Текст книги "Меченый. Том 4. Точка кипения (СИ)"

Автор книги: Андрей Савинков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14−1
А потом дым развеялся…

01 марта 1987 года; Москва, СССР

THE WALL STREET JOURNAL: Шведское экономическое чудо

В то время как Запад борется со стагфляцией, дефицитом энергии и жёсткой монетарной политикой, Швеция незаметно совершила экономический прорыв. Несмотря на двухлетний энергетический кризис и рост оборонных расходов – следствие глобальной нестабильности, – прогнозы роста ВВП Швеции на 1987 год в 3,5–3,7% опережают многие страны ЕЭС. Секрет? Смелая дерегуляция и налоговые реформы, которые разогнали кредитный рынок, недвижимость и приток иностранных инвестиций.

Швеция постепенно отходит от своей традиционной модели государства всеобщего благосостояния в сторону рыночного либерализма – и это уже приносит плоды. В отличие от США, где ФРС упорно повышает ставки, Швеция ещё в 1985 году отменила ограничения на кредитование, потолки процентных ставок и валютный контроль. Дополнительный стимул дала налоговая льгота – 50% расходов на обслуживание долга вычитается из налоговой базы. Результат: за два года кредитный рынок вырос на 65%, а рынок недвижимости – на 45%. Иностранные инвесторы, ищущие стабильности, увеличили вложения на 90%. «Швеция теперь – лекарство от европейского застоя», – отмечает управляющий фондом из Стокгольма.

Чудо не без изъянов. Зарплаты не поспевают за ценами на жильё, а некоторые опасаются перегрева рынка. Однако долгосрочная стратегия Швеции – ставка на частные инвестиции и налоговые стимулы – создаёт новые точки роста. «Их политика не просто стабилизирует экономику, а закладывает основу для будущего», – говорит аналитик.

Пока другие страны только ищут модель экономики будущего, Швеция показывает альтернативу: дерегуляция, льготы и вера в рынок. Цифры говорят сами: безработица снижается, инфляция под контролем, а крона остаётся стабильной. Остальным странам пора усвоить урок: капитализм, если дать ему свободу, работает.

– Что в Алма-Ате?

– Плохо. Протестующие…

– Какие в жопу протестующие, – учитывая, что я спал два часа, плюс нервы, плюс ранения, сил на «политкорректность» не осталось ни капельки. – Бунтовщики. Контрреволюционный национал-буржуазный элемент. Я хочу, чтобы во всех материалах их назвали именно так.

Я тяжелым взглядом обвел собравшихся у меня в кабинете. Возражать никто не стал.

– Бунтовщики установили контроль над центром города. Часть милиции перешла… Кхм… «На сторону народа»…

– Пиздец, – ну а как иначе еще это охарактеризовать.

– Большое количество жертв.

– Отряды ОМОНа? – Специальные силовые отряды в структуре МВД методично создавались в крупных городах нацреспублик уже больше года, причем туда принципиально не брали местных: либо русских, либо выходцев из других частей Союза, естественно, в основном бывших военных, а не из милицейских структур. Изначально такая инициатива Генсека понимания среди ментов не нашла, а вот сейчас наш министр, кажется, на ОМОН разве что не молиться был готов.

– Вытеснены на окраину. Поскольку не было приказа открывать огонь по протестующим…

– Бунтовщикам.

– Да, бунтовщикам, – глава МВД Астафьев быстро переглянулся с сидящим напротив него Лигачевым. Как бы они не вызвали ко мне дюжих парней с добрыми глазами и забавной одеждой. Исключительно из добрых побуждений и по причине нервного истощения генсека. – Так вот, стрелять по ним команды не было, и, наоборот, пули из толпы прилетали, ОМОН был вынужден отступить.

