Текст книги "Невидимка (СИ)"

Автор книги: Андрей Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

   – Ну да, – заговорил отец Тани, – это как говорят: человек подразделяется на две категории; первая категория человечества верит в то, что слышит, вторая верит только в то, что видит. Первая, в отличие от второй, получается слепа полностью, и проводник её тоже слепой; а вторая в некотором смысле получается глухой. И ты подразделяешь себя к этой категории.

   – Да не к какой категории я себя не подразделяю, – ответил Синее Трико. – Просто я реально смотрю на вещи.

   – Ну и что ты можешь сказать, – полюбопытствовал мужчина, – с реальной точки зрения обо всём этом, что произошло сегодня?

   – Всё это не сегодня началось, – заметил второй из тройки, которого звали Анатолием, – а давно. Я не думаю, что здесь что-то фантастическое. Скорее всего, произошёл ядерный взрыв. Говорили же раньше, что начнётся ядерная война, пойдёт снег и... начнётся новая эра. Это может быть даже как Великий Потоп.

   – Да, – согласился вслух со своим товарищем третий. – Много кого снег подгрёб под себя. Не все видели как снег пожирает толпы людей. А я видел. Он просто засасывает их. Крови льются реками. Но снег всё стирает. Отсюда и мнение, что снег не даёт с голоду подохнуть. Вам не кажется, что скоро он и вас сожрёт?... Накормит до отвала и... проглотит. А потом «круговорот в природе» и ваша следующая жизнь – в качестве нескольких сотен или тысяч снежинок.

   – Надо на это надеяться, – сказал отец Тани. – Надо подготавливать себя к этому – к неизбежному.

   – А если у человека в голове водится хоть чуть-чуть серого вещества, – проговорил Синее Трико, – то он всегда будет готов быть слопанным злой судьбой.

   – Конечно, – говорил мужчина, – по смыслу мы все к этому готовы, но давай только говорить об этом не будем. А то вы девочку испугаете.

   – Ой!, я прям дрожу вся от страха! – отреагировала девочка с соответствующей иронией, – держите меня!

   – А ведь пацаны верно говорят! – донёсся из-за спин всей семёрки чей-то пьяненький голос. – Про ядерный взрыв.

   Это был невысокий, пожиловатый мужичок, в трико, домашних тапочках на босу ногу и в грязной разноцветной рубашке. Все, естественно, обратили внимание к нему.

   – Я тут неподалёку проходил, – объяснил он ситуацию, – и послушал о чём вы говорите. Да, ядерный взрыв действительно был.

   – А откуда Вам это известно? – спросил его карлик.

   – Подожди, внучок, – сказал ему пьяненький, – не перебивай. Я всё расскажу. Итак, ядерный взрыв был. Но произошёл он не просто так. Тщательная подготовка длилась длительнейшее время. Химики и учёные разрабатывали самый секретный препарат и ввели его в землю, в определённых местах. Только потом постепенно начали пускать связи с различными структурами; с такими, как промышленность, мэрия, муниципалитет... Всё делалось очень тщательно; кому-то в пищу пускали наркотик, кому-то... толчёное стекло. ФБР было поставлено на ноги. Тайные агенты сновали везде и всюду. Всё было схвачено, понимаете? ФБР, ЦРУ напичкано наркотиком. В конце концов, в организм человека с пищей стал поступать дицилиум – главный препарат засекреченной лаборатории. Отсюда и эти белоснежные кресты, и кровожадный снег-субстанция среди лета. На военной базе, что располагалась неподалёку от лаборатории, происходит взрыв; огонь перемещается по всей траектории – котлы с химическими отходами притягивают его – и отсеки с крионидом, с лионом, с дицилиумом разлетаются по воздуху. Отсюда ещё один вариант возникновения бактериологического облака. В общем, сгорела вся лаборатория. Двенадцать человек спаслись. Уцелело всего трое.

   – И Вы – один из них, – догадался карлик.

   – Мальчик, это конспирация, – заметил ему этот мужчина в драном трико, грязной рубахе и замызганных тапочках. – Необязательно говорить об этом вслух. Не исключено, что агенты ФБР находятся где-то неподалёку. Хотя... в принципе, мысль эта бредовая, но лучше заранее подготовить себя ко всяким непредвиденным ситуациям. За нами всегда следят. Об этом надо думать.

