Текст книги "Последний блюз ночных (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Гл.28

– Я долго отсутствовал?

– Достаточно долго, чтоб нам истратить почти весь боезапас, – у ног Османа лежит АКМ, раскалённый ствол светится в темноте.

– Что случилось? – тревожусь я.

– Как полезла всякая дрянь из всех щелей, до последнего стреляли, – вздыхает Эдик. Черты лица заострились, задумчиво-философское выражение исчезло, в глазах горит злой огонь, в руках подрагивает автомат.

Только сейчас обращаю внимание на горки пепла вокруг, вздрагивающие крысиные туши и застывшие после агонии человеческие тела, с клоками шерсти на коже.

– Как ты исчез, нас моментально вначале атаковали крысы, но с ними быстро справились, затем появились упыри, разнесли их в пепел, с оборотнями-волками пришлось повозиться, – Катя говорит столь обыденно, что может показаться, она рассказывает, как приготовить яблочный пирог.

– Задерживаться нам здесь нельзя, – мрачнею я, – дождёмся Костю Сталкера и уходим, только б он жив остался.

– Надо идти навстречу, – Эдик с тревогой вглядывается в темноту.

– Знать бы куда, – невесело улыбаюсь я.

– Они в тот коллектор полезли, – подаёт голос Осман.

– А дальше как их найдём?

– Может, следы оставили, – Осман задумчиво скребёт голову.

Внезапно в глубине тоннеля раздаётся звериный вой, затем, к нему присоединяются ещё более жуткие звуки.

– Однако, оборотни, напарник, – Катя откидывает пятнистый капюшон, взмахивает золотыми волосами, забирает у Эдика свой автомат, достаёт последний рожок, вставляет его, уверенно передёргивает затвор. Эдик тянется за автоматом, но она, словно не замечая его жеста, перекидывает его через плечо.

– Уходим, – решаюсь я.

Этот коллектор ещё более зловонный, чем тот, что прошли ранее. Не удивлюсь, если на нас хлынут сточные воды. Вероятно, где-то проходят канализационные магистрали, и они явно протекают. Бедная Катя, она едва не подвывает от бессилия. Её запах дорогих духов, в сочетании с дерьмом, наполняет пространство неповторимыми ароматами.

Выход из коллектора пришёлся на узкую, скользкую площадку. Мы в туннеле, а по его дну величественно текут сточные потоки. Вполне понятно, после таких встрясок, канализационные магистрали лопнули.

– Мы должны сюда спуститься? – нервно хохотнула Катя.

Эдик первый спрыгивает вниз, погружается почти по пояс в липкую субстанцию:– Вполне сносно, – шутит он, протягивает руки, чтоб подцепить Катю. Девушка жмурит глаза, бесстрашно кидается ему в объятия и едва не по грудь погружается в зловонную жижу.

Представлю, какой подвиг совершает Катюша. Больше, чем уверен, она б лишний раз сцепилась с упырями, нежели теперь испытывать восторг от бескрайного моря дерьма.

– Как тут воняет! – всхлипывает она и едва не плывёт за Эдиком.

С трудом заставляю себя последовать их примеру, становлюсь на скользкое дно, рядом бесшумно спускается Осман, взгляд сосредоточенный, автомат держит над головой.

– Метки на стене, – замечает он едва заметные царапины.

– Догадался поставить, – с удовлетворением говорю я.

– Одним словом, сталкер, – соглашается Эдик, освещая стену фонарём.

Бредём по пояс в воде, мимо проплывает всякий мусор, дохлые крысы, что-то склизкое путается в ногах, иной раз задеваем нечто мягкое на дне, не хочется думать, что это трупы, но воображение рисует нелицеприятные картины.

Здесь настолько жутко, что даже нечисть избегает этих мест, только человек может всё это выдержать. По крайней мере, пока нас никто и ничто не беспокоит.

Изредка натыкаемся на метки, Костя Сталкер будто знает, что мы пойдём вслед за ним.

Странное чувство, именно в этом зловонном туннеле чувствуем себя в относительной безопасности, но стоит из него выйти и на нас вновь обрушится вся злоба сущностей подземелья. И всё же, когда увидели переход в сухой туннель, едва не завизжали от восторга.

