Текст книги "Мастер меча рассечет тьму! (СИ)"
Автор книги: Андрей Канарейкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
– Брат, – сказала Сайтара. Она говорила на общем языке, отметил он. – Ты все еще не понимаешь. Столько лет, а ты так ничему и не научился.
Она повернулась и позволила своему платью соскользнуть вниз по спине. Там, у основания позвоночника, расположилась демоническая руна – шестипалая рука. Знак ее нового хозяина.
– Ты... – вздохнул Илдар. – Ты стала одной из них!
– Молчи и дай мне сказать, – произнесла Сайтара. Ее голос резанул его как нож. Темная харизма капала с нее, как пот и страсть. – Слишком долго я обитала в твоей тени, помогая тебе в твоих поисках, помогая тебе вернуть свою честь. Я достаточно терпела, брат. Я выбрала свой путь – путь тьмы и силы. Теперь ты должен выбрать.
– Выбрать?
– Браслет или я, – сказала Сайтара. Она указала на запястье Сумеречной, где поблескивал серебряный браслет. – Что является большим сокровищем? Пыль наследия Инлоэта или бьющееся сердце Сайтары? Эта вероломная воровка или твоя некогда любимая сестра? Твой долг и честь или твой род и кровь. Выбирай.
Возможно, это была его гордость. Возможно, дело было в его неспособности измениться. А может, дело было в Сумеречной.
Как бы то ни было, Илдар колебался.
Сайтара кивнула и почти незаметно вздохнула.
– Ты выбрал, – сказала она. – В сердцах братьев нет любви.
– Но...
– Прощай, Илдар, – сказала Сайтара. – У тебя свой путь, а у меня свой. Я не держу на тебя зла, но клянусь, что если ты последуешь за мной, я забуду, что когда-то мы были братом и сестрой. – С этими словами она исчезла в черном дыму и жаре.
– Нет! – закричал Илдар, но Сайтара уже исчезла.
Он обыскал место, где она стояла, но мага и след простыл. Он оглянулся на Сумеречную, но та лишь пожала плечами. Илдар ударил кулаком по пустому алтарю и вскрикнул, издав крик боли из самых глубин своей души.
Илдар медленно, сердито выпрямился. Он поднял подбородок, и глаза его стали холодными.
– Что теперь? – спросил он, снова став надменным эльфийским принцем.
Наступило долгое молчание.
Затем Сумеречная обняла его и страстно поцеловала.
– Пойдем со мной, – сказала она. – Мы продадим Браслет – он стоит целое состояние в монетах. Мне бы не помешал партнер.
Илдар отвернулся, и Сумеречная прижалась головой к его плечу. – Отпусти свою сестру. Она сделала свой выбор, теперь ты ей ничего не должен.
– Нет, – сказал Илдар. – Нет, я не могу.
Сумеречная открыла рот, чтобы заговорить, но Илдар остановил ее поцелуем.
– Пойдем со мной, – попросил Илдар. – Я должен идти, но ты можешь помочь мне – помочь мне спасти ее.
Сумеречная долго не отвечала. Когда она наконец заговорила, ее голос был мягким, как шепот ветерка.
– Ты не имеешь права просить меня об этом.
– Но я люблю тебя, – сказал Илдар. – Неужели это ничего не значит?
Сумеречная улыбнулась, но ее глаза казались далекими.
В ту ночь они снова лежали вместе, прижавшись друг к другу, как будто никогда больше не увидят друг друга, как будто рассвет никогда не наступит.
Но он наступил, и когда солнце поцеловало восточный горизонт, Илдар вышел из Дремления, а Сумеречная исчезла.
Илдар лежал один, и, несмотря на пустоту в сердце, он не мог сказать, что удивлен. Он встал и оделся, почти не интересуясь восходящим солнцем, бросающим свои лучи на еще одну одинокую дорогу и пустую кровать.
Для Илдара следующие столетия действительно выглядели одинокими и пустыми.
Его внимание привлек блеск серебра на полу. Это было что-то под его кольчужной рубашкой. Он сдвинул доспехи в сторону, и у него перехватило дыхание. Это был браслет Инлоэта, чудесный фрагмент давно забытой эпохи.
Там была записка. Три слова, написанные на пергаменте. Всего три маленьких слова на общем языке, но для Илдара они несли в себе море смысла.
– Прощай, – говорилось в ней, – и помни.
Илдар закрыл глаза, но не смог остановить слезы.
Обрывочная информация об Инлоэте
-11050 ЛД Инлоэт Отрайр выбран в качестве нового Коронеля для Шантель Отрайр. Первым делом он отрекается от всех претензий Вишаанов на троны Шантель Отрайр и Миэритара. В анналах эльфийской истории он становится известен как Инлоэт Неукротимый и Инлоэт Великий.
-11000 ЛД Кузнецы и Селу'таары Миэритара и Шантель Отрайра собираются вместе, чтобы выковать оружие и доспехи для нового Коронеля. За 50 лет, которые уходят на завершение работ, они выковывают одни из самых могущественных предметов. Выкованы Корона Инлоэта, Кираса Инлоэта, Сокрушающие Мечи Инлоэта, Браслет Инлоэта, Топор Осенней Луны и самый могучий из них – Эльфийский Длинный Меч Лунной тьмы.
-10900 ЛД Третья Война Короны разгорается, когда соглашения между Шантель Отрайром и Аривандааром окончательно проваливаются. Агенты Инлоэта узнают о вероломстве Вишаан в Соболиных Войнах и их роли в поражении Тернитаара и Иилура. Начинаются пограничные стычки между небольшими патрулями, а затем разгорается полномасштабная война, когда Инлоэт захватывает город-крепость Никерим на южной границе Аривандаара.
-10700 ЛД
Битва при Театре Богов
Театр Богов (ныне: Тунземли) на востоке Шантель Отрайр – место одной из самых крупных и кровопролитных битв всех Войн Короны. Стремясь окончательно положить конец войне с Шантель Отрайр, командующий армиями Аривандаара решает обойти своих врагов с фланга, проведя свои войска через долину, известную просто как «Щель». (Тунземли). Узнав об этом шаге через своих шпионов, Инлоэт бросает свою армию на север, чтобы встретить Вишаанти у южного входа в долину в природном котловане под названием «Театр Богов». Здесь он выступает с 60000 воинами Лунных и Золотых Эльфов, жрецами и магами за его спиной.
В свою очередь численность армии Аривандаара составляет почти 120000 эльфов, но, несмотря на превосходство над противником два к одному, они оказываются в ловушке на естественном поле для смертоубийства размером с большой город. Около 70 000 эльфов погибают от рук эльфийских и орочьих врагов, а орда численностью 100 000 орков обрушивается на и без того сраженных эльфов. Аривандаар одерживает победу и занимает северную половину Шантель Отрайр. Инлоэт со своими немногими оставшимися силами бежит на юг, в столицу, уступая все земли к северу от Чонтара своим завоевателям, Вишаанти.
(Более подробно см. запись о Сумеречных клинках).
…
Браслет Инлоэта
Одиночный серебряный браслет (на самом деле это обожженный мифрил), сделанный под левую руку, украшенный витиеватой листвой и виноградными лозами. Он действует как браслет AC 2 (+8) и делает владельца невосприимчивым к эффектам дезинтеграции от Сокрушающих Мечей Инлоэта. При ношении в сочетании с Короной Инлоэта он позволяет владельцу отслеживать местонахождение Сокрушающих Мечей независимо от расстояния, планарного расположения или времени.
…
Более подробную информацию вы найдете в homebrew буклете Shantel Othreier: Empire of a Sundered Crown
ДРУЗЬЯ ПОЗНАЮТСЯ В БЕДЕ
Роберт Сальваторе
Зима, Год Ненатянутой Арфы (1371 ЛД)
Он смотрел на вечернее небо, что словно посмеивалось над бродягой-дроу, Тос’уном Армго, который надеялся, что никогда не будет снова рассматривать обширный потолок поверхностного мира. Несколько лет назад, во время набега дроу на Мифрил Халл, Тос’ун покинул своих спутников и свой дом, предпочитая дезертирство длительному безумию и смертельной войне, которая захватила весь M ензоберранзан.
Он нашел друзей, группу подобных ему темных эльфов-отступников, и вместе они неплохо зажили в верхних туннелях Подземья, появляясь даже среди жителей поверхности – особенно рядом с королем орков Обальдом. Эти четверо играли главную роль в провокации вторжения, которое привело армию Обальда к воротам Мифрил Халла. Также дроу тайно заключили союз между Обальдом и морозными гигантами северных гор, и именно они понукали короля орков к нападениям, соблазняя его видениями славы.
Но три компаньона Тос’уна были мертвы. Последняя, жрица Каэр‘лик, была убита на глазах у Тос’уна самим королем Обальдом. Только проворство и явная удача спасли Тос’уна от подобной судьбы.
Таким образом, он оказался в одиночестве. Нет, не в одиночестве, поправлял он себя, опустив руку на рукоятку Хазид’хи, разумного меча, который он нашел под тем утесом, где король Обальд сражался с Дзиртом До’Урденом.
Странствуя по недавно созданному королевству Обальда, где было полным-полно вонючих тупых орков, Тос’ун пришел к выводу, что настало время оставить мир поверхности позади и вернуться в туннели Подземья, возможно даже для того, чтобы отыскать дорогу в Мензоберранзан, к его семье. Глубокая пещера привела его в туннельный комплекс, ведущий в верхнее Подземье, к старому месту жительства, которым он поделился со своими тремя товарищами-дроу. Оттуда Тос’ун знал путь и к более глубоким туннелям.
И вот он шел, но с каждым шагом росли его сомнения. Тос’ун не был чужаком в Подземье; первое столетие своей жизни он провел в рядах армии Дома Бариссон Дель Армго в Мензоберранзане. Он был руководителем патрульных отрядов дроу, отправляемых во внешние туннели, и даже охранял торговые караваны, отправляемые в соседний город дроу Чед Насад.
Он знал Подземье.
Он знал, в своем сердце, что не выжил бы в этих туннелях один.
Каждый его шаг становился все медленнее и преднамереннее, чем предыдущий. Сомнения омрачали его мысли, и даже посторонний голос в его голове, который был чутким советом Хазид’хи, убеждал его возвращаться.
Стоя у выхода из туннеля, под звездами, что были немыслимо выше его, чувствуя порывы ветра, бьющие в лицо, Тос’ун стоял один и в совершенном замешательстве.
Мы найдем свое место, телепатически уверил его Хазид’хи. Мы сильнее, чем наши враги. Мы умнее, чем наши враги.
Тос’ун Армго не мог не задаться вопросом, включил ли разумный меч Дзирта До’Урдена и короля Обальда в эту оценку.
В отдалении вспыхнул походный костер, и вид его напомнил дроу, что он не ел уже больше суток.
– Пойдем и отыщем несколько хорошо cнабжаемых орков, – сказал он своему рычащему животу. – Я хочу есть.
Хазид’хи согласился.
Хазид‘хи всегда хотел есть.
Солнечный свет отразился от покрытых белыми перьями крыльев существа, напоминающего лошадь, когда Дзирт До’Урден послал его в крутой поворот, сильно накренившись в воздухе. Верхом на своем собственном пегасе, к северу от дроу, эльфийка Инновиндиль заметила обеспокоившие ее большие темные облака, колеблющиеся к югу от Болот Троллей. Двое эльфов отбыли из Мифрил Халла за три дня до этого, уверенные, что тупиковая ситуация между дворфами Клана Боевых Топоров и вторгнувшейся армией орков будет держаться в течение всех суровых зимних месяцев. Дзирт и Инновиндиль должны были отправиться на запад, к самому Побережью Мечей, чтобы найти тело Эллифейн, павшего лунного эльфа и родственницы Инновиндиль, что была убита Дзиртом при трагическом недоразумении.
Они начали свой путь на юг и юго-запад, чтобы увидеть город Несм на северных берегах страшного Болота Троллей, и оценить, как началось его восстановление после резни, устроенной предыдущим летом. Они надеялись, что, посетив Несм, они обогнут Болота таким образом, чтобы их маршрут пролегал еще южнее до самого запада и далекого города Лускана.
В небе было очень холодно, потому что ледяные зимние ветра уже начали свирепо дуть. Заря и Закат, их пегасы, не жаловались, но Инновиндиль и Дзирт могли оставаться в воздухе только очень ненадолго, столь холодны были бьющие им в лица ветра. Бренор снабдил их обоих прекрасными тюленьими накидками, плащами с капюшонами и толстыми рукавицами, но воздух все равно был слишком холоден, чтобы они могли оставаться в воздухе надолго.
Поскольку Дзирт начал медленно поворачивать, Инновиндиль стала показывать ему спускаться на обширное плато к западу от них. Но дроу не согласился, вместо этого показывая на запад и немного на север – причем не заставляя ее спускаться, а лишь предлагая посмотреть.
Выражение ее лица стало кислым, как только она посмотрела туда, поскольку она сразу увидела цель дроу: линию черных точек – орков, она в этом не сомневалась – движущуюся на юг вдоль узкого тропы.
Заря пролетел под ней, поскольку Дзирт начал медленный, кружной спуск. Он опустил ладонь на один из своих мечей, слегка вытащив его из ножен и словно бы молчаливо спрашивая эльфийку, готова ли она к сражению.
Инновиндиль в ответ улыбнулась ему, поскольку она вела Заката вслед за Зарей, спускаясь после Дзирта.
– Они переправятся только к западу от нас, – сказал Дзирт, когда она приземлилась на широкой, плоской скале в нескольких футах от него.
Она не могла видеть белозубую улыбку дроу, поскольку его шарф скрывал половину лица, но его яркие глаза цвета лаванды явно улыбались ей.
Инновиндиль ослабила воротник и сняла капюшон. Встряхнув своими длинными золотистыми волосами, она вернула взгляд Дзирту и сказала:
– У нас впереди сотни миль, а зима быстро кончается. Ты готов задержаться только для того, чтобы убить нескольких орков?
Дзирт пожал плечами, но, сбрасывая шарф, он все еще с рвением усмехался.
Инновиндиль едва могла привести доводы против этого.
– Мы должны знать, зачем они здесь, – объяснил дроу. – Удивительно видеть любого орка, перемещающегося настолько далеко к югу.
– Ты имеешь в виду их мертвого короля?
– Я думал, что большинство орков вернутся на север, в безопасность их горных убежищ. Значит ли это, что они продолжат свое продвижение на юг даже без той объединяющей силы, какой был Обальд?
Инновиндиль посмотрела на запад, хотя они и потеряли орков из виду во время их спуска.
– Возможно некоторые из них стали слишком самонадеянными. Большая часть земель была захвачена столь легко, что, возможно, они забыли о могущественном сопротивлении, организованном против них.
– Мы должны напомнить им, – сказал Дзирт. Он перекинул одну ногу через спину пегаса так, чтобы сесть на животное боком, оказываясь лицом к Инновиндиль, а затем бросился назад в кувырке по лошадиной спине, и приземлился на ноги с другой стороны. Он прошел мимо Зари, лаская животное.
– Давай-ка посмотрим, зачем они здесь, – сказал он эльфу, – а потом заставим их убежать.
– Таким образом, мы не будем их напрямую убивать, – согласилась Инновиндиль. Она скатилась со своего седла и открепила свой большой лук.
Надеясь, что умные животные останутся на месте, пара отбыла со всей возможной скоростью, ловко скрываясь за неровными камнями. Они направились на северо-запад, думая приблизиться к длинному ущелью немного впереди орков, но лязг металла о камни остановил их и заставил вернуться на юго-запад.
Некоторое время спустя, Дзирт выполз на каменное возвышение, и в то время как он понял причину странного звука, он был более, чем смущен, потому как впереди его, в месте небольшого сужения ущелья, несколько орков возводили стену из обтесанных камней.
– Ворота, – сказала Инновиндиль, подползая к нему.
Пара наблюдала, как несколько орков подносили камни с южной тропы.
– Нужен лучший обзор, – заметила Инновиндиль.
– Солнце скоро сядет, – сказал Дзирт, передвигаясь назад, к востоку и пегасам.
У них было меньше чем полчаса перед тем, как солнечный свет окончательно угас, но за это время они обнаружили намного больше, чем ожидали. Всего в нескольких сотнях ярдов от пока еще незаконченных ворот высилось заграждение из сложенных камней, и еще одно находилось в сотне ярдов дальше. Часовые охраняли оба поста, в то время как рабочие разбирали самую близкую к воротам блокаду, обтесывая и укладывая камни в наиболее высокую стену.
Согласованность и тщательное планирование не могли быть не замечены.
– Падение Обальда еще не разъело их единство и точность, – сказала Инновиндиль.
– Они носят форму, – сказал Дзирт. Казалось, он едва мог дышать, и причиной тому был не только холодный ветер, Инновиндиль ясно могла это видеть.
Его слова были верны, так как часовые на всех трех постах носили шлемы из белой кости и совершенно одинаковые черные плащи.
– Их тактика прекрасна, – продолжил дроу, поскольку он видел много подобных сцен в течение его жизни в Мензоберранзане, среди воинов его расы. – Они расставляют блокады так, чтобы замедлить любых нападавших, чтобы они не были уязвимы на их постоянной строительной площадке.
– Орки всегда были умны, если не были связаны между собой, – напомнила ему эльфийка.
– Кажется, Обальд в совершенстве исправил этот последний пункт. – Дроу озирался, и его пристальный взгляд медленно скользил в направлении Мифрил Халла. – Мы должны исследовать все это более полно и вернуться к Бренору, – сказал он, поскольку он смотрел на свою спутницу-эльфийку.
Некоторое время Инновиндиль молча выдерживала его взгляд, но потом покачала головой.
– Мы уже выбрали свой путь.
– Мы не могли знать.
– Мы все еще не знаем, – ответила эльфийка. – Эти южные орки, стража и чернорабочие, еще, возможно, не знают о падении Обальда. Мы не можем сопоставить то, что видим здесь с тем, что мы можем увидеть месяц спустя, или после зимнего сезона. В любом случае, безвыходное положение будет держаться с обеих сторон, как только выпадет ближайший снег и ударят холода, и нам нечего сказать такого, что убедит короля Бренора изменить свои планы на эту зиму.
– Ты должна вернуть тело Эллифейн, – сказал Дзирт.
Инновиндиль кивнула и сказала:
– Это важно – для моих родных, и для того, чтобы мы смогли принять тебя.
– Так что же это – поездка, чтобы вернуть потерянную душу? Или это может определить возможность завести новых друзей?
– И то, и другое.
Дзирт откинулся назад, как будто его ужалили. Инновиндиль коснулась его.
– Не для меня, – уверила она. – Тебе нечего мне доказывать, Дзирт До’Урден. Наша дружба искренна. Но мне не хочется оставлять эти сомнения среди моих поредевших и озлобленных соплеменников. Эльфов Лунного леса не так уж и много. Прости нам наше предостережение.
– Они предлагали плату, чтобы ты сделала это?
– Не было потребности. Я понимаю важность этого, и не сомневаюсь, что я, что все мы должны этой павшей. Падение Эллифейн отмечает большой провал наших попыток еще в Лунном лесу, что мы не могли убедить ее в ошибочности ее пути. Ее сердце было изуродовано, но в том, что мы не предложили ей никакого средства, мы можем видеть падение Эллифейн только как плод наших бесполезных усилий.
– И как же возвращение тела это исправит?
Инновиндиль пожала плечами и сказала:
– Позволь нам учиться на своих ошибках.
У Дзирта на это не было никакого ответа, но при этом он не думал, что не вернется к этому вопросу еще раз. Он согласился полететь вместе с Инновиндиль к Побережью Мечей, и он полетит. Он был должен ей, по крайней мере, это. Но, что еще более важно, он был должен это Эллифейн, потерянной эльфийке, которую он убил.
Они возвратились в их лагерь и двинулись выше по тропе, поскольку темнота сгустилась, и холод стал просто невыносимым, так что они могли хотя бы попытаться лучше понять, что это были за орки вокруг. Они обнаружили, что выступ скалы со всех сторон обдувает суровый северо-восточный ветер, а потому притаились поблизости.
Как они и ожидали, походные костры уже горели. Линия огней протянулась от строительства ворот на север. А что более любопытно, так это то, что каждые несколько минут пылающая стрела взлетала в вечернее небо. Больше часа Дзирт измерял промежутки времени между сигнальными вспышками по движению луны и маленькой звезды, и каждый раз кивал в восхищении.
– Не случайный, – сообщал он Инновиндиль. – Они разработали закодированную систему передачи сигналов.
Долгое время, эльфийка не отвечала. Потом она спросила:
– О том, как рождается их королевство?
Следующий день был более теплым и не таким ветреным, так что Дзирт и Инновиндиль, не желая идти пешком, сели на пегасов. Они приземлились вскоре после этого, переместившись выше от строительства ворот, и скоро поняли, что их гипотезы оправдались. Орки продолжали координировать разрушение защитных барьеров на юг со строительством более сложных ворот. Караван, который они сначала разыскали, прибыл вскоре после этого, загруженный поставками для рабочих, и который, также, казался весьма необычным этим двум зрителям.
Не типично для орков произошло и распределение воды и пищи; это было роздано аккуратно, и было отложено достаточно, чтобы накормить тех орков, что все еще работали на юге, по их возвращении.
Еще более любопытным было то, что охранники сменяли друг друга, охранники ворот и блокад менялись местами с теми, кто отправлялся на север. Новые охранники, также были одеты в шлемы из белой кости и черные плащи, которые, казалось, были униформой фаворитов Обальда.
Заинтригованные удивительной аккуратностью орков, два эльфа, лунный и дроу, попятились в сторону от выступов и вновь поднялись в небо. Они повернули вдоль северного маршрута, желая более полно исследовать продолжающуюся организацию орочьей армии. Они отметили сложенный хворост для сигнальных костров на многих вершинах. Они видели, что все караваны ехали вдоль различных троп, направляясь из одной точки, как щупальца гигантского осьминога. Центр этого существа, огромную лагерную стоянку, не было трудно найти.
Они полетели прочь, на северо-запад, и всюду находили новое строительство. Группы каменных зданий и недостроенных стен показывались через каждый заснеженный луг, и любую вершину, казалось, укрепляют новые башни.
– Слухи словно и не распространяются среди орков, – сказала Инновиндиль, когда они приземлились в укромной долине.
Дзирт не отвечал, но его сомнение было красноречивее всяких слов. Все эте орки не могли все еще не быть осведомлены о случае столь же важном как падение Многострельного Обальда. Могло ли случиться так, что единство, которое O бальд породил среди своих воинов, пережило его?
Эта возможность пугала Дзирта. Обезглавливание орочьей армии, смерть Обальда, как предполагалось, станет роковым для его тупых сородичей. Борьба и грызня разрушили бы их целостность на корню. Природа орков добилась бы того, чего не смогла достичь армия Бренора.
– Слухи все еще не достигли этих мест, – сказала Инновиндиль, и Дзирт понял, что его страхи отразились на его лице.
– Слишком много времени прошло.
– Наши враги не были проверены на прочность, начиная с падения Обальда, – сказала Инновиндиль. – Ни мечом, ни яростью зимы.
– Кажется, они готовятся и к тому, и к другому.
Инновиндиль коснулась рукой плеча дроу, и он посмотрел в ее синие глаза.
– Не оставляй надежду, – сказала она ему. – Не делай выводы о тех вещах, которые мы еще не знаем. Что будет с этими остатками орочьей армии, когда зима наступит окончательно? Как они справятся, если какое-нибудь племя решит, что пришло время возвращаться к безопасности их горных логов? Другие попытаются остановить отступление, и если они это сделают, если орки начнут бороться против орков, как долго они смогут оставаться вместе?
Дзирт оглянулся на отдаленные следы работы орков и позволил своему пристальному взгляду задержаться там на некоторое время.
– Слишком рано, чтобы судить, – наконец согласился он. – Давай отправимся дальше на запад и выполним свою задачу. Возможно, когда мы вернемся, день будет сиять ярче, чем сегодня.
Инновиндиль взяла его за руку, и вместе они вернулись к своим пегасам, а вскоре они продолжили свой путь на запад, к Лускану. Они выбрали свою дорогу, и считали ее правильной, при том, что каждый из них, как мог, держался за их общее утверждение, что то, что они видели, вряд ли будет совпадать с тем, что они увидят по своему возвращению.
Но каждый из них смотрел по сторонам и замечал продолжающееся продвижение по-прежнему единой орочьей армии, которая, как предполагалось, должна была распасться на куски.
События того дня, сигнальные выстрелы и скоординированные огни той ночи, и события следующего дня, свидетелями которых они были, пока не оказались в свободном от орков Проходе на западе, отнюдь не поддержали их уверенность.
Будучи аристократом не самого высокого ранга во втором доме Мензоберранзана, Тос’ун Армго провел несколько лет, обучаясь искусству сражаться в Мили-Магтире, школе воинов. Он служил под начальством легендарного оружейника, свирепого Утегенталя, который выделялся среди воинов-дроу своим внушающим ужас стилем атаки. Не обремененный ни тонкостью, ни изяществом, Утегенталь восполнял этот недостаток явной силой и яростью, так что воины Баррисон Дель’Армго, которых он обучал, овладевали умением бить сильно и бить быстро.
Тос’ун не был исключением. Так что, когда он спускался к каравану орков, с Хазид’хи в правой руке и со вторым мечом в левой, он не колебался. Он спрыгнул с утеса одним большим скачком, нанося удар левой рукой, приземлился рядом с ведущим орком, а затем крутанулся на месте, вращая Хазид’хи, и разрубил тупую тварь от плеча до бедра. Резко изменив движение и ударив слева, Хазид’хи, хлестнул следующего орка в колонне, что схватил мешок с повозки, пытаясь заблокировать его.
Лезвие, столь тонкое и острое, как ни одно другое в мире, прошло через мешок, поднятую руку и удивленное лицо орка с такой непринужденностью, что Тос’ун даже засомневался, достал ли он своего врага.
Разумеется, до того момента, как все это свалилось кучей в расплывающуюся лужу крови.
Тос’ун поставил ногу на упавшего орка, чтобы найти опору для прыжка вперед, завершая следующее убийство, ударив Хазид’хи через окованные свинцом доски телеги по груди орка, который попытался под ней спрятаться.
Больше! кричал разумный меч в его голове. Этот вопль послал волны гнева в мозг дроу, еще больше распалившие его ярость.
Двое орков двинулись ему наперерез, их мечи были подняты, чтобы блокировать его атаки.
Второй меч Тос’уна двинулся слева направо под лезвием орка с правой стороны от дроу. Он провернул его, используя нижнюю сторону лезвия меча другого орка, а потом вернул его назад, снова направо и назад, налево, в ряду легких парирований. Орки не сопротивлялись, поскольку атаки не были сильны, но, при этом, они не понимали, что дроу так же легко уходил и от ударов их клинков.
Тос’ун остановился в середине движения и бросил свой второй меч в воздух, чтобы он пролетел между двумя удивленными орками. В том же самом плавном движении дроу пригнулся и повернулся на месте, бросившись вперед на одно колено и поднырнув под мечи орков. Хазид’хи разорвал толстую необработанную кожу поясов и черных плащей орков так легко, словно они были пергаментные.
И орки взвыли, отшатываясь и зажимая распоротые животы, из которых вываливались внутренности.
Хазид’хи тоже взвыл, но от удовольствия – в голове Тос'уна.
Другая пара охранников направилась к дроу, окружая его и выставив в его сторону окованные металлом копья. Он проанализировал их движения и тут же решил, как ему драться, где парировать, а где искать несогласованности в их движениях.
Когда копья ударили, To с'ун был более чем готов. Демонстрируя свое превосходство в скорости и ловкости, он отставил правую ногу назад и полуповернулся на месте, избегая удара, который прошел позади, и парируя тот, что пришелся спереди.
Один шаг вперед – и охранник оказался в пределах досягаемости, а Хазид’хи испил еще больше орочьей крови.
Другой орк напал на дроу сзади, и To с'ун выполнил блестящий удар слева, из-за спины, своим обычным мечом, вслед за которым следовал второй меч, и воин пронзил Хазид'хи сердце орка.
Меч заваливал Тос'уна своими комментариями.
Дроу видел, что слева от него уцелевший орк начал карабкаться на скалы, и двинулся, было, за ним, но потом он заметил еще двоих орков, что бросили караван, дабы спасти собственные шкуры. Тос’ун сделал несколько шагов в их сторону, однако понимал, что вряд ли он сумеет разобраться со всеми тремя быстро, а потому вложил мечи в ножны и вернулся к каравану, чтобы разобраться с тем, что там было.
Хазид'хи молчал, но меч был больше заинтригован, чем доволен. To с'ун был прекрасным владельцем, настоящим воином-дроу, и, конечно, куда лучше той человеческой женщины, которая владела мечом в течение нескольких лет , женщины-воина, что слишком часто предпочитала использовать свой лук – вместо великолепного Хазид’хи.
Мы можем многому друг от друга научиться, вещал меч в мыслях Тос’уна.
Дроу, что бросил мимолетный взгляд на рукоять меча, мог ощутить его трепет.
Ты не доверяешь своему воинскому чутью, объяснил меч.
To с'ун прекратил есть, взялся за рукоять и потянул Хазид'хи из ножен, держа мерцающее лезвие перед своими красными глазами.
Ты слишком много думаешь, передал меч .
To с'ун подождал немного, а затем вложил меч обратно в ножны и вернулся к еде.
На пока что достаточно, решил Хазид’хи. Дроу не отклонил предложение. Меч был готов в их следующей схватке помочь темному эльфу достигнуть большей концентрации, усиленного понимания, в котором он мог осознавать свои возможности и полностью соизмерять их с недостатками.
Не так давно Хазид’хи владел Дзирт До’Урден, непревзойденный воин-дроу. Тот темный эльф без колебаний отвергал все вторжения меча в свой разум, потому что он и так обладал великолепным чутьем воина, мгновенно узнающим своих врагов и оценивающим их способности. Дзирт перемещался неосознанно, без отдельной на то команды, демонстрируя полное смешение мыслей и движений.
Хазид’хи чувствовал этот инстинкт воина, внутреннюю концентрацию, которая подняла Дзирта выше даже такого великолепно обученного воина, каким был To с'ун Армго. Разумный меч неплохо изучил своего носителя во время схватки Дзирта и Обальда, и Хазид’хи многому научился от своего владельца.
И меч предложил преподавать ту же технику Тос’уну. Хотя этот дроу никогда не будет столь же силен и морально тверд, как Дзирт, но и он был неплохим малым. А, поскольку он не был так же внутренне определен в своих взглядах и помешан на своей раздутой добродетельности, To с'ун не будет в состоянии отрицать Хазид’хи, как это делал Дзирт. Меч мог многому научить Тос’уна, но без мертвого груза его доброй воли.
Хазид’хи не мог ждать лучшего времени.
– Ты был очень тих все это время, – сказала Инновиндиль Дзирту, когда они начали ставить свой лагерь на ночь.
Запах морской воды наполнил их легкие. Тем вечером закат полыхал особенно ярко через все черное пространство воды, обтекающей Побережье Мечей. Погода пока что держалась, и они оставили позади сотни миль за куда более короткий срок, чем ожидали. Двое эльфов даже смели надеяться, что, если удача не покинет их, они смогут вернуться в Мифрил Халл прежде, чем зима полностью вступит в свои права, прежде, чем глубокие снега заполнят Долину Хранителя, и ледяные ветра вынудят их передвигаться только по земле. В воздухе пегас мог покрыть тридцать миль за день, и те тридцать миль были в прямой линией к цели, не огибающей холмы и пригорки, и не обращающей внимания на реки, в которых брод можно было найти лишь спустя несколько часов утомительного поиска. К тому же, на вьющихся узких тропах и посреди пустого ландшафта дикой местности, где они должны были остерегаться монстров и диких животных, было бы удачей проехать десять миль за день, и более, чем удачно – если бы больше чем одна треть из этих десяти была в направлении их цели.
