он все равно умер бы – не сегодня, так через год

– Боги не велят убивать невинных.

Я покачал головой – трудно судить о воле богов. Да есть ли им дело до нас, копошащихся в крысиной норе?

– Тея, ты никогда не видела, как берут города? Знаешь, что бывает, когда таран разбивает ворота, и защитники бросают оружие?

Она удивленно помотала головой:

– Нет... На нашей земле, хвала Дию, много лет не было войны!

– Ваше счастье. Те, что живут в городе, ни в чем не виновны, но им приходится хуже всего. Мужчин обычно убивают сразу, если, конечно, воинам нет охоты покуражиться. Затем они принимаются за женщин...

– Ванакт! – Тея отшатнулась. – Зачем ты говоришь об этом?

– Для того, чтобы намекнуть, сколько стоит жизнь невинного. Таких мальчишек, как этот, обычно даже не связывают. Их собирают в загоны, как овец. При войске есть обученные псы, и они гонят мальчишек, как стадо. Выживают лишь самые крепкие, таких ведут на рынок. Кстати, очень многих оскопляют – евнухи сейчас в цене. Знаешь, как это делается?

Я заставил себя замолчать. На воспоминания потянуло явно не вовремя.

– Извини, Тея. Просто я злюсь. Не хочу рисковать из-за какого-то малолетнего козопаса.

– Но... они тебе ничего не сделают! – убеждено заявила девушка. – Ты же смелый и сильный... Ты – ванакт!

Я хотел огрызнуться, но понял – она меня не поймет. Нет, надо было брать с собой Афикла! Того уж точно хранят боги!

– Хорошо. Я пойду первым. Как у тебя со слухом?

– Что? – поразилась она. – Я... я хорошо слышу!

– Тогда слушай внимательно и не пропусти ни одного моего приказа. Нож есть?

Тея извлекла из-за пояса нечто, подходящее лишь для разделки мелкой рыбешки. Я покачал головой и вручил ей кинжал.

– Готова?

– Да, ванакт... – Тея замялась, а затем все-таки решилась. – Когда ты был воином, и вы брали города, ты тоже...

– Грабил? – понял я ее. – Я воин-наемник, это моя работа. Когда врываешься в горящий город, который долго не сдавался, когда у тебя убили друга или прострелили тебе плечо...

– И ты насиловал женщин? Убивал детей?

Я представил себе, что встречаю Тею где-нибудь в Ларсе или Уре, когда мы праздновали победу... Да, юной ведьме повезло, что в Микасе давно не воевали!

– Ты еще маленькая, – я слегка дернул ее за рыжую прядь. – От страшных сказок дети плачут... Ладно, пора.

Мы прошли коридором, поднялись по ступенькам и попали в большое полутемное помещение, где не оказалось даже камня. Отсюда шум слышался явственнее, можно было различить отдельные голоса. Говорили трое или четверо. Ну, это еще куда ни шло.

Я кивнул в сторону прохода. Тея нахмурилась, вспоминая:

– Прямой путь в главный зал, – наконец прошептала она. – Можно пройти иначе.

Она указала на другой проход – более узкий и низкий. Я вспомнил – он вел в какое-то помещение рядом с главным святилищем.

– Пошли!

На этот раз коридор был совсем коротким. Он упирался в тяжелую дубовую дверь, украшенную засовом, к счастью, с нашей стороны.

Осторожно приоткрыв дверь, я вновь услышал голоса. Теперь они доносились совершенно отчетливо. Передо мной была маленькая комнатка, совершенно пустая. В стене напротив находился проем, завешенный темной тканью, рядом имелось круглое окошко, откуда падал неровный, колеблющийся свет.

Стараясь ступать как можно тише, я подошел поближе и понял – горели факелы. Первый же взгляд, брошенный украдкой, подтвердил – Тея не ошиблась, мы вышли к главному залу.

Святилище оказалось не особо крупным – куда меньше, чем в храмах Микасы. Высокие своды уходили вверх, откуда сочился неяркий вечерний свет. По стенам горели смолистые факелы, совсем близко от окошка стояла большая жаровня, в которой тлели малиновые угли. Чуть дальше находился алтарь.

– Это комната жреца, – пояснила девушка, неслышно подходя ко мне и пристраиваясь рядом.

Возле алтаря стояли двое – тот, кто приехал вместе с воином, и сгорбленный старик в богатом, шитом серебром фаросе. Чуть дальше вдоль стены расположилось полдюжины крепких парней явно разбойничьего вида. Вооружены они были неплохо: копья, дубины, даже мечи. Связанный мальчишка лежал справа от алтаря, на него пока не обращали внимания.

– Соклей! – шепнула девушка, указывая на старика в богатом плаще. – Он...

Я закрыл ее рот ладонью, еле удержавшись, чтобы не дать подзатыльник. Соклей меня не очень интересовал. Зато тот, второй...

Он тоже был одет богато. На пальцах сверкали кольца, тяжелая золотая цепь оттягивала шею, запястья украшали витые браслеты. Человек стоял спиной, но голос его сразу же показался мне знакомым.

Я прислушался.

– ...Ни к чему, ни к чему, почтеннейший Соклей! Ты поторопился, и я молю Дия, чтобы это не кончилось плохо. И прежде всего – для тебя. Как можно было оставлять ее в живых?

Я невольно покосился на Тею. Не о ней ли речь?

– Тот, кто служит Дию, должен быть верен до конца. Она, по-моему, не посвящена?

Да, этот голос я уже слышал. Не так давно, причем именно в славном городе Микасе...

– Почему трезенский базилей прислал стражников? Что им удалось найти, ты знаешь?

– Но благородный Рексенор...

Ах, вот оно что! Странно, что я не вспомнил раньше. Благородного Рексенора мне приходилось встречать неоднократно. Жрец Дия, Отца богов, правая рука Эрифа!

Эрифа?! Ой, как интересно!

– ...Она будет молчать! Она дала клятву!

– Игла под ногтем страшнее любой клятвы! Говорят, ванакт Клеотер слишком заинтересовался этим делом.

– Но... он и должен!..

– Я сказал «слишком»! Еще рано! Куда вы все спешите?

Итак, благородный Рексенор считал, что почтеннейший Соклей, зарезав свои жертвы у Козьих Выпасов, должен был заодно прикончить и юную ведьму. А вот все прочее оставалось загадкой. Слишком рано – для чего?

– Поглядим, что скажут нам боги, благородный Рексенор.

– Посмотрим, почтеннейший Соклей. Все готово?

Очевидно, у Соклея все было приготовлено. Он махнул рукой, и двое разбойников подняли с пола мальчишку. Тот был без сознания. Повинуясь знаку жреца, они поднесли беднягу к алтарю и начали развязывать веревки.

Тея пыталась что-то сказать, но я вновь зажал ей рот.

Пора! Соклея и его благородного собеседника в расчет можно было не брать, а вот с парнями придется повозиться. Если, конечно, дойдет до драки.

Я откинул полог и шагнул в зал. В первый момент на меня не обратили внимания, но вот один из разбойников испуганно дернулся, с глухим стуком упало чье-то копье...

– Дий... – пронесся неясный шепот, – Великий Дий!

Парни начали осторожно отодвигаться к выходу, но тут послышался голос Рексенора:

– Стойте! Слепцы! Не можете отличить бога от человека?

– От ванакта, – поправил я. – Радуйся, благородный жрец! Не ожидал встретить здесь слугу Отца богов!

– Ванакт! – проскрипел голос Соклея. Старик изрядно перепугался. Разбойники, окончательно очумев, сбились в кучу, побросав копья и дубины.

– Радуйся, ванакт! – наконец, выговорил Рексенор. – Что делаешь ты в священных стенах, куда допускаются лишь посвященные?

– Ищу убийц, жрец. Здесь, кажется, собрались убивать?

Не знаю, что собирался ответить он, но тут послышался голос Соклея:

– Тея! Это она! Она предала нас!

Костлявая рука указывала куда-то рядом со мной. Я мельком оглянулся – девушка стояла бледная, с закушенными губами.

– Она будет проклята! – Рексенор скривился и повернулся ко мне:

– Мы поговорим с тобой, ванакт. Но после – сейчас пора заняться делом.

Он кивнул парням и те начали нерешительно подступать к мальчишке, который, как я заметил, уже успел прийти в себя.

– Жертвоприношения Старым запрещены, жрец, – напомнил я.

Ответом была холодная улыбка:

– Никто и не думает поить кровью обитателей Тартара. Мы служим Дию, и только ему!

Рука с золотыми перстнями указала куда-то влево. Там темнел жуткий идол. На почерневшем от времени дереве странно смотрелась золотая маска.

– Дий не требует человеческой крови, – заметил я, внимательно наблюдая за разбойниками. Те приходили в себя подозрительно быстро. Кто-то, искоса поглядывая на меня, уже подбирал брошенное оружие.

– Так и должны думать непосвященные, ванакт, – презрительно бросил Рексенор. – Мы же делаем то, что велит Отец богов. Сегодняшняя жертва очень важна.

Между тем, жертва оказалась куда сообразительнее, чем думали убийцы. Бросив осторожный взгляд на говорливого жреца, мальчишка вскочил и стремглав бросился к выходу. Чья-то лапища протянулась к нему, но беглец проявил немалое проворство и через мгновенье был за порогом.

– Стойте! – жрец поднял руку, останавливая разбойников. – Сегодня у нас будет лучшая жертва. Сам Дий прислал ее нам!

Палец Рексенора указывал на Тею. Послышалось одобрительное ворчание – Соклей, сжимая в руке кривой нож, начал подступать к юной ведьме.

– Она предала бога, ванакт, – продолжал жрец. – Так пусть ее кровь умилостивит Дия, Отца богов!

Я поглядел на девушку. Она побелела, руки бессильно повисли, в глазах плавал ужас. Наверное, она уже видела себя на алтаре.

– Тея, – прошептал я, – очнись!

Она вздрогнула, глаза вновь стали осмысленными – кажется, ей расхотелось умирать. Я повернулся в Рексенору.

– Жертв больше не будет, жрец. А ты пойдешь со мной, чтобы ответить на суде. Повинуйся!

Какой-то миг он колебался, но затем по лицу вновь скользнула мрачная усмешка:

– Я твой подданный, ванакт, но я – слуга Дия. Дий выше царя.

Я вздохнул и положил руку на плечо, где ждала своего часа «черная бронза».

– Эй, вы! Это говорю вам я, Клеотер Микенский! Бросайте оружие и вон отсюда!.. Выполнять!

Ору я громко. Разбойники дрогнули, кто-то вновь уронил копье. Двое или трое наиболее осторожных скользнули к выходу. Однако ни Рексенор, ни Соклей не сдвинулись с места.

– Ты можешь приказывать людям, ванакт, – высокомерно бросил жрец, – но здесь хозяин – Дий! Он сам возьмет то, что принадлежит ему по праву!

При этом он вновь усмехнулся, и я понял, – все только начинается. Соклей между тем продолжал подбираться к Тее, держа в руке нож.

– Сделает еще шаг – убей, – шепнул я девушке. Та помедлила, затем кивнула. Между тем Рексенор начал осторожно отходить в сторону. Сразу же подумав о лучниках, я бросил взгляд наверх, где заметил несколько весьма подозрительных окошек.

Внезапно послышался странный звук, похожий на громкий скрип. Отчаянно закричала Тея...

Я оглянулся, ничего не понимая. Девушка держала в руке кинжал, Соклей стоял в шаге от нее, но оба они смотрели куда-то в сторону. Странный звук стал сильнее, что-то тяжелое ударило в пол, и тут девушка указала рукой куда-то влево. Я поглядел туда – и застыл. Скрипело дерево – огромный идол двигался .

...Я привык верить своим глазам. Иначе не получается – в бою не остается времени для сомнений. Итак, приходилось верить – деревянные ноги неуклюже переступали, медленно поднимались непропорционально длинные руки. Золотая маска оставалась неподвижной, но я заметил растянутые в улыбке губы. Дий смеялся.

Парней, и без того напуганных, как ветром сдуло. Это немного успокоило – меньше врагов под боком. Но деревянное страшилище продолжало неторопливо приближаться, и с этим поделать я ничего не мог.

Великий Дий шел за своей добычей.

Тея прижалась спиной к стене, рот открылся в беззвучном крике. Соклей был уже рядом, и нож в его руке мне чрезвычайно не нравился. Рексенор оставался на месте, глаза его сверкали торжеством, руки тянулись вверх в священном жесте адорации. Он вызвал своего бога и теперь ждал его победы.

Опомнился я быстро – сказалась привычка к неожиданностям. Боги Микасы явили свою силу, дабы поставить на место зарвавшегося самозванца. Сейчас Великий Дий протянет свои деревянные руки, Тею убьют, и ничего поделать уже нельзя. Даже если я рубану секирой по почерневшему от времени дереву...

Мгновения стали длинными, словно время замедлило свой ход. Такое бывает в момент самой жаркой схватки – неторопливо взлетает копье, застывает гримаса на бородатой роже, стрела повисает в воздухе... Я научился пользоваться этим – пару раз такие долгие мгновенья спасали жизнь.