Текст книги "Мастер меча рассечет тьму! (СИ)"
Автор книги: Андрей Канарейкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Это случилось два года назад. С тех пор Соррелл успел узнать, что в таверне «Старый Череп» был потайной вход в Подземье, и что дроу, убившие в ту ночь его сына, были ассасинами, которые предприняли неудачную попытку убийства одного известного волшебника, приехавшего в тот вечер в Долину Теней. Соррелл составил общую картину произошедшего: Ремми забрел в подвал и застал врасплох дроу, когда те выходили из своего скрытого убежища. Его «убрали» как свидетеля, хотя ему только-только стукнуло три года, и его детский лепет вряд ли кто-нибудь понял, за исключением родителей, двух эльфийских бардов, совершенно незнакомых с тайной жизнью Долин. Его смерть была бессмысленной; минутой позже следопыт и одна из девушек таверны спустились в подвал, чтобы уединиться, и тоже застали дроу врасплох. Несмотря на торчащую в ноге арбалетную стрелу, следопыту удалось поднять тревогу и прогнать дроу. Ему также удалось выбить отравленный кинжал из руки последнего темного эльфа, руки, которая, как заметил острый глаз следопыта, была вымазана дегтем.
В последующие месяцы Соррелл узнал о Черном Кулаке все, что смог, но информация была очень скудной. Однако Шевараш вознаградил его за упорство. Через пару мгновений Соррелл отомстит за свою семью или погибнет пытаясь.
В одной руке Соррелл крепко сжимал булаву, другая рука покоилась на плече Пендарана, в то время как командир шепотом возносил молитву, которая отправит их в цитадель дроу… или, что более вероятно, замурует в камень, вытряхнув души на Равнину Фуги. Соррелл спрашивал себя, какой бог заступится за него и заберет в Арвандор. Призовет ли его Кореллон Ларетиан, чтобы он пел рядом с ним? Или это будет Шевараш, который позовет его в свои мрачные странствия? Возможно, он понадобится им обоим, и они не смогут договориться, а душа Соррелла будет вечно томиться ожиданием на Равнине Фуги.
Найрен поцеловал клинок своего меча и встретился взглядом со своим сводным братом. Адаир, глубоко вздохнув, кивнул. Кора взметнула к голове правую руку со сжатой в ней пращой, бойко салютуя Шеварашу. Она поймала взгляд Соррелла, и сердце его наполнилось бурной радостью. Совсем скоро с благословения Шевараша он, возможно, уничтожит того самого дроу, который убил его сына.
Пендаран закончил свою молитву.
Голос Адаира: Ну,…
Появилось ощущение растянутости. Соррелл закрыл глаза. …вперед!
Мир вокруг побелел в священном огне Шевараша. Тело Соррелла устремилось сквозь пространство…. «Далмара, – подумал он, запаниковав, – я иду. Я найду тебя».
Его ноги коснулись твердой поверхности.
У него перехватило дыхание. Быстро посмотрев вниз, Соррелл увидел темно-фиолетовый оттенок холодного камня. Он жив!
Вспышка! крикнул Пендаран. Рука командира резко опустилась, выпуская камень.
У Соррелла было лишь мгновение, чтобы осмотреться в помещении, в котором они оказались. Это был большой, круглый зал с восемью арками, за которыми темнели коридоры. В центре комнаты на хрупких с виду ногах стояла статуя паука, высеченная из гладкого черного обсидиана. В дальней части зала находились трое дроу: двое мужчин на коленях перед более крупной женщиной. Как только камень, проскользнув мимо ног статуи, со стуком подкатился к ним, двое мужчин вскочили, выхватив кинжалы из ножен, а женщина взмыла вверх при помощи левитации.
Камень…
Соррелл зажмурил глаза как раз в тот момент, когда бесшумная белая вспышка заполнила комнату. Как только снова стало темно, он бросился вперед, размахивая булавой.
Двое мужчин моргали и щурились; их зрачки превратились в булавочные головки. Тот, к которому приблизились Найрен и Адаир, сохранил достаточно хладнокровия, чтобы повернуть голову вбок, прислушиваясь, и сделать выпад кинжалом. Он умер, когда копье Адаира пронзило его грудь, а меч Найрена отрубил его руку по локоть.
