Текст книги "Чужая шкурка или косплей Сергея Юркина (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

   – А, я понял! – говорит он, кидая в рот кусок жареной свиной шкурки и принимаясь его сочно жевать, – Ты хочешь, чтобы твоя грудь выросла. Я смотрел передачу, в которой рассказывали о том, как женщинам можно сэкономить на пластическом хирурге. В ней им предлагали пить больше пива, поскольку в нём есть эстрогены, благотворно влияющие на рост молочных желёз. Но не слишком ли рано ты начала? Боюсь, что ты успеешь спиться ещё до того, как у тебя там что-то вырастет...

   – Чего-о?!

   Юна "зависает", замерев с не вынутыми изо рта палочками и вытаращив глаза на Чжу Вона. Тот в ответ насмешливо "играет" бровями.

   – А что? – спрашивает он, – я ошибся?!

   – Да блин! – возмущается Юна, вынимая палочки изо рта и кладя их на стол, – ничего я не хочу отращивать! Я просто хочу выпить холодного пива! Без всяких задних мыслей! Пива! Просто пива! Пива с мясом! Пи-ива!

   – Не кричи. Людей не пугай.

   – Да блин!

   – Пивавва! Бах!

   Пьяный кореец, один из "квасившей" в углу компании и незаметно подошедший сзади, не справившись со своими ногами, неожиданно падает на спину Чжу Вона, перевалился через парня и рушится на стол, сметя с него всё. Полёт свой он заканчивает, достигнув пола, вместе с грохнувшимся на бок столом.

   – Пива! – требует он, упираясь локтями в асфальт в попытке встать.

   – Бддяяяааа ! – орёт в ответ Юн Ми вскакивая со стула и пытаясь стряхнуть с себя опрокинутые на неё горячий рамен, соус, мясо, салаты и колу со льдом.

   – Пииииввва!

   – Уррорд!

   Юна от души пинает копошившегося на земле мужчину, – придуррррок!

   Юна пинает его ещё раз. Видно удачно, поскольку тот хрюкает и плюхается обратно на живот, перестав возиться.

   – Ей, парень, чё делаешь?! Зачем бьёшь? – возмущается один из друзей упавшего корейца, с неким трудом поднимаясь из-за своего стола на ноги.

   – А если я тебя ударю? – интересуется он.

   – Рот будешь у стоматолога открывать! – рявкает на него Юн Ми, – не умеете пить, сидите дома! Дебббилллы!

   – Кыньё, как ты разговариваешь со старшими? Да как ты посмел такое сказать мужчинам, сопляк? Да я тебя сейчас!

   Кореец с угрожающим видом делает неуверенный шаг вперёд.

   – Аджосси, – вежливо произносит Чжу Вон появляясь сбоку от него в стойке тхэквондо, – давайте всё решим...

   Однако, как он там хотел решить дело, это для мира так и остаётся неизвестным. Закончить фразу он не успевает. Юна, завизжав до звона в ушах у всех присутствовавших, кидается вперёд и, подскочив к противнику, с разворота, "пробивает" ему ногой в грудь. Удар удачно приходится на тот момент, когда её враг опирается лишь на одну ногу, делая второй – шаг и поэтому, неустойчив. Ахнув, мужик отлетает назад и грохается спиною на стол, за которым только что сидел. Разом на все бутылки, салаты, закуски, кимчхи, опрокидываясь затем с него на асфальт и валя с собою сидевших на стульях друзей. Крики, вопли, звон бьющегося стекла, матерные корейские выражения. Возмущённо-визгливые крики хозяйки. Чжу Вон, наблюдающий всё это с отвисшей челюстью и круглыми глазами. Матерясь, мужчины принимаются подниматься на ноги.

   – Зверёныш, ты что делаешь? – интересуется сонбе, подобрав челюсть

   Не ответив, Юна, нагибается, подхватывает с полу две пустые зелёные бутылки из-под соджу. Пац, пац! – отбивает она им донышки об асфальт, держа руками за горлышки.

   – Банзай!! – кричит Юна, выпрямляясь и вытягивая руки с "розочками" в сторону поднявшихся на ноги мужиков, – Синдзимаэ, бакаяро!

   (Синдзимаэ, бакаяро! – убирайтесь к чёрту, ублюдки! японскй)

   Те замирают, глядя на неё круглыми глазами.

