Текст книги "Завещание сталкера - Багряные сны"

Автор книги: Андрей Стрелко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Но в этот раз через колючку второго кольца прошел не контрабандист – проволока была не перерезана «спецами», а перебита обычными кусачками.

Не смотря на небольшой опыт в ловле «ходоков», Алексей понимал суть происходящего. Раз не было специального инструмента, значит, пройти в Зону решил какой-то новичок. Раз проволока еще не успела смотаться, значит, разрезана она максимум десять минут назад. А, не имея карты минного поля и не зная топей болот, он вряд ли проберется за последнюю линию живым. Значит, достать его – дело не слишком сложное, главное – не натворил бы глупостей. Если начнет отстреливаться, кэп его мигом уложит – премия одинакова, что за живого «самохода», что за мертвого.

Алексей выбрался на сухую тропку и прибавил скорости. Сзади поспешали капитан Непряев и водитель патрульного УАЗа рядовой-срочник Смирнов, худой и длинный детина с прыщавым лицом. Вдали, на пригорке, стояли два авто с пулеметами, готовые в случае чего прощупать лесополосу впереди.

Вокруг было тихо. Прощупав взглядом лесополосу и не заметив в ней опасности, Ципик вошел в зеленку, сразу за ней – болото, если впереди и вправду новичок, то в болоте он непременно завязнет. Теперь Смирнов и Непряев поравнялись с ним, и все трое оказались у края болота в одно время.

То, что в Зону шел зеленый, новичок, было видно сразу – самая обычная кожаная куртка, едва закрывавшая талию, жиденький рюкзак, никакого крупногабаритного оружия, автомата. В руке длинная палка, которой он прощупывал болото впереди себя. Даже если у него и был пистолет, с ним соваться в проклятый лес – это верная смерть, даже от стаи собак не отбиться. Но самое интересное было в том, что парень за столь короткое время прошел почти все болото, перебрался через заграждение из колючки и уже подходил к окраине леса, где его уже было бы не достать.

Ципик видел, как поднялся автомат Непряева – тот мгновенно оценил ситуацию: если окликнуть парня, он быстро нырнет в лес, и тогда плакала премия. Но Ципик вдруг сделал то, чего от него никто не ожидал – он выскочил на пространство перед Непряевым, перекрывая ему линию огня, и дал очередь.

Пули срезали листву над головой беглеца, парень от неожиданности поскользнулся, выронил шест, но страх быстро сделал свое дело, и он одним прыжком оказался на сухой земле.

Сзади грозно рычал капитан:

– Леша, ты что делаешь? Отойди! Отойди, я говорю!

Но было поздно, спина человека в кожаной куртке уже скрылась в лесу, а вторая очередь Ципика явно прошла выше и ни в кого не попала. А еще через секунду послышались автоматные выстрелы с той стороны. Сразу четыре ствола ударили по Алексею и его товарищам, но, к счастью, пули прошли чуть выше. Алексей упал в траву, ощутив, как что-то зажгло в правой щеке. Непряев рухнул за ближайшее дерево, а, оторопело наблюдавший за всем происходящим, Смирнов развернулся и побежал прочь.

Ципик лежал в траве, боясь пошевелиться. Уползти в зеленку он решился только тогда, когда в небе зарокотали «Фоксы» – тяжелые армейские вертолеты огневой поддержки. Три машины пролетели в сторону леса, и вскоре тяжелые орудия летающих боевых машин начали обработку территории.

– Ну что, стрелок, ты живой? – С усмешкой спросил Непряев.

– Живой.

– Как думаешь, уйдут? – Капитан выглянул из-за дерева и поглядел на дымящийся лес. Тем, кто в них стрелял, сейчас не сладко.

– Не знаю, – честно ответил Алексей.

Спустя еще двадцать секунд стало ясно, что для них бой закончился и Непряев тяжело поднялся.

– Да, Леша, плакала наша премия.

Алексей не ответил, потрогав щеку, он ощутил на ней что-то липкое, глянул – так и есть, кровь. Одна из пуль угодила в дерево, около которого он стоял, и в щеку попала одна из отлетевших щепок. И все-таки странно, что они не попали, ведь Непряев и сам Алексей были, как на ладони – с четырех стволов не попасть не возможно.