Второй мужчина развернулся и стремглав побежал к коридору. Мимо уха Соррелла просвистел камень, пущенный из пращи. Он ударил в затылок дроу, и темный эльф пошатнулся. Соррелл замахнулся булавой, и та, описав широкую дугу, опустилась на голову оглушенного дроу, расколов ее, как лесной орех. Дроу упал, а из пробитой головы вывалились куски мозга, светящиеся ярко-красным для магического зрения Соррелла.
Соррелл остановился, тяжело дыша. Его первый убитый дроу! Вместо ликования он ощутил лишь тошноту, подкатившую к горлу.
Сверху донесся плач. Вскинув глаза к потолку, Соррелл увидел женщину-дроу, которая все еще парила в воздухе, содрогаясь от горя. Слезы текли из ее глаз. На какую-то долю секунды ему показалось, что она оплакивает двух мужчин – по возрасту они годились ей в сыновья, – но затем он понял, что Пендаран накладывает на нее заклинание. Руки солнечного эльфа были направлены в сторону дроу, а губы двигались в беззвучной молитве.
Яростно замотав головой, дроу удалось сбросить с себя чары.
Пендаран выругался.
Кора выбросила вперед руку. Еще один камень со свистом рассек воздух, ударившись в стену рядом с головой женщины. Темная эльфийка (она, кстати, не была ослеплена, вероятно, зная о камне-вспышке и вовремя закрыв глаза) повернулась и уставилась в то место, откуда прилетел камень. Она что-то выкрикнула на языке дроу, и в воздухе возник паук размером с большую собаку. Он обрушился на плечи Коры.
Паук души! выдохнула дикая эльфийка. В следующее мгновение ей уже пришлось бороться за свою жизнь.
Соррелл сделал шаг в ее сторону.
Жрица! крикнул Пендаран, натягивая тетиву. Атакуй ее!
Дроу упала на пол рядом с Сорреллом. Он замахнулся булавой, но женщина с легкостью увернулась от удара, словно могла видеть его. Адаир метнул в нее копье, но она успела отскочить в сторону. Подлетев к полуэльфу, дроу подняла ногу, намереваясь пнуть его. Адаир быстро присел, и она промахнулась, грациозно крутнувшись на другой ноге и оказавшись лицом к лицу с Найреном, который уже занес меч для смертельного удара. Клинок резко опустился, но дроу растворилась в воздухе. Как только оружие Найрена рассекло пустоту, и он потерял равновесие, дроу врезалась в него со всего маху, впившись зубами в щеку.
Лунный эльф окостенел. Адаир судорожно потянулся за зельем на поясе.
– Найрен! – вырвалось у него вслух.
Зазвенел лук Пендарана. Стрела с черным оперением вонзилась в спину темной эльфийки, проткнув сердце. Она упала, задергавшись, как придавленный паук.
Упал и Найрен, его лицо уже потемнело, став темно-фиолетовым. Адаир кинулся к нему, вырывая зубами пробку из фляжки. Он попытался разомкнуть губы Найрена, но сведенная предсмертной судорогой челюсть была неподвижна.
Соррелл услышал треск за спиной. Обернувшись, он увидел, что Кора медленно раздавливает паука, обхватив его обеими руками. Тело эльфийки пылало огнем Шевараша. Последний хруст – и паук был мертв. Выпустив его из рук, Кора пошатнулась. Несмотря на защитную краску, на ее руках виднелись несколько глубоких, кровоточащих укусов. Когда Пендаран бросил на нее обеспокоенный взгляд, она качнулась и ухватилась за стену.
Все в порядке, заверила она. Просто немного истощена. В коридорах никого?
Кора вытянула ладонь и, делая ею круговые движения, прочитала молитву. Чисто.
Пендаран кивнул и повернулся к братьям. Адаир, оттянув нижнюю губу Найрена, лил зелье на стиснутые зубы брата. Жидкость текла по щеке лунного эльфа, вызывая в памяти образ трупа в пещере драйдера.
Пендаран опустил лук. Он мертв, Адаир, сказал тихо солнечный эльф. Он теперь с Шеварашем.
Полуэльф обернулся, в его глазах светилась угроза. Нет.
В голосе Пендарана появился металл. Да. Он показал на копье. А теперь поднимайся, воин, и бери свое оружие. Жертва Найрена не должна быть напрасной.
Адаир колебался.
Ну же!
Полуэльф резко выпрямился. Широким шагом он пересек пещеру и поднял копье.
Пендаран, стоя позади него, закрыл глаза и вздохнул. Однако его мысленный голос по-прежнему звучал твердо. Мы должны действовать быстро. Соррелл, стой на страже. Кора, спрячь тела. И, Адаир,… возьми брата. Я выясню, где здесь портал.
Он присел у трупа женщины и прошептал молитву. Ее губы начали излучать свет Шевараша.
Держа булаву наготове, Соррелл стрелял глазами по сторонам, пытаясь контролировать все восемь выходов. Но его взгляд постоянно задерживался на темном эльфе, которого он убил. Теперь, когда битва была позади, Соррелл обратил внимание на его возраст. Судя по тому, что осталось от лица, дроу был подростком.
Пока Пендаран допрашивал мертвую жрицу о местонахождении портала, Кора медленно подошла к трупу, на который смотрел Соррелл, и произнесла над ним молитву. Тусклое сияние тепла, остававшегося в теле, померкло, когда тело стало невидимым. Кора пересекла зал и проделала то же самое с трупом второго мужчины. Адаир тем временем выпрямил тело брата, подобрал его меч и положил оружие ему на грудь. После этого он вынул из кармана блестящий мешок из тонкой и нежной материи, похожей на шелк. Открыв его, он затолкал внутрь ноги Найрена. Казалось, мешок способен вместить только нижнюю часть ног, но он поглотил Найрена целиком. Как только Адаир затянул веревки, мешок сдулся, словно опять опустел. Адаир свернул его и положил обратно в карман, затем подобрал свое копье.
Он взглянул на Соррелла и коснулся кармана.
Соррелл кивнул. Неизбежные жертвы.
Послышался слабый шорох. Боковым зрением Соррелл заметил какое-то движение в одном из коридоров. Он повернулся…
И увидел маленькую фигуру. Ребенок дроу, не выше Ремми. Рот был широко открыт от удивления, глаза округлились и смотрели на мертвую женщину, чей скрипучий голос раздавался по всему залу, пока Пендаран задавал вопросы.
– Мама? – прошептал мальчик, на его глаза уже начали наворачиваться слезы.
Такое же слово, на любом языке.
Соррелл подскочил к нему и схватил. Рукой он закрыл мальчику рот. Ребенок замер, боясь пошевелиться, но потом стал сопротивляться и плакать за заглушающей ладонью Соррелла.
Заткни его! заорал Адаир и поднял копье. Сорреллу нужно было действовать быстро. Прижав мальчика к груди, он начал петь:
– Стрижи летят к себе…
Пендаран поднялся. Есть! Портал совсем близко!
Мальчик извивался, как угорь, и чуть не выскользнул из рук.
Давай же! разозлилась Кора. А то это отродье любителей пауков нас выдаст!
Я пытаюсь! Соррелл продолжил петь:
– …домой. Спать пора, нас ждет Покой.
Пендаран натянул тетиву. Убей его, или уйди с дороги.
Я усыпляю его.
Он – дроу! процедил сквозь зубы Адаир.
Соррелл продолжал петь. Еще чуть-чуть, и он уснет. Он же ребенок.
Ловкие пальцы Коры зарядили пращу. Он – любитель пауков, прошипела она. Паразит.
Соррелл, перестав петь, переводил глаза с одного на другого. На лице каждого он видел одно и то же: ненависть. И полное отсутствие жалости. Если бы их кожа была черной, они вполне могли бы сойти за дроу.
Ледяная корка, покрывавшая сердце Соррелла, наконец, дала трещину.
– Нет! – закричал он, поворачиваясь спиной к остальным и все еще держа отбивающегося мальчика в руках. – Мальчик нас не выдаст. Он еще слишком мал, чтобы даже говор…
Камень из пращи Коры ударил его по затылку. Из глаз Соррелла посыпались искры, такие же яркие, как холодный белый огонь Шевараша.
Почти.
Соррелл тряхнул головой. Он встал и побрел прочь с мальчиком на руках. Один шаг, два… Боль в голове была слишком сильной. Он упал на колени, все еще прижимая ребенка к груди. Волосы мальчика пахли так же, как волосы Ремми, воскрешая множество воспоминаний. Соррелл через плечо посмотрел на Безмолвных Убийц, слезы жгли его глаза.
– Пожалуйста, – прошептал он. – Не надо…
Звякнула спущенная тетива. Соррелл сдавленно вскрикнул, когда стрела острой болью прошла сквозь его тело.
Он почувствовал тихий, судорожный вздох под рукой, когда стрела нашла сердце мальчика.
Две фигуры стояли рядом на серой, плоской равнине под небом, затянутым однообразными, серыми облаками. Эльф с медной кожей и рыжевато-коричневыми волосами, в руке, когда-то державшей булаву, не было ничего,… и ребенок с кожей цвета ночи, белыми волосами и дикими, испуганными глазами. Мужчина посмотрел наверх, будто что-то искал. Небо оставалось безжизненным и пустым. Мужчина кивнул, словно ожидал этого. Он присел на корточки рядом с мальчиком и, протянув руки, что-то тихо сказал. Немного поколебавшись, ребенок позволил себя обнять. Слеза покатилась по щеке мужчины, когда он крепко прижал мальчика к своей груди. Потом он улыбнулся.
Подняв мальчика на руки, мужчина встал и неторопливым шагом начал долгий путь навстречу к горизонту, тихо напевая.
БОЛЬШЕЕ СОКРОВИЩЕ
Эрик Скотт де Би
Элесиас, Год Шлема (1362 по ЛД)
Пламя поднималось в утреннюю высь, звуки сталкивающихся клинков разносились далеко вокруг, а купеческие повозки сторонились ворот. Даже издалека было видно, что город Элверсолт сотрясают страшные волнения.
– Это оно? – спросила служанка в плаще на своем родном языке. В ее суровом тоне слышалось отвращение – что-то, что на эльфийском звучало диссонансом и практически безобразно. – Ты веришь, что те, кто несет реликвию, здесь?
Бронзовокожий эльфийский лорд рядом с ней не потрудился ответить. Вместо этого он направил своего коня в сторону города, намереваясь прибыть вовремя, чтобы оказать помощь.
Она последовала за ним, хотя и гораздо медленнее.
Когда они подъехали ближе, стало ясно, что в Элверсолте горело только одно здание – великая центральная башня. В воздухе над городом бушевала битва: горстка магов в черных одеждах кружилась, бросая заклинания в летящую девушку в кожаной броне, молниями и пламенем прихлопывая их, как мошек, одного за другим. На земле группа искателей приключений сражалась с дюжиной вооруженных людей, постепенно одерживая победу над невозможными шансами так, как могут только искатели приключений.
Когда солнечные эльфы подъехали к воротам, из-за стен донеслось ликование. Последний из одетых в черные мантии спикировал, чтобы избежать бури оживших клинков, но получил янтарный луч в грудь. Он рухнул на землю, пылая.
К счастью для мудрецов, предсказывающих погоду, он не был выше барьера клинков, иначе в тот день в Элверсолте мог бы пойти дождь.
Так группа авантюристов «Орлы со шрамами» победила династию Кованых Черепов из Элверсолта, и Янсельдара – летающая леди с убийственными заклинаниями была коронована вместо Черепов. Некоторые купцы ликовали, некоторые хмурились, но в целом жители Элверсолта приняли к сведению радикальную смену правительства, пожали плечами и занялись привычными делами.
В конце концов, это было Побережье Драконов.
И вот так случилось, что Илдар Наталан, опальный, изгнанный сын великой семьи Эвермита, опоздал разделить славу.
Как только двое эльфов сдали своих прекрасных коней в не очень хорошую конюшню, Илдар подошел к фонтану в центре города и скрестил руки на груди.
Он оглядел множество лиц, людей, идущих по своим делам. Ко всем он испытывал чувство отстраненности, даже большее, чем к глупым людям, которых он встречал в своих странствиях. Жизнь в Элверсолте изменилась так радикально, так быстро, что у него – гостя – голова пошла кругом, но никто из местных жителей, похоже, этого не замечал.
– Люди, – ругался Илдар на эльфийском.
– Не веди себя так, – сказала Сайтара, мягко положив руку ему на плечо. Ее богатая красная мантия скрывала золотую гриву. – Это был не твой день.
Каждый день – не мой день, – ответил Илдар. Он обладал мелодичным тембром, но его голос был закален недовольством и годами разочарований.
– Сначала Башня, потом певцы клинка, даже пограничники... Сколько мы уже путешествуем, сестра, а ты не знаешь этого?
Такая же резкая чертами лица и стройная телом, Сайтара во многом была двойником Илдара, но никогда нельзя было сказать, что она страдала от его чрезмерной гордыни – недостатка, который пропитал семью Наталан, как кровь. Скорее, ее недостатки были более тонкими, коварными и совершенно недоступными пониманию младшего брата.
– Илдар, – сказала она. – Что бы сказал отец?
Что я мог бы и не рождаться на свет. – Эльф-лорд пожал плечами. – Я бы сказал ему то же самое.
Сайтара почувствовала, как напряглась ее рука, но не решилась ударить упрямого, почти капризного Илдара. Это только повредит ее руке.
– Брат, – сказала она. – Ты забыл о реликвии?
Илдар вскочил на ноги.
– Да! – Воскликнул он. – То есть... Нет!
Сайтара слегка улыбнулась, но это была раздраженная улыбка.
– Тогда давай поищем, – предложила она.
Илдар был уже далеко.
Солнечный свет струился через окно, смешиваясь с изрядным количеством пламени. С легким ругательством она вылезла из-под одеяла.
Она снова спала.
Дремление так редко посещало лунную эльфийку в эти дни. Возможно, она слишком много общалась с людьми, а возможно, эльфийские боги и впрямь прокляли ее. Этот трюк сильно смахивал на капризы ее переменчивого покровителя.
Пока она размышляла над этим, урчание в животе подсказало ей, что пора спускаться. Она даже успела одеться, прежде чем повиновалась его приказу.
Спускаясь по лестнице в своих сапогах, лунная эльфийка с удовлетворением отметила, что ворчливые и коренастые мужчины, часто посещавшие «Расколотый череп», отошли в сторону, давая ей место. Это было вежливо. Возможно, они пытаются проложить себе путь к ее благосклонности, а возможно, и к постели. Но с другой стороны, подумала она с улыбкой, они могут быть просто справедливо настороже.
Она села за барную стойку, избегая столиков, которые чудесным образом освободились, когда она вошла, и помахала хозяину.
– Кип, – позвала она. Она поняла, что так и не удосужилась узнать его имя, но, похоже, он был доволен этим прозвищем. Или, возможно, это было его имя, в таком случае оно не имело значения.
– Что будешь, Свет, сердцеедка?
– Ты такой льстец, – сказала она, убирая вороной локон с бледных глаз.
– Завтрак? И выпивку?
– За твой счет, я полагаю.
Сумеречная склонила голову. Кип прокричал несколько слов в сторону кухни, а затем протянул ей эль из опрокинутого бочонка.
– Новости дня?
– Черепа ушли. Голос Кипа не был озадаченным.
Действительно, Побережье Драконов.
– Правда? – Сумеречная сделала глоток, не похожий на женский.
– Да, правда. Янсельдара и ее любовница, Варана, сместили их всех.
Сумеречная покачала головой. Мало что в королевствах заставало ее врасплох в эти дни.
– Расходы вырастут, да?
Кип пожал плечами.
– Товары будут в большей безопасности, а конкуренты уйдут в подполье. – Он вытер цистерну и усмехнулся. – Лучшая атмосфера, можно сказать.
Сумеречная подняла свой эль.
Затем дверь в темную таверну открылась, впуская отвратительный свет, и Сумеречная удивленно моргнула. Лица такого оттенка не каждый день можно было увидеть в Элверсолте – особенно такого красивого, как вошедший эльфийский лорд.
Восхитительно, подумала она с язвительной улыбкой.
Когда в «Расколотый череп» вошел высокий солнечный эльф, в зале воцарилась тишина. Его кожа цвета полированной бронзы и прекрасный эльфийский клинок, висевший у него на поясе, казались неуместными в прокуренной таверне, заполненной грязными, измученными людьми. Никому не хотелось принимать вызов в глазах Илдара.
Когда хрупкая дева в красном плаще последовала за ним, брови поднялись еще выше. Она носила плащ низко, но под тонкими губами виднелся кончик угловатого бронзового подбородка. В тот день Сайтара испепелила не одно тело, проходя мимо, не обращая внимания на всех и возвышаясь над ними.
Илдар подвел Сайтару к столику в углу, где она неуверенно села. Она не обладала такой жизненной силой, как ее брат.
– Ты уверен, что это хорошее место? – спросила она на эльфийском.
– Мы могли бы остановиться в «Топоре и молоте», но там работают дварфы, – хмуро ответил Илдар. – Мне также не понравились цены в «Трубе Виверны». Я позабочусь о закусках.
– Помни, зачем мы здесь. Никаких дуэлей.
Илдар одарил сестру плутовской улыбкой.
– Я и не думал об этом.
Они оба знали правдивость этого утверждения.
Илдар ушел за чаем и медовухой. Сайтара прислонилась спиной к деревянной обшивке и протяжно вздохнула.
Она не обижалась на брата, но и не радовалась тому, что ей приходится полагаться на его силу. Телом Сайтара была хилой и слабой, но умом и волей... Один взгляд в ее холодные, странно красные глаза заставлял любого дважды подумать, прежде чем перечить ей.
Любого, кроме громилы Мартула, который, очевидно, смотрел недостаточно высоко, чтобы встретить ее взгляд.
Мартул был внушительным мужчиной, как внушителен дикий кабан. Мало кто догадается, но за его покрытым шрамами и изрезанным лицом скрывался достаточно проницательный ум, который должен был видеть опасность, присущую выбранному им курсу. Но под действием ротгута – Мартул обладал крепкой конституцией, но не карликовым желудком – здоровяк увидел лишь стройное тело, отчаянно нуждающееся в его дружеском общении. Он плюхнулся на сиденье рядом с ней.
Все это время пара блестящих бледных глаз наблюдала за ним из прокуренного конца бара, и именно этот ищущий взгляд привлек внимание Сайтары. Она не могла разглядеть лицо.
– Приветствую тебя, моя красавица, – промурлыкал Мартул. – Ты здесь одна?
– Шесть ударов сердца, – ответила Сайтара, не глядя.
– Что?
– Шесть ударов сердца, чтобы отказаться от своего предложения и уйти. – Темная магия вспыхнула в ее призрачных глазах. – Теперь четыре.
– Ай, это еще...
– Два. – Под столом ее пальцы подергивались в заклинании.
– Теперь держи...
– Один.
Он почувствовал леденящий душу толчок, когда невидимый черный луч ударил в его колено.
– Ты маленькая...
Слова Мартула прервались, и он схватился за горло. Его смуглая кожа стала серой, а глаза закатились в глазницы. Все взгляды в трактире обратились к ним, большинство смотрело в ужасе.
Не в силах дышать, Мартул тщетно махал рукой на эльфийку рядом с ним. Жизнь медленно уходила из него, словно какая-то ночная тварь высасывала его душу.
Однако Сайтара с ее бронзовыми волосами и лицом больше походила на дневное создание.
– Это был твой выбор, – сказала она, снова заговорив на эльфийском. Голос ее был мягким, словно заклинание отняло у нее немного жизненных сил. Она впервые холодно посмотрела на Мартула. – Надеюсь, это все, чего ты ожидал.
Если бы Мартул остался в тисках медленного, истощающего заклинания Сайтары, он вполне мог бы перестать дышать и упасть в обморок. Однако, к досаде Сайтары, но не к ее удивлению, Илдар оказался рядом, схватив Мартула за воротник.
– Прочь от моей сестры, проклятое, грязное обезьяноподобное отродье, – прорычал он.
Мартул не собирался спорить. Он и не сопротивлялся – если вообще мог сопротивляться – когда Илдар перевернул его через плечо и бросил в игру в карты за соседним столом. От удара Мартула стол раскололся, карты, монеты и игроки разлетелись в разные стороны.
На солнечного эльфа упали гневные взгляды, но когда Илдар с размаху выхватил свой длинный меч и усмехнулся, эти взгляды прошли мимо. Удовлетворенный, солнечный эльф повернулся к сестре.
Как только он повернулся спиной, дюжина клинков тихонько звякнула из хорошо смазанных ножен на поясе, сапогах, запястьях, груди, шее, спине и даже лифе и гульфике. Не зря трактир назывался «Расколотый череп». Не обращая на это внимания, Илдар ласково улыбнулся сестре. Сайтара увидела приближающихся нападающих и затаила дыхание.
Затем между Илдаром и толпой нападавших встала стройная фигура. Все взгляды устремились на новоприбывшего, и так же быстро клинки унеслись прочь. Прежде чем Илдар успел почувствовать, что за его спиной что-то происходит, «Расколотый череп» вернулся к комфортному спокойствию.
В конце концов, это было Побережье Драконов.
– Неплохой бросок, – сказала новоприбывшая.
Солнечный эльф повернулся, положив руку на рукоять меча, и озорно улыбнулся. Несмотря на свою неспособность произвести впечатление, Илдар стоял, моргая.
Лунная эльфийка, чувственно переминавшаяся с ноги на ногу, была самой красивой девицей, которую он когда-либо видел, наравне с высокородными дворянами Эвермита.
Ее смеющиеся глаза были бледными, неопределенного цвета, который, казалось, менялся от света. На фоне ее бледной кожи вороные волосы, ниспадающие до пояса свободным каскадом, сверкали, как небо в полночь. На ней были узкие черные бриджи, белая туника и серый жилет с полунакидкой из темно-алого шелка, закрывавшей левую руку. Только одна рука – правая, в алой перчатке – была видна, она лежала на стройном бедре.
Но самое главное, она была одета в уверенность и силу воли, как в плащ. Ее взгляд нервировал Илдара даже тогда, когда по его позвоночнику пробегали мурашки, а ее тело... Что ж.
– Да? – повторила она. Илдар понял, что уставился на нее. – Видишь что-нибудь приятное?
Солнечный эльф покраснел от негодования.
– Благодарю, леди, – сказал он, не задумываясь, на эльфийском. – За...
В этот момент Мартул, который за время паузы успел опомниться и выхватить крученый нож, зарычал и прыгнул на них. Илдар выругался и потянулся к своему клинку, но девица и глазом не моргнула. Ее левая рука высунулась из-под плаща.
Раздался щелчок, и Мартул зарычал. Его волнистый кинжал грохнулся на землю, и он схватился за руку – в ней торчала стрела.
Только тогда, посреди проклятий Мартула, девица оглянулась назад, на линию своего ранее спрятанного ручного арбалета, и лукаво улыбнулась. Лицо Мартула стало пепельным, и он с проклятиями выскочил за дверь «Расколотого черепа».
Илдар моргнул. Она двигалась слишком быстро, чтобы он успел разглядеть ее, а тем более среагировать. Он начал понимать, что скрывается за ее самоуверенной походкой.
Если бы он только знал.
– Еще раз благодарю и желаю познакомиться, – сказал он на эльфийском. – Я – Илдар Наталан, а это моя сестра, Сайтара, из Дома Полумесяца.
Сайтара шипела на Илдара, но он был слишком поглощен девицей, чтобы обращать на нее внимание.
– Впечатляет, действительно, – сказала лунная эльфийка на общем языке, пожав плечами. – Меня зовут Сумеречная Лиса.
Она протянула левую руку без перчатки. Поскольку он презирал человеческие обычаи, Илдар не принял ее.
– Если хочешь, можешь звать меня Светом.
– Я не хочу, – сказал Илдар. – Ты оскорбляешь нас языком животных?
– Так вот как ты играешь, – пробормотала Сумеречная под нос.
– Ты проявляешь к нам неуважение? – Илдар презрительно фыркнул. Его рука легла на рукоять меча.
Сумеречная подняла одну бровь. «Довольно вспыльчив», – заметила она. На ее поясе висела короткая рапира с выгравированной асимметричной звездой. «Дуэль? Это один из способов привлечь внимание девиц».
Сайтара протянула руку и поймала руку Илдара, но глаза ее не отрывались от Сумеречной.
– Твоя помощь не была ни востребована, ни желательна, – сказала она. – Уходи.
– Приветствую и вас, уважаемые Высочества, – прозвучал ответ на общем языке, поразив всех присутствующих. Сумеречная улыбнулась, когда глаза Илдара и Сайтары чуть не выскочили на лоб. Она добавила на эльфийском:
– И если вы не желаете, чтобы за вашим столом побывали все головорезы и бандиты «Расколотого черепа», я предлагаю вам смягчить порицание.
Илдар замялся. Глаза Сайтары опасно сверкнули.
– Ты знаешь, кто мы такие? – прошипела Сайтара.
– Дом Наталан мне известен, – сказала Сумеречная. Ее акцент был странным – почти человеческим, хотя Илдар услышал в нем отпечаток Эвермита. – Он известен своим богатством и престижем – достаточным, чтобы соперничать с большинством династий Фаэруна, и привлечь внимание большинства ее продажных мечей – хотя я сомневаюсь, что кто-то в Элверсолте слышал о Вас. Итак, Высочество... Если вам будет угодно «Высочество». Ее последние слова прозвучали достаточно громко, чтобы пронестись по комнате.
Сайтара нахмурилась и сгорбилась, закрыв рот.
– Чего ты хочешь? – спросил Илдар.
Сумеречная усмехнулась.
– Просто дружеская беседа на всеобщем, – сказала она. А если это перерастет в нечто большее, тогда отлично. Можно? – Она жестом указала Илдару на место, и солнечный эльф вздрогнул. Сумеречная тяжело села.
– Обе руки на стол, Ваше Высочество.
Сайтара, подавив хмурый взгляд, побарабанила пальцами по деревянной поверхности, чтобы показать, что она не произносит никаких заклинаний.
Удовлетворенная, Сумеречная повернулась к Илдару.
– Угощаете даму выпивкой? Милорд, вы слишком добры.
Взбешенный, Илдар махнул рукой буфетчице, которая нерешительно подошла к столику.
– Ваше лучшее вино фей, – сказала Сумеречная. Они сидели в молчании, пока не принесли напиток. Сумеречная выпила его одним глотком и махнула рукой, чтобы принесли еще один.
– О чем мы будем говорить? – спросил Илдар.
– Расскажите мне, почему вы здесь, – сказала она. – В конце концов, я не так уж много вижу представителей Народа в «Расколотом черепе» – ну, во всяком случае, достаточно мало кузенов королевы Амлауруил.
– Илдар..., – предупредила Сайтара.
– Нет выбора, Сайт. – Он снова повернулся к Сумеречной. – Мы ищем кое-что.
Сумеречная приняла от барменши второй бокал и поднесла жидкость к розовым губам.
– Большинство из нас что-то ищет, а для тех, кто не ищет, это кто-то, – сказала разбойница. – Что-нибудь конкретное? Может быть, кого-нибудь?
Илдар прикусил губу, а Сумеречная закатила глаза.
– Ну же, лорд Наталан, не скромничайте. Это не похоже на вас, Солнечных.
– Очень хорошо, – сказал Илдар. – Что если я скажу вам, что мы ищем некий могущественный эльфийский артефакт, который мы проследили от руин Аскалхорна на юго-восток по торговым путям, через руки искателей приключений, и сейчас он находится где-то, как мы полагаем, на Побережье Драконов, если не в самом Элверсолте?
Сумеречная пожала плечами в манере «так себе».
– А что это такое вы собираетесь сказать в ближайшее время?
Илдар прикусил губу.
– Мы ищем... Браслет Инлоэта.
Молчание. Глаза Сумеречной мелькнули, как блеск монет. Вот оно.
Имя Инлоэт было известно не многим на Фаэруне, но большинство эльфийских детей знали древнюю историю о Коронеле Инлоэте из Шантель Отрайр, герое Войн Короны, расколовших расу эльфов. И все, кто знал его имя, помнили легенду о его сокрушительных мечах, на которых он призывал уничтожить тысячу врагов в одно мгновение разрушительной ярости. Легенда также гласила, что сила этих мечей уничтожала их владельца – если только он не пользовался защитой браслета.
– Понятно, – наконец сказала Сумеречная. Судя по ее пустому выражению лица, можно было предположить, что ее мало волнуют легенды и история – так можно было предположить.
– Браслет – бесценная реликвия древности, как и сокрушительные мечи Инлоэта, – хмуро сказала Сайтара, упрямо придерживаясь эльфийского.
– Меня всегда интриговало понятие «бесценный», – сказала Сумеречная. – Возможно, мы сможем быть полезны друг другу.
– Какую пользу ты можешь принести? – усмехнулся Илдар. Ему хотелось, чтобы его высокомерные слова содержали больше тепла, чем он хотел. Они были скорее защитой, прикрытием неуверенности. – Никчемная, безземельная разбойница, говорящая на языке обезьян? Ха!
