Текст книги "Завещание сталкера - Багряные сны"

Автор книги: Андрей Стрелко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

– Да с чего бы, – отмахнулся Шастин, – если монстры до них добрались, то они бы ушли глубже, к немецкой зоне, а, если нет, то все равно ушли, когда прорыв кончился. Там теперь зона, чего им там стоять-то?

– Да не скажи, зона на наш гарнизон пошла, а они в стороне на триста метров стояли, так что до туда зона могла и не шагнуть. И место, как правило, спокойное. Можно попробовать до него добраться, да помощь вызвать.

– Можно, – согласился Шастин, – только, если ты не доберешься, нас здесь безоружных схавает на завтрак какая-нибудь паскудная тварь.

– У тебя есть другие предложения?

– На разведку действительно надо сходить, – согласился сержант, – но пока только недалеко.

– Ладно, давай так. Я дойду до края леса, осмотрюсь, а дальше видно будет.

С этими словами Алексей медленно двинул в сторону предполагаемого края проклятого леса, туда, где совсем недавно была первая линия. Первый привет от зоны Алексей увидел уже через минуту: неведомая сила наклонила несколько деревьев и примяла траву на участке диаметром примерно в пять метров. Те деревья, что потоньше, просто сломались, не выдержав напора, а те, что оказались покрепче, изогнулись в немыслимые формы.

– Так вот ты какая, «комариная плешь», – прошептал Алексей. Раньше, не смотря на близость зоны, он видел подобное только один раз, когда на специальном вертолете его и других новобранцев, в порядке ознакомления с местом службы, провезли по охраняемому заповеднику и показали наиболее распространенные аномалии – «плешь», «карусель», электру», «холодец». Тогда Алексей не увидел в аномалиях ничего страшного, но вот теперь, когда они оказались рядом и не сулили ничего хорошего, кожа вдруг покрылась потом.

Обойдя опасный участок, Алексей, очень внимательно разбирая дорогу, двинулся дальше. Место, где их джип прорвал колючку, он нашел сразу, а рядом обнаружилось тело Непряева. То, что ему уже не помочь, Алексей понял сразу – его лицо лежало в воде, а значит, он уже не дышал. Тело было изуродовано множеством ран, многие из которых были смертельными. И все-таки, когда Непряев вывалился из машины, он был еще жив. Он даже смог проползти пару метров, пытаясь выбраться на сухое место, но не смог. А когда понял, что умирает, оставил послание. Членам патрульного отделения не полагалось детекторов аномалий, но у кэпа он был. Его личный ПДА до сих пор работал в режиме записи звука. Алексей снял браслет и переключился на прослушивание. Сквозь грохот и шум послышалось едва различимые слова:

– Смирнова спаси, чтобы я не зря… ему выпало на бруствер идти… – И все. Слова предназначались Ципику, и он вдруг понял, что это значит. Жребий действительно был брошен, как и сказал капитан, и не повезло именно Смирнову. Но кэп спас его, взяв черную метку на себя. Выходит, ради жизни Смирнова он пожертвовал своей и в последний миг перед смертью очень боялся, что его жертва станет напрасной.

Ципик сидел и думал, что очень жаль, что модель ПДА Непряева работает только на прием, как бы было уместно, если бы с него можно было отправить сигнал «SOS» и вызвать вертолет, но увы…

Кэп оставил не только послание. В куртке Алексей нашел еще один рожок к АКМ, карманную аптечку с минимальным набором препаратов экстренной помощи и две пастилки «энергетика» – еще одного изобретения НАТОвских ученых. Что уж она в себе содержала неизвестно, но силы восстанавливала мгновенно. Принявший такой «энергетик» человек, моментально переставал чувствовать усталость, ощущал легкую эйфорию и получал ясность сознания на ближайшие пять-шесть часов, после чего наступал эффект последействия и выжатый, как лимон человек, падал без сил, если не получал необходимой помощи. В сложившейся ситуации пастилки могли пригодиться.

