Текст книги "Мастер меча рассечет тьму! (СИ)"
Автор книги: Андрей Канарейкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
– Согласен, – сказал Илдар. Он взглянул на Сайтару, которая закусила губу, и на время оставила этот вопрос. Он подошел к двери и медленно открыл ее.
Внутри находилась алтарная комната Граз'зта. Факелы тлели в настенных креплениях и излучали туманный фиолетовый свет, создавая странную, сюрреалистическую атмосферу. В воздухе смешивались мускус и кровь. Стены украшали грубые фрески, изображавшие отвратительных, ужасающих демонов, акты насилия и похоти. В комнате возвышался огромный обсидиановый алтарь, заваленный черепами и костями. Что-то металлическое блеснуло на нем, и глаза Илдара загорелись.
– Браслет! – воскликнул он про себя. Он бы продолжил, если бы Сумеречная не закрыла ему рот рукой, заставив замолчать.
– Полегче, Золотце, – сказала она, обводя комнату жестом своего острого носа.
И действительно, хотя в тусклой дымке они их не видели, по комнате были разбросаны тела в черных одеждах, все они неглубоко дышали. Большинство из них были полураздеты и переплетены друг с другом. Плащи и тени скрывали лица, но эльфы были уверены, что они спят. Илдар мог только представить, что представлял собой их ритуал, и у него сжалось горло.
– Давайте просто возьмем его и уйдем, – прошептал Илдар.
Они медленно двинулись в комнату, не теряя бдительности. Сайтара произнесла заклинание, чтобы сделать их движения бесшумными, и они осторожно пробирались через спящие тела.
Только когда они прошли половину комнаты, Сумеречная насторожилась и нахмурила брови. Она остановилась и потянулась к плечу Илдара, но он был уже в шаге от нее. Вместо него она поймала Сайтару.
– Что, воровка? – спросила Сайтара.
– Что-то не так, – ответила Сумеречная.
Илдар не останавливался. Он как раз подошел к помосту и взглянул на серебряный браслет, без всяких украшений, но с гравировкой в виде тонких нитей трех остроконечных листьев. Без сомнения, это было одно из самых прекрасных произведений мастерства, которые он когда-либо видел.
Он провел пальцами в заклинании обнаружения, ища ловушки или заслоны. Их, похоже, не было, но он почувствовал вокруг браслета ауру – иллюзию. Возможно, это была его собственная магия, призванная защитить владельца. Чтобы убедиться в этом, он решил развеять ее; он сомневался, что его небольшой талант в искусстве сможет навсегда повредить такую мощную реликвию. Илдар начал заклинание.
– Браслет, – сказала Сумеречная. – Это не… Илдар! Остановись!
Она уже собиралась прыгнуть вперед, но тут пришла очередь Сайтары схватить ее за руку.
– О, пусть. – В ее голосе звучала вновь обретенная уверенность в себе. – Разве ты недостаточно сделала?
– Но... но это не реально, – растерянно сказала Сумеречная.
Сайтара наклонилась и что-то прошептала Сумеречной на ухо. Глаза лунной эльфийки расширились, и она выхватила свою рапиру.
– Илдар! – крикнула Сумеречная в тот же миг, когда Сайтара воскликнула:
– Это ловушка! – и начала заклинание.
Как один, все культисты в комнате вскочили на ноги, в их руках появились волнистые кинжалы или мечи. Эльфы были окружены.
В то же мгновение рассеивание Илдара не просто подавило магию браслета: оно исказило и деформировало ложную реликвию. Серебряный нарукавник потускнел, сморщился и превратился в оторванную человеческую руку, которая вскочила и вцепилась в его запястье, словно живая. Илдар закричал и яростно затряс рукой, пытаясь вырваться из чудовищной хватки, но все было напрасно. Почерневшие, грязные когти вонзились в его плоть, пробив легкий хауберк, который он носил.
Стиснув зубы, он произнес заклинание, которое должно было освободить его, и едва успел вовремя, чтобы защититься от двух здоровенных культистов, которые рубанули его мечами. Дав заклинанию угаснуть, Илдар уклонился от одного удара и парировал другой, но сила удара заставила его пошатнуться. В сочетании с затянувшейся болью в левой руке и звоном в правой у Илдара закружилась голова.
Тем временем из орды вышел культист, направив зигзагообразный длинный меч в сторону двух эльфийских дев.
– Сдавайтесь или умрите! – прорычал он.
Тот получил арбалетный болт Сумеречной в глаз. В то же время лунный эльф бросился на Сайтару, но браслет мага, усыпанный рубинами, вспыхнул, а рапира с сумрачным лезвием вызвала щит из золотой магии, окруживший ее.
В ответ Сайтара произнесла заклинание, соединив руки, поблескивающие энергией, и пустив между ними электрические разряды. Глаза Сумеречной расширились, и она нырнула в сторону, изворачиваясь так, что казалось невозможным.
Багровые молнии вырвались из рук Сайтары, пронеслись над Сумеречной и вокруг нее, срубив трех незадачливых культистов. Болты вылетали из дымящихся тел обратно в сторону лунной эльфийки, но она снова уклонялась с неестественным изяществом. Словно сдавшись, молния метнулась в другого демониста, который закричал и почернел.
Сумеречная приземлилась и перекатилась через упавших культистов, вовремя успев парировать удар топора и отпрыгнуть в сторону. Молния Сайтары разрывалась и свободно летала по камере, пока заклинание одного из скандирующих культистов не поймало ее в ледяной тьме.
Тем временем Илдару удалось ускользнуть от одного нападавшего, обойдя другого. Когда перед ним был только один меч, его уроки фехтования вмиг вспомнились, и он попятился назад, меняя дистанцию. Когда двуручный меч вырвался, предсказуемо короткий, Илдар вскочил на ноги, нанеся удар, который глубоко прорезал черный плащ культиста. Человек упал с хрипом. Очевидно, культисты не носили почти никаких доспехов под своими одеяниями.
Он успел перевести дух, прежде чем второй мечник навалился на упавшего товарища, и окинул взглядом помещение. То, что он увидел, расширило его глаза.
Там стояла Сайтара, окруженная рубящими клинками, которые отскакивали от ее магических щитов, сплетаясь и разя страшными силами, имевшимися в ее распоряжении. Илдар знал, что этого будет недостаточно – не с четвертью культистов, скандирующих контрзаклинания. Цепная молния была одним из самых мощных ее заклинаний, но и оно не смогло поразить главную цель: Сумеречную.
Сумеречная, которая и тогда уклонялась от медленных ударов культистов и парировала их быстрые. Она отлично владела клинком, ее тонкий меч кружил вокруг блоков и парирований, словно острие жило собственной жизнью, а ее танцующая работа ног была просто потрясающей. Илдар не завидовала своим противникам в том, чтобы нанести ей удар.
Затаив дыхание, Илдар наблюдал, как Сумеречная крутит клинок кругами вокруг дикого, рывкового парирования, отпрыгивает в сторону, даже притворившись, и пробивает культиста насквозь.
Затем Илдару пришлось повернуться к своему врагу, уклониться в сторону и едва избежать того, чтобы его голова не была разрублена надвое, как капуста.
– Илдар! – крикнула Сумеречная, парируя и отпрыгивая от культиста с коротким зазубренным мечом. – Мы должны выбраться отсюда!
– Нет! – крикнула Сайтара, по ее бронзовой коже стекали бисеринки пота. – Не слушай ее, Илдар! – Она произнесла еще одно заклинание, и вокруг нее вспыхнули пять сфер энергии, каждая разного цвета, как радужные шарики. Они кружились вокруг ее головы, как крошечные спутники. – Она предательница!
Сумеречная зарычала, парировала удар с высоты и послала низкий рипост, от которого ее противница отпрянула назад.
– Она предательница, Илдар! Не... – Она могла бы сказать еще что-то, но звон стали оборвал ее слова.
У Илдара закружилась голова. Кому он верил? Сестре, которая была с ним на протяжении всех его приключений после Эвермита, или Сумеречной, загадочной, едкой и обманчивой женщине – воровке по ее собственному признанию?
На первый взгляд, выбор казался совершенно очевидным, но что-то в Илдаре восставало против него. Что это было за чувство, которое зародилось в нем?
Тогда Сумеречная сделала выбор за него. Возле выхода аколит с диким лицом поднял руку, чтобы призвать заклинание уничтожения на слабеющий щит Сайтары, открыв тем самым блеск серебра на весьма женской руке.
– Браслет! – крикнула Сумеречная.
Внезапный выпад сбил противника с ног, но Сумеречная не сделала никакого движения, чтобы последовать за ударом. Вместо этого она вырвалась и бросилась к аколиту. Пока она бежала, тени сгущались вокруг нее, словно плащ.
– Останови ее, Илдар! – крикнула Сайтара между заклинаниями. Палочка, которую она достала с бедра, вспыхнула, посылая охристый луч в Сумеречную, но вместо этого он попал в демонического раба, повалив его, распластавшегося, на пол. – Она уходит. Останови ее!
На ее пути возник культист, но Сумеречная не замедлилась. Она прыгнула в тень за шаг до него и снова появилась, спустя мгновение и десять шагов, у выхода.
Теневая танцовщица, подумал Илдар. Эта дева полна сюрпризов.
Илдар парировал удар противника о каменную опору и бросился за Сумеречной, не обращая внимания ни на какие атаки. Он настиг мага-демониста у выхода и громоздкого культиста с копьем.
Сумеречная прыгнула на аколита, как прыгающая лисица, повалила ее на землю и направилась прямо к браслету на запястье женщины в капюшоне. Страж аколита отбросил копье назад.
– Нет! – крикнул Илдар, бросаясь на него, и вызвал шокированный взгляд Сайтары.
Затем реальность померкла, и Илдару показалось, что он слышит откуда-то легкий смех, похожий на смех эльфийского ребенка, которого слишком позабавила собственная шутка.
Сумеречная поднялась и поймала копье под левую грудь. Ее глаза широко раскрылись, когда древко отнесло ее назад и прижало к стене. Сумеречная забилась в конвульсиях, и кровь потекла у нее изо рта.
Его глаза помутнели, мир стал красным, и Илдар бросился на копьеносца с мечом наперевес. Его яростный бросок сбил телохранителя с ног, а сильный удар в правое плечо заставил руку бесполезно болтаться на боку. Зверь зарычал и плюнул в Илдара, но солнечный эльф сделал ему приятное. Он вонзил свой меч в грудь громадного человека.
Илдар отвернулся от скорчившегося тела. Воровка казалась мертвой, прижатой к стене, ее лицо было еще бледнее, чем обычно, но Илдар все равно схватился за копье, чтобы выдернуть его.
Глаза Сумеречной открылись, и она издала крик, скорее от дискомфорта, чем от боли.
– Осторожнее с этим! – укорила она. – Больно, знаешь ли.
Илдар был ошеломлен. Он ожидал, что лунная эльфийка умирает, если она еще не умерла, но разговаривает? И спокойна?
Он выдернул копье из Сумеречной, и она хрюкнула. Кровь потекла струйкой. Должно быть, каким-то образом она не задела все жизненно важные органы. Илдар удивился, как такое возможно.
– Идем! – огрызнулась она. – Давай...
– Предатели! – крикнула Сайтара. Углубившись в очередное заклинание, она усилием воли послала пять орбитальных сфер за ними.
Илдар выкрикнул предупреждение и закрыл Сумеречную своим телом. Сферы разбивались о его спину, опаляя его огнем, обрызгивая кислотой, сотрясая электричеством и оглушая разноголосым звуком. Одна прорвалась – синяя сфера, которая с леденящей энергией взорвалась у плеча Сумеречной. Но вот на руке воровки вспыхнуло кольцо, и смертельный холод исчез. Стиснув зубы, Илдар попятился.
– Идем! – снова крикнула Сумеречная. Закинув раненную руку Илдара себе на плечи, она рванулась к лестнице. – Опусти голову!
Они побежали к двери.
– Стоять! – крикнула Сайтара.
Она произнесла еще одно заклинание, и на выход обрушилось пламя, огласив комнату, но Сумеречная и Илдар уже прошли через дубовые двери.
– Илдар! – был последний, протяжный крик Сайтары.
Два эльфа лежали оглушенные на полу вестибюля за стеной пламени, с трудом соображая. Потребовался вдох, чтобы восстановить навык. Илдар оглянулся на горящий занавес, отделявший их от культистов, и пробормотал одно слово: «Сайтара».
Для Сумеречной это было совсем другое слово.
– Поднимайся, – сказала она и потянула его в ту сторону. Раны Илдара вспыхнули, и он зашатался. Он бы упал, если бы она не подхватила его.
– Что там случилось? – спросил Илдар. – Я думал, что потерял тебя!
– Эреван так просто меня не отпустит. – Сумеречная стиснула зубы и потащила Илдара вверх по ступеням. Ей явно было больно, но она хотя бы могла идти – он не мог утверждать того же.
– Эреван... – пролепетала Илдар. – Эреван Илесир? Фейский шутник?
– Клянусь Черным Луком, золотце, – выругалась Сумеречная, пытаясь оттащить его. – Сколько ты вообще ешь?
Сквозь боль Илдар сумел наложить на Сумеречную заклинание укрепления, так что она смогла поднять его, как мешок с перьями.
Однако внезапная сила застала ее врасплох, и, продолжая тянуть, она ударила его о низкий потолок. Мир померк, и Илдар больше ничего не слышал.
Сайтара опустила руки со страдальческим видом. Как будто это уже не имело значения, она позволила своей защите пасть, за исключением заслонов, которые не позволяли никому приблизиться ближе чем на пять шагов. Стоя в центре алтарной комнаты, она чувствовала себя очень слабой, очень хрупкой и очень одинокой.
Но культисты не смотрели на нее так. Наоборот, они настороженно смотрели на нее и держали оружие наготове. Как только кто-нибудь из них видел возможность, Сайтара знала, что ее кровь прольется.
Затем раздался странный звук, который начался слабо, но становился все сильнее, пока не разнесся эхом по камере: смех Сайтары.
Он длился всего мгновение, но этого было вполне достаточно, чтобы по всем присутствующим демоническим существам пробежал ощутимый холодок. В этом смехе не было ничего неопределенного или насмешливого – он был совершенно безумным.
Затем, подавив хихиканье, Сайтара приняла властную позу и подняла подбородок.
– Ваш лидер, – сказала она. – Кто отдает приказы в этом шабаше?
Вперед вышел плотный мускулистый мужчина.
– Я, – сказал он. – И кто может...
Луч янтарного света вырвался из пальцев Сайтары и ударил его в грудь. В культисте появилась дыра, которая мгновенно разрослась. Он корчился в агонии, и все больше и больше его плоти плавилось и распадалось у них на глазах. Через мгновение от него осталась только пыль.
– Кто настоящий лидер? – спросила Сайтара.
Женщина у выхода, та самая, что носила браслет, шагнула вперед. Она откинула капюшон, обнажив острые, почти кошачьи черты лица и копну огненно-рыжих волос. В ее движениях чувствовалась сладострастие и чувственность, она была прекрасна в жестоком смысле.
– Я – Лейс'анна, Избранница Граз'зта. Кто ты, что нарушила наш покой?
– Рожденная повелевать, а не следовать, – ответила Сайтара. – Ты уступаешь?
Лейс'анна рассмеялась.
Солнечная эльфийка запустила в нее заклинание – черный, изнуряющий луч, но Лейс'анна отбила его защитной магией, созданной из амулета, который она носила.
– Ты хочешь сразиться, эльфийка?
Сайтара лишь улыбнулась.
– Очень хорошо, – сказала демоница. – Покорись мне.
Она почувствовала, как магия принуждения Лейс'анны бьет по ее разуму. Слова прорезали ее сознание, словно предложение бандита, приставившего нож к ее горлу.
Сайтара почувствовала крошечное мерцание разума Лейс'анны и поняла, с кем она столкнулась: избранная слуга могущественного принца демонов – мастера манипуляций, который читал и контролировал мысли с благословения могущественнейших темных сил.
Могущественных темных сил. Сайтара улыбнулась.
И тут Лейс'анна вздохнула, почувствовав, как ее собственная сила вновь обратилась к ней. Сайтара не только подавила волю Избранной, но и ответила ей своим заклинанием принуждения.
Лейс'анна корчилась на полу, рычала и скребла когтями по камню, разбивая собственные иллюзии. Манящее женское тело превратилось в мощный торс и лапы огромного льва, а руки стали могучими лапами. Ее лицо стало более темным, мохнатым и явно кошачьим. Разрушив иллюзии, ламия в ужасе уставилась на Сайтару.
– Так кто настоящий лидер? – снова спросила Сайтара.
Ламия поднялась, но только на колени. Вокруг нее культисты пали ниц в поклоне. Сайтара слышала шепот повелителя демонов Лейс'анны и видела, как сильно Граз'зт желает заполучить ее потемневшую душу. Она задрожала от силы, которую ощутила через эту связь разумов.
Как ловко зло маскировалось в плоти самых ярких и сияющих людей.
– Да, – сказала Лейс'анна, слегка скривив губы.
Когда солнечный эльф проснулся, его охватило ощущение легкости и тепла. Он медленно осознал, что лежит обнаженный на широкой мягкой кровати. Теплая рука ласкала его лоб, и, подняв бледную руку, он увидел темноволосую женщину с бледными глазами, которая улыбалась ему.
Илдар подумал, не было ли все это сном, и не вернулся ли он в Эвермит.
Потом он вспомнил культистов, логово и мучительный крик Сайтары и задохнулся. Он понял, что дева-эльфийка – это Сумеречная, одетая в простую белую одежду.
– Не волнуйся, – сказала она. – Ты в безопасности. Я сняла комнату в «Топоре и Молоте». Тебя окружает настоящая армия закаленных в боях дварфов, о борьбе против которых даже Эльминстер подумал бы дважды. Здесь нас никто не найдет.
Илдар полуприподнялся, морщась от усилий, и потянулся за своей туникой на край кровати. Сумеречная перехватила его руку, встав между эльфом и одеждой. Она задержала его руку между ними на долгий, тихий вздох. Затем она толкнула его обратно на подушки и поднялась на ноги.
– Отойди! Я должен...
– Солнце, правда. В твоем хрупком состоянии ты не в силах противостоять лестнице, тем более шайке демонов-культистов. – Тон Сумеречной был почти укоряющим.
– Но...
– Я не для того так старалась, чтобы спасти твое сверкающее тело, чтобы ты снова его разорвал. – Она оглядела его с ног до головы и улыбнулась, криво выгнув краешек губ, от чего у Илдара волосы встали дыбом от предвкушения. – Оно слишком красивое.
Он оттолкнул локтем это чувство.
– Отойди от меня, предательница! – огрызнулся он. – Ты бросила Сайтару на верную смерть!
– Не будь посмешищем, – сказала Сумеречная. – Это она предательница. Она сказала мне многое в храме: Я сказала: «Браслет не настоящий», и она наклонилась, чтобы сказать: «Я знаю».
– Ложь.
– Естественно, ты мне не веришь, – сказала Сумеречная. – Отлично. Спрашивай меня о чем угодно – я обещаю правду. И никак иначе. Мое слово.
– Слово воровки? – голос Илдара был саркастичен.
– Этого будет достаточно.
– Очень хорошо, тогда, – ответил он. – Для начала: как тебя зовут?
– Сумеречная лиса, как я уже говорила...
– Твое настоящее имя, – поправил Илдар.
Сумеречная прикусила губу.
– Спроси меня о чем-нибудь еще.
Илдар нахмурился.
– Очень хорошо. Это правда?
– Что правда?
– Что ты работаешь с демонопоклонниками. Вот почему ты знала, что у них есть Браслет и куда идти. Поэтому ты все знала.
Сумеречная закатила глаза.
– Я могла бы рассказать тебе, но кому ты поверишь? Мне, воровке, или своей драгоценной сестре, которую ты, несмотря на все доказательства обратного, все еще считаешь другом?
– Говори, и мы увидим, что я думаю, – сказал Илдар.
– Хорошо, – сказала Сумеречная. – Работаю ли мне с ними? Нет, отбрось эту мысль! Они слишком зациклены на власти, тьме и манипуляциях – и ни капли чувства юмора. Ску-ка. Демоны. Ты когда-нибудь слышал, чтобы повелитель демонов рассказывал анекдоты? Нет? Ну, конечно, ты никогда не встречался с ними, но поверь мне на слово. Граз'зт, Оркус – совершенно несмешные. Хуже только архидемоны, особенно Мефистофель...
– Ты несешь чушь, – сказал Илдар.
– Что? Все верно, – сказала Сумеречная. – Нет, я не работаю на них. И почти ничего для них не делаю. —Она пренебрежительно пожала плечами. – Немного мелкой работы тут и там... кража – ничего серьезного... может быть, что-то вроде... не знаю... этого. – Она показала серебряный браслет на правой руке. – Ничего особенного.
– Ты изначально украла браслет Коронеля Инлоэта? – спросил Илдар. – Как?
– У кого, – поправила Сумеречная. – Ни у кого важного... У Коронеля Инлоэта. Испарил себя своими мечами, знаешь ли. Разве это не сюрприз – Оп: нет Браслета, нет защиты. Проклятие.
Лицо Илдара стало пепельным, а рот раскрылся.
– Шучу, шучу, – сказала Сумеречная. – Надо было видеть твое лицо, просто бесценно. Она рассмеялась. – Если такое вообще возможно.
Солнечный эльф сглотнул. Он снова сел и откинул одеяло, чтобы можно было подняться.
– Но, но... – Он нахмурился. – Правильные поступки не имеют цены – твой дух не имеет цены, или ты так давно продала его за ум и красоту?
Молниеносным движением, которым мог бы гордиться любой дуэлянт, Сумеречная влепила ему пощечину. Вот тебе и забота о его нежном состоянии.
– Тебе легко судить, – сказала она. – Твоя черно-белая мораль – роскошь, которую не могут позволить себе те из нас, кто не вырос на лоне безмятежности Эвермита.
Илдар уже собирался ответить, но она продолжала.
– Королевства не так просты, как вы, солнцеликие, думаете. Ваш драгоценный Исход – ха! Бегство – вот что лучше. Вы просто не могли вынести вида расы, которая живет более страстно, более полно, чем вы сами. И поэтому вы бежали – в страхе перед миром.
– Н-но..., – сказала Илдар, но ее было не остановить.
– Жизнь не вписывается в вашу надменную, академическую... арифметику! Люди видят дальше вас, эльфов, так, как вы и представить себе не можете. Эльфы боятся людей, потому что люди – это то, чем эльфы боятся стать – живыми, энергичными! Они видят в жизни больше, чем просто добро и зло, честь и долг. Они знают страсть и красоту, настоящую любовь-спонтанность. Держу пари, что солнечные даже не...
На этот раз прервал ее Илдар, причем поцелуем, который потряс их обоих. Нехарактерно, но Сумеречная колебалась – она была ошеломлена.
Илдар разорвал поцелуй.
– Прости, – сказал он. – Я.... я не знал, что я....
Набросившись на него, как тигрица, Сумеречная оборвала его следующие слова, впившись в его губы яростным, страстным поцелуем, от которого у Илдара перехватило дыхание, даже когда она повалила его на спину. Он даже не подумал протестовать, когда она вдавила его в пуховый матрас. Боль от порезов и синяков исчезла, уступив место жару, пульсирующему в нем.
Это не было похоже ни на что из того, что он ранее испытывал. Илдар и раньше знал любовь женщин, но никогда еще ни одна не прижималась к нему так сильно, так неистово...
Сумеречная отстранилась, прикусив губу, и посмотрела на него похотливыми глазами.
– После вчерашнего я подумала, каково это – делать это, когда ты не жалуешься, – сказала она в своей ироничной манере. – И я была права.
Она развязала лиф одним движением запястья и потянула за шнурок.
Илдар моргнул, пытаясь вернуть здравый смысл, и полушепотом спросил:
– Разве не ты сказала мне, что я не в форме?..
– На это тебя хватит, – она с треском распустила свои вороные волосы, и они рассыпались по обнаженным плечам.
Слова подвели его.
Сайтара проснулась в кромешной тьме.
Даже ее зоркие эльфийские глаза не могли проникнуть на расстояние большого пальца перед ее лицом. По насыщенному, влажному воздуху, бьющемуся о ее кожу, она поняла, что была обнажена. Хотя ей должно было быть холодно, вместо этого все было знойным и тяжелым, от чего выступил густой пот, пропитавший каждый дюйм ее кожи. Она потянулась, чтобы расчесать лоб, но рука не двигалась. Должно быть, она прикована цепями.
Сайтара попыталась позвать, но тут же поняла, где находится. Кровь бурлила в ней, как огонь, а легкие пульсировали, втягивая и выпуская воздух.
Она лежала на алтаре Граз'зта.
Ей казалось, что все вокруг затихло, если не считать гула в голове, но она почувствовала тупой стук, который не был стуком ее сердца. Это был бой барабана, и хотя она не могла его видеть, откуда-то она знала, что это кожа разумного существа. Ее пульс участился.
Усилием воли она успокоила себя. Это не было неожиданностью – она сама выбрала этот путь, и теперь ей предстояло пройти его.
Затем начались песнопения.
Глубокие, низкие и призрачные, она слышала голоса вокруг себя, произносящие слова тьмы. Язык был Абиссальным, она знала, но каким-то образом искаженным, словно прохождение сквозь реактивную черноту искажало слова.
Словно по негласному сигналу, песнопение стало громче, и она смогла различить слова. Ужасные, развратные деяния, которым нет названия, падали на ее слух, как засахаренные кинжалы. Вопреки себе, Сайтара почувствовала, как у нее свело живот и задрожали пальцы.
– Са'Граз'зт, са'за, са'за, – скандировала тьма. – Граз'зт, са'за, рзал'за! Са'лза, рзал'за!
– Лорд Граз'зт, приди, приди, – тихо перевела Сайтара. Граз'зт, приди и убей нас... Войди в нас, убей нас...
Затем наступила тишина. Постепенно темнота углублялась и наваливалась на нее все сильнее, тяжелее и плотнее, обжигая и обжигая. Она с ужасом осознала, что из темноты на нее смотрят два светящихся зелено-белых глаза.
В этот момент уверенность Сайтары пошатнулась. Та, кто не встречала себе равных в магических дуэлях, та, кто никогда не сталкивалась с реальной угрозой, та, кто никогда не знала настоящего страха, – в этот момент она осознала истинный ужас.
Если раньше она и боялась, то это ощущение полностью разрушило ее решимость. Оно обрушилось на нее так же неумолимо и безжалостно, как топор старосты опускается на шею приговоренного. По ее коже поползли мурашки, а тело отстранилось, насколько это было возможно. Она не могла думать – вся ее сила, вся ее безопасность, вся ее воля исчезли из нее в этот момент.
Потом она увидела его, и дыхание тоже покинуло ее.
Над ней возвышалась эбеновая мускулистая грудь, стоящая на мощных козлиных ногах с двойным шарниром. Ветвящиеся мускулами мощные руки широко раскинулись, словно призывая силы тьмы исполнить волю повелителя демонов. А его лицо; оно было красивым, как бывает красивым идеальное убийство, с сильными, угловатыми чертами, как у эльфийского лорда. Но это существо было гораздо больше, чем эльф – любой смертный – вообще когда бы мог быть. Ее разум кипел от ужаса, а тело подергивалось от желания – Сайтара никогда не знала любовника и не думала о нем.
Потом он улыбнулся, и ее дух улетучился.
Шестипалая рука поднялась над ее телом, и Сайтара сжалась от ее прикосновения, даже страстно жаждя его. Граз'зт наклонился над ней, и тело Сайтары напряглось.
Один из его пальцев нашел ее лоб и провел по лицу, задержавшись на губах и погрузившись в рот – она ощутила вкус меда, крови и пепла, – а затем опустился ниже. Палец прошел по впадине ее горла, по груди и животу.
Затем темный лорд сделал паузу. И усмехнулся.
Он щелкнул двумя из своих двенадцати пальцев, и оковы Сайтары ослабли.
Ей захотелось броситься в его объятия. Либо это, либо в ужасе убежать. Но нет, она не могла пошевелиться, не могла думать, помимо жгучего желания в ее теле и духе.
Лорд Демонов взмахнул рукой, и Сайтара почувствовала, как сотни рук схватили ее. Прежде чем Сайтара поняла, что происходит, рабы перевернули ее на живот.
Темный Лорд вновь провел пальцем по ее коже – плоти, которая зудела от желания. Его палец скользнул по ее ягодицам и добрался до впадинки у основания позвоночника. Он коснулся ее там, и она с нечестивым экстазом почувствовала, как на ее коже загорелась метка. Она задохнулась и перевернулась на спину, чтобы встретиться с ним взглядом, но все уже было сделано, и ничего нельзя было изменить.
– Теперь я объявляю тебя своей, Сайтара Наталан, – сказал Граз'зт. – Носи мой знак и знай, что ты моя.
Он прижался губами к ее губам. Сайтара не могла думать, не могла реагировать, не могла бежать. Она потеряла всякий контроль, и ей это нравилось.
– Да! – задыхалась она.
И Сайтара познала экстаз, который никогда не могла себе представить: экстаз тьмы.
Зашнуровывая свой хауберк из эльфийской кольчуги на следующее утро после Дремления с Сумеречной, Илдар бросил взгляд на разбойницу, когда она влезла в пару гладких черных бриджей. Он залюбовался ее спиной и нежными изгибами бедер. Приснилось ли ему это прошлой ночью, или все произошло на самом деле?
Затем взгляд Илдара уловил золотистый отблеск на ее кремовой коже, у основания позвоночника, как клеймо. Он сделал шаг ближе, присмотрелся и моргнул. Это не было обманом света – действительно, на ее спине была звезда с восемью асимметричными лучами, расходящимися, как лезвия, словно выгравированные золотом.
С такой смелостью, какую может знать только влюбленный, Илдар придвинулся к Сумеречной и обнял ее сзади. Разбойница озорно улыбнулась и покачнулась в его объятиях, потянувшись к его крестцу.
Однако он не позволил ей сменить тему разговора. Илдар провел рукой по ее позвоночнику и остановился у звезды.
– Что это? – спросил он, положив ладонь на метку. Илдар почувствовал, как по нему пробежала пульсация силы, подобная удару электричества, и был ошеломлен.
Сумеречная отшатнулась и отпрянула в сторону, выскользнув из его рук, как из раскрытых оков. Она повернулась к нему с опасными глазами и потянулась к бедру, как будто хотела достать сталь.
Когда Илдар лишь уставился на нее, Сумеречная задрожала и снова выпрямилась.
– Метка Эревана Илесира, – сказала она. – Ее носят все его девы.
– Родимое пятно?
Все та же кривая улыбка.
– Дар, – сказала она. – Когда его каприз отдалился от меня, Эреван отправил меня в путь, но он не был неблагодарен за ночи, которые мы провели вместе.
Илдар моргнул.
– Ты хочешь сказать, – заикаясь, произнес он. – Ты спала с.... с богом?
– Он всегда называл меня своей маленькой Лунной Радугой, – сказала она. – Может быть, это фантазия?
Илдар издал придушенный крик.
– Ты же не… Ты же не серьезно!
Сумеречная улыбнулась, подошла и поцеловала его в щеку.
– Хочешь почувствовать себя особенным? – Она похлопала его по плечу и зашагала дальше.
– О. – Она обернулась. – Он был более искусным, чем ты, конечно.
Илдар покраснел золотисто-красным цветом.
– Ну, возможно, с определенной долей практики, – сказал он.
Ее глаза сверкнули.
– Это вряд ли.
После полудня эльфы снова вернулись к лестнице, ведущей в храм. Сумеречная была против, но Илдар настоял на своем. Они должны были сделать хотя бы попытку.
Дверь они нашли открытой, а проход зиял. Темнота, пропахшая жертвоприношениями разумных существ, казалась более легкой, какой-то пустой. Илдар позволил себе внезапную вспышку надежды.
Неужели Сайтара убила культистов? Возможно, она сбежала!
На нижних уровнях они никого не нашли. Все двери аколитов висели открытыми, камеры были пусты. Двойные двери в алтарную комнату, обугленные и расколотые от событий предыдущего дня, стояли закрытыми. Хотя Сумеречная пыталась остановить его, решительный Илдар подошел к дверям и толчком распахнул их.
Алтарная комната была пуста, вся мерзость вычищена, все следы жертвоприношений уничтожены. Все, кроме одной фигуры, стоявшей перед ними в одеянии чистого черного цвета. Она откинула капюшон, открыв знакомое золотистое лицо.
– Сестра! – крикнул Илдар, собираясь броситься вперед.
Жест Сайтары остановил его так же уверенно, как если бы он наткнулся на невидимую стену. Илдар опустил руку на рукоять своего меча.