Со стороны второй линии уже слышались голоса, это спешила на помощь поддержка, а над самым лицом сидящего Ципика неожиданно навис капитан Непряев:

– Леша, зачем ты это сделал?

Глаза у Непряева были спокойные, и от этого они казались еще более жесткими. Они будто сверлили насквозь, проникали в мозг. Кто-то в части, кажется, сержант Хмыль, сострил по поводу Непряева – «Глядит в глаза, как будто насквозь видит, может он того, контроллер? «

– Ну что тут у вас, живы? – Услышал Ципик запыхавшийся голос Куляша. Рядом с ним тяжело дышал Шастин.

– Живы. – Наконец, капитан отвернулся от Ципика. – Смирнов где?

– Там, около машины блюет. – Махнул рукой лейтенант.

– И в штаны, походу, насрал, – захохотал Шастин, но, встретившись с грозным взглядом Непряева, сразу осекся.

– Ладно, пошли. Потом с ним разберемся. – Проворчал кэп. – Ципик – замыкающий.

Алексей побрел вслед за боевыми товарищами, понимая, что серьезный разговор еще впереди – если кэп назвал тебя по фамилии, то он тобой сильно не доволен.

Рана на щеке оказалась не слишком глубокой, но три шва док все-таки наложил. Боли почти не было – сказывалось действие обезболивающих таблеток, что дали ему в полевом госпитале, сильно хотелось спать. Все-таки, когда по тебе стреляют, это страшно. Переживший стрессовую атаку организм через несколько часов обязательно напоминает о себе в виде смертельной усталости. Но спать было нельзя. Несколько минут назад из санчасти принесли Смирнова, кэп два с половиной часа разъяснял ему, что солдат без приказа командира не имеет права покидать поле боя и бросать своих товарищей, даже если по нему стреляют из крупнокалиберной пушки.

Жалко парня – зеленый еще совсем, необстрелянный, оттого и струхнул – с каждым может случиться. Но заступаться за него, во-первых, бесполезно, во-вторых – себе дороже. Сегодня Алексей уже пожалел одного – не дал расстрелять молодого «сталкера», и чем теперь для него это закончится, неизвестно.

Непряев вызвал его только через пол часа. Маленькая комнатка в обычном деревянном деревенском домике служила начальнику патрульной службы личным кабинетом. Удобств никаких – ржавый умывальник, диван-кровать, полуразвалившийся шкаф, да принесенный из кладовки маленький журнальный столик. На столе стояла початая бутылка настоящей водки, хотя большая часть солдат и командиров предпочитала значительно более дешевую местную сивуху, нехитрая закуска из тушенки, палки колбасы, двух огурцов и надломленной буханки хлеба.

Кэп полулежал на диване, держа в руках личное дело Ципика. Лицо его раскраснелось от выпитого, но речь и мысли были вполне трезвыми, будто он и не пил вовсе. Сначала он предложил Алексею выпить, чем немало его удивил, и только потом перешел к делу.

– Ну что, Леш, давай поговорим? Начистоту. – Непряев хитро улыбнулся и даже подмигнул Алексею.

– Как скажете.

– Я вот дело твое посмотрел. – Кэп выдержал вполне театральную паузу. – Еще раз, внимательно. У нас ведь тут не прогулки при луне, у нас тут война. А война – это значит враги, правильно? А врагов, Леша, жалеть нельзя.

Алексей промолчал.

– Я ведь, когда тебя к себе брал, внимательно твою жизнь изучил. Не беру я, понимаешь, кого попало в свою команду, оттого и не потерял за последний год ни одного человека. Раненых много было, это да, но ведь все живы остались – и не одного инвалида, все полноценные люди. И Смирнов тоже хорошим солдатом будет, он еще на моем месте посидит, когда нас с тобой на пенсию спишут. Вот ты у нас человек новый, и я тебе честно скажу: если бы мне за тебя Свириденко не поручился, не взял бы я тебя к себе. Кто он тебе, сослуживец?

– Сослуживец, – подтвердил Алексей.

– Знаю я его хорошо. Он здесь уже два года лямку тянет. Хороший парень. Так вот он мне тебя порекомендовал, не смотря на все твои ранения, и я хочу спросить у тебя, в голову у тебя ранений не было?

