Текст книги "Замок Пятнистой Розы"

Автор книги: Андрей Легостаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Но сейчас ты борешься за друга, – попыталась возразить Сейс. Она была испугана – неизвестно чем. Словами возлюбленного.

– Да, – кивнул он. – Борюсь за друга. И, совершив очередной подвиг, я уйду. Потому что другу в обычной жизни, когда нет опасности, я не нужен. Да и мне не нужна жизнь без опасности. Если бы нашелся человек, которому бы я мог служить своим опытом и умением и знать, для чего это нужно… Но нет такого. И я снова уйду в никуда. Свершил подвиг – уходи, ты никому больше не нужен. Кроме мускулов и умения убивать ничего не нужно людям, не нужны твои мысли, твои чувства…

Он замолчал. Плеснул из кувшина еще вина и залпом выпил – две струйки, словно кровь, потекли по обнаженной груди.

– Не уходи, Мейчон, – вдруг сказала Сейс. – Ты нужен мне.

Глава 8

Для суда над эллом Итсевд-ди-Реухала, согласно со званием и положением подсудимого, был избран большой зал Храма Правосудия.

В другое время зал был бы переполнен, но сейчас, после почти двенадцати дней нескончаемых праздников, люди просто-напросто устали от зрелищ. Зал был наполнен чуть больше, чем наполовину, но из-за огромных размеров казалось, что занято около трети зрительских мест.

Трэггану осматривал присутствующих, но Млейн он не видел. Ее отец сидел с каменным выражением лица в кресле в рядах для знати, но Млейн не было.

Млейн в зале Храма Правосудия не было.

Трэггану сидел в ложе для обвиняемых, расположенной над зрительскими рядами, почти под самым потолком, выкрашенным в белую и черную клетку. Сзади стояли два элирана, с обнаженными мечами.

Трэггану не принесли чистую одежду и даже не позволили вымыться и побриться. Щетина, выползшая за эти дни не красила его, а шрам набряк и придавал ему неприятный вид. Грязная рубаха висела, словно рубище. Интересно, не дав ему привести себя в порядок, вершители правосудия хотят показать простому люду, что и самые знатные люди могут выглядеть непривлекательно и тоже могут совершать преступления?

Вид Трэггану ни у кого в зале не вызывал симпатии и сочувствия, зрители заранее убедили себя в его виновности.

В ложе напротив обвиняемого сидел прославленный защитник Чеггу – чинный и аккуратно одетый. Не обращая внимания на шум в зале, он читал какой-то свиток.

Слева находилась ложа элирана, который будет доказывать, что Трэггану убил монаха Иераггу, справа – ложа жреца Храма Правосудия. Вниз уходили трибуны, и в самом низу располагался восьмигранный стол, за который сядут восемь судей (все – с пятью пальцами на руках), чтобы решить судьбу Трэггану. Более восьмидесяти человек, занятием коих было судить преступников, сидели в специально отведенных для них рядах, ожидая кого из них выберут обвинитель и защитник.

Каждое слово, произнесенное в зале, было прекрасно слышно с любого места – то ли благодаря таланту строителей, то ли благодаря искусству магии. Зрителям категорически было запрещено разговаривать во время процесса под угрозой немедленного вывода прочь. Поэтому на восьми лестницах, ведущих к столу судьи, стояли стражники, готовые немедленно вывести нарушителя, кем бы он ни был.

В ложе появился жрец Храма Правосудия и все присутствующие мгновенно замолчали. Выждав паузу, жрец поднял вверх левую руку и медленно-торжественно произнес:

– Волей Димоэта начинается суд на Трэггану, эллом Итсевд-ди-Реухала, обвиняемым в убийстве монаха зеленого братства Иераггу из Итсевда. Мудрый Димоэт решил, чтобы суд состоялся сегодня и сказал: «Да будут наказаны виновные в смерти монаха, каким бы подлым и мерзким не был убитый». Пусть сбудется воля великого Димоэта, повелителя Аддакая, хозяина души каждого человека.

Все, находящиеся в зале встали, чтя верховного бога.

Затем началась скучная, рутинная работа по выбору восьми судей. Жрец объявлял имя кандидата, тот вставал и элиран-обвинитель и защитник задавали ему вопросы, чтобы выяснить беспристрастность кандидата в отношении обвиняемого.

Защитник Чеггу отклонил лишь одну кандидатуру – жителя итсевдского квартала Реухала; обвинителю не понравились три претендента.