– Бардак. По ним стреляют, а они боятся ответить! Это с каких пор у нас в стране милиция такая деликатная стала? Тем более введен режим ЧС! – Это заявление вызвало еще один быстрый обмен взглядами. – Что вы переглядываетесь? Думаете, генсек совсем крышей поехал от переживаний? Хер вам по всей морде, я прекрасно знаю, что у нас нет такого в законодательстве. А зря, кстати. Так давайте быстро напишем и проведем совместным постановлением ЦК и Правительства. Есть у нас юристы толковые, чтобы оперативно все устроить? Или что, сидеть терпеть вот все это дерьмо?

Я всегда старался ругаться поменьше. Не являясь убежденным поборником «чистоты языка», относил себя к тем людям, которые по возможности матерятся реже. Ну просто чтобы использование мата было такой себе приправой, которая делает речь более выразительной в нужный момент. Как специи в еде: приперчить мясо – это вкусно, но если перца 50% от веса блюда, есть это никто не станет.

И вот теперь обилие обсценной лексики в устах генсека показывало всем окружающим, насколько я раздражён. С другой стороны, было бы, наверное, странно, будь иначе в такой ситуации.

– Товарищ Генеральный секретарь, – в кабинет заглянул Жириновский, который временно исполнял обязанности личного помощника. Болдин куда-то делся, я подозревал, что мог быть связан с заговорщиками и теперь в срочном порядке, пользуясь неразберихой, бежал куда-то в сторону «канадской границы». Сука продажная, – Крючкова нашли…

– Отлично, надо быстрее его допросить, чтобы понять, кто из комитета замешан…

– Боюсь, не получится, – на лице Владимира Вольфовича проступила эмоция растерянности. – Он застрелился.

– Твою мать! Сам? Или помогли?

– Ничего не сообщали пока. Отзвонилась группа, посланная к нему на дачу. Сказали, выглядит как самоубийство.

– Нужно проверить все тщательно, – я повернулся к Астафьеву, глава МВД только кивнул, как бы и так понятно, что смерть первого заместителя председателя КГБ будут расследовать со всей серьезностью.

Пока совершенно точно было установлено, что в состав «антиправительственной группы» входили три члена Политбюро, Крючков от КГБ и командующий московским военным округом генерал армии Лушев, который пытался воспрепятствовать отданному мною приказу на вхождение армейских частей в столицу. Причем, судя по всему, сначала сам собирался это сделать, а потом, когда моя живая голова появилась в телевизоре, – наоборот.

– По поводу возбуждения уголовного дела… – На совещании также присутствовал Генпрокурор СССР Рекунков. Я с ним, признаться, до этого момента пересекался мало, понимания, что это за человек, особого не было.

^{(Рекунов А. М.)}

– Что?

– Собирать все в одно дело или делить? Попытку переворота, бунт в Алма-Ате? Все остальное?

К сожалению, на фоне этих событий у нас повыскакивала – а сколько еще выскочит – целая куча всякого дерьма. В Тбилиси – вот, казалось бы, зачистили город под ноль прошлой зимой, а хрен там – на улицы вышли протестующие против милицейского беспредела. Пока все проходило мирно, но дураку было ясно, что просто так подобные совпадения не случаются.

А тут еще союзники начали названивать в Москву, аккуратно выясняя, что у нас тут происходит, приходилось через каждые пять минут прерываться и уделять каждому время. А не уделишь – подумают, что ты слаб, начнется брожение умов, тоже нехорошо. Короче, натуральный кавардак. Пожар в борделе во время наводнения, по-другому и не скажешь.

– Делить, – быстро прикинул я, как это будет удобнее. – По Москве понятно, 64, 66, 68, 72. 70 и, пожалуй, 77. Я ничего не упустил? Давно все же юридической практикой не занимался.

Вернее будет сказать, что вообще не занимался, но это мелочи.

Список статей произвел на собравшихся впечатление. Измена родине, терроризм, диверсия, создание подпольной организации, антигосударственная пропаганда и бандитизм. С таким послужным списком отвертеться от вышки будет непросто.

– Нет, товарищ генсек, наверное, нет, однако я бы предпочел заниматься более конкретной квалификацией уже имея в руках материалы, – осторожно ответил генпрокурор.