   – По-моему, мне надо разуться, – сказал карлик отцу Тани. – Кажется, я что-то чувствую, но плохо; очень плохо.

   – Ты уверен, что тебе действительно надо разуться? – спросил танин отец в таком тоне, по которому запросто читалось, «Ты ведь можешь загубить себя этим разуванием! Ты можешь стать снежным человеком!»

   – Всё равно уже ничего не поправишь, – сказал карлик и сняв сандалии с каким-то патетическим облегчением (как будто машинально схватив с полки шприц и вколов наобум сам не понимая чего, постепенно догадался, что укол этот доставил ему небывалое наслаждение), встал на снег.

   – Кайф, – выдохнул карлик. Но тут же с его лица весь этот наркотический дурман слетел со скоростью света, не успел он заорать во всю глотку. – Берегись!!! Он ряаадом! – как будто он встал не в снег, а в раскалённые угли.

   – Кто рядом? – в голос его спросили сразу несколько человек.

   – Нелюдь, – ответил карлик жутким, до ужаса хладнокровным голосом; ответил одновременно с пьяненьким, пробормотавшим что-то вроде «фэбээровец!». – И от него уже не убежать нику... Хотя, он не один, – почувствовал карлик. – По-моему, их двое... Или один... По-моему, два как один, или один как два... Хрен разберёшься!.. – Но приглушил его душераздирающий визг девятилетней Тани.

   – Папа, что с ним?! – орала она.

   Никто не заметил, как этот пьяненький, бомжеобразный мужичок опять оказался позади всех... Тут-то снег его и сцапал...

   Ноги его заливали снег кровью, в то время как он при этом не издал ни звука. Его лицо при этом даже выражало какую-то странную ухмылку, пока его засасывало и он что-то бормотал всё время.

   – Они всё-таки достали меня, – рассуждал он вполголоса, погружаясь под бурлящий кровью снег всё глубже и глубже. – Фэбээровцы, мать их промеж ягодиц! Нашли всё-таки! Ну и хер с ними! Пусть подавятся моей заднице... – замолк он потому, что то место, о котором он недоразмышлял вслух, утонуло в собственной крови как-то неожиданно быстрее всего остального, оставив бездыханное тело болтаться из стороны в сторону, дожидаясь, пока этот коварный снег не пережуёт его до конца.

   – Пааапаа! – вопила девочка. – Что этооо?!!!

   Но папа вовремя успел прижать дочь лицом к своей груди, чтоб она не увидела самого ужасного в этом кровавом зрелище. И когда оно началось, все успели отвернуться...

   Отвернувшись, они также не увидели и самого главного... Девушка в купальнике с какой-то странной улыбкой вышла словно из ниоткуда. Она бы так незаметно и подошла к этой «отвернувшейся семёрке», если б её случайно не заметил девочкин отец.

   – Ну вот нас уже и восемь стало, – произнёс он, глядя на эту очаровательную девушку, и изо всех сил стараясь, чтоб с лица его случайно не спала та миловидная улыбка, которой он привык одаривать противоположный пол ещё с самых ранних лет своей молодости.

   – Опа! – воскликнули двое из троицы ребят (озадаченных ядерным взрывом), – вот это номер! – Третьего в это время почему-то приковало выражение карликового лица... на которое уставился и Олег.

   – Не подходите к ней! – предупредил этот карлик всех. – Она – нелюдь! Снежная тварь!!

   – Чё этот ваш недоросль городит?! – не поняла девушка, подойдя ко всем ближе. – Он у вас что, слегка с приветом? – улыбнулась она.

   – Не обращайте внимания, – сказал мужчина, приблизившись к ней.

   – Нет, дяденька, – проговорила ему эта девушка, – я бы хотела пообщаться вон с тем молодым человеком, – указала она на Олега.

   – Олег, – шептал ему дрожащим голосом карлик, – я тебя прошу, не подходи к ней! Она – монстр! Она тебя в кучу снега превратит!