Но главное – Ципик нашел на теле рацию. Она была прикреплена к застежке одного из карманов, и, благодаря этому, не потерялась, но, пролежав несколько часов в воде, могла быть неисправной. Дрожащими руками он включил рацию, и услышал в ней сигнал. Алексей чуть не закричал от радости, ликованию его не было предела – все-таки попытка спасения кэпа, пусть и неудачная, отлилась им добром. Он даже забыл о цели своей вылазки и бегом направился к раненым товарищам.

Вынырнув из кустов, Ципик наткнулся на испуганное, но явно обрадованное лицо Шастина. Он ожидал увидеть кого угодно, все-таки – Проклятый лес, зона. Где гарантия, что на раненного солдата не набредет какая-нибудь тварь. В таком состоянии даже от псевдоплоти отбиться не реально. Но ликовавшая физиономия Ципика одарила его надеждой.

– Рация, Серега, рация! – Выкрикнул Ципик.

– Откуда? – Шастин едва не подскочил на ноги и даже не обратил внимания на боль в коленях.

– Там у колючки Непряев лежит, готовый.

Шастин мотнул головой:

– Жаль мужика, значит, все наши попытки были напрасными.

– Если бы мы его не вытащили, не было бы у нас рации. – Привел довод Ципик. – Непряева, конечно, жаль, но нам сейчас о себе надо думать, его потом помянем, если сами выживем.

– Ты связывался? – Шастина тоже личная судьба волновала больше, чем уже случившаяся смерть командира.

– Сейчас попробуем. – Ответил Ципик и включил связь. – Всем, кто меня слышит. Всем, кто меня слышит. Я – командир первой бригады патрульного отделения российского гарнизона охраны зоны Ципик Алексей Георгиевич. Личный номер «2-7-2-345». Бригада в составе сержанта Шастина и рядового Смирнова находится примерно в квадрате С-4-5. требуется помощь, есть раненые, передвигаться самостоятельно не можем. Прием?

И тут же в рации заговорили:

– Старший лейтенант Ципик, ваше сообщение принято Центром поиска. До особых распоряжений, местоположения не меняйте, по возможности оставайтесь на связи. Меры по оказанию помощи и эвакуации принимаются. Как поняли, прием?

– Все понял, – ответил Ципик, – остаемся на месте. Ждем.

Наступила расслабленность. Та самая, когда доверяешь свою жизнь кому-то всецело, когда сам уже не помышляешь о сопротивлении. Как будто и нет уже вокруг зоны, как будто уже находишься в безопасности. Опасное и почти смертельное в зоне чувство, любой мало-мальски опытный сталкер посмеялся бы над стрелками-недотепами и, наверное, решил бы, что они уже не жильцы. Нет в зоне ничего опасней, чем расслабленность и безволие, но военные не были сталкерами, они были просто солдатами, поэтому, усевшись на траву, стали просто ждать.

Ждать пришлось почти два часа. За это время удалось разбудить Смирнова, он хоть и был в порядке в плане физическом, в психологическом почти отсутствовал. На вопросы отвечал не раньше, чем с третьего раза, взгляд выглядел бессмысленным, а речь была едва понятной. После долгих попыток узнать его состояние, Ципик решил оставить это дело на спасательную службу.

Когда, наконец, в рации послышались внятные звуки, терпение начинало заканчиваться.

– Волна 3-7-9, Ципик, вы меня слышите? – заговорил все тот же приятный женский голос.

– Я на связи, – бодро ответил Алексей.

– Ситуация не простая. – Ответили на том конце. – Район, где вы находитесь, закрыт для полетов. Спасательная группа не может к вам добраться, слышите?

– Слышим, – ошарашено ответил Ципик, косясь на потемневшего Шастина.

– Надо попытаться выбраться в квадрат С-2-5, там есть коридор, где мы сможем вас подобрать. В ваш район помощь сможет прибыть не раньше завтрашнего вечера.

– Центр, мы до завтрашнего вечера не доживем, нас здесь съедят, это же Проклятый лес!

– Мы все понимаем, но над этим районом большая активность высотных аномалий. Полеты над данным участком строго запрещены до полной проверки информации.

– Да какие аномалии, – прорычал в рацию Шастин, – нет здесь ни хрена, мы тут сидим.