– Не было.

– А ведешь себя, как будто было! – Кэп уставил в Серомя указательный палец. – Зачем ты поверх головы стрелял? Ты думаешь, я не понял, что ты мне его специально собой загородил? Не пойму я, Леша, на контрабандиста ты не похож, так зачем же ты тогда им помог? А? Пожалел, выходит? Думал, зеленый сталкер в Зону путь ищет? Пусть его лучше химера съест, чем мы уложим? – Кэп налил еще по одной и, предварительно забросив в рот кусок шпроты, выпил, не чокаясь. – Нельзя так, Леш, понимаешь? Не здесь. Там, в мире – да. А здесь нельзя. Здесь – война. Странный это был человек. Неопытный, не похож на контрабандиста, но там его ждали. Не знаю, зачем и кому он понадобился, но кто-то его встречал. Когда наши после «Фоксов» лес обыскали, три трупа нашли, но его среди них не было. Выходит, спас ты его. И нас заодно – во как бывает.

– Это как?

– А так. – Непряев налил еще, только себе, потому что Алексей еще не выпил предыдущую, и перешел не шепот. – Если бы ты в него попал или дал мне попасть, нас бы с тобой положили. С четырех стволов нас бы в на мелкий винегрет – чик, чик, чик. Но, поскольку ты в него не целил, тебе на добро добром ответили – не стали тебя убивать, и меня заодно. Значит, нужен был тот человечек Зоне. Но с тобой она за него – уже рассчиталась. А мне просто аванс выдала, и хрена с два мне это нравится. Я теперь перед ней в должниках, а капитан Непряев в долг никогда не жил и жить не будет! И очень уж мне интересно, кого мы с тобой упустили.

3. МАРОДЕРЫ

В полутьме Алекс узнал все тот же ангар. На этот раз он отчетливо понимал, что видит только моменты опасности, когда нервы Маши на пределе. Каждый сон – отдельная история, неизменно ведущая к печальному концу, что-то случается, когда она в опасности, и картинка с доброй воли Зоны передается в его сон, точно так же, как в тот, самый первый раз.

Стая псов подобралась сзади – полтора десятка беспородных дворняг, вымахавших ростом с немецкую овчарку, не слепых и не плешивых, совсем не похожих на тех мутантов, что ныне населяют Зону. Хотя, нет, один мутант в стае все-таки был, но ни Монгол, ни его товарищи особенного щенка не видели. Его видел только Алекс, глядевший на происходящее со стороны балкона.

Мутант и еще с десяток малышей притаились в дальнем углу и тихо подскуливали, не пытаясь покинуть укрытия. А свора готовила западню. Первым из укрытия выбросился здоровенный кобель, ощетинившись и оскалив пасть, он начал медленно загребать вокруг Мэг. Рядом оказалось еще несколько псов, зажимая людей в узком пятачке между рядами станков и агрегатов. В принципе, было куда убежать, но вряд ли бегство было выходом из создавшейся ситуации.

Монгол, прихрамывая развернулся и навел ствол «Вала» на вожака, SPAS Долла тоже уставился на самую крупную особь. Псы кружили вокруг, но не нападали.

– У них там гнездо, – догадался Долл.

– Мы не можем обойти выход из ангара. – Возразил военный сталкер.

– А через балкон? Там есть выход на наружную стену, можно пройти через крышу, тогда они нас не тронут.

– И что, оставим их за спиной?

– Давай попробуем, их слишком много, – подала голос Мэг.

– Мы почти дошли. Нам придется возвращаться назад почти до середины и не факт, что лестница до сих пор в порядке.

Собаки пританцовывали на месте, будто ожидая, какое решение примут вторгшиеся на их территорию люди. Их терпение понемногу таяло, надежд на благополучный исход становилось все меньше.

– Все хорошо! Мы уходим! – Объявил им Монгол, будто псы понимали человеческую речь. – Мы никого не трогаем.

Сталкер спиной вперед попятился к лестнице, ведущей на балкон, стоящие на пути собаки начали медленно расступаться.

