Текст книги "Новый старый 1978-й. Книга шестая (СИ)"

Автор книги: Андрей Храмцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Ну что, – обратился к полностью очухавшейся подруге, – а теперь в секс-шоп?

– Это там, где секс покупают? – спросила удивленным голосом Солнышко.

– Не совсем. Сейчас сама увидишь, там никто раздеваться больше не будет.

Мы перешли улицу, так как я именно там заметил искомый магазин. Уже по витрине Солнышко поняла, что там такое продаётся и спросила, показав пальцем на двойной вибратор:

– Это что, сразу и туда, и туда?

– Да. Многие женщины так любят.

Солнышко задумалась, так как сама любила и туда, и туда, но по отдельности. Да, тут мы можем зависнуть надолго, если она уже возле витрины стала тормозиться.

– Пошли внутрь, – сказал я, – купим эротические сувениры нашим знакомым и друзьям.

Солнышко всегда любила что-то покупать, а тут была масса интересных и неожиданных вещей, которые она внимательно разглядывала, а потом неуверенно щупала. Также её заинтересовали журналы. Только вот рядом с полкой, где они лежали, было написано по-французски и по-английски, что смотреть их можно только двумя руками.

– А почему двумя? – спросила очень удивленная такому странному предупреждению Солнышко.

– Многие мужчины приходят сюда, чтобы тайно онанировать, – ответил я ей. – Поэтому такое предупреждение здесь и повесили.

– Фу, гадость какая. Я как представила себе эту сцену, мне даже противно стало.

– Не переживай. Мы сейчас наберём разных забавных подарков и поедем в отель. Скоро нам надо уже ехать на концерт.

Вот тут Солнышко отвела душу. Она даже пару раз громко смеялась, найдя смешные эротические игрушки. А я взял двойной вибратор, на который она обратила внимание и три фаллоимитатора на подарки. В Советском Союзе о таком вообще не слышали, поэтому это будет очень экзотический подарок. Солнышку очень понравилось разное эротическое бельё, но я видел, что она стесняется мне об этом сказать. И я взял то, что она до этого внимательно разглядывала. За это я получил благодарный взгляд своей стеснительной невесты.

В результате мы набрали два больших пакета, от чего Солнышко и продавец были очень довольны. Конечно, набрали почти на две с половиной тысячи франков, но зато повеселились от души.

– Слушай, – спросила она, – а я там видела резиновые женские гениталии, прямо как настоящие. И что, их кто-то тоже покупает?

– Покупают. Люди любят всякие свои эротические фантазии реализовывать. Они есть у всех, даже у тебя и у меня. Вот я видел, как ты задумалась над двойным вибратором, и я его купил.

– Мне просто стало интересно и я попыталась себе представить, как это будет выглядеть и что я при этом смогу ощутить.

– Вот сегодня после концерта и представишь.

Солнышко посмотрела на меня серьезно, а потом улыбнулась. Она поняла, что я ей хотел сделать приятное и ей это понравилось. Если не захочет, то в Москве Маше подарю. Вот она там с ним отрываться станет, зато будет всегда удовлетворённая. У меня же три жены, значит, куплю перед отъездом ещё два. Уверен, что они всем им понравятся. Конечно, главбуху такое не подаришь, но что-то из прикольных брелков можно будет и попробовать презентовать. А остальные подарки можно будет купить в Duty Free в RCG при вылете, если не успеем их в городе купить.

Там всяких парижских сувениров завались. Самый лучший подарок – это, конечно, миниатюрная копия Эйфелевой башни. Мы же из Парижа вернёмся, поэтому это будет очень в тему. Так что с сувенирами вопрос решён. Солнышко сидела задумчивая, видимо стрип-клуб и секс-шоп произвели на неё неизгладимое впечатление. Потом она заулыбалась, видимо, представив себе, как она своим одноклассницам раздарит эти эротические подарки и те будут визжать от восторга. Ну вот, успокоилась и я её поцеловал, чтобы усилить положительный эффект.