– Ничего не можем сделать. Единственный выход: выбраться в квадрат С-2-5.

– Да это ж полкилометра по зоне, – возразил Ципик.

– Девушка, у меня ног нет, понимаете? – Просипел Шастин, который, судя по всему, находился на грани истерики. – Я через три часа от гангрены помру!

– У вас есть аптечки, оружие? – Поинтересовались оттуда.

– Есть, – ответил Ципик, – аптечек хватит до вечера, противорадиационное и антибиотики вкололи, обезболивающее пока тоже есть, из оружия один АКМ и четыре рожка патронов.

– И нож, – вдруг вставил, приходящий в себя Смирнов. Он по-прежнему смотрел в одну точку, но уже пытался соображать. С Шастиным дела обстояли хуже, похоже, он больше не мог держать себя в руках и теперь сполз на землю и бессильно стучал кулаками по грунту. Если Ципик и Смирнов еще смогут дойти до нужного места, то ему это точно не под силу.

На том конце послышалась возня, и уже мужской голос пробасил:

– Алексей, слышишь меня?

– Да, слушаю.

– Говорит командир поискового центра полковник Седых. Сколько человек способны передвигаться самостоятельно?

– Двое.

– Вы сможете вынести третьего в указанный квадрат?

– Не знаю, но попробуем. Но это далеко. И там теперь зона.

– Это триста пятьдесят метров от края зоны. Туда может долететь небольшой спасательный вертолет. Когда дойдете туда, мы укажем точное место. Там есть большая поляна, вот там вас и подберут. Идти лучше через болото. Тяжелее, конечно, но через лес вам обязательно что-нибудь серьезное попадется, а на болотах сейчас тварей почти нет, а те, что есть не голодные – после вчерашней резни жратвы им хватает. Так что на живых они нападать не будут – зачем лезть на рожон, если вокруг навалом еды. Есть там один участок, куда от вчерашнего артобстрела кучка живности забралась, но ничего серьезного – собаки да плоти. Если будет тяжело пройти, мы их пуганем – дадим пару залпов по точке – они разбегутся, и вы спокойно пройдете. – Седых замолчал. Ципик обдумывал план спасателя: по его выходило, что все просто.

Но даже просто дойти с Шастиным на руках и то не просто, да еще и Смирнова, походу, контузило. Седых ждал, Ципик думал. В конце концов, решающее значение сыграли пастилки «энергетика», в случае чего, решил Алексей, зажуем со Смирновым по одной, даст бог, дотянем.

– Ладно, что нам делать?

– Выдвигайтесь, дойдете до края леса и идите по болоту на немецкую территорию. Только на сушу не выходите – целее будете. Где засада патрульного отделения вчера была, помните?

– Да.

– Вот обогнете это место левее, а там метров сто и поляна.

– Это колхозное поле перед деревней? – припомнил Ципик.

– Да, да, да! Оно самое. Вот там, на поле, вас и подберут.

Алексей вспомнил карту местности: бывшее, полу заросшее колхозное поле – это уже край немецкой территории, там Алексей не бывал. По прямой это метров шестьсот, не меньше, а по болоту почти в километр выйдет. Шастин, поняв, что его бросать не будут, успокоился и даже принял участие в обсуждении плана выхода к точке. Оказалось, что он частенько захаживал на немецкую территорию, поэтому и саму деревню, и территорию вокруг знает неплохо, правда тогда там еще не было зоны. Смирнов тоже все больше походил на человека, но идею выхода на старое поле воспринял все так же безэмоционально. Мол, надо, значит надо – и все.

Еще пригодные бронежилеты Ципика и Смирнова бросили, так как весили они много, а толку от них в сложившейся обстановке почти никакого – от аномалии или монстра не спасут, а перестрелка маловероятна. Из багажной сумки «хаммера» сотворили не очень вместительный, но довольно удобный рюкзак. Побросав туда все нехитрые пожитки и взяв автомат, Ципик пошел первым. В его задачу на первоначальном этапе входило идти впереди и вести разведку местности. Сзади, посадив себе на плечи Шастина, пошел Смирнов. Времени было достаточно, чтобы с несколькими привалами добраться до нужной точки, поэтому решили особо не спешить, идти аккуратно, делая привалы каждые сто – сто пятьдесят метров.