– Хорошо, а в Алма-Ате я вижу, как уже говорил, попытку буржуазно-националистической контрреволюции, предлагаю в это

м направлении дело и раскручивать. И да… – я задумчиво почесал лысину, вот же ж прилипчивое движение, явно не мое, оно мне в наследство от реципиента досталось. Когда спокоен – нормально, а когда нервничаю, рука так и тянется сама метку на голове потрогать. – Есть предложение добавить в УК еще статью за сепаратизм. Кажется, это решение не просто назрело, а перезрело еще со времен Кутаисской истории. Возражения?

Возражений не было. Зато был еще один достаточно щепетильный вопрос.

– Часть фигурантов, из тех, кого успели задержать, – Рекунов явно пытался очень аккуратно подбирать слова, – уже сейчас отказываются отвечать на вопросы. Я хотел бы узнать, как в таком случае поступать.

– Вопрос звучит не как слова Генерального прокурора СССР, расследующего потенциально способный уничтожить наш строй заговор, а как слова дворника, – сидящий на дальнем конце стола юрист мгновенно покраснел от такого ответа и начал судорожно дергать узел галстука. – Ответы нам нужны, это вопрос экзистенциальный. Поэтому предлагаю принять политическое решение о разрешении особых методов допроса. Есть возражения? Голосуем. Кто «за»?

По кабинету как будто морозный порыв ветра прошелся, в воздухе отчетливо запахло 37-м годом. Тем не менее положенное количество рук дистиллировано взлетели в воздух. Дураку было понятно, что шутки кончились, сейчас ты либо среди тех кто допрашивает, либо среди тех, кого допрашивают. И быть среди вторых ой как не хотелось.

– Единогласно. Прошу секретаря заседания оформить данное решение отдельным постановлением. Чтобы товарищ Рекунов не боялся за объем своих полномочий. – Ничего, я вам еще покажу кузькину мать!

Первое марта выдалось очень длинным днем. Большую часть времени пришлось провести в совещаниях – благо с появлением армейской

техники на площадях появилась возможность переехать обратно в Кремль – после обеда вновь съездил к телевизионщикам, отснял еще одно обращение к народу. На этот раз успокаивающее, мол, всем спасибо за поддержку, можно расходиться по домам, опасности конституционному строю больше нет.

Дал по рукам военным, которые прямо сейчас хотели бежать в столицу КазССР начинать крошить бунтовщиков. Наоборот, отдал приказ пока их не трогать, посмотреть, чем все закончится. Из Алма-Аты приходили достаточно тревожные вести, город – ну не весь, центр его в основном – превратился в средоточие хаоса. Начали гореть административные здания, на дорогах появились трупы, про разграбление магазинов я и говорить не буду – это и так очевидно. Из города потихоньку начали разбегаться – те, кто поумнее – жители, остальные попытались пересидеть бурю у себя в квартирах.

Я же хотел, чтобы последствия «борьбы за независимость» стали видны всем и каждому, и поэтому медлил с командой на жесткое подавление бунта. В Алма-Ату срочно было направлено три десантно-штурмовые бригады из состава недавно созданных ССН, но они пока занимали только позиции вокруг города с приказом «всех впускать, никого не выпускать». Вернее, всех, кто пытался выбраться из города, тщательно фильтровали и перемещали в пункты временного содержания. Там их уже ждали направленные на место журналисты, которые по горячим следам принялись фиксировать доказательства преступлений «националистически настроенных банд».

Впервые за время существования первого канала как чисто новостного у журналистов появилось достаточно материала, чтобы вести вещание нон-стопом, без самоповторов и забивания времени всякой ненужной туфтой. Думается мне, кадры убитых и покалеченных нациками жителей – строго с предупреждающей плашкой о необходимости убрать от экранов детей, беременных женщин и прочих впечатлительных товарищей – запомнятся жителям СССР надолго. Кадры ужасные, но я хотел поставить народу такую себе «прививку» от национализма в будущем. Веры в успех этого мероприятия было немного, но все же…

Потом пришлось ехать в морг опознавать Раису. Неприятная процедура, но… Я чувствовал все же некую вину за ее смерть.

Что сказать? Выпущенная в упор автоматная очередь делает человека малоузнаваемым. Очередь попала в грудь и в лицо, разворотив все в мясо, хоронить придется в закрыном гробу.

В груди что-то кольнуло, но я подозревал, что это опять же реакция тела. Совсем не желал Раисе смерти, но и особой жалости при этом не испытывал по большому счету. Сколько ни в чем не повинных людей погибло за эти дни? Много, жена Горби была тут лишь еще одной случайной жертвой.

Всего в моем – место жительства придется менять в любом случае, жить там, где тебя пытались убить, значит постоянно вспоминать ужасы прошедшей ночи, – доме и вокруг него обнаружили почти полтора десятка тел.

Вообще-то непосредственную охрану генсека обеспечивала смена всего из 6 человек, которые относились к ГСО, плюс «поддержка», уже обеспечивавшаяся по линии КГБ. Так вот, по приказу Крючкова сидящие на подхвате комитетовцы остались на месте и не пришли на помощь товарищам. А те в свою очередь оказали отчаянное сопротивление и отдали свои жизни, чтобы я успел убежать. Причем не просто отдали, а успели хорошенько потрепать нападающих.

Нападающих, кстати, – вернее, трупы, которые нашли прямо на месте – уже частично опознали. Оказалось, что это какие-то срочники, призванные из Азербайджана, отправленные в Афган и дезертировавшие оттуда. Вернее, пропавшие без вести, но сейчас уже стало понятно, что дезертировавшие. Видимо, специально созданная под крылом Алиева – ну, наверное, пока еще точно не понятно – боевая группа для вот таких грязных дел. Это, кстати, объясняет и то, почему они при полном превосходстве в численности и вооружении не смогли быстро одолеть парней из «девятки». Просто легенда о том, что каждый «горный мужчина» – прирожденный воин, она только легенда, в реальности боеспособность таких национальных подразделений всегда была отвратительной.

Еще одну группу – видимо, ту самую, которая приезжала под телецентр Останкино – перехватили на выезде из Москвы, в районе Коломны на границе с Рязанской областью. Там как раз поднятые по тревоге менты успели организовать блок-пост на дороге, ну и перехватили достаточно подозрительно выглядящую колонну из трех летящих на всех скоростях автомобилей. Произошла перестрелка, погибло несколько человек с обеих сторон, бандиты прорвались, но в итоге их, конечно же, взяли. В этом смысле прятаться в СССР – дело достаточно сложное, тут даже без камер все про всех знают.

На круг вышло, что бунтовщики смогли организовать боевую группу из трех десятков человек – часть мы потом еще по столице ловили достаточно долго, кое-кого и не нашли, есть, правда, мысль, что скорее всего они уже на дне реки спрятались где-то – набранную из фактически случайных людей. Сложно сказать, почему Крючков не использовал свои возможности как зампреда КГБ, впрочем, он и в моей истории, будучи участником ГКЧП, тоже не показал себя никак. А тут, видимо, самым главным «мотором» всего дела был Алиев, и вот у него уже никаких выходов на «системных боевиков» не имелось. Впрочем, все это еще только предстояло выяснить следствию.

Второго марта во всей этой суете успел выделить время, чтобы навестить Володю Медведева в больнице, от попадания в которую сам сумел отбояриться лишь чрезвычайной государственной необходимостью, и теперь везде щеголял повязкой на голове и давящим корсетом на ребрах. А еще за мной везде ходил врач, чтобы в случае чего оказать мгновенную помощь, но я все же надеялся, что это не понадобится.

Руководитель охраны, уже прооперированный, чувствовал себя хорошо, пообещал ему повышение и расширение ГСО до полноценной спецслужбы. Со своей разведкой и контрразведкой, отдельной от КГБ. Признаться, была в этом и моя ответственность, нужно было ускорить отделение ГСО от КГБ, а то поймали нас фактически на пересменке, когда часть людей уже проходила по одному ведомству, часть по другому, и оттого возникла некая неразбериха. С другой стороны – ну не могу же я каждый даже самый незначительный вопрос руками разруливать…

Глава 14−2
Метод кнута и кнута

02 марта 1987 года; Москва, СССР

EL PA Í S: Премьер-министр Фелипе Гонсалес уходит в отставку из-за «эскадронов смерти»

Вчера вечером премьер-министр Испании от ИСРП Фелипе Гонсалес объявил о своей отставке на фоне разрастающегося скандала, связанного с деятельностью нелегальных «эскадронов смерти», созданных, по данным расследования, при участии его правительства для борьбы с баскской террористической организацией ЭТА.

Первые слухи о существовании таких групп просочились в медиа еще в декабре прошлого года, но лишь в начале февраля испанские СМИ опубликовали шокирующие результаты журналистского расследования. Согласно документам и показаниям очевидцев, включая бывших сотрудников МВД, эти формирования причастны как минимум к 30 убийствам, среди жертв которых оказались и случайные гражданские лица. Более того, правительство обвиняют в организации похищений, в том числе на территории Франции, что вызвало резкий протест со стороны Парижа.

Гонсалес, хотя и отрицал личную причастность к операции, заявил, что «берет на себя политическую ответственность». Король Хуан Карлос I уже принял его отставку и в ближайшие дни объявит о дате внеочередных выборов, которые, по предварительным данным, пройдут в конце весны.

Несмотря на скандал, аналитики не исключают, что ИСРП сохранит значительную поддержку. Волна терактов ЭТА, захлестнувшая Испанию в последние два года, сделала общество более терпимым к жестким мерам. Как отметил политолог Хавьер Ортега: «Родственники жертв терроризма вряд ли осудят действия, направленные на их защиту, даже если методы были незаконными».

Пока оппозиция, включая Народную партию, требует немедленного расследования, социалисты пытаются дистанцироваться от скандала, делая ставку на стабильность. Впрочем, исход выборов может зависеть от того, удастся ли региональным партиям, таким как каталонские Junts, использовать ситуацию для усиления своих позиций.

– Что еще? – На вторую ночь я уже более-менее выспался, поэтому утром не напоминал видом и внутренним состоянием варёную картошку.

– Свежая статистика. Провели опрос по последним событиям, – Жириновский буквально мгновенно освоился в новом статусе и.о. первого помощника, как будто тумблер переключили. – 92% населения сочувствуют личному горю товарища Горбачёва, 81% рады провалу переворота, 67% согласны с тем, что к заговорщикам необходимо применить самые жёсткие меры. Ваш личный рейтинг поднялся сразу на семь пунктов; опрошенные отметили искренность в обращении к народу, а также согласились, что в таких условиях необходимы были чрезвычайные меры.

– Хорошо, – ну не зря же я два года создавал себе образ самого народного политика. Вот теперь оно всё и пригодилось.

Вообще, призыв Генсека поучаствовать в судьбе страны нашёл той ночью необычный отклик у людей. Масштаб его ещё только предстояло осознать, однако уже совершенно точно было понятно, что именно реакция простых граждан мгновенно сделала победу заговорщиков невозможной. Когда по всей стране на улицы выходят десятки миллионов человек, а в структуре партии снизу вверх поднимается масштабная волна «верноподданичества», очень тяжело с ней бороться. По нашим данным, часть первых секретарей на местах была в курсе заговора и ждала только момента, чтобы открыто встать на сторону «нового ГКЧП», однако, увидев реакцию простых партийцев на моё обращение, все они затихарились и в итоге сохранили лояльность.

Ну правда: сидишь ты такой, очень умный и важный, первый секретарь обкома. Серьёзная политическая фигура в рамках СССР, ступенька, с которой прыгают в Москву, переходя в «Высшую лигу». И тут к тебе заваливается делегация от партийцев с требованием либо подтвердить свою лояльность законной власти, либо слезать с бочки. Мгновенно такой поворот снижает пространство для манёвра до размера иголочного ушка.

А ещё забавно: с самого утра второго марта пошёл первый вал следственных документов с протоколами допросов основных фигурантов, началась вторая волна арестов тех, на кого указали первые. Члены нового ГКЧП сами собирались ввести в стране «чрезвычайное положение», о чём планировали сообщить народу утром 1 марта. То есть последняя ночь зимы отводилась для ликвидации наиболее близких мне сподвижников – сразу после нападения на меня эта же группа боевиков должна была так же посетить место жительства Лигачёва, самолёт с Рыжковым должен был потерпеть катастрофу, а Примакова планировали тупо не пустить в СССР – и уже утром произошло бы формальное закрепление перехода власти к новому Политбюро.

Но самое смешное даже не то, что заговорщики проявили медлительность – тут что странного, поди, революцию никому из них делать на практике не приходилось – а фигура нового генсека. Новым генсеком планировали поставить – вот уж умора – Ельцина. ЕБН, как оказалось, словил обиду, что за два года он от секретаря ЦК по строительству так и не поднялся выше к заветному членству в Политбюро, и примкнул к заговорщикам.

Те, надо признать, проявили недюжинное благоразумие и согласились, что Генсеком нужно ставить русского. Потому что назначение кого-то из тройки Кунаев-Щербицкий-Алиев не поймут в партии, да и просто отдавать очевидное первенство в этом «триумвирате» кому-то одному явно не хотелось. А Ельцин пока своей команды не имел, выглядел достаточно безопасным пьяницей и в целом управляемым персонажем. Трёхпалый, в свою очередь, обещал на посту генсека свернуть мои дискриминационные по отношению к окраинам реформы и вернуть отобранные у них привилегии. Вот бы для них неприятный сюрприз, когда Ельцин, придя к власти, быстро бы кинул покровителей, – рупь за сто даю, так и было бы.

Зазвонил телефон, заставив меня дёрнуться. Честно говоря, ничего хорошего я уже от входящих новостей не ждал.

– Горбачёв.

– Товарищ Горбачёв, добрый вечер. Это Вайно. У нас тут ЧП, – в голосе первого секретаря Эстонии было слышно напряжение. Я махнул рукой Жириновскому, тот всё правильно понял, положил документы на стол и быстро вышел из кабинета.

^{(Вайно К. Г.)}

– Что случилось?

– Люди на площадь вышли. Против передачи Нарвы с районом в РСФСР.

– В Нарве вышли?

– Нет, здесь, в Таллине, – Вайно явно удивился этому вопросу. Самое смешное что сам персек нациком не был, скорее наоборот, для него вся эта движуха была очевидно лишь инструментом в борьбе за власть. Ну или за спасение, вероятно, он не мог не понимать, что его имя рано или поздно всплывет в связи с заговорщиками.

– Так какая жителям Таллина к чёрту разница? Почему их так волнует принадлежность Нарвского района? Это что для вас там прямо сейчас такая уж важная тема?

О том, что руководство Эстонской ССР готовит народный протест, я знал. Ну, как бы, для того вопрос принадлежности Нарвы и поднимался в публичной плоскости, чтобы заставить отдельных товарищей, которые нам не товарищи, проявить себя, выползти из своих норок на свет и позволить себя идентифицировать.

Более того, мне было известно, что сам Вайно эти самые протесты если не готовит лично, то всё как минимум делалось с его ведома. Более того, уже арестованный и начавший давать показания Щербицкий однозначно указал на то, что Вайно предполагалось ввести в Политбюро. Команду на арест эстонского главы я ещё не отдавал – конечно же его при этом плотно вели и аккуратно слушали, – желая сначала расплеваться с бунтом в Казахстане, поэтому, видимо, Карл Генрихович решил продолжить свою партию. Скорее всего, посчитал, что на фоне остального мне будет проще пойти ему на уступки, чем получить ещё один взрыв уже в европейской части страны.

– Сложно сказать, товарищ генеральный секретарь. Люди возбуждены всеми событиями и считают, что с ними поступают несправедливо, – в голосе эстонца явно была слышна неуверенность. – Там не только принадлежность Нарвского района, ещё вопрос добычи фосфатов.

– Каких ещё фосфатов? – Вот это было для меня совсем неожиданной новостью.

– У нас в районе Раквере большое месторождение, на этот год по плану добыча должна начаться. Это не секрет, об этом и в газетах писали, и по телевидению говорилось. Большое дело, вопрос продовольственной безопасности, – термин Вайно явно меня подрезал, вроде бы в эти времена так никто не говорил. – Все экспертизы пройдены были, положительное решение принято.

– И что? – В моём голосе отчётливо послышалось раздражение.

– Люди вышли с плакатами о защите экологии. Говорят, что не позволят уничтожать эстонскую природу. Что лучше без хлеба сидеть, чем гробить окружающую среду.

– Нет времени разбираться с вашими придурками. Принимай решение самостоятельно. Я попрошу Евгения Максимовича направить в Таллин группу усиления; если это просто ваши местные дурачки чудат, то пусть. Нужно их просто пересчитать на будущее. Если они начнут бузить – применяйте силу, нам ещё одной Алма-Аты не нужно. В общем, разбирайтесь по своему разумению, – я помолчал немного и добавил. – Но если кто-то у вас там думает, что правительство СССР можно продавить вот такими протестами, то сильно ошибается.

Прекрасный приказ разбираться с проблемой самостоятельно. Всегда можно исполнителя назначить крайним: ничего не делал – выпустил ситуацию из рук, допустил непотребство; поднял милицию и разогнал всех к чёртям – поддался на провокации, проявил несдержанность. Очевидно, готовя протесты, чухонцы рассчитывали на максимально жёсткую реакцию Москвы, чтобы потом иметь возможность оседлать волну недовольства, но что делать, если тяжесть решения будет переложена на их собственные плечи, явно не продумали.

И да, наконец – пару дней на перелеты был наложен тихий «бан», просто на всякий случай, чтобы еще кто-нибудь не взорвался случайно в воздухе – прилетел из Румынии Примаков. Стало резко легче, появился ещё один человек, на которого я мог положиться. Вот только очевидно уже было, что не тянет Евгений Максимович всё КГБ, не тянет. Надо будет проводить разделение, выделять из него ПГУ, создавать отдельную СВР, и вот это как раз будет идеальное место для Примакова. Он всё же не кадровый чекист, больше на внешнюю деятельность заточен, а значит, на КГБ придётся искать кого-то другого. Признавать ошибки неприятно, но порой необходимо, ничего тут не сделаешь.

В общем, эти три дня получились очень тяжелыми, как физически, так и морально. Я уже, если честно, хотел напиться, чтобы наконец заснуть и выспаться без прокручивания эпизодов той ночи вновь и вновь, но вечером второго числа в Москву прилетела Диана, и мне как-то сразу стало легче.

– Я не смогу взять тебя на похороны. И вообще не смогу появляться с тобой на публике в ближайшие… Полгода. – Бутылка вина, приятная беседа, хороший секс, восемь часов сна. Утром третьего марта я наконец проснулся без чувства, как будто меня всю ночь пинали ногами.

С поломанными рёбрами моя подвижность в постели оказалась прилично так ограничена, однако путём осторожных экспериментов мы всё же смогли найти пару поз, которые позволили получить удовольствие обоим без боли.

– Вот уж поверь, – женщина подперла голову рукой, – похороны твоей бывшей – это мероприятие, которое я пропущу без всякого сожаления. Но мне приятно, что ты всерьёз рассматриваешь наши… Кхм… Отношения на дистанции в полгода и дальше. Это вдохновляет.

Простыня, которой укрывалась Диана, во время её короткого монолога немного сползла, открывая вид на приятно округлую, как для сорокалетней женщины, грудь. Я, повинуясь самому естественному порыву, протянул руку и взял оголённую грудь в ладонь; Диана только хмыкнула, но протестовать не стала.

– Чем собираешься заниматься? Прости, но боюсь, в ближайшие пару недель я уделять тебе внимания не смогу.

– Понимаю, завертелось у вас тут, конечно…

Западные СМИ, конечно же, не преминули раздуть историю о попытке смены власти в СССР в настоящую драму. Её неотъемлемой частью естественным образом были рассказы про массовые убийства и потом ещё более массовые посадки. Это при том, что в течение той самой ночи – если считать самолёт адмирала Чернавина, тоже ещё головная боль, нового министра обороны искать – погибло всего полсотни человек. Вон в США за время двухмесячной забастовки дальнобойщиков погибло и то больше, и что-то никто из этого трагедии не делал.

Ну а прямо сейчас все с упоением вещали про «город свободы» Алма-Ату, который сумел найти в себе силы и сбросить советское иго, повернувшись лицом к свободе и демократии. Уровень лицемерия зашкаливал, хотя чему удивляться, когда в международной политике было иначе?

– Я сегодня вечером лечу в Казахстан, буду на месте разбираться с ситуацией, – в Алма-Ате уже второй день десантники наконец вошли в город и сходу оттеснили бунтовщиков к центру. Набранные по деревням мамбеты, пару дней подряд чувствовавшие себя королями жизни, творившие всякую дичь, убившие – почему-то преимущественно русских, хотя там, ради справедливости, и разборок между собственными жузами хватало с головой – насиловавшие, грабившие и развлекавшиеся как только можно, неожиданно выяснили, что стыренный в отделении милиции АКСУ с двумя рожками против полноценной десантной бригады со средствами усиления – плохой аргумент. Ну, то есть вообще не аргумент.

К третьему марта бунтовщики продолжали удерживать за собой фактически только пару кварталов, отгородившись «баррикадами» и обложившись кострами. Откуда-то взялись голубые флаги с желтыми солнцами в центре, громкоговорители и весь остальной положенный в таких случаях инвентарь. Где-то я все это уже видел в будущем. Пока ублюдкам дали сутки на то, чтобы сложить оружие и сдаться, фактически от штурма прямо здесь и сейчас нас удерживало только информация о наличии у них заложников. Спецы попросили дать им время, чтобы хорошенько разведать обстановку и все подготоваить, ну и я не видел причин торопить события. Нанести больший вред чем уже есть, мамбеты явно не смогут. Ну сожгут в итоге Алма-Атинский Дом Правительства, ну и хрен с ним, еще один построим.

– У меня есть чем заняться в Союзе, – Диана привстала, откинулась на спину и продолжила мысль, глядя в потолок. – Боже, сказал бы мне ещё полгода назад, что я буду летать в СССР раз в два месяца и мне каждый раз будет чем заняться – я бы не поверила. В Иваново поеду, там закончили первую партию моей новой летней коллекции этого года. Нужно посмотреть, всё проверить.

– Ну, ты давай, с ними строже. Чтоб знали, как это – работать на частника, – хмыкнул я. – Покажи им звериный оскал капитализма.

Перевести отечественные идиомы на английский 100% адекватно у меня, если честно, вот так сходу выходило далеко не всегда, но в целом Диана меня более-менее понимала.

Забавно, я думал, что наши социалистические товарищи будут против такого «прямого» взаимодействия заказчика с Запада с нашими фабриками. Ну, то есть, если вдуматься, выглядеть оно должно действительно несколько сомнительно. Приехал такой буржуй – и пофиг, что это женщина красивая – с пачкой денег, сделал заказ, ходит, смотрит, «над душой» стоит, «рабочих погоняет», контролирует всё – разве для того в 17-м году деды наши революцию делали?