Текст книги "Меченый. Том 4. Точка кипения (СИ)"

Автор книги: Андрей Савинков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Интерлюдия 4
Жизнь студента

25 марта 1987 года; Москва, СССР

ИЗВЕСТИЯ: Солидарность в борьбе со стихией

6 марта, природа вновь обрушила свою слепую ярость на народы Южной Америки. Мощнейшие подземные толчки силой до 7 баллов по шкале Рихтера сотрясли приграничные районы Республики Эквадор и Республики Колумбия. Стихийное бедствие привело к масштабным разрушениям жилых домов, объектов инфраструктуры и, что самое трагичное, к значительным человеческим жертвам среди мирного населения.

Советский Союз, всегда стоящий на стороне мира и гуманизма, незамедлительно отреагировал на эту чудовищную трагедию. Министерство иностранных дел СССР уже направило официальные ноты соболезнования правительствам Эквадора и Колумбии.

По согласованию с южноамериканской стороной и руководствуясь принципами пролетарского интернационализма, Министерство по ликвидации чрезвычайных ситуаций СССР уже в ближайшие часы направит в зону бедствия два специальных воздушных судна. На борту самолетов – опытные спасатели-интернационалисты, медики, тонны жизненно необходимых медикаментов, продовольствия и палаток. Эта гуманитарная помощь станет реальным вкладом в ликвидацию последствий разрушительного землетрясения.

Для бойцов МЧС это не первая командировка в этот неспокойный регион. Всего два года назад, в 1985-м, только что сформированные части спасателей были экстренно направлены в Колумбию для ликвидации последствий чудовищной трагедии – извержения вулкана Невадо-дель-Руис и схода гигантского селевого потока, который похоронил под собой целый город Армеро. Тогда, по разным данным, погибло около 25 тысяч человек. Смелые и самоотверженные действия советских специалистов помогли спасти сотни жизней и предотвратили еще большие жертвы, продемонстрировав всему миру высочайший профессионализм и человечность советского человека.

Необходимо отметить, что за последние годы отношения между Советским Союзом и странами Латинской Америки значительно окрепли и продолжают динамично развиваться. Несмотря на то, что правящие круги некоторых государств региона продолжают ориентироваться в своей политике на Вашингтон, это не является препятствием для развития взаимовыгодных торгово-экономических, культурных и научных связей, отвечающих интересам простых людей.

Подобные гуманитарные миссии являются не только наглядным воплощением мирной внешней политики СССР и его готовности прийти на помощь любому народу, пострадавшему от бедствия. Они также представляют собой бесценный опыт и суровую тренировку для личного состава. К сожалению, современная наука еще не научилась с достаточной точностью предсказывать землетрясения, и подобная трагедия может произойти где угодно, в том числе и в нашей стране. Уверены, что если беда случится здесь, наши спасатели, закаленные в международных операциях, будут готовы действовать быстро, слаженно и мужественно.

– Ага, нормально.

…

– Тепло уже, а у вас?

…

– Ну конечно, там всегда тепло. Закрою сессию и приеду на недельку-другую.

…

– Нет, я нормально питаюсь, пусть мама не переживает. Денег хватает. А как вы? Как мелкая? Как на службе?

…

– Понятно… Ну ладно, давай, созвонимся ещё тогда. Я как билет возьму, или наберу, или телеграмму вышлю. Привет передавай, пока.

Иван улыбнулся и повесил трубку. Вышел из переговорной кабинки, бросил взгляд на часы – стрелки показывали десять утра – и двинул в сторону дома.

Холостяцкая квартира встретила студента тишиной. Прописанная тут для сохранения жилплощади бабушка поначалу приезжала из деревни чуть ли не через день, дабы накормить парня да за порядком присмотреть, но потом пыл женщины подугас, стало ясно, что молодой обалдуй может позаботиться о себе сам и в тотальный загул уходить вроде как не собирается. Визиты стали более редкими, Иван наконец получил вожделенную свободу.