Авантюрность затеи выявилась уже через пятьдесят метров пути. До забора из колючки дошли, как по бульвару, вот только нести Шастина Смирнов уже не мог. Шастин весил добрых девяносто килограммов, а в Смирнове, дай бог, было семьдесят, и то с учетом его длинного роста. Рядовой не скулил, честно пер товарища, сколько мог, но на границе леса просто свалился. Измотанный организм идти дальше был не в состоянии, тем более с ношей на руках. Первый привал получился гораздо раньше, чем предполагалось.

Только здесь Алексей сообразил, что до края леса Шастин мог доползти и сам. Пусть они потеряли бы время, но сэкономили бы силы для марш-броска по болоту, где сам Шастин точно идти не сможет. В итоге, решено было пойти на риск и проделать часть пути по лесу, вопреки совету центра. Пока Смирнов отдыхал, Ципик прошелся по краю зарослей с целью разведать дорогу. Поднимая мелкие камни и ветки, он бросал их перед собой, чтобы вычислить невидимые глазу ловушки-аномалии. В голове отчетливо всплывали знания, полученные в учебке как раз для таких ситуаций, оказывается, не зря в них целый месяц вдалбливали правила выживания в условиях зоны.

Пройдя вперед около пятидесяти метров, Алексей обнаружил на пути две аномалии, которые квалифицировал, как «плешь» и «воронка», и, сделав небольшой вираж, определил тропу для прохождения опасного участка. Потом он вернулся назад, и вся троица двинулась по проложенной тропе. Шастин старался изо всех сил, греб руками и, хотя это давалось ему нелегко, довольно быстро двигался. Как только группа миновала опасный участок с аномалиями, Ципик отправился на разведку очередного участка пути и, когда вернулся, Шастин уже немного отдышался и был готов продолжить движение. Идею с перемещением раненого по-пластунски решено было признать успешной, поэтому следующие полсотни метров Шастин снова вызвался проползти. К этому времени действие обезболивающих начало проходить – у Алексея снова появилась боль в раненой руке, а Шастин к концу отрезка морщился и стонал при каждом движении.

– Смотрите, – Смирнов одернул Ципика за рукав.

В двадцати метрах от того места, где находилась группа, что-то ярко светилось в траве. Несколько секунд все смотрели на подозрительные заросли, пока Шастин не сказал:

– Это артефакт.

– Откуда ты знаешь? – Удивился Алексей.

– Знаю, когда патрулировали зону в районе немецкой деревни, там по краю первой линии периодически выбрасывало артефакты. Всякие камни, стекляшки, некоторые вот так светились. Но они всегда рядом с аномалиями бывают. И, кстати, вот такие, светящиеся, самые дорогие. За них умники хорошие деньги дают.

– Что-то многовато ты об артефактах знаешь. – Ципик оглянулся на сержанта. – Нам ведь запрещено сбывать артефакты.

– Так это, товарищ старший лейтенант, запрещено, когда ты здесь только три недели, как вы, а когда с полгода повоюешь, так все заеб…ет, что начинаешь думать, почему начальству можно, а нам нельзя. Мы тут башкой рискуем, в шалашах живем, одной гречкой питаемся, оружие вон старое, обеспечение ни к черту, а они, то, что мы находим и сдаем на «научные цели», потом контрабанде загоняют. – Шастин пополз дальше, – Это, по-вашему, как? Подберите, чего добру пропадать.

Про торговлю артефактами налево Алексей, конечно, слышал, и сейчас он колебался между желанием поднять свой первый артефакт и желанием не рисковать.

– А он не радиоактивный? – Спросил он, наконец.

– Всяко может быть, – философски ответил сержант, – но надо рискнуть. Мы сейчас в такой жопе, что нам он лишним не будет. Может, сталкера какого по пути встретим, он нам за артефакт поможет до точки дойти. Так что не поленитесь, сходите, только осторожно.

