Текст книги "Новый старый 1978-й. Книга шестая (СИ)"

Автор книги: Андрей Храмцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 6
«О, этот юг, о, эта Ницца…» Федор Тютчев

Утром мы встали с Солнышком рано, так как Тедди накануне вечером договорился о съёмках клипа на нашу песню «Tu es foutu» в Ницце и нам туда предстояло ещё лететь почти час. Быстро сбегав на тренировку в зал, а потом три минуты поплавав в бассейне, я вернулся в номер. Солнышко со мной в в бассейн не пошла, а ограничилась душем. За завтраком, который, как обычно, мы провели на террасе, я рассказал, что вчера звонил Маше по поводу паспорта для неё.

– Ты решил, всё-таки, подстраховаться? – спросила меня Солнышко, откусывая круассан и запивая его кофе.

– Да, – ответил я, пролистывая утреннюю газету «Le Monde», в которой была большая и хвалебная статья о нашем вчерашнем концерте в «Pavillon de Paris». – Даже если Лиз согласится продолжить с нами сотрудничать и в Лондоне, то пусть у Маши паспорт тоже будет. В сентябре, в любом случае, мы её с собой возьмём на ответный англо-советский концерт. Я к тому времени и группу «Серебро» постараюсь вывести в люди.

– Ты решил её назвать «Серебро»?

– Да, потому, что мы с тобой золото.

– Оригинально. Мы с тобой уже точно золотыми стали. Я бы даже сказала золотовалютными. Только за два дня мы стране принесли четыре с половиной миллиона франков, а в долларах это целый миллион получается

– Но и себя при этом не забыли. Эдмон Ротшильд мне вручил чек на миллион франков, так что будет тебе на что ещё пару бриллиантовых безделушек купить.

Вот так, легко и непринужденно, мы обсудили наши миллионные дела. Как приятно быть миллионером, особенно тогда, когда эти миллионы у тебя в иностранной валюте.

– А мы успеем искупаться в море? – неожиданно спросила Солнышко. – Я всего один раз была на море и то в далёком детстве. Но оно до сих пор мне снится по ночам.

– Обязательно. Вторую половину клипа мы будем снимать на катере, поэтому успеем и в море поплескаться. Там уже температура воздуха будет где-то плюс двадцать шесть градусов, значит воды – двадцать два. Самое то, чтобы открыть купальный сезон. А как ты отнесёшься к тому, чтобы мы себе прикупили в Ницце небольшой домик, комнат этак на пятнадцать?

– Ничего себе ты придумал. Получается, что у нас и на это денег хватит?

– Да, вполне. Домик будет выходить окнами на море и это будет не просто домик, а небольшой дворец для моей принцессы.

– Спасибо, любимый. Я уже мечтаю поскорее попасть в Ниццу.

После завтрака я решил позвонить Ситникову в Москву и предупредить о том, что ему будет звонить Маша. Мой куратор из ВААП был на месте и в ответ на моё приветствие сказал:

– Весь Союз уже наслышан о твоих подвигах в Париже. Вчера даже в программе «Время» короткий сюжет о твоём концерте в «Олимпии» с президентом Франции передали, а потом рассказали, как ты в одиночку шестерых террористов сумел обезоружить и задержать. Растёшь, однако. В Лондоне их было только двое.

– Я не виноват, Василий Романович, – ответил я, по его шутливому тону поняв, что Москва довольна моими действиями, – что они вшестером к Ротшильдам грабить пришли. Пришлось их всех нейтрализовать и сдать тёпленькими в руки полиции.

– Небось опять награду какую-нибудь за это получишь?

– Так уже. Вчера получил от Валери Жискар Д’Эстена приглашение прибыть в Елисейский дворец на награждение. Орденом Почётного легиона они это дело решили отметить, так как меньше награды для меня за такое геройство у них не нашлось.

– Ну ты опять и отчебучил. Куда тебя не отправишь, там ты обязательно отличишься да ещё и награду какую-нибудь заработаешь. Я передам начальству, что ты и в этот раз без ордена не остался. И концерт, говорят, хороший у вас получился.

– Да, французская пресса хвалит. Я ещё хотел вас вот о чём попросить. У нас на первом концерте возникла большая проблема с помощниками. Все мировые звезды везут с собой на гастроли даже массажистов, не говоря уже о стилистах и костюмерах, а мы в одиночку приехали Париж покорять. И сценические костюмы у нас довольно тяжёлые и сложные. Мы сейчас нашли временную замену, но в Лондоне её может и не быть. Так что нам нужна наша помощница и солистка Мария Колесова.

– Сделаем. Я сам об этом думал, но ваши французские гастроли были слишком неожиданными для всех. Пусть твоя Маша срочно со мной свяжется. Паспорт мы ей сделаем за два дня, а вот с английской визой могут возникнуть проблемы.

– Я могу позвонить принцу Эдварду, он наш большой друг, и эту проблему решат за полчаса.

– Ну да, ты же теперь у нас друг Её Величества и её сына. Значит, звонок принцу за тобой, а остальное мы сделаем быстро. Но Марии придётся служебный паспорт делать. На дипломатический, как вам, ей разрешение, вряд ли, дадут.

– Да хоть красный, туристический. Главное, чтобы выпустили. И сообщите также, что я тут между делом ещё миллион долларов заработал.

– Кто бы сомневался в твоих неординарных способностях из всего сделать деньги. И как это у тебя получилось?

– Dior и Chanel заключили с нами контракт на рекламу их продукции и мы всё вчера уже до конца отработали.

– И почему-то я уже ничему не удивляюсь, когда речь заходит о тебе. Молодец, полностью оправдываешь своё прозвище «миллионщик».

Солнышко внимательно слушала наш разговор и улыбалась. Видимо, английского принца вспомнила. Вот даже не знаю, ревновать её по этому поводу или нет. Думаю, он мне не соперник. Главное, чтобы с Машей помог вопрос решить, а с остальными мелочами я разберусь позже.

Мы стали быстро собираться и одеваться. Я решил сегодня взять из сейфа и карманный Вальтер. Мало ли что там в пути может случиться. Беретта всегда при мне, а вот дополнительный пистолет может и Солнышку пригодиться.

Внизу в холле нас поджидали наши спутники. Сладкой парочки в лице Серёги и Жени не было, так как они с нами не летели и оставались в Париже. Я её тоже решил, как и мой друг, на русский манер называть и ударение на первый слог делать. Оказалось, я прошлый раз не ослышался и Серёга её назвал Женя. Вот и я буду так её называть. Вчера после концерта Сёрега принёс мне список того, что он будет сегодня покупать. Чувствовалось, что ему помогали его составить и я даже знал кто. В нем были только новый магнитофон и всякие прибамбасы к синтезатору и микшерскому пульту. Из тряпок он написал по мелочи, а на оставшиеся деньги он решил купить себе машину. Вот это дело другое. И я ему выдал обещанный второй чек на девяносто тысяч франков.

В холле меня решил проводить и Стив.

– Вчера мне принесли всё по твоей типографии, – сказал он мне. – Ротшильд хорошую тебе скидку предложил и оборудование просто отличное. Они гарантируют всё смонтировать под ключ в течение десяти дней. Берут при этом предоплату пятьдесят процентов, так как с твоей страной ещё не работали. Другие бы взяли сразу сто, но они тебе доверяют. Если поможешь им ускорить прохождение всех таможенных формальностей, то оборудование уже через семь дней будет в Москве.

– Я теперь член ЦК и многие вопросы могу решать очень быстро, – ответил я, обрадовавшись, что через полмесяца у меня будет своя типография. – Передай им, что я всё возможное для этого сделаю.

– Ещё я звонил своим и они сказали, что специалисты в Москву приехали. Их встретила в аэропорту и разместила в гостиницу твоя Натали, и они сегодня уже приступят к работе.

Упоминание Наташи теплом прошлось по моей душе. Всё-таки каких замечательных девушек я себе нашёл. Или они меня нашли? Жасинту, Мари и Линду я отношу просто к сексуальному увлечению. Сенчину и Проклову я считаю приятным дополнением к моей эстрадной карьере. А вот с леди Ди всё обстоит несколько сложнее. Она стоит особняком, но, всё-таки, я её ставлю ближе к моим трём жёнам. Вот это я набрал себе женский коллектив, аж девять душ получилось. Главное, чтобы они все вместе не собрались и не устроили мне коллективное обрезание.

Так, что то я опять мыслями уплыл не туда. Значит, всё идёт по плану. Только вот чует моя пятая точка, что оставшиеся неонацисты из «Бригады Пайпера» просто так не успокоятся. Для них это позор, что какой-то пятнадцатилетний юнец вчистую уделал их шестерых боевиков. Да к тому же я тот, кого они больше всего ненавидят. Их кумира, эсэсовца Йохена Пайпера, сожгли коммунисты, и вчера ночью, только уже советский коммунист, расправился с их подельниками. Значит, они обязательно предпримут попытку отомстить. Если я не ошибаюсь, из боевиков у них осталось максимум восемь-десять человек. Пособников, кто им помогает, может выть много, но это абсолютно гражданские лица и ни разу не бойцы. И осталось у них два дня. Значит, эти два дня будут для меня и для них решающими.

– От полиции никакой информации не поступало? – спросил я Стива.

– Нет, – ответил тот. – Ты думаешь о террористах?

– Да, у них ещё остались боевики и они могут предпринять попытку мне или нам отомстить. Так что будь здесь поаккуратнее. Может тебе одного полицейского в охране оставить?

– В таком случае, ты бери двоих, а водитель с машиной пусть здесь останется. Тут всего полдня вас не будет, да и не я их цель, а ты.

– Согласен, ак и сделаем.

В нашем Falcon 10 семь-восемь посадочных мест. На диване, расположенном ближе к кабине пилотов, могут разместиться и трое. Будем мы с Солнышком, Тедди с Лиз, два охранника и два оператора. Получилось восемь человек. Стив был бы точно лишним, или одного охранника пришлось бы оставить. Я бы лучше охранника оставил, но Стиву надо работать над контрактом да и организация всех наших гастролей лежит на нём. Это я могу с дочками президентов шуры-муры разводить, а ему подобными развлечениями заниматься некогда. Ведь именно на него вышли Dior и Chanel, а Мари ещё про какую-то спортивную фирму и автомобильный концерн в понедельник говорила. Значит, правильно, пусть Стив будет со всеми на связи в Париже, а нам с Солнышком надо ещё и в море искупаться, чтобы было чем хвастаться в Москве.

Мы расселись по машинам согласно установившегося регламента и отправились в аэропорт Шарля де Голля, где стоял наш Falcon. Вот и «шайба» стала видна на горизонте. В этот раз я обязательно покатаюсь на нескольких эскалаторах, которые спрятаны в прозрачные пластиковые трубы и соединяют между собой этажи аэропорта. Когда мы въехали на стоянку, то я первым отправился внутрь, чтобы успеть осуществить свою мечту. Солнышко шла за мной и один из охранников последовал с нами. И, естественно, два наших оператора с камерами и видеорекордерами. Хорошо, что они за нами в туалет не ходят, и это уже стало порядком надоедать. Но Тедди попросил ещё денёчек потерпеть, чтобы отснять побольше материала. Вот ведь ненасытный, всё ему мало.

Ну что ж, мы с Солнышком покатались по непересекающимся трубам-эскалаторам и получили массу впечатлений. Нас поснимали с разных ракурсов, что потом мы тоже увидим в нашем фильме. В это время, пока мы веселились, Лиз нашла, где стоит наш самолёт и мы, зарегистрировавшись, вышли из ближнего терминала прямо к нашему Фалькону. Операторы продолжали нас снимать, чтобы заснять момент нашего восхождения по трапу в самолёт. Опять нас встретил Жан, совсем не удивившись, что нас стало больше. Вещей мы никаких не брали, так как я решил купить всю необходимую одежду прямо в Ницце. Нам нужны были белый костюм и платье, потому, что нас должен был ждать белый Jaguar КХ120. Салон у него коричневый кожаный, так что на его фоне наша белая одежда будет смотреться очень даже гармонично.

Да, ещё платок или кашне надо будет Солнышку купить, чтобы волосы от ветра во время езды не разлетались в стороны. Главная проблема была в том, что Солнышко катером управлять не умела. Она даже на велосипеде так и не научилась хорошо кататься, но для женщины велосипед в жизни не главное. Хотя Лиз мне сказала, что за полчаса её научат на месте управлять хоть ракетой, лишь бы заплатили за ускоренный курс. Там есть профессионалы, которые быстро смогут её научить.

В этот раз я узнал, что командира нашего воздушного судна зовут Люк. Забавно для русского человека звучит такое имя, потому, что сразу вспоминаешь люк в танке или крышку люка, и возможное её отсутсвие, на дороге. Но профессионал он отличный, так что его как не назови, а он нас доставит туда и обратно в целостности и сохранности. В салоне, когда мы все вошли, сразу стало тесновато. Конечно, в Париж мы летели втроём, а в Ниццу летим ввосьмером. Но нам лететь меньше часа, так что потерпим.

Ну вот и взлетели. Перегруза не было, но ощущалось, что взлетали мы дольше. Лиз с Тедди и я с Солнышком сели в хвосте, а остальные впереди. Там было место, чтобы операторы положили свои камеры на пол и аккуратно придерживали их ногами. Кормежка в таком коротком полёте не предусматривалась, да и мы ещё не успели проголодаться. Мы в четвёртом болтали о наших планах, о том, что скоро опять увидимся в Лондоне. Тедди сказал, что, скорее всего, он прилетит к нам в Лос-Анджелес на наше награждение, чтобы этим завершить свой фильм о нас.

– Будет здорово нам там опять встретиться через десять дней, – сказал я ему. – И Лиз с собой бери.

– А куда я от неё теперь денусь, – ответил Тедди. – Я ей вчера сделал предложение и она дала согласие.

– Поздравляем, – ответили мы вместе с Солнышком. – Когда свадьба?

– Наметили на сентябрь, – ответила Лиз. – Вас мы тоже приглашаем. Точную дату сообщим позже.

– Спасибо за приглашение, – сказала Солнышко. – Обязательно прилетим.

– Тедди, как продвигается работа по монтажу уже отснятых вчера двух клипов у Нотр-Дама и на Эйфелевой башне? – спросил я нашего главного клипмейкера.

– Вчера сразу после вашего концерта начали. Правда, работали только до двух часов ночи, потому, что устали. Сегодня уже на ваше выступление я не поеду. Материала достаточно, буду доделывать первые два и начну уже с сегодняшним материалом тоже работать. Но надо очень постараться к завтрашнему дню смонтировать полностью «Belle». Ты знаешь, по первым наброскам, клип выйдет очень хорошим. Фактура и декорации получились потрясающими, ну и сама песня, конечно. Так как ты мне ещё позавчера рассказал, что ты задумал, то я знаю, как снять сегодня клип на вашу песню «Tu es foutu». Думаю, что в три часа мы уложимся, плюс-минус час.

– Это было бы просто здорово. Я так понимаю, с замком мы не успеваем абсолютно?

– Точно. Приедешь в Лондон, всё сделаем за несколько часов, как в прошлый раз.

– Спасибо. А то в Москве я в этом деле никого не знаю, поэтому мне удобней с тобой работать.

– Слушай, Sweetlane же её и на английском поёт. Давай мы и для Англии сразу клип сделаем?

– А что, запись у меня есть, так что параллельно будем делать оба варианта. А как у нас тогда получится по времени?

– Плюс час-полтора. В Париже будем часа в четыре, так что успеете ещё и отдохнуть.

Нас прервал Жан, который сказал, что мы уже идём на посадку. Ого, мы даже быстрее на десять минут прилетим, чем планировали. Все сразу пристегнулись и стали смотреть в иллюминаторы. Хорошо, что их было шесть, так что хватило всем. И вот показалась земля, а потом стал увеличиваться в размерах сам город и его аэропорт. Вот это красота. С высоты было видно, что аэропорт вдаётся прямо в зеленовато-прозрачное Средиземное в море, как какой-то коралловый риф, на котором видны взлетные полосы, с которых взлетают и садятся маленькие самолетики, ещё меньше, чем наши. Но это с большой высоты так казалось нам, что всё там похоже на игрушечное. Наконец мы ещё снизились и стало понятно, что это не игрушечные домики и самолетики, а настоящие дома и большие самолеты.

Было даже немножко боязно скатится прямо в море, если вдруг посадочной полосы не хватит для торможения. Но мы зря волновались, нам хватило и половины, чтобы совершить посадку и подрулить к многочисленным терминалам. Мы опять захлопали пилотам, выражая им тем самым благодарность за комфортный полет. Затем пешком мы попали в здание аэропорта, который не был таким экзотическим, как RCG, но был просто красивым. Он и назывался красиво – Aéroport Nice Côte d'Azur. На стоянке нас ожидал минивэн, за руль которого сел Тедди. Это был белый Volkswagen Transporter Т2. Но не раннего выпуска, а этого, последнего, года. Он выглядел намного лучше и современнее, чем его первые собратья. Через год его должны будут снять с производства и заменить на Т3. Эта его модификация мне самому очень нравилась,

До Ниццы было всего шесть километров и ехать следовало, судя по купленной мной в аэропорту карте, по Английской набережной. Погода была просто чудесной. Море и солнце – что ещё нужно, чтобы настроение было отличным. Хотелось сразу нырнуть в него и долго не вылезать на берег, но мы это удовольствие оставили на потом.

Как же здорово ехать по великолепной дороге и даже просто смотреть на море. Оно у нас было с правой стороны по направлению движения. Как я объяснил Тедди ещё в самолёте, мы сначала заедем в саму Ниццу, чтобы мы смогли купить себе белые, как я и хотел, костюм и платье, а потом поедем дальше, где вдалеке уже виднелись холмы, похожие с побережья на невысокие горы со светлыми ленточками серпантинов. То, что мне и нужно. Тедди правильно понял задачу и именно там мы и начнём снимать то, как мы будем ехать на «Ягуаре».

В Ницце я решил первым делом заехать в бутик YSL на La Croisette. Нам ни Dior, ни Chanel не запрещали использовать любую одежду, которая нам нравится, в других своих клипах. Когда мы вышли из машины и направились в магазин, нас сквозь витрину сразу узнали и вышли встречать прямо к порогу, что было очень приятно. Тедди спросил разрешения на съёмки внутри и без проблем получил его. Наша охрана осталась на улице, а мы стали выбирать, что нам подойдёт для съёмок. Мне хотелось чего-то эдакого, но чтобы было очень красиво.

С костюмом и туфлями я определился сразу, а вот Солнышко долго думала и решила купить всё в розовых тонах. Когда она это всё надела, то я понял, что в розовом ей будет даже лучше. Получался некий контраст между мной, внешне белым и пушистым, и Солнышком, желающей меня проучить за обман и измену. Рубашку и галстук мне посоветовали продавцы. Всё было идеально белое, а вот галстук я выбрал чёрный, с намеком, что нутро у героя клипа чёрное, хотя он весь и в белом.

Но платок и тканевые перчатки я посоветовал Солнышку купить белые, что подчеркивало нашу с ней связь. Смотрелись мы вдвоём великолепно, что подтвердили и продавцы с Лиз. Ещё мы купили женские духи Opium, которые появились в прошлом году. Мне нравился их слоган: «Опиум – для тех, кто пристрастился к Yves Saint Laurent». Да мы тут пристрастились к нему с первого раза. Ещё я купил Солнышку два больших косметических набора, от которых она пришла в полный в восторг. Эти необычные наборы блестели, как золотые и были потрясающе элегантно выполнены.

Купленную одежду мы упаковали в специальные чехлы и отправились дальше. А вот тут я почувствовал первый тревожный сигнал. Он был пока далеко, но я его уловил отчётливо. Направленное именно на меня стремление уничтожить ни с чем не перепутаешь. Значит, я не ошибся в своих расчётах и со мной решили поквитаться именно здесь. Ну что ж, я готов. Надо только тщательно изучить карту и выбрать место для финальной встречи. Я предполагал, что они следили за мной и знали, что я должен был этим утром лететь в Ниццу. Об этом было осведомлено много людей и это им стало известно уже вчера. Значит, успели хорошо подготовиться.

Солнышко я подставлять под пули этих идиотов не хотел, да и Тедди с Лиз тоже мне были не чужие. Основной задачей для меня было отправить минивэн вперёд, а самому остаться и сделать так, чтобы террористы попали в ловушку. Я их уже хорошо чувствовал и смог понять, что они движутся за нами на двух машинах. В каждой сидело по пять человек. Я не знал, где они собирались нас перехватить, поэтому место моей с ними встречи я должен был выбрать сам. Я ощущал, что они движутся с большей скоростью, чем мы и где-то минут через пятнадцать-двадцать они нас нагонят. Они все были вооружены и значит они смогут нас просто расстрелять из автоматов, проезжая мимо во время обгона. При таком варианте шансов выжить ни у кого не было. Значит, у меня есть в запасе минут пять, чтобы найти место.

По карте я видел, что через метров пятьсот будет мост и это самое оптимальное место для меня. Было два варианта. Первый, остаться возле моста и расстрелять их из Беретты, скрывшись за деревьями перед мостом. Но тогда я оставлю кучу улик, что это сделал я. Значит, этот вариант отпадает. Второй заключался в том, что я встану где-то в середине самого моста и мощным импульсом боли заставлю водителя потерять управление машиной, что приведёт к неминуемой аварии. Самый идеальный же вариант заключался в том, чтобы рассчитать так, чтобы машина, в результате этого, упала с моста. Глубины пропасти я не знал, так как это не было указано на карте, но в любом случае, сидящие в ней пассажиры должны будут сильно пострадать.

А вот что мне делать со второй машиной, я пока не знал. Буду смотреть по ситуации. Но в любом случае, уничтожить половину преследователей – это уже половина успеха. Плохо то, что двоих вооружённых фликов я взять с собой не мог, так как они сразу поймут, что аварию каким-то образом подстроил я и у меня будет намного больше проблем, если бы я их всех тупо перестрелял.

Так, вижу мост и говорю Тедди, что я здесь выйду и минут пятнадцать похожу и присмотрюсь к месту. Мост очень живописный и может быть съёмку мы начнём именно отсюда. Так как в этом клипе командовал я, то Тедди ничего не сказал, хотя удивился такому моему решению. Я ему сказал, чтобы они ехали до точки встречи со съёмочной группой и возвращались за мной уже с Ягуаром и автоплатформой. Полицейским я тоже сказал, что я здесь просто пройдусь и ничего со мной страшного за четверть часа не случится. Они повозмущались, но так как машин на трассе было мало и никаких угроз для меня они не представляли, то они с моим решением, в конце концов, согласились.

Если бы они по-хорошему не согласились, то у них бы резко заболели головы, из-за чего им очень сильно расхотелось бы со мной спорить. Я хотел сначала отдать Вальтер Солнышку, но понял, что она меня тогда точно одного никуда не отпустит. Она всё сразу поймёт и у неё начнётся истерика. А мне это категорически не надо. У меня счёт пошёл уже на секунды и мне здесь плачущей невесты абсолютно не нужно.

– Я пойду пройдусь один, – сказал я ей, – а вы за мной вернётесь через пятнадцать минут. У меня появилась одна идея с мостом и мне надо её спокойно обдумать.

Солнышко уже давно привыкла к моим странностям в момент творческого озарения, поэтому просто чмокнула меня в губы и сказала:

– Только с моста не прыгай.

Та ещё приколистка нашлась. Но я загадочно улыбнулся, сделав вид, что я задумал что-то более хитрое, но весёлое. Как обычно, это прокатило без проблем. Солнышко поняла, что я придумал что-то неопасное и успокоилась. Вот и хорошо. Я вышел на обочину дороги и пошёл в сторону моста, а минивэн поехал дальше. Мне Тедди показал место на карте, где нас ждала съемочная группа и автоплатформа с машиной. Там была специальная стоянка и находился первый тоннель, о котором я говорил, что мне таких нужно как минимум три для съёмки клипа. Очень красиво должно было смотреться, как мы часто въезжаем в тоннели и выезжаем из них.

Ну вот я и остался один, чего я усиленно и добивался. Две точки приближались ко мне и вот-вот должны были показаться из-за поворота дороги. Людей на трассе не было, проехало только две машины в сторону Ниццы. Я был уже на середине моста, когда появилась первая машина. Это был чёрный Ситроен. Я сразу обратил внимание на то, что вторая машина шла довольно близко к Ситроену и я решил этим воспользоваться. Я посмотрел на водителя первой машины и представил себе, как эти гады убивают мою Солнышко. Мощный выброс направленного луча злости ударил волной жуткой боли в мозг этого водителя и заставил его рефлекторно нажать на тормоз, а затем схватиться за виски.

Машина от резкого торможения пошла юзом, а потом перевернулась. Водитель второй машины почти среагировал на неожиданно возникшую впереди него опасность, и резко ударил по тормозам. Но это ему не помогло. Скорость была довольно высокая и вторая машина врезалась в первую, столкнув её с моста, пробив при этом ограждение. Глубина оврага, на дне которого протекала мелкая речка, была около десяти метров. Ситроен в полёте успел ещё раз перевернуться и упал на крышу, которая от сильного удара просто сплющилась. Вторая машина тоже кувыркнулась и, раскачиваясь, зависла передними колёсами над пропастью.

Это был Рено, только темно-синего цвета. Из него пытался кто-то выбраться, раскачивая ее, и машина, потеряв равновесие, свалилась с моста вслед за первой. Странно было то, что ни та, ни другая не загорелась. Видимо, река, в которую упали обе машины, в этом месте имела достаточную глубину, чтобы при падении брызги воды полностью окатили обе машины и возгорания не произошло.

Я ещё секунд десять постоял на мосту и быстрым шагом пошёл вперёд, чтобы уйти подальше от моста и места аварии. Я стоял на мосту эти несколько секунд не для того, чтобы плюнуть на трупы поверженных врагов и насладиться их смертью, а чтобы проверить, все ли погибли. К сожалению, выживших было трое. Я это видел по цвету их ауры. Они были ранены и она у них была тусклая. Не такая, как у здорового человека. У здорового человека она яркая, а у этих она была какая-то потухшая, что ли. Я это заметил ещё вчера, в номере Ротшильдов, когда связывал террористов, поэтому уже знал, как отличать различное состояние людей. Кстати, мне это может пригодиться и в будущем. Я смогу определять, болен ли человек или нет. И даже смогу указать место болезни, так как там аура будет более тёмной. Вот так, постепенно, я и открывал дополнительные полезные свойства своих, не изученных мною пока до конца, способностей. Не всё же мне мозги людям плавить, пора бы научиться уже их лечить. Ну, сразу конечно, лечить у меня не получится, а вот определить, где у человека больное место, я уже смогу.

Так, на карте я видел впереди площадку для разворота большегрузных фур. Вот туда я быстренько и добежал, пока наши не вернулись. Ведь придётся им автоплатформу разворачивать в обратную сторону, да и мне надо будет привыкнуть к управлению «Ягуаром». Всё-таки, машина мне незнакомая, а мне рулить ей придётся по серпантину. И главное, место произошедшей аварии останется далеко позади и никто ничего не заметит. Оно уже будет у меня за спиной на приличном расстоянии и из-за холма его вообще не будет видно. Видеокамер здесь, пока, нигде не стоит, так как эпоха тотального наблюдения за гражданами начнётся только через тридцать лет.

А вот и наши. Из тоннеля выехал сначала белый «Ягуар», за рулем которого сидел Тедди, а на пассажирском сидении рядом с ним сидела Солнышко. Она радостно помахала мне рукой и я ей тоже бодро ответил несколькими взмахами. Вот это автомобиль! Вот что значит настоящая классика. Первым, после покупки виллы на Лазурном берегу, я куплю себе такого красавца. Я понимаю, что это машина чисто для понтов, но смотрится она просто великолепно.

Увидев меня живого и невредимого, вышедшие из минивэна, наши два охранника полностью успокоились. Как бы сказали у нас в дореволюционной России: «Чудит барин». Главное, что за эти пятнадцать минут с барином ничего не произошло. Солнышко выскочила из машины и радостная подбежала ко мне.

– Ну что, придумал что-нибудь? – спросила она меня, повиснув у меня на шее.

– Новую песню, – ответил я, рассматривая своё улыбающееся чудо. – А для съёмок клипа мост не подходит, не очень эффектно будет смотреться в кадре. Я решил остановиться только на тоннелях.

– И правильно, – подтвердил моё решение Тедди, тоже подошедший ко мне. – Ты же хотел, чтобы я снял непрерывное движение машины, совпадающее с ритмом твоей песни. Значит, нужны меняющиеся пейзажи на заднем и боковых планах. Сейчас автоплатформа подъедет и здесь развернётся, а вы пока идите и переодевайтесь в минивэн.

Мы с Солнышком последовали его совету и ушли с Лиз внутрь микроавтобуса и там переоделись. В это время, как раз, приехала автоплатформа, на которой была куча съемочного оборудования. Пока она развернулась на площадке, Лиз полностью привела Солнышко в образ настоящей кинозвезды, да и я рядом смотрелся с ней совсем неплохо. В общем, мы друг друга стоили. После этого я сел за руль настоящего автомобильного чуда и немного покатался на площадке. По жесткости машина мне напоминала мою «Волгу». Ну да, этот шедевр автотехники появился ещё тридцать лет назад, поэтому особых удобств не было вообще, но, зато, он мог ехать со скоростью 200 километров в час. Для той эпохи это был самый быстрый серийный автомобиль.

Я немного проехался змейкой, сдал раза три назад и быстро привык к управлению. В это время команда помощников готовилась к съёмкам. Здесь я впервые увидел систему «Стедикам» – носимую систему стабилизации съёмочной камеры для кино– или видеосъёмки в движении. Её изобрели всего год назад и уже активно использовали на съёмках. Эта система обеспечивала настолько плавное движение съёмочной камеры, что при просмотре полученного изображения у зрителя создавалось ощущение полёта. При этом камера крепилась к торсу оператора, который мог свободно перемещаться в любом направлении. Закреплённый на транспортном средстве, «Стедикам» гасил любую тряску, обеспечивая качественное изображение.

Ну что ж, мы с Солнышком готовы и можно начинать. Включили фонограмму и мы поехали. Впереди двигалась автоплатформа и два оператора снимали нас с разных точек. Второй оператор попутно снимал мелькавшие боковые виды природы и холмов. Съёмку сзади мы решили сделать при возвращении на исходное место, чтобы Солнышко уже оттуда пела английскую версию песни. Потом мы на обратном пути снимали нас сзади. Когда вернулись на отправную точку, то стали снимать английский вариант песни. На это у нас ушло сорок пять минут. Главное, что в конце Тедди показал всем поднятый вверх большой палец правой руки, что означало, что всё получилось классно.

Затем мы поехали к морю. На нас все, сидящие в проезжающих навстречу машинах, оборачивались, узнавая сначала автомобиль, а потом уже нас. Когда мы подъехали к злополучному мосту, там уже была куча полицейских машин и карет скорой помощи. На нас даже не обратили внимания в этой суете. Ну и отлично, никто ни о чем не догадывается и никогда не догадается. Главное, мне не пришлось использовать ни Беретту, ни Вальтер. Нас, конечно, могут потом в Париже опросить полицейские, но все наши честно скажут, что никто ничего не видел. И это будет абсолютной правдой, которую подтвердит даже детектор лжи, если на таковой их всех отправят.