– Я представила себе Машу, – сказала улыбающаяся Солнышко, – когда мы ей все наши только что сделанные покупки покажем. Вот она обалдеет от такого, когда увидит.

Я был полностью согласен с ней. И не только от просмотра она потом обалдеет. Мы с Машей часть предметов обязательно перепробуем в квартире на Юго-Западной. И я улыбнулся своим мыслям. Вот ведь забавно, мы одновременно улыбаемся и думаем о Маше, но с совершенно разных позиций. Я-то, понятно, с каких позиций о ней думаю. Они, эти позиции, или, проще говоря, позы в «Камасутре» очень хорошо описаны и нарисованы. Вот оно, я совсем забыл купить всем своим жёнам «Камасутру». Я же обещал Маше эту книгу привезти, правда, из Лондона. Её в секс-шопах не продают, там что поострее и пикантнее предпочитают листать. Надо будет Стива озадачить, пусть мне купит её в трёх экземплярах. Это вам не какая-то порнуха, это древнеиндийское искусство любви. Есть такие специальные сборники, где собраны более тысячи поз, срисованных с многочисленных индийских храмов, и они написаны на английском языке. Вот и ещё одна польза от этой книги будет. Маша и Наташа подтянут свои знания и умения в языке, а Солнышко и так уже хорошо его знает. Ну и на многих картинках там показано, как уже свой язык правильно использовать, который у них у каждой во рту имеется.

– Ну что, – сказал я, обращаясь к подруге, – как тебе злачный Париж?

– Очень познавательно, – ответила она и спросила. – А откуда ты знал про то, что означает надпись на стене в секс-шопе?

– Я в Хельсинки несколько раз заходил в такие магазины и при мне продавец кому-то рассказал, какой она несёт в себе смысл.

– Какой ты у меня продвинутый в этом вопросе. У меня ещё в школе все девчонки поражались тем вещам, которые я им рассказывала, узнав их от тебя.

– Вот вы болтушки. Никакие секреты в вас не держатся.

– За это вы нас и любите.

Возразить на такое безапелляционное заявление мне было нечем, да и мы уже подъехали к гостинице. Два пакета нёс я, чтобы Солнышко не компрометировать, так как на них были нанесены название магазина и очень недвусмысленные картинки. В номере все наши вещи от Chanel были аккуратно развешены и разложены в гардеробной комнате. У нас ещё оставалось время и я сказал Солнышку:

– Ты отдохни пятнадцать минут, а я пойду с Серёгой пообщаюсь.

Я ему позвонил и сказал, чтобы спустился в бар. Я пришёл первым, так как не раздевался и заказал себе чашку кофе. Когда он появился, я его спросил в лоб:

– Ты чего творишь? Тебе было мало Ирки, ты теперь с француженкой любовь закрутил?

– Жени́ мне помогла полностью избавится от Ирины, – «Друг ответил преданный, друг ответил искренний». – Я ей очень благодарен за это.

– И каков размер твоей благодарности?

– Я почти всё истратил, что ты мне утром дал.

– Я это понял, когда увидел тележку, полную подарков для Жени́. Ты меня знаешь, я не жадный. Но меру-то надо знать.

– Она сама мне сказала, что больше не примет от меня ни одного подарка.

– А она оказалась умной девушкой. По крайней мере, лучше и честнее твоей Ирки.

– Я больше дарить ничего Жени́ не буду.

– Слышу речь не мальчика, но мужа. Завтра мы летим на съёмки в Ниццу. У тебя будет полдня свободного времени. Тебе необходимо будет заняться покупками для себя. Ты решил, что тебе нужно или в Лондоне всё купишь?

– Я сегодня решу.

– После концерта покажешь мне список и только тогда я выдам тебе второй чек.