Как мокрые крысы, выдернулись из дерьма на уровень выше. Ход здесь значительно уже, но сухой, лишь по бокам имеются желоба, по которым журчит чистая вода.

Катя шлёпает мимо меня, глаза мокрые от слёз, тушь потекла, что-то подвывает, словно хочет вспомнить слова из песни или матерные ругательства. Кого она мне напоминает? Ага, Эдит Пиаф!

Метров через сто она исторгает из себя жалобный писк:– Где здесь можно помыться?!

На удивление, словно Всевышний сжалился над нами, в расширении хода, утыкаемся в запруду, изготовленную из кирпичей. В ней плещется, читая вода, переливается через борта и сливается в желоба по краям хода. За запрудой виднеются деревянные ящики, доски и прочий горючий хлам. В стену забиты куски арматуры, а внизу едва тлеют огоньки потухшего костра. Диггеры всё предусмотрели и костёр, и штыри для развешивания одежды.

Катюша останавливается, словно в столбняке, затем приходит в себя, на лице улыбка как у клоуна, скидывает вещмешок и начинает из него доставать, (глазам своим поверить не могу!) мочалку, шампунь, мыло…

– Мальчики, пока костёр разжигайте, а я искупнусь и, просьба, не смотреть в мою сторону.

Она лихорадочно сбрасывает с себя пропахшую одежду, мы спешим отвернуться.

– Ой! – слышим её довольный возглас, когда она сползла в бассейн.

Давно уже горит костёр, а она всё ещё бултыхается. Когда уже замерзнет?! Наконец слышу, как полощет одежду, случайно оборачиваюсь, взгляд с размаху утыкается в белоснежный зад, в смущении отворачиваюсь:– Катюша, побыстрей, мочи нет сидеть в дерьме.

– Ещё пару минут, – слышится её счастливый голос.

Пару минут растянулись не менее чем на час. Наконец, прикрыв интимные места мокрыми тряпками, развешивает на штырях тщательно выстиранную одежду. Выглядит Катюша весьма эротично, безупречные формы, на округлых бёдрах едва держится кусок материи, на небольших, но воинственно торчащих грудях, – душистое полотенце, рыжие волосы сияют золотом и пахнет от неё свежестью, голова кругом идёт, точно – прекрасная русалка. Осман недовольно сопит, едва сознание не теряет, Эдик замурлыкал песенку, я пытаюсь откашляться.

– Да ну вас! – прекрасно поняв наше состояние, в сердцах, но весьма польщённая, восклицает Катя, – идите купаться, а то смердит от вас как от старых козлов. Мыло и шампунь можете взять, только постарайтесь всё не расходовать.

До судорог моемся в ледяной воде, скрюченными пальцами стираем одежду. Замёрзли до такой степени, что одежду развесить не можем. Фыркая и пренебрежительно оглядывая нас, Катя помогает с нашей одеждой.

Спустя небольшое время мне становится тепло, больше не от костра, а от необычных свойств моего организма. Осман и Эдик, всё ещё не могут, согреется, их колотит как бельевые прищепки на верёвке в штормовой ветер. Как бы воспаление лёгких не получили, тревожусь я и подкидываю побольше дров в костёр, но вот и они согреваются.

После таких стрессов остро хочется кушать. Быстренько раскладываем консервы, достаём галеты, фляжки с водой. Осман финкой вспарывает банки с тушёнкой, вдруг… слышим шаги. Бросаем всё, скатываемся под защиту ящиков.

– Не стреляйте, это я, Костя Сталкер! – слышится глухой, осипший голос.

– Костя? – вскакиваем на ноги, идём навстречу.

Он необычно бледный, рюкзак пустой, безусловно, что-то произошло непредвиденное.

– Что случилось? Ребят вывел на поверхность? – с тревогой смотрю в его осунувшееся лицо.

– Вывел, но…

– Что но?

– Москва в руинах.

– Как в руинах? – выкрикиваем хором.

– Всё разрушено, кругом пожары. Тушить не получается, все дороги завалены. Пытались с вертолётов заливать водой, так появились какие-то летающие твари, бросаются на лопасти, их самих разносит в клочья, но и машины гробят. В городе паника. Жутко. Из земли монстры полезли, на людей кидаются. Что происходит? – он смотрит на нас помутневшим взором.

– Это война, – жёстко звучит Катин голос.

– С кем?

– Ты не понял? – зелёный огонь глаз прожигает контактные линзы, она смотрит на человека своим гипнотическим взглядом, чёрные щели зрачков словно плавят его душу. Костя Сталкер отшатывается, прислоняется к стене:– Так вы с ними? – с ужасом изрекает он.

– Дурак, мы против них! – словно выплюнула Катя.

– Успокойся, Костя, – кладу ему руку на плечо, он вздрагивает, затравлено смотрит в глаза, видно у меня тоже расплавились контактные линзы. – Мы против них. Да, мы не совсем люди, но с нами два человека, Осман и Эдик. Если хочешь, можешь присоединиться к нам. Дороги у нас общие, нечисть необходимо извести пока она не заполонила весь мир.

– Я буду с вами до конца, – сбрасывает с себя оцепенение Костя.

– Вот и хорошо. А теперь нам нужно попасть в их логово, – говоря это, я ещё не вполне понимаю, как мы можем повлиять на исход битвы. То, что там схлестнулись две силы, очевидно. Но кто наш союзник? Почему о нём не знаем? В любом случае необходимо идти вперёд: бездействие – смерти подобно, впрочем, и любое действие – смерти подобно. Но лучше так, чем взирать со стороны на разрушение мира людей.

– Ты наверное, голодный, садись, перекусим, затем пойдём, – ободряюще хлопнул Костю Сталкера по плечу.

– Не хочется, нутро выворачивает, столько смертей видел.

– Голодным далеко не уйдёшь, – Катя почти насильно суёт банку с тушёнкой.

Костя вздыхает, но садится на ящик, нехотя ковыряет содержимое:– Всё как-то не реально, привыкли, что на нас или американцы полезут или НАТО в целом, по крайней мере, всё очевидно, там люди, здесь люди. Но сейчас! – он хватается за голову. – Из разговоров слышал, вначале, из Мавзолея выбралось существо похожее на человека, громоздкое, всё в земле, веки до пояса, а с ним настоящие упыри, тощие, клыки длинные, узкие, охрану моментально разорвали в клочья. Ментов наехало, ОМОН, площадь оцепили, так упыри, у того страшилища, веки натянули на голову и всё начало рушится, высотки под землю проваливаться, автозаправки взрываться, люди вообще каменели и разваливались в щебень. Затем и вовсе из земли полезли непонятные существа, все скопом двинулись на Кремль. Их оборотни остановили, наверное, наши, если можно так выразиться. Грызня была страшенная, но оборотней задавили количеством. После, рассказывают, настоящий дракон прилетел и сцепился с тем, что рушил здания. Но возникли ослепительные белые вспышки, настолько горячие, даже камень потёк как вода, дракон загорелся и упал на землю. Упыри крылья изодрали в клочья, но дракон успел перекусить зубами разрушителя города, а его половинки сжёг огнём, но сам завалился на спину. Затем, его уволокли под землю. Город спас, но потусторонних повылазило столько, ужас! Они за людьми охотятся, по ним из автоматов шпарят, а они восстанавливаются, только огонь этих тварей убивает. К Москве войска выдвигаются, вертолёты появились, самолёты, но я не стал ждать, своим пацанам сказал, чтоб спрятались в развалинах, а сам, как обещал, спустился к вам.

– Невесело, – взгрустнула Катя, – нам, напарник, придётся камни поить кровью.

– А на их сторону не переметнёмся? – чрезвычайно тревожусь я, но другого пути действительно не нахожу.

– У нас уже были метаморфозы, но людей пока терпим, – неуверенно говорит Катя, смотрит на Эдика и плывёт под его ласковым взглядом, радостно добавляет, – не хрена ни к кому мы не переметнёмся, Кирилл!

– Но шеф говорил…

– Он ошибается, – сверкнула глазами Катя.

– Я бы поостерёгся, – осторожно замечаю я.

– И что, с кулаками на врага бросимся? – скептически поджимает она пухлые губки.

– Даже в образе драконов мы не сможем совладать с ордами потусторонних, – вспоминаю я рассказ Кости Сталкера. Кстати, а кто этот дракон? Он не Чёрный, это понятно. Но откуда взялся?

– Камень крайне мало получает нашей крови, вот и сил у нас недостаточно, – сдвинув брови, задумалась Катя. – А если его прямо к сердцу поместить! – выпалила она.

Я вздрагиваю, а ведь желание такое появлялось, особенно в последнее время.

– Фантазёрка ты, Катюша, – но её идея вселяется в мои мысли, всё это непредсказуемо, опасно, вероятно, не стоит искушать судьбу.

– Может ты прав, – соглашается она, но глаза пылают как две нейтронных звёзды. – Кстати, а кто этот дракон?

– Вероятно, помимо нас существуют и другие драконы, – неуверенно говорю я.

– Генерал Щитов, например, но он Чёрный Дракон. Кто же ещё?

– Спустимся к ним в логово, узнаем, он их узник, – жестко отвечаю я.

Костя Сталкер переводит взгляд то на Катю, то на меня, в глазах плещется страх. Эдик обнимает его за плечи:– Не принимай так близко к сердцу, обычный разговор двух драконов.

– Людей напоминают и от этого, становится жутко, – невпопад брякнул Костя.

– Неужели я такая страшная, – хмыкает Катя.

– Очень! – искренне говорит Костя.

– Какой простодушный мальчик, – недовольно поджимает она губки. – Ты кушай, кушай, скоро в путь, – торопит его.

Осман выскреб остатки тушёнки, глотает из фляги и побрёл за изгиб хода.

– Осторожнее там, – беспокоится Катя.

– Молчи, женщин, мне подумать надо, – вяло бросает аварец, но затвор автомата передёргивает.

Видно дума тяжёлая, Османа долго нет. Начинаю беспокоиться:– Осман, – тихо зову его. Тишина. – Что за пакость такая? Осман! – ору на полную глотку, он не отзывается.

Мигом на ногах, бросаюсь вперёд, Эдик дёргает меня за шиворот:– Кирилл, не суетись, у нас всего один автомат. Катя, дай мне его! – тянет руку.

– Да подожди, – отмахнулась она.

– У меня ещё пистолет есть, – подскакивает Костя Сталкер.

– Им только сигареты поджигать, – хмыкает Катя.

Прижимаясь к стенам, медленно двигаемся, осторожно выглядываем за изгиб. Туннель пуст, на земле валяется пустой подсумок Османа.

– Невесело, – я опускаюсь на корточки, – крови нет, он вероятно жив, его похитили.

– Зачем? – удивляется Эдик. – Ведь им проще убить.

– Резонно. Тогда где он?

Сколько не смотрим в глубину туннеля, его невидно.

– Ну, ваши соображения? – обращаюсь ко всем.

– Вперёд он не пошёл, не тот он человек, чтоб действовать неразумно, – Эдик шарит лучом фонаря по стенам, натыкается на надпись на русском языке: Всякий Зашедший По Ту Сторону, Обретёт Душевный Покой.

– Что за глупость? – морщит нос Катя.

– Раз такая надпись, значит, есть дверь, – Эдик продолжает шарить лучом по стене.

– Простучать надо, – встрепенулся Костя Сталкер.

– Что-то здесь не так, – отступаю назад, меня посещают смутные сомнения, – здесь ловушка.

– Вероятно, – соглашается Эдик.

– Вы преувеличиваете, – Катя смело подходит к стене, хлопает ладошкой по шершавому камню, – сплошной монолит. Ой! – испуганно вскрикивает, её начинает всасывать в камень.

Поверхность стены заволновалась, идёт рябью, вырываются клубящиеся образования, проносится едва слышный чмокающий звук.

– А-а, ребята!!! – вопит Катя, дёргается как муха в паутине и исчезает в сером камне.

У Эдика округляются глаза, делает решительный шаг к стене. Я, в оцепенении, всё произошло столь быстро, разум отказывается верить в происшедшее, но успеваю выкрикнуть:– Эдик, стой!

Он останавливается, но вновь делает шаг, поднимает ладонь.

– Эдик, подожди, – тяжело дыша, подхожу к нему.

На друга тяжело смотреть, глаза остекленели, бородка обвисла, уголки губ опустились вниз.

– Подожди, я сам, – достаю драконий камень, самое время. Штык-ножом, распарываю руку, обливаю камень и, пока не начались метаморфозы, погружаю ладони в стену.

Меня обволакивает словно вязким киселём, хватка безумно сильная, в клубах тумана вижу хрупкие женские силуэты. Не сопротивляюсь, вхожу в стену и моментально начинаю преображаться в дракона. Окружающее пространство рушится под раздающимся в разные стороны моим телом, звенит, как бьющееся стекло, туман постепенно рассеиваться. Перед глазами возникает невероятный мир, я словно на другой планете. Взмахиваю крыльями и оказываюсь у облаков. Внизу океан, морские монстры, завидев меня, в радости выпускают пенистые фонтаны, живые пузырьки поднимаются из самых глубин, чтоб засвидетельствовать своё почтение, разумные цветы осыпают ароматной пыльцой.

– Боже, – восклицаю я, – это мой дом! Катюша, ты где?

– Я здесь! – звучит голос, словно торжественная музыка органа.

Из пространства вылетает фиолетовый дракон, глаза светятся красным огнём.

– Привет, Кирилл! Как здорово, правда? Мы не уйдём отсюда никогда!

– Катя? – оглядываю со всех сторон подругу. Она безупречна, сильное тело сияет ослепительным светом, на сильных лапах, словно полированные алмазными пастами острые когти, морда вытянутая, в изящных броневых пластинах. Но она… фиолетовая и глаза, словно раскалённые угли.

– Ты кто? – враждебно спрашиваю я, извергаю испепеляющее пламя. Она взвизгивает как ошпаренная свинья и моментально мир рушится, осколки разносятся ураганом, наваждение исчезает.

Боже, что это? Я в огромной грязной пещере. Она заполнена сидящими безмолвными людьми. Их бесчисленное множество, сидят тесно друг к другу, они разных рас и с разного времени. Кто-то в современной одежде, а есть и в расшитых одеяниях, которые носились в прошлые столетия, а быть может – тысячелетия.

А вот и Осман, прислонился к седому старику. Глаза у друга закрыты, на лице счастливая улыбка. Я вижу его мысли, он сейчас в своём родном селе Кувик пасёт овец и грозной клюкой отгоняет горных орлов. Катя застыла чуть в стороне, в руке драконий камень, но она не успела им воспользоваться, сидит как безжизненная кукла и на лице блуждает счастливая детская улыбка. Я не в силах сдержать улыбку, она ощущает себя в детском возрасте и возится с пупсиками, одевая их в распашонки.

Но быстро трезвею, это не смешно, это вселяет ужас. В ярости оглядываюсь:– Кто посмел на нас напасть?! – мой рёв вызывает камнепад. Каменные глыбы падают на людей, но вреда не причиняют, отскакивают как от базальтовых статуй. В то же время, я ощущаю, в них теплится, вернее, поддерживается жизнь, но они холодные и твёрдые.

– Мерзкий, мерзкий дракон, – шёпот срывается со всех сторон.

– Кто это тявкает? – окидываю пещеру взглядом, но кроме застывших в вечной неподвижности людей никого не вижу.

– Уходи в своё время, а нас оставь в покое.

– Надо же, вы меня отпускаете, какое счастье для меня! – накопленное в груди пламя не выдерживает давления, с шипением вырывается из моей глотки. Вспучивается камень, приобретая аморфную форму, стекает со сводов и застывает в виде каменных сосулек.

– Не сжигай наш мир, пришелец, уходи, – яростный шёпот, словно дробит пространство на острые иглы.

– Где же вы прячетесь? – верчу шеей в разные стороны, взглядом буравлю все щели. Грузно двинулся вглубь пещеры, сметая собой, живые статуи и нарушая их стройные мысли. Обрывки снов хаотично завертелись и на смену красивой музыки сотканной из сказочных грёз, возникают безобразные образы и звучит настоящая какофония из нагромождения звуков и образов.

– Что ты делаешь? Вон отсюда! – меня обдаёт ветром, и тело приятно защипало, словно мне делают умелый массаж, но на деле, некие существа набросились на меня со всей своей силой и злобой.

– Ещё! – я едва не мурлычу в восторге.

– Ах ты змей! – в разочаровании отступают невидимые существа и примеряющее добавляют:– Что тебе нужно от нас?

– Отпустите людей, – громыхнул я. Зашатались стены, вновь посыпались камни.

– Всех?

– До одного!

– Ты в своём уме? Мы живём за счёт грёз этих людей, без них мы исчезнем.

– Меня это не волнует, – рассерженно говорю я.

– Тогда ты можешь всё разнести в прах, в любом случае нас ждёт лютая смерть, – невнятный шёпот деформируется в приятные женские голоса. – Забери вновь прибывших парня и девушку, они ещё не успели полностью погрузиться в сказочный мир, а других не трогай. В любом случае они столь далеки в своих грёзах, уже не выживут в мире людей. К тому же, как мы видим, ваша Реальность рушится, и вскоре потусторонние будут властвовать на поверхности, – вырывается язвительный смешок. – Зачем им лишние стрессы и короткая жуткая жизнь. Мы приносим людям спокойствие и счастье и, за счёт их радости, сами существуем. Поверь, многие из этих людей живут полноценной жизнью уже не одно тысячелетие. У них нет страданий, они погружены в сказочный мир грёз. Это тоже жизнь, поверь и не самая худшая.

Оглядываюсь на Катю, её грёзы врываются в мой мозг. Она в виде маленькой девочки, обложилась пупсиками, сидит на горшке и самозабвенно сосёт Чупа-Чупс.

– Это полноценная жизнь? – с насмешкой спрашиваю я.

– А почему нет? Её ничто не тревожит, занимается чем угодно, даже попу ей подотрут.

– Какая гадость, какая гадость, эта ваша… м-да, у меня нет слов. Вообще мне надоело разговаривать с пустым местом, показали бы свои рожи, так легче разговаривать.

– Странное желание, впрочем, мы можем удовлетворить твоё любопытство, взамен обещай уйти.

– С Османом и Катей.

– Мы к ним ещё не привыкли, легко можешь их забрать.

Пространство заискрилось, словно наполненное алмазной пылью и возникают невероятной красоты женщины. Они словно сотканные из снов, парят в воздухе как утренняя дымка, безупречные тела, тонкие черты лиц, в глазах Вселенская любовь, тянут ко мне тонкие руки, губы призывно открываются.

– Хватит! – взревел я и едва не сжёг всю эту красоту. – Освобождайте моих друзей!

– Уже свободны, – раздаются смеющиеся женские голоса.

– А почему они не встают?

– Просто спят. Буди их.

Я опускаюсь у Кати в виде человека, но не боюсь, что на меня накинутся Грёзы. Мы заключили соглашение, знаю, в этом мире много жестокости, но нет вранья.

Призрачная женская рука потрепала меня по волосам, раздаётся смех:– А ты красивый, дракоша. Если, что приходи ещё, мы устоим тебе лучшие в мире грёзы.

– А пошли вы, – грубо посылаю их и тормошу Катю.

Она замычала во сне, машет руками, лицо обиженное и недовольное.

– Хватит сидеть на горшке! – гаркнул ей в ухо.

– Что? – вскакивает она на ноги, с недоумением смотрит мне в глаза.

– Подъём, ты едва не заснула насмерть.

– Это ты, Кирилл? Где я?

– В мире Грёз.

– Фу, какая гадость! – Катя вспоминает обрывки сна.

– Вполне нормально смотрелась с Чупа-Чупсом, – подковырнул её я.

– Осман где? – недовольно вздёрнула нос Катюша и она права, кому понравится, чтоб кто-то видел самое сокровенное.

Османа будим долго, он всё ещё сражается со стаей орлов. Наконец открывает глаза, хмуро смотрит на нас:– А мне там было хорошо.

– Можешь остаться, – хмыкаю я.

– Нет уж, досмотрю сон в следующий раз, – поднимается суровый аварец.

Стена перед нами истончается, вываливаем прямо в руки Эдика. Он обхватывает попискивающую от радости Катю.

– Где вы были? Что это было? – засыпает нас вопросами.

– В мире Грёз, есть такая страна, и поверь, жутко там.

– Верю, – серьёзно говорит Эдик, – я не раз там бывал, с трудом вырывался.