Зашёл, скинул ботинки, зашёл на кухню, по вбитой с детства привычке первым делом помыл руки. Клацнул выключатель маленького телевизора «Электроника», стоящего на холодильнике. Телек ему достался бесплатно на работе и был фактически собственноручно собран из разных деталей, оставшихся в процессе починки множества приемников. Из-за этого новая в общем-то модель оказалась лишена корпуса, изнутри торчали какие-то платы, которые явно не предназначались для использования в этом аппарате. Выглядела вся конструкция странно, но главное, что работала.

С увеличением количества телепрограмм старые модели телевизоров – «Электроника» хоть и была выпущена всего в 1984 году, но имела только 6 «встроенных» каналов – мгновенно потеряли актуальность. Ну а студенту на кухне поставить, чтобы «бурчал», пока он себе завтрак готовит – вполне нормально.

Ящик включился на «восьмом» канале – мультики студента не интересовали, да и местная Московская студия тоже не радовала интересными передачами, поэтому Иван пожертвовал ими ради более близких ему «спортивных» и «научно-культурных» трансляций, – где шла какая-то лекция по истории «холодной войны».

– … таким образом, ещё до окончания Второй мировой войны западные союзники уже готовились начать третью, ради нового передела мира, в котором, по их мнению, государству рабочих и крестьян просто не было места…

Парень залез в холодильник, достал пару яиц, кусок колбасы, с сомнением проинспектировал открытую неделю назад – ну да, как раз в прошлую субботу – банку с зелёным горошком. Горошек был на той стадии существования, когда есть его уже откровенно не хотелось, а выкинуть вроде бы ещё было жалко, поэтому Иван просто пожал плечами и вернул жестяную банку на полку: ещё несколько дней подождать, пока горошек окончательно прокиснет, и можно будет выкинуть его без сожалений.

Зажёг газовую конфорку, достал сковородку, капнул масла. Пока сковорода грелась, отрезал от батона колбасы пару приличной толщины кусков, кинул их «подрумяниваться». Повернулся, бросил ещё один взгляд на телевизор.

– … в дальнейшем, уже после произнесения знаменитой «Фултоновской речи», положившей формальный старт Холодной войне, империалистические государства продолжали разрабатывать планы агрессивной войны против СССР, в том числе и с применением ядерного оружия…

Иван поморщился. За последние пару лет отношение к ядерной бомбе поменялось не только среди политиков, но и среди обычных граждан. Раньше он не задумывался об этом – а может, просто мал ещё был для подобных размышлений – но теперь ощущение большого «П» стало как будто ближе. Стали чаще проводить учения по гражданской обороне, ходили «экскурсии» в убежища на случай войны, ну и вообще… Тревожно было как-то.

Парень оторвал взгляд от ящика, тряхнул головой, повернулся к сковородке, подцепил колбасу на вилку, перевернул другой стороной – подсолнечное масло ответило характерным шкворчанием – достал из лотка яйца и по очереди аккуратно разбил их на горячий чугун. Посолил, поперчил и прикрыл крышкой наполовину, чтобы желток не сварился, но и масло не так сильно брызгало.

– … Представляем вам совершенно незаменимый бытовой прибор, который вскоре появится на кухнях каждой квартиры, – пока парень колдовал над завтраком, лекция по истории подошла к концу и пошёл блок рекламы. Телевизионная реклама за два года как-то незаметно стала совершенно привычной «деталью интерьера» и уже не вызывала такого удивления, как поначалу, – микроволновая печь «Дончанка», выпуск которой стартовал на специализированном предприятии в городе Воронеж. Модерновый, приятный глазу дизайн, мощность до 800 Вт, крутящаяся подставка помогает равномерно греть еду со всех сторон. Позволяет экономить самое ценное – ваше время. Всего 250 рублей! Доступно в рассрочку!