   – Да он же ещё мальчик, – улыбнулся ей танин отец

   – Товарищ, – заметила она ему, – тебя не просили сейчас обсуждать вслух при всех, мальчик он или мужчина. Так что заткнись, пожалуйста. Закрой варежку, пока не поздно.

   – Как Вам будет угодно, – старался не растерять тот своего «джентльменского набора».

   – Вы не желаете немного прогуляться, сударь? – спросила Олега эта девушка, приблизившись к нему на самое небольшое расстояние.

   – Не трогай его! – заорал на неё карлик.

   – Сначала вырасти как следует, – отреагировала та на него, – а потом делай указания старшим.

   – А далеко пойдём? – спросил Олег.

   – А ты что, боишься остаться без своих друзей? – ответила та.

   – Сейчас время такое, что везде нужно быть вместе, – сказал Олег, – с друзьями.

   – Пошли, – настаивала она уже с нажимом. И в глазах её что-то сверкнуло... что-то мрачное и зловещее, из какого-то загробного мира. – Что мне тебя, силком тащить, что ли?

   – Как это... силком тащить?.. – удивился было он и посмотрел на всех.. Выражения их лиц не советовали ему идти с этой семнадцатилетней девицей.

   – Обыкновенно, – протянула она ледяным голосом. – За задницу взять и тащить. Ну так ты идёшь, срань хренова, или нет?

   – Что за выражения?! – не удержался танин отец и удивился вслух. – Такая красивая девушка...

   – А ты вообще пасть свою дерьмовую заткни, педик хренов! – рявкнула она на него уже каким-то наполовину мужским голосом.

   "Педик?! – чуть не удивился он вслух, машинально двинувшись в сторону этой странной девицы. – Я ей сейчас такого педика покажу! ". – Да, скорее всего он не любил, когда какая-то сопливая малолетка называет его педиком хреновым.

   – А ну пошли со мной, засранец! – приказывала она Олегу, пока оскорблённый мужчина приближался к ней. И... что-то Олегу в выражениях её показалось до боли знакомым.

   – Покажи ей, папа! – подзадоривала его дочь. – А то совсем уже обнаглела!

   И папа, наверное, просто счастлив был показать этой чёртовой девице как нужно вести себя с людьми. Но он не ожидал, что от неё вылетит молниеносный кулак и попадёт ему прямо в переносицу; он не ожидал, что отлетит от этого удара на три метра...

   Тем временем, девушка в купальнике схватила одной рукой Олега за волосы и потащила за собой.

   – Да что ж вы все стоите! – заорал тогда карлик на троих подростков. – Надо остановить её!

   – Ах ты сучка! – прикоснулся мужчина к верхней губе, поднимаясь со снега, и глянув на пальцы, обнаружил кровь. – Ах ты мандавошка!

   Девушка тут же остановилась, отшвырнула Олега на несколько метров в сторону как что-то ненужное, и повернулась, злобно посмотрев в сторону этого мужчины со свёрнутой переносицей.

   – Это ты меня мандавошкой назвал? – переспросила она, не веря собственным ушам. – Ты, заморыш, назвал МЕНЯ мандавошкой?!

   Все видели, как тело девушки белело на глазах. Оно даже росло; становилось крупнее, покрывалось волосами... Оно уже не походило на тело девушки, когда её тесные плавки донельзя натянулись, треснули и все у этой девушки увидели... мужские гениталии, а из-под бюстгальтера обнажилась волосатая мужская грудь...

   – Боже ты мой! – прошептал карлик подошедшему к нему Олегу, – да это же твой отчим!!

   – И без тебя вижу! – буркнул недовольный Олег. Уж очень не хотелось ему встречаться с отчимом именно сейчас.

   – Кажется, я кое-что понял, – произнёс сам себе карлик.

   – Что ты понял? – спросил его Олег.

   – Я тебе потом всё расскажу. А сейчас надо убегать, пока эта тварь будет расправляться с мужиком.

   – Пацаны! – крикнул карлик троим. – Хватайте Таньку и делаем ноги! Она не должна видеть то, что сейчас происходить будет.

   – Папа, – умоляла его в это время дочь, пока обнажённое мужское тело деформировалось, превращаясь во что-то кошмарное, – пошли отсюда! Убегаем! Ну и что, что тебе нос разбили! Убегаем!