Спустя минуту, Алексей уже стоял перед небольшим металлическим диском в десять сантиметров диаметром, издававшим свечение. Около минуты он просто изучал предмет, пытаясь определить степень опасности. Наличие артефакта – верный признак аномалии, так как большинство из них являются именно продуктами жизнедеятельности оных. Алексей даже припомнил, что, например, артефакт «кровь камня» образуется в аномалии «карусель». Чем был образован найденный артефакт, Ципик определить не смог: как он не старался, ему не удалось найти по близости ни одной ловушки. В конце концов, он аккуратно подцепил диск палкой и выкатил его себе под ноги, а потом медленно, будто боясь обжечься, поднял его. Оказалось, что диск, имел две не похожие друг на друга стороны: одну гладкую и блестящую, которая и издавала свечение, и вторую – шершавую, с сероватым оттенком. Почти сразу Алексей обнаружил одно из свойств добычи – диск все время стремился перевернуться гладкой стороной вверх, будто имел с поверхностью земли одноименные заряды. Он не раз слышал о довольно диковинных артефактах, которые приносили из зоны сталкеры, но о вещице с подобными свойствами раньше не слышал.

Однако Шастин, как оказалось, был более осведомлен о подобных вещах:

– Неваляшка, – сказал он, как только смог разглядеть находку в руках подошедшего Ципика. – Только те, что находили раньше, не светились.

– Так может, она радиоактивная? – Алексей отодвинул артефакт подальше от себя – на вытянутую руку.

– Вряд ли. Те, которые находили раньше совсем не фонили. Если бы они были радиоактивными, то в них оставались бы хоть какие-то следы. А что светится, так это даже хорошо, дороже стоить будет – нестандартная. Правда свечение может и потухнуть по пути, так часто бывает: найдешь артефакт – он с одними свойствами, а с места сорвешь – свойства меняются, иногда сразу, иногда через некоторое время.

Ципик еще раз удивился дюжим познаниям Шастина в артефактах, видать, он занимался этим делом всерьез. Ладно, сначала надо выбраться, разбираться, кто, в чем виноват, будем позже, если вообще это будет нужно. Шастина, похоже, догадки командира ни сколько не волновали, его вообще сейчас волновало только одно – своя жизнь, поэтому он медленно, но упорно полз к цели. Пока Ципик ходил за «неваляшкой», он успел вколоть себе еще одну дозу анальгетиков и теперь был готов продолжить путь. Завернув найденное в пакет от аптечки, Ципик спрятал его в рюкзак и пошел вперед.

За два часа им удалось пройти примерно половину пути. Шастин полз, Ципик шел впереди, Смирнов оглядывался назад – так и шли, пока из очередной разведмиссии Алексей не вернулся бегом.

– Все, ребята, – прошептал он, – игры кончились. Во-первых, дальше заросли – не проберешься. Во-вторых, впереди пять Припять-кабанов.

– И что, не пройти? – Прошептал Смирнов.

– Не пройти. Если я даже и успею положить двух-трех из них, а остальные испугаются и убегут, то на звуки выстрелов обязательно придет кто-нибудь посерьезнее. Химеры, говорят, всегда на выстрелы бегут – знают, что там люди, а для химеры человек – самая желанная добыча. А химеры в этом лесу водятся. Давайте-ка выбираться из леса. Дальше по болоту пойдем. Смирнов, возьмешь сержанта на горб, я прикрываю. Выйдем из леса, поменяемся. Пошли.

Ципик держал под прицелом окружающие заросли, готовый в любой момент открыть огонь. Смирнов довольно резво подхватил товарища на плечи и двинул к окраине леса, а когда сзади раздался громкий звериный рык, даже припустил бегом. Алексей, медленно попятился за своими сослуживцами, там, откуда он недавно вернулся, нещадно трещали кусты – кабаны почуяли живое мясо и пошли следом. Алексей оглянулся: Смирнов уже донес Шастина до забора и пытался ножом переломить проволоку, чтобы раненый мог переползти на другую сторону. Уйти без шума не удалось – из кустов высунулась огромная голова свиньи-переростка и, издав очередной громкий рык, бросилась на добычу.

