355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Кофман » Америка несбывшихся чудес » Текст книги (страница 5)
Америка несбывшихся чудес
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 02:41

Текст книги "Америка несбывшихся чудес"


Автор книги: Андрей Кофман



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

В ноябре 1493 г. Педро Мартир писал: «Колумб предполагает, что, будучи на Эспаньоле, нашел остров Офир. Но после тщательного рассмотрения сего названия космографами полагаю, что эти и соседние острова составляют группу Антилии». Однако в то время Мартир еще не мог знать, где находится Эспаньола, ведь Адмирал никому не сообщил о местоположении открытых земель. Так что мнение на сей счет восходит не к высокоученым космографам, а к самому Колумбу. Об этом свидетельствует и карта адмирала турецкого флота Пири Рейса от 1513 г., составленная, как предполагается, на основе утерянной карты Колумба 1498 г., которая попала в руки мусульман через пленного христианина. Пири Рейс помещает остров Антилия вблизи экватора, сообщая о нем следующие подробности: «Этот остров называется Антилией. Там очень много животных, попугаев и бразильского дерева, но он необитаем». Однако при этом на западе он помещает «землю Антилия» со следующей надписью: «Это побережье называют берегом Антилии. Оно открыто в 896 г. по арабскому календарю», что по христианскому календарю соответствует 1490–1491 гг. (турецкий картограф слегка ошибся в дате открытия Америки). Таким образом, не остается сомнений, что Колумб собственноручно начертал на карте слово «Антилия», тем самым дав ему можно сказать, вечную жизнь.

Карта Альберто Кантино 1502 г. – одна из самых ранних карт Нового Света. Острова, открытые Колумбом, на ней впервые названы Антильскими, Надпись вверху: «Западный океан», внизу: «Антильские острова короля Кастилии». Карта Кантино таит в себе немало загадок, Куба обозначена островом, тогда как Колумб считал ее материком, и лишь в 1508 г. экспедиция Себастьяна де Окампо опровергла это убеждение. А что за земля обозначена на северо-востоке? Похоже на Флориду или Юкатан. Но ведь эти полуострова были открыты лишь в 1513 г.

Через несколько лет Америго Веспуччи, друживший с Колумбом, описывая свое второе плавание, упомянул об Антилии как об острове, «который открыл Колумб за несколько лет до этого». На карте Альберто Кантино от 1502 г. обозначены «Антильские острова короля Кастилии». На глобусе Шёнера 1515 г. надпись, относящаяся к Гаити, гласит: «Острова каннибалов, или Антилия».

Так остров Антилия обрел пристанище в Новом Свете, дав название двум архипелагам: Большим и Малым Антильским островам. Однако ни на тех, ни на других никаких признаков семи городов так и не обнаружилось, и тогда космографы отделили остров Семи Городов от Антильских островов и стали передвигать его на картах в северо-западном направлении, ближе к Ньюфаундленду. На карте 1508 г. остров Семи Городов обозначен у восточного побережья Северной Америки, тогда как название «Антилия» значится у архипелага приблизительно в районе Венесуэлы. Меркатор на карте 1538 г. указал остров Семи Городов к востоку от Бермудских островов. А с XVII в. этот остров вообще исчез с географических карт.

Последний раз сведения о неуловимом острове поступили в 1639 г., когда в Лиссабон прибыла группа монахов-францисканцев, которые путешествовали на остров Мадейра. Они клятвенно заверяли, что их прибило ураганом к незнакомому острову. Там они увидели большой старинный город с удивительно малым числом жителей. Их встретили люди, говорившие по-португальски. Они провели монахов во дворец и представили королю. Во дворце висели картины, изображавшие битвы португальцев с маврами, а изваяния королей заполняли целую галерею. На территории дворца находилась часовня, где стояла статуя Пречистой Девы с мечом в руке…

Что ж – пусть это сообщение остается на совести монахов.