Макс пришел на два часа позже, чем обещал. Сначала Серый услышал звуки выстрелов, не одиночных щелчков, какими разгоняют назойливых мутантов, а настоящей канонады. Кто-то отвечал выстрелом на выстрел, длинные очереди перекрывали друг друга, и не было сомнений, что отношения выясняют люди. Звуки доносились со стороны дороги, проходившей в двухстах метрах от сушилки, Серый выбрался на край помоста и выглянул в окно.

Макс, перебегая от дерева к дереву, двигался в его сторону. От кого он прятался, Серый углядел не сразу. Только спустя несколько секунд за насыпью по ту сторону дороги замелькали вспышки автоматных очередей. Стреляли по Максу! До здания ему оставалось метров сто пятьдесят, вполне достаточно, чтобы уложить его автоматной очередью. Серый видел, как Макс остановился, укрылся за деревом и сделал ответный выстрел.

Длинной очереди не получилось, пули со свистом раскрошили дерево, за которым скрывался Макс, но один из тех, кто стоял по ту сторону дороги упал. Оставалось еще, как минимум трое. Серый понимал, что мало чем может помочь Максу – если бы у него была винтовка или автомат, то он спокойно бы расстрелял нападавших из своего укрытия, но винтовки и автомата не было. Были только ПМ и двустволка, из которых не то что в человека – в слона с такого расстояния не попадешь.

Серый бросился вниз, действуя скорее по наитию, чем, соответствуя здравому смыслу. Прыжок из здания дался ему гораздо легче, чем прыжок внутрь – сказался адреналин и маленькая ступенька, имевшаяся внутри. Когда Серый выскочил из-за сушилки и рванул к Максу, очереди с той стороны на мгновение прекратились, но, когда стало ясно, что Серый идет на помощь к засевшему за деревом человеку, зарокотали с новой силой.

И все-таки, Серому хватило времени, чтобы добраться до Макса, и очень во время. Его левая рука свисала вниз – из плеча хлестала кровь, левая нога чуть выше колена тоже была повреждена, но, похоже, не пулей – длинная, тонкая рана с зазубринами по краям. Когда Серый оказался рядом, Макс безуспешно пытался одной рукой вставить в автомат новый рожок. Серый проделал эту процедуру с легкостью, после чего выхватил автомат и, сделав кувырок, оказался за соседним деревом. В пределах его видимости оказался только один из нападавших – тот, что пытался обойти Макса справа. Зато, как на ладони. Короткая очередь – и еще на одного нападавшего стало меньше.

Дальше наступило затишье. Меткий и здоровый стрелок – это совсем не то, что раненый Макс. С той стороны это оценили, и теперь либо обходят где-то еще, так, что Серый их не видит, либо затаились. Может, даже уйдут. Две минуты было тихо, никаких движений Серый не заметил. Тишину нарушил Макс.

– Они ждут, когда ты пойдешь потрошить трупы. Или уйдешь. Нападать они больше не будут. – Сталкер осмотрел свою руку, попробовал подвигать плечом, сморщился от боли. – Их было четверо, осталось двое, так что атаковать они больше не захотят. Но и обчистить своих тебе не дадут. Так что нам лучше уйти.

Просматривая территорию вокруг, Серый попятился к Максу. Все было тихо.

– Уходим за сушилку. В нее не заходи – выдашь место. – Предупредил Макс. – Уйдем за нее – подумают, что мы ушли в деревню. Часик отсидимся – полезем наверх.

– Тебе перевязаться бы, – сказал Серый, беря товарища на плечо.

– Потом, у меня аптечка есть.

Уйти им действительно дали, хотя цель из них была довольно заметная, но, толи позиция у стрелков была неподходящая, толи просто решили, что двое на двое – это уже не тот расклад. Через несколько минут Макс и Серый сидели, прислонившись спиной к стене сушилки. Макс сам – Серый только кое-что придерживал – сделал себе перевязку и вколол обезболивающее и антибиотик из большой армейской аптечки. Серый видел такую впервые.

– Это армейская, – пояснил Макс. – Не то, что наши. Наши только помереть без боли дают, а на такой можно и выжить. Получается, Серый, я теперь твой должник. Если бы не ты, прищучили бы меня.

Серый промолчал, покраснел, как девица. Он и раньше то не любил, когда его хвалили, а теперь смущению вообще не было придела.