   – Хера лысого! – взревело то, что на голое тело Андрея Фраеренко уже совсем не походило. – Я тебе щас убегу!! Я тебе такую мандавошку покажу!!!...

   Таня, должно быть, не ожидала, что четверо ребят оторвут её от отца и понесут в ту сторону, где на этом бесконечном кладбище, усеянном какими-то старинными могилами, возвышалась небольшая сопочка, на вершине которой снег оттаял немного больше чем везде и могилы были забросаны горами камней (ребята думали, что смогут отбиться таким образом от чудовища).

   – Побежали отсюда. Отец твой потом нас догонит, – говорили ребята, не давая ей возможности поворачиваться. – Набьёт морду этому чуваку и догонит.

   Они и сами не изъявляли желания как та пятиметровая тварь приобрела образ – то ли чего-то безобразного и заснеженного (смутно смахивающего на застывший, словно запечатлённый на фотоплёнку, снежный смерч), то ли приобрела она образ некой гигантской кучи фекалий, миниатюрное исполнение которой каждый мог бы лицезреть, загляни он в отхожее место деревянного туалета какого-нибудь дряхлого старика, который уже и забыл, сколько лет назад из этого туалета последний раз убирали; как где-то в районе вершины (в предполагаемом районе головы) этого чудовищеобразного живого столба внезапно образовалась усеянная бесчисленным множеством остреньких зубок яма, уходящая куда-то в бездну тьмы. Они не видели как чудовище ело таниного отца – как-то медленно, с наслаждением, смакуя каждый кусочек, – но они кое-что слышали... Нет, это были не вопли боли поедаемого живьём человека (человек этот старался не издать ни звука, чтоб дочь его так ничего и не заметила; чтоб она продолжала верить, что папа её скоро их догонит...), это был неземной рёв снежной твари.

   – Я тебя, серун вонючий, всё равно достану! – ревело это снежное нечто. – Я верну тебя домой! Мама как всегда будет мешать, но мы её игнорируем, – на этот раз она будет снегом. А ты – снеговиком. Ты испытывал когда-нибудь ощущения снеговика из обжигающего снега? Тебе такие ощущения во всех вместе взятых кошмарах не снились. Но ты их испытаешь! Я продлю тебе удовольствие. Тебе и твоим дерьмовеньким дружкам. Я соберу их всех до единого. Искать я уже научился. Вот только доем... И папа дочку Таню свою обязательно догонит!.. – разносился рёв на несколько квадратных километров.

   – Что он сказал? – тут же отреагировала Таня каким-то испуганным голоском, словно в одно мгновение до неё дошло всё то, что скрывали от её внимания эти четверо ребят.

   – Не обращай, Танюха, внимания, – сказал ей карлик. – Это снежный мираж. Здесь ещё и не такое бывает! И не в коем случае не смотри туда! С ума сойдёшь. Они пытаются напугать твоего отца. Но нашего брата хрен кому удастся напугать!

   – Это точно! – подтвердил кто-то из троих (ядерного взрыва) друзей.

   – Не нравится что-то мне этот мираж, – проговорила Таня.

   Но ещё два-три шага и слабенький туманец вычеркнул напрочь всё, что происходило между таниным отцом и гигантской семиметровой снежной тварью, которая всё разрасталась и разрасталась (ровная, столбообразная куча белоснежного дерьма становилась всё шире и выше).

   – Так что ты там хотел мне рассказать? – спросил Олег карлика, пока мерзкие чавкающие звуки растворялись и растворялись вдали. – Что ты понял?

   – Почему я не мог понять, – отвечал карлик, – двое нелюдей к нам приближались или один.

   – А оказалось, что второй был сожранным снегом Андреем Фраеренко, – продолжал за Виктора Олег.

   – Не то, – сказал тот. – Совсем не то! Это были две сестры-близняшки. И они сожрали твоего отчима.

   – Где ты это видел? – спросил парень, который был в синем трико.

   – Во сне, – ответил карлик, не ему конкретно, а Олегу. – Сон мне этот приснился как раз тогда, когда ты разбудил меня, спящего на ходу (Олегу сразу же припомнилась их первая встреча). Близняшки тогда тоже спали и кое-что видели...