РАССКАЗ О ТОМ, КАК РАЙСКИЙ ОСТРОВ СТАЛ МАТЕРИКОВОЙ СТРАНОЙ

И все же Антилия со всеми своими богатыми городами не шла ни в какое сравнение с теми островами, что ожидали смелых мореходов на их дальнейшем пути через океан. А ожидали их райские острова, дарующие блаженство беспечной жизни.

С древнейших времен в культуре многих народов сложились мифы о далеких, расположенных где-то в неведомых морях счастливых островах, где люди не знают забот и тревог, в том числе и главной тревоги – угрозы неумолимого времени. Там время, считалось, течет иначе или вообще застыло; там царит вечная весна и не бывает смены дня и ночи, а стоит незакатное солнце. Значит, нет там ни «вчера», ни «завтра», ни прошлого, ни будущего, ни сожаления о прошедшем, ни страха грядущего – есть лишь непреходящая радость настоящего.

Далеко не случайно, что мифологические представления о блаженной жизни чаще всего были связаны именно с островным пространством. Ведь райское место, обитель избранных, должно отстоять от нашего бренного порочного мира с его тлетворным влиянием; оно должно быть замкнутым и труднодостижимым – только при этих условиях идиллия может сохранять свою прочность. А нет лучшей преграды и нет лучшей ограды, чем неизмеримая ширь океана. Поэтому некоторые средневековые космографы именно на острове помещали земной рай, сад Эдемский.

Особенно широкое распространение в Европе получил греческий миф об островах блаженных, известных также под названием Геспериды или Елисейские Поля. Нимфы Геспериды, обитавшие на краю мира, охраняли в садах яблоки вечной молодости, которые жена Зевса Флора получила в дар от богини земли Геи. С островами блаженных греки, а впоследствии римляне часто отождествляли Канарские острова. Вот как их описывает Плутарх в жизнеописании Сертория: «Там ему повстречались какие-то моряки, которые недавно приплыли с атлантических островов; этих островов два; они разделены узким проливом и отстоят на десять тысяч стадиев от Африки; имя им – острова блаженных. Там нередко выпадают слабые дожди, постоянно дуют мягкие и влажные ветры; на этих островах не только можно сеять и сажать на доброй и тучной земле, – нет, народ там, не обременяя себя ни трудами, ни хлопотами, в изобилии собирает сладкие плоды, которые растут сами по себе. Воздух на этих островах животворен благодаря мягкости климата и отсутствию резкой границы меж временами года, ибо северные и восточные вихри, рожденные в наших пределах, из-за дальности расстояния слабеют, рассеиваются на бескрайних просторах и теряют мощь, а дующие с моря южные и западные ветры изредка приносят слабый дождь, чаще же их влажное и прохладное дыхание только смягчает зной и питает землю. Недаром даже среди варваров укрепилось твердое убеждение, что там – Елисейские Поля и обиталище блаженных, воспетое Гомером» [16]16
  Перевод А. Каждана.


[Закрыть]
. Гомер же предрек герою Менелаю награду богов – жизнь на чудесной земле,

 
Где пробегают светло беспечальные дни человека,
Где ни метелей, ни ливней, ни хладов зимы не бывает,
Где сладкошумно летающий веет Зефир, Океаном
С легкой прохладой туда посылаемый людям блаженным… [17]17
  Гомер. Одиссея. Песнь четвертая. Перевод В. Жуковского.


[Закрыть]

 

О счастливых островах сообщает и «Роман об Александре». Вот как они описаны в русской версии романа: «И дошли до Океана-реки и увидели острова блаженных… Была на том острове трава высока и красива и украшена плодами, одна созревала, другая цвела, третья произрастала, и множество плодов было по всей земле. Прекрасные птицы сидели на деревьях и пели звонкие песни, а из-под корней деревьев текли сладкие источники». В молодеческом порыве Александр Македонский думал завоевать острова, но жившие там блаженные брамины быстро научили его уму-разуму, и восхитился царь мудрой простоте и умеренности их жизни.