– Ты где стрелять так научился? – Спросил Макс.

– Дома. В тире пострелял.

– Да, брат. Если бы того парня не снял, туго бы нам пришлось.

– А как ты первого снял. С одной-то рукой.

– Тоже верно, – согласился Макс, глаза его заволакивало легкой пеленой, начинали действовать наркотические анальгетики. Как же он столько терпел, подумал Серый. А Макс продолжил. – Выходит, повезло нам сегодня, а?

– Выходит, – согласился Серый.

Прыгать через электрошар с Максом на руках было не реально. Он отрубился через пять минут после того, как вколол себе ПМТ – наркотик на основе морфина. В стандартных аптечках такого нет. Сейчас ему грезились прекрасные сны – он блаженно улыбался.

Серому было не до улыбок. Надвигалась ночь, сумерки веяли холодом, костра разводить нельзя – мало ли кто забредет на огонек. А затащить Макса наверх, да что там, даже просто втянуть внутрь сушилки не представлялось возможным. Пришлось сидеть под открытым небом, оберегая сладостный сон сталкера. За это время Серому успело померещится многое – со стороны деревни раздалось несколько выстрелов, где-то рядом прошелестела трава – то ли псевдокролик толи гигантская крыса искали пропитание. Потом сквозь сумерки проплыло неясное облако какого-то пара, всего в пяти метрах от лежанки сталкеров, Серый даже хотел сняться с места, но облако, постояв секунд пятнадцать в непосредственной близости, продолжило путь по своим делам. Что это было – неизвестная аномалия или галлюцинация, он так и не понял. Стая собак в количестве пяти штук приметила сталкеров уже в сумерках, несколько минут покружила в тридцати метрах, но Серый дал из автомата короткую очередь, подстрелив самую борзую из тварей, и стаю, как ветром сдуло.

Макс пришел в себя через два часа, когда вокруг уже была глубокая темень. Прекращалось действие ПМТ, возвращалась боль. За несколько минут до пробуждения Макс начал постанывать, ворочаться, и Серый уже подумывал, не сбегать ли в деревню за подмогой: возможно, у Макса начиналась лихорадка и без квалифицированной помощи ему не обойтись. В этом случае его придется тащить до болота – там обитает доктор, приходивший сегодня в бар. Кстати, может, он даже еще не далеко ушел.

Но ни помощи, ни доктора не потребовалось. Макс пришел в себя неожиданно, резко сел, огляделся.

– Макс, все в порядке. – Успокоил его Серый.

– Я что, уснул? – спросил он.

– Еще как, – усмехнулся Серый, – сопел, как паровоз.

– А чего не разбудил?

– Ага, разбудишь тебя. Ты как себя чувствуешь?

– Если до сих пор не помер, то жить буду, – бодро ответил он, ощупывая раненую руку, – а вот рука пару дней работать не будет.

– Говорят, главное, чтобы кость не была задета, – поделился Серый медицинскими познаниями.

– Кость? – Макс даже засмеялся. – Да моя кость столько раз была задета, что тебе и не снилось. Главное, чтобы руку не оторвало. Вот тогда совсем хреново. А это заживет. Было бы, чем лечиться. Ладно, давай подниматься наверх, не всю ночь же здесь торчать.

– А как ты с раненой рукой и ногой прыгать будешь? – Спросил Серый, глядя на Макса – тот, хоть и крепился, время от времени морщился от боли.

– Вон там, у стены, ящик лежит. Неси его.

Серый аккуратно дошел до цели и принес ящик. Макс здоровой рукой перевернул его, встал на крышку и легким прыжком преодолел электрошар. Серый хотел уже, было, последовать его примеру, но был остановлен Максом.

– Э, ты что, совсем что ли? Отнеси ящик на место и прыгай так. Ты ж так всем укажешь, где мы, и как к нам проникнуть. Соображать надо.

Прыгать через шар в темноте Серому совсем не хотелось. Его ориентиры были весьма приблизительными – едва заметно светился только центр шара, так что габариты пришлось дорисовывать в уме. Хорошо хоть Макс ненадолго зажег фонарик и Серый сумел сориентироваться во внутренней обстановке и приземлиться на достаточном удалении от обломков стены и камней. И все равно приземление не вышло гладким – в бок воткнулся небольшой, но твердый булыжник, эта боль даже заглушила электрический удар в правом колене – Серый опять зацепился за край поля.