Парень оторвался от яичницы, поморщился. «Всего» 250 рублей, при его официальной половинной зарплате ремонтной мастерской в 100 рублей, пусть даже с шабашками получается в два раза больше. Только начав жить «на свои», парень наконец начал ощущать настоящую ценность денег.

Встал и переключил на шестой канал, где как раз шла какая-то новомодная соревновательная передача, в которой подростки, поделившись на команды, соревновались в… Чём-то. Передачи подобного формата неожиданно стали крайне популярными на советском ТВ, и их как-то резко стало очень много.

Тренькнул звонок входной двери. Иван тихо ругнувшись, что ему не дают спокойно позавтракать в свой законный выходной день, встал и пошёл открывать.

– Здорово! – На пороге оказался одногруппник по универу, причём тяжело нагруженный: в одной руке авоська с пивными бутылками, в другой – дипломат. – Накормишь страждущего? Я тебе тут живой воды принёс. И кое-что ещё.

– Здорово, Гентос! – Парня вообще-то звали Гена Либерман, но как-то так получилось, что имя его очень быстро мутировало, и иначе как «Гентос» его никто из друзей не называл. – Откуда шляпу такую моднявую урвал?

– Нравится? – Гость без особых церемоний прошёл на кухню, открыл холодильник, загрузил в него принесённое пиво. Как водится в таких случаях, квартира живущего без родителей Ивана стала для всей компании традиционным местом проведения всех гулянок, благо сам парень был ответственным и мог держать себя в руках, не уходя в алкогольный штопор, что порой в таких случаях бывало. – Двадцать пять рублей. Чинил тут одному перцу козырному телек импортный, пришлось там повозиться, ну и он мне чётверик заплатил, не торгуясь. Вот я себе обновку и оплатил.

Новая шляпа действительно выглядела отлично, напоминая те головные уборы, которые носили ковбои из американских – ну или по большей части югославских – фильмов про Дикий Запад.

– Откуда дровишки?

– Мужик один делает на дому. Представляешь, инженером работал, дома проектировал, а когда закон приняли, бросил всё и начал шляпы делать. Там целый техпроцесс: как он заготовку отпаривает, на болвана натягивает, отбивает её разными способами, опаливает, руками мнёт. И глянь, какая цаца получается: натуральный фетр, кожаные накладки, фурнитура оловянная, говорит, сам формы вылепил и льёт металл. Красота!

– Красота-то красота, – Иван поставил перед другом тарелку с ещё одной порцией яичницы, заглянул в холодильник, подумал пару секунд, потом решил, что одна бутылка пива на двоих здоровых молодых лбов никак не повредит, достал «чебурашку», дёрнул пробку толчком вилки, разлил шипящую жидкость по заранее выставленным стаканам. – Но ты же не просто так с пивом приперся. Да и пожрать в общаге мог бы точно так же.

– Ты пиво не трожь, урвал самое козырное. Чешское, которое в Ленинграде варят.

В СССР продолжалась антиалкогольная кампания. Цены на водку ползли вверх с завидной регулярностью, к началу 1987 года самая дешёвая водка в советских гастрономах уверенно подползла к психологической отметке в 10 рублей, заставляя сердца отечественных колдырей обливаться кровью.

С другой стороны, на прилавках стало всё чаще появляться пиво, вино и другие слабоалкогольные напитки на плодово-ягодной основе. Они тоже отнюдь не радовали ценой, но зато радовали качеством. После того как чехи запустили в северной столице завод, выпускающий «аутентичный» пилзнер, немало народу переключилось именно на этот напиток, предав таким образом традиционные самарские «Жигули». И даже то, что ленинградское пиво оказалось дороже чуть ли не на рубль, популярность напитка не снизила.

– Не трогаю я пиво, не трогаю, – улыбнулся хозяин квартиры. – Я только за. Я тут с дядькой разговаривал, он из Новосиба прилетал в гости. Говорит, у них в городе вообще новое пиво появилось. Томатное.

– Врёт, поди. Это как можно пиво томатным сделать?

– Не знаю, может, с томатным соком как-то смешивают, – Иван схватил свою грязную тарелку и тут же повернулся к раковине. Это стало одним из неприятных открытий самостоятельной жизни – необходимость самостоятельно мыть посуду и то, что делать это лучше сразу, пока остатки еды не засохли. – Но вроде во любви приврать он не замечен был. И опять же, я когда к ним в гости ездил, томатное мороженое там пробовал. Тоже бред кажется на первый взгляд, но ничего, вкусно. Он обещал пару бутылок привезти, когда следующий раз в столицу соберётся.

– Ну вот, привезет, тогда и посмотрим.

– И всё же? Ты чего приперся? Или только шляпой похвастаться?

– Посмотри в дипломате, – с набитым ртом гость ткнул вилкой прямо с насаженным на неё куском колбасы в сторону второй части своей «поклажи».

– Что там? Ну?

– Вон там в коробке.

– Это что? Ты где его добыл?

В пластиковой коробке лежала микросхема, за которой в среде «компьютерщиков» охотились как за настоящим сокровищем. Чип видеоконтроллера, без которого невозможно выводить графические конструкции на монитор. В СССР производство различных плат и отдельных чипов росло достаточно активно, но и разогнанный пропагандой интерес к микроэлектронике всё равно опережал предложение.

– Там, где достал, уже нет. Теперь твой пепелац будет летать как надо, – вышедшая в прошлом году фантастическая комедия обогатила лексикон советского человека целым рядом новых слов.

Сам Гентос работал – вернее подрабатывал, правильнее это будет так назвать – лаборантом в районной библиотеке. Именно храмы книг с одной стороны неожиданно, а с другой – очень логично стали центрами компьютеризации на низовом уровне. Далеко не каждая семья могла позволить купить себе домой компьютеры, даже несмотря на запущенную в стране программу покупки дорогой техники в рассрочку. В школьные и университетские компьютерные классы посторонних очевидным образом не пускали, где же ещё обычный гражданин мог приобщиться к высоким технологиям? Вот именно в библиотеках.

В местную библиотеку как раз в середине прошлого года поставили 3 новеньких «Корвета», вызвав у постоянных работников книжного царства настоящий ступор. Ну правда, как ещё могли отнестись к «шайтан-машинам» обитающие там шестидесятилетние тетеньки? Да они к этим компьютерам просто подойти боялись, о том чтобы как-то использовать даже речи не шло. Ну и где-то наверху видимо быстро осознали проблему, введя в штатное расписание учреждения ставку лаборанта. Теперь на использование «машинного времени» в библиотеке приходилось записываться чуть ли не за неделю, а лаборанта – он-то думал, что при случае получит возможность и самостоятельно пошпилить всласть – припрягли цифровизировать библиотечный каталог, для упрощения учета фондов. Казалось бы! Где районная библиотека, а где – взятый в стране курс на построение цифрового коммунизма, а поди ж ты!

– Блин! Вот это конечно шикарный подгон, – Иван с какой-то прямо даже любовью погладил пальцами чёрную «многоножку» микроконтроллера.

Кто бы мог ему сказать ещё год назад, что он будет так увлечён компьютерами, Иван бы даже не поверил. Он до последнего не знал, в какой вуз хочет поступать, выбор как обычно бывает в таких случаях был сделан практически случайно. После прошлого Съезда КПСС для внедрения его решений в жизнь в столичных вузах началось массовое расширение приёма абитуриентов на «компьютерные» специальности. В том же МГУ факультет вычислительной математики и кибернетики был преобразован в целый институт, с соответствующим увеличением количества кафедр и мест на них. И вышла такая ситуация, что поступить туда в первый год – пока молодежь ещё не распробовала новое направление – можно было практически без конкурса. Вот Иван и решил связать свою жизнь с вычислительной техникой. И втянулся.