Серега понял, что гроза миновала и пошёл назад в номер, а у меня появилось большое желание покопаться в мозгах этой Жени́. Оказалось, что не только у меня возникла такая же потребность разобраться в этой ситуации. Только Серега ушёл и я решил допить свой кофе, как появилась француженка. Во, легка на помине.

– Привет, – сказала она и улыбнулась. – Я так понимаю, что у вас с Сержем состоялся разговор обо мне?

– Правильно понимаешь, – ответил я, приглашая девушку за столик. – Мне не безразлична судьба моего друга. Тебе, конечно, большое спасибо за то, что ты помогла ему забыть его предыдущую подругу, но Серега слишком много потратил на тебя денег. Это вызывает у меня некоторое чувство тревоги.

– Поэтому я и пришла. Хочешь честно?

– Давай.

– Я сначала относилась к Сержу как к очередной работе. Но неожиданно я почувствовала к нему симпатию, а сейчас это уже больше, чем симпатия. Серж в меня влюбился и я, похоже, тоже. У нас такое часто бывает. Мы влюбляемся в своего клиента, но редко из этого получается что-то хорошее.

– Сколько тебе лет?

– Через полгода будет девятнадцать.

Я аккуратно просканировал её мозг и понял, что всё, что она сказала – правда. Тяжелый случай. Вот так клин называется. Он должен был выбить предыдущий клин, а застрял сам. Но меркантильности и стяжательства в её мыслях не было. Также я увидел, что проституцией она занимается всего год, потому, что ей надо кормить мать и младшего брата. Отец у них погиб в автомобильной катастрофе, а мать слишком мало зарабатывает, чтобы их нормально содержать. И самое интересное, что её бабушка по материнской линии – русская. Вот откуда она знает русский язык.

– Так значит это твоя бабушка занималась с тобой русским языком, – решил я удивить Жени́.

– Откуда ты узнал? – действительно удивилась девушка. – Я это Сержу не рассказывала.

– Я теперь знаю о тебе всё. На меня работают разные люди. Они мне собрали на тебя и твою семью полное досье.

– Я сразу поняла, что ты очень серьёзный человек. Тебе понравились мои фотографии?

– Я их даже не смотрел. Ты намекаешь, то была бы очень мне признательна, если бы я их тебе вернул? Похоже, у тебя действительно серьезные чувства к Сереге. Не волнуйся, эти фотографии больше никто не увидит. Они будут служить мне страховкой от того, чтобы ты не совершала глупостей.

– Это любовь с первого взгляда. Я никогда не верила в это, но так получилось.

– Я тебе верю и попрошу своих людей найти твоей матери нормальную работу и тебе тоже. Обещаю, что Серега ничего о тебе не узнает. Но больше никаких подарков.

– Так я и не просила, это Серж сам так решил. Ему нравится меня одевать и баловать. Он очень добрый и хороший. А тебе больше спасибо за то, что решил позаботиться обо мне и моей маме.

– Так, завтра вы остаётесь одни на полдня. Ты ему поможешь купить то, что нужно именно ему. И продолжай покупать газеты со статьями о нас. Надеюсь, что сегодня вы не одной только любовью и покупкой подарков занимались?

– Я всё сделала, как ты просил. Статьи о вас есть почти во всех газетах, даже таких популярных, как Le Figaro, Le Parisien и Le Monde. Очень много заметок о тебе и о твоих героических действиях этой ночью в отеле. Пресса тебя любит. Ваши французские песни крутят на всех наших радиостанциях. А можно мне с вами на ваш концерт поехать? Я так хотела на него попасть, но все билеты мгновенно раскупили, да и дороговато они стоят для меня.

– Ну что с тобой делать? Ладно, поезжай. Будешь помогать Сереге. Только, чур, не отвлекать его всякими глупостями.

– Спасибо. Ты тоже очень хороший, но очень взрослый. Я первый раз встречаю такого молодого человека с характером и навыками взрослого мужчины.

Она встала и побежала догонять Серёгу. А я задумался над тем, что проститутки очень хорошо знают нас, мужчин, и отлично разбираются в мужской психологии. Я видел, что от радости, что она поедет с нами на концерт, Жени́ хотела поцеловать меня, но почувствовала, что это мне не понравится и не стала делать этого. Похоже, она, как и я, интуитивно-этический экстраверт и у нас с ней сильно развита интуиция.

Ну что ж, с Серёгой и его любовью разобрались. Теперь можно собираться и ехать выступать. Я поднялся в номер, где Солнышко была уже почти готова. Это она так сказала, хотя из одежды на ней были надеты только стринги и больше ничего. Интересно, чем она тут занималась? Наверное, изучала наши покупки из секс-шопа. И я её прекрасно понимаю. При мне ей неудобно это рассматривать, вот она и воспользовалась моим отсутствием для этого. Значит, после концерта, если она не очень устанет, меня ждёт что-то очень необычное. Ну посмотрим, что она там такое себе нафантазировала.

Я сделал вид, что не догадался, что она тут без меня делала. Поэтому быстро переоделся и стал укладывать в сумки наши концертные костюмы. К тому времени, когда я с ними закончил, Солнышко тоже собралась. Наш багаж и гитару забрал белл-бой, который мне напомнил о своём ночном собрате-террористе. Ладно, забыли об этом и вперед, но пока без песни. Песни будут на концерте.

Перед выходом из отеля нас, ожидаемо, встречали многочисленные репортеры. В этот раз мы опять фотографировались с Тедди, который тоже стал к этому привыкать. Мы ставили его в центр, а сами вставали с Солнышком по бокам. Так что мы ему делали очень неплохую рекламу и он нисколько не жалел, что неожиданно сорвался из Лондона и прилетел в Париж.

В Мерседесе мы ехали тем же составом. Стив сказал, что Тедди договорился о съёмках в Ницце и всё уже, практически, готово. Он подтвердил, что с нами не полетит, так как места в самолёте итак будет мало.

– Тогда купи мне, пожалуйста, – сказал я ему тихо, чтобы Солнышко не слышала, – три книги «Камасутры» на английском языке, где много рисунков и картинок.

– Хорошо, – ответил Стив, нисколько не удивившись моей просьбе, – сделаю.

– И ещё одна просьба. Можно устроить на хорошую работу Жени́ и её мать? Это нужно лично мне.

– Жени́ я могу, без проблем, устроить в наше парижское представительство пока стажером, а потом уже посмотрим. Зарплата у стажера очень хорошая, так что денег у неё будет достаточно, чтобы бросить её нынешнюю работу. Ты ведь из-за Сергея просишь меня об этом?

– Да, я ей обещал помочь. У них там с моим другом оказалось всё серьезно и он ничего о ней не знает и не догадывается. Я от нашего имени пообещал, что мы с тобой будем об этом молчать.

– Это я сразу понял. А с мамой тоже решу. Всё будет зависеть от её квалификации. Но даже уборщица у нас в офисе хорошо зарабатывает.

– Спасибо, ты меня этим очень выручишь.

Вот и «Pavillon de Paris» показался после поворота. Мне его Мари ещё вчера у Ситникова в кабинете описала. Да, надо не забыть ему позвонить по поводу Маши. Так вот, здание этого концертного зала, действительно, напоминало павильон. Огромный, но двухэтажный с третьей надстройкой. Перед ним была располагалась круглая площадь, выложенная брусчаткой, уже, практически, забитая машинами. А в середине площади располагался фонтан и скульптурная композиция в виде четырёх пар лежащих львов. На фасаде «Павильона» также, как и в «Олимпии» горели четыре неоновые буквы «Demo» и висели две огромные наши афиши.

Сразу стало понятно, что зал будет полностью забит публикой. Да, десять тысяч мест, это в полтора раза больше, чем в КДС.

– Ого, – вырвался возглас удивления у Солнышка при виде такой громадины. – мы в таких больших залах ещё не выступали.

– Я с охраной и полицией договорился, – сказал Стив, чтобы успокоить Солнышко. – Так что можете не волноваться.

Мы на трёх машинах подъехали к противоположному, от центрального, входу, расположенному сзади здания. Первыми вышли наши два охранника, а за ними операторы, которые начали снимать наш приезд в «Павильон». Да, здесь вековой историей и театром, как в «Олимпии», не пахло. Было понятно, что это новодел. Оставив вещи в одной из гримерок с Лиз, мы прошли на сцену. Первое впечатление от увиденного было потрясение. В пять раз больше «Олимпии». Да это настоящий стадион под крышей, а не концертный зал. Здесь были даже установлены на сцене дополнительные огромные колонки, чтобы нас было слышно в самом конце партера.

А потом потрясение от новизны помещения прошло и мы уже спокойно стали оценивать то, где и как мы будем выступать. Всё уже находилось на своих местах и рабочие заканчивали установку нашего оборудования. Расположение всего было такое же, как и в «Олимпии», поэтому было нам привычным. Отличие было только в том, что перед сценой была большая танцевальная площадка, значит танцующих сегодня будет много. Но вдоль сцены, на полу зрительного зала, уже начали выстраиваться местные охранники, которые держали за своей спиной заграждения. Прямо как в Лондоне в 10 °Club. Видимо, Стив их научил, хорошо знакомый с нашими выступлениями в его родном городе.

Оценив ситуацию, я решил исполнять «Belle» не пятой, как я это сделал вчера, а последней в первом отделении концерта. Чтобы после неё идти спокойно отдыхать и дать толпе успокоиться уже без нас. А второе отделение следует тогда открыть песней Солнышка «Holding Out for a Hero». Думаю, Лиз справится с переодеванием. Съёмки этого концерта будут вести только наши операторы с переносными камерами, которые ходили по сцене и залу и выбирали лучшие точки для съёмки. Далее мы провели небольшую распевку, исполнив песни в немного изменённом порядке. Под нас подстроились светотехники и я понял, что наше выступление полностью готово. Со спокойной душой мы удалились в две разные гримерки, так как Серега занял отдельную с Жени́. Прям как в «России», но только с одним отличием. Там была Ирка, а здесь Жени́. Я пару раз слышал, как он называл её Женя, но может я ошибся.

Лиз нас привела в порядок и мы были полностью готовы. Так как на сцене занавеса не было, то мы так и вышли из-за кулис под радостное объявление конферансье. Мы только-только показались на сцене, а зал уже начал хлопать, приветствуя нас. Все уже знали о вчерашнем нашем потрясающем концерте и с нетерпением ждали его повторения. Я вышел к микрофону и обратился к публике.

– Mes chers amis, – начал я свою речь, опять использовав, как настоящий француз, мой любимый льезон. – Я рад, что вас сегодня пришло так много. Значит, Франция любит нас!

Последовавшие за этим бурные овации стали подтверждением того, что это действительно так. Я в этом, ничуточки, и не сомневался.

– Всем вам так полюбившуюся нашу песню «Belle» мы исполним сегодня в конце первого отделения концерта, чтобы вы полностью смогли насладится ею перед тем, как уйти на перерыв. Думаю, такой порядок песен вам понравится. А откроем мы наш концерт не менее любимой вами песни «Une vie d’amour». Итак, группа «Demo» и её второй концерт в Париже.

Ух, вот это задор. Десять тысяч глоток выдохнули в предвкушении незабываемого зрелища, и мы их не разочаровали. Танцевать перед сценой начали уже с песни «Tu es foutu». Охрана пока заграждения не выставляла, так как народ мирно отрывался под нашу музыку. Но вот я объявил «Belle», и публика как будто, замерла перед прыжком. Я чувствовал себя гипнотизёром, под воздействием которого десятитысячный зал делал то, что я ему приказывал. Я приказал слушать и они слушали. А потом, как только я закончил, произошёл взрыв. Нет, никакие террористы ничего не взрывали. Это взорвались сами зрители, то есть зрительницы, как в «Олимпии», только их количество надо было умножить на пять.

Охрана, заранее предупрежденная Стивом, выставила заграждения и сдержала первый натиск рвущихся к сцене радостных женщин и девушек с цветами. Сотрудники службы безопасности «Павильона» придумали хитрый ход и пропускали женщин по одной, чуть раздвигая заграждения. Многие просто кидали букеты через головы охранников, но большинство подходило к сцене и выкладывало их у моих ног. Они искренне радовались тому, что смогли увидеть так близко своего кумира. Некоторым я даже успевал подписывать фотографии.

Гора цветов передо мной мгновенно выросла, а я продолжал раскланиваться и благодарить публику. В этот раз всё прошло более организованно, чем в прошлый раз. Помогла четкая работа охраны. Значит, так и будем делать во время оставшихся двух концертов. Антракт был двадцать минут и мы старались полностью расслабиться и отдохнуть за этот короткий промежуток времени. Гримерка была здесь попроще, чем в «Олимпии», но и такая сойдёт. Лиз помогла Солнышку переодеться и набросила на неё халат. Правильно, так она быстрее придёт в себя.

Мы решили дать отдых нашим голосовым связкам и всё делали молча. Лиз поняла наше желание и не лезла к нам с вопросами. Хотя было видно, что ей очень хочется поделиться с нами своими впечатлениями. Я решил её не томить и сказал тихо:

– Рассказывай.

И она начала в восхищении рассказывать о своих впечатлениях от концерта. Оказывается, она закрыла гримерку и оставила её под охрану полицейского и пошла ближе к сцене, чтобы хоть раз, полностью, посмотреть наше первое отделение. Там уже стояла Жени́, которая тоже мечтала побывать на нашем концерте. Их также слегка зацепило воздействие моей «Belle», особенно француженку. Но Лиз удержала её, уже готовую бросится ко мне. Черт, забыл её об этом предупредить. Но что теперь на себя пенять. Надеюсь, у неё это быстро пройдёт. Девушка друга – это святое. С этим я как-нибудь потом разберусь.

Затем мы переоделись с Солнышком каждый в свой наряд. Я в рыцарский, а моя подруга в старинное английское платье, после чего вышли на сцену. Зрители уже вернулись на свои места и ждали продолжения. Главное, что охрана унесла цветы со сцены и мы могли спокойно выступать. И мы выступили, даже лучше, чем в «Олимпии». Здесь публика была попроще, поэтому выражала свои чувства искреннее и не стесняясь. Танцевала, пела вместе с нами и со мной, когда я ходил по проходам. Второй «взрыв» произошёл, когда Солнышко исполняла «Believe». Тут все цветы несли уже ей. Значит, я правильно сделал, разместив эти песни в разных отделениях концерта. Солнышко купалась в овациях и в любви зала. Так что у нас на каждого всё получилось поровну. Публика просила ещё и нам пришлось исполнить «Believe» на бис.

Вот так и прошёл второй наш концерт в Париже. Я думаю, наши гастроли этот город запомнит надолго. Я не сомневался, что нас опять пригласят во Францию и очень скоро. Только это уже будет полноценное турне сразу по нескольким городам, в каждом из которых мы дадим не по одному концерту. А это значит, что оно не будет таким коротким, как эти наши четырехдневные гастроли.

Когда мы вернулись в отель, то сразу пошли в ванную комнату и, где-то полчаса, отмокали кто в душе, а кто в ванне. А потом Солнышко сказала, что она устала и я согласился перенести наши любовные игры на завтра. Если честно, то я тоже сегодня устал и мне тоже требовался отдых и от женщин, и от концертов. Ну и правильно, нам завтра ещё в Ниццу лететь, а вечером на третьем концерте выступать. Вот вернёмся в Москву и до отлёта в Штаты вообще не будем давать никаких концертов, ну кроме пятничного в клубе КГБ на Лубянке.