   – Что они видели? – спросил Олег.

   – Будущее. Они видят много чего, потому что заснеженные. Представляешь? Я тогда во сне был твоим отчимом! Я как бы вселился в его тело. Он тогда узнал этих близняшек, когда они начали его пожирать.

   – То есть, ты хотел сказать, – вставила Таня, – они тебя пожирали.

   – Ну да. Я тогда почувствовал, что это... Баклажановы. Я постепенно понял, что не для всех время на этом снегу бежит одинаково. Кто-то может несколько часов провести как несколько лет.

   – Точно! – вспомнил кто-то из троицы (его звали Илья), обратившись к своим неразлучным друзьям, к Толику и Юре, что в синем трико. – Помните же того дряхлого старика? Он ещё советовал нам вернуться пока не поздно домой, что якобы он ещё ребёнком вышел из дома и попав под снег, сбился с пути и дескать ходит под этим снегом до сих пор!

   Олегу в это время вспомнилась высохшая от истощения старушонка («Согрей! Помоги мне, – её безжизненный, перемороженный голос ожившего трупа. – Я потеряла дорогу. Я сбилась с пути. Согрей!») во время возникновения которой ему встретился тот разговорчивый парень... его потом засосало снегом, как и «чудом спасшегося от пожара, засекреченного конспирацией лаборанта».

   – И что было дальше? – попросил Олег карлика продолжать.

   – Дальше ты разбудил меня, – ответил тот.

   – Скорее, ты сам разбудил себя своим криком, – заметил Олег.

   – Но ты представляешь!, я не узнал бабу эту, когда она подошла! Я думал, что она – нелюдь. Я узнал всю эту фигню, только когда увидел твоего отчима!

   – Значит, сон оказался плохозапоминающимся, – сделал Олег вывод.

   – Да, член у этого отчима!.. – вспомнила вслух Таня. – Я такие даже в «супермаксах» не видела.

   – Где ты не видела? – протянул Илья.

   – Порноколлекции на видеокассетах так называются, – объяснил ему Юра (в синем трико).

   – Это обезьянья порода, – произнёс Олег, – когда у мужика на жопе волос больше чем положено.

   – А он от обезьяны наверно произошёл, – сказал карлик. – А ещё говорят, что Дарвин ошибся. Бывают люди и от обезьяны и от собаки и от козлов с баранами!

   – А у этого точно предки были из одних животных, – сказал Олег.

   – Неужели он у тебя такой скотина был? – произнесла Таня Олегу.

   – Это ещё слабо сказано! – ответил карлик. – Я думаю, что этот придурок ещё встретится нам на пути. Ты ещё увидишь, что он за чудовище.

   – Слушай, Витёк, – обратился к нему Олег, – так это что, правда был сон, что ты нам рассказал?

   – Нет, – ответил карлик, – я пошутил. Это была явь.

   – Да ладно тебе прикалывать! – Олег осмотрелся по сторонам: кроме торчащих из подтаявшего снега безобразных памятников, Юра, Толик и Илья уже нашли с Татьяной какую-то весёлую тему разговора, так что им с карликом представилась возможность уединиться и поговорить на некоторые «сокровенные темы». – Рассказывай, пока никто не слышит.

   Витя тоже взглянул в их сторону: все четверо вдруг о чём-то захохотали. Они словно шли в стороне, в нескольких метрах и были абсолютно незнакомы с Олегом и Виктором. А вокруг завывала метель и КРЕСТЫ притягивали всё сильнее и сильнее...

   – Ладно, расскажу, – согласился тот. И начал: Ты знаешь, Олег, что бы было, если б я тогда не заорал и не проснулся?.. Они меня пережёвывали... Я вселился в них. Я всё видел! За какое-то мгновение перед моими ощущениями пронеслось такое... что я чуть не охренел. Я сейчас, конкретно, не могу пересказать всё, что пронеслось, но то что это были твои двоюродные сеструхи, это стопроцентно. Они все – все Баклажановы – пошли за тобой. Они усыплённые, понимаешь? Они лунатики! Отец их пошёл в одну сторону, мать – в другую, Катька – в третью, Маринка – в четвёртую. Но я хрен знаю, как эти два близнеца умудряются соединиться и в то же время находиться в нескольких километрах друг от друга! Представляешь? – их – близнецов – получается уже четыре. Вот такая история!

   – Ну ты даёшь, Витёк! – искренне восхищался Олег своим другом. – А ты раньше видел такие сны?, подобные.

   – Да, – признался он. – Иногда. Но я уже не помню, что мне снилось. Сразу, как просыпался, помнил. А потом напрочь расплывается всё в памяти.

   – Да ты чё, Витяха! На тебя же это не похоже! Мы даже когда на море ходили с тобой купаться, ты возвращаясь напоминал мне, что я дескать забыл зайти в магазин, мамке хлеба купить. Ты ж всегда всё помнил! Что с тобой произошло, Витюха?

   – Наверное, это от перенапряжения, – решил он. – Мозг у меня так неожиданно начал много работать, что... небольшое перенапряжение в нём всё-таки произошло. – Он ещё раз глянул в сторону весёлой «четвёрки». Те уже по очереди травили анекдоты. Наверное, они решили предоставить этим двоим возможность пообщаться о некоторых – так сказать – интимных вещах; или, скорее всего, этот карлик направил им в мозг какой-то «мысленный посыл», и они кое о чём догадались... Ведь мозг у этого чёртового парня стал работать сильнее бесконечного двигателя.

   – А что произошло-то? – допытывался до него Олег. – С чего всё началось? Не помнишь, что ли?

   – Да помню я всё, – сказал карлик. И решил рассказать своему другу всё как на духу. – Когда я увидел КРЕСТЫ, я был уже на улице. Я возвращался домой, потому что страшно хотел есть. Но я не попал домой. Как и все остальные, я потерял дорогу, и брёл в никуда по снегопаду. Снег тогда ещё очень плохо засыпал дороги и я не обратил внимание, как из него что-то торчало; что-то блестящее и в то же время незаметное. Заметил я это, только когда оно окрасилось моей кровью. Я тогда почему-то подвернул ногу и прямо коленом попал по этой блестящей штуке. Мне словно что-то невидимое подножку поставило. И... эта штука окрасилась моей кровью. Вот хрен! Я тогда посмотрел на эту штуку и мне показалось, что это был нож. Прикидываешь? Лезвие какой-то «финки» торчало из асфальта, покрытого небольшим снежком. Я даже не раз глядел, действительно ли это был нож, как меня тут же поднял на ноги какой-то мужик. «Ты чего это, – говорит, – на ровном месте падаешь? Снег-то ещё не скользкий», – что-то типа такого сказал. А потом объяснил, что он врач, и посоветовал мне приложить к ране снег; что дескать быстро пройдёт, что якобы снег чистый и – как он выразился – «без всяческих примесей». Я и сделал всё, как он сказал... И тут мне колено так прижгло!.. этот хренов снег как будто солью оказался, и... прямо всасывался мне в рану. Я посмотрел на этого врача, а у него на роже какая-то неприятная ухмылочка. Я от её одного вида чуть штаны не уделал себе! И этот хренов падла мне ещё приговаривает, «терпи, парень, без боли ничего не заживает». И он ещё добавил – я это точно помню – «и не растёт ничего без боли». Вот так он сказал! Я хотел его спросить, мол что именно он имеет в виду «не растёт без боли», но этот хренов говнюк как-то быстро поднялся и исчез в снегу. Он пропал вместе с моим домом. И в эту же ночь я увидел сон.

   – Да, – сочувственно проговорил Олег, – с тобой, брат, какой-то обряд чёртов провели.

   – Да не похоже, – говорил карлик. – Всё происходило так естественно.

   – А всё естественно происходит. Даже самые неестественные вещи.

   – О чём это вы разговариваете? – полюбопытствовала у них Таня с некоторой долей кокетства.

   – Анекдоты рассказываем, – тут же нашёлся карлик.

   – А чего не смеётесь?

   – Они у нас несмешные, – пожал плечами Олег.