   – Банзаййййй!!

   – Якудза!! – «выдыхает» только что «летавший» кореец, – Ниндзя! Бежим!

   Он разворачивается и кидается прочь. Чуть замешкавшись, его приятели бросаются за ним.

   – Банзаййййй!!

   Однако, сбежать пьяным корейцам не суждено. Вместо "реального" выхода, предводитель отступающих бежит в художественно нарисованную в углу, на внутренней стороне палатки, дверь. Друзья его "ломятся" следом. Через пару секунд три испуганных носорога упорно бегут на месте, пытаясь скрыться от опасности, при этом плотно наваливаясь телами на тощую брезентовую стенку.

   – Чпок! – колышек, к которому привязана одна из растяжек палатки, не выдерживает их напора и выскакивает из земли

   – Чпок! – следует за ним другой.

   Лишённая поддержки палатка, медленно и величественно, гигантской красной медузой, под негодующие крики хозяйки заведения, накрывает всех, кто был под нею.

   Через минуту, к шевелящимся и матерящимся на разные голоса руинам, подъезжает полицейская машина...

   Время: полчаса позже

   Место действия: Полицейский участок. За столом заваленным папками с бумагами, сидит полицейский в синей форменной куртке и брюках и набирает текст на клавиатуре. Перед ним, на стульях, сидят Юна и Чжу Вон.

   – Значит, вы утверждаете, что вы – пострадавшие? – не глядя на молодых людей спрашивает полицейский, щёлкая клавишами.

   – Да, да, – подтверждающее кивает Чжу Вон, – пострадавшие. Именно так!

   – А вот хозяйка палатки, госпожа Ким У Кон, говорит, что драку затеяла девушка...

   – Ну, что, вы господин полицейский, – мило улыбаясь возражает Чжу Вон, – это же нонсенс. Вы только посмотрите на неё...

   Чжу Вон поворачивается вбок и жестом циркового шпрехшталмейстера, двумя руками, указывает на Юн Ми.

   – ... разве эта хрупкая и слабая девочка способна устроить драку с четырьмя большими, сильными мужчинами? Как в такое можно поверить? Или она сумасшедшая, раз бросилась на них?

   Полицейский отрывается от монитора и оценивающе окидывает взглядом Юну.

   Юн Ми сидит со скорбным выражением на лице, сутулясь и сложив руки на коленях. Вид у неё кроткий и беззащитный, как у агнца божьего.

   – Мда, – говорит полицейский, – вижу.

   – Она же мухи не обидит, – продолжает упражняться в роли адвоката Чжу Вон, – она же ещё школьница. Какая драка? Ну что она может сделать взрослому мужчине?

   – Пак Юн Ми, – не удостоив парня ответом, обращается полицейский к Юне, – это ведь ты обезвредила и задержала маньяка возле своей школы?

   – Да, – вздохнув, грустно отвечает она, – я...

   – Угу, – довольно хмыкает полицейский и вновь обращается к своему компьютеру.

   У Чжу Вона отвисает челюсть. Пару секунд он круглыми глазами таращится на девушку, открыв рот.

   – Ты задержала маньяка? – поражённо спрашивает он, придя в себя и наклоняясь к Юн Ми.

   Та делает неопределённое движение плечом, не подтверждая и не опровергая сказанное.

   – Задержала, задержала, – радостно улыбаясь, подтверждает полицейский, выглядывая из-за монитора, – да так, что его пришлось в больницу отвезти, вместо тюрьмы! Я как раз тогда дежурил!

   Юна, подняв брови, делает непонятное движение головой. Ну типа – мало ли, что там было?

   – А вы, господин Ким Чжу Вон, что можете сказать по поводу происшествия? – обращается полицейский от Юн Ми к Чжу Вону.

   – А? – не понимает тот, продолжая ошарашенно смотреть на Юну, потом до него доходит, – я? Я хочу позвонить адвокату! Я ведь имею право на звонок адвокату, господин полицейский?

   – Да, конечно, господин Ким Чжу Вон, вы имеете право на звонок адвокату, – спокойно отвечает ему полицейский, – Когда вы намерены им воспользоваться?

   – Прямо сейчас, кунчан-ним!

   – Хорошо, звоните.

   Чжу Вон достаёт телефон и звонит. Дождавшись ответа, он кратко обрисовывает в трубку суть вопроса, потом спрашивает у полицейского адрес участка и диктует его адвокату.

   – Всё, – говорит Чжу Вон полицейскому, убирая телефон, – он сказал, что будет максимум через полчаса.

   Полицейский кивает с удовлетворённым видом.

   – Хорошо, – говорит он, – подождём. Пока посидите в "обезьяннике", а я опрошу остальных свидетелей. Могу заказать вам ужин, молодые люди, если хотите. Рамен и курицу.

   – Ты будешь? – спрашивает Чжу Вон Юну.

   Та, наклонив голову, оглядывает свой испачканный едой джинсовый костюм и молча отрицательно кивает головою.

   – Нет, мы не будем, спасибо, – говорит Джу Вон.

   – Ну, идите тогда.

   Полицейский кивает головой в сторону огороженного решёткой участка помещения.

   Парочка встаёт со стульев и плавно перемещается в указанном направлении. Зайдя внутрь клетки, они усаживаются на узкие коврики возле стены и вытягивают ногт. Пару минут молчат. Наконец Чжу Вон не выдерживает и задаёт вопрос.

   – Юн Ми – а ты, точно девушка? – спрашивает он.

   – Почему ты спрашиваешь? – настораживается Юна, чуть отодвигаясь от парня и смотря на того из-подлобья.

   – Я много чего сегодня видел... необычного, – объясняет свой вопрос Чжу Вон, – как ты пилила, как кричала "синдзимаэ, бакаяро!"... Теперь ещё оказывается, что ты и маньяка поймала! Поэтому, я и спрашиваю тебя – ты, точно девушка, Юн Ми?

   – Я выросла в трущобах Сеула, – отвечает Юн Ми, после секундного обдумывания заданного ей вопроса, – и имеют опыт борьбы за выживание. Так что, имей это в виду, если вдруг задумаешь сделать что-то... "странное".

   Чжу Вон, услышав ответ громко фыркает.

   – С каких это пор район, в котором ты живёшь, стал – "трущобой Сеула"? – насмешливо спрашивает он.

   – С тех самых, – отвечает Юна, мрачно смотря сквозь решётку на то, как полицейский опрашивает пострадавшую хозяйку "едальни".

   – Наверное, с тех, как ты в нём поселилась? – хмыкает Джу Вон, – Понятно. Хорошо, я теперь знаю, что ты – "девушка из трущоб". А по поводу "странного"... Извини, но чтобы задумать сделать с тобою "странное" нужно выпить много соджу. Очень-очень много соджу. Я столько не выпью. Упаду. Поэтому – не беспокойся об этом.

   – Пфффф! – презрительно отзывается Юна и отворачивается.

   Дальше некоторое время они сидят в молчании. У Юн Ми тяжелеют веки и она начинает "клевать носом". Похоже, что бурные события последних нескольких часов оказались слишком напряжёнными для тела девушки. В конце-концов непродолжительная борьба со сном оказывается ею проигранной. Юн Ми засыпает и сползает вбок по стенке, на которую она опиралась спиною, утыкаясь в Чжу Вона.

   – Тссссс.. – презрительно цедит тот, увидев на своём плече голову Юны. Но, не смотря на своё презрительное "тсссс", "подставку" не убирает.

   Юн Ми спит, положив голову на плечо Чжу Вона.

   Ничем не примечательной внешности мужчина достаёт фотоаппарат и быстро делает несколько снимков Чжу Вона и Юн Ми. Хотя делает он это в полицейском участке, его действий никто не замечает.

   Время: вечер следующего дня

   Место действия: Дом мамы Юн Ми. Гостиная. Семья пьёт чай и смотрит телевизор.

   Сижу. Смотрю телек. Никого не трогаю. Настроение – мрачное. По "ящику" показывают яркое весёлое шоу. Точнее – условно весёлое. Или для кого-то весёлое. Сун Ок смеётся. Лично я не понимаю, где там и чему следует смеяться. Корейское название шоу – "Минёдыре суда". На русский можно перевести как – «Разговоры красавиц». Но, если точнее и исходя из содержания программы, то самый правильный перевод будет – «иностранки о Корее». Невероятно популярная передача в стране и очень, очень странная для меня. Я вообще не понимаю – как это можно смотреть? Шестнадцать симпатичных девушек-иностранок, хором, сидят и рассказывают, как в Корее, оказывается, жить хорошо! Нет в мире лучше страны, чем Корея! И это на полном серьёзе, из передачи в передачу! Я их тут штук десять уже посмотрел, вместе с Сун Ок. Одно и то же. Причём, интересно ещё то, что всё то, что они рассказывают, не совпадает с моим реальным опытом жизни в этой стране. Не совпадает и всё тут! Может, они рассказывают о какой-то другой Корее? Анреал, так сказать? Ну, не знаю... Ладно бы, передача задумывалась бы с целью обсуждения только одной темы – отношения с корейскими парнями, было бы понятно. Так ведь нет, продюсеры замахнулись в целом на отношение иностранцев к Корее! Разумеется, всё равно, половину времени передачи, разговоры «красавиц» крутятся вокруг «отношений». Подозреваю, что всё, что можно было сказать хорошего о стране, ими сказано в предыдущих семидесяти сериях, а плохого говорить им нельзя, вот они и обмусоливают то, что можно «мусолить» вечно – половой вопрос. Это понятно, единственно неясно – как подобное можно смотреть?

   Вот как себе представить подобную передачу в России? Собрать, значит, шестнадцать девушек: китаянок, молдаванок, эстонка чтоб сидела, грузинку пригласить, украинку для политкорректности... И сидеть рассуждать на всю страну на главном канале в прайм-тайм, как в России хорошо иностранцам. А еда-то какая обалденная! А парни – так те вообще супер, нигде таких нет! А от водки – вообще все в восторге!

   Ну и кто такой бред смотреть будет? Да никто! А в Корее смотрят. И не просто смотрят – программа получает бешеные рейтинги. Что за странная страна?

   – Правда, Бронин – красавица? – оборачивается ко мне Сун Ок с довольным выражением на лице.

   Кто красавица? Вот это лопоухая негритянка? Тшшш... да наши девчонки с потока, таких Броней – по десять штук себе за пояс заткнут и ещё место останется!

   – Да, красавица, – соглашаясь, киваю я Сун Ок.

   – Она мне так нравится!

   Радостно улыбнувшись мне, онни вновь поворачивается к телеку. Я тихонечко вздыхаю и закатываю глаза – если бы онни только знала, кто тут самый главный красавец! Я! Вот кто тут главный красавец! Такой «красоты» натворил! Причём походя, не задумываясь и не напрягаясь.

   Во-первых, это деньги, которые я взял без спроса. Хоть к этой теме родные Юн Ми больше не возвращаются, всё равно, жутко неудобно. Пусть это и не так, но такое ощущение, что я их украл. Ещё потом пришлось соврать, что хозяин KORGа улетел в Америку. Это для того, чтобы родные не пытали меня, требуя вернуть инструмент и забрать назад деньги. Так – улетел да улетел, все дела. Куда – не знаю. Представляю, как скажется на моей карме мой поступок, плюс враньё! А тщательно обдуманное враньё – наверное, идёт как отягчающие обстоятельства... Блин!

   Во-вторых, этот мой поход с Чжу Воном в гараж! Он же мог меня там реально изнасиловать! Прекрасно помню наши криминальные хроники. Вечно с девчонками в гаражах какая-то фигня происходила. Классический сценарий – свидание, машина, гараж, статья! А я, с коргом наперевес, без единой мысли в башке о безопасности – попёрся! Наверное, всё из-за того, что до сих пор думаю, что это я – могу, а не меня... Мда... И мысль о таком развитии событий меня посетила уже только в полицейском участке. А до этого – даже в голову не приходило! Просто идиота кусок, что тут можно ещё сказать? Хорошо, что Чжу Вон видит в Юн Ми только клоуна, а не "объект". Поэтому, когда я намекнул – "типа, мол, смотри у меня", он мне ответил – "я столько не выпью". Пррид-дурок! Вот уж я не думал, что однажды, этот анекдот про меня расскажут. Воистину – "никогда не говори – никогда"!

   Ну и в-третьих, драка, которую я устроил в уличной кафешке. Не знаю, что на меня нашло, словно "планка упала". Никогда я таким агрессивным не был! А тут, соорудил "розочки" и попёр на трёх пьяных мужиков. Да они бы меня прибили бы и не заметили! Или морду бы изувечили бы так, что ни один потом хирург не взялся бы "собирать". Тут бы хана и пришла бы моему всякому айдольству. Хорошо, что им с пьяных глаз что-то показалось, и они кинулись убегать. Будь иначе, даже не знаю, чем бы закончилось это происшествие. А если бы я их ещё и порезал, то точно бы в полиции дело завели! Полиция, кстати, приехала быстро. Только выбрался я из-под упавшей палатки наружу, как – оба-на, «луноход»! Стоит, разноцветными огнями переливается, в путешествие зовёт. Ну, мы всей толпой на нём и «полетели»: я, Чжу Вон, четыре пьяных алконавта и хозяйка красной обители скорби. В полицейском участке сначала мне повезло в том, что корейцы были совсем уже не в «дугу» и говорить практически не могли. Поэтому, для полиции картина была совершенной ясной. Четыре мужика нажрались и устроили «бузу». Мысль о том, что девочка напала на четырёх пьяных мужиков полиции даже в голову не пришла. Правда, хозяйка кафе начала было говорить что-то не нужное про меня, убеждать господ полицейских, что это я – «кашу заварил», но тут мне повезло во второй раз – появился адвокат Чжу Вона. После этого, всё как-то сразу, быстро, тихо и само-собою утряслось. Все расстались, не имея никаких претензий, ни друг к другу, ни к полиции, ни она к нам. Правда, как я понял, сонбе всё же что-то возместил пострадавшей аджуме, но особо в это вникать не стал. Сидел и тихо «офигевал» от содеянного, от того, что заснул и «улёгся спать» на Чжу Вона. «Офигевал», пытаясь понять причины произошедшего.

   Покидая участок, Чжу Вон, на прощание, сказал мне, что большей дуры и идиотки чем Юн Ми, он в жизни не встречал и думает, что и не встретит, ибо – такое не переплюнуть. В общем-то, спорить по этому поводу с ним сложно... Не понимаю, как мог я так сделать? Столько агрессии! Не было в моей жизни такого, чтобы я, не помня себя, на людей кидался! В чём причина? Ну выбешивал меня до этого Чжу Вон, развлекаясь, но не до такой же степени он меня выбесил, что я разум потерял? Не-е, тут дело в чём-то другом. Скорее всего, дело в Юн Ми. Сун Ок сказала, что Юн Ми ещё в детстве была вспыльчивой. Копит, копит, а потом – как даст! Сейчас, правда у неё всё хорошо, но думаю, что это результат усилий, приложенный к ней педагогическим коллективом школы. Если вспомнить методы воспитания в корейских школах, то положительный результат их усилий особенно не удивляет. Но, только вот вопрос! Мог ли действительно изменится характер Юн Ми от их усилий? Думаю, что вряд ли. Характер, это такая штука, что... Даётся в жизни раз и на всю жизнь. Да, можно как-то там пытаться корректировать, но, как говорит народная мудрость – "горбатого могила исправит". Однако, онни мне сказала, что после того, как её сестра пошла в школу у неё – «всё стало хорошо». Тогда, что же происходит сейчас? Это же совершенно неконтролируемые вещи! Если бы у неё и раньше подобные «закидоны» случались, то её бы давно уже лечили. Но ничего подобного до этого времени не было! А вот теперь – есть! В чём дело? В чём причина?

   Хммм... Любая психическая реакция – это результат наличия в крови веществ, вырабатываемых различными железами организма. Чем их больше, тем сильнее реакция. Думаю, что чтобы так психануть, как я психанул – для этого нужна их изрядная концентрация в крови.

   У Юны что-то не так? Слишком много вырабатывается? Но, ведь, выписывая, врачи сказали – всё тип-топ и лучше просто не бывает! Неужели, с того момента как я покинул больницу, у неё уже что-то "сломалось"? Идти к врачам, проверятся? А я ведь только что, все деньги, отложенные на лечение, потратил... Блин! Вот будет номер, если они срочно понадобятся! Эх... ладно, к врачам я всегда успею! Может, есть ещё какая-нибудь причина кроме болезни? Например, "техническая"?

   Если представить себе человеческое тело как компьютер, то тогда, разум и душу в нём можно отнести к "софту", что-то вроде операционной системы, а тело можно считать – "хардом". Теперь представим, что в компе, в котором всё было "своё, родное" – взяли и заменили "операционку". Например, в интеловскую машину воткнули "яблочную ось". И что? Что тогда будет? Ежу понятно, что ничего хорошего. Если не поставить драйвера – вообще ничего работать не станет! Не, конечно, какие-никакие "драйвера" Гуань Инь мне похоже, "воткнула", коль я сейчас функционирую, но, сдаётся мне, что они – вполне себе "кривоваты" и высоковероятно, – не отлажены... Если бы это было бы не так, то тогда Юн Ми начала бы ходить сразу, без всяких проблем, без того геморроя с коляской! Однако, неходящие ноги – это "косяки" сразу видимые, но ведь в организме есть много чего ещё, просто невидимого для глаз! Например – общение с внутренними органами. Вот, мой разум, к примеру, посылает какой-нибудь железе сигнал в каких-нибудь ихних десять единиц, мол, давай! Но на своём пути этот сигнал проходит через "кривой драйвер" в мозгу и воспринимается ею уже не как десять, а как двадцать, или сто единиц! Бедная желёзка напрягается, выдавая всё, на что только способна, а я от этого по потолку бегаю, а потом не могу понять – что же случилось? Возможен такой вариант? Вполне, почему бы и нет? Выглядит нормально себе так жизненно и реально. Короче говоря, другими словами – моя "операционнка, криво встала на хард Юн Ми".

   И если принять мои "умопостроения" в качестве рабочей версии, то моё поведение становится понятным о легкообъяснимым. Просто я психанул, испугался, разозлился ну и так далее. Нагрузка на нервную систему возросла, потом ещё возросла, а потом ещё возросла. Возникла перегрузка и "кривые драйвера" – "заколбасило". Начиная с какого-то момента, с какого-то уровня "напряжения", "сигнал" от мозга стал умножаться на какое-то число. И всё попёрло вверх как по экспоненте, или по какому она там закону прёт, когда умножается? Экспонента, это кажется, возведение в степень... Да собственно, без разницы, какое там умное слово требуется сказать для описания процесса!

   Главное тут – результат! А результат – полная потеря контроля над своими поступками! Хм...

   И... и что мне теперь делать? Это можно как-то исправить? Даже не знаю, что тут можно сделать... Единственно, что сразу приходит в голову – не перевозбуждаться по пустякам, чтобы "крышу не сносило". Может, со временем, мои "драйвера" как-нибудь самоулучшатся и как-нибудь так... "притрутся", где-то там, внутри? Научился же я ходить? И тут, может, тоже всё хорошо станет?

   – Ну, Юна как тебе эта серия, – пихает меня локтём в бок Сун Ок, – понравилось?

   – Фигня какая-то, – автоматом отвечаю я, продолжая думать о своих проблемах, – смотришь, и такое ощущение, что у корейцев комплекс неполноценности.

   – Что-о? Что ты такое сказала?

   Что я сказал? Чёрт, опять я что-то сказал! А что я сказал? У–уу, вот жешшшшш!

   Прокрутив в голове свои последние слова, я понял, что брякнул своё виденье совершенно не к месту и у меня сейчас будут проблемы. Как в воду глядел!

   – Юна, – строго смотря на меня, произнесла онни, – что это ты только что сказала? Ты что же, считаешь, что у нашей нации есть комплекс неполноценности? Отвечай!

   Ммммм... Кто тянул меня за язык?

   – Я имела в виду телевиденье, – ответил я и вздохнул, понимая, что отшутиться в столь непростом вопросе как этот, не получится, – я не понимаю, зачем из кожи лезть, рассказывая о том, как хорошо жить в Корее? Все корейцы и так это знают. Зачем тогда, для кого? Для иностранцев? Кому надо, приедет и все увидит сам. Мы же, кряхтя от натуги, доказываем себе и всему миру, какие мы хорошие, какая у нас самобытная культура, какие хорошие люди. Как ты думаешь, как это выглядит со стороны? Разве самодостаточный и уверенный в себе человек будет такое делать?  Если же он всё же будет поступает так, как делают на нашем телевиденье, то сразу возникает ощущение что что-то тут на самом деле не так, как представляется. Что человек, который это доказывает, на самом деле сам не так уж в этом в этом и уверен. Отсюда возникает вывод – у этого человека комплекс неполноценности...

   – ...Скажи – зачем наше телевиденье оказывает нашей стране медвежью услугу, ставя в глупое положение перед целым миром?

   – Ну, – вдохнула онни полную грудь воздуха, настраиваясь на длинное объяснение, – ну...

   Вдохнула, три секунды помолчала, потом выдохнула.

   – Не знаю, – сказала Сун Ок, – Если думать об этом это так, как ты сказала – то да, ты права. Но всё равно, ты ошибаешься, говоря, что не нужно рассказывать, как хорошо жить в Корее. Люди во всём мире должны знать это.

   – Да я согласна, что нужно рассказывать, – ответил я, – но не таким же образом! Это же смешно!

   – Хм... Юна, а что такое – "помощь медведей"? Кому они должны помогать?

   Опс! Я что, сказал – "помощь медведей"? Пффф... похоже, что сказал. Хотя я говорил "медвежья услуга", прозвучало это как "медвежья помощь". Что я несу? Почему я матерился на японском? Боже, что у меня в голове?

   – Видишь ли, онни... – неспешно начал я, пытаясь при этом быстро придумать, – чего бы такого сказать, чтобы выкрутиться?

   Время: чуть позже

   Место действия: дом мамы Юн Ми. Маленькая кухня. На кухне мама и Сун Ок.

   – Мам, ты когда к врачу Юн Ми пойдёшь?

   – А что такое, Сун Ок? Почему ты об этом спрашиваешь?

   – Ма, ну ты разве не видишь, какая она совсем странная становится? "Разговоры красавиц" ей не нравятся. Всё время о чём-то думает. Мысли у неё какие-то стали... не такие. Никогда она так прежде не говорила! Я переживаю за неё. Как бы ей плохо не стало.

   – Да доченька, ты права. Хорошо, я завтра позвоню, узнаю у доктора, когда мне можно будет прийти.

   – Спасибо, мама!

   Шкурка семнадцатая

   Время: на следующий день

   Место действия: гараж Чжу Вона. Юн Ми мрачно рассматривает свой синтезатор. А точнее – результаты своих усилий по воссозданию его нижней крышки. В стороне, Чжу Вон в большом фартуке из пластика, вдумчиво и неторопливо разбирает лежащий на столе мотоциклетный двигатель.

   Мда, первый блин вышел комом... И очень кривым!

   Хмуро разглядываю получившееся. Выглядит – убого. Такое впечатление, что везде, где только можно было накосячить, я – накосячил. Во-первых я пролетел с последовательностью соединений днища и стенок. Фанерный лист, пошедший на дно, нужно было делать меньше, на его толщину, а стенки приделывать уже к нему по бокам, чтобы края нижнего листа не было бы видно. А я сделал как проще – вырезал его по размерам старой крышки, а на него сверху "поставил" боковины. Результат – нижний лист видно и по характерной слоистой структуре понятно, что это – фанера! Блин! Как я сразу об этом не подумал?

   Во вторых – по узкому краю, снаружи, пришлось пустить металлические уголки. В пластмассовом корпусе, внутри, в местах перехода от горизонта к вертикали, сделаны для жёсткости и прочности специальные "наплывчики". Я думал в этом месте положить реечку и "саморезиками" аккуратненько снаружи прикрутить. Однако, оказалось, что в этих местах у Корга нет свободного пространства. И всунуть туда даже небольшой брусочек не получилось, ибо он упирался в электронные платы. Помыкавшись, я сделал единственное, что мог сделать – прикрутил снаружи металлические уголки. Понятное дело, что красоты это моей поделке совершенно не добавило.

   Ну и в – третьих. Ровность краёв. Она тоже – не задалась. Хоть я и пилил электрическим лобзиком, но всё равно, край шёл заметной на глаз "волною".

   В общем, вышло – унылое "гэ". Хотя, функциональное "гэ". Прочное, надёжное, закрывающее внутренности и пахнущее деревом. Запах оказался неожиданным "бонусом".

   Переделать? – подумал я рассматривая результаты своей работы, – да ну его нафиг! Какова вероятность, что у второй раз выйдет лучше? Я же, действительно, не плотник! И так, таким потом и кровью всё далось. Ладони до кровавых мозолей стёр и пальцы ноют... Покрашу чёрной краской в несколько слоёв, лаком покрою – да и гори оно всё синим пламенем! Разбогатею, – куплю нормальную, "родную", крышку. А сейчас – не до жиру. Тем более, что "второй раз" делать будет негде... Если только дома...

   Я покосился на спину Чжу Вона. Сегодня этот "отпрыск богатого дома" мне заявил, что ему предложили купить фотки, где мы с ним сидим в за решёткой в полицейском участке. Где я, а точнее Юн Ми, спит, прикорнув у него на плече.

   – И что? – спросил я, напрягаясь, – что теперь?

   – Ничего, – пофигистически пожал плечами этот "дятел" и добавил, – я дал "сталкеру" телефон начальника службы безопасности. Пускай звонит. Бабушка купит...

   ("сталкер" – в Корее, это человек, преследующий знаменитость, происходит от английского слова stalker (ловчий, упорный преследователь). прим. автора)

   – Бабушка? – не понял я, – почему бабушка?

   – Ну не начальник же охраны будет их выкупать? – как на идиота посмотрел на меня Чжу Вон, – позвонят ему, он сообщит бабушке, бабушка купит...

   – А почему ты не взял? – не понял я.

   – Тшшш! – презрительно выдохнул Чжу Вон, – вот ещё мне деньги на такое тратить! Тем более, что это удобный момент поставить семью в известность. А то уже невесты ко мне ходить перестали, а она всё – не знает... Я решил поторопить события. Тем более, что находится с тобою рядом становится обременительно...

   Сказав это, Чжу Вон многозначительно посмотрел на меня.

   – Обременительно? – переспросил я, размышляя при этом об истории с фото и пытаясь сообразить – чем это может мне грозить? Неужели я опять "вляпался"? Как-то вот, про журналистов, охотящимися за "жареными фактами" из жизни богемы, я не подумал... А если они напечатают моё фото в газете или в сеть выложат? Это же будет амаргедец...

   – Да, обременительно, – подтвердил Чжу Вон, – объяснять утром за завтраком – какого чёрта я делал в полицейском участке? Хорошо, отец уехал по делам, а то бы пришлось правду рассказать. А так...

   Чжу Вон покрутил пальцами в воздухе.

   ...– Прошло, – сказал он, видно имея ввиду то, что он отбрехался.

   – А твоя бабушка – их точно, купит? – спросил я, думая "о своём, о девичьем".

   – Боишься? – ехидно поинтересовался Чжу Вон, правильно интерпретировав мой интерес, – раньше нужно было думать. До того, как драку устраивать. Первый раз вижу такую девушку как ты. Да ты просто настоящая сасигя из аниме!

   ("сасигЯ" (ударение на последний слог) переводится с корейского как -хулиганка, сумасшедшая, бешенная. прим.автора)

   Сам ты – сасИгя! – подумал я в ответ на это, – и ещё до конца неизвестно, кто из нас реально – аниме...

   ... – В следующий раз, – продолжил Чжу Вон, – думай, прежде чем учинить нечто подобное. Если решила стать знаменитостью – будь осторожна. Это Корея. Здесь глаза – повсюду...

   В общем, Чжу Вон сказал, чтобы я заканчивал свои столярные работы, забирал синтезатор и уматывал, ибо скоро наши пути разойдутся как в море корабли, чему он весьма рад. Поэтому, ещё раз переделать крышку не получится. Банально нет времени...

   – Я всё, закончила, – сказал я, подойдя сзади к Чжу Вону.

   Чжу Вон в этот момент пытался скрутить гайку с болта, одновременно держа в руках два гаечных ключа. Гайка "не шла". Похоже, где-то слетела резьба. То ли на болте, то ли на гайке.

   – Угу, – кивнул тот, не оборачиваясь, – получилось?

   – Так себе получилось, – честно ответил я, – но, на первое время сойдёт. Потом, деньги появятся, куплю нормальную крышку...

   – Так может, ты сыграешь? – всё так же не оборачиваясь предложил мне Чжу Вон.

   – Не, – отрицательно помотал я головой, – во-первых, нужен усилитель и динамики, а во-вторых, мне нужно сначала потренироваться...