Вообще-то, Припять-кабаны не самые страшные обитатели зоны. Встречаются в основном в средних широтах, славятся всеядностью, хотя и предпочитают свежее мясо. Благо, жратвы в этих широтах хватает, а силой их бог зоны не обидел, так что, сбившись в стаи по десять-пятнадцать особей, они представляют собой очень боеспособный коллектив. Еще одной отличительной чертой данного вида является потрясающая скорость взросления особи – новорожденный кабаненок через месяц достигает половой зрелости. Как результат, по численности среди обитателей зоны они уступают разве что собакам да крысам. Но существует ряд причин, по которым Припять-кабаны так и не стали хозяевами зоны. Самая главная – они глупы. Агрессивны, сильны, но глупы. Они довольно часто попадают в ловушки-аномалии, завидев врага, предпочитают прямую атаку хитрости и часто нападают на самых сильных обитателей зоны – людей. От того и гибнут. Нередко Припять-кабаны попадают на удочку контроллеров, которые безжалостно используют их в своих целях. Во время мощных выбросов попавшие под удар особи захватываются общим потоком и пытаются прорваться через барьер вместе со всеми, но, как правило, погибают в первых рядах. Вот и этот отряд кабанов, видимо, остатки большой стаи, пытавшейся выбраться вчера за пределы зоны.

К Алексею стремительно приближался зверь, позади которого уже показалась вторая туша и вслед за вожаком двинулась на жертву. Ципик выстрелил короткой очередью, отходя в сторону от того места, где сидели его товарищи. Поймав несколько пуль, первое животное слегка запнулось, но не остановилось. Один из выстрелов пробил череп, и глаза твари будто прикрылись, но теперь уже обезумевший кабан продолжал бежать. Вторая очередь была длиннее, у Ципика сдавали нервы, и автомат послал во врага чуть больше свинца, чем того требовалось. Кабан, не добежав чуть больше двух метров, перекинулся через себя и взрыв клыками землю, упокоился под корявой березой. Грохот выстрелов и неожиданная смерть вожака поубавили прыти в остальных членах отряда, четыре пары глаз, налитых кровью, остановились в десятке метров и, недоумевая, смотрели на мясо, неожиданно давшее отпор.

Меж тем Алексей мелкими шажками отступал назад, косясь в сторону товарищей. Кабаны видели в отступлении признак слабости, но неподвижное тело первого номера отряда все-таки наводило на мысль об опасности. Краем глаза Ципик видел, что лаз в ограждении из колючки уже готов, и теперь Шастин пытается сквозь него перебраться на ту сторону. Было это ох как нелегко: двигаться приходилось близко к земле, где в изобилии вилась «лапша», цепляясь за одежду и кожу. При неосторожном обращении в ней можно запутаться, как в сети, и, либо остаться здесь навсегда, либо лишиться большей части кожных покровов. Поэтому перед тем, как ползти, Шастин подстелил на землю ветровку Смирнова, но и теперь двигаться ему приходилось очень осторожно, а значит медленно.

С минуту Ципик и кабаны играли в гляделки. Животным, оставшимся без вожака, не хватало решительности, никто из них не мог сделать первый шаг. Они негромко перехрюкивались, лили на землю сопли и слюну, рыли копытами и клыками землю, но с места не двигались. Шастин уже перебрался на другую сторону, а Смирнов последовал за ним, когда одна из свинок-переростков сделала робкий шажок вперед, проверяя реакцию человека. Остальные повернули голову в сторону нового вожака, принимая его, как главного. Ципик видел теперь только одно животное, он, как можно размашистей, передернул затвор, давая понять, что в руках у него не просто палка. Еще несколько секунд длилась эта дуэль взглядов, и вот когда Алексей уже был готов сдаться и проиграть – то есть развернуться и побежать к подготовленному для него проходу в заборе, вожак отступил. Недовольно мотнув головой, он рванул последний клок земли и, развернувшись, направился в лес, давая понять, что лучше несвежее, но безопасное мясо, чем смерть.

Когда первые мутанты, встретившиеся Алексею в зоне, скрылись с глаз, стало понятно, что до смерти здесь всего-то два шага. Одно дело стрелять в кабанов с высокого бруствера из крупнокалиберного пулемета, и совсем другое – встретиться с ними лицом к лицу посреди Проклятого леса. Было ясно, как день, что, если бы кабаны не испугались, а бросились в атаку, то для Ципика это был бы последний в жизни бой. Что же там дальше-то твориться, если Припять-кабанов сталкеры за опасность не считают?

Идти по болоту, да еще и с Шастиным на плечах было почти невозможно. Почти, потому что, сам не зная как, на каких немыслимых резервах, Ципик его все-таки нес. Как и обещал, сразу за забором он поменялся со Смирновым ролями – теперь рядовой с автоматом в руках шел впереди, выполняя одновременно роль и разведки и прикрытия и проводника. Шастину было очень больно, Алексей чувствовал это, но сержант не подавал вида. Ему было еще тяжелее, чем командиру, который его нес – приходилось держаться за плечи несущего ранеными руками, ноги почти не работали, поэтому он постоянно соскальзывал вниз, а Ципик останавливался и подбрасывал его обратно, причиняя невыносимую боль. Бинт на правой руке пропитался свежей кровью в районе запястья – Шастин все-таки зацепился за «лапшу».

Но очередные семьдесят метров все же удалось пройти без привалов. Алексей остановился только тогда, когда в центре болотистой местности появилась сухая проплешина, на которой можно было перевести дух, не ожидая внезапного нападения. Надо сказать, живности здесь вообще было немного. Пару раз по краю болота пробежали одинокие псы, не обращая никакого внимания на людей, по краю лесной опушки с обеих сторон теперь, то там, то там проскакивали мелкие зверушки, вроде псевдокроликов или крыс. Был момент, когда Алексей почувствовал на себе очень злобный взгляд, но оглядеться, чтобы определить его источник, не мог. Через секунду ощущение опасности исчезло, толи это была галлюцинация, навеянная усталостью и страхом, толи зверь просто ушел, посчитав невозможным напасть.

Теперь вдали уже виднелась окраина деревеньки, поле, где их должны были подобрать, еще ближе. Да и болота-то оставалось всего лишь около ста пятидесяти метров, а дальше Шастин снова сможет ползти.

На чуть больше половины пути ушло три часа времени, и, судя по солнцу, день подходил к трем-четырем часам. Если не случится ничего непредвиденного, то к семи должны быть на точке, до десяти, когда начнет темнеть, остается еще большой запас. Поэтому решили отдохнуть основательно – может так статься, что привалов больше не получиться. Ципик связался с базой, доложил результаты продвижения и получил в ответ несколько ободряющих слов.

Забросивший себе на спину Шастина Смирнов, едва не свалился на первой же топи, после чего Ципик рискнул угостить его энергетической пастилкой. На уставший, но не выжатый организм она действует около шести часов, на организм в состоянии, в котором находился Смирнов, будет действовать часа три-четыре, а потом Алексей получит два не способных двигаться тела. Теперь надо было поторапливаться. Энергетик подействовал, Смирнов, хоть и не с крейсерской скоростью, но шел, для облегчения ему задачи Ципик рискнул сместиться немного к краю болотистой местности, где топи были поменьше и почва потверже. И, хотя активность живности вокруг немного возросла, и контролировать территорию Алексею стало сложнее, до конца болота они дошли за тридцать с небольшим минут.

На краю болота обнаружилось две «карусели», которые пришлось обходить по небольшой дуге, после чего Ципик и компания засели в островке леса, состоящем из трех деревьев и двух ветвистых кустов. Пока младшие сослуживцы отдыхали, Ципик изучал обстановку вокруг. Поле было обильно усеяно трупами кабанов, плотей и слепых псов – вот до куда добралась пошедшая за их «хаммером» волна. Две небольшие стаи оставшихся в живых собак потрошили тела более невезучих монстров, выглядели они сытыми и не опасными. На всякий случай, Алексей связался с центром спасения, и по его просьбе артиллерия дала по центру участка пару залпов. Собаки бросились в рассыпную, и вскоре дорога выглядела совершенно свободной. Половину оставшегося пути Смирнов и Ципик протащили раненого товарища на себе, потом он немного прополз сам, и вскоре они добрались до нужной точки. Вокруг было тихо, оставалось только дождаться вертолета.