Сады Гесперид и острова блаженных чаще всего располагались на западе, в неведомом океане. И там же, на западе, находились счастливые острова ирландской мифологии – как говорится в саге «Плавание Брайана», числом «трижды пятьдесят». Известно множество названий этих островов: Великая Земля, Земля Жизни, Земля Женщин и другие. Ирландский райский остров Аваллон (от abal – яблоко) удивительно напоминает сады Гесперид, ибо на нем тоже произрастали чудесные яблоки, дарующие бессмертие.

Но самую большую, всеевропейскую известность приобрели два счастливых острова, рожденных в лоне ирландской мифологии, – Бразил и Сан-Брендан. Оба они нашли свое место на картах и оба служили путеводной звездой в исследованиях Атлантического океана.

В древнеирландских сагах говорится о прекрасном «острове духов», который то появляется на поверхности океана, то исчезает. Не всякому дано увидеть призрачный остров, а уж ступить на него сможет лишь тот, кому удастся забросить туда стрелу либо кусок железа. Тогда он будет вести там жизнь, полную блаженства. Таинственной земле ирландцы дали имя Бразил – от двух кельтских слов: «breas» и «ail», имеющих хвалебный оттенок, что вместе можно перевести приблизительно как «превосходный», «самый лучший». Когда возникла эта легенда, установить трудно, во всяком случае остров Бразил упоминается в одной из хроник XII в. А в ирландской провинции Манстер, говорят, до сих пор бытует поверье, будто в близлежащих горах находится гробница древнего короля Конана, где хранится волшебный ключ, и стоит найти тот ключ, как остров Бразил сам появится из вод морских.

* * *

Эпоха великих географических открытий оживила в сознании европейцев древние мифы, в том числе и мифы о райских островах. Колумб первоначально отождествлял найденные земли с блаженными островами и именно в этом ключе описывал их в своих реляциях и дневниках. «Этот остров, должно быть, самый прекрасный, который когда-либо видели глаза человеческие» – так, например, он отзывался о Кубе.

Ирландцев, отличных мореходов, охотно брали на службу на испанские, итальянские, португальские корабли. Видимо, ирландские моряки и распространили по Европе легенду о счастливом острове Бразил, которая наложилась на общеизвестный миф о блаженных островах. Но при этом с названием острова произошло любопытное недоразумение. Ирландскому слову «бразил» в романских языках созвучно название угля (испанское «брасеро», португальское «браза», французское «брэз», итальянское «брасьере»), а также красителя, который с незапамятный времен из угля изготовлялся. Поэтому слово «бразил» одновременно означает «огнецветный». Кроме того, этот краситель извлекали из ягод, получивших наименование на итальянском «грана де бразиле» – «огнецветная ягода» (впервые о них упоминается в торговом договоре между Болоньей и Феррарой от 1194 г.).

Исконное значение ирландского слова «бразил» мало кто знал. Вот и решили, будто название острова происходит от красителя, который, кстати сказать, очень ценился в Европе. А коли так, значит, на этом острове должно быть полным-полно угля и огнецветных ягод. Позже слово «бразил» перешло на название красной древесины, также представлявшей огромную ценность. Марко Поло, рассказывая об острове Сейлан (Цейлон), подчеркивает: «Есть у них много бразильского дерева, лучшего в мире». И вот представление об острове Бразил вновь обогатилось: утвердилось мнение, будто земля эта чрезвычайно богата лесами красного дерева. Впрочем, обилие дорогих красителей и красного дерева нисколько не вывело Бразил из разряда счастливых островов – наоборот, лишь способствовало повышению его райского статуса. Так, в атласе Медичи от 1351 г. на острове Бразил обозначен залив Трехсот Пятидесяти Восьми Блаженных и Счастливых островов.