Макс не поинтересовался здоровьем товарища – вежливость, видимо, не входит в рацион сталкеров – а молча полез наверх. Серый последовал за ним, припадая на правую ногу и растирая бок.

Когда они, наконец, расположились на помосте на самом верху, Макс принялся за свои раны. Из-под края доски – этот тайник Серый не обнаружил – он извлек еще одну аптечку, вроде бы стандартную, но содержимое в ней оказалось иное. Рану на ноге он смазал жидкостью из крупного флакончика и залепил пластырем. В область плеча он сделал еще одну инъекцию из какого-то синего шприц-тюбика. Затем обработал рану той же жидкостью и наложил повязку.

– Ну вот, – проговорил он, – теперь пусть попробуют меня скушать паразиты мелкие. Хрена вам, а не Макса. Правильно говорю? – Макс улыбнулся Серому.

– Правильно, – согласился тот. – А что это за лекарства?

– Это, брат, запасы мои. Доктор презентовал. Тот самый, что сегодня в бар приходил. Редко он к нам заглядывает.

– Слушай, а почему он здесь? Почему за периметр не идет?

– А ты почему? А все почему? Кто за деньгами, кто за славой, кто за романтикой приходит, а дальше уже зона держит. Если уж она тебя приняла, то назад не отпустит. Доктор этот многим здесь жизнь спас, и ведь не за деньги, а просто ради жизни. Я к нему попал чуть не труп, не понятно в чем жизнь держалась, а он, видишь, заштопал. Две недели меня колол, артефакты вокруг раскладывал, и ведь вытянул. И лицо поправил, ты вот, небось, и не заметил, где у меня шрам.

Это было правдой – Серый представил лицо Макса и не мог вспомнить места, где у него мог сохраниться шрам.

– И снадобий всяких мне надавал с собой, до сих пор вот спасают меня. Так что, Серый, жизнь здесь не сахар, но живем помаленьку. – Макс немного помолчал. – Я вот смотрю на тебя: интересный ты парень! Какой-то весь вежливый, интеллигентный, не зонный в общем, а зона к тебе благосклонна. Почему? – Вопрос прозвучал безадресно, риторически, но Серого зацепил.

– Это почему это благосклонна?

– Да потому что со мной свела: для молодых сталкеров это мечта – найти опытного земляка. Да от бандитов отбиться позволила, это тоже, брат, не мало. Первый месяц в зоне только каждый пятый проживает из новичков, понял? Такая вот статистика. Протянешь месяц-другой, опыту наберешься – считай, первый класс прошел. Но я чую, что ты протянешь. Счастливчик ты, понял?

– Ладно, не сглазь, – ответил Серый. – расскажи лучше что-нибудь про зону.

– А что про нее рассказывать, зона сама все расскажет и покажет, – только успевай смотреть да запоминать. Что тебя конкретно интересует?

– Ну, например, кто на тебя напал?

– Да хрень какая-то, толи псевдоовца, толи еще кто. – По своему понял вопрос Макс. – Тут после выбросов такого насмотришься, эти твари на глазах меняются. В общем, какое-то копытное с рогами, выскочило прям как из-под земли и рогом мне по ноге. А потом когти рвать. Я даже пальнуть вслед не успел – раз кого-то испугалось, значит, думаю, здесь еще кто-то есть. И начал сюда забирать. Сначала медленно, потом быстрее. Слышу, точно – идут за мной четверо. Пришлось бежать. Они сначала окружить меня хотели, потом видят, что ухожу, и стали стрелять. Чуть бы в сторону и все – нет меня.

– А что это за люди?

– Да бандиты. Ты что и о бандитах не слышал?

– Немного.

– Полно их здесь. Здесь ведь много тех, кто с земли из-за неладов с законом сбежал. Убийцы, насильники, беглые. Кому деваться некуда, сюда прут, а здесь сколачиваются в шайки, нападают на сталкеров, грабят. Работа сталкера трудная и опасная, куда проще отбирать то, что уже кто-то нашел и достал из огня. Вот они и плодятся, как тараканы. Одно радует, военные их не любят не меньше нашего, поэтому периодически бьют их с вертушек или десантом. Ну и мы периодически с ними воюем. Давно они сюда не заходили, придется завтра поднимать ребят, выбивать их со стоянки. Поможешь?

– А что за стоянка?

– Да есть здесь недалеко свалка, а около нее заброшенная техника лежит – военные во время первого выброса бросили. Место в стороне от дорог, мимо мало кто ходит, вот эти волчары себе там стойбище и организовали. Собираются в бригады, потом делают оттуда вылазки. Опытные сталкеры опасные места видят и стороной обходят, а молодежь часто попадается. Но далеко от стоянки мародеры редко отходят, только, когда туго становится. Значит, много их уже там накопилось, пора разгонять.

– А как?

– А вот завтра увидишь. Ладно, давай спать – завтра трудный день будет. У тебя, кстати, какие на завтра планы?

– Да я еще не думал.

– Нет, ну ты точно не зонный. У молодежи здесь всегда все кипит, не успели прийти, а уже к реактору надо, сани впереди лошади бегут. А ты еще и не думал, чем завтра заниматься будешь. Короче считай, что завтра у тебя день расписан.

Через минуту Макс уже во всю сопел, отвернувшись к стене, а Серый думал, с чего начать поиски, ради которых он сюда и приехал.

– Серый, вставай. – Голос Макса пробивался сквозь сон. – Хорош спать. У нас сегодня много дел.

Серый открыл глаза, в помещении было темно и сыро, утренняя роса смачно покрыла доски капельками воды, отчего предрассветный холод проникал под одежду, вызывая дрожь. В углу слабо светилась зеленым цветом какая-то пленка, Серый заметил ее еще при первом осмотре – толи местная мутировавшая плесень, толи какой-то нарост, но сейчас этот естественный источник света позволял глазам различить обстановку внутри здания. Макс выглядел бодрым, отдохнувшим, о том что он ранен, говорила только повязка, фиксировавшая руку к туловищу. А в здоровой руке он держал направленный на Серого обрез. Собственного обреза у Макса не было, значит, он позаимствовал оружие у Серого, при чем, машинально пошарив по поясу, Серый не обнаружил и ПМ-а, на месте остался только нож, но против картечи это все равно, что ничего.

– В чем проблема? – Спросил Серый, поднимаясь.

– Не шевелись, – предупредил его Макс. – Разговор есть.

– А без ствола нельзя?

– Можно, но я лучше подстрахуюсь, а то рука, знаешь ли, плохо работает.

– Знаю, я ж тебе вчера и спас. А ты в меня сегодня стволом тычешь?

– Извини, приходится.

– Сколько времени?

– Пол пятого, – ответил Макс, не взглянув на часы.

– И что за эти пять часов изменилось?

– Сон мне приснился, а сны в зоне имеют обыкновение сбываться.

– Сон? – Серый аккуратно перенес тяжесть тела на другую руку, теперь его положение позволяло более быстро подняться в случае необходимости, но ситуация по-прежнему была сложной. – И что же тебе такое приснилось, что ты на меня так осерчал?

– Ни что, а кто. Доктор мне приснился.

– Так это, наверное, из-за руки. – Решил перевести разговор в шутливое русло Серый, хотя обстановка к этому не располагала.

– Нет, брат, рука тут ни при чем. Ты вспомни-ка, что мне вчера Доктор сказал?

– Про Янтарь что-то.

– Вот именно, про Янтарь. А я ведь ни к какому Янтарю идти не собирался, это вообще не мое место, я там и был-то всего четыре раза. Моя вотчина – по другую сторону, восток: Свалка, Темная Долина. Так чего ж мне на Янтарь-то переться?

– Не хочешь – не ходи, я-то тут при чем?

– А при том, – Макс сделала паузу, – что Доктор вчера из-за тебя приходил.

– С чего ты взял? Я его в первый раз вижу.

– Я поначалу подумал, что это каприз такой у дока, у него бывает: пошлет куда-нибудь, куда ты по доброй воле бы век не ходил. Ну, приспичило ему, чтобы я до Янтаря смотался, может, я найти там что-нибудь полезное должен, а потом вдруг сопоставил факты и понял, что дело то не такое простое, как на первый взгляд кажется. Ты знаешь, когда к нам в последний раз доктор захаживал?

– Ну?

– Да уже почитай с пол года не было. А тут пожаловал, да еще и перед самым выбросом, с чего бы это? Почему ни днем раньше, ни днем позже? Почему именно вчера, перед самым выбросом?

Серый пожал плечами, он и в самом деле не понимал, что Макс ему предъявляет.

– Молчишь? – Продолжил сталкер. – А я тебе скажу: потому что днем раньше тебя в баре не было. Он специально пришел в глаза твои посмотреть, судьбу твою глянуть и меня заодно к тебе прицепить. Ты ведь собирался к Янтарю, верно?

Серый молчал. Легенда летела к чертям собачьим, вот только хорошо это или плохо?

– Ты уж не обессудь на него, но сдал тебя Доктор, не знаю, специально или нет, но сдал. Так что колись: чего ради тебя в зону принесло?

– Я знаю, где «поле артефактов». – Серый посмотрел в ухмыляющееся лицо Макса. – Вы почти нашли его. Совсем немного не хватило.

– Кто это мы?

– Сталкеры, те, что прошли сквозь Рыжий лес и добрались до западного края Припяти. Мэг действительно высадилась недалеко от Рыжего леса. Ей и еще двум ученым удалось проникнуть в консервы вокруг железобетонного завода. Вы их называете «мешок» или «купол». Никакой она не фантом, обычный живой человек, работала на умников. Просто никто из вас не знал, как попасть внутрь.

– И чего же ты хочешь?

– Мне нужен проводник, который доведет меня до Янова.

– Янов? Железнодорожная станция? Ох, ты, куда хватил! Янов – это в двух километрах от ЧАЭС. Это все равно, что просить довести тебя до Монолита.

– Это невозможно?

– Если бы это было просто, то и легенды про Монолит не было бы. Янов, это за Рыжим лесом, за всеми заставами «монолита», туда суются только самые отмороженные ребята. И уж поверь мне, тебя туда никто не поведет.

– Даже за «поле артефактов»?

– Жизнь, дороже артефактов. Даже, если их будет целое поле.

– И что мне делать?

– Серый, ты все это серьезно?

– Серьезней не бывает.

– Никто не подпишешься. Это бесполезно.

– Тогда мне придется идти самому.

– Да ты в зоне и дня не протянешь. Лично я до Рыжего леса доходил всего три раза, и того хватило, чтобы понять, что там делать нечего. Только поэтому я до сих пор жив. Не потому что я слишком крут, а потому что я не лезу на рожон. А у тебя нет ни денег, ни нормального комбинезона, ни аптечек. Тебе на то, чтобы собрать нужную сумму, надо год по зоне ходить, а про то, сколько стоит проводник в эти места, я вообще молчу. И запомни, здесь за фантомы никто не работает, а уж тем более проводники.

– Почему же тогда Доктор верит, что я найду проводника?

От такого вопроса Макс даже онемел. Действительно. Доктор что-то говорил о проводнике.

– Я могу добыть несколько артефактов, которые можно будет хорошо продать. Не простые, а, как вы говорите нестандартные, но это только на Янтаре.

– До Янтаря еще нужно добраться. Да и не стоят твои артефакты таких денег.

Ствол обреза опустился, а Макс заметно расслабился.

– Ладно, солдат, извини. Ствол разряжен, так что ты не обижайся, я бы в тебя по любому не выстрелил. Просто больно уж загадочная история. Ты не знаешь, с каких это пор Болотный Доктор помогает искать клады?

Серый не ответил.

– Док никогда бы не стал помогать кому-то в поисках материальных ценностей. Тут есть что-то еще. Не хочешь говорить – не надо, да мне, в принципе, все равно, ты только меня в это дело не впутывай.

– Так я, вроде как, и не собирался. Я тебя с собой и не звал.

– Ты не звал, – согласился Макс, – а вот Доктор настоятельно советовал. А с Доктором лучше не спорить. К тому же я перед тобой в долгу – ты меня вчера спас, а долги надо платить.