Не смотря на то, что до спасения оставались считанные минуты, и вот-вот должен был появиться вертолет, спокойствия не приходило. Во-первых, они все еще были на территории зоны, во-вторых, опасность очень любит подкрадываться в самый последний момент, когда расслабленность не позволяет дать достойный отпор. Алексей ходил вокруг сидевших без сил товарищей, глаза Смирнова блестели, выдавая недавнее употребление допинга.

– Ребятки-и-и! – Алексей обернулся на голос, тело покрылось мелкой дрожью. Со стороны Проклятого леса в их сторону бежал старик. Среднего роста, худой, голова покрыта капюшоном, в одной руке палка, на которую он едва заметно опирался. Из-под капюшона выглядывал лысый череп с родимым пятном, почти как у Горбачева. – Ребятушки, родные вы мои! Я уж и не думал с людьми встретиться! Родненькие мои!

Все трое уставились на него в полном недоумении. Остановившись недалеко от компании, старик попросил:

– Дайте чего-нибудь пожевать, а? Сутки ничего не ел.

– Мы тоже. – Грубо ответил Шастин.

Ципик стоял, решая, как поступить. С одной стороны, их учили, что в зоне все опасно. В том числе и люди. В первую очередь люди. Где гарантия, что под плащом у него нет оружия, второй руки он не показывает.

Автомат Алексей навел на старика машинально, сразу, как только тот показался. Старик это видел, поэтому подходить очень близко не решался, стоял метрах в семи, давая понять, что оружия побаивается.

– Ты кто такой? – спросил Алексей.

– Федор я, в немецкой деревне живу, – поспешно ответил дед, – меня там все знают.

– А здесь что делаешь?

– Пошел вчера утром, чудовинок понабрать. Артефактов по-вашему.

– Перед прорывом?

– Так перед прорывом немчура совсем границу не охраняют – кто ж перед прорывом в зону полезет. Вот мы и пользуемся помаленьку.

– Как по грибы? – Вставил Шастин. Его настроение резко улучшилось с приближением вертолета, звук которого уже слышался позади.

– Где ж вы перед прорывом артефакты берете, их все собирают?

– Это здесь, на поле собирают, а в лесу много всякого остается, сталкеры туда не любят ходить, а там есть места не опасные, зверей нету – чудовинки есть. Дешевые, конечно, но нам на жизнь хватает.

– Руку вторую покажи, – громко сказал Ципик. Сзади уже буквально рокотал вертолет, перекрывая его слова.

Старик начал что-то отвечать, но на руке Алексея заработал передатчик.

– Почему вас четверо? – Раздалось из динамика. Спрашивал пилот.

– Нас трое, и здесь какой-то старик к нам вышел.

– Какой старик?

– Говорит, из немецкой деревни.

– У меня приказ забрать троих, пусть отойдет.

Алексей опустил руку от уха и, продолжая держать старика на прицеле, показал ему: мол, извини, но тебе надо отойти. Старик все понял, на его глазах даже выступили слезы, умоляюще глядя в глаза Ципику, он повалился на колени. Позади уже садился легкий разведывательный вертолет.

Алексей оглянулся: так и есть, «стрекоза», там и места-то всего четыре – два пилота, плюс два пассажирских кресла. Еще одного человека можно разместить за пассажирскими сиденьями, в багажном отсеке. Но, если даже потесниться и посадить старика в вертолет, то он не взлетит: максимальная грузоподъемность «стрекозы» – пятьсот килограммов, на превышение предела пилот не пойдет. Шастина Смирнов уже погрузил, потом забрался сам. Алексей начал медленно отступать к вертушке, а старик, поняв, что его бросят, закрыл голову рукой и заплакал. У самой двери Ципик притормозил, из чрева «стрекозы» ему что-то кричал Смирнов – Алексей не слышал: не мог он сейчас уйти и бросить старика здесь. На руке снова заработал передатчик.