Впервые же Бразил появился на карте Анджелино Далорто, составленной около 1330 г. На ней к западу от Ирландии показан остров, обозначенный как «Остров Монтона, или Бразил». По предположению норвежского исследователя Фритьофа Нансена, слово «монтон» – искаженное французское «mouton» (баран). Таким образом, возможно, Бразил первоначально отождествлялся с Фарерскими островами, которые славились обилием овец. С тех пор и вплоть до конца XVI в. он обозначался почти на всех картах мира. Его изображали обычно в виде либо круглого острова, либо архипелага, имеющего форму окружности. Средневековые космографы располагали Бразил кто западнее от Ирландии, кто намного южнее, в центре Атлантики, а кто спускал его к югу почти до Канарских островов. И в конце концов картографы так запутались в этих противоречивых сведениях, что на карте Солери от 1360 г. присутствуют сразу три острова Бразил. И столько же островов под названием Бразил показано на венецианской карте братьев Пиццигани от 1367 г.: один к западу от Ирландии, другой к юго-западу, а третий – севернее Канарских островов.

* * *

Раз остров обозначен на картах, значит, надо к нему плыть, тем более если речь идет о счастливом и богатом острове. И вот с середины XV в. начались целенаправленные поиски острова Бразил в водах Атлантики. Особенно настойчиво остров Бразил искали англичане: начиная с 1480 г. они чуть ли не ежегодно посылали экспедиции в Атлантику Запись от июня 1480 г. свидетельствует: «„Джон Джей Младший“ грузоподъемностью в восемьдесят тонн начал плавание из Бристоля прямо к острову Бразил к западу от Ирландии. Восемнадцатого сентября в Бристоль пришло известие, что они находились в море около девяти недель. Острова так и не нашли и вернулись из-за шторма в гавань… чтобы дать отдых кораблю и матросам».

С 1490 г. эти поиски возглавил итальянец Джованни Кабото. В конце концов ему удалось пересечь океан, и 24 июня 1497 г. он ступил на североамериканский материк. Факт этот следует отметить особо: Кабото достиг материковой земли Нового Света на год раньше Колумба, который увидел ее 1 августа 1498 г. Однако предводитель английской экспедиции даже не подозревал, что он вторично, через пятьсот лет после викингов, открыл североамериканский материк [18]18
  Северную Америку открыл викинг Лейв Эйриксон по прозвищу Счастливый в 1004 г.


[Закрыть]
. Он был совершенно уверен, что открыл остров Бразил, где можно добывать «бразильское дерево», и, обследовав небольшой отрезок береговой линии, с радостным известием поспешил назад. За свое открытие Кабото получил в награду от скаредного английского короля десять фунтов стерлингов и ежегодную пенсию в двадцать фунтов.

Вскоре испанский посол в Лондоне докладывал испанской королевской чете: «Английский король снарядил флотилию, чтобы открыть некие острова и материк, которые в прошлом году нашли, по их уверениям, моряки из Бристоля… Жители Бристоля в течение семи лет снаряжали ежегодно экспедицию из двух-трех и даже четырех каравелл, чтобы по причуде этого генуэзца Кабото искать острова Бразил и Семи Городов. Теперь король распорядился выслать экспедицию, ибо уверен, что они в прошлом году нашли ту землю». Одновременно миланский посол в Лондоне сообщал на родину: «Несколько месяцев назад Его Величество отправил в плавание некоего венецианца, хорошего моряка, искусного в отыскании островов. Он благополучно возвратился из плавания и открыл два больших плодородных острова, а также, кажется, остров Семи Городов на расстоянии четырех тысяч итальянских миль от Англии. Я говорил с одним бургундцем из экипажа господина Джованни, который все это подтвердил и хочет туда вернуться, так как адмирал (так титулуется господин Джованни) подарил ему один остров; другой он пожаловал своему лекарю, генуэзцу из Кастьоне. Оба они считают себя теперь графами, а господина адмирала не менее как князем…»

Рубка бразильского дерева. Ценную красную древесину грузят на корабли и вывозят из Бразилии в Европу 

В мае 1498 г. Кабото снова направился через океан для дальнейшего исследования открытых им земель. Любопытный факт: финансирование новой экспедиции целиком взяли на себя бристольские негоцианты, а самый крупный вклад сделал купец по имени Ричард Америк. Через некоторое время одно из судов флотилии вернулось в Бристоль с большими повреждениями; о судьбе же остальных кораблей, в том числе флагмана, с тех пор ничего не известно.