Несмотря на то, что формально они учили «программирование», приходилось много работать и руками. Вернее паяльником. К сожалению, в СССР доступность вычислительной техники была далеко не на том уровне, чтобы обеспечить ею всех желающих, поэтому приходилось во многом создавать «базу» для учебы самостоятельно.

Уже в начале зимы пошёл подрабатывать в мастерскую по ремонту телевизоров, начал зарабатывать относительно неплохие деньги, и как водится в таких случаях очень быстро появилось желание заиметь персональный компьютер и себе домой. В принципе его можно было даже купить. Тот же набор Радио-86РК – притащенный другом чип был теоретически частью самосборного комплекта – стоил до 500 рублей. Дорого, но не дорого-дорого-дорого.

Однако имелся ведь ещё и «исследовательский» интерес. Собрать побольше деталей, сложить их вместе и получить результат – это отдельное удовольствие. Ну а владение домашним компьютером уже в свою очередь открывало перед парнем такие перспективы… От одной мысли о дальнейшем использовании аппарата у Ивана голова шла кругом.

– Давай, доедай и пошли пробовать микроконтроллер.

– Поди уже запасся играми?

– А то! Я с осени «Мир компьютеров» покупаю каждый месяц и аккуратно храню. Сейчас пиво допьём и пойдём писать.

В появившемся летом 1986 года ежемесячном журнале «Мир компьютеров» – до этого в стране имелась периодика на тему, но она была сплошь научно-специализированной и не интересной массовому читателю – печатали не только самые актуальные статьи по поводу развития «железа» и программного обеспечения, но так же в отдельной рубрике давали код полезных программ и конечно игр. Ничего сложного – тетрис там, теннис, или змейка или ещё что-нибудь.

Почему программы нужно было таким образом передавать? Дело было даже не в отсутствии дискет – вернее накопителей на гибких магнитных дисках – или самих считывающих устройств для них. В том же быстро ставшем достаточно массовом «Корвете» эти самые считывающие устройства – их массово называли «флоппиками», но при этом никто точно не знал, почему – были установлены с завода. А вот самого рынка продажи и обмена накопителями ещё просто не существовало. Компов было не так много, умевших с ними работать – людей ещё меньше, зачастую просто не к кому было обратиться чтобы получить заветную дискету. Вот и приходилось самым топорным образом брать текстовый код и пальчиками переносить его внутрь электронного друга.

Время до обеда пролетело незаметно. Сначала нужно было присоединить чип к уже полусобранному «скелету» из разных разбросанных на столе плат, носившему гордое звание «домашнего ПК». Потом подсоединили всё это к телевизору, благо все разъёмы были предусмотрены заранее. Ещё некоторое время понадобилось чтобы заставить сборку работать, и только уже ближе к вечеру парням наконец удалось немного поиграть в самостоятельно переписанную из журнала игру.

– А живи мы на западе, за неё пришлось бы платить. Читал последний номер? – Иван, оторвавшись от клавиатуры, ткнул пальцем в стопку журналов.

– Неа, ещё руки не дошли, что там?

– Про визит какого-то американца писали. Он там у себя в Америке выступает за свободный и бесплатный доступ ко всему программному обеспечению. Ну а после того как зимой наши вожди, – в голосе парня послышался смешок; недавние события, связанные с борьбой за власть и неожиданно ставшие достоянием общественности, имели странное влияние на простой народ; кто-то почувствовал разочарование в системе, кто-то наоборот ещё сильнее зауважал нынешнего генсека за стальной стержень внутри; впрочем, большинству все эти события оказались побоку, став лишь питательной основой для народного творчества; в сфере анекдотов, как водится, – зимой объявили о свободе информации в Сети, это вроде как вызвало там большой переполох. Ведь потенциально СССР может таким образом лишить капиталистов миллионов долларов.

– Да ну… Мне это не интересно, – отмахнулся приятель. – Когда ещё наши программы станут западникам интересны? Давай лучше ещё по пиву.

Глава 16
Космос и новый посол

16 апреля 1987; Москва, СССР

THE WALL STREET JOURNAL: «Тревожная весна»: итоги I квартала 1987 г.

Федеральное бюро экономического анализа подтвердило то, что давно чувствуют заправки и супермаркеты: реальный ВВП в январе-марте упал на 2,1 % годовых. Инфляция держится на 6,8 %, безработица – 9,2 %. Это и есть результат дорогой нефти, военных авантюр и самого крупного бюджетного дефицита в истории.

Особенно страдает промышленный пояс. Выпуск автомобилей за квартал –31 % г/г: конвейеры GM и Ford работают полсмены, каждый шестой слесарь – без оклада. Авиапром лишился 40 % заказов: керосин рекордно дорог, «Пан Am» обанкрочена, перевозчики режут парк. За ними валятся сталь, резина, стекло – вся цепочка «американского могучего производства», о которой нам так часто рассказывали с трибун Белого дома.

Декабрьский «чёрный понедельник», обесценивший портфели на 800 млрд $, усилил спад: каждые потерянные 100 $ капитализации забирают три доллара потребительских трат. ФРС, лавируя между 7 % инфляции и сползающей экономикой, вынуждена держать ставку фондов около 8 %. Ипотека в среднем – под 11 %, то есть вернулись времена «диско и рецессии» 1981-го.

Нефтяные штаты получают ренту, а Ржавый пояс платит забастовками дальнобойщиков и закрытыми кузницами. Тем временем Белый дом обвиняет «внешних врагов» и выкручивает Конгрессу руки, требуя ещё 20 млрд $ на войну, вместо инфраструктуры, больниц и школ.

Осенью 1988-го избиратели решат, дать ли этому курсу продолжение. Демократическая альтернатива уже предлагает инвестиции в энергоэффективность, поддержку авто– и аэрокластера и реальный контроль цен на топливо. После квартала, который Wall Street называет «тревожной весной», звучит это не лозунгом, а планом спасения.

Нынешняя администрация обещала «завтрак, обед и ужин» на столе каждого американца. Вместо этого многие семьи платят кредитками за бензин и откладывают покупку школьных учебников. Через полтора года у нас будет шанс сказать: хватит пустых тарелок – пора вернуть работу, уверенность и достоинство.

Приехал как обычно в Кремль к десяти утра. Ненавижу вставать рано, уж лучше поработать допоздна. Постепенно весь аппарат приспособился к моим привычкам и тоже «сдвинул» часы работы.

Заказал себе чашку чаю, пробежался быстро по утренним сводкам. Прочитал пояснительную записку к отчету по доходам и расходам за первый квартал 1987 года; лезть внутрь и изучать многочисленные таблицы желания не было ни на грош.

Взгляд упал на стоящую на столе открытку, посвященную недавнему дню космонавтики: улыбающееся лицо Гагарина, взмывающие в воздух ракеты – все как полагается. Мысль неожиданно скользнула в сторону космической темы.

Несмотря на достаточно масштабные политические потрясения – ну как для СССР, так точно – страна продолжала жить в общем-то по-старому. Прошла посевная кампания, в апреле призвали очередную партию парней на военную службу, так же потихоньку, пока в тестовом режиме, заработала программа альтернативной гражданской службы.

Ну и космическая программа Союза продолжала развиваться своим чередом.

Как мне кажется, отмена «Бурана», а также сокращение программы запуска разведывательных спутников пошли ей на пользу: удалось высвободить серьезный массив ресурсов, перебросить их на другие, более важные с точки зрения народного хозяйства направления.

В начале марта на орбиту вывели второй блок станции «Мир», а уже буквально через два месяца, в конце апреля, состоялось еще одно знаковое для всей отрасли событие – в космос полетела «Энергия» с тяжелым жилым блоком весом в 50 тонн для все той же орбитальной станции, который был предназначен для заселения туда космических туристов.

Бредовая на первый взгляд идея к первой половине 1987 года успела обрести вполне реальные и осязаемые черты. Английский миллиардер Брэнсон уже внес задаток, прошел тщательное медобследование – не хватало еще, чтобы у него на взлете сердце схватило – и под него уже была организована сокращенная программа тренировок в Звездном городке. Второе место уже выкупили японцы, одновременно велись переговоры с еще несколькими потенциальными клиентами, так что программа фактически до реального старта себя успела окупить. Ну ладно, еще не окупила, пока только примерно 10% от стоимости создания модуля отбили, но ведь не все меряется деньгами.

Вот, например, отправили мы на «Мир» первого китайского космонавта – нам несложно, а Пекин зато заказал нам постройку еще двух блоков АЭС и подготовку кадров к ним на общую сумму в 5 миллиардов долларов. Мелочь, а приятно. Получилось бы у нас заполучить этот контракт без «сотрудничества» в космической сфере – сильно не факт.

И, кстати, под это дело запустили еще одно «реалити-шоу» на советском телевидении – «Стань космонавтом», в котором предполагалось ежегодно разыгрывать одно «туристическое» место на орбитальную станцию среди граждан СССР. Резон тут был многосторонний: в первую очередь демонстрация того, что в Союзе любой гражданин теоретически может получить то, что в капмире доступно только миллиардерам. Плюс отбор деятельных и здоровых молодых людей, которых никогда не бывает слишком много, ну и просто шоу, для зрителя интересное, – тоже полезная штука.

Еще из достойного упоминания – сразу после Нового года на орбиту вывели отдельный спутник серии «Горизонт» для трансляции советского телевидения на западную аудиторию. Не на всю – покрытия у спутника для этого не хватало, – но южную и центральную Европу вместе с большей частью США мы накрывали вполне уверенно.

Новостной канал вещал сразу на трех языках – английском, французском и немецком – и оказался доступен для всех обладателей домашних «тарелок». Что особо было в этом деле приятно – заглушить сигнал спутника было просто невозможно, а бесплатность его в противовес платным западным аналогам – плюс отсутствие рекламы, ну просто нечего нам было рекламировать американцам – обуславливала некий стартовый пул зрителей.

Пока вещание велось в тестовом режиме – у нас банально не находилось столько дикторов, способных качественно вещать на языках вероятного противника, чтобы закрыть все 24 часа эфирного времени. Приходилось перемежать новости советскими же – дублированными, естественно – фильмами и даже показом матчей чемпионата СССР по футболу.

В общем, на данном уровне все это еще выглядело как дорогая самодеятельность, но планы по информационному проникновению на Запад – не все же им «Голоса» свои запускать по радио, мы тоже кое-что умеем – имелись у меня более чем обширные.

– Михаил Сергеевич, – ожил динамик селектора, – к вам товарищ Лавров из МИДа на одиннадцать часов.

Я чисто автоматически бросил взгляд на циферки модных диодных часов. Десять пятьдесят восемь. Вздохнул, нажал на кнопку ответа и скомандовал:

– Запускай.

Что сказать? Будущий министр иностранных дел в свои тридцать семь выглядел вполне импозантно. Сразу видно, что человек долгое время за границей жил, вот приобретают что-то такое неуловимое советские люди в капиталистическом окружении. Лоск, что ли, мимолетный, едва ощутимый, что ли; не первый раз замечаю, но никак не могу сформулировать для себя точное определение.

– Здравствуйте, Сергей Викторович. Проходите, присаживайтесь, – было видно, что дипломат впервые залетел на столь высокий уровень и заметно нервничает. – Расскажите о себе.

^{(Лавров С. В.)}

Всегда ненавидел этот вопрос, находясь по ту сторону стола. Ну что я тебе, Шахерезада, что ли, чтобы развлекать дозволенными речами? Тем более что раз уж пригласили на собеседование, то уж с личным делом всяко ознакомились, а там вся важная информация и так содержится. Но нет, личное впечатление тоже важно, в конце концов, не на позицию «дворника» человека выбираем.

– … а с 1981 года работаю в представительстве СССР при ООН. Дважды получал за это время повышение, сейчас числюсь старшим советником…

Нам нужно было поменять посла в США, именно на это весьма «козырное» место я и хотел пристроить Лаврова.

Сейчас послом в Америке номинально числился Добрынин, который занимал эту должность с далекого 1962 года. Двадцать пять лет! В некоторых аспектах СССР просто поражал своей стабильностью. Сколько за это время там сменилось, например, каких-нибудь послов Франции? Пять? Шесть? Десять? А министры… Некоторые профильные министры, настоящие профессионалы своего дела в Союзе, могли занимать посты десятилетиями, какие там приходящие раз в пять – хорошо если в пять – лет политики от победившей партии. Ну, как человек без профильного образования, взятый на место «по квоте», может сравниться по профессионализму с тем, кто отдал профессии всю жизнь. Этот момент забавно обыгран в книге «Да, господин министр», про вот такого партийного функционера в Британии, который случайным образом после победных выборов оказался на посту министра. Я когда читал в первый раз еще в той жизни, ржал как бешеный от тупейших ситуаций связанных с бюрократическим аппаратом госуправления. И только попав сюда, понял, что это нихрена не преувеличение. Скорее – преуменьшение.

Так вот, насчет Добрынина. Кроме того, что Анатолий Федорович был человеком Громыко – Андрей Андреевич оказался косвенно замешан в неудачном заговоре, через него там кое-какие моменты согласовывались, впрочем к ответственности привлекать старика не стали, решили не связываться – и, соответственно, лояльность дипломата была под большим вопросом, имелись также претензии и по основной деятельности в качестве посла. Попадалось мне потом мнение самих американцев насчет наивности Добрынина и неспособности разобраться во внутренних раскладах «града на холме». Короче говоря, необходимость смены посла не то что назрела, скорее перезрела.

^{(Добрынин А. Ф.)}

– Скажите, Сергей Викторович, а доводилось ли вам материться на русском при иностранцах, зная, что они не смогут понять, что именно вы сказали? – С трудом сдерживая улыбку, спросил я, явно сбив дипломата с мысли.

– Кхм… Ну да, неоднократно, товарищ Генеральный секретарь. – Ответ меня устроил, поэтому я откинулся на спинку кресла и задал следующий вопрос. – Что важнее для США: внутренняя политика или внешняя?

– Внутренняя, – не задумываясь ответил Лавров.

– Почему? Почему в СССР фактически наоборот?

– Потому что именно внутренние процессы являются источником власти. Историческая изолированность: среднего американца новости своего городка традиционно интересуют больше, чем происходящее на другом конце планеты. Ну и просто политическое поле Америки настолько велико, что является фактически самодостаточным. – Мужчина задумался на секунду и продолжил мысль, – в СССР же руководители не зависят от мнения «электората», нет нужды в дешевом популизме и заигрывании с народом. Кроме того, коммунистическая идеология исторически сформировалась как направленная вовне.

– Хорошо, – данный ответ меня так же устроил; там, конечно, можно не одну докторскую написать, но в целом с приведенными аргументами сложно было не согласиться. – Охарактеризуйте положение нынешней администрации.

– Безнадежное. Хотя война в Персидском заливе уже фактически закончилась, и цены на нефть начали снижаться, рейтинг Буша уже ничего спасти не сможет. Те лихорадочные перестановки, которые он затеял этой весной, чтобы избавиться от «не оправдавших доверие» соратников, ему не помогут; шансов на переизбрание у него практически нет. Если никакого чуда не случится.