Наконец, полный состав судей был избран и они заняли свои места за восьмигранным столом.

Судьи, которым предстояло вынести вердикт, должны сидеть внизу, под взглядами всех собравшихся. Лишь собственная совесть, доскональное знание законов и воля Димоэта должны руководить ими.

Если четверо судей решат, что обвиняемый виновен, а четверо, что невинен, будет назначен новый суд на следующий день, с новым составом судей. Если же пятеро придут к решению, что обвиняемый виновен, то трое несогласных с ними снимают с себя роль судей и, в случае, если великий Димоэт позволит казнить осужденного, больше никогда не оденут черно-белого свитера судьи.

По приказу жреца Храма Правосудия элиран-обвинитель вызвал своего первого очевидца, элирана пятой грани Фуллэгу, и тот, стараясь не смотреть в сторону Трэггану, честно рассказал, что в день пробуждения аддаканов видел, как монах Иераггу произносил оскорбительные речи и бросил вызов, который приняли элл Трэггану и элин Мейчон. Он рассказал о поединке на Ристалище Чести, а потом ответил на каверзные вопросы защитника и на вопросы двух судей, которые хотели разобраться со всеми деталями. У обвиняемого вопросов к элирану Фуллэгу не было.

Потом в ложе элирана-обвинителя по очереди появились два вельможи из свиты короля Итсевда и рассказали, что Иераггу был на пиру в день пробуждения аддаканов в доме элла Трэггану, там он снова повздорил с эллом Трэггану. Как монах покидал дом элла Итсевд-ди-Реухала, они не видели.

Следующим в ложу элирана-обвинителя вошел маг-эскулап, обследовавший тело убитого. Два его помощника внесли магический куб, где прямо в воздухе развалилась точная копия монаха, каким видел его в последний раз Трэггану.

Маг-эскулап долго и нудно рассказывал, что покойный умер от удара кинжалом в сердце и что смерть наступила около полуночи после дня пробуждения аддаканов.

Обвинитель продемонстрировал ему кинжал и маг-эскулап подтвердил, что именно это оружие извлек из тела покойника.

Затем в ложе обвинителя появился Варрину, слуга из дворца Трэггану.

– Вы видели этого человека живым? – спросил обвинитель, указывая на магическую копию монаха.

– Да, – уверенно сказал Варрину. – В тот день, когда у нас давали пир, он сидел за столом, а потом вместе с хозяином прошел в верхний кабинет.

– Вы сами видели, как они проходили вместе по лестнице, ведущей к верхнему кабинету?

– Да. Хозяин сказал, чтобы я нашел Кейону, его личного слугу, и отправил наверх.

– Вы нашли Кейону?

– Да.

– Больше вы монаха не видели?

– Нет, но на следующее утро ко мне подошел страшно взволнованный Кейону, привел к верхнему кабинету хозяина и попросил посмотреть в замочную скважину и посоветовать, что делать. Я заглянул и увидел монаха в кресле. Вернее, видна была лишь его безжизненная рука – она была в том же положении вот как сейчас, – он указал на магическую копию монаха. – Тогда я сказал Кейону, что нужно идти в элиранат. Он так и сделал.

– Вам знаком вот этот кинжал? Он принадлежал вашему хозяину?

– Я не знаю. У хозяина много оружия, а я ничего в нем не понимаю.

– У меня больше нет вопросов, – объявил элиран-обвинитель.

– У обвиняемого будут вопросы к этому человеку? – спросил жрец Храма Правосудия.

– Он врет, – совершенно спокойно сказал Трэггану, – он не мог видеть меня, поднимающимся по лестнице вместе с монахом, потому что этого не было.

– Клянусь, я не вру! – заорал Варрину.

– Позвольте мне задать несколько вопросов, – встал со своего места защитник Чеггу.

Коварными ловушками он пытался запутать слугу, но тот говорил уверенно и нигде не сбился, потому что его версия была проста и выучил ее он добросовестно.

Следующими очевидцами выступили еще двое слуг Трэггану, которых он даже по имени не знал. Они утверждали, что тоже видели хозяина вместе с монахом, как они уходили из пиршественного зала в сторону лестницы наверх.

Они клялись всем возможным в правдивости своих слов и запутать их прославленному защитнику, прошедшему огонь и воду и повидавшего в своей жизни множество лжецов, так и не удалось.

Трэггану понял, что ложь их тщательно продумана и выверена, разумеется сами они придумать так не могли – кто-то очень умный стоял за ними. Трэггану догадывался, кто это мог быть, но полной уверенности не имел.

Он понимал, что это могла быть интрига короля Итсевда, которому он чем-то не угодил и тот решил убрать впавшего в немилость подданного, обладающего значительной властью в Городе Городов. Или отец Млейн задумал все это, чтобы стать опекуном наследника Итсевд-ди-Реухала и поправить свои пошатнувшиеся финансовые дела, которые, как слышал Трэггану, всегда были в незавидном положении – элл Канеррану просто пускал всем пыль в глаза, распространяя слухи о своем богатстве, которое растаяло много лет назад.

Элиран-обвинитель пригласил в свою ложу элирана шестой грани Дилеоара. То ли вельможа принца Марклита забыл о своей угрозе разжаловать его в элираны пятой грани, то ли еще не успел, но на Дилеоаре были значки шестой грани.

– Вы служите в главном элиранате? – спросил у Дилеоара элиран-обвинитель.

– Да.

– Вы занимались заявлением Кейону, слуги из дворца обвиняемого?

– Он заявил в элиранат итсевдского квартала. Они, в связи с положением элла Трэггану, обратились к нам и мне было поручено разобраться в смерти монаха Иераггу.

– Что вы предприняли?

– Я разыскал элла Трэггану и спросил не видел ли он монаха Иераггу. Он занервничал и заявил, что монах ушел из его дворца, не дожидаясь конца пира и больше элл Трэггану его не видел. Я попросил разрешения осмотреть его дворец. Элл Трэггану сказал, что не позволит мне этого сделать, но я настоял на своем и он с крайней неохотой уступил. Нам было показаны все помещения, кроме верхнего кабинета. Когда мы заставили элла Трэггану подняться туда вместе с нами, он довольно неудачно изобразил недоумение при виде тела убитого. Он сказал, что не имеет понятия, как монах оказался там. Когда же мы привели Кейону и тот рассказал все, что видел и слышал, элл Трэггану бросился к выходу в верхний сад, который примыкает к кабинету и, воспользовавшись древним подземным ходом, убежал.

– Что сделали вы?

– Писарь подробно записал все, что говорил Кейону, поэтому я посоветовал ему под чужим именем поселиться в какой-нибудь гостинице и сообщить об этом мне, чтобы я знал где его искать. Маг-эскулап к тому времени уже выполнил свою работу, поэтому я на всякий случай выставил охрану у кабинета обвиняемого и ушел из его дворца.

– Вы видели впоследствии Кейону?

– Да, совершенно случайно я узнал его в элиранате, куда привезли его обнаженный труп. Поскольку, когда я арестовывал элла Трэггану во второй раз в комнате его жены, которую он собирался в тот момент убить кинжалом, он был весь в крови, то я полагаю, что Кейону тоже убил он.

– Не ваша обязанность решать, кто убил Кейону, – громовым голосом сказал защитник Чеггу, – это дело судей. Сейчас рассматривается убийство монаха, а не слуги.

– Скажите, – продолжал элиран-обвинитель, словно не слышал слов защитника, – этот человек Кейону?

Помощники внесли в ложу обвинителя магический куб в котором была копия головы мертвого Кейону.

– Да, – ответил Дилеоар.

– У меня больше нет к вам вопросов, – объявил элиран-обвинитель.

Защитник Чеггу стал задавать свои вопросы.

– Я видел только то, что видел и мои слова подтвердят восемь помощников, которые были со мной, – твердил в ответ Дилеоар. – Я не утверждаю, что Трэггану убил этого монаха, я просто передаю то, что я видел и слышал. Пусть решают судьи.

Защитник еще четверть часа старался поймать Дилеоара в противоречиях, но, как и с предыдущими очевидцами, всего его опыта и мастерства не хватило, чтобы сбить Дилеоара с толку.

По лицу знаменитого Чеггу нельзя было прочитать, что он догадывается насколько близок к поражению, которые так редки в его практике.

– Поскольку слуга Кейону убит, – заявил элиран-обвинитель, когда иссякли вопросы к Дилеоару, – я прошу писаря Байсина зачитать записи, которые он сделал во время допроса Кейону в присутствии Трэггану.

В ложу обвинителя вышел писарь и невыразительным голосом прочитал записи того памятного Трэггану вечера.

– У меня все, – сказал элиран-обвинитель, когда писарь закончил. – Надеюсь, я достаточно убедительно показал, что элл Трэггану убил монаха Иераггу, которого ненавидел.

– Вы закончили? – с некоторым удивлением спросил Жрец Храма Правосудия.

– А какие еще требуются доказательства? – сделал удивленное лицо обвинитель. – Этого достаточно было бы для осуждения двух простых горожан, с пятью пальцами на руках. Но как сказал мудрый Димоэт: «Да будут наказаны виновные в смерти монаха»! Пусть судья помнят об этом и думают над тем, что они только что услышали.

Элиран-обвинитель сел в кресло, всем видом показывая, что прав и не сомневается в приговоре судей.

– Защитнику есть что сказать? – повернулся в сторону Чеггу жрец Храма Правосудия.

– Да, есть, – встал с кресла защитник Чеггу. – Мы выслушали показания элирана Дилеоара, в честности которого не сомневаемся и трех слуг, которые только и указывают прямо на виновность элла Трэггану, а также писаря, который зачитал показания мертвеца, обвинившего своего господина. Слуг можно купить и запугать, это всем известно. Элирана шестой грани не купишь и не запугаешь, но он и не сказал ничего такого, что прямо бы указывало на убийство монаха эллом Трэггану. И есть еще один человек, которого невозможно купить, поскольку он достаточно богат, и невозможно запугать, поскольку он смел и отважен, что доказал на глазах всех реухалцев. Я прошу выйти и сказать то, что он знает победителя первого дня Состязаний Димоэта, человека, по просьбе которого сам Димоэт назначил суд на сегодня, элина Мейчона из Велинойса.

В ложу защитника вошел тщательно выбритый и причесанный Мейчон. Он встретился глазами с Трэггану и улыбнулся старому другу.

Трэггану не сразу понял, что не хватает в облике Мейчона – меча, который он вынужден был оставить дома, поскольку в Храм Правосудия, кроме охранников, разумеется, с оружием не допускается никто, даже сам король.

– Весь день и вечер в праздник пробуждения аддаканов вы провели вместе с эллом Трэггану? – спросил защитник Чеггу у Мейчона.

– Да, – уверенно ответил тот. – Почти все время мы были вместе. Ночью я отправился спать, но в комнату, которую отвели мне, пришел Трэггану и пригласил меня выпить чарку вина в его верхнем кабинете.

– И вы пошли?

– Конечно.

– Сколько примерно было времени? Полночь, или он пришел к вам уже под утро?

– Нет, он пришел почти сразу после того, как элираны прокричали час торговцев. Ну, может, чуть позже, потому что в окно я слышал скрип телег. Но не больше чем через час, после того, как я слышал крик элирана о начале времени торговцев.

– И вы просидели с эллом Трэггану всю ночь?

– Мы выпили по чарке и сидели молча. Трэггану заснул прямо в кресле. Я вышел в садик и лег на песок, мне так привычнее, чем в постели. Когда я проснулся, солнце уже взошло. Трэггану спал. Я не стал его будить и ушел на Состязания. Когда я уходил никакого монаха в кабинете элла Трэггану не было, клянусь собственной жизнью. Я просил Димоэта о справедливом суде и я жду справедливого суда! Элл Трэггану не виновен в убийстве монаха.

Несмотря на строжайшее запрещение, по зрительским рядам пошел шепоток. Но стражники Храма Правосудия быстро пресекли говор и снова воцарилась тишина, в котором пронзительно громко прозвучал голос жреца:

– Обвинитель хочет задать вопросы элину Мейчону?

– Мне не о чем его спрашивать, – встал со своего места элиран-обвинитель. – Трое живых слуг элла Трэггану заявили, что видели как он в тот вечер поднимался наверх с монахом. Погибший слуга утверждал, что они ссорились. Элин Мейчон утверждает прямо противоположное. Лжет ли он, чтобы выгородить старого друга – пусть решают судьи. Но если он лжет, он по закону должен отвечать как соучастник. Больше мне нечего сказать.

Элиран-обвинитель сел.

– У вас есть еще очевидцы? – обратился жрец к защитнику.

– Мне достаточно слова такого честного и отважного человека, как элин Мейчон. Разве если бы он был виновен вместе с эллом Трэггану, посмел бы он обратиться к самому великому Димоэту? Мудрый Димоэт вынес решение: пусть будут наказаны виновные. Виновные, а не невинные. Я все сказал, пусть решают судьи.

Жрец под всеобщими взглядами присутствующих вновь поднял вверх левую руку:

– Пусть судьи решат: виновен элл Трэггану в убийстве монаха Иераггу или нет?

Все посмотрели на восьмерых человек, которые должны были решить судьбу обвиняемого.

* * *

Каждый из судей не в первый раз сидел за восьмигранным столом правосудия и каждый раз мучительно решал вопрос: да или нет? Виновен, безвинен?

– Виновен, – громко сказал первый судья.

– Виновен, – вторил следующий.

– Виновен.

– Виновен.

– Нет, – вдруг громко сказал пятый судья, – я не верю, что человек в положении элла Трэггану будет подло убивать какого-то монаха из-за политических разногласий. Ведь не было показано, что монах как-то реально угрожал жизни и благосостоянию элла Трэггану и его близким. И я не верю, что такой человек, как элин Мейчон будет лгать. Скорее станут лгать продажные слуги, чем воин. За свою жизнь и за работу судьей я много раз видел как лгут. Я верю элину Мейчону. Я считаю, что элл Трэггану не виновен.

Шестой судья долго молчал – думал, закрыв глаза.

Никто не осмеливаться поторопить его.

– Нет, – наконец произнес он, – я не согласен. Врать могут все. Я считаю, что элл Трэггану виновен.

– Виновен, – сказал седьмой.

Судья, который не согласился с общим мнением, молча снял свитер судьи, одна половина которого была черной, вторая – белой, и прошел к месту остальных судей. Если великий Димоэт позволит казнить осужденного, этому судье придется искать себе новый источник средств к существованию, ему больше не придется надеть свитер судьи и вершить людские судьбы.

Но собственная честность дороже всего.

Восьмой судья посмотрел на ушедшего. Его голос уже ничего не решал. Но он боялся подобно отважному предшественнику навсегда расстаться с почетным и доходным званием судьи.

– Виновен, – тихо произнес он и зал непроизвольно вздохнул.

Мейчон молча сидел в ложе защитника и смотрел на Трэггану. Весь остальной мир перестал существовать.

– Прошу судей назначить условия казни, – приказал жрец Храма Правосудия.

Судья стали совещаться прикрыв с боков рты руками; они говорили беззвучно, одними губами, давно привыкнув к такого образу общения.

Наконец они приняли решение.

Судья, избранный первым, взял с середины стола стопку тонких деревянных карточек – все они были сверху черными, снизу белыми, но одна была черной с двух сторон. Он начал раздавать остальным судьям по карточке, переворачивая их.

Черная досталась тому судье, что последним сказал «Виновен». Тот с побледневшим лицом встал и огласил приговор:

– Элл Итсевд-ди-Реухала Трэггану, признанный виновным в убийстве монаха зеленого братства Иераггу из Итсевда, приговаривается к смертной казни. Мейчон из Велинойса, утверждавший, что был с эллом Трэггану всю ночь, в которую произошло убийство, признается виновным в соучастии и также приговаривается вместе с эллом Трэггану к смертной казни. Ввиду тяжести содеянного они выйдут на Поле Казни без оружия и против пяти палачей. Таков наш приговор.

Судья сел на место.

Приговор был страшен – мало кто из завсегдатаев Храма Правосудия помнил, чтобы осужденному не дали даже последней возможности с оружием в руках доказать свою невиновность. И обычно двое палачей казнили, а здесь против двоих приговоренных выйдут не четверо, а аж пятеро.

Конечно, большинство осужденных даже не обнажали оружие, а становились на колени, чтобы палач быстрее сделал свое дело, но лишать приговоренного последней возможности…

Чувства зрителей мгновенно изменились – от осуждения элла Трэггану к презрению к судьям, которые испугались воинского умения приговоренных и присудили им самую страшную и позорную для воина смерть.

В зловещей тишине жрец Храма Правосудия встал со своего места и провозгласил:

– Да свершится воля Димоэта. Элл Трэггану и элин Мейчон выйдут на казнь против пяти палачей. Осужденные будут безоружны. Если в течении трех часов они останутся живы, значит судьи ошиблись. В этом случае казнены будут судьи, приговорившие к казни невинного, а также люди, ложно обвинившие невинного. Семеро судей, сказавшие «виновен», а также слуги элла Трэггану – Варрину, Райлойн и Хайггу, прямо указавшие на его виновность, обязаны присутствовать на казни. Приказываю взять под стражу элина Мейчона, а также названных судей и очевидцев. Казнь состоится сегодня, через час. Да сбудется воля Димоэта!

– Не-ет! – пронзительно закричала какая-то женщина. – Не-е-е-т!

Все повернулись в ее сторону. Два охранника бросились успокаивать нарушительницу тишины.

Это была Сейс.