Вне зависимости от предположений Кабото, испанцы и португальцы продолжали искать остров Бразил в Южном полушарии. С января по апрель 1500 г. португальцы, а потом испанцы обследовали южноамериканское побережье. Тогда еще мало кто мог предположить, что речь идет об огромном материке. Во всяком случае, Педру Алвариш Кабрал, открывший в апреле 1500 г. побережье современной Бразилии, принял эту землю за остров и назвал его островом Святого Креста. Когда же обнаружилось, что там растут огромные леса красного сандала, или бразильского дерева, мореплаватели решили, что это и есть знаменитый остров Бразил.

Первые образцы американского красного дерева доставила в Португалию в 1504 г. экспедиция Гонзалу Коэлью, одним из кораблей которой командовал Америго Веспуччи. В своих знаменитых письмах он рассказал в том числе и о красном дереве бразил. Покамест это было единственное богатство новооткрытых южноамериканских земель, если не считать стремительно входивших в моду попугаев. Все чаще из Португалии, а затем из других стран направлялись в Новый Свет корабли специально за бразильским деревом. За Землей Святого Креста, как первоначально именовали все южноамериканские земли, стало постепенно закрепляться название «Терра ду Бразил» – «Земля Бразильского Дерева». Впервые это название употребляется в одном из документов 1508 г.; а на португальской карте 1520 г. новая страна уже напрямую отождествляется с островом Бразил. На глобусе Шёнера от 1515 г. большой южный материк, изображенный на основе географических представлений Птолемея, носит название Нижняя Бразилия. На Базельской карте 1540 г. рядом с изображением Южной Америки сделана примечательная надпись: «Америка, или остров бразильцев». В 1570 г. Перу де Магальяеш Гандаву написал хронику об открытии и колонизации Южной Америки, озаглавив ее «История провинции Святого Креста, которую мы обычно называем Бразилией». Так огромная южноамериканская страна обрела свое имя – Бразилия, а некогда счастливый остров превратился в не очень-то счастливую материковую страну.

Поиски ускользающего острова продолжались и в следующем веке. Так, известно, что в 1625 г. один из представителей рода Лесли графства Монахан добился у английского короля дарственной грамоты на Бразил в случае, если он будет обнаружен.

Карта восточного выступа южноамериканского материка ок. 1570 г. Надпись: «Провинция Святого Креста, обычно называемая Бразилией». Внизу – устье реки Ла-Плата, вверху – устье Амазонки

Из всех ненайденных островов Бразил почему-то дольше всего продержался на картах. В отдельных случаях он обозначался даже на картах XIX в., когда Атлантический океан бороздили тысячи судов. На карте Атлантического океана от 1830 г. под пятьдесят первым градусом западной долготы помещена надпись: «Бразил, утес высокий». То же указание повторяется на карте морских течений 1853 г. Лишь в 1873 г. британское адмиралтейство решило убрать с морских карт скалу Бразил.

