Текст книги "Меченый. Том 4. Точка кипения (СИ)"

Автор книги: Андрей Савинков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Познер повернулся ко мне, качнул головой, мол: «Вот это у нас народ задает вопросы», – и жестом предложил отвечать.

– Мне сложно отвечать на подобные вопросы. Я уже не раз говорил, что больше практикой занимался, чем теорией коммунизма… – Я тяжело вздохнул, мысленно перебирая в уме варианты. – Ну, пусть будет уменьшение рабочего времени.

– Интересный выбор, – прокомментировал мой ответ Познер.

– И тем не менее. Общеизвестно, что одним из главных достижений Октябрьской революции стало внедрение восьмичасового рабочего дня, причем не только в СССР, но и в капиталистических странах. Капиталисты посмотрели на наш пример и поняли, что нужно идти на уступки рабочим, иначе они получат революцию и у себя дома. Конечно, восемь часов рабочего дня – это прекрасно по сравнению с десятью часами или двенадцатью. Но давайте честно: даже в такой системе у человека остается не так много времени на жизнь. Если вычесть восемь часов на сон, время, необходимое, чтобы добраться до условного завода, вечером доехать обратно, и добавим час обеденного перерыва – остается часов пять суммарно. Минус время, необходимое, чтобы приготовить еду, убраться, сделать другие домашние дела… А жить когда? Когда отдыхать? Когда учиться, детей воспитывать? Развиваться духовно и физически в конце концов.

– И что, партия собирается сокращать рабочую неделю?

– Сейчас, к сожалению, нет, – я покачал головой, вероятно, вызвав этим движением немалое разочарование у многих тысяч зрителей, приникших к экрану телевизора. – Дело даже не в стоимости такого сокращения – мы же говорим про сокращение рабочей недели с сохранением заработка, то есть нагрузка на ФОТы возрастет, – деньги у государства есть. Дело в нехватке рабочих рук. Физической. Мы очень много строим сейчас, возводятся новые предприятия, улучшается инфраструктура, новые железные дороги тянутся от побережья до побережья. Приходится даже завозить трудящихся из дружественных стран. Но я надеюсь, что автоматизация и цифровизация помогут повысить производительность труда, и уже при моей жизни мы начнем понемногу давать людям больше времени на жизнь.

– Это будет иметь, кроме того, еще и громадный пропагандистский эффект, – поддержал мою мысль собеседник.

– Конечно! Сравнивать зарплаты у нас и, например, в США – дело глупое. Ну, потому что цены на продукты совсем разные, огромное количество благ, которые у нас государство предоставляет бесплатно, там нужно покупать. Жилье, образование, медицина. Но все это на первый взгляд не бросается в глаза, а вот длина рабочей недели – это очень заметный показатель.

– И о каком сокращении сейчас идет речь?

– Наверное, начнем с малого. По полчаса будем срезать, смотреть, что получится. Ну и в любом случае я не ожидаю снижения продолжительности рабочего дня менее шести часов, во всяком случае в ближайшие лет пятьдесят. Товарищ Сталин писал о необходимости сокращения рабочего дня для более гармоничного развития личности, надеюсь, мы наконец сможем реально задуматься над этим вопросом через пару пятилеток.

– За последние пару лет имя Сталина в официальной советской риторике от членов руководства партии и правительства перестало быть запретным. Иосифа Виссарионовича тридцать лет до этого после XX съезда было принято поминать исключительно в негативном ключе, что поменялось, Михаил Сергеевич?

Поменялось поколение политиков, те, кто строил свою карьеру на отрицании личности Сталина, уже ушли на покой, – хотел сказать я, но все же сгладил углы.

– Думаю, просто время прошло. Личные обиды остались в прошлом, появилась возможность взглянуть на наше общее историческое наследие более объективно. Ну а если смотреть объективно, то, конечно, Сталин – великий человек и великий советский лидер. Отменяет ли это все ошибки, допущенные в те годы, все загубленные жизни, снимает ли с него ответственность за них? Нет. Просто нужно сесть и, так сказать, подсчитать баланс хорошего и плохого.

– Как китайцы сделали с наследием Мао Цзэдуна?

– Да, примерно в такой же форме. Какую там наши китайские товарищи вывели формулу наследия Мао? Семьдесят процентов положительных дел, тридцать – отрицательных. Думаю, при подобном подсчете у товарища Сталина баланс был бы даже лучше. Скажем, восемьдесят на двадцать. И это, кстати, прекрасно понимают и сами граждане СССР, которые без всяких понуканий сверху или другого давления признали Иосифа Виссарионовича достойным получить место на новой банкноте, – я пожал плечами, – кто я такой, чтобы идти против мнения народа?

Обсудили ускорение строительства жилья в стране – как обычно, жилищный вопрос волновал многих – после чего очередь обращаться к Генсеку ушла звонящим в «онлайне».

– Зинаида Павловна из Калинина, – надо же, даже междугородние звонки проходят, мысленно отметил я, – спрашивает, как Михаил Сергеевич относится к странным молодежным неформальным движениям. У самой Зинаиды Павловны сын-подросток подался в «металлисты», слушает странную музыку и портит одежду сомнительного вида металлическими заклепками. Не слушает запреты женщины, говорит, что сам Горбачев на концерт «Квин» ходил, значит, и ему можно.

Я только усмехнулся такой постановке вопроса. Годы идут, а вот в отношениях детей и родителей ничего не меняется.

– Что скажете, Михаил Сергеевич, можно считать себя «металлистами» советским парням? – С трудом сохраняя серьезное выражение лица, подвел черту под вопросом Познер.

– Ну чем плохо-то, хорошая, уважаемая рабочая профессия… – Мы поулыбались немного, как бы демонстрируя, что все поняли шутку, после чего я все же ответил по существу. – Во-первых, воспитывать ребенка нужно, пока он поперек лавки помещается. Если вы к 14 годам обнаружили, что ваш сын вас не слушает, то, наверное, момент уже упущен.

– Чувствуется опыт в этих словах, – хмыкнул сидящий напротив журналист.

– Есть немного. А во-вторых, не вижу ничего трагического в том, что ребенок слушает непонятную вам музыку и странно одевается. Это нормально, это естественный процесс взросления. Главное, чтобы во всех остальных сферах проблем не было – с учебой и с законом. А музыка – это такие мелочи.

Была одно время в СССР «присказка» – «Сегодня он играет джаз, а завтра – Родину продаст». Если отвлечься от того, что в некотором смысле в будущем так и произошло – там правда не только «джазовики» предали, а вообще весь пласт деятелей культуры, так что все же «несчитово» – то выглядит как бред. Нет смысла зажимать людей по мелочи на низовом уровне, это ничего не дает, только раздражение накапливает. Есть такой принцип в теории государства и права: «принцип общего дозволения». Ну или, переводя на человеческий язык: «разрешено все, что не запрещено», и я не вижу никакого смысла ограничивать людей. Пока они не лезут в политику, конечно, – от всяких музыкантов, которые мнят себя великими экспертами во всех сферах жизни, тошнит еще с прошлой жизни.

– А вы сами что слушаете?

– Да много что. Ну а если по теме разговора, то есть, например, в Москве молодая рок-группа. «Ария» называется, всем советую, особенно мне нравится песня «Встань, страх преодолей» – правильный в ней посыл совершенно. Ну а то, что музыка может кому-то показаться «тяжелой», – так это лишь вопрос моды. Пройдет еще десять лет, придут какие-то другие стили.

Глава 12−2
О способах манипуляции общественным мнением и сыре

12 февраля 1987 года; Москва, СССР

ИЗВЕСТИЯ: Советский Союз подписал Монреальский протокол: новый шаг в защите озонового слоя Земли

Вчера в канадском Монреале делегация Советского Союза подписала дополнительный протокол к Венской конвенции по охране озонового слоя Земли. Этот важный международный документ обязывает все страны-участницы постепенно отказаться от производства и использования химических соединений, разрушающих озоновый щит планеты.

Как заявил глава созданного в прошлом году Министерства природопользования и охраны окружающей среды СССР Моргун Ф. Т. «человечество только вступает в эру осознания необходимости защиты нашей планеты. Подписание протокола – это не конечная цель, а лишь первый шаг на долгом пути к гармонии между человеком и природой».

Напомним, что ещё в конце 1986 года советские учёные опубликовали масштабный доклад, посвящённый проблемам изменения климата, глобального потепления и необходимости международного контроля за выбросами парниковых газов. Этот документ вызвал широкий резонанс в мире. В то время как реакционные круги на Западе поспешили назвать его «идеологической диверсией против промышленности», более прогрессивные политики признали важность поднятых вопросов.

Уже весной 1987 года в Цюрихе (Швейцария) состоится крупная конференция европейских партий экологической направленности, куда приглашены и советские представители. Цель встречи – выработать совместные решения, которые помогут изменить отношение человечества к защите природы.

Планета у нас одна, и наш долг – сохранить её для будущих поколений!

Дальше речь пошла об атомной энергетике, о том, с какой скоростью в Союзе строятся новые станции. Упомянули, что на фоне всего происходящего за границей многие граждане стали относиться к этой индустрии с предубеждением.

– Что там говорить, если отдельные партийцы на местах совершенно серьезно делают максимум для недопущения постройки АЭС у себя в районе или области, – читал я в прошлой жизни интервью с одним таким руководителем из северного Приазовья, который честно рассказывал, что его район рассматривали как один из возможных для строительства АЭС – той, что в итоге возвели в городе Энергодар под Запорожьем. И как он всеми силами саботировал этот проект, «потому что у нас же море, как люди будут в радиоактивной воде купаться?» Уровень образования и вообще осознанности поражает.

Прошлись по западным атомным проектам, а потом Познер выдал фразу, которая повернула разговор в иное русло:

– А вот отдельные независимые эксперты на Западе…

Конечно, пропустить подобную ересь я просто не мог, поэтому тут же перебил журналиста и потребовал уточнения:

– Это как? Независимые – это как?

– Эмм… – Мой вопрос явно сбил собеседника с толку, введя его в ступор. – Ну, видимо, они дают объективную оценку, потому что не работают ни на одну из сторон.

– А что они кушают, эти эксперты? Или они святым духом питаются? А если все же им кто-то за экспертизу платит, то как можно считать их независимыми? Владимир Владимирович, широко распространенный в капиталистических СМИ эвфемизм «независимый» означает лишь «независимый от вас» и просьбу не пытаться выяснить, кто же там на самом деле заказывает музыку. Только и всего.

Вопрос был в некотором смысле болезненным – сколько раз в будущем народу втирали про «независимых экспертов», которые придут – и сразу станет хорошо. Что характерно, хорошо действительно становилось, но обычно у узкой прослойки «тех, кому надо».

– Ну ведь есть же на Западе компании, которые занимаются экспертизой, у которых репутация и много десятилетий практики. Почему их нельзя называть независимыми?

– Можно, – я кивнул, – если они бабушкам за три рубля геодезию участка делают. А если речь идет о постройке атомной станции и миллиардах долларов, то думать, что такие большие деньги могут не влиять на конечное решение – это, простите, детский взгляд на мир.

– Спорно…

– Вот вы, Владимир Владимирович, можете считать себя независимым журналистом? Вероятно, нет – вы работаете на государство, и государство через свои органы задает вам редакционную политику. Почему вы думаете, что владелец газеты на Западе не оказывает точно такого же влияния на своих журналистов? Кто платит, тот и заказывает музыку – правило универсальное, работающее всегда и везде. А значит, тот, кто пытается вам рассказать про неких «независимых» в любой сфере деятельности, просто пытается вас обмануть. Можете пользоваться методом: слышите слово «независимый» – готовится надувательство. Работает примерно в 100% случаев.

Дальше вновь перешли к вопросам «из зрительского зала».

– Соколов Андрей, школьник из Ленинграда. Что товарищ Горбачев думает об окончании войны на Ближнем Востоке?

– Ничего себе, какие вопросы у нас школьники задают, – не смог сдержать улыбки я.

– Сам удивлен. И все же. Наша пресса активно клеймит империалистов, тут всё понятно, а у вас как у самого информированного человека в стране есть какое-то особое мнение?

Багдад пал в начале февраля. Саддам со своими ближниками сначала сбежал в Мосул, но, видимо, быстро понял, что его песенка спета, и его просто сдадут американцам. Поэтому уже 11 февраля он на нескольких вертолетах пересек иракско-сирийскую границу, откуда по радио отдал последний приказ в качестве главнокомандующего: «Поднять все способные летать самолеты и перегнать их на площадки, подконтрольные Дамаску».

Ну и вообще, всем военным, которые не готовы жить под оккупацией или опасаются знакомства своей задницы с саудовским колом, он предложил эвакуироваться на территорию соседней страны. А что? Опытные повоевавшие специалисты лишними не будут – мы их в качестве наемников куда-нибудь в Африку перекинем и на французов натравим. Будет у нас свой иностранный легион, иракцы – люди в основном не сильно религиозные, к сильной власти привыкшие, найдем куда использовать с пользой. Всяко лучше, чем если они станут костяком подконтрольной США местной армии.

Да и просто отдавать американцам технику желания не было. Часть оружия, которое не удалось эвакуировать в Сирию, пришлось уничтожать на месте, часть – перебросили курдам из РПК. Их в этом регионе много, Саддама они совсем не любили – неудивительно – он их газом травил и изничтожал по-всякому, – но с американцами целоваться в десна у них тоже поводов не было. Было понимание, что Вашингтон – союзник Анкары, а значит, ловить им на этом направлении нечего. Будем надеяться, что курды теперь отвлекут на пару лет турок, устроят им веселую жизнь.

– Думаю, что ничего там не окончено, – легко давать предсказания, когда знаешь логику развития событий на полвека вперед.

– В каком смысле?

– Если кто-то думает, что американцы сейчас удовлетворятся смещением Саддама и просто уйдут из Ирака, то это очень наивные люди, – я нахмурился, пытаясь облечь знания о будущем в удобоваримую форму, смахнул выступившую на лысине капельку пота и продолжил мысль. – Война против Ирака была войной за нефть. Потенциально с тех территорий можно качать по шесть миллионов баррелей «черного золота» в сутки. Это очень много. В самих США сейчас качают примерно по десять с половиной.

– Это много, – аккуратно поддакнул журналист.

– Да, за два года американцы смогли нарастить добычу на полтора-два миллиона баррелей с момента начала нефтяного кризиса. Однако для них это предел – специалисты прогнозируют уже в ближайшее время падение добычи. США – достаточно густонаселенная страна, в отличие от Советского Союза, там все доступные месторождения были разведаны уже давно. Поэтому мы видим пик, за которым неизбежно последует провал. – «Ну, во всяком случае, пока технологии сланцевой добычи не будут отработаны», мысленно добавил я, но озвучивать это не стал. – А без нефти экономика Америки жить не может, поэтому я готов вот здесь и сейчас, не сходя с места, предсказать в будущем еще не один конфликт из-за «черного золота». Если же брать конкретно Ирак, то Вашингтон будет пытаться держать за собой эту территорию как можно дольше, чтобы качать оттуда нефть.

– То есть война с их точки зрения была оправдана?

– Ну, как посмотреть, – я усмехнулся. – Качать нефть кто будет у них? Капиталисты, частники. Они заработают – без сомнения. А кто будет платить за оккупацию Ирака? Там же нужно войска держать постоянно, операции проводить, несогласных вылавливать. Американская армия – за счет налогоплательщика, руками простого Джона Смита. И казалось бы, зачем такой размен Вашингтонской администрации? Да просто их главный спонсор – как раз те самые нефтяные компании.

Получается, если совсем упрощать, то президент Буш банальным образом переливает средства госбюджета в свой карман. По очень плохому курсу, но, как говорили в свое время британцы: «У короля много».

Ну а то, что госдолг Америки растет как на дрожжах – это уже проблема следующей администрации. Когда горизонт планирования ограничивается электоральным циклом, на многие стратегические проблемы можно просто не обращать внимание.

Осталось только понять, как так получилось, что несвязанные электоральными оковами советские ответственные товарищи 30 лет занимались в нашей экономике точно тем же: спихивали нарастающий вал проблем на будущие поколения. Но этот вопрос вслух задавать не стоит – иначе в расследовании можно «выйти на самого себя» и прийти к выводу, что вообще не важен строй – политический и экономический – а люди везде одинаковые.

– Виктор Селезнев из Москвы задает вам несколько странный вопрос…

– Зачем озвучивать вопрос, если он странный? – улыбнулся я.

Познер вернул улыбку и пояснил:

– Дело в том, что личность Генерального секретаря вызывает у наших граждан вполне понятное любопытство. Товарищ Горбачев за два года на своем посту показал себя как политик новой формации, и это неизбежно вызвало интерес едва ли не каждого общественно-активного человека в Союзе.

Это тоже было правдой. Меня уже обвиняли в формировании культа личности, и, черт возьми, обвинения были вполне обоснованы. Самое смешное, что мне даже особых усилий прикладывать не пришлось. На фоне остальных наших партийцев, которые «совершенно не могли в пиар», я, имея доступ ко всему пропагандистскому аппарату СССР, постоянно мелькал на телевидении, выпускал статьи в газетах, иногда записывал – как сказали бы в будущем – «подкасты» на радио. Светил лицом рядом со спортсменами, артистами, посещал воинские части и выступал перед трудовыми коллективами. Сил это забирало массу, но и результат был вполне однозначный.

– Ну, раз интересно, то задавайте. Обещаю отвечать на все вопросы, которые не касаются государственной тайны!

– Какой сыр любит товарищ Горбачев?

– Кхе-кхе, вот уж действительно странный вопрос. Я люблю сыр обычный – тот, который в СССР называется «российский», а на Западе – «тильзитер». Так что тут, боюсь, интересных разоблачений никто не дождется. Зато могу рассказать интересную байку насчет сыра, которая, вероятно, не попала в поле зрения наших центральных СМИ.

– Я уверен, зрителям это будет интересно, – журналист сделал приглашающий жест рукой.

– Как многие знают, у нас проводится эксперимент по внедрению такого способа хозяйствования, как «фермерство».

На самом деле экспериментом это назвать сложно – у нас еще со времен коллективизации до 1% всей пахотной земли оставалось в руках крестьян-единоличников, чьи участки оказались расположены слишком неудобно, чтобы их включать в состав колхозов. Ну и фактически они и были теми же фермерами последние 50 лет, разве что налоговую нагрузку для них уменьшили в последние годы.

– Ну и вот, под Иркутском одна семья решила на домашних мощностях производить сыр, чтобы потом продавать его на колхозных рынках.

– Нормальная практика, я сам творог на колхозном рынке покупаю, – кивнул Познер.

– Однако эти ребята решили не творог делать, а более хитрые виды сыра. В частности – с плесенью. Представляете лица работников санслужбы рынка, когда к ним на продажу привезли сыр, покрытый плесенью? – Я усмехнулся нарисованной картине. – Поднялся гвалт, их там едва ли не в тюрьму сажать хотели за попытку отравления трудящихся. Но опять же фермеры оказались подготовленными и продемонстрировали найденные где-то ТУ на подобную продукцию в СССР.

– Такие есть?

– Представьте себе – да!

Это вообще стало для меня открытием. Я жил в СССР второй раз и не знал, что, оказывается, у нас в стране производство сыров не ограничивалось стандартными «российским», «голландским», «колбасным» и «плавленым». Выпускался, например, «Дорогобужский» – аналог французского лимбургера, вполне себе советский «Рокфор» из Адыгеи и «закусочный» – в девичестве камамбер. Был и советский чеддер, и сыры со всякими наполнителями – от грибов до мяты.

Вот только советские люди, обладающие – будем говорить честно – по большей части откровенно рабоче-крестьянскими вкусами, подобную экзотику покупали плохо. Поэтому чаще всего такие эксперименты оканчивались одинаково – выводом необычной продукции из ассортимента.

Возвращаясь же к случаю в Иркутске: там фермер, отбившись от нападок санстанции и доказав – страшно даже представить, сколько нервов ему это стоило, – решил не долбить головой стену, а прорекламировать свою продукцию на ТВ. Пришел на местную телестудию и на чисто коммерческой основе выкупил слоты под ролики с рекламой сыра.

По дешевке выкупил – ну, просто много денег у начинающего предпринимателя не было, да и телевизионщики еще совсем не осознавали ценность эфирной минуты. Тем более что на местной студии им, наоборот, каждый раз приходилось придумывать, чем забить сетку вещания.

И опять же телевизионщиков – им потом, конечно, по шапке настучали, но так – больше для порядка – понять можно. По центральным каналам рекламу показывают – она, можно сказать, за последние пару лет уже вполне обычным явлением стала. Почему кому-то можно, а им нет? Тем более все официально – с договором оказания услуг и внесением денег в кассу.

Закончилась история, правда, благополучно: продажи у фермера пошли, народ потихоньку начал постигать прелесть экзотических продуктов. Ну а нам на Политбюро пришлось принимать постановление насчет централизованных правил оказания рекламных услуг. В конце концов, мы же стимулируем всемерную заинтересованность производителя в том, чтобы его товар не на складе лежал, а быстро потреблялся гражданами. Почему бы и не позволить отдельным фабрикам и производственным объединениям рекламировать свой товар?

– То есть в обозримом будущем рекламы на телевидении прибавится? – уточнил сидящий напротив журналист.

Ну, то есть он сам-то, вероятнее всего, был в курсе дела, но, как хороший интервьюер, умел вовремя «накинуть подачу», чтобы зритель тоже успевал ловить суть разговора.

История эта натолкнула меня на другую – на первый взгляд достаточно перспективную – мысль: централизованный общесоюзный «магазин на диване».

Огромное количество продуктов у нас в стране создаются, которые на бумаге выглядят вполне перспективно, однако на практике «не идут» по причине непонимания потребителем их преимуществ. Те же СВЧ-печи – в будущем непременный атрибут едва ли не каждого дома – в эти времена стоят в магазинах совершенно свободно и не пользуются особым спросом. Людям банально непонятно, зачем они нужны.

СССР в будущем обвиняли в отсутствии выбора, в том числе и в продуктах. Только вот как этот выбор создашь, если на любые попытки расширить пищевые привычки простой человек реагирует строго отрицательно? Я это по своей бабушке отлично помню – она еще Российскую империю помнила. Так ей, кроме молока, картошки и домашнего хлеба, из еды вообще ничего не было интересно. «Щи да каша – пища наша» – это же не на пустом месте возникло.

Но с другой стороны, СССР – это 300 – чуть меньше пока – миллионов человек. По любым меркам – огромный рынок. Не найдется здесь любитель экзотики – найдется в другом месте. Нужно только выработать механизм того, как его заставить работать.

– Боюсь, что да, – я только развел руками. – В любом случае будет выработан некий механизм ограничения на ее количество. Вы знаете, некоторые западные бесплатные каналы просто невозможно смотреть по причине обилия рекламных вставок. Надеюсь, что наше телевидение до этого не дойдет.

И тут, наверное, нужно раскрыть детали еще одного – смежного – начинания, на которое я возлагал большие надежды в плане наведения порядка в советской торговле.

Как можно было догадаться, репрессивные кампании по вылову нечистых на руку работников торговли на низовом уровне результат давали ограниченный. Как в той шутке про чугунную бомбу, у которой радиус поражения равнялся диаметру бомбы.

То есть: приехала спецгруппа в город, покошмарила торгашей, кого-то посадили, кого-то уволили, навели порядок – и, естественно, все быстро возвращалось на круги своя, едва милиционеры уезжали проверять следующий населенный пункт.

Нельзя сказать, что их работа была совсем бесполезной, однако лечение симптомов совершенно точно не могло вылечить болезнь. Зато давало красивую телевизионную картинку, и народ знал, что руководство не просто лежит на печи, а активно борется за все хорошее – тоже польза.

Одним из вариантов решения проблем торговли виделся перевод части торговли на удаленку. В городе – в частности, для обкатки идеи был выбран Горький как не самый крупный миллионник – был создан специальный «колл-центр» – стол заказов в местных терминах, – куда можно было позвонить и сделать удаленный заказ.

Для того чтобы облегчить сбор заказов, были отпечатаны специальные каталоги с доступным товаром. А чтобы исключить ложные заказы – тут мгновенно появились бы шутники, заказывающие доставку на левые адреса, – каждый человек должен был сходить с паспортом в сберкассу и взять там уникальный идентификационный номер.

Дальше просто – звонишь, по каталогу заказываешь товары, называешь номер и время доставки. Можно платить наличкой, а можно подписывать специальные талоны, по которым потом нужная сумма будет автоматически списана со счета. Не так удобно, как с использованием интернета и электронных платежей, но будем считать это тренировкой на кошках.

Короче говоря, процесс понемногу пошел, тем более мы его заодно и по телевизору активно рекламировали. Выгоды как для государства, так и для отдельного человека от такой системы очевидны:

При заказе со склада практически исключается возможность того, что там чего-то не будет. Ассортимент на складе можно держать куда более широкий, чем в отдельной торговой точке. Проблема очередей уходит в небытие сама собой.

Понятно, что покупать вообще все через доставку советские граждане на данном этапе не будут – то же мясо, например, его нужно самому посмотреть и пальцем потыкать, чтобы свежее было и костей не наложили. А вот штучный товар – вполне. Смухлевать с банкой сгущенки или бутылкой водки достаточно сложно. Опять же курьеров нужно будет откуда-то взять в немалом количестве.

Ну а для государства это означало сокращение необходимых торговых точек; экономию на логистике – на практике отвезти товар покупателю напрямую проще, чем с остановкой в магазине; банально проще было проконтролировать, чтобы не воровали на одном большом складе, обслуживающем целый город, чем в сотнях маленьких магазинчиков.

Очевидно, что и при такой схеме вылезет куча подводных камней, придется ее шлифовать достаточно долго. Однако я все же смотрел на вопрос с известной долей оптимизма. Сам в будущем любил заказывать доставку из магазинов и не видел ни одной причины, почему советским гражданам такая схема могла не подойти.