   Вообще, из рассказа своего друга, Витька, Олег понял, что увидел впервые кресты этот парень за несколько недель до того, как в одно воскресное утрице здоровенный и пьяный мужик, по имени Андрей Фраеренко, нашёл на улице чей-то дневник, и несколькими минутами спустя, Олегу пришлось навсегда покинуть родной дом и в вагоне электропоезда, с сообщением Владивосток-Партизанск (Тихоокеанская), выцарапать собственную судьбу небольшим, но остреньким (не острее теперешних зубок его отчима или ножа, который пропорол колено его друга как помидор) гвоздиком.

   Неужели время на этом снегу настолько индивидуально для каждого, что выйдя из дома просто для того чтоб залепить хороший снежок в одно из окон соседних домов, можно вернуться через две-три минуты дряхлым и обезумевшим от снега и вечного холода стариком (если вообще вернуться)?..

   – А почему это отец не догоняет нас? – задумалась вдруг вслух Таня. – Уж не случилось ли там чего?

   Все до единого тут же уставились на неё.

   – Ты предлагаешь нам всем проводить тебя туда, назад? – как бы уточнил карлик, но в голосе его прозвучал вызов.

   – Да ничего я не предлагаю, – пожала она плечами. – Просто интересно, чего он там так долго возится.

   – Он догонит нас, – сказал карлик. – Обязательно догонит. – Уж он-то был в этом уверен. Он как будто видел всё теперешними глазами её папы; он чувствовал его мысли (его ощущения как будто бы уже пришли в порядок – выздоровели – и он стал чувствовать через сандалии в несколько раз эффективнее, чем до этого чувствовал через босые ноги): «почему это я отстал от своей дочи?.. Настоящий отец не должен так себя вести. Пока его дочь ещё ребёнок, он должен держать её под контролем. Ведь вокруг кровожадный снег! А я знаю, что надо делать, чтоб она от меня не убегала больше. Надо её проглотить. Да-да! И мне спокойно и она уже не убежит. И со сраненьким, говняным ублюдочком надо разобраться. Надо срочно вернуть его домой и тогда... он пожалеет, что мама с папой его когда-то познакомились. Да! И вырвать глаза ему надо, и правильно выполнить последующую за этим процедуру. Только для начала нужно будет собрать всех – папу, маму, Катю, Марину. И мысленно надо будет вызвать нашего гипнотизёра, он расскажет, что необходимо сделать с этим мальчишкой, для выполнения нашей с ним жизненной цели». Вот такие мысли были у теперешнего таниного папы.

Шестая глава

   Ещё Олегу запомнилась такая тема разговора с карликом, пока они шли и никто из друзей-спутников их не слышал. Он потом будет ехать на электричке, уезжая как можно дальше из дома родителей его молодой супруги и вспоминать, как он спрашивал у карлика о гигантском создании, прошедшем мимо него.

   – Ты «Кинг-Конга» смотрел? – отвечал карлик. – Как думаешь, в чём смысл этого фильма?

   – А в чём ещё? – говорил Олег. – Обычная «сказочка»...

   – Дело в том, что смысл кажется довольно обманчивым. Начинаешь задумываться над ним и не понимать... Как так? Почему такие гигантские насекомые? Ведь, если по логике, «с годами растут камни», Земля раньше была такой маленькой, то какими в таком случае ГИГАНТАМИ должны быть насекомые?.. Но потом вдруг неожиданно доходит: Проблема в том, что человек истребил многие виды насекомых. Но на том острове, куда путешественники приехали за сенсацией, никто ничего не истреблял. Поэтому, в связи с современной цивилизацией, насекомые каким-то странным образом мутировали... Так вот, среди всех этих ЗВЕРЕЙ был царь, способный контролировать окружающее...

   – Царь зверей? – вставил Олег.

   – Да. Можно в таком сочетании. Так вот, по идее, Он должен был превратиться в человека... Я не знаю, в Гулливера или... Просто в зрителях сильно засел этот дарвинистский комплекс происхождения человека от обезьяны! Именно поэтому фильм обрёл такую неслыханную популярность!..

   – Да, как тебе сказать... Бывают и более популярные...

   – Среди фильмов ужасов? Мой отец рассказывает, что когда его показывали в кинотеатрах (тогда ещё не было видеомагнитофонов), то на афише был написан анонс: «Впервые! Американский фильм ужасов!»

   – Ну да, – улыбнулся Олег. – "Кошмаром на улице Вязов можно напугать, пожалуй, только каких-то аутичных детишек, у которых расстройство психики от травли всякими педофилами...

   – Так вот, американский фильм ужасов...

   – А ты что, – перебил его Олег, – считаешь, что мимо меня проходил один из подобных Кинг-Конгу «снежных богов»?!

   – Вполне возможно.

   – Я имею в виду, что он способен контролировать все нарушения, происходящие в нашем мире? То есть, как Кинг-Конгу протягивали длинную лестницу, по которой он, естественно, не прошёл бы, но на конце привязана жертвенная девушка, с понтом «по этой лестнице сам не ходи и никого не подпускай, а мы Тебе будем выносить таких вот крошек»...

   – Я тоже это имею в виду! – улыбнулся карлик во все зубы.

   Однако, Олег не был уверен, что он именно так и думает. Вообще, с тех пор у него закралось какое-то смутное недоверие к карлику.

   Оно рассеялось только тогда, когда он уже женатый, взрослый, ехал на электропоезде и припоминал многие подробности. Сначала ему показалось забавным совпадение: сперва прошло самое высокое создание, потом самое низкорослое! А потом, когда он так подумал, то недоверие к карлику у Олега рассеялось.

***

   – Готово!!! – завопил один парнишка. – Гааатооооваааа!!!! – Очки его уже давным-давно улетели к потолку его крохотной комнатушки, хотя они ему уже и не нужны были; когда до него наконец-то дошло всё то, что начал вытворять его дисплей, очки ему могли только помешать. Ровно две недели назад многие удивились, что парнишке этому стукнуло уже 24 годика, выглядел он на десять лет моложе. Всего 2-3 месяца назад многие запросто могли бы сослаться на то, что 23-летний мужчина не уступает какому-нибудь бестолковому подросточку, только благодаря своему умственному развитию. И мужчина этот тогда спорить бы не стал; действительно, интеллектуальный уровень у него не повышался все 23 года. Над ним смеялись начиная с детского сада и заканчивая школой, но родители почему-то к своему единственному ребёнку не испытывали равнодушия, в отличие от остальных, и покупали всё, чего их чадо не пожелало бы. Покупали, пока недопокупались; пока у 23-летнего Зямы Раульмана не появился персональный компьютер... После этой покупки на 24 день рождения всё и начало начинаться. Раульман-старший как ни глянет на потеющего над «клавой» сына, так и не может понять, серьёзно ли тот дурака валяет или он окончательно с ума сошёл; потому что на мониторе у парня с каждым днём (над своей новой игрушкой Зяма корпел чуть ли не круглосуточно) вырисовывались всё изумительнее и изумительнее фигуры. Какие-то странные и даже немного жутковатые очертания при обрели изображения на дисплее. Зяма влюбился в свой компьютер, и вскоре эта игрушка стала ему настоящим талисманом. А когда мама или папа уставали настолько, что уже отказывались слушаться своего «сыну», он просто подводил их к монитору и те сразу же становились податливыми. Устраивал это Зяма Раульман-младший со своими родителями далеко после того, как его интеллектуальный уровень начал вырастать с невероятной скоростью. Но никто, кроме его «безвольных» окомпьютеризированных родителей, ничего не знал о этом феномене с четырёхчленной (отец, мать, компьютер, сын) семьёй Раульманов, только потому что Зяма-младший очень сильно отличался своей скромностью, и даже под дулом какого-нибудь огромного «АК» ни за что не вывел бы в свет тайну о своём ТАЛИСМАНЕ. Немного позже всё зашло донельзя далеко: никому неизвестно, каким образом в подвале одной из «малосемеек» образовался хорошо замаскированный люк... Куда же он ведёт, этот люк? Уж не в подземелье ли?.. Но, так или иначе, Зяма если и исчезал из города на несколько суток, то только через подвал этой «малосемейки». Если б кто и умудрился бы попасть в большой переплёт – постараться уследить за этим чёртовым низкорослым жидом, то он бы уж точно никогда бы больше свет божий не увидел; всему виной испарения, просачивающиеся сквозь крышку люка, наводняющие подвал, и люди, иногда исчезающие в этом кошмарном подвале навсегда.