* * *

Наследие острова Бразил касается не только географических изысканий. Можно утверждать, что он косвенно причастен к созданию эпохальной книги в истории культуры – «Утопии» (1516) Томаса Мора. В 1507 г. в Амстердаме английский писатель познакомился с письмами Веспуччи, опубликованными в этом городе. В целом Веспуччи довольно трезво оценивал индейцев Бразилии, нередко отмечая с высокомерием цивилизованного европейца черты дикости и варварства; но и он не мог не поддаться очарованию их «естественности» и общинному строю жизни на лоне природы. «Они живут по законам природы, – восхищался Веспуччи. – Богатства, которыми мы наслаждаемся в Европе и где-либо еще, – золото, драгоценные камни, жемчуг и многое другое – для них не имеют никакого значения. И хотя все эти богатства имеются в их землях, они не прилагают никаких усилий, чтобы овладеть ими, и не ценят их. Они очень щедры и чрезвычайно редко, когда в чем-нибудь вам отказывают». В том же духе индейцев описывал Колумб: «Нельзя даже поверить, что человек может встретить людей с таким добрым сердцем, таких щедрых на дары и таких боязливых. Они готовы разорваться на части, лишь бы дать христианам все, чем только они владеют…» Вслед за Колумбом и Веспуччи Педро Мартир уже откровенно идеализирует индейцев (не исключено, что Томас Мор читал и его письма): «Доподлинно известно, что у этих индейцев земля, подобно лучу солнца или воде, является общим достоянием, и они не знают слов „мое“ и „твое“ – рассадников всех зол. До такой степени они довольствуются малым, что в их поселениях все скорее в избытке, и никто не испытывает в чем-либо нужды. Живут они в настоящем „золотом веке“ и не окружают свои владения рвами, стенами и изгородями. Живя на неогороженных участках, без писаных законов, они соблюдают справедливость в силу природных инстинктов. Они считают злом и преступлением все, что способно нанести оскорбление другому» [19]19
  Перевод В. Мордвинцева.


[Закрыть]
. Такое видение индейца содержало в себе зародыш утопии.

Карта острова Утопия из книги Томаса Мора «О наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия». Лейпциг, 1612 г.

Письма Веспуччи о Бразилии и другие сведения о «праведной» жизни американских аборигенов произвели ошеломляющее впечатление на Томаса Мора. Отсюда родился замысел великой книги. И поэтому не случайно свою модель идеального общества Томас Мор «прописал» в Южной Америке. Он мог бы основать Утопию в сердце девственного материка, где до сих пор сохранились малоисследованные области, но предпочел поместить ее на острове у берегов Бразилии. Такое решение, скорее всего, продиктовано тем, что на «культурное подсознание» писателя оказал воздействие миф о блаженных островах. В своей книге Томас Мор напрямую ссылается на Веспуччи: по словам английского писателя, об Утопии ему поведал португальский моряк Рафаил Гитлодей, о котором сообщается следующее: «Он из желания посмотреть мир примкнул к Америго Веспуччи и был постоянным его спутником в трех последних путешествиях из тех четырех, про которые читают уже повсюду но из последнего не вернулся с ним. Ибо Рафаил приложил все старания и добился у Веспуччи быть в числе тех двадцати четырех, кто был оставлен в крепости» [20]20
  Перевод А. Малеина.


[Закрыть]
. По некоторым предположениям, этот форт был основан в Бразилии на мысе Кабо-Фрио: вот, следовательно, отправная точка на пути к острову Утопия.

Томас Мор закрепил доныне существующую традицию утопического восприятия Америки. Здесь, на девственных землях, европейцы чаяли построить новые совершенные общества, избавленные от пороков Старого Света. Названия типа Новая Испания, Новая Гранада, Новый Орлеан, Новый Амстердам, возникший на его месте Нью-Йорк и тому подобные (им несть числа) указывают не столько на ностальгию по Старому Свету, сколько на стремление обновить прежние формы человеческих сообществ и противопоставить им принципиально иные. Пуритане, основатели первых колоний в Новой Англии, как их почтительно именуют отцы пилигримы, приезжают в Америку, чтобы построить здесь Град на Горе, образцовые сообщества, – они-то и составят ядро будущей американской нации. В Америке осуществляются бесчисленные эксперименты по созданию утопий – начиная от поселений-приютов для индейцев мексиканского епископа Васко де Кироги (XVI в.) и иезуитских редукций в Парагвае (XVII–XVIII вв.) и кончая американскими коммунами английского социалиста Роберта Оуэна (XIX в.), толстовскими коммунами в Чили (XX в.) и так далее. Повальная европейская эмиграция в Америку в XIX-ХХ вв. становится массовым выражением связанных с Новым Светом утопических чаяний. Америка родила утопию. Утопия дала